Э. Ф. ГОЛЛЕРБАХ.
Имя Пушкина настолько дорого и близко каждому культурному человеку, личность его продолжает вызывать такой интерес и симпатию, что отражения ее в изобразительном искусстве не могут остаться без самой внимательной оценки. Отметим здесь наиболее ценные портреты.
А. С. Пушкин.
Первый по времени портрет Пушкина относится к 1811—1813 г.г. Это рисунок Чирикова, гравированный позже Гейтманом. Существует, однако, мнение (его разделял А. И. Сомов), что автором этого рисунка был К. Брюллов. Пушкин представлен в возрасте 12—14 лет. Судя по известному описанию наружности Пушкина-мальчика, в воспоминаниях И. И. Пущина, Чириковский (Брюлловский?) портрет очень схож. Здесь Пушкин таков, каким он описал себя во французском стихотворении «Мой портрет».
Заметим, что немалый интерес представляют автокаррикатуры Пушкина. Будучи довольно ловким рисовальщиком; Пушкин умел передавать сравнительно правдоподобно общий абрис и некоторые особенности своего лица. По крайней мере, следующий по времени портрет (карандашный) Пушкина, 1820 г., работы Жана Вивьена, близко совпадает с автопортретом поэта, исполненным в том же году в Крыму. Портрет этот считается одним из лучших. И. Н. Крамской, видевший его на Пушкинской выставке в Москве, писал П. М. Третьякову, что портрет ему понравится, хотя, по его мнению, «вообще портреты Пушкина никуда не годятся».
В 1827 г. Пушкина писал Тропинин. Этот портрет, «Байронического» типа, изображает поэта в домашнем халате, с заветным перстнем-талисманом на большом пальце правой руки и с бирюзой на указательном пальце.
В живописном отношении более силен портрет Кипренского (1827). Д. А. Ровинский считал его «лучшим и самым схожим» портретом Пушкина. Второе едва ли верно. Кипренский был не способен к пассивному восприятию модели. При всей красоте живописи и тонкости техники, портрет Кипренского не точно передает образ Пушкина, слишком идеализирует его, недостаточно подчеркивает индивидуальные черты «потомка негров безобразных». Пушкин был некрасив и никогда не считал себя красивым. Некоторые современники находили его «уродом», — «quel monstre!» говорили о нем на светских балах. Кипренский же изобразил весьма благообразного господина, смягчив те негритянские черты, против которых ничего не имел сам Пушкин, хорошо знавший «свой арабский профиль».
А. С. Пушкин.
Гравюра Гейтмана с рис. Чирикова.
Пушкин был, повидимому, польщен работой Кипренского. К этому портрету относится его стихотворение «Любимец моды легкокрылой». Кукольник же писал в 1837 г. о работе Кипренского: «Положение поэта не довольно хорошо придумано; оборот тела и глаз не свойствен Пушкину, драпировка умышлена: Пушкинской простоты не видно».
В 1828 г. Пушкина изобразил Джорж Дау. Возможно, что этот портрет был не окончен или затерялся. До сего времени он не известен, и единственным указанием на него является стихотворение Пушкина — «Зачем твой дивный карандаш», обращенное к Дау.
В «Невском Альманахе» за 1829 г. появилась миниатюрная гравюра Гейтмана (по рисунку Нотбека) — «Пушкин и Онегин на берегу Невы». К ней относятся стихи:
| «Вот, перешедши мост Кукушкин, Опершись . . . . . . о гранит, Сам Александр Сергеевич Пушкин С мосье Онегиным стоит», и т. д. |
К. Брюллову приписывается (без достаточного основания) небольшой портрет Пушкина масляными красками, похожий по типу на работу Кипренского. Достоверного Брюлловского «Пушкина» нет, хотя известно, что поэт и художник были хорошо знакомы и встречались не раз.
Всего правдивее, без прикрас и без всякой идеализации передана внешность Пушкина на портрете кисти Линева, написанным незадолго до смерти поэта. Перед нами портрет реалистический, в лучшем смысле слова, живой образ; полный двуединой духовно-телесной экспрессии. К сожалению, портрет попорчен реставрацией. Здесь Пушкин таков, каким он рисуется в описаниях Тургенева и других современников. Живые глаза, внимательные и выразительные, благородный лоб в легких морщинах, слегка заостренный и свисающий нос, выдающиеся скулы, резко очерченные губы, за которыми угадывается широкий оскал. Смуглое лицо, уже не молодого и несколько усталого человека, с оттенком желчности, иронического раздумья и грусти.
Последним прижизненным портретом Пушкина является гравюра Райта (1836). Здесь лицо поэта сосредоточенное, строже и мужественнее, чем у Тропинина и у Кипренского. Выражение глаз ясное и доверчивое, но с проблеском внутренней тревоги.
Из числа посмертных изображений Пушкина следует отметить картины: Н. Ге — «Пушкин в селе Михайловском», А. Волкова — «Дуэль Пушкина», А. Наумова на ту же тему. Айвазовский неудачно пытался изобразить Пушкина в целом ряде марин, и в 1887 г. написал большую картину, где фигура поэта исполнена Репиным. Крамской нарисовал Пушкина у «Лукоморья» под тем дубом, вокруг которого «на золотой цепи» ходит «днем и ночью кот ученый». Репин изобразил Пушкина—лицеиста, читающего свое «Воспоминание в Царском Селе» на акте 1815 г. в присутствии Державина (в картине есть крупные анахронизмы). На другой картине Репин представил Пушкина стоящим на набережной Невы, с тростью в правой руке и цилиндром в левой, любующегося видом Петербурга. Картина названа стихами: «Люблю тебя, Петра творенье». Известен, кроме того, рисунок Репина (1912 г.) — «Пушкин в припадке веселости на коленях вымаливает у Брюллова юмористический рисунок».
А. С. Пушкин — офорт Н. Чернышева по ориг. В. Тропинина.
В. Серов изобразил в 1899 г. поэта, сидящим на скамье в Царскосельском парке. Со свойственной Серову интуицией, облик Пушкина создан чрезвычайно убедительно. Невольно возникает уверенность, что это эскиз — «один из самых похожих Пушкиных». Не только в чертах лица и в позе, по даже в «окружении» фигуры — в узоре железной скамьи, в стволах деревьев, стоящих за ней, и в поляне, убегающей вдаль, Серов выразил нечто подлинное Пушкинское, волнующее нас неотразимо и радостно. Еще более эскизный характер носит рисунок Серова «Пушкин в деревне» (того же года) — в нем дан только абрис, силует, неясное пятно скачущего на коне Пушкина.
К. А. Сомов написал миниатюрный портрет юноши-Пушкина, стилизованный в сомовском жанре. Впрочем, это но только «стилизация»: по словам художника, он исследовал весь литературный материал, имеющий отношение к Пушкину, и пытался воссоздать исторически верный образ; однако, это «Пушкин», прошедший через «призму» Сомова.
Из числа других современных «реставраций» Пушкина наиболее значительны произведения Д. Кардовского и Александра Бенуа. Рисунки Самокиш-Судковской и проч. не представляют интереса. Силуэты Пушкина, работы С. Чехонина, Е. Кругликовой, С. Городецкого и проч., не более, как условная графика декоративного порядка.
книжный знак работы И. Шепелинговского (памятник Пушкину в Детском Селе).
Переходя к скульптуре, приходится констатировать, что только среди посмертных изображений Пушкина есть скульптуры удачные и вполне художественные.
Первым по времени и лучшим среди прижизненных бюстов Пушкина является работа С. Гальберга, которому поэт посвятил стихотворение «Грустен и весел вхожу, ваятель, в твою мастерскую». Остальные много слабее.
Замечателен бюст Пушкина, вылепленный в 1889 г. Паоло Трубецким. В нем, как ни в какой другой скульптуре, выражены «вихри» Пушкинского творчества, «полет» его души, необычайная творческая энергия: это бюст именно поэта и поэта гениального. Бюст раб. Трубецкого недавно выпущен Гос. Фарф. заводом (белый глазурный фарфор).
Удачен по композиции изящный памятник Пушкину-лицеисту, в Царском Селе, работы Р. Баха; в нем много лиризма и мечтательного настроения.
Московский памятник Пушкину, вызывавший когда-то восхищение современников, отличается безжизненностью; силуэт его скучен, уныл; костюм, в деталях, не верен. Поэт, одаренный божественным лиризмом, изображен понурым меланхоликом. Вместо маленькой, подвижной, гибкой фигуры — рослый, дюжий человек.
А. С. Пушкин — гравюра В. Масютина.
Скульптор Коненков вырубил (1921) из дерева голову Пушкина, не отличающуюся сходством, но любопытную по характеристике. В этой работе скульптор выразил больше себя, чем Пушкина. В своем абстрактном Пушкине Коненков дал образ какого-то скифа, дикий и тупой.
Любопытны попытки современных граверов передать образ Пушкина. Из них наибольшую ценность представляют не граверные повторения общеизвестных живописных оригиналов (офорты Рундальцова, Боброва, Зиверта, Матэ, Чернышева и пр.), а опыты самостоятельного творческого воспроизведения образа великого поэта. К последним относятся гравюры на дереве: В. Масютина, П. Павлинова, Н. Дмитревского, А. Усачева.
Мы видим, что многочисленные портреты Пушкина, прижизненные и посмертные, являются как бы отражением «эстетического универсализма» великого поэта: они разнообразны не только по манере письма и степени внешнего сходства, но и по внутреннему содержанию. В живописи и скульптуре нет единого Пушкина, а есть целый ряд «Пушкиных», так что наблюдателю, не искушенному в иконографии, не легко разобраться в этой портретной галлерее и отличить подлинные художественные ценности от произведений сомнительного достоинства.
Э. Голлербах.
