Проф. А. А. Григорьева.
Несмотря на то, что уже многие десятки лет процессы, управляющие изменениями лика земной коры, являются предметом внимательнейшего изучения, несмотря на то, что литература по этим вопросам велика и обильна и с каждым годом все растет — до сих пор очень и очень многое в этой области остается загадочным.
Вдумываясь в механизм горообразования и пытаясь разобраться в хаотическом нагромождении теорий и мнений, часто исключающих друг друга, я хотел создать себе ту картину механизма тектонических процессов, которая необходима для понимания процессов геоморфологических, процессов образования и видоизменения форм рельефа. Но картина оставалась смутной и загадочной до тех пор, пока мне не посчастливилось применить географический метод, пока я не сделал попытки рассмотреть наиболее бесспорные из данных, накопленных геологией и геофизикой, в их пространственном размещении на земном шаре. Получившуюся при этом, на мой взгляд, естественную и целостную карту горообразования я и хочу набросать здесь1), оговариваясь, что частично для отдельных явлений горообразования метод этот с успехом применялся и ранее, и что во взглядах на первые этапы горообразования я основываюсь, главным образом, на выводах Abendanon’a (см. его книгу "Grossfalten der Erdrinde" Leiden. 1914).
Однако, прежде чем приступить к этому, необходимо установить некоторые важные для нас свойства земной коры. Как известно, в настоящее время в результате изучения распространения на земле силы тяжести можно с известной уверенностью установить, что земная кора в различных местах имеет неодинаковую толщину: в районе континентальных массивов она достигает максимума мощности (в среднем 100—120 км.) и при том под горными хребтами значительно большей, чем под низменностями, где толщина ее падает повидимому до 50 км.; минимальной мощностью она обладает в районе океанов, где она отягчена тяжелым слоем воды; мощность эта, повидимому, тем меньше, чем глубина океана больше, напр., по Лукашевичу, под Тихим океаном с его максимальными глубинами она должна быть на 14 км. тоньше средней мощности океанической литосферы районы континентальной платформы, где цокол континентальных массивов довольно быстро спускается к значительным морским глубинам, являются вместе с тем областями сравнительно быстрого уменьшения толщины твердой земной оболочки.
Если эти факты можно считать окончательно установленными, то вопрос об взаимоотношениях между твердой земной оболочкой и подстилающей его огненно-жидкой магмой продолжает толковаться различно. Еще недавно господствовало мнение, что земная кора построена по принципу свода, — образует как бы естественный свод, держащийся силами сцепления. В настоящее время, однако, доказано, что прочность горных пород для этого слишком недостаточна, так что при громадном весе такого свода края его неизбежно должны бы были быть раздавлены тяжестью центральных его частей. Вместе с тем удалось выяснить, что даже при очень высоких давлениях пустоты в горных породах могут сохраниться не закрываясь: так, согласно опытам Adams’a (1912 г.) дыры, просверленные в куске гранита, и не думали закрываться после того, как он был повергнут давлению в 18070 кгр. на 1 куб. см. при температуре в 450—550°; отсюда вывод, что на глубине 27,7—33,7 км. еще могут существовать открытые трещины. Все эти факты заставляют окончательно отказаться от приведенного выше взгляда на архитектонику земной коры. В связи с этим возникло другое учение, учение о том, что земная кора состоит из отдельных массивов различной величины, отделенных друг от друга трещинами и более или менее свободно плавающих на подстилающей их магме. С этой теорией стоят в таком подкупающем соответствии все явления "изостазии" — гидростатистического равновесия масс, наиболее замечательное из которых заключается в том, что, как показали новейшие вычисления американских ученых существует довольно ясная зависимость между средней высотой континентов и средним удельным весом слагающих их горных пород; чем удельный вес меньше, тем континент выше.
Однако, такое представление об архитектонике земной коры тоже едва ли является бесспорным.
Опыты Adams’a хотя и говорят сами за себя, но отнюдь не могут считаться решающими там, где дело касается условий, которые должны царить в нижних частях трещин, отделяющих друг от друга отдельные массивы литосферы. В самом деле, тех громадных температур, которые должны развиваться при трении этих отдельных массивов между собой при их вертикальных или горизонтальных движениях друг относительно друга, уже одних достаточно, чтобы вызывать на известных глубинах метаморфические изменения горных пород и, как результаты их, цементацию разделяющих их трещин, не говоря уже о содействии в этом отношении поднимающейся из недр земли и застывающей в трещинах магмы и влияния иных процессов кристаллизации. Таким образом, стоит двум соседним массивам прекратить движение друг относительно друга, как они окажутся более или менее прочно спаяны между собою. Впрочем, все это мелочи, сравнительно с тем влиянием силы тяжести, которое должно заставлять все части литосферы тесно прижиматься друг к другу, если только считать, что теория постепенного сжатия земли отвечает действительности. Правда, в последнее время открыт ряд обстоятельств, внушивших сомнение и к этой теории, ранее считавшейся неоспоримой. Сюда относятся процессы, связанные с радиактивностью горных пород и в особенности то, что кристаллизация силикатовых растворов при давлении более высоком, чем то, какое соответствует максимальной точке плавления, происходит не с уменьшением, а с увеличением объема. Однако, роль обоих указанных процессов в жизни земного ядра для нас еще совершенно не ясна, а факты и соображения, говорящие за наличие сжатия нашей планеты, в связи с постоянной отдачей части своего тепла в мировое пространство с его температурой в —273°, остаются в силе.
К тому же указанные выше процессы, которые должны вести к расширению земли, должны протекать на очень больших глубинах и вполне могут компенсироваться процессами обратного характера, развивающимися на меньших глубинах; повидимому, если они и оказывают влияние на процесс сжатия, то не уничтожая последнее, а лишь делая его более медленным. Таким образом, нам не остается ничего другого, как отказаться следовать за увлекающимися авторами "расширительных" теорий и оставаться на почве теории сжатия хотя бы подкоровой магмы, тем более, что и горообразовательные процессы, наблюдаемые на земле, вполне гармонируют именно с этой теорией. А раз это так, то каждый участок литосферы должен под влиянием силы тяжести оказывать боковое давление на соседние подобно камням свода. Все это заставляет нас придти к заключению, что литосфера вовсе не состоит из отдельных свободно плавающих на магме массивов, а представляет собою свод, но свод, заполненный внутри магмою, оказывающей на него снизу определенное давление и тем спасающей его от раздавливания собственных крыльев под тяжестью своих центральных частей. Правда, свод этот в некоторых местах несомненно разбит трещинами, однако, это при всех выше описанных условиях не меняет дела. Понятно, что там где материал, из которого он построен, легче, он должен обладать и большей мощностью. Естественно, что если по тем или иным причинам указанное давление магмы начинает ослабевать и ослабление это достигает определенных пределов, силы сцепления оказываются недостаточными и свод литосферы начинает спадаться; при этом сначала должны образоваться пологие громадные складки с громадным диаметром, которые Abendanon (1914) называет Grossfalten, а еще раньше (в 1903 г.) акад. А. П. Павлов назвал (Научное слово 1903 г. кн. II, стр. 144) синеклизами и антиклизами. Так как между толщиной и диаметром свода существуют определенные количественные взаимоотношения, то, в зависимости от мощности литосферы, диаметра, а вместе с тем и степень изогнутости этих сине- и антиклиз должна быть в разных районах земли различна. При толщине земной коры в 50 км. диаметр этот (по Лукашевичу) не может быть меньше 900 км.; там где мощность коры больше, — больше и диаметр и обратно. Как только предел способности к изгибу литосферы при этом будет перейден, эти громадные складки дадут трещины и расколовшиеся их части начнут надвигаться друг на друга. Впрочем это будет происходить главным образом, а может быть и исключительно (по мнению Abendanon)в выпуклых антиклизах, тогда как вогнутые синеклизы опускаясь в сторону магмы, получают все большую и большую поддержку снизу со стороны последней и поэтому редко будут иметь повод к разлому. Если самые условия образования антиклиз зависят от толщины земной коры, то тем сильнее выступают особенности последней в дальнейших процессах горообразования; а так как наибольшие контрасты в отношении толщины и некоторых других свойств литосферы наблюдаются между континентом с одной стороны, океаном с другой и краем континентального цоколя с третьей, то и горообразовательные процессы должны развиваться различно внутри континентов, на дне океана и в прибрежной полосе.
В районе континентов, как мы видели, земная кора достигает наибольшей мощности и при том особенно мощна в горных областях, прежде подвергшихся дислокационным процессам.
Если описанному образованию анти- и синеклиз подвергается обширная невысокая равнина, т. е. район с относительно менее мощной толщей земной коры, то образовавшаяся антиклиза благодаря своему громадному диаметру может лишь весьма слабо отразиться на рельефе страны, превратив плоскую до того равнину въ невысокое поднятие с совершенно незаметно опускающимися склонами; это конечно до тех пор, пока дело не дошло до разлома, который здесь должен наступить сравнительно очень быстро в связи с малой способностью к изгибу толстой континентальной литосферы. Особенно скоро разлом наступит в том случае, если антиклиза образуется в полосе уже ранее существовавших (хотя бы и сглаженных денудацией) гор, где толщина литосферы особенно велика, а эластичность соответственно мала, вес же приподнимающейся пологой гигантской седловины должен быть особенно велик. Как только антиклиза окажется разбитой трещинами, получившиеся отдельные массивы приходят в движение, стремясь расположиться таким образом, чтобы воссоздать нарушенный естественный свод земной коры, отвечающий, однако, уже новому меньшему объему магмы. При этом в конечном счете неизбежно, что одни из массивов окажутся выдавленными вверх, другие вдавлеными вниз; однако в процессе этих сбросовых дислокаций легко могут создаться условия и для горизонтальных перемещений (сдвигов), когда, например, при подходящем направлении трещин изломов литосферы одна пара более мощных, допустим, поднимающихся, массивов с двух сторон, как клинья, врезывается в толщу, разделяющую пару других менее мощных массивов, заставляя последние разойтись в стороны и т. п. Если в этих условиях и мыслимо известное надвигание (горизонтальное) одного массива на другой, то такое надвигание не может отличаться большой интенсивностью в виду сравнительно небольшой разницы в толщине массивов, получившихся здесь при расколе литосферы. Пока все эти в высшей степени сложные движения происходят на поверхности литосферы в подстилающей ее пластичной зоне, где, естественно, трещин уже не может быть, тоже происходит сокращение объема, но уже путем изгибов этой толщи в более или менее крутые складки крупного масштаба; антиклинали здесь должны образоваться под теми массивами, которые поднялись, сииклинали под теми массивами, которые опустились, и естественно, что чем сильнее поднятие и опускание поверхностных массивов и чем уже диаметр их, тем круче будут эти складки; косые поднятия массивов, или их горизонтальные перемещения естественно в свою очередь отразятся на характере этих складок, лишая их симметричности форм. Образовавшиеся здесь складки крупного масштаба своим расположением и своими формами отразят на себе черты сбросового рельефа не пластичной поверхности литосферы; но это лишь в общих и главных чертах, т.к. на ряду с этими складками крупных размеров в породе может образоваться и более мелкая складчатость по крайней мере в том случае, если данная толща земной коры слагается, как это обыкновенно бывает, не из одной породы, а из чередующихся слоев разных пород, степень способности к изгибу каждой из которых (в зависимости от их состава) при данных температуре и давлении не одинакова. В таком случае в крыльях больших складок при их прогибе одни слои окажут больше сопротивления изгибанию, чем другие; при этом поверхности их будут претерпевать взаимное трение, в результате чего неизбежно образование складчатости меньшего масштаба, осложненной мелкими разломами менее гибких пластов; диаметр этих складок зависит от толщины свит пластов, обладающих более или менее одинаковыми свойствами. Естественно, что между этой складчатой пластичной зоной и зоной поверхностной имеется постепенный переход, где трещины постепенно исчезают, заменяясь флексурами. Районами современных интенсивно выраженных дислокаций такого рода являются зоны разлома Восточной Африки и Центральной Азии. Итак, континенты на поверхности являются районами дизъюнктивных (сбросово-сдвиговых) дислокаций, тогда как на большой глубине им отвечает образование крупных складок более или менее спокойных, хотя и осложняющихся более мелкой складчатостью, но все же лишенных тех признаков, которые как мы увидим дальше, типичны для так называемых молодых складчатых горных хребтов прибрежного типа.
Горообразовательные процессы на дне океанов протекают хотя и аналогично с таковыми континентальных районов, но все же отличаются рядом существенных черт. С одной стороны твердая земная кора здесь, как мы видели, гораздо тоньше, хотя, повидимому, и значительно плотнее, с другой, она находится под давлением толщи воды громадной тяжести и по крайней мере в районах, имеющих глубину не свыше 3—400 м., несет на себе мощные слои постоянно наростающих морских осадков толщиною во много сот метров, а может быть иногда и более. К тому же как поверхностные толщи литосферы, так и вся масса этих отложений более или менее сильно пропитаны водою. Это последнее обстоятельство и в еще большей степени громадное давление водной толщи (а для материнской литосферы, и морских осадков), делают здесь поверхностные слои земной коры гораздо более способными к изгибу, чем на континенте; меньшая же толщина литосферы уже сама по себе делает возможность образования антиклиз меньшего диаметра и большей высоты, а большая пластичность ее поверхностного покрова увеличивает эту возможность в еще большей степени. Поэтому здесь в антиклизах (и синеклизах) в поверхностном слое литосферы чаще образуются флексуры и реже дело доходит до разломов, либо последние не получают такого широкого развития, как на континенте. Там же, где и на морском дне получаются сбросовые поднятия и впадины, они не столь резко отражаются на рельефе, как на суше, так как хотя и слежавшиеся, но все же сравнительно мягкие и пластичные морския отложения при образовании сбросовых впадин естественно легко поддаются воздействию сопровождающих эти процессы землетрясений и громадными массами соскальзывают с высот во впадины, отрываясь от своих "корней" и, вследствие трения о дно, собираются в более или менее мелкие складки. Что касается глубоких пластичных слоев литосферы, то они здесь должны складываться в складки приблизительно по тем принципам, как и под континентами. В настоящее время районом наиболее интенсивно протекающих дислокаций такого рода является повидимому Великий Океан.
В зоне побережья основное отличие условий горообразования заключается 1) в наличии здесь полосы быстрого утонения земной коры при переходе ее от континента к океану и 2) въ том что способность литосферы к изгибу по обе стороны линии побережья, как мы видели, различна. Естественно, что такая полоса должна особенно легко поддаваться излому при образовании антиклизы. Из сказанного ясно, что излом этот должен пройти в районе склона континентальной платформы, т. е. в зоне, покрытой морем умеренной глубины. Характер раскола литосферы здесь также должен существенным образом отличаться от такового в изломах континентальных антиклиз, получая гораздо более косое направление в связи с различной мощностью отделяющихся друг от друга участков литосферы. И сами антиклизы здесь должны иметь сильно вытянутую в длину форму, что не является обязательным для антиклиз континента, или морского дна. Поэтому и в результате их раскола должна получиться узкая и длинная зона дислокаций. Поверхностные слои здесь, по крайней мере в начале периода излома, испытывают судьбу промежуточную между тем, что мы видели на континенте и на дне океана, так мы здесь имеем и известную пропитанность литосферы водою и наличие мороких осадков, а равно и толщу морской воды значительного веса; однако, значительно меньшая мощность последней вызовет и меньшую способность к изгибу литосферы, приближая ее в этом отношении к литосфере континента, в особенности в континентальном крыле антиклизы с его большей мощностью. Вместе с тем, здесь уже с самого начала определяются и особенности процессов, протекающих в прибрежной зоне, более резко выявляющиеся несколько позже и заключающиеся в том, что благодаря большой разнице в толщине треснувшей антиклизы внешнее, скажем — морское крыло ее, как более легкое, и более гибкое, а следовательно и способное выше подняться, начнет надвигаться на континентальное, континентальное же начнет вдвигаться под морское.
Нижняя пластичная толща морского крыла антиклизы, надвигаясь на континентальное крыло в связи с трением об это последнее, повысит свою температуру и, таким образом, еще увеличит свою пластичность. Вместе с тем и верхняя поверхность континентального крыла (особенно новейшие морские отложения) от того же трения и вследствие непосредственного нагревания от соприкосновения с более теплым нижним слоем морского крыла также получит несколько большую пластичность. При этомъ нижние толщи надвинувшегося морского крыла окажутся собранными в лежачие складки (в связи с сильными горизонтальными перемещениями крупного масштаба), осложненными более мелкой складчатостью различной формы. Естественно, что такие крупные лежачие складки могут при известных условиях терять связь со своими "корнями". Этот процесс складкообразования может захватить и поверхностную толщу нижнего континентального крыла антиклизы, тогда как, в общем, сбросовые массивы этого пояса изменятся не особенно сильно, если не брать в счет метаморфизацию и кливаж составляющих их пород; зато они претерпят значительные смещения как в горизонтальном, так и в вертикальном направлениях и могут оказаться сильно, но неравномерно вдавленными вниз в подстилающую их пластичную зону, которая здесь должна подвергнуться более или менее крупной складчатости.
Само собой разумеется, что верхние сравнительно мало-пластичные толщи литосферы морского крыла антиклизы, разбитые трещинами, окажутся теперь надвинутыми на континентальное крыло, а аналогичные массивы последнего окажутся на значительной глубине, в нижних ярусах образующегося в результате всего этого процесса продолговатого вздутия литосферы. Внешние (передние) части поверхностного крыла, оказавшиеся на склоне этого вздутия, попадают в положение неустойчивого равновесия, и благодаря этому и в связи с развившейся инерцией могут отрываться от своих корней и соскальвывать вниз по склону, своими нижними пластичными частями собираясь благодаря трению во все более и более сложные складки и унося с собой и верхние непластичные массивы, тяжесть которых обусловливает пластичность подстилающих их слоев литосферы. Так образуются, повидимому, так называемые шариажи, типичные для молодых складчатых хребтов. Сгрудившись в громадную толщу, мощность которой усугубляется еще и мощными интрузиями магмы по трещинам, эта полоса все больше и больше углубляется своими основами в магму и начинает со стороны последней испытывать все большее давление, которое в конце концов должно повести к медленному, но длительному поднятию указанной зоны. Таким образом, возникают обширные прибрежные "складчатые" горы, хребты, верхние преимущественно дизъюнктивные (сбросово-сдвиговые) сравнительно тонкие покровы которых быстро уничтожаются денудацией, протекающей здесь тем легче, что трещины, разделяющие находящиеся здесь массивы, могут быть и открытыми, так как силы, быстро закрывающие их в других областях земли, здесь могут и не проявлять себя. Там, где для этого обстоятельства благоприятствуют, описанный процесс может повториться на краю одного и того же континента много раз, при чем поднятия будут постепенно причленяться друг к другу, образуя обширный горный пояс.
Приходящие в движение толщи земной коры благодаря своей громадной маcсе не могут не развивать значительной инерции. Поэтому, развив движение по какому-либо одному направлению, они неизбежно продвинутся дальше, чем это бы следовало для восстановления нарушенного равновесия между сводом литосферы и поддерживающим его снизу давлением магмы.
Когда такое избыточное сокращение литосферы произойдет, под влиянием усилившегося давления магмы свод литосферы должен снова несколько раздаться, при чем произойдет ряд новых движений отдельных участков земной коры. В области континентальных и океанических районов разлома эти движения сравнительно просты и должны свестись к некоторому оседанию слишком выдвинувшихся массивов и, может быть, некоторому поднятию массивов, излишне глубоко спустившихся, при чем, конечно, и массивы, передвинувшиеся в горизонтальном направлении, должны будут отодвинуться несколько вспять. Сложнее это происходит в прибрежной зоне. Так как здесь одно крыло антиклизы настолько плотно налегло на другое, что обратное движение становится уже невозможным, то вместо этого происходит новый разрыв, отделяющий наиболее сгрудившиеся части литосферы от более тонкого тылового ее пояса, при чем последний опускается вниз, а первая поднимается вверх. Поднятие горной части побережья как результат влияния инерции усиливается еще теми факторами, о которых говорилось выше и которые и без этого разлома заставляют вздутия литосферы такого рода постепенно подниматься вверх. Ввиду наличия двух причин, действующих в одном направлении, поднятие таких горных цепей после указанного раскола должно быть особенно велико. Крутые южные склоны Альп, Кавказа, Гималаев, западные склоны Кордильер, обрывающиеся к сбросовым впадинам — все несут на себе ясные следы такого процесса. Однако, и на этот раз хотя и менее сильно, чем раньше, "обратные" движения перемещающихся массивов, в силу все той же инерции, не смогут привести к равновесию, и двигающиеся части литосферы вместо того, чтобы встать "на свое место", снова продвинутся дальше, чем это следовало, но уже на меньшую, чем раньше, величину. Поэтому они снова должны обратиться вспять и будут еще долго двигаться то туда, то сюда2), все уменьшая размах колебаний, пока окончательно не успокоятся и не найдут своего "законного" места, чтобы затем крепко накрепко сцементироваться с соседними частями литосферы. Необходимо отметить, что на пути к установлению равновесия между сводом литосферы и магмой, движения отдельных частей земной коры, не имеющих почему-либо возможности занять необходимое для этого равновесия положение, могут быть в иных случаях компенсированы соответствующими движениями других частей литосферы. В таких случаях мы получаем впечатление, что поднятие произошло под влиянием притока магмы снизу, фактор, которому уже Andrée (1914) придает слишком большое значение и в котором W. Penk-сын (1921) хочет видеть (едва ли основательно) единственную причину всех поднятий литосферы.
Итак, вполне оставаясь на почве теории сжатия земли, мы приходим к заключению, что эпохи максимальных тектонических перемещений литосферы неизбежно распадаются на периоды сжатия и периоды относительного расширения земной коры. Отсюда вытекает, что, если наше представление правильно, то и вулканическая деятельность земли должна хорошо согласоваться с опиcанными выше процессами. Период максимально-вулканической деятельности должен, очевидно, иметь меcто в начале эпохи тектонических движений, когда равновесие между объемом земной коры и силой давления на нее магмы окавывается нарушенным в отрицательном смысле и газы, содержащиеся в магме в растворенном состоянии, получают возможность выделяться из нее и скопляться под седловинами образующихся антиклиз. Как только произойдет разлом антиклизы, газы эти создадут условия, необходимые для развития колоссальных выходов вулканичеокого материала3); надо думать, что образования громадных лавовых покровов и т. п. прежних геологических эпох, не имеющие аналогов в современных вулканических отложениях, следует приурочивать именно к таким эпохам начала горообразования.
Напротив, совершенно иной характер должна получить вулканическая деятельность непосредственно после главного пароксизма тектонических движений, когда земная кора оказывается сократившейся более чем следует; при этом, естественно, создаются благоприятные условия для выходов магмы, выдавливаемой всюду, где это только возможно, наружу, или в пустоты внутри литосферы; в такое время характер вулканических процессов должен быть совершенно иной, чем в первый период, и притом близкий к современному. По мере замирания тектонических движений, хотя бы и вызванных только инерцией, замирает и вулканическая деятельность земли.
Здесь не место углубляться в геологическое прошлое нашей планеты, однако, повидимому, можно считать установленным, что земной шар пережил несколько пароксизмов усиленных тектонических движений, сменившихся эпохами сравнительно спокойными, характеризующимися уменьшением высот суши вследстве эрозии, уменьшением морских глубин в силу отложения в них осадков и связанный с этим затоплением морем более низких частей контитентов, т. е. наиболее равномерным, насколько это только возможно, распределением вещества на поверхности литосферы. В такие то периоды, очевидно, естественный свод литосферы отличается наибольшей целостностью, тогда как в эпохи усиления тектонических движений целость отдельных частей этого свода оказывается более или менее нарушенной. Нужны целые геологические периоды, чтобы равновесие между сводом и магмой, коренным образом нарушенное, снова восстановилось. Вместе с тем, повидимому, намечается в истории земли и известная периодичность вулканических явлений. Так, например, мощное развитие вулканических процессов не современного типа наблюдалось в начале третичной эпохи, т. е. как раз в начале последнего периода энергичного горообразования.
С другой стороны, анализируя тектонику той или иной горной системы, нужно вердо помнить, что в результате всех описанных выше процессов различные участки земной коры в разное время могут оказываться то морским дном, то побережьем материка, то внутренними частями континента. Поэтому одна и та же часть литосферы в разные периоды может под влиянием тектонических процессов изменяться различным образом. Особенно рельефно это выступает на таких горных цепях, как южно-сибирские, некогда образовавшихся, повидимому, в качестве прибрежных складчатых гор, а затем, после продолжительной эпохи эрозии, снова переживающих период горообразования, но уже по континентальному типу.
Итак, складчатые и сбросовые сокращения земной поверхности — разные стороны одного процесса и, если мы относим одни местности к складчатым, другие к сбросовым, то лишь потому, что в данное время на земной поверхности нашему наблюдению доступен лишь один этаж литосферы, тогда как другие либо смыты и исчезли, либо находятся на недоступной нам глубине. Вместе с тем складкообразование, как мы видим, идет в разных условиях, и соответственно этому характер и происхождение складок могут быть весьма различны.
1) На предлагаемую статью следует смотреть, как на предварительное сообщение, которое автор надеется в будущем развить в работу, подкрепленную ссылками на литературу. (назад)
2) Для большинства молодых "складчатых" горных хребтов констатировано некоторое опускание самого молодого возраста. (назад)
3) Само собой разумеется, что выход вулканического материала может здесь осуществляться не только через трещины, но и непосредственно, через более "разрыхленные" части литосферы, которых здесь будет много, как это справедливо отмечает Abendanon. (назад)