"Природа", №9-10, 1926 год, стр. 21-34.
Будучи уверен, что книгу дублинского профессора геологии Джона Джоли, "История поверхности земли" 1) будут иметь возможность штудировать лишь немногие русские геологи и лица, интересующиеся геологическими вопросами, ниже я позволю себе дать краткое изложение наиболее существенных черт предлагаемой им гипотезы. Конечно, в оригинале содержится ряд интереснейших деталей, на которых я не имею возможности останавливаться, но думаю, что наиболее важное мною изложено довольно полно.
Грубая слоистость земного шара заставляет предполагать, что под легкими и кислыми континентальными массами (уд. вес = 2,7) залегает общая постель, сложенная базальтом (уд. вес = 3). Огромные излияния пород этой группы происходили во все периоды геологической истории и слагают даже теперь, после бесконечно длинного промежутка времени, когда они размывались и разрушались, огромные пространства. Достаточно указать на север Сибири, Декканское плоскогорье, запад Соединенных Штатов и громадное пространство от Ирландии до Гренландии, Исландии и земли Франца Иосифа, чтоб представить себе тот масштаб, в котором происходили в разное время излияния базальтов. Мало того, есть большое основание думать, что дно океанов сложено такими же базальтами, составляющими часть общей постели, здесь лишенной своей кислой покрышки; в доказательство можно привести, хотя бы, то, что почти все океанические острова сложены базальтами. Признание существования общей базальтовой постели для нас представляет особый интерес и имеет особую важность. Характеризуя основные черты строения коры, необходимо далее подчеркнуть меридианальное расположение материков, хотя, казалось бы, силой вращения земли они должны бы были сгруппироваться около экватора. Горные цепи на земле ориентированы в двух взаимно перпендикулярных направлениях: горы северной и южной Америки, Урал, горы восточной Азии вытянуты по меридиану, а большая часть горных цепей Евразии направлена почти по широте, и такое расположение удерживается со времен очень отдаленного прошлого. Горы запада Америки, подобно валу, поднимаются со дна Тихого океана и на вершинах своих увенчаны вулканами, горы же Атлантического побережья этого континента сравнительно незначительны, косо срезаются берегами и лишены вулканических аппаратов. Еще Дэна сказал: "высочайшие горы поднимаются над величайшими океанами", и многие геологи полагают, что самое образование гор шло со стороны соседнего океана. Это были сжимающие усилия, задевшие не только континенты, но и дно океана: они вызвали пологий антиклинал вдоль оси Атлантического океана, ими созданы те большие глубины, которые, вытягиваясь более или менее параллельно ближайшим берегам, достигают 9.000 м. Но земная кора несет и следы растягивающих усилий, создавших ряд меридианальных трещин, наиболее ярким примером которых является т. н. большая трещинная долина Африки, охватывающая ряд восточно-африканских озер и вулканов, Красное море, Мертвое море и долину Иордана. Следом таких разрывов являются и цепи тихоокеанских вулканических островов, вытянутых перпендикулярно его наибольшему протяжению с северо-запада на юго-восток. Откуда же взялись те силы, которые неустанно формируют земную кору, собирая в складки горные хребты, заливая океанами огромные участки континентов и вновь освобождая их? Как объяснить ту строгую последовательность, в которой много раз на протяжении истории земли протекали эти грандиозные события?
Еще в 50-х годах прошлого столетия Пратт (Pratt) доказал, что горные массы влияют на положение отвеса, но что влияние это значительно меньше того, какое отвечает их массе и удельному весу (он принимал последний в 2,67). Этот неожиданный результат требовал объяснения, и его дал Эри (Airy), утверждавший, что горы не просто покоятся на однородной коре, переходящей на глубине в вязкую магму, а поддерживаются снизу, причем эта поддержка образуется благодаря тому, что под горами легкая земная кора делает выступы вниз в вязкую магму. Иными словами, горы плавают в плотном основании совершенно так, как ледяные горы плавают в океане. В этом состоит сущность теории, которую Дёттон (Dutton) назвал изостазией. По этой теории многие континентальные массы плавают в общей более тяжелой постели, и действительная мощность этих масс гораздо больше их видимой высоты. Если мы сочтем за общую постель базальтовую магму с удельным весом в 3,0, а удельный вес материковых пород (гранитов, гнейсов и т. п.) примем в 2,67, то увидим, что погруженная часть материков должна быть в 8,09 раза больше, чем поднимающаяся на поверхности. Если считать среднюю высоту над дном океанов, представляющим поверхность базальтовой постели, в 0,82 + 3,8 = 4,62 км, то, принимая во внимание роль океана в плавучести пород и соответственно уменьшив указанную толщину (до 0,82 + 2,4 = 3,22), мы найдем, что погруженная часть континентов достигает 3,22 × 8,09 = 26,05 км, а их полная мощность выразится 26,05 + 4,62 = 30,67 км. Несоответствие фактического влияния горных масс на отвес с теоретическими расчетами обусловливается "компенсацией", вызванной наличием значительной массы легких пород непосредственно под горами. Если изостазия господствует повсюду, или, иначе говоря, если повсюду существует изостатическое равновесие, то масса, вычисленная вниз до некоторой воображаемой плоскости, проходящей параллельно земной поверхности и залегающей на достаточной глубине в толще постели, должна оставаться одинаковой для единицы площади, измеренной на поверхности. Каждый континент, плавая в постели, вытесняет массу базальта, равную его собственной массе; океан же просто покоится на поверхности постели, т.-е. океаническое дно и есть эта поверхность. Каждый континент компенсирован, как целое; океан также компенсирован, так как недостаток его массы возмещен поднятием самой постели. Нет сомнения, что компенсацию можно принять и для крупных частей континентов, а некоторые полагают, что она существует даже для площадей в один квадратный градус.
В настоящее время "аномалии силы тяжести“, определяющие положение вопроса об изостазии в каждом данном месте, изучаются при помощи маятников, недавно примененных и для работ на океанах.
Толщина континентальных масс, помимо данных изостазии, и другими путями определяется приблизительно в ту же величину 30—35 км; такие результаты дают прежде всего сейсмометрические исследования, такие же данные можно извлечь из изучения радиоактивности горных пород и потери тепла земной поверхностью. Мы уже указывали на то, что океаническое дно следует рассматривать как поверхность базальтовой постели; лишним доказательством этого положения является большая скорость распространения сейсмических волн под дном Тихого океана, чем под континентальными массами. Принимая толщину континентальных масс в 30—35 км. и считая, что объем погруженных частей их, примерно, в 8 раз больше объема поднимающихся над уровнем моря, мы можем вычислить, что Тибетское нагорье компенсируется на глубине около 30 км, где температура достигает, примерно, 1500°С, т. е. температуры плавления полевого шпата, но не кварца. Мы знаем, что базальтовая постель сейчас тверда, — за это говорят и изучение приливов и те же сейсмометрические данные, но было время и будет опять, когда она станет жидкой. Что будет тогда с континентами? При плавлении базальта его удельнмй вес падает, и, принимая во внимание некоторое уплотнение жидкости благодаря ее сжимаемости под влиянием огромного веса вышележащих масс, можно допустить это уменьшение равным 7%, т. е. считать уд. вес жидкого базальта в 2,79. При таком изменении плотности постели континенты, сохраняя свой удельный вес, погрузятся в нее на некоторую величину, которую Джоли определяет в 1,4 км, т. е. их средний уровень окажется уже под водой. Даже меньшего погружения, меньшего изменения плотности постели (всего в 4—5%) достаточно, чтобы объяснить многие факты из истории земли.
Радиоактивность всех горных пород — установленный факт, и в настоящее время существуют цифры, которые дают среднее содержание граммов радия и тория в разных породах. Так, можно принять, что 1 грамм гранита содержит 3,0 × 10—12 гр Ra и 2,0 × 10—5 гр Th, а один грамм базальтов заключает 1,19 × 10—12 гр Ra и 0,77 × 10—5 гр Th. Считая, что распад одного грамма радия, находящегося в равновесии со всеми последующими изменениями, выделяет 5,6 × 10—2 калорий тепла в секунду, а один грамм тория дает в то же время 6,6 × 10—9 кал., мы можем вычислить, что гранитная порода выделяет на каждый грамм в секунду 30,0 × 10—14 калорий тепла, или, переводя на объем, 0,8 × 10—12 кал. Если мы полагаем, что вся континентальная масса сложена целиком из пород гранитного типа, то, при мощности континентов в 31 км, мы найдем, что колонна в 1 кв. см. сечением выделит 2,48 × 10—6 кал. тепла в секунду. Зная геотермический градиент и теплопроводность пород, нетрудно получить, что каждый кв. см поверхности земли теряет в секунду 2,45 × 10—6 кал. тепла, т. е. почти ту же величину, какую развивает радиоактивный распад. Иначе говоря, вся потеря тепла земной поверхностью покрывается теплом радиоактивного распада в континентальных массах, если мы сочтем, что это тепло совсем не поступает вниз, в массу базальтовой постели. А это последнее условие справедливо, если температура базальтовой постели и основания континентальных масс одинаковы. Небольшое рассуждение показывает, что так это и есть. Базальтовая постель сложена из пород, только что выкристаллизовавшихся из расплавленной магмы, и, следовательно, по лабораторным данным, ее температура равна ок. 1050°С. Температура дна континентальных масс, вычисленная, при условии исключительной роли радиоактивного распада, по формуле Стрётта (лорд Рэлей), достигает 961°С, т. е. весьма близка к температуре кристаллизации базальта. Итак, постель не тратит и не получает тепла, а, обладая некоторым содержанием Ra и Th, постоянно копит его. На дне океанов, где мы непосредственно встречаемся с базальтовой постелью, дело обстоит немного иначе. Верхние слои ее, конечно, отдают свое тепло, но на некоторой глубине температура базальта, благодаря его собственной радиоактивности, поднимается до его температуры плавления. Тот слой базальта, в котором, благодаря радиоактивным процессам, донная температура будет равной температуре нижележащих слоев, удержит от растраты тепло в этих последних, и они будут копить его так же, как постель под континентами. Глубину такого слоя считают ок. 48 км.
Нет сомнения, что под базальтовою постелью, мощность которой можно предполагать в 150—300 км, лежат еще менее радиоактивные ультраосновные породы (перидотиты) 2), прикрывающие металлическое ядро, также не вполне лишенное Ra.
Горы представляют собранные в складки мощные толщи осадочных образований, отложившихся в геосинклиналях, т. е. таких участках моря, дно которых постепенно опускалось по мере отложения песчаников, известняков, мергелей и т. п. Кроме тех горных цепей, которые в настоящее время высоко вверх вздымают свои снежные вершины, на земной поверхности существует много следов более древних хребтов, почти до конца уничтоженных эрозией. И изучая строение поверхности земли, можно установить, что на протяжении ее истории шесть (или семь) раз повторялся тот цикл событий, одним из моментов которого является "революция", как называют американцы самый акт горообразования. Очень важно, что эти циклы событий протекали всегда одинаково: начиналось медленное опускание континентов, моря заливали их более низкие части и, постепенно поднимаясь, надолго задерживались там, пока снова не начинался подъем суши и вместе с тем сам горообразовательный акт, сама революция. Наступал ее последний акт: вертикальный подъем вновь возникшей горной цепи, и все на очень долгий срок успокаивалось, чтобы затем через большой промежуток времени начаться снова. Быть может, кроме 6—7 общепризнанных периодов дислокаций, впоследствии их окажется больше, если удастся доказать общемировое значение для некоторых явлений, имеющих, по современному представлению, только местное значение. Но пока будем считаться только с теми периодами, которые являются общепризнанными.
Итак, базальтовая постель, ныне твердая, но имеющая температуру (1050°), близкую к температуре плавления, непрерывно скапливает в себе самой тепло от распада радиоактивных элементов. Принимая, на основании исследования радиоактивности базальтов плато Деккана, штата Орегон и Гебридских островов, содержание в ней Ra равным 1,10 × 10—12 гр на 1 грамм и Th — 0,8 × 10—5 гр на один грамм, и пользуясь вышеприведенными цифрами тепловых эффектов, мы найдем, что на каждый грамм базальтовой постели, благодаря радиоактивному распаду, в каждую секунду выделяется 0,11 × 10—12 калорий или 0,33 × 10—12 кал. на каждый кубический см. Чтобы довести температуру постели (1050°) до ее точки плавления (1150°), надо, принимая удельную теплоту 0,23 кал., затратить 100 × 0,23 = 23 калории на каждый грамм, а вместе с скрытой теплотой плавления (90 кал.) всего на каждый грамм потребуется 113 калорий. Мы видели, что сама постель дает на каждый грамм в 1 секунду 0,11 × 10—12 калорий радиоактивного тепла, или иначе 3,46 кал. на грамм в миллион лет. Это количество способно расплавить базальтовую постель в 113/3,46, т. е. около 33 миллионов лет. Может быть, этот срок больше, — может быть, он 50 миллионов лет. Расплавление постели, начинаясь сверху, постепенно захватит и самые глубокие компенсационные слои, и в силу этого они естественно утратят значительную часть своей способности поддерживать континенты, и последние глубже погрузятся в них, опустятся по отношению океанического уровня. Вместе с тем объем постели возрастет, радиус земли увеличится и площадь поверхности, испытывающей общее поднятие, окажется слишком малой. Она испытает растягивающие усилия, которые как на поверхности континентов, так и на дне океанов скажутся в ряде разрывов, по которым выльются массы лав, давая таким образом начало цепям вулканических островов и мощных базальтовых плато. В то же время океан зальет наиболее низкие части суши и наступит режим трансгредирующего моря.
Когда значительная часть постели перейдет в жидкое состояние, вступят в силу приливные явления, и математические исследования показывают, что при этом твердая кора и океаны будут скользить по жидкой постели, двигаясь с востока на запад. При этом океаны при очень медленном движении последовательно будут покрывать те части постели, где некогда были континенты, — это ясно из меридианального расположения суши и моря на земной поверхности. Это благодетельное движение — единственный путь, чтобы прекратить дальнейшее расплавление постели и избежать катастрофы, так как охлаждение жидких масс может идти только через океанические бассейны. Мы знаем, что океаническое дно, представляя поверхность постели, имеет довольно низкую температуру, и только на большой глубине его температура приближается к точке плавления. При достаточно длинном периоде накопления радиоактивного тепла океаническое дно достигает такой толщины, что благодаря собственной радиоактивности температура у его основания приближается к температуре плавления, а само оно, достигнув этой предельной толщины, начинает копить тепло. Подсчет показывает, что в 30 миллионов лет океаническое дно достигает толщины между 31,36 и 41,92 км, и что предельная толщина его составляет 48 км. Когда наступает, наконец, время расплавления, толщина дна уменьшается, и в довольно короткий срок она доходит до некоторой наименьшей, тоже предельной величины, вычислить которую мы не можем. Если считать, например, что в год расплавляется только 10 см, то менее чем в полмиллиона лет толщина дна с 48 км уменьшится до 6 км.
Раз начались приливные явления и кора начала двигаться на запад, началось и остывание магмы. Остывшие в верхних горизонтах части магмы, будучи удельно более тяжелыми, опускаются вниз, и затвердевание идет снизу вверх. По мере застывания магмы, замирают приливные явления, и прежде всего они замрут на той глубине, куда достигают компенсационные выступы континентов. Наконец, приливы прекращаются.
Если считать, что теплопроводность твердой постели равна 4 × 10—3, а температурный градиент в минимально-тонком (6 км) океаническом дне достигает
| 1200° | = 0,0020°С, |
| 6 × 10—5 |
то мы найдем, что каждый квадр. см дна пропустит 0,0020 × 4 × 10—3 = 80 × 10—7 кал. в секунду, или 248 кал в год. Так как для перехода в твердое состояние надо отдать 90 кал. на каждый грамм или 270 кал на каждый куб. см жидкого базальта, то при подконтинентальной толщине в 32 км вся колонна должна отдать 32 × 105 × 270 = 864 × 106 кал., на что, при вышеприведенной проводимости океанического дна, потребуется
| 864 × 106 | = ок. 3,5 миллионов лет. |
| 248 |
Быть может, этот период и короче, так как часть тепла вынесется вместе в лавами в виде потоков, даек и т. п.
С восстановлением магматической плотности, земной радиус возвращается к первоначальной величине, и земная поверхность опускается вниз, но континенты вновь всплывают вверх по отношению к океаническому уровню, и трансгрессивные моря исчезают. Вместо растягивающих усилий в начале цикла в этот период на поверхности возникают усилия сжимающие. Так как увеличение площади земной коры по всем вероятиям сильнее всего сказывается на океаническом дне, то там же проявятся и наибольшие сжимающие усилия. А в этом и лежит главный источник горообразования.
В этот второй период дислокаций земная кора оказывается слишком обширной, и океаническое дно, само сокращаясь и собираясь в пологие волны (атлантический антиклинал, глубокие впадины Тихого океана), начинает нажимать на края континентов, сминает, опрокидывая внутрь материков, их краевые части и дает таким образом начало горным цепям. Мы знаем, что складчатые горы сложены из осадочных образований, и возникают они не посреди океана, не вдали от берегов, а располагаются на месте тех трансгрессивных морей, которые, возникнув в первый период цикла, успевают превратиться в геосинклинали, вытянутые на тысячи миль параллельно краю континента и раскинувшиеся на сотни миль в его внутренние части. В согласии с этим по меридиану вытянуты горные цепи Америки, и по широте расположились складчатые хребты Евразии. И нет ничего удивительного в том, что сжимающие усилия создают такие цепи довольно далеко от современных берегов, — они работают там, где расположены ослабленные пояса. Ведь, прежняя геосинклиналь была широка, дно ее опускалось глубоко в нагретые массы, и, представляя относительно слабое место, оно легко поддается сжимающим усилиям, давая начало горам, растущим вверх и опускающим свои компенсационные выступы глубоко вниз. Медленно собираясь в складки, испытывая сложные движения, подвергаясь сильнейшим напряжениям, в течение долгих веков постепенно вырастает горная цепь, и когда магма внизу вновь целиком раскристаллизуется, она переживает последний акт, общее вертикальное поднятие. Мы знаем, что рост горной цепи часто прерывается продолжительными остановками. В самом деле, глубокие слои постели, благодаря громадному давлению, находятся в других условиях, чем верхние ее горизонты. Там, глубоко на дне, может вновь наступить частичное расплавление, и орогенический процесс остановится, чтобы вновь начаться, как только условия внизу снова приведут к кристаллизации магмы. Горообразование, можно сказать, представляет прямой результат попеременной убыли и прибыли тепла. Возникшая горная цепь начнет размываться, и с течением времени ее материал попадет в то трансгрессивное море, из которого возникнет новый горный хребет.
Батолиты, столь обычные в составе горных цепей, занимают свое положение непосредственно вслед за главным актом горообразования, и появляются они, надо думать, в тот последний период цикла, когда вся цепь испытывает общее поднятие. Те глубокие компенсационные выступы континентальных масс, которых требует теория изостазии, гранитные по составу, долго находятся при очень высокой температуре, настолько высокой, что их центральные части могут даже размягчиться. И вот эти-то части, под влиянием давления снизу, и дают начало плутоническим интрузиям.
В настоящее время на земле нет геосинклиналей. Мы живем в период высокого стояния континентов 3). Но мы видели, что движения земной коры повторяются и происходят в одних и тех же геосинклинальных областях. Современные горы находятся там, где некогда находились древние цепи, смытые почти до основания. Это мы знаем из истории Альп, Кавказа, Скалистых гор и пр.
Едва ли есть горная цепь, где не было бы вулканических пород. Уже одно это обстоятельство свидетельствует о глубине проникания орогенических процессов, а базальтовая или андезитовая природа излияний еще резче подчеркивает эту глубину, достигавшую самой постели. Всегда поражает соседство моря и вулканов, однако между ними нет причинной связи. Дело в том, что океаническое дно — "пассивное орудие" горообразовательных процессов, оно оказывает давление на континент, оно сминает его края, а лавы только пользуются образующимися трещинами.
Нет никакого сомнения, что интенсивность диастрофических циклов и интенсивность самого горообразовательного процесса в разное время могла быть совершенно различной; уже замиравший цикл мог снова оживиться, если снизу начинали притекать новые запасы тепла. Само количество основных циклов нельзя считать точно установленным, в особенности по отношению к древнейшим временам земной истории, — к архею и докембрию. Некоторые считают для этого времени только один лаврентьевский цикл, а другие, преимущественно американцы, кроме него считают еще два цикла: альгоманский и килларнейский (или цикл Большого каньона). Для послекембрийского времени в Европе хорошо установлены три цикла: каледонский, герцинский и альпийский, а в Америке к ним прибавляют четвертый цикл Ларами (конец мелового периода), когда возникли горы на западе Америки. Есть основание думать, что этот же цикл разрушил материк Гондваны и имел, таким образом, мировое значение. Целый ряд фактов указывает на большую продолжительность эоцена, а, следовательно, и на достаточное количество времени для того, чтобы к началу миоцена в постели скопились необходимые для ее расплавления запасы тепла и начался новый независимый альпийский цикл диастрофизма. Теперь мы живем в период покоя земной коры и накапливания новых запасов тепла для далекого, но неизбежного начала нового цикла. Считая, что накопление тепла в постели до момента ее расплавления охватывает, в зависимости от принятой величины радиоактивности базальтов, от 33 милл. до 56 милл. лет, а на новую раскристаллизацию требуется, как мы видели выше, около 5 милл. лет, найдем, что полный диастрофический цикл продолжается от 40 до 60 миллионов лет. Большинство геологов полагает, что вся земная поверхность пережила 5 общих циклов, следовательно геологический (не астрономический) возраст земли определяется, конечно совершенно приблизительно, 200—300 миллионов лет, что, по мнению Jоlу, хорошо сходится с определением возраста земли как по методу содержания натрия в воде океанов (175 милл. лет), так и по методу отношения свинца к торию (не к урану) (250 милл. лет).
И в настоящее время, время видимого покоя, деформирующие процессы все же идут, и доказательством их являются землетрясения, причину которых надо искать в дислокационных явлениях.
Высота наших гор не случайно так невелика: чем выше горы, тем глубже должны проникать их компенсационные выступы, тем выше должна быть температура их донных слоев, которая может достичь даже такой величины, что начнется плавление выступов, и вся система сделается неустойчивой. Так, можно думать, что неустойчиво Тибетское нагорье с его 14.000 высоты и температурой в 1500° в нижних слоях подкоровых выступов. Неустойчивы высочайшие пики Гималайев, взятые в отдельности.
Некоторые ученые полагают, что изменение климата надо ставить в связь с относительной высотой континентов: холодные периоды отвечают высокому стоянию континентов, а мягкий климат свойственен эпохам наибольшего затопления суши, так как в такие эпохи, благодаря атмосфере и содержащимся в ней парам воды, на земле создаются условия теплицы: солнечные лучи, поглощенные атмосферой и превращенные в тепловое излучение, не могут уйти назад.
Современное расположение континентов и океанов не случайно. Если бы суша, повинуясь центробежной силе, собралась в непрерывный пояс у экватора или у полюсов, то сдвижение коры по жидкой постели с востока на запад не привело бы к отдаче накопленного магмою тепла в океанические бассейны и последовала бы катастрофа, в которой погибли бы континентальные массы.
Попытку дублинского профессора нельзя не назвать смелой, почти такой же смелой, как недавняя попытка Вегенера. Но, мне думается, Джоли имеет в своем распоряжении больше фактов и геологических доказательств. Радиоактивность всех известных пород — факт, неподлежащий спору. Вертикальные колебания суши, то заливавшейся морем, то высоко вздымавшей горные цепи, — явление, повторявшееся много раз и геологически хорошо доказанное. Изостазия, иначе гравитационное уравновешение отдельных частей суши, также не подлежит спору. И то, что представляется наиболее слабым у Вегенера, именно почти необъяснимое движение континентов на запад и смятие только западных окраин континентов, здесь находит довольно логическое объяснение в существовании временно расплавленной постели и роли приливных волн. Быть может, периодические сдвижения континентов и не представляют таких удобных путей для доказательства различия климатов, как перемещение полюсов, но эти же движения, изменяя распределение масс на земной поверхности, могут косвенным путем помочь найти и объяснение климатических изменений: ведь нет нужды думать, что континенты, начиная сдвигаться, придут в конце своего пути как раз на то самое место, откуда они начали свое странствование. Может возникнуть вопрос о том, что геологический (не планетный) возраст земли Джоли определяет слишком малым (200—300 милл. лет), тогда как некоторые радиоактивные измерения дают наиболее древним слоям 1600 милл. лет. Но можно сказать, что мировых диастрофических циклов было не 5, а больше. Сам Джоли приводит указание американских геологов на 3 цикла в архейское и докембрийское время; с четырьмя после-кембрийскими это будет уже 7, а может быть, в докембрийское время таких циклов было больше. Возможно, далее, как думает А. Холмс 4), что периоды наиболее интенсивного горообразования являлись результатом указанной выше цепи процессов, захвативших не только базальтовую постель, а еще более глубокие слои земли, напр., перидотитовые, с их еще меньшей радиоактивностью. И, вероятно, таких циклов очень большой продолжительности было немного. Циклы меньшего значения, меньшей напряженности, число которых, конечно, было больше, чем думает Джоли, могли вызывать только или слабую и неповсеместную складчатость, или даже только своего рода эпейрогенические поднятия и опускания.
Давая очерк этой гипотезы, я вовсе не хочу сказать, что она решила все "проклятые вопросы" геологии. Отнюдь нет. Может быть, она ничего не решила, но она интересна как смелая, не лишенная логики, глубоко продуманная попытка еще одним путем подойти к решению этих вопросов.
9 июня 1926 г. 1) The Surface-History of the Earth by John Joly. Oxford, at Clarendon Press, 1925. 192 стр., карта и 10 рис.
(стр. 21.)
2) В недавней заметке Eclogit and History of the Earth (Nature, vol. 117, № 2950, 15. V. 1926, p. 689) Jо1у считает возможным, что вместе с перидотитами на глубине имеются и эклогиты (уд. вес. = 3,4), роль которых, благодаря большому изменению плотности при переходе в жидкое состояние (уд. вес = 3), может быть довольно велика.
(стр. 26.)
3) Быть может, только мощные накопления осадков на Индо-Гангетской равнине являются некоторым намеком на возможную геосинклиналь.
(стр. 31.)
4) A. Holmes. Radioactivity and Geology. "Nature", vol. 116, № 2929, 19. XII. 1925, p. 801—803.
(стр. 34.)
Ленинград.