А. Л. Сидоров. Финансовое положение России в годы первой мировой войны, 1960 г., стр. 35-51

Глава I
ФИНАНСОВОЕ ПОЛОЖЕНИЕ И БЮДЖЕТ ЦАРСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА НАКАНУНЕ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

3. РОСТ ВНУТРЕННЕГО НАКОПЛЕНИЯ И ХАРАКТЕР БЮДЖЕТА НАКАНУНЕ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

Развитие государственного бюджета неразрывно связано со всей экономикой страны. Только рост производительных сил страны и национального дохода создает прочные предпосылки для увеличения государственных доходов. В царской России национальный доход был чрезвычайно низок, а развитие производительных сил происходило крайне медленно. Все же в предвоенное пятилетие в области промышленности наблюдалось оживление, перешедшее в подъем; в области сельского хозяйства столыпинская ломка общины привела к углублению капиталистического развития, массовому обнищанию деревни и некоторому развитию кулацкого и помещичьего хозяйства. Рост цен на продукты земледелия на мировом рынке и усиление экспорта сельскохозяйственных продуктов привели к накоплению капиталов в России, так что торговый баланс был неизменно положителен ⁷⁰. Все эти благоприятные обстоятельства, а также размещение железнодорожных займов за границей, повлекли за собой приток золота в Государственный банк ⁷¹ и рост вкладов в коммерческие кредитные учреждения. За 5 лет, с 1 января 1906 г. по 1 января 1911 г., общий приток вкладов во всю систему коммерческого кредита составил около 2 млрд. руб., а общая сумма вкладов превысила 4,2 млрд. руб.; 80% этих средств были сосредоточены в коммерческих банках и государственных сберегательных кассах (около 1,7 млрд. руб. в каждой из этих систем).

Бесспорный рост внутреннего капиталовложения привел к тому, что бо́льшая часть ценных бумаг нашла размещение внутри страны, а не за границей. Из докладной записки министра финансов следует, что из общей суммы реализованных за 1908—1911 гг. ценных бумаг две трети их (2166,1 млн. руб. из 3365,6 млн.) было реализовано в России, причем если в 1908 г. аа границей была реализована одна треть, а в 1909 г. — даже почти половина (46%), то в 1910 г. происходит резкое падение доли заграничного денежного рынка до одной пятой (20%), а в 1911 г. еще более — до 12,5%. Эти данные показывают, что в 1911 г. абсолютно преобладающая часть ценностей, а именно 87,5% была реализована внутри страны, за счет русских капиталов. Среди выпущенных ценностей первое место занимали ипотечные бумаги. За пять лет, с 1907 по 1911 г. включительно, их было реализовано на сумму свыше чем на 1,7 млрд. руб. ⁷²

Более полная сводка выпуска различных видов ценных бумаг дана ниже (млн. руб.) ⁷³:

В приведенных цифрах бросается в глаза резкое различие между двумя отрезками времени как в количестве выпущенных ценных бумаг, так и во внутренней структуре ценностей. За второе пятилетие было выпущено ценных бумаг на 1150 млн. руб. с лишним более, чем за первое, следовательно, темпы выпуска фондовых бумаг значительно возросли. Еще большее различие в характере бумаг. Около половины всех ценных бумаг за 1904—1908 гг. представляли государственные займы, которые перед воййой уже не играли значительной роли. Государственные и ипотечные займы в первое пятилетие составляли три четверти всех бумаг. Следовательно, количество ценных бумаг, выпуск которых связан с ростом промышленного, торгового и финансового предпринимательства, было очень незначительно. Это объяснялось тем обстоятельством, что в годы русско-японской войны и революции экономическая активность страны была замедленной. Империалистические государства финансировали царское правительство главным образом для того, чтобы укрепить его в борьбе против внешнего и внутреннего «врагов».

Во второе пятилетие наиболее значительное место заняли ипотечные ценные бумаги, т. е. бумаги, связанные с ростом обращения земли как товара. На их долю приходилось около 45% выпущенных ценных бумаг. Это отражало своеобразие столыпинской ломки земельных отношений, усиления деятельности Крестьянского и Дворянского земельных банков и земельных банков вообще. Второе место заняли ценности, связанные с развитием промышленности и торговли (около 1,4 млрд. руб ); третье место — ценные бумаги железных дорог (около 0,85 млрд. руб.). Как раз в предвоенные годы усилилось частное железнодорожное строительство, что нашло свое отражение на фондовой бирже. Количество железнодорожных ценностей выросло в четыре раза.

Особенно велик темп увеличения банковских ценных бумаг, что указывает на рост собственных капиталов банков и на усиление их роли во всей экономической жизни страны. Значительный рост выпуска ценных бумаг в пятилетие 1909—1913 гг. свидетельствует прежде всего об оживлении предпринимательства и капиталистической активности как в области промышленности, так и сельского хозяйства.

Понятно, что рост бумажных ценностей не вполне соответствовал росту реального богатства в стране, которое, конечно, отставало от количества ценных бумаг. Переполнение биржи и денежного обращения бумажными ценностями благоприятствовало развитию спекуляции на повышение и понижение курсов бумаг. Ценные бумаги очень быстро реагировали на все изменения в политической конъюнктуре. Вот почему несмотря на устойчивое состояние промышленного развития, которое проходило под знаком роста, курсы некоторых бумаг на фондовой бирже колебались очень резко, и Министерству финансов приходилось принимать экстренные меры для стабилизации положения.

Как ни велика была роль иностранных капиталов в экономике страны, в промышленности и банках, как ни широко прибегал царизм к иностранным займам, все же основным рынком ценных бумаг являлся внутренний рынок. За последнее десятилетие перед войной на фондовых рынках страны было размещено бумаг на 6,7 млрд. руб., в то время как за границей — лишь на 3,24 млрд. Это дает соотношение примерно один к двум. Очень важно и интересно, что роль русского рынка ценных бумаг в последнее предвоенное пятилетие повышалась, а заграничного — несколько снижалась. Так, в России было размещено ценных бумаг на 3,84 млрд. руб. (вместо 2,86 млрд. в предыдущее пятилетие), что дает увеличение на 1 млрд., в то время как на заграничных рынках размещение ценных бумаг увеличилось только на 200 млн. рублей — 1,7 млрд. против 1,5 млрд. за пятилетие 1904—1908 гг. ⁷⁴

Конечно, было бы крайне поспешно на основе приведенных данных делать вывод о значительном ослаблении экономической зависимости России от заграницы, как это и делалось некоторыми исследователями. Приведенные данные указывают только на процесс увеличения капиталонакоплений внутри страны, что связано и с промышленным подъемом, и, особенно, с ростом сельскохозяйственного экспорта. То обстоятельство, что сократились до минимума государственные займы, а роль заграничных рынков абсолютно все же увеличилась, показывает, что иностранные капиталы в значительно большем, чем ранее, количестве вкладывались в промышленные ценности, в железнодорожные и банковские бумаги. Так, Комитет финансов признавал возрастание роли внешних денежных рынков в реализации гарантированных казной железнодорожных займов. За последние 4 года до войны их было реализовано на сумму более 1 млрд., точнее — на 1008 млн. руб. ⁷⁵

Несмотря на благоприятные условия для развития бюджета, следует учесть, что только огромный приток валюты по железнодорожным займам, не всегда реализовавшимся по прямому назначению, дал правительству возможность иметь положительное сальдо по платежному балансу и накопить значительное количество валюты в иностранных банках, а также повысить накопление золота в Государственном банке.

Что касается количественной стороны роста обыкновенного бюджета, то в первые годы XX в. доходы росли почти в два раза медленнее, чем во время промышленного подъема. По расчетам Дементьева, за 1904—1908 гг. средний ежегодный прирост доходов достигал 100 млн. руб., а за 1908—1913 гг. — 200 млн. руб. ⁷⁶ За это же время, разумеется, выросли и обыкновенные расходы, но если в первый период они росли быстрее доходов, то во второй период доходы превышали расходы на 59 млн. рублей в год; этот излишек шел на покрытие чрезвычайных расходов. В 1913 г. одни обыкновенные доходы покрыли, и даже с избытком в 34,4 млн. руб., обыкновенные и чрезвычайные расходы ⁷⁷.

В 1913 г. доходы по бюджету выросли до громадной цифры — почти в 3,5 млн. руб., и это позволило правительству временно отказаться от заключения займов для покрытия бюджетного дефицита. Начиная с 1910 г. правительство стало включать в смету небольшие ассигнования на досрочное погашение займов. По сметам 1910 и 1911 гг. на эту цель было ассигновано около 50 млн. руб. ⁷⁸, а по проекту росписи на 1912 г. испрашивалось еще 100 млн. руб. ⁷⁹ Однако эта мера была прежде всего рассчитана на политический эффект. Состояние бюджета не позволяло принять сколько-нибудь действенные меры по уменьшению государственной задолженности.

По данным Министерства финансов и Госконтроля, общий бюджет за последние годы перед войной сводился к следующим цифрам (млн. руб.) ⁸⁰:

Наиболее показательным является анализ росписи без чрезвычайных доходов и расходов, ибо чрезвычайные доходы в основном это доходы казны от займов и разного рода кредитных операций, а чрезвычайные расходы — это расходы, вызванные войной и стихийными бедствиями, а также расходы, связанные с железнодорожным строительством, — досрочное погашение железнодорожных займов и выкуп в казну имущества и железнодорожных предприятий. Чтобы еще яснее оттенить, в какой мере чрезвычайные расходы и доходы изменяют общую физиономию государственного бюджета, достаточно сказать, что за три года — 1904—1906 — чрезвычайные расходы достигли суммы 3260 млн. руб., а чрезвычайные доходы — свыше 2250 млн. ⁸¹ Совершенно ясно, что такая огромная сумма чрезвычайных расходов покрывалась не за счет обыкновенных и естественных внутренних доходов, а за счет займов. Правда, в последующие годы перед войной чрезвычайные расходы не играли в бюджетах такой роли, но все же они были велики.

Присяжный критик Министерства финансов кадет Шингарев, постоянно выступавший с оппозиционными речами по бюджету в Государственной думе, отмечая пятилетие «конституционного бюджета», посвятил большую статью государственной росписи 1912 г. в ежегоднике «Речи» ⁸². В ней Шингарев сравнивает расходы по «конституционному бюджету» (пятилетие с 1908 по 1912 г.) с пятилетием 1899—1903 гг. Выводы чрезвычайно показательны. Оказывается, что процент ежегодного роста расходов в «конституционном бюджете» был меньше, чем в годы начала века. Ежегодный прирост обыкновенных расходов снизился с 7,7% до 4,5%. Все это говорит о медленном росте экономики царской России накануне первой мировой войны.

Что касается источников дохода предвоенных бюджетов, то это были главным образом питейный доход, доходы от эксплуатации железных дорог и косвенные налоги.

Характерная особенность царского бюджета — незначительный удельный вес прямых налогов и.пошлин. За два десятилетия — с 1892 по 1912 г., несмотря на значительные успехи капиталистического развития, удельный вес прямых налогов и пошлин не увеличился, а сократился: в 1892 г. они составляли 16,2% обыкновенных доходов, а в 1912 г. — лишь 14,1%.

Предвоенные годы характерны усилением косвенных налогов, т. е. налогов, падающих всей тяжестью на трудящиеся массы населения. За пятилетие с 1899 по 1903 г. косвенные налоги выросли на 13,2%, а за годы «конституционного бюджета» ⁸³ — на 21,5%. Даже кадет Шингарев вынужден был признать «усиление роста налогов за последнее пятилетие» ⁸⁴. Был вынужден это признать и бывший министр финансов Коковцов. Стремясь опровергнуть обвинения своих противников в том, что бюджетное благополучие правительства строилось на постоянном росте питейного дохода и дохода от эксплуатации железных дорог, он подсчитал, что все прочие доходы, за исключением этих двух статей, выросли в 1913 г. сравнительно с 1904 г. на 557 млн. руб. Львиная доля в этой сумме приходится на косвенные налоги.

Однако следует иметь в виду, что и Государственная дума не торопилась рассмотреть законопроект о введении подоходного налога. Внесенный правительством сперва во II, а потом в III Думу законопроект о подоходном налоге был окончательно рассмотрен и утвержден только в 1915 г. Как признавал докладчик финансовой комиссии IV Государственной думы по законопроекту и подоходном налоге, этот налог должен был «исправить действующую финансовую систему, опирающуюся, как известно, повсюду на косвенные налоги» ⁸⁵. В 1913 г. прямые налоги составляли 7,9% всех обыкновенных доходов, а косвенные, считая и чистый доход от винной монополии, — 50,8% ⁸⁶. Чтобы еще яснее показать структуру бюджета накануне войны, приведем роспись доходов бюджета 1913 г . ⁸⁷

Эти данные показывают, что огромные средства, свыше четверти всех доходов, давала винная монополия. Недаром царский бюджет характеризовали как «пьяный» бюджет. Сам творец винной монополии, граф Витте, демагогически выступал в Государственном совете против Коковцова по законопроекту о мерах борьбы с пьянством. По мнению Витте, винная монополия создавалась якобы «для спасения народа от пьянства», с тем чтобы «ограничить потребление водки», а Министерство финансов во главе с Коковцовым стало покровительствовать трактирам и кабакам, выкачивая из народа почти миллиард рублей валового дохода. «Я говорю, я кричу об этом направо и налево, — заявил Витте, — но все глухи кругом, и мне остается только теперь закричать на всю Россию и на весь мир "караул"» ⁸⁸. Это слово «караул» он и произнес визгливым голосом, приведя членов Государственного совета в недоумение. Разумеется, выступление Витте — демагогический прием и только. И все же спаивание народа и рост его нищеты — два социальные явления, связанные между собой, заставили правительство как-то поставить этот вопрос на обсуждение. Доходы от водки и железных дорог — две устойчивые статьи дохода — давали 54% бюджетных поступлений. За пять лет до первой мировой войны доходы от водки составляли почти 4 млрд. руб. (3993 млн. руб.), а доходы от железных дорог отставали от водочных доходов на полмиллиарда рублей с лишком. Однако соединять эти два вида дохода в одну группу было бы неправильно, так как железнодорожные доходы являются выражением экономической активности страны, роста хозяйственной деятельности. Гораздо обоснованнее прибавить к поступлениям от водки косвенные налоги. Обе эти графы дают почти половину всех доходов(48,6%). Это наглядно показывает, что финансовое «благополучие» и устойчивость бюджета царского правительства основывались на чрезмерном обложении трудящихся классов — рабочих и крестьян. Переобложение малосостоятельных слоев населения, спаивание их водкой, высокое таможенное обложение, доходившее в среднем до ⅓ стоимости товара, наконец, высокие косвенные налоги, вся тяжесть которых ложилась на массы потребителей, т. е. на городскую и деревенскую бедноту, — вот основа бюджетного «благополучия» царизма.

Бюджетная политика царского правительства носила ярко выраженный классовый характер. Налогами облагали рабочих, крестьян, городскую бедноту, широкие слои интеллигенции, в то же время налоги почти совсем не задевали помещиков, торговую, промышленную и финансовую буржуазию. Налоги на капитал, землю, торгово-промышленные предприятия и иные крупные нетрудовые доходы дали в 1913 г. всего только 272,6 млн. руб., или 8% общих доходов.

Бюджетное и налоговое законодательство России было отсталым. Своей бюджетной политикой самодержавие защищало интересы крупного землевладения и торгово-промышленной буржуазии больше и лучше, чем любое капиталистическое правительство Западной Европы. Нигде прямые налоги не играли такой ничтожной роли в бюджете, как в России. Правительство вводило новые косвенные налоги и увеличивало старые, а помещики и буржуазия использовали Государственную думу в своих интересах, не допуская увеличения прямых налогов и реформы налогового обложения.

Расходная часть бюджета показывает ярко выраженный «феодально-империалистический» его характер. В бюджете 1913 г. обыкновенные расходы составили ⁸⁹:

Чрезвычайные расходы составляли 288,7 млн. руб., из них расходы морского и военного ведомств — 127,3 млн., а на постройку железных дорог — 133,8 млн.

Расходная часть бюджета указывает на большую государственную задолженность. Ежегодно сотни миллионов рублей уплывали за границу только в виде процентов по займам. Характерно, что платежи процентов по займам составили больше 50% расходов военного и морского ведомств. В 1909 и 1912 гг. эти платежи, на основании официальных данных Министерства финансов, достигали почти 400 млн. руб. (точнее — 394 млн.), а в 1913 г. еще более выросли.

Расходы всех ведомств («все остальные расходы»), включая министерства торговли и промышленности, земледелия, народного просвещения, юстиции, внутренних дел и другие, составляли треть всей суммы расходов. Характерно, что расходы на святейший синод (40 млн. руб.) превышали в 1912 г. расходы на Госконтроль, Главное управление коннозаводства, Министерство иностранных дел и высшие государственные учреждения вместе взятые.

Охрана «порядка» и «законности», содержание полиции и жандармерии, борьба с революционным движением, тюрьмы требовали огромных денег, и государственный бюджет щедро отпускал средства на эти нужды. Расходы министерств внутренних дел и юстиции в 1912 г. (262,6 млн. руб.) были значительно больше расходов Министерства народного просвещения и Главного управления землеустройства и земледелия вместе взятых (238 млн. руб.). Расходы по государственному управлению и на военное дело, т. е. на бюрократию и милитаризм, которые являлись опорой «военно-феодального империализма» в России, равнялись двум третям всей суммы расходов (67,3%). Расходы по народному просвещению заняли в бюджете 1909 г. 2,5%, поднявшись в бюджете 1912 г. до 4,5% ⁹⁰. Общие расходы на культурно-хозяйственные потребности занимали мизерное место: на их долю в 1909 г. приходилось 7,9%, в 1913 г. — 11% общих расходов ⁹¹.

Таким образом, финансовая экономия и осуществление бездефицитного бюджета, не сказываясь на бюрократических учреждениях, достигались исключительно за счет сокращения расходов на культурно-бытовые и экономические нужды народа и народного хозяйства. Так, например, правительство всячески сокращало расходы по эксплуатации железных дорог. Доходы по транспорту с каждым годом возрастали, росла сеть железных дорог, а расходы за четыре года (1909—1912 гг.) оставались на одном уровне. Плоды такой близорукой политики полностью проявлялись во время мировой войны, когда не хватало паровозов и вагонов, а основные направления дорог оказались очень слабыми, с небольшой пропускной способностью.

Данные о структуре государственных доходов и расходов не за один год, а за целое пятилетие накануне первой мировой войны еще яснее оттеняют характерные особенности бюджета Российской империи (см. табл. 1 на стр. 45).

Таблица 1

^* По отчетам Государственного контроля. По-видимому, по тому же источнику составлены таблицы доходов и расходов России в указанной книге В. П. Дьяченко (стр. 14 и 16). Расхождение с ним — лишь в десятых и сотых млн. руб., кроме графы «Общее управление», где расхождение более значительное — почти 360 млн. руб. за 5 лет, что, очевидно, объясняется тем, что В. П. Дьяченко в «Общее управление» включил (продублировал) расходы по хозяйственным ведомствам. В более новой работе А. П. Погребинского (указ. соч., стр. 175) приведены данные об исполнении государственного бюджета с 1900 по 1913 г. Автор использовал диаграммы сборника Министерства финансов из книги «Министерство финансов за 1904—1913 гг.». Данные, на основе которых построены диаграммы, не отличаются абсолютной точностью, поэтому нет полного совпадения с нашими данными и данными В. П. Дьяченко. Наши данные ближе к расчетам Г. Дементьева, чем к данным сборника Министерства финансов.

---

За пять лет — с 1909 по 1913 г. — общая сумма доходов по бюджету достигла огромной цифры — почти 15 млрд. руб. (14 782,4 млн. руб.), следовательно, среднегодовой доходный бюджет России равнялся почти 3 млрд. руб., а бюджет 1913 г. по доходам составлял 3 431,1 млн. руб. Характерно, что чрезвычайные поступления в бюджет, в частности доходы от иностранных займов, составляют крайне незначительную сумму — менее 1,5% (205 млн. руб.), причем основная часть этих средств (162,7 млн. руб.) падает на 1909 г. ⁹² Более 98,5% средств было получено по обыкновенному бюджету за счет внутренних поступлений.

Депутат III Государственной думы трудовик Дзюбинский с полным основанием сравнивал царский бюджет с «огромным насосом, который выкачивает весь излишек народного труда, и не только излишек, но и средства его пропитания, кроме, конечно, средств опять-таки 30 тысяч аграриев и некоторых наших промышленников» ⁹³. При помощи бюджетной политики правительство собирало огромные суммы, главными плательщиками их являлись наименее обеспеченные классы населения, на долю которых приходилась меньшая часть национального дохода.

Рассмотрим основные источники поступления доходов. Самой крупной доходной статьей за пятилетие являлась винная монополия. Казенная продажа питей дала в бюджет почти 4 млрд. руб. (3993 млн. руб.), что составляет более 26,6% от общей суммы доходов ⁹⁴. Водка поглощала у населения огромные средства. В то время как целая губерния тратила в год на железо лишь десятки тысяч рублей, на водку расходовались миллионы. Так, в Московской губ. на железо расходовалось 164 тыс. руб., а на водку — 14,7 млн., в Пермской губ. расход на железо выражался в еще более скромной цифре — 87 тыс., а на водку — в 13 млн. руб. ⁹⁵ Систематическое и все усиливавшееся спаивание населения было одним из коренных устоев бюджетной политики и финансового благополучия царского правительства; оно же являлось одним из источников нищеты крестьянства.

Вторая огромная статья доходов — это косвенные налоги, включая сюда различные акцизы и таможенные доходы. Этот источник дал за пятилетие 3111 млн. руб., что составляет 20,7% от всей суммы доходов. Косвенные налоги в своей основной части — это налоги с трудящихся масс. Прямые налоги давали в государственный бюджет 1154,7 млн. руб., почти в три раза меньше, чем косвенные налоги, и значительно меньше, чем доход от водки. Удельный вес прямых налогов в доходной части составлял всего около 8%. Пошлины давали немного меньше, чем прямые налоги — 942,5 млн. руб. Водка, косвенные налоги и пошлины составляли больше половины всех поступлений — 55,7%.

Таблица 2

^* По отчетам Государственного контроля.

^** Расходы по МВД даны без почты и телеграфа.

---

Из государственных доходных статей на первом месте стоит доход от казенных железных дорог — 3457,3 млн. руб., что равняется почти четверти всех бюджетных доходов (23%). И все же железнодорожный транспорт давал меньше дохода казне, чем спаивание народа. Прочие государственные предприятия, включая почту, телеграф и т. д., приносили менее 1,5 млрд. руб., или ниже 10% от всей суммы доходов.

Анализ доходных статей показывает, что основой роста дохода казны являлся отнюдь не быстрый экономический прогресс страны, а повышение налогового бремени на основные массы населения. Тяжесть налогового пресса росла значительно быстрее доходов рабочих и крестьян.

В расходной части бюджета царской России (см. табл. 2 на стр. 47) на первом месте стояли расходы на армию и флот, т. е. на подготовку к войне. Помимо прямых ассигнований в 3311,8 млн. руб., большая часть чрезвычайных расходов, в сумме 1327,3 млн., также шла на реорганизацию армии, стратегические железные дороги и порты. Обе статьи расходов составляли в совокупности 4639,1 млн. руб., или почти одну треть всех расходов за пять лет. По расчетам Коковцова, военные расходы в бюджетах России 1909—1910 гг. поднимались до 43% всех расходов, без железных дорог и винной монополии ⁹⁶.

Расходы на армию и флот являлись основой роста милитаризма и маринизма в частности. Царское правительство пыталось одновременно решить две задачи: увеличить и технически улучшить вооружение сухопутной армии и построить новый, современный флот для Балтийского и Черного морей. В бюджете царского правительства нашли свое отражение империалистические устремления помещиков и буржуазии.

Приняв в 1910 г. программу десятилетнего строительства армии и флота, правительство стремилось превратить вооруженные силы в орудие активной внешней политики. Хотя ассигнования 1910 г. и были признаны правительством «предельными», т. е. максимальными, это, однако, не помешало ему в конце 1910 г. вновь вернуться к вопросам вооружения и отпустить большие специальные кредиты на усиление флота в Черном море в размере более 100 млн. руб. ⁹⁷ дополнительно к большой судостроительной программе. Военный министр Сухомлинов также испрашивал специальные кредиты для усиления армии в районе Черного моря. Уже в конце 1910 г. специальные (чрезвычайные) ассигнования армии и флота достигли почти 1,5 млрд. руб. ⁹⁸, причем ассигнования на флот начали опережать кредиты на армию. Следует особенно подчеркнуть полное единодушие правительства и буржуазного крыла Государственной думы в вопросе усиления флота на Черном море. Политическая и военная ориентировка на Босфор встречала полное одобрение в империалистических кругах российской буржуазии. Челноков и Шингарев в 1911 г. выступали еще в Государственной думе против кредитов на строительство броненосцев для Балтики, но одобряли кредиты для Черного моря. Морское ведомство выступало единым фронтом с Министерством иностранных дел и буржуазной оппозицией за создание в Черном море флота более сильного, чем турецкий ⁹⁹.

Эти империалистические устремления явно обозначились в области бюджета, который был поставлен на службу реализации этих задач. Если обыкновенные расходы на сухопутную армию увеличились за пять предвоенных лет примерно на 50% то расходы по Морскому министерству за то же время утроились. В 1909 г. Морское министерство расходовало менее одной пятой обыкновенной сметы Военного министерства, а в 1913 г. — уже более 40%. Особое междуведомственное совещание, созванное для обсуждения финансовой стороны программы усиленного судостроения, определило расходы по ее реализации в 1457 млн. руб. ¹⁰⁰, из которых 503 млн. предназначались для нового судостроения и 954 млн. — по общему морскому бюджету. Изучение чисто бюджетной, финансовой стороны вопроса показывает, что накануне первой мировой войны правительство больше уделяло внимания морскому, флоту, чем сухопутной армии, хотя последняя пожирала все же в абсолютном размере больше средств, чем военно-морской флот, но та часть бюджетных ассигнований, которая предназначалась для улучшения технической оснащенности армии, значительно отставала от расходов по флоту.

Расходы на армию и флот являлись источником огромных доходов поставщиков, крупнейших промышленников и банков, тесно сросшихся с военным предпринимательством. Рост военных заказов стимулировал расцвет учредительства и банковских спекуляций.

Следующая значительная статья расходов в государственном бюджете — платежи по государственным займам (2021,4 млн. руб., или 14% всего государственного бюджета) и 15% обыкновенных расходов в среднем на пятилетие — это та «дань», которая в значительной своей части уходила за границу, опустошая народное хозяйство страны, подрывая основы финансовой системы царской России. Среднегодовые платежи по займам достигли 405 млн. руб., поднимаясь в отдельные годы до 425 млн. руб. и равнялись совокупным расходам ряда ведомств на общее управление.

Довольно велики были расходы и по Министерству путей сообщения — свыше 565 млн. руб. ежегодно, но основная их часть шла на чисто эксплуатационные расходы и только небольшая часть всех расходов — около 70 млн. руб. в год — расходовалась на техническое улучшение железных дорог. В общем правительство использовало железнодорожный транспорт как важную доходную статью и всячески сдерживало технические усовершенствования на железных дорогах, усиление их новыми системами паровозов и увеличение количества вагонов. То была совершенно неправильная, вредная политика правительства. «Экономия» министра путей сообщения Рухлова на железных дорогах, на их техническом усилении подрывала техническую и мобилизационную готовность железных дорог на случай войны.

Расходы на народное образование и всю систему просвещения, хотя и выросли за пять предвоенных лет с 64 до 143 млн. руб. в год, но их удельный вес во всем бюджете за пять лет был менее 3,5%. На душу населения даже в 1913 г. на просвещение тратилось менее одного рубля. Цифры государственных расходов на народное просвещение наиболее ярко показывают классовое, антинародное лицо правительства. В. И. Ленин писал в связи с этим: «...Детей в школьном возрасте 22%, а учащихся 4,7%, то-есть почти впятеро меньше!! Это значит, что около четырех пятых детей и подростков в России лишено народного образования!!

Такой дикой страны, в которой бы массы народа настолько были ограблены в смысле образования, света и знания, — такой страны в Европе не осталось ни одной, кроме России» ¹⁰¹.

В целом государственный бюджет царской России лишь в самой минимальной степени использовался на производительные затраты — на развитие хозяйства, на подъем культуры, на нужды народных масс. В основном же это расходы на армию и флот, на государственный бюрократический аппарат столыпинской третьеиюньской монархии, хотя и сделавшей второй шаг на пути буржуазной эволюции, но не утратившей своей классовой, помещичьей основы. Такая монархия могла существовать, лишь опираясь на блок помещиков и верхушки банковской и торгово-промышленной буржуазии. В соответствии с своими классовыми интересами, правительство и Государственная дума взвалили основную тяжесть платежей на плечи крестьян, рабочих, городской бедноты, низших слоев интеллигенции. Девять десятых населения поставляли правительству средства, ничего не получая от бюджета. Зато расходная часть бюджета щедро оплодотворяла дворян-тунеядцев, чиновный аппарат, буржуазию. Помещики вместе с буржуазией старались поднять и реорганизовать вооруженные силы империи, затрачивая на это миллиарды. Огромные пенсии чиновной бюрократии, субсидии и подачки фабрикантам; миллиардные платежи по займам оседали в карманах банкиров и дворянско-буржуазной верхушки общества.

Военно-феодальный характер царизма находил полнейшее отражение в характере бюджета: армия, полиция, тюрьмы, укрепление государственного аппарата — вот что пожирало основную массу средств. Государственный бюджет царской России — это огромная машина выколачивания средств из народа и перераспределения их в интересах помещиков, бюрократии и верхушки буржуазии.

---

⁷⁰ За 1909—1913 гг. положительное сальдо торгового баланса составляло бюлее 1,8 млрд. руб. (стр. 35.)

⁷¹ 3а 1909—1910 гг. Государственный банк получил 145 млн. руб. золота, а в обращение за 1910—1911 гг. было выпущено дополнительно золотой монеты на 125 млн. руб, (см. ЦГИАЛ, ф. 563, оп. 2, 1912 г., д. 500, лл. 2—46. Записка министра финансов о состоянии денежного обращения). (стр. 35.)

⁷² ЦГИАЛ, ф. 563, оп. 2, д. 500, лл. 2—46. Записка министра финансов о состоянии денежного обращения в 1912 г. (стр. 36.)

⁷³ «Министерство финансов. 1904—1913 гг.». СПб., 1914, стр. 30. (стр. 36.)

⁷⁴ «Министерство финансов. 1904—1913 гг.», стр. 30. Полные данные о соотношении русского и заграничного рынков ценных бумаг таковы (млн. руб.):

	1904—1908 гг.	1909—1913 гг.	Итого
В России.............	2861,8	3840,4	6702,2
Заграницей.............	1517,3	1718,4	3235,7

(стр. 38.)

⁷⁵ ЦГИАЛ, ф. 966, оп. 1, д. 6, лл. 164—180. Журнал заседания Комитета финансов 14 марта 1914 г. Доложен Николаю II в Ливадии 11 апреля 1914 г. (стр. 38.)

⁷⁶ Г. Дементьев. Указ. соч., стр. 4. (стр. 38.)

⁷⁷ Общие расходы составили 3382,9 млн. руб., а обыкновенные доходы — 3417,3 млн. руб. (Г. Дементьев. Указ. соч., стр. 5). (стр. 39.)

⁷⁸ «Ежегодник Министерства финансов», вып. 1910 и 1911 гг. (стр. 39.)

⁷⁹ Там же, вып. 1912 г. (стр. 39.)

⁸⁰ Цифры за 1900, 1904 и 1908 гг. взяты из «Ежегодника Министерства финансов» за 1907—1908 гг., а остальные — из «Ежегодника Министерства финансов» за последующие годы. (стр. 39.)

⁸¹ Эти суммы подсчитаны по «Ежегоднику Министерства финансов», вып. 1907—1908 гг. (стр. 39.)

⁸² Ежегодник газ. «Речь» за 1912 г., стр. 147—177. (стр. 40.)

⁸³ Попутно отметим, что название «конституционный бюджет» не имеет под собой никакого основания. Это измышление Милюкова, Шингарева и других кадетов, имевшее целью показать «государственную работу» Думы. На самом деле бюджетные права Государственной думы были весьма ограничены. Шингарев с горечью должен был признать, что в бюджете 1908 г. 1164 млн. руб. расходов, или 47% всех расходов, «оказались недоступными ее (Думы. — А. С.) воздействию», а общие изменения росписей, проходивших через Думу, «оказывались в заключении ничтожными» и не превышали 1—2,5% всех итогов. И все же правительство было вынуждено считаться с Думой и было заинтересовано в благополучном прохождении бюджета через Думу (Ежегодник газ. «Речь» за 1912 г., стр. 149, 172). (стр. 40.)

⁸⁴ Ежегодник газ. «Речь» за 1912 г., стр. 163. (стр. 40.)

⁸⁵ Приложение к стенографическим отчетам Гос. думы. 4 созыв, сессия 2. Вып. 1, 1915 г. Доклад финансовой комиссии по законопроекту о введении государственного подоходного налога. (стр. 41.)

⁸⁶ Там же. (стр. 41.)

⁸⁷ Г. Дементьев. Государственные доходы и расходы России и положение государственного казначейства за время войны с Германией. Эта серия статей опубликована в № 36, 37, 39 и 41 журнала «Вестник финансов, промышленности и торговли» за 1917 г., а потом вышла отдельной книгой. Приведенные цифры — в № 36 журнала, стр. 283—287. (стр. 41.)

⁸⁸ В. Н. Коковцов. Указ. соч., т. II, стр. 261—262. (стр. 42.)

⁸⁹ «Вестник финансов, промышленности и торговли», 1917, № 37, стр. 284. По отчетам Госконтроля, удельный вес прямых налогов в 1909 г. составлял 7,8%, а в 1913 г. — 8%. Доход от водки почти равнялся сумме прямых и косвенных налогов вместе; в разные годы он колебался от 28,4 до 26,8% всех доходов. (стр. 43.)

⁹⁰ Высчитано на основании «Ежегодника Министерства финансов» за 1911 и 1914 гг. (стр. 44.)

⁹¹ Две последние цифры в кн.: И. А. Михайлов. Государственные доходы и расходы России во время войны. Пг., 1917, стр. 4. (стр. 44.)

⁹² Эти данные также подтверждают нашу мысль о том, что в предвоенные годы царское правительство занимало деньги главным образом в виде железнодорожных займов. Директор Особенной канцелярии по кредитной части Министерства финансов фон Замен, выступая на заседании Экономического совета при Временном правительстве, указывал на то обстоятельство, что после ликвидации последствий русско-японской войны государство использовало европейский денежный рынок «только для удовлетворения потребностей русской промышленности и железнодорожного строительства». Следовательно, увеличение задолжности шло по этим статьям (см. Стенографический отчет заседаний Экономического совета при Временном правительстве, № 6, 3 августа 1917 г.). (стр. 44, 46.)

⁹³ Стенографический отчет Гоc. думы 3-го созыва, сессия 3, засед. 46, 13 февраля 1910 г., стб. 1271. (стр. 46.)

⁹⁴ 27% от поступлений по обыкновенным доходам. Если же прибавить к доходу от водки и акциз с питей в размере 234,4 млн. руб., то доход от водки и питей поднимается до 28,6%. (стр. 46.)

⁹⁵ Стенографический отчет Гос. думы 3-го созыва, сессия 3, засед. 48, 16 февраля 1910 г., стб. 1445. Выступление октябриста Челышева, депутата Самарской губ. Им были оглашены и данные по ряду других губерний. (стр. 46.)

⁹⁶ ЦГИАЛ, ф. 1276, оп. 4, д. 530, лл. 377—400. «Общие соображения министра финансов об удовлетворении требований по государственной обороне». Кроме того, расходы проходили по другим ведомствам. Стратегические железные дороги и стратегические шоссе строились и по другим ассигнованиям, пособия и пенсии военнослужащим, сооружение казарм проходили по другим статьям, поэтому общий процент военных расходов будет выше. Таких расходов Коковцов насчитал в бюджете 1908 г. «не менее 53 млн. рублей», и в бюджете 1909 г. — 65,2 млн. руб.

Кадет Шиигарев заявлял в Думе, что за годы III Государственной думы военное и морское министерства получили 3262 млн. руб., а Главное управление землеустройства и земледелия и Министерство народного образования вместе получили в четыре раза меньше — 836 млн. руб. (Стенографический отчет Гос. думы 3-го созыва, сессия 4, засед. 29 февраля 1912 г., стб. 3301—3302). Подобные заявления не мешали кадетам голосовать за военный бюджет. (стр. 48.)

⁹⁷ ЦГИАЛ, ф. 1276, оп. 2, д. 444, лл. 116—122. На ближайшие 4 года специальные морские кредиты для Черного моря достигали 135,7 млн. руб., а ежегодные кредиты начиная с 1911 г. колебались от 40 до 45 млн. руб. (стр. 49.)

⁹⁸ Точнее 1482 млн. руб., из них 762 млн. на флот и 720 млн. на сухопутную армию. (стр. 49.)

⁹⁹ Представитель Министерства иностранных дел выступал в междуведомственном совещании по финансированию программы судостроения за «усиление судостроения на Черном море, чтобы иметь на нем не только силы, равные турецким, но по возможности большие». Начальник морского генерального штаба кн. Ливен писал в объяснительной записке к программе усиленного судостроения 1911 г.: «Стратегическое положение наше во всяком случае более определенно на Черном море; операционная линия, идущая на Босфор, при обеспеченном превосходстве нашем над турецким флотом, является неизменной» (ЦГИАЛ, ф. 1276, оп. ,2, д. 222). (стр. 49.)

¹⁰⁰ ЦГИАЛ, ф. 1276, оп. 2, д. 444. Журнал Особого междуведомственного совещания. (стр. 49.)

¹⁰¹ В. И. Ленин. Соч., т. 19, стр. 115. (стр. 51.)