А. Л. Сидоров. Финансовое положение России в годы первой мировой войны, 1960 г., стр. 219-224

Глава III
ПЕРВЫЕ СОГЛАШЕНИЯ О КРЕДИТАХ С ФРАНЦИЕЙ И АНГЛИЕЙ.
ФИНАНСОВАЯ ЗАВИСИМОСТЬ РОССИИ ОТ СОЮЗНИКОВ

2. СОГЛАШЕНИЕ С ФРАНЦУЗСКИМ БАНКОМ

Вопрос о соглашении с Французским банком относительно кредита в 200 млн. франков с течением времени потерял свою остроту, так как освобождавшиеся постепенно во французских банках суммы оказались достаточными для платежей по купонам займов, и эта оплата, по словам министра финансов, проводилась «по-видимому, без замедлений». Поэтому переговоры с французским правительством о кредите в 200 млн. франков не были завершены. Основное внимание было сосредоточено на двух вопросах: на ликвидации задолженности русских банков ³⁹ и на освобождении всех сумм русского правительства во Франции. Прошло уже почти 4 месяца, как этот вопрос был поставлен перед французским правительством, а его разрешение не подвинулось вперед ни на шаг. Не помогали ни дипломатические представления, ни решения Комитета финансов, признававшего недопустимым распространение моратория на средства русской казны.

В конце ноября 1914 г. Барк вновь просил Сазонова принять «самые энергичные меры к освобождению сумм нашего правительства». Сазонов должен был указать французскому правительству, что стеснение в распоряжении суммами правительства во Франции отрицательно скажется «на своевременном заготовлении предметов военной обороны, а следовательно, и на успешном ведении войны» ⁴⁰.

Итак, бесчисленные обращения Барка через Министерство иностранных дел с «покорными просьбами» к французскому правительству об освобождении средств казны от моратория оказались совершенно безрезультатными. Русское правительство не нашло должных политических, юридических и военных аргументов, чтобы заставить Францию посчитаться с законными требованиями своей союзницы и без проволочки их осуществить. После четырехмесячной переписки Барк вновь и вновь должен был убеждать Сазонова, а через его ведомство и французское правительство, как важно для русского правительства распоряжаться своими средствами для оплаты заказов в Америке. Этот конкретный вопрос в отношениях между двумя союзниками ярко показывает, как складывались отношения между должником и заимодавцем, между Россией и Францией.

Между тем Извольский настойчиво требовал в своих сообщениях из Парижа ⁴¹, во-первых, отказа русского правительства от формального освобождения сумм казны от моратория, так как это «было бы крайне неприятно французскому правительству и могло бы поставить его в затруднительное положение по отношению к другим правительствам, имеющим вклады во Франции», а, во-вторых, — скорейшего подписания соглашения с Францией по вопросу о банковских расчетах.

Проект такого соглашения был выработан при участии агента Министерства финансов Рафаловича и управляющего Французским банком Паллена. Проект предусматривал следующие моменты. Французский банк открывает русскому правительству для покрытия долгов частных банков аванс в сумме до 500 млн. франков. Взамен Государственный банк открывает соответствующий счет Французскому банку, считая 1 рубль за 2,66 франка. При внесении частными банками рублей в Государственный банк они получали контрвалюту и по распоряжению Министерства финансов могли покрыть свою задолженность. Но проект соглашения во французской редакции содержал одну статью — обещание Государственного банка России в будущем не прибегать к авансам Французского банка для оплаты купонов по займам. Эта статья вызвала возражения и Извольского и Министерства финансов России ⁴². В своей телеграмме от 19/6 декабря Извольский заверял русское правительство, что подписание соглашения о финансовых расчетах с банками позволит России «потом и полностью получить, несмотря на формальное продление моратория, наши вклады».

В связи с настояниями Извольского, 9 декабря Барк сообщил Сазонову о своей готовности пойти навстречу французскому правительству и «не настаивать» на официальном изъятии наличности Министерства финансов от действия моратория, в обмен на обязательство своих французских корреспондентов, подкрепленное согласием французского правительства, на деле «не применять мораторий к суммам Министерства финансов» ⁴³. Но французское правительство меньше всего было заинтересовано в том, чтобы русское золото уплыло из Франции в Соединенные Штаты. Между тем соображения о необходимости срочных платежей в Америке все чаще стали появляться в мотивировках министра финансов. Возможность своевременно производить платежи в Америке «за счет сумм казны во Франции является для финансового ведомства главнейшею заботою настоящего времени» ⁴⁴, — писал Барк. Несмотря на убедительность аргументов министра финансов России, пытавшегося связать вопрос о распоряжении наличностью во Франции с состоянием вооружения русской армии и необходимостью разместить большие заказы в Америке, французов эти соображения мало трогали. Тогда Барк стал тянуть с заключением соглашения с французскими банками для ликвидации задолженности русских банков.

22/9 декабря 1914 г. Сазонов послал русскому послу четкую директиву, в которой еще раз подчеркнул необходимость письменных обязательств французских банков, подтвержденных французским правительством, не применять мораторий к суммам Министерства финансов. «Министр финансов, — говорилось в директиве, — еще раз обращает серьезное внимание на чрезвычайную важность для нас вопроса о фактическом освобождении всех сумм Министерства финансов во Франции ввиду предстоящих весьма крупных заказов военного ведомства в Америке, своевременное исполнение коих может повлиять на самый ход военных событий. При таких условиях уверенность в возможности своевременного производства платежей в Америке за счет сумм казны во Франции является для финансового ведомства главнейшею заботою настоящего времени» ⁴⁵. Как следует из дальнейшей переписки, Барк имел в виду не устные заявления, а письменные обязательства банков, гарантирующие полную уверенность Министерства финансов в том, что его приказы о переводе средств казны в другие страны будут исполняться «незамедлительно и в полном объеме» ⁴⁶. При выполнении французской стороной этого условия, конечно, не требовалось формальной отмены моратория, срок которого французское правительство продлило до 1 марта 1915 г.

Постепенно ряд французских банков заявил о своей готовности отказаться от применения моратория к вкладам русского казначейства. К числу таких банков относились — Лионский кредит, Национальная учетная контора, Банк Парижского союза и др. ⁴⁷ Ввиду того, что некоторые банки по состоянию своих счетов не были в состоянии производить уплаты по приказам русского правительства, само «французское правительство согласилось авансировать... просимые суммы» ⁴⁸.

При таком обороте дела Извольский уже сообщал о своей готовности отказаться от требования письменных, обязательств со стороны банков. Таким образом, только 5 месяцев спустя после начала войны вопрос о вкладах русского правительства был «окончательно и вполне благополучно разрешен», как писал Извольский ⁴⁹. После такого «благоприятного», по оценке министра финансов, оборота дела Барк сообщил о своем согласии получить разрешение Комитета финансов на заключение соглашения с Французским банком, которое исчерпывающим образом разрешало вопрос об оплате задолженности русских банков.

Пока шла длительная переписка между Петербургом и Парижем, вклады русского правительства во Франции значительно растаяли. Свободная наличность к концу декабря 1914 г. сократилась до 300 млн. франков ⁵⁰, т. е. почти до одной четверти по сравнению с началом войны. Барк сдержал свое обещание. 30 декабря 1914 г. Комитет финансов, рассмотрев представление министра финансов о заключении соглашения с Французским банком, одобрил его ⁵¹. Соглашение сводилось к тому, что Французский банк открывал Государственному банку России кредит в сумме до 500 млн. франков. Государственный банк имел право использовать его для удовлетворения требований на валюту со стороны русских акционерных банков и торгово-промышленных фирм, «желающих погасить долги, сделанные до войны на французском рынке» ⁵². С другой стороны, Государственный банк открывал кредит Французскому банку на ту же сумму в золотых рублях. Взаимный расчет между обоими банками должен был производиться через год после окончания войны. Государственный банк мог оплатить свой долг в золоте или во франках, по своему усмотрению. Соглашение между банками было гарантировано русским правительством, поэтому оно, кроме подписей Паллена и Рафаловича, было скреплено подписью русского посла Извольского ⁵³.

Подписанное соглашение имело, конечно, большое значение для французских и русских банков — оно расчистило почву для дальнейшего сотрудничества между банками двух союзных стран, способствовало активизации финансовой деятельности русских банков и в то же время, несомненно, укрепило позиции французского капитала в банковской системе России. Решающая роль в заключении этого соглашения принадлежала русскому правительству, которое взяло на себя представительство интересов банковского капитала. Но что получило само правительство от этого соглашения? На его долю осталась лишь небольшая часть вкладов. В ходе переговоров русское правительство проявляло недостаточную требовательность к своей союзнице в части защиты своих собственных вкладов. Французское правительство и банки, хотя и не добились компенсации банковской задолженности за счет средств русского казначейства, но, связав две различные проблемы, сумели почти на полгода оттянуть решение вопроса о фактическом использовании свободной наличности русского правительства. За это время бо́льшая часть этой наличности осталась во Франции для платежей по займам. Свободные средства за границей фактически очень мало дали казне для использования английского и американского рынков. За первые пять месяцев войны русское правительство не только не получило ни копейки кредитов от союзной Франции, чем был нанесен безусловный ущерб вооружению армии, но вынуждено было вести дипломатическую борьбу за право использовать свои собственные капиталы для повышения боеспособности армии, которая приносила в интересах своей союзницы серьезные жертвы на фронте. Союзная Франция так прижала русское правительство в самом начале войны, что ему сразу же пришлось искать кредиты в Англии и покупать эти кредиты дорогой ценой — путем вывоза части своего золотого запаса. Правительство дорого уплатило за соглашение, весьма выгодное для французских банков, и очень мало получило для себя.

---

³⁹ Со стороны русских банков для переговоров по этому вопросу в Париж был послан директор Международного банка А. Вышнеградский. Агент Министерства финансов Рафалович подготовил основы соглашения об открытии Французским банком кредита на сумму до 500 млн. франков. Об этом. Барк сообщил Сазонову еще 21 ноября 1914 г. Одновременно французское правительство предложило России заключить договор на поставку во Францию 30 млн. пудов пшеницы и 6 млн. пудов сахарного песку. 21 ноября 1914 г. состоялось особое решение Совета министров, разрешавшее министру иностранных дел заключить с французским правительством соглашение на поставку продовольствия. (стр. 219.)

⁴⁰ АВПР, ф. II департамент, 1—5, «Война», 1914—1915 гг., д. 284, лл. 78—79. Письмо Барка Сазонову от 27 ноября 1914 г. В этом же письме Барк сообщал Сазонову об отказе двух французских банков перевести в Америку 40 млн. франков, несмотря на приказ русского правительства. (стр. 220.)

⁴¹ Там же, лл. 83—84, 88—89. Телеграммы Извольского от 19/6 декабря 1914 г. и 22/9 декабря 1914 г. (стр. 220.)

⁴² Этот пункт был в дальнейшем снят Палленом и не вошел в соглашение Государственного и Французского банков. (стр. 221.)

⁴³ ДВПР, ф. II департамент, 1—5, «Война», 1914—1915 гг., д. 284, л. 89. Письмо Барка Сазонову от 9 декабря 1914 г. Это одно из интересных писем Барка, которое показывает, что французские банки по-прежнему отказывались производить выплаты за пределами страны. «Случаи отказа в выплате продолжают иметь место и поныне», — писал Барк. (стр. 221.)

⁴⁴ Там же, л. 90. (Курсив наш. — А. С.). (стр. 221.)

⁴⁵ АВПР, ф. II департамент, 1—5, «Война», 1914—1915 гг., д. 284, л. 90. Телеграмма Сазонова. (Курсив наш. — А. С.). (стр. 222.)

⁴⁶ Там же, л. 93. Письмо Барка Сазонову от 12 декабря 1914 г. (стр. 222.)

⁴⁷ Там же, л. 103. Письмо Барка Сазонову от 23 декабря 1914 г. В письме названы банки, готовые отказаться от моратория, а также банки, где хранились «довольно крупные суммы» казны, но не давшие еще такого согласия. К таким банкам относились Парижско-Нидерландский, Госкье и Готтингер, Сосиэтэ Женераль. (стр. 222.)

⁴⁸ Там же, л. 112. Письмо Барка от 29 декабря 1914 г. Еще 25 декабря 1914 г. (7 января 1915 г.) Извольский телеграфно подтвердил согласие французского правительства авансировать «за их счет недостающие суммы» (л. 105). (стр. 222.)

⁴⁹ Там же, л. 105. Телеграмма Извольского от 25 декабря 1914 г. (7 января 1915 г.). (стр. 222.)

⁵⁰ Там же, л. 102: Телеграмма Извольского от 20 декабря 1914 г. (2 января 1915 г.). (стр. 223.)

⁵¹ ЦГИАЛ, ф. 560, оп. 26, 1914—1917 гг. д. 1168, лл. 24—28. Журнал Комитета финансов, утвержденный царем 2 января 1915 г. В журнале Комитета ясно отражены разногласия сторон в ходе переговоров. В частности, как отмечено в журнале, Французский банк снял свое требование, чтобы русское правительство отказалось впредь обращаться к Французскому банку с требованием оплаты купонов по русским займам. (стр. 223.)

⁵² Там же. (стр. 223.)

⁵³ АВПР, ф. II департамент, 1—5, «Война», 1914—1915 гг., д. 284, л. 139. Телеграмма Нератова от 3 января 1915 г. (стр. 223.)