А. Л. Сидоров. Финансовое положение России в годы первой мировой войны, 1960 г., стр. 378-395

Глава IV
СОГЛАШЕНИЯ 1916 г.
УСИЛЕНИЕ ФИНАНСОВОЙ ЗАВИСИМОСТИ РОССИИ ОТ СОЮЗНИКОВ

6. АМЕРИКАНСКИЕ КРЕДИТЫ

Уже вскоре после начала войны для руководителей военного и финансового ведомств русского правительства стало ясно, что американская промышленность явится для России главным поставщиком военных материалов, которые потребуют колоссальных средств для их оплаты. Начальник Главного артиллерийского управления ген. Маниковский определял сумму русских заказов в США за время войны в 1287 млн. долларов. Около 70% всех заказов приходилось на долю артиллерии и предметов артиллерийского снабжения ²²⁷.

Соединенные Штаты в связи с нейтралитетом не обнаруживали вначале особого желания кредитовать не только Россию, но и Англию с Францией. Когда в июле 1915 г. последние попробовали разместить на американском денежном рынке свой заем в 500 млн. долларов, им удалось реализовать среди публики всего лишь 40 млн. долларов, или на 8% ²²⁸. Таков печальный результат англо-французского займа, гарантированного правительствами Англии и Франции ²²⁹.

Американский капитал до войны находил широкое применение внутри страны. Кроме того, проводя империалистическую политику, «Америка помещала свои капиталы лишь в предприятия соседних с нею стран, стремясь создать себе на этой почве расширение сферы своего экономического влияния» ²³⁰. До мировой войны США не ссужали Европу, а сами занимали деньги в Европе, особенно у Англии, которая располагала большим количеством американских ценностей. Облигаций государственных займов России имелись в США лишь у «единичных держателей», и платежи процентов по ним вместе с погашением не превышали 10 тыс. долл. в год. Что касается железнодорожных займов, то они были куплены на сумму 18 млн. долл. страховым обществом «Нью-Йорк» и находились лишь в запасном капитале общества ²³¹.

Война коренным образом изменила положение Соединенных Штатов, ставших военным арсеналом и поставщиком товаров для Европы. Союзные государства делали в США огромные закупки, золото туда стекалось, а воевавшие государства нуждались в американской валюте для расплат по закупкам. По материалам сенатской комиссии Ная, организованной для расследования деятельности военной промышленности в годы первой мировой войны ²³², военные заказы и платежи по ним за 1915—1917 гг. составляли со стороны Соединенного королевства 1447 млн. долл., Франции — 997 млн. и России — 412 млн. ²³³.

В военные годы экспорт из Соединенных Штатов вырос по сравнению с мирным периодом во Францию на 382%, в Италию — на 303%, в Англию — на 158%, а в Россию — на 1157% ²³⁴. По подсчету самих американцев, Морган закупил и поставил вооружения, боеприпасов и разного рода материалов для Соединенного королевства и Франции на огромную сумму в 3,1 млрд. долл., из которых около ⅔ приходилось на Англию и одна треть — на Францию ²³⁵. Доля Моргана составляла 84% всего объема торговли США военными материалами в годы войны. По материалам, содержащимся в том же источнике ²³⁶, экспорт из США ряда предметов военного снабжения ²³⁷ в Россию резко вырос в 1915/16 г. ²³⁸ В 1914/15 г. экспорт ряда военных предметов равнялся лишь 10,9 млн. долл., а в следующем году достиг уже суммы в 113,8 млн. долл., т. е. увеличился более чем в 10 раз, еще через год эта цифра выросла уже до 390,9 млн. долл. ²³⁹ Огромный рост поставок происходил главным образом за счет огнестрельного оружия (около 2 млн. долл. в 1914/15 г. и 49,2 млн. долл. в 1917 г.), пороха (1,4 млн. долл. в 1915 г., 57 млн. долл. в 1916 г. и 92,7 млн. долл. в 1917 г.) и особенно за счет всех других взрывчатых веществ, экспорт которых вырос с 1,3 до 202,5 млн. долл.

Приведенные данные показывают, как быстро нарастала потребность в американской валюте, особенно с лета 1915 г.

Кроме закупок русского правительства, огромные заказы на американском рынке размещало английское правительство. С мая 1915 г. по октябрь того же года британское правительство заказало только для России 2,1 млн. винтовок на 63 млн. долл. 23 июля 1915 г. Эдистонская снарядная корпорация в Филадельфии заключила первый контакт на 2,5 млн. штук шрапнелей стоимостью в 40 млн. долл. По американским источникам, общий экспорт из США в Россию за 1914—1917 гг. достиг огромной суммы 1354,2 млн. долл., из них почти половина приходится на 1917 г . ²⁴⁰

Русское правительство делало с самого начала войны попытки завязать финансовые отношения с американским денежным рынком. Для получения кредитов в США был послан Г. А. Виленкин, хорошо знавший американский денежный рынок, но добиться сколько-нибудь значительной финансовой помощи от Соединенных Штатов не удалось. Результаты этих попыток были для царского правительства самые плачевные. Антисемитская политика самодержавия играла весьма отрицательную роль в переговорах с американскими финансовыми тузами, так как группа еврейских банкиров совершенно отказывалась от финансовых операций с царским правительством. В октябре 1914 г. посол России в США Бахметьев обратился с меморандумом к исполняющему обязанности государственного секретаря Лансингу с предложением выпустить в США краткосрочные обязательства государственного казначейства ²⁴¹, но встретил отказ.

Через три дня, 23 октября, вице-президент «Нэйшнл Сити Бэнк» Самуэль Мак-Робертс обратился с письмом к Лансингу, в котором указывал, что русское правительство разместило у американских промышленников «такие большие заказы», что их кредит иссяк, и русские просят разрешить его превышение на 5 млн. долл., причем обеспечением являлось золото в Государственном банке в Петрограде. По просьбе царского правительства Русско-Азиатский банк обращался к Моргану с просьбой открыть ему кредит в сумме 100 млн. руб. из 5% на полгода с правом продлить кредит еще на 6 месяцев. Обеспечением являлись облигации казначейства, освобожденные от всех налогов; весь кредит должен был быть использован в Соединенных Штатах на правительственные заказы. После консультации с Лансингом ответ был отрицательный, но американские банкиры предлагали открыть кредит «против депозита золотом в Лондоне или Париже». По словам Моргана, русское предложение о кредите встретило «вежливый» отказ, но в случае высылки золота, по мнению того же Моргана, «это была бы удовлетворительная операция» ²⁴².

Характеризуя русско-американские финансовые отношения в начале войны, Виленкин писал: «В конце 1914 года говорить с американскими банкирами о большом займе было прямо немыслимо» ²⁴³, и, говоря уже об отношениях лета 1916 т., Виленкин продолжает: «Без дополнительного обеспечения американская публика займа не возмет». Этим дополнительным обеспечением должны были являться акции железных дорог или вывоз золота за границу.

Русская «парламентская делегация», побывавшая в 1916 г. за границей, также получила достаточно убедительное доказательство отрицательного отношения группы крупнейших еврейских банкиров к кредитованию России. Еврейская буржуазия поставила вопрос о необходимости изменения национальной политики царизма. Практически из этого ничего не получилось. Впрочем, дело не ограничивалось лишь банкирами-евреями. Кредитовать русское правительство и русские банки отказывались в США и банки, не принадлежавшие евреям. Отсюда и встал вопрос: или вывозить золото, или получить валюту на американские заказы у англичан.

Русское правительство не надеялось на активное содействие со стороны американского правительства, но Барк считал, что оно, «по-видимому, не окажет препятствий к совершению сделки с американскими банками, особенно имея в виду, что одолженные суммы останутся в Америке, которые иначе могли бы быть помещены в других странах, например, в Японии» ²⁴⁴.

В данном случае Барк выступал как недальновидный оптимист: он недооценивал продолжительности войны, при которой Япония не могла явиться серьезным конкурентом США в военных поставках; просчитался он и в оценке «настроения» банкиров, которые решительно отказывались открыть кредит царскому правительству. Правда, в январе 1915 г. Барк уже признавал, что в Соединенных Штатах «оказалось невозможным не только ведение переговоров о кредитной операции официальным дипломатическим путем, но и вообще выпуск какого-либо займа на открытом рынке» ²⁴⁵. Пришлось вступить в частные переговоры с двумя крупнейшими банками — Моргана и нью-йоркского «Нейшнл Сити Бэнк», которые, по словам Виленкина, «оставались верны России» и во время русско-японской войны. Но и те посоветовали Виленкину действовать осторожно и руководствоваться «особенностями и требованиями американского рынка».

Первый кредит, полученный Россией в октябре 1914 г. ²⁴⁶, составлял только 5 млн. долл.; его оказал «Нейшнл Сити Бэнк» в порядке краткосрочного кредита на три месяца из 6% годовых и за небольшое комиссионное вознаграждение. Этот кредит действовал в течение всей войны.

Морган и синдикат банков, который он возглавлял, предлагали открыть русскому правительству кредит в размере 30 млн. долл. сроком на полгода из 5%; кроме того, за трехмесячный акцепт Морган насчитывал в свою пользу ½%, так что вся операция обходилась казне в 7% годовых ²⁴⁷. Эта операция являлась незначительной по сравнению с потребностями России, так как к этому времени платежи военного ведомства достигали уже 300 млн. руб. Недостающие суммы приходилось покрывать или путем кредита у фирм, исполнявших военные заказы, или переводами из средств английского кредита, что было очень невыгодно, так как платежи США влекли за собой вывоз золота из России, в размере двух пятых переводимых средств.

Длительные и трудные переговоры Виленкина с Морганом закончились благоприятно для правительства. 23/10 января 1915 г. был подписан контракт, по которому русское правительство получало кредит в 25 млн. долл. Российский посол в Вашингтоне от имени русского правительства мог переводить тратты на Моргана, подлежавшие оплате через 90 дней. По истечении этого времени они могли быть возобновлены на тот же срок, после чего подлежали оплате в Нью-Йорке золотом или эквивалентными фондами.

Держателями этого займа оказались 14 крупнейших американских банков, из которых на долю 6 крупнейших приходилось 18,2 млн. долл. ²⁴⁸ Собственно банкирский дом Моргана и К° подписался всего лишь на 3 млн. долл. Больше всего кредит оказали «Нэйшнл Сити Бэнк» (3,2 млн. долл.) и «Гаранти Траст К°» (3,5 млн. долл.).

23 июля (5 августа) 1915 г. векселя были выкуплены русским правительством, так как синдикат банков не согласился возобновить их на прежних условиях. По заявлению Барка, предъявленное американскими банкирами требование оплаты выданных векселей было выполнено путем «чрезвычайно убыточного перевода за счет кредита, открытого нам в этой стране» ²⁴⁹. Что касается нового кредита, то банкиры ограничивали его прежней суммой в 25 млн. долларов и тем же сроком — 180 дней. В то же время синдикат потребовал дополнительного обеспечения железнодорожными ценностями в полуторном размере (в сумме 150% открываемого кредита). На эти условия Комитет финансов не пошел, признав их неприемлемыми и несовместимыми с достоинством России. Как видно из рассуждений Барка, в марте 1916 г., по-видимому, решающее значение имело не требование дополнительного обеспечения, а незначительность суммы займа, из-за которой было признано нежелательным «создавать прецедент, могущий неблагоприятно отразиться на нашем кредите»²⁵⁰.

Следующая финансовая операция в США была заключена в апреле 1915 г. с «Нейшнл Сити Бэнк» на 10,2 млн. долл. в связи с заказом Министерством путей сообщения вагонов у Pressed Steel Car С°. В банке были учтены 5-процентные обязательства государственного казначейства по цене 98 за сто и с выплатой небольшой комиссии в размере ¹/₁₆%. В апреле 1916 г. этот долг был покрыт путем учета новых обязательств на 11 млн. долл. на один год, а в апреле 1917 г. обязательства были учтены вновь, уже по цене 97 за сто, но без комиссионных ²⁵¹.

Кроме того, велись переговоры с директором Шведско-Русско-Азиатской компании Ашбергом, который предложил русскому правительству организовать кредит на 60 млн. долл. сроком на 18 месяцев при условии, что все вырученные средства пойдут «исключительно» на оплату заказов у названной компании. Кредит стоил 9% годовых; кроме того, Ашберг так же требовал обеспечения кредита железнодорожными облигациями. Эти переговоры завершились лишь небольшой сделкой о кредите в 5 млн. долл. ²⁵².

Царское правительство получало в США случайные гроши при миллиардных потребностях ²⁵³. Естественно, что это не удовлетворяло ни правительство, ни представителей буржуазной «общественности» из заготовительного комитета в США (Бер, Бахметьев). На этой почве произошел конфликт членов заготовительного комитета с Виленкиным. Деятельность последнего была подвергнута резкому осуждению из-за его пессимистического взгляда «на,возможность заключения большого займа в Америке» ²⁵⁴. Его противникам казалось, что «при широких и смелых попытках пойти по новым путям в смысле форм кредита, а также предоставления американским капиталистам промышленной инициативы в России, заем на крупную сумму представляется вполне возможным» ²⁵⁵. Барк докладывал об этом конфликте, отражавшем конфликт буржуазной общественности в стране с правительством, Комитету финансов. Сам Барк в вопросе оценки американского рынка встал на сторону Виленкина. По мнению министра финансов, все проекты займов, представленные за последний год как через Комитет, так и непосредственно Министерству финансов, «несмотря на кажущуюся заманчивость, при первой же попытке перевести их на реальную почву немедленно обнаруживали всю свою несостоятельность» ²⁵⁶. После этого Барк конкретно рассмотрел важнейшие предложения, сделанные американскими фирмами. Клерг, обещая заем от 100 до 300 млн. долл., требовал 6-процентных обязательств, ½% комиссии, отчисления в свою пользу 5% от суммы всех заказов, а также железнодорожных облигаций, принимаемых по 70 за сто.

Предложение «Банкерс трест компании» также было связано с требованием залога нефтяных источников, рудников и других видов недвижимой собственности и, кроме того, контроля американских властей за заказами русского правительства, примерно такого же, который осуществляло великобританское правительство ²⁵⁷. По мнению Барка, воспользоваться американскими предложениями «не представлялось возможным». Кроме того, путем анализа американского денежного рынка он пытался обосновать свою мысль о том, что «рассчитывать на крупные — миллиардные займы в Америке едва ли представляется осторожным, тем более, что американская публика продолжает относиться весьма индифферентно к иностранным ценностям» ²⁵⁸.

Несмотря на сомнения относительно возможности заключить крупный заем в США, переговоры продолжались с двумя группами банкиров. Одна из этих групп, представленная «Нейшнл Сити Бэнк», предлагала выпустить краткосрочный заем, но требовала его обеспечить сперва золотом, потом «первой закладной на некоторые наши железные дороги». Эти предложения были отвергнуты как несовместимые «с достоинством России, как великой державы». Вторая группа капиталистов во главе с «Гаранти Траст К°» предложила открыть трассировочный кредит для оплаты наших заказов, как это сделал Ашберг (на 5 млн. долл.).

Однако Министерство финансов добивалось большого займа и соглашалось на краткосрочный небольшой кредит лишь как на подготовительный шаг «для крупной кредитной операции». Барку заем в 200—300 млн. долларов представлялся при известных благоприятных обстоятельствах, «вероятно, осуществимым».

Учитывая опубликованные материалы комиссии сенатора Ная, можно сказать, что это предположение Барка не лишено известных оснований. При допросе президента «Нейшнл Сити Бэнк» Вандерлипа один из секретарей комиссии — Раушенбиш задал ему такой вопрос: «Вы в своем роде взяли Россию как вашу сферу влияния, а Морганы взяли Англию и Францию?» Вандерлип возразил против выражения «сфера влияния», но подтвердил, что им были открыты отделения банка в Петрограде, Москве и Владивостоке и что они «делали кое-какие дела в России; не было никого другого, кто мог бы это сделать». Ответ Вандерлипа не вполне удовлетворил Раушенбиша и он дополнил, что комиссия сената пытается установить тот факт, «что обслуживание финансовых нужд трех главных союзников было в некотором роде поделено. Вы взяли Россию, а Морганы взяли двух остальных».

Вандерлип справедливо отверг предположение, что было какое-то соглашение о «сферах влияния» ²⁵⁹. Такого соглашения, конечно, не было, и Вандерлип не вел поставок для России, как Морган для Англии. Но в то же время американские банки проявляли все больший интерес к России, и объем сделок, о которых шла речь, все возрастал. По мнению, американского историка Вильямса ²⁶⁰, Морган дал «большой толчок» росту капиталовложений в России и также усилил свои позиции в России. Еще перед войной он осуществлял контроль над «Международной компанией жатвенных машин», а потом стал собственником и компании Гарримана. Интерес США к России к весне 1916 г. несомненно усилился. Свидетельством этого было назначение в апреле 1916 г. в Россию посла Д. Френсиса, крупного зерноторговца из Сен-Луиса и владельца значительного количества железнодорожных ценных бумаг. Еще с борта парохода (8 апреля 1916 г.) Френсис писал президенту Вильсону (с копией Лансингу); что Вандерлип пошлет в Россию в течение «этого месяца двух своих вице-президентов, о миссии которых он не осведомил меня, но он заверил меня (я знал его в течение многих лет), что поддержит любые попытки, какие я смогу предпринять для восстановления прямых торговых связей с Россией» ²⁶¹.

Представители американских банков послали в Петроград своих представителей (директора Шведско-Русско-Азиатской компании Ашберга и представителя «Гаранти Траст К°» Марша), с которыми велись переговоры о выпуске краткосрочного займа в сумме 100 млн. долл. на три года для ряда русских железных дорог, причем американцы сперва не хотели признавать разницы между частными и казенными дорогами. Американский синдикат соглашался предоставить русскому правительству кредит в 89 млн. долл., но требовал на 100 млн. долл. обязательств железных дорог по 90 за сто и облигаций тех же дорог на 120 млн. долл. (потом эта сумма была повышена). Синдикат требовал также коллективной взаимной ответственности железнодорожных обществ, скрепленной российским послом в США.

После трех лет синдикат мог предъявить обязательства уплате или же конвертировать их в 25-летние 5-процентные гарантированные правительством облигации в долларах. Совершенно очевидно, что частные общества были бы не в состоянии уплатить свой долг через три года, и оплачивать его пришлось бы государству. Американские банки не случайно проявляли повышенный интерес к железным дорогам России. Их план был прост и ясен: одолжив сравнительно небольшую сумму (100 млн. долл.), забрать у ослабленной войной России важнейшие железнодорожные магистрали. На большой кредит американские банкиры не рисковали идти, не уяснив себе «истинного положения будущности русских естественных богатств и условий» ²⁶².

Комитет финансов признал условия железнодорожного займа «слишком тяжелыми» и отказался от данной операции. Но исходя из «общеполитических соображений», царское правительство продолжало переговоры с американскими дельцами. Уж очень соблазнительна была перспектива, о которой мечтал еще Витте в конце XIX в., — открыть американский рынок и, опираясь на него, освободиться от английской и французской «зависимости» в области финансов. Именно рассчитывая на большие операции в будущем, Барк готов был идти на большие уступки в части выпуска железнодорожного займа.

Весной 1916 г., в связи с приездом в Петроград Мак-Робертса и Ричша — «представителей наиболее крупного в Соединенных Штатах кредитного учреждения, стоящего во главе синдиката американских банков» («Нейшнл Сити Бэнк»), переговоры продолжались ²⁶³.

С «Нейшнл Сити Бэнк» речь шла пока о чисто финансовой операции. Первоначальные условия синдиката были следующие. Синдикат предоставляет в Нью-Йорке Министерству финансов 50 млн. долл. и получает взамен в Государственном банке 150 млн. руб. В течение трех лет синдикат имеет право снимать рубли по курсу 33⅓ цента за рубль ²⁶⁴ с соответствующим уменьшением долларового счета Министерства финансов. Кроме того, синдикат имел право в течение трех лет купить на 50 млн. долл. обязательства государственного казначейства, приносившие 5½%, используя в оплату свой рублевый счет в Государственном банке. На рублевый счет русское правительство уплачивало 8%, а курс, по которому должны были покупаться обязательства казначейства был таков, чтобы они приносили 8% дохода. Лишь половину предоставленного кредита русское правительство имело право свободно израсходовать по своему усмотрению для платежей в США, а вторую половину должно было израсходовать исключительно для оплаты заказов, размещаемых через Шведско-Русско-Азиатскую компанию.

Следовательно, речь шла об относительно небольшой финансовой операции, по которой русское правительство должно было заплатить «высокую цену за валюту и независимо от сего высокий процент по займу» ²⁶⁵. Барк называл предложение американских банкиров «сделкой спекулятивной», в которой выгоды, без риска получает только одна американская сторона ²⁶⁶. Несмотря на это, Барк не отверг предложения американцев, так как ему было ясно, что при нынешнем спекулятивном настроений американского рынка «вряд ли представляется возможность рассчитывать на совершение в Соединенных Штатах кредитной операции на обычных условиях. Не считаться с такой психологией финансовых сфер Америки, сознающих, что страна их с каждым дальнейшим днем войны становится все в более выгодное положение по отношению к сражающимся державам, принужденным использовать все свои денежные ресурсы, — нельзя» ²⁶⁷.

После взаимной торговли синдикат пошел на некоторые уступки. Процент по рублевому счету был снижен до 7½. Боны Государственного казначейства покупались синдикатом по курсу до 90¼ за сто (точнее: 94¾% минус особая комиссия в 4½%). Кроме того, синдикат обещал принять «все зависящие от него меры» к размещению на американском рынке обязательств государственного казначейства на 50 млн. долл. на условиях настоящей операции с опционом на дополнительное приобретение обязательств на 100 млн. долл. Но и эта уступка не удовлетворила Комитет финансов, так как она не смягчала открыто спекулятивного характера сделки, а обещания использовать американский рынок для размещения русских государственных бумаг были неопределенны и нетверды. Поэтому Комитет финансов, обсуждавший 23 мая 1916 г. этот вопрос, вполне основательно выразил сомнение в том, «что операция выпуска бонов, наиболее желательная для казны, будет фактически осуществлена» ²⁶⁸.

Тем не менее переговоры продолжались, но американские финансисты предупредили министра финансов о том, что 28 мая они «покидают Петроград» для продолжительного путешествия по России. Отпустить их из столицы, не закончив переговоров, Барку не хотелось. К тому еще он получил неблагоприятные известия от английского правительства об условиях, на которых оно соглашалось открыть русскому правительству особый свободный кредит в дополнение к уже открытому трассировочному ²⁶⁹. Барк находил, «что условия английского предложения чрезвычайно тяжелы, и в этом отношении американское предложение более для нас приемлемо. Действительно, Английский банк требует от нас помимо выдачи обязательств государственного казначейства высылку золота и депонирования государственных или гарантированных ценных бумаг, создавая, таким образом, впервые для нас принцип двойного обеспечения, тогда как американский синдикат не только не требует высылки металла, но отказался от двойного обеспечения. Затем в смысле срока англичане устанавливают его в один год, синдикат же согласен на трехлетнюю операцию с опционом на пятилетние боны. Наконец, в отношении стоимости кредита американское предложение (7½%) лишь на ½% выше английского» ²⁷⁰. Барк уже забыл, что несколько дней тому назад он называл американские предложения спекулятивными. Из сравнения с английскими условиями получалось, что спекулянты англичане, а американцы предъявили приемлемые условия. Барк предложил вновь рассмотреть американские условия, предупредив Комитет финансов о том, что министр финансов не может добиться каких-либо уступок как по американской, так и по английской операциям. Весь документ был направлен против Англии, и именно в нем Барк говорил о «чрезвычайно тяжелой» финансовой зависимости России от союзников.

26 мая 1916 г. Комитет финансов вновь рассматривал американские условия предоставления кредита. В процессе обсуждения Барк выдвинул на первый план проблему поддержания курса рубля как общегосударственную задачу первостепенной важности. В этом свете Комитет признал «весьма для нас существенным» заключение займа в Америке. Члены Комитета дошли до невероятного вывода о том, будто заем в 50 млн. долл., представляющий меньше полумесячного английского кредита, «освободит нас (т. е. царское правительство. — А. С.) от исключительной зависимости в финансовом отношении от наших союзников» ²⁷¹.

Такая формулировка в правительственном документе показывает, как усилились антианглийские настроения среди членов правительства и как велико было желание освободиться от союзнических английских уз. Но расчет Комитета финансов относился к послевоенным годам, когда свободные американские капиталы могли более широким потоком направиться в Россию. Комитет финансов своими решениями о желательности «завязать более тесные сношения с Северо-Американскими Соединенными Штатами» ²⁷² выражал тенденцию сбросить зависимость от англичан, теснее связавшись с американским капиталом. Комитет финансов разрешил министру финансов совершить финансовую сделку с американскими банками «на предложенных синдикатом последних условиях», без двойного обеспечения.

18/5 июня 1916 г. с синдикатом американских банков во главе с «Нейшнл Сити Бэнк» был подписан договор, по которому он открывал русскому правительству трехлетний кредит на 50 млн. долл. из 6,5%, годовых и 1% комиссии.

По договору, Министерство финансов оплачивало израсходованную сумму по истечении трех лет в долларах; министерство получило право по своему усмотрению распоряжаться полученным кредитом, правда, только для платежей в самой Америке. Синдикат же получил право в любое время в течение трех лет приобрести краткосрочные облигации государственного казначейства на сумму 55,4 млн. долл. по цене 94¼% за 100 с вычетом комиссионных в 1,5%. Обеспечением займа служил счет в 150 млн. руб в Петроградской конторе Государственного банка ²⁷³. В случае повышения курса рубля сверх 33⅓ цента разница делилась между синдикатом и министерством. В случае полного использования рублевого счета соответственно снижался счет в долларах, подлежавший оплате.

В июле 1916 г. финансовый представитель России в Америке Г. А. Виленкин докладывал Особому совещанию по обороне о положении военных заказов в США и возможности заключить там новые займы. По его словам, «пристрастные к спекуляциям американцы вообще не склонны давать деньги под государственные бумаги» ²⁷⁴. Англии лишь «с большими трудностями» удалось получить 500 млн. долл., из которых населением было раскуплено облигаций лишь на 40 млн. долл. Франция получила заем только у Ротшильда. Россия получила кредит в 50 млн. долл. у группы банкиров во главе с Морганом из 7,5% под обеспечение 150 млн. руб. кредитными билетами в Государственном банке. «На возможность новых займов, — указывал Виленкин, — рассчитывать не приходится, соответствующие предложения исходят или от неосведомленности или от финансовой интриги; если американцы и дадут деньги, то лишь промышленным предприятиям с установлением своего контроля за ними» ²⁷⁵.

В своей записке от 30 июня 1916 г. ²⁷⁶ Виленкин указывал, что некоторые предложения больших займов исходили от недоброжелателей России и прямо были рассчитаны на то, чтобы усилия русских «потерпели неудачу» и чтобы отношения русского правительства со своими корреспондентами (банками) были ухудшены.

Из приведенной Виленкиным таблицы иностранных займов, заключенных в США до 1 июля 1916 г., видно, что из общей суммы в 1136 млн. долл., на долю англо-французского кредита приходилось 630 млн. долл., или около 55% всей массы кредита, на долю России — около 100 млн. долл., на долю Канады — 145 млн. долл. Кроме того, Норвегия получила 74 млн. долл., а из воюющих стран Италия и Германия получили по 25 млн. долл. На долю русского правительства приходилось около 8% всего кредита.

18 ноября (1 декабря) 1916 г. с группой Ашберга во главе с «Нейшнл Сити Бэнк» было подписано соглашение о реализации на американском рынке обязательств государственного казначейства на 25 млн. долл., из 5,5% годовых. Эти обязательства должны были быть оплачены в 1921 г. или долларами, или, по желанию держателей, в рублях ²⁷⁷. В январе 1917 г. было заключено соглашение с американской фирмой «Гастон, Вильямс» на оплату заказа в 1 млн. долл. облигациями государственного казначейства сроком на 5 лет. Облигации приносили 5½% и приобретались по цене 90¼ за 100.

Этим исчерпывается финансовая «помощь» США царской России. Общий размер американских кредитов составил около 250 млн. руб. Оценка Виленкиным положения была в основном правильна. До Февральской революции и до вступления США в войну американцы не проявляли желания открыть широкий кредит русскому правительству. Американские банки не открывали также кредитов русским банкам и промышленным фирмам. Величина же заказов в США, учтенных комиссией по распределению валюты, на 1 апреля (н. ст.) 1917 г. достигала 1967,3 млн. руб., из которых оплачено было около 700 млн. руб.

Американские банки проявили интерес к некоторым отраслям промышленности и железным дорогам России и к ее естественным богатствам. «Нейшнл Сити Бэнк» открыл отделение в Петрограде и наметил открыть второе отделение в Москве. Необходимо отметить, что к началу 1917 г. финансовые отношения России с американскими банками стали принимать более прочный характер, причем американские банки кредитовали не русские банки, а непосредственно правительство.

Американский промышленный и финансовый капитал еще в 1915 г. проявил интерес к развитию торговли и предпринимательства в России. Для этой цели была создана Международная компания фабрикантов и заводчиков, объединившая 34 предприятия различных отраслей промышленности, с капиталом свыше 400 млн. долл. ²⁷⁸. Эта организация предложила свои услуги русскому правительству в деле «сближения» США и России. Созданная для больших дел и большого предпринимательства, Компания заверяла, что ее цель — «не заработок». Она заявила, что ей удастся «с помощью американских банков» разработать вопрос о кредите для русских коммерческих организаций. В условиях войны, когда фактически прекратился экспорт русских товаров в США, развитие торговли было возможно только при условии предоставления широкого кредита русским банкам и торговым организациям. Однако, как мы видели из предыдущего изложения, американские банки предоставили ограниченный кредит русскому правительству и отказывали в кредите частным фирмам. Хотя А. Е. Иоффе и считает, что компания развернула «активную деятельность на русском рынке» ²⁷⁹, нам кажется, что больших практических результатов деятельность этой организации не имела.

В декабре 1916 г. Русско-Американская торговая палата, созданная еще до войны, также обратилась к министру финансов Барку со специальной запиской, в которой ратовала за целесообразность привлечения в русскую промышленность «именно американских капиталов» ²⁸⁰. Однако и это предложение носило общий характер и пока не выходило из области пожеланий. Палата просила у министра «руководящих взглядов» в отношении «желательности, возможности и условий» привлечения американских капиталов к промышленному развитию России. Ответ Барка не известен, но, судя по его взглядам, он мог одобрительно отнестись к мысли Русско-Американской торговой палаты, хотя практическая деятельность в этой области могла развернуться только много позднее.

Русская буржуазия тоже завязывала отношения с американским банковским миром через военно-промышленные комитеты. 27 января 1917 г. А. И. Гучков обратился в Министерство финансов с запиской, в которой сообщал о возможности немедленно получить в США товарный кредит в 100 млн. руб. на 2—3 года. Гучков сообщал также, что Центральный военно-промышленный комитет думает получить «для осуществления своих покупок в Америке валюту путем самостоятельной операции»; излишки средств Гучков соглашался уступить правительству по особому договору. Хотя в этом предложении было много фантастики, но бесспорно стремление буржуазии укрепить и улучшить отношения России с Америкой, поскольку США определенно склонялись на сторону Антанты. В связи с этим в министерствах финансов и иностранных дел родилась идея посылки в Америку «особой финансово-экономической миссии», которая содействовала бы «сближению с американским рынком».

7 февраля 1917 г. проф. Б. А. Бахметьев в Совете съездов представителей промышленности и торговли сделал специальный доклад о финансовом сближении с США ²⁸¹. Он указал на огромное накопление золотых запасов в США и развитие их производительных сил. По мнению докладчика, помещение американских капиталов в Европе после войны — задача «гораздо более реальная», чем усиление промышленного экспорта в европейские страны. Россия, говорил Бахметьев, должна явиться «одним из главных европейских рынков для американского золота». Докладчик указал на рост в США интереса к России, что нашло свое выражение в создании Американо-Русской торговой палаты, в организации особой корпорации («International corporation») для финансирования предприятий за границей, в посылке ряда экспедиций в Россию для обследования русского рынка. Соединенные Штаты, продолжал Бахметьев, выступят после войны наиболее крупным капиталистом, который оттеснит кредиторов России — Англию, Францию, Бельгию. Однако США сыграют свою роль в России лишь при условии, если приток американских капиталов начнется «теперь же». По мнению докладчика, совершенно не состоятельному, американский капитал был особенно выгоден для России потому, что он, во-первых, якобы «аполитичен», «не связан ни с какими политическими целями», а, во-вторых, потому, что принесет богатый технико-административный опыт.

А. И. Коновалов — будущий министр торговли и промышленности Временного правительства — также выступал на этом заседании горячим сторонником сближения с США. Он предложил создать Русско-Американский комитет, который «должен был бы всячески способствовать делу привлечения американских капиталов в Россию» ²⁸². Однако в ходе обсуждения доклада некоторые выступавшие указывали на хозяйственную и политическую шаткость положения в России, что заставляло американцев «опасаться» за судьбу своих капиталов в России (напомним, что доклад Бахметьева состоялся 7 февраля 1917 г., накануне свержения самодержавия).

Так среди правящих классов России — помещиков и буржуазии созревало единодушное намерение сменить одного кредитора (Франция — Англия) на другого, более богатого. Эта линия финансово-экономической политики только еще формировалась. Правящая клика проявляла большую осторожность: она хотела купить освобождение от английской зависимости возможно более дешевой ценой. С другой стороны, американский капитал, представленный мощной корпорацией банков, делал первые разведочные шаги, проявляя несомненный интерес к финансированию государства, а также к инвестициям в железнодорожный транспорт и некоторые отрасли промышленности.

---

²²⁷ А. Маниковский. Боевое снабжение русской армии в мировую войну. М., 1937, стр 622—623. (стр. 378.)

²²⁸ АВПР, ф. II департамент, 1—5, «Война», 1914—1917 гг., д. 192, лл. 312—316. Копия записки агента Министерства финансов в США Г. Виленкина от 30 июня 1916 г. Эти данные подтверждаются и другими источниками. (стр. 379.)

²²⁹ На всю остальную сумму подписались банкиры. Главные поставщики союзных государств Дюпон, Шваб, Вестингауз, American Steel Trust С° и др. подписались на 280 млн. долл., а на 200 млн. подписалась группа Моргана. Подписка прошла под угрозой со стороны Англии выбросить на рынок американские железнодорожные бумаги на несколько сотен миллионов долларов, что могло «создать панику». Морган сперва советовал англо-французской делегации во главе с лордом Ридингом уменьшить сумму займа до 250 млн. долл. и обеспечить заем ценными бумагами, но Ридинг от этого отказался. (стр. 379.)

²³⁰ ЦГИАЛ, ф. 563, оп. 2, д. 531, л. 13—19. Записка министра финансов Барка от 10 марта 1916 г. (стр. 379.)

²³¹ Там же. (стр. 379.)

²³² «Hearings before the special Committee investigating the Munitions industry. U. S. Senate, 74-th congress, second session», part 26 (Financing world war and industrial expansion of the U. S. 1914—1915 J. P. Morgan & C°), p. 7934. (стр. 379.)

²³³ Цифра платежей России в 412 млн. долл. относится только к заказам, выданным английским правительством через Моргана, в счет военных кредитов России. Русское правительство не присоединилось к англо-французским соглашениям с Морганом и имело в США свою закупочную организацию во главе с проф. Артиллерийской академии ген. Сапожниковым. (стр. 379-380.)

²³⁴ «Hearings before the special committee...», part 26, p. 7785. (стр. 380.)

²³⁵ Ibid., p. 8097. (стр. 380.)

²³⁶ Ibid., part 26, .p. 7936—7940, Exhibit № 2155, (стр. 380.)

²³⁷ Кислоты (без серной), цинк (в чушках, болванках, листах), патроны, колючая проволока, огнестрельное оружие, порох и все другие взрывчатые вещества. (стр. 380.)

²³⁸ Бюджетный год в США заканчивается 30 июня. (стр. 380.)

²³⁹ Цифры даны нами с округлением до 0,1 млн. долл. (стр. 380.)

²⁴⁰ F. Schuman. American Policy toward Russia since 1917. N. Y., 1928, p. 31. Цифры экспорта за 1917 г. взяты из книги: W. A. Wi11iams. American — Russian Relations. 1781—1947. N. Y. — Toronto, 1952, p. 85. За 1917 г. цифры экспорта из США в России поднялись до 658,9 млн. долл. вместо 22,7 млн. долл. в 1912 г. Шуман сообщает, что Морган оказывал сильное влияние на кредитование России его же представители доминировали в организованной в 1916 г. Американо-Русской торговой палате. (стр. 380-381.)

²⁴¹ FR. The Lansing Parers, 1914—1920, vol. I, 1939, p. 134. Меморандум Бахметьева приведен в качестве приложения к письму Лансинга к президенту. (стр. 381.)

²⁴² «Hearings before the special Commitee...», part 25, p. 7536—7537. Оспаривая резюме председателя, который все же видел в этих переговорах путь к будущим кредитам банкиров русскому правительству, Ламонт заявил: «Генеральный консул Соединенных Штатов в Петербурге спросил, можем ли мы устроить здесь заем для России, и мы сказали, что не можем, вот и все» (там же, стр. 7537). (стр. 381.)

²⁴³ Записка Виленкина от 30 июня 1916 г. — АВПР, ф. II департамент, 1—5, «Война», 1914—1917 гг., д. 192, лл. 312—316. (стр. 382.)

²⁴⁴ Там же, д. 2. Заявление Барка в Комитет финансов 28 октября 1915 г. (стр. 382.)

²⁴⁵ ЦГИАЛ, ф. 563, оп. 2, д. 522, лл. 1—2. Журнал Комитета финансов от 3 января 1915 г., утвержденный Николаем II 6 января 1915 г. (стр. 382.)

²⁴⁶ Там же; см. также ф. 560, оп. 26, 1917 г., д. 1169, л. 67. Справка о кредитных операциях России в США. (стр. 383.)

²⁴⁷ Об условиях соглашения с Морганом см. там же, записка Виленкина. (стр. 383.)

²⁴⁸ «Heraings before the speccal Committee...», vol. 25, p. 8337. (стр. 383.)

²⁴⁹ ЦГИАЛ, ф. 563, оп. 2, д. 531, лл. 13—19. Записка Барка в Комитет финансов от 10 марта 1916 г. Записка Барка является интересным документом, дающим сводку всех переговоров о займах в США до марта 1916 г. (стр. 384.)

²⁵⁰ Там же. (стр. 384.)

²⁵¹ ЦГИАЛ, ф. 560, оп. 26, 1917 г., д. 1169, лл. 67—71. Справка о кредитных операциях России в США; F. Schuman. Op. cit., р. 31. (стр. 384.)

²⁵² ЦГИАЛ, ф. 563, оп. 2, д. 531, лл. 13—19. Записка Барка от 10 марта 1916 г. (стр. 384.)

²⁵³ В июле 1915 г. потребность американской валюты только по заказам военного ведомства достигла 867,4 млн. руб.; кроме того, намечались дополнительные сделки военного ведомства на 200 млн. руб. и Министерства путей сообщения на 62 млн. руб. (стр. 384.)

²⁵⁴ ЦГИАЛ, ф. 063, оп. 2, д. 6131, лл. 13—19. Записка Барка от 10 марта 1916 г. (стр. 385.)

²⁵⁵ Там же (Курсив наш. — А. С.). (стр. 385.)

²⁵⁶ Там же. (стр. 385.)

²⁵⁷ Большинство американских дельцов предпочитало бумаги железных дорог. Они почему-то представляли для них наибольший интерес. К России уже тогда американские капиталисты, по-видимому, относились примерно так же, как царское правительство к Турции, — они намеревались принять участие в дележе будущего наследства. (стр. 385.)

²⁵⁸ По расчетам Барка, за вычетом платежей в Европу в 1915 г. сальдо в пользу США составляло 1350 млн. руб., в том числе 420 млн. руб. золотом. Сумма капиталов США, помещенных в европейские займы, достигала 581 млн. долл., в том числе 530 млн. долл. для Англии и Франции и 50 млн. долл. для других стран. Англия и Франция расплачивались главным образом путем продажи американских ценных бумаг. (стр. 386.)

²⁵⁹ «Hearings before the special Committee...», part 25, pp. 7553—7554. (стр. 386.)

²⁶⁰ W. A. Wi11iams. Op. cit., pp. 83—84. (стр. 387.)

²⁶¹ «Hearings before the special Committee...», part 28, p. 8706. Представители банка, в том числе Мак-Робертс, действительно прибыли в Россию. (стр. 387.)

²⁶² ЦГИАЛ, ф. 563, оп. 2, д. 531, лл. 13—19. Записка Барка от 10 марта 1916 г. (стр. 388.)

²⁶³ ЦГИАЛ, ф. 560, оп. 26, 1917 г., д. 1405, лл. 3—9. Представление Барка в Комитет финансов 20 мая 1916 г. «О совершении в Америке кредитной операции». (стр. 388.)

²⁶⁴ Следовательно, курс доллара равнялся 3 руб. До войны 1 доллар = 1 р. 94 к., а в момент переговоров — 3 р. 13 к. за доллар (примечание документа). (стр. 388.)

²⁶⁵ ЦГИАЛ, ф. 560, оп. 26, 1917 г., д. 1405, лл. 3—9. (стр. 389.)

²⁶⁶ Высокий процент по ссуде, курсовая выгода, страховка от убытков при падении курса рубля ниже 33⅓ цента в виде обязательств России вернуть доллары через три года и, наконец, возможность ликвидации сделки в любой момент в установленном синдикатом порядке. (стр. 389.)

²⁶⁷ ЦГИАЛ, ф. 560, оп. 26, 1917 г., д. 1405, лл. 3—9. Представление Барка Комитету финансов от 20 мая 1916 г. (стр. 389.)

²⁶⁸ Там же, лл. 10—15. Записка Барка в Комитет финансов от 24 мая 1916 г. «О совершении кредитной операции в Америке». (стр. 389.)

²⁶⁹ ЦГИАЛ, ф. 560, оп. 26, д. 1405, лл. 10—15. Записка Барка в Комитет финансов от 24 мая 1916 г. (Курсив наш. — А. С.). (стр. 390.)

²⁷⁰ Там же. (стр. 390.)

²⁷¹ ЦГИАЛ, ф. 563, оп. 2, д. 531, лл. 4—7. Журнал Комитета финансов от 23 и 26 мая 1916 г., утвержденный Николаем II 1 июля 1916 г. (стр. 390.)

²⁷² Там же. (стр. 391.)

²⁷³ ЦГИАЛ, ф. 560, оп. 26, 1917 г., д. 1169, лл. 67—71. Справка о кредитных операциях в Америке. (стр. 391.)

²⁷⁴ ЦГВИА, ф. 369, оп. 1, д. 117. Журнал Особого совещания № 87 от 9 июля 1916 г. (стр. 391.)

²⁷⁵ ЦГВИА, ф. 369, оп. 1, д. 117. (Курсив наш. — А. С.). (стр. 392.)

²⁷⁶ АВПР, ф. II, департамент, 1—5, «Война», 1914—1917 гг., д. 192, лл. 312—316. Виленкин привел список всех займов, заключенных в США. Русский кредит он определял в сумме «свыше 100 млн. долларов», складывавшихся из следующих цифр: февраль 1915 г. (акцепт тратт) — 25 млн. долл.; май 1915 г. (казначейские билеты) — 10 млн. долл.; май 1916 г.: вторично возобновленные казначейские билеты — 11 млн. долл., специальный кредит — 5 млн. долл., в июне 1916 г. — 50 млн. долл. Данные, приведенные Виленкиным, правильные, но надо иметь в виду, что майский учет 1916 г. казначейских билетов был произведен для покрытия долга 1915 г. в 10 млн. долл., следовательно, реальных средств было получено на 10 млн. долл. меньше, т. е. около 90 млн. долл. (стр. 392.)

²⁷⁷ ЦГИАЛ, ф. 560, оп. 26, 1917 г., д. 1169, лл. 67—71. Справка о кредитных операциях в Америке; «Вестник финансов», 1926, № 5—6, стр. 137. (стр. 392.)

²⁷⁸ «Исторический архив», 1957, № 4, стр. 104—107, док. № 1. Письмо Компании министру торговли и промышленности (публикация А. Е. Иоффе). Документ содержит перечень всех предприятий, вошедших в эту организацию. (стр. 393.)

²⁷⁹ Там же, стр. 102. (стр. 393.)

²⁸⁰ Там же, стр. 108—110, док. № 2. (стр. 393.)

²⁸¹ ЦГИАЛ, ф. 32, оп. 1, д. 27, лл. 15—19. Журнал заседания Комитета Совета съездов от 7 февраля 1917 г. (стр. 394.)

²⁸² «Русско-Американский комитет содействия экономическому сближению России и США» был создан в конце апреля 1917 г. и возглавлялся бывшим министром царского правительства Н. Н. Покровским. Последний 3 июня 1917 г. обратился с просьбой к министру торговли и промышленности отпустить 25 тыс. руб. на организационные расходы в связи с «приступом к работам». Комитет пытался объединить правительственные и частные усилия в деле развития товарооборота между обеими странами. («Исторический архив», 1957, № 4, стр. 113—119, док. 5—8). Покровский сообщал, что комитет переживал финансовый кризис и был «накануне ликвидации своих дел, если правительство не придет ему на помощь» (стр. 117). По-видймому, деятельность комитета не выходила за рамки осведомительной. Если бы уже велись широкие практические дела, банки и фирмы, практически заинтересованные в работе комитета, не оставили бы его без средств. Но и пропагандистская деятельность комитета нацеливала американцев на горную промышленность и лесные угодия. (стр. 395.)