А. Л. Сидоров. Финансовое положение России в годы первой мировой войны, 1960 г., стр. 415-429
Окончательное решение созвать конференцию союзников в Петрограде было принято по инициативе англичан в Париже, где одновременно с военной конференцией в Шантильи состоялось политическое совещание министров Англии, Франции и Италии 1.
Однако намерение Англии созвать конференцию в России было известно русскому правительству еще раньше. 29 октября (11 ноября) 1916 г. Бенкендорф секретной телеграммой сообщал из Лондона о разговоре с Греем по поводу созыва Петроградской конференции, в которой «второстепенные союзные державы» не должны были принимать участие 2. В качестве возможных представителей от Англии Грей называл себя и ген. Робертсона 3. В течение ноября Бенкендорф неоднократно информировал свое правительство по вопросу о созыве конференции. Грей стремился не слишком оттягивать начало конференции, рассчитывая провести ее в середине декабря (н. ст.) 4.
Конференция созывалась для обсуждения коренных вопросов материального снабжения России и дальнейшего ведения войны. Тот факт, что «великолепное наступление русских» летом 1916 г. остановилось из-за недостатка тяжелой артиллерии, побуждало союзников выяснить потребности царского правительства в этом роде оружия и снабдить ее даже «в ущерб собственным надобностям» Англии и Франции. Русское правительство придавало решающее значение материально-техническим и финансовым вопросам, ибо без их разрешения царская армия не могла воевать. Финансирование и предоставление Англией новых кредитов России также было отложено до конференции.
Только что назначенному председателем Совета министров А. Ф. Трепову при отъезде его 13 ноября в Ставку в памятной записке о цели конференции говорилось: «Наряду с разработкой стратегического плана кампании... главнейшей задачей конференции явится снабжение России союзниками военными и иными материалами, необходимыми для обеспечения успешного выполнения русской армией тех задач, которые выпадут на ее долю в силу решений конференции» 5.
В половине ноября, в связи с падением кабинета Асквита и уходом Грея, выявилась необходимость перенести конференцию на январь 1917 г., что было признано Николаем II удобным 6. 26/13 ноября Бенкендорф сообщил, что Грей не может войти в состав делегатов на конференцию, «не являясь больше министром».
Последовавшие внутриполитические события в России — убийство Распутина, отставка Трепова и замена его одним из крайних правых безвольным и больным Голицыным, а также отставка ряда министров запутали обстановку и мало способствовали тому, чтобы на конференцию поехали крупные политические деятели союзников. Министр иностранных дел Англии «прощупывал» Набокова относительно политики русского правительства, выражая опасение, не отразятся ли внутренние события в России на ходе работы предстоящей конференции 7. По словам английского посла в России Бьюкенена, давшего подробную характеристику политики царского правительства накануне Февральской революции, внутреннее положение России «с каждым днем становилось угрожающим. Революция носилась в воздухе, и единственный спорный вопрос заключался в том, придет ли она сверху или снизу. Дворцовый переворот обсуждался открыто... С другой стороны, народное восстание, вызванное всеобщим недостатком продовольствия, могло вспыхнуть ежеминутно» 8. Чтобы побудить царя пойти на уступки либеральной буржуазии и Государственной думе и изменить резко реакционный характер внутренней политики, Бьюкенен, с санкции своего правительства, настоял на специальном приеме царем, который состоялся 12 января 1917 г . 9 Перед посещением царя Бьюкенен консультировался с Родзянко, который изложил ему программу Прогрессивного блока. Важнейшим пожеланием либеральной буржуазии являлось назначение председателем Совета министров лица, пользующегося «доверием как со стороны императора, так и со стороны народа», т. е. либеральной буржуазии.
Французский посол М. Палеолог также отдавал себе достаточно ясный отчет о внутреннем положении России и вместе со своим английским коллегой делал все от него зависящее, чтобы революция пришла сверху.
В этой обстановке царское правительство, по-видимому, стремилось оттянуть созыв конференции. Это вызвало вмешательство французской главной квартиры, которая обратилась через своего представителя при Ставке ген. Жанена со специальной телеграммой на имя Николая II. В телеграмме указывалось, что «в настоящий критический момент войны» военные вопросы стоят над политическими соображениями, что после конференции в Шантильи произошли серьезные изменения в обстановке, требующие нового рассмотрения вопросов. «Всякие задержки и промедления изменяют не в нашу пользу соотношение наших возможностей и возможностей центральных государств». Поэтому французская главная квартира настаивала на том, чтобы «не откладывая, созвать конференцию в Петрограде и безотлагательно рассмотреть на ней военные вопросы» 10.
Передавая эту телеграмму царю, ген. В. Гурко 11 от себя прибавлял о крайней желательности начать работу конференции «в кратчайший срок», с тем чтобы военные вопросы разбирались в первую очередь. Очевидно после этого последовала телеграмма русским послам в Лондон и Париж о том, чтобы делегаты конференции выехали в Петроград не позднее 7 января.
Личные перемены в царском правительстве повели к решительному изменению состава русской делегации, намеченного еще Треповым. Министр иностранных дел Н. Покровский, назначенный председателем конференции 12, опасаясь новых перемен в правительстве, представил царю не персональный состав делегации, хотя делегаты союзников были уже в пути, а список ведомств, которые должны были выделить своих представителей.
Только в начале января 1917 г., накануне выезда английской делегации, Покровский телеграфировал поверенному в делах в Лондоне о важности финансовых переговоров и о желательности наличия в составе английской делегации «государственного деятеля, вполне осведомленного о положении этого дела и снабженного широкими полномочиями английского правительства» 13. Выяснилось, что вести финансовые переговоры от имени правительства и канцлера казначейства было поручено лорду Ревелстоку; ему срочно было присвоено звание полномочного министра, так как иначе он не желал входить в состав делегации.
Открытию конференции предшествовало начало деятельности первого американского банка в России, который начал свои операции 22/9 января. Это было отделение Национального городского банка Нью-Йорка. Через несколько дней газеты сообщили, что Англия не хочет отстать от США и что заканчивается разработка проекта открытия в России английского банка с капиталом в 100 млн. руб. для финансирования внешней торговли 14. За широкое привлечение английского капитала в русскую промышленность выступил бывший министр иностранных дел С. Д. Сазонов, избранный председателем Русско-Английской торговой палаты 15. Зато Н. Н. Покровский поддержал обращение Русско-Американской торговой палаты, ратовавшей за привлечение в Россию после войны американских капиталов 16.
Русская печать сообщила о планах американцев получить концессию на строительство железной дороги Москва — Донецкий бассейн 17, причем назывались и имена инициаторов — американского гражданина Кольброка и «весьма авторитетного» русского дельца Ф. А. Липского.
29/16 января 1917 г. первым поездом по Мурманской ж. д. делегаты прибыли в Петроград. Главой английской делегации был член военного кабинета лорд Мильнер, а членами — ген. Вильямс, специалист по финансовым вопросам лорд Ревелсток 18 и посол в России Бьюкенен.
Французскую делегацию возглавлял министр колоний Думерг, бывший премьер и бывший министр иностранных дел. Президент французской республики Пуанкаре писал о нем, что он оказывал большое содействие заключению морского союза между Россией и Великобританией, и рекомендовал его как убежденного сторонника войны до полной победы над Германией, «пока победа не обеспечит союзникам репараций и гарантий, на которые они имеют полное право» 19. Другой делегат, ген. Кастельно, также получил отличную рекомендацию президента как боевой и ценный руководитель, высоко компетентный в вопросах техники, отличившийся своими личными боевыми заслугами и военными способностями 20. Членом делегации являлся и посол М. Палеолог.
Во главе итальянской делегации стоял министр без портфеля сенатор Шалойя; членом делегации являлся не проявивший себя положительно на посту командира корпуса генерал граф Руджиери Ладерки. Его командировка в Петроград была удобным предлогом для отстранения его от командования корпусом 21. В состав делегации входил и посол в Петербурге Карлотти ди Риларбелла 22.
Русская делегация была многочисленной. Возглавлялась она номинально министром иностранных дел Н. Покровским. В состав делегации входили два генерала — военный министр Беляев и нач. штаба Ставки В. Гурко; два адмирала — морской министр Григорович и начальник Морского штаба Русин, министр финансов П. Барк, товарищ министра путей сообщения Войновский-Кригер, а также назначенный послом в Лондон бывший министр иностранных дел Сазонов, которого ценили союзники, и товарищ министра Нератов. Придворные круги были представлены вел. кн. Сергеем Михайловичем — генерал-инспектором артиллерии. Генеральным секретарем конференции был товарищ министра финансов Шателен.
16 января (ст. ст.) 1917 г. состоялась частная встреча делегатов, обсуждавших вопрос о направлении работы конференции. 18 января союзные делегаты представились царю, а 19 января состоялось первое официальное заседание в Мариинском дворце.
Предложенный Покровским на предварительном заседании порядок работы конференции с разделением ее на три секции — военно-политическую, снабжения и финансовую — встретил «некоторые возражения» со стороны главы французской делегации Думерга «и других, уже сговорившихся между собой членов союзных делегаций» 23. По их мнению, только основные делегаты могли рассматривать вопросы по существу, остальные же члены делегаций могли лишь принимать участие в подготовке вопросов, не участвуя в пленарных заседаниях. Союзники явно стремились ограничить число участников заседаний за счет России, представленной большим количеством членов делегации от разных ведомств.
Было решено, что только политические вопросы будут рассмотрены на пленуме конференции, вопросы же снабжения будут обсуждены у военного министра, а финансовые, по энергичному представлению Покровского, — в секции. Глава английской делегации лорд Мильнер сделал заявление о том, что делегаты конференции не имеют полномочий принимать окончательные решения, а могут только рекомендовать принятые заключения своим правительствам. Во время обмена мнениями Думерг выразил особенно настойчивое пожелание, чтобы русское правительство предоставило возможность руководителям делегаций ознакомиться с современным состоянием снаряжения русской армии, «ее запасами, производительностью русских заводов и тому подобное», что, несомненно, выходило за рамки задач конференции и полномочий делегатов.
Рассматривавшиеся на конференции вопросы финансирования России были тесно связаны с общими стратегическими задачами союзников. Еще до конференции было ясно, что Восточному фронту, т. е. военным операциям России в 1917 г., придается большое, если не решающее значение. Об этом также достаточно ясно говорилось как в докладе министра иностранных дел Н. Покровского Николаю II о работе конференции, так и в секретном докладе лорда Мильнера своему правительству 24.
С другой стороны, английские политические деятели в переговорах с представителями русского правительства все резче подчеркивали финансовые трудности Англии. Новый премьер-министр Англии Ллойд-Джордж еще за месяц до созыва конференции предупреждал русского посла, что финансовые «трудности нарастают с каждым днем и что запасных фондов одной Англии больше не хватает, и что такова была проблема, которую во что бы то ни стало следовало разрешить» 25. Эта установка премьера была позднее конкретизирована главой английской делегации Мильнером. Он сообщал русскому правительству, что Великобритания увеличила «налоговое бремя», подняв ставку подоходного налога с 6 до 25%, а по самым крупным налогам довела обложение до 40%, и, тем не менее, образовался военный долг в сумме свыше 3000 млн. ф. ст., из которых более 800 млн. фунтов истрачены на «нужды союзников»; чтобы получить американские займы, Англия заложила «теперь почти все свои иностранные ценности» 26. Хотя картина сознательно сгущалась, чтобы умерить аппетиты союзников (прежде всего России), но тот факт, что английский кредит был основой покупательной способности союзников (в том числе и России) на нейтральных рынках, был очевиден. Это и позволяло английскому правительству оказывать давление на своих контрагентов.
Еще 31 декабря 1916 г. Барк обратился к председателю Совета министров кн. Голицыну со специальным письмом по поводу предстоящей конференции. Он старался ввести вновь назначенного председателя Совета министров в курс финансовых отношений с союзниками и выдвигал коренные финансовые проблемы, которые следовало решить. Поскольку союзники придавали чрезвычайно серьезное значение положению на Восточном фронте, Барк советовал использовать выгодную конъюнктуру в интересах снабжения армии. Отношение союзников к роли Восточного фронта, т. е. России, Барк охарактеризовал в следующих словах: «Изъясненный взгляд на значение военных действий на Восточном фронте приводит наших союзников к убеждению в неизбежности оказания всемерного содействия России и Румынии в выполнении упадающей на их долю стратегической задачи, причем содействие это в первую очередь должно выразиться в снабжении России военным снаряжением». Барк указывал, что союзные правительства «допускают» возможность удовлетворения нужд России и Румынии «хотя бы ценою известного сокращения удовлетворения своих собственных армий» 27. Как видим, у политических деятелей России накануне конференции господствовали оптимистические настроения.
В этом же письме к кн. Голицыну Барк высказал пожелание сократить необходимые кредиты по иностранным заказам за счет всемерного расширения союзниками поставок снаряжения «в натуре». И это было правильно, так как поставка «в натуре», т. е. готовых автомобилей, орудий, винтовок способствовала ускорению снабжения армии и сокращала сумму требовавшейся валюты. Это, конечно, не могло освободить правительство и союзников от широкого развития заграничных заказов и закупок, но Барк считал основным и главным полное обеспечение армии всеми необходимыми материальными средствами, а вопросы финансового порядка — второстепенными, имеющими подчиненное значение. Он, видимо, рассчитывал, что кредиты союзников будут достаточно щедрыми. Однако Барк серьезно учитывал и трудности союзников — большое финансовое напряжение Англии и затруднения с перевозочными средствами. Все же, по мнению Барка, не эти обстоятельства, а недостаточная провозная способность русских железных дорог и водных путей лимитировали возможность доставки заказанного за границей к местам назначения. О том, какое значение Барк придавал последнему обстоятельству, видно из его предложения положить в основу всего плана заграничного снабжения фактор внутренних перевозок. «В основание исчисления количества будущих заграничных военных заказов, — писал он кн. Голицыну, — должен быть положен учет провозной способности наших внутренних водных путей и железных дорог, исходя, из достижимого при существующих условиях предела напряжения их работы» 28. В ходе работы конференции союзники выгодно воспользовались этими рассуждениями Барка.
Характерно, что в ходе подготовки конференции совершенно не чувствовалась роль министра торговли и промышленности кн. Шаховского, поэтому аргументы Барка по общим вопросам положения экономики страны имели существенное значение. Еще осенью 1916 г. Барк представил Николаю II общий очерк состояния страны, и мысли, изложенные в докладе, очень понравились Николаю II. Поэтому и перед конференцией Барк выходил в своих суждениях за рамки чисто финансовых проблем. В финансовой области основное заключалось в получении иностранных кредитов и в их размере. Барк не называл никаких цифр кредитов, но подчеркивал, что затяжной характер войны создал такое положение, когда союзники «при всей своей готовности пойти навстречу полному удовлетворению наших потребностей, неразрывно связанных с общими интересами всех держав Согласия, неизбежно должны будут считаться с серьезными, а в известной мере — едва ли одолимыми в сем деле трудностями».
Эти рассуждения Барка в какой-то мере отражали реальные трудности Англии, терявшей много тоннажа от подводной войны и расходовавшей огромные средства на кредиты своим союзникам. Но такая проанглийская позиция Барка, несомненно, известная англичанам, обязывала русское правительство к большему, чем простые призывы к бережливости и экономии, а также к составлению плана заграничных заказов «с надлежащей осмотрительностью». Позиция Барка фактически разоружила русскую делегацию во время хода переговоров с англичанами о размере кредитов. Смутно чувствуя это, Барк, по-видимому, сознательно не называл ни месячной, ни годовой нормы кредита. Нельзя было понять, должны ли новые кредиты превышать кредиты 1916 г. или нет. Судя по заявкам ведомств, хотя и безусловно преувеличенным и подлежавшим сокращению, заказы, а, следовательно, и кредиты должны были значительно превосходить расходы истекшего года. Может быть поэтому Барк называл вопрос о кредитах «основным» в работе будущей конференции. В общем он возражал не против недостаточности предоставленных Англией кредитов, а против тех стеснительных условий, которыми была обусловлена возможность их использования.
Правда, в этом вопросе Барк и его ведомство не были оригинальны. Они только использовали критику военных кругов по адресу Англии и самого Барка, обвинявших его в том, что соглашением в сентябре 1915 г. он связал свободу действий русского правительства в использовании предоставленных кредитов 29. Поэтому теперь Барк выдвигал на первый план право более свободного распоряжения средствами, конечно, в рамках их основного назначения. В тот момент, когда Барк требовал большей свободы в использовании кредита, октябрьский кредит 1916 г., купленный царским правительством ценой согласия на вывоз еще 200 млн. руб. золота, на деле еще не использовался. В справке, подготовленной для ген. Гурко к началу Петроградской конференции, специально подчеркивалось, что кредит по соглашению 1915 г. «нами полностью еще не исчерпан, а к пользованию кредитами 1916 г. мы еще вообще не приступали» 30.
Зная по опыту, что денег потребуется много и едва ли их удастся получить у одной Англии, Барк в том же письме к кн. Голицыну говорит о необходимости более полного использования материальных средств в общих интересах «всех держав Согласия», что на деле означало, по-видимому, прежде всего более широкое участие Франции в покрытии «общих финансовых потребностей союзников», включая сюда, конечно, Россию. Характерно, что в ходе работы конференции Барк не защищал этот тезис с надлежащей решительностью; более энергичного защитника этого положения он нашел в лице ген. Гурко.
Как видно из дальнейших пунктов намеченной Барком программы, он делал ставку целиком на иностранный капитал, касалось ли это поддержания курса рубля вне страны, в чем Барк видел панацею от всех бед, или в плане более широком — дальнейшего экономического развития России. Поэтому Барк предлагал использовать конференцию для переговоров «в видах обеспечения притока иностранного капитала в настоящее время в наши промышленные предприятия, работающие, в особенности, на нужды обороны. Вопрос этот требовал бы своего разрешения ныне же, ввиду того, что некоторые союзные государства в целях сбережения своих внутренних финансовых ресурсов осуществили известные ограничительные в указанном отношении мероприятия за время войны». То был слабый выпад против Франции, которая ввела эти ограничения.
Барк, следовательно, предполагал усилить финансовую кабалу не только путем увеличения государственных займов, но и широкого привлечения иностранного капитала в военную промышленность, точнее в промышленность, работающую на нужды обороны (чем были заняты три четверти промышленных предприятий). Министр финансов являлся также сторонником широкого вывоза из России сырья и продовольствия — леса, льна, пшеницы, что и предлагал обсудить с представителями союзников.
Примерно через неделю после письма Барка Голицыну английское правительство прислало ответ на декабрьский протест Барка — Покровского. То была телеграмма министра иностранных дел Бальфура от 19/6 января 1917 г . 31, предопределившая решение русского правительства о новой высылке партии золота в 20 млн. ф. ст. и заставившая Барка проявить еще большую уступчивость к требованиям англичан.
В английском документе были отвергнуты все соображения русского правительства против высылки золота по октябрьскому соглашению и со всей решительностью подчеркивалась необходимость его доставки. Конец телеграммы гласил: «Сейчас уже заключается соглашение с японским правительством о его перевозке. Мы находимся в абсолютной зависимости от золота, и всякая отсрочка может лишь усилить серьезность ситуации, которая вызывает крайнюю необходимость, чтобы остающиеся 20 миллионов фунтов стерлингов были бы безотлагательно отосланы в Соединенные Штаты Америки».
Бальфур опровергал утверждение русской ноты, что английские платежи по русским заказам в США «полностью приостановлены», но одновременно признавал, что якобы по соглашению с финансовым агентом русского правительства в Лондоне английские платежи в США «временно финансируются из русских балансов в Нью-Йорке и авансов, которые должны быть погашены, когда правительство его величества заключит новый договор». Таких платежей за счет русских кредитов было сделано на 8 млн. долл., и английское казначейство соглашалось их оплатить, «если его попросят сделать это».
Второе утверждение русского правительства — о прекращении новых контрактов — было объявлено просто «неверным». Сообщалось, что с середины ноября 1916 г. было подтверждено новых контрактов на 50 млн. долл., а за одиннадцать дней января 1917 г. — на 10 млн. долл. Получалось, что за два месяца было сделано заказов примерно на 120 млн. руб., когда резерв неизрасходованной к концу года валюты только по старому соглашению составлял около полу-миллиарда рублей. Об аннулировании некоторых старых заказов говорилось, что это было бы «весьма разумным образом действия», но провести его предлагалось по обоюдному соглашению обеих сторон — России и Англии.
В отношении все возрастающих трудностей размещения заказов в Англии Бальфур указывал, что они объясняются затруднениями английской промышленности, вызванными недостатком рабочей силы, и решительно отвергались намеки на какие-либо «препоны на пути размещения заказов, которые физически возможно разместить». Однако эти возражения английского правительства не были убедительны, ибо и в США и в Англии были достигнуты соглашения на размещение заказов, реализация которых встречала препятствия со стороны английских властей.
Гораздо более обоснованными были требования англичан о вывозе золота, хотя еще не все открытые России кредиты были израсходованы. Все доводы Барка, сводившиеся к тому, что не должно быть связи между количеством предоставленных кредитов и вывозимым золотом, Бальфур повернул против русского правительства. По соглашению, единственным основанием высылки золота должен был явиться уровень запасов Английского банка. Основываясь на этом, Бальфур поручил послу в Петрограде самым серьезным образом довести до сведения Барка, что «возникла самая острая необходимость» в высылке золота и что английское правительство «полностью зависит от отправки золота, о котором идет речь, для исполнения своих финансовых соглашений в течение наступающего квартала». Эта апелляция англичан пала на подготовленную почву и заставила царское правительство выслать 20 млн. ф. ст. золота.
Таким образом, Англия еще до конца конференции получила все, чего она добивалась. Русское правительство уплатило англичанам 20 млн. фунтов золотом за кредит, к расходованию которого спустя 3 месяца после подписанного соглашения оно еще не приступило. Естественно возникает вопрос: следовало ли так торопиться с подписанием такого соглашения? По-видимому, военная клика преувеличивала необходимость нового кредита, а Барк не мог противодействовать ее настояниям. С другой стороны, резко выросли заявки гражданских ведомств и прежде всего Министерства путей сообщения на заграничные поставки. В этой обстановке министр финансов плыл по течению, а правительство не направляло финансовую политику и штамповало представления министра. Так обстояло дело перед новыми переговорами о кредитах и снабжении России на конференции в Петрограде. Объективная обстановка складывалась неблагоприятно для русской стороны, ибо Англия не только не намерена была расширить кредиты, но достаточно планомерно мешала полному их использованию.
Малоискушенный в большой политике В. Гурко с особой настойчивостью защищал на конференции принцип, давно принятый союзниками на бумаге, но не выполнявшийся на практике, — принцип «объединения ресурсов союзников; это требование выразилось в предложении фиксировать для каждого союзника известный минимальный контингент при условии выполнения каждым своей доли участия в общем наступлении» 32.
Фиксировав долю каждой страны в военных усилиях, союзники должны были соответственно перераспределить и финансы. Русская армия, которая играла столь значительную роль в разгроме Германии и Австро-Венгрии, нуждалась и в существенной помощи финансами. Поэтому Гурко особенно настаивал на том, чтобы союзники укрепили Россию в области финансов, — «в этом слабом месте, и сделали это эффективно» 33. Провозглашение принципа объединения ресурсов союзников преследовало до очевидности ясную всем цель: выторговать по возможности большие субсидии. Поэтому Гурко заверял делегатов конференции, что «Россия сделала все, что могла, чтобы поддержать союзников», и напоминал, что посылкой золота в Англию она поддержала курс английской валюты. Речь Гурко закончилась униженной просьбой к союзникам прийти на помощь России, «чтобы облегчить продолжение войны» 34.
Тем временем комиссия по снабжению окончательно разработала план материально-технического снабжения России, определивший в основном и объем кредитов. Союзники, хотя и не оправдали оптимистических надежд русских генералов, все же довольно далеко пошли навстречу пожеланиям царского правительства. Они решили всерьез приняться за «организацию России», с целью добиться при помощи русской армии решающих побед в 1917 г. 35 Одним из главных итогов работы конференции являлось выяснение нужд русской армии и разрешение вопросов, связанных с транспортировкой грузов в Россию. По этому поводу лорд Мильнер сообщил военному кабинету: «Я полагаю, что конференция выполнила две задачи: 1) мы выработали практический план доставки военных материалов, основанный на использовании всего имеющегося тоннажа с целью передачи русским максимального количества того вооружения, которого им больше всего недостает; 2) мы сделали все, что было в наших силах, чтобы обеспечить наилучшее использование этих материалов» 36. Особая комиссия под председательством сенатора Гарина наметила количество необходимых России на 1917 г. заграничных поставок в 10,5 млн. т, т. е. в три раза более, чем в 1916 г. 37; 2,5 млн. т грузов не надо было вывозить из портов; перевозке подлежало 8 млн. т, между тем как пропускная способность железных дорог определялась всего в 5 млн. т, да по воде предполагалось вывезти 1 млн. т. Это было явно завышенная заявка.
В результате работы комиссии по снабжению окончательно было решено доставить в Россию грузов всех видов в количестве 4,25 млн. т, за исключением заказов России в Японии и Швеции 38. Это количество грузов было разбито по отдельным видам, но Россия получила право известной замены одного вида груза другим, «что представляет немаловажное, конечно, для нас преимущество», — докладывал министр иностранных дел Николаю II 39. Решение вопросов снабжения предопределяло в основном и решение финансовых вопросов.
1 Совещание состоялось 14/1—16/3 ноября 1916 г. На нем присутствовали от Франции Бриан и Лаказ, от Англии — Асквит и Ллойд-Джордж от Италии — Каркано, а также послы названных стран и России. На последнем заседании конференции присутствовали генералы Жоффр, Хейг и Порро и начальники союзных миссий при французской главной квартире. Предложение о перенесении союзнической конференции в Петроград внес Ллойд-Джордж (АВПР, ф. Секретный архив, оп. 467, д. 678/718, лл. 2—3. Копия справки директора дипломатической канцелярии при верховном главнокомандующем от 24 ноября 1916 г.)
(стр. 415.)
2 По-видимому, переговоры с Россией на эту тему велись раньше, ибо до выступления Ллойд-Джорджа русская дипломатия с 31 октября (13 ноября) 1916 г. проявляла явный интерес к вопросу о составе делегации союзных стран на конференции в Петрограде.
(стр. 415.)
3 АВПР, ф. Секретный архив, оп. 467, д. 672/707, лл 2—3.
(стр. 415.)
4 АВПР, ф. Секретный архив,, оп. 467, д. 672/707, л. 15. Телеграмма Бенкендорфа от 12/25 ноября 1916 г.; см. также лл. 17, 18, 33, 34.
(стр. 416.)
5 Там же, д. 672/716, л. 16. В сообщении для печати и за границу цели конференции были сформулированы в более общем виде — принятие мер для более энергичного ведения войны.
(стр. 416.)
6 Телеграмма посла в Риме от 25/12 ноября 1916 г. с извещением об отсрочке конференции была доложена 27/14 ноября Николаю, который написал: «В январе и мне удобно». Одной из причин отсрочки являлся также не определившийся исход военного наступления немцев в Румынии. Кризис в Румынии угрожал свержением правительства Бриана.
(стр. 416.)
7 АВПР, ф. Секретный архив, оп. 467, д. 672/716, л. 57. Телеграмма Набокова от 29/16 декабря 1916 г.
(стр. 417.)
8 Д. Бьюкенен. Мемуары дипломата. М., 2-e изд., [б. г.], стр. 180 Бьюкенен сознательно ограничивает причины революции недостатком продовольствия, что являлось только одним из поводов всеобщего недовольства войной и правительством.
(стр. 417.)
9 Там же, стр. 183. По-видимому, прием состоялся 12 января (н. ст.) 1917 г.
(стр. 417.)
10 АВПР, ф. Секретный архив, оп. 467, д. 672/707, л. 63. Копия телеграммы начальника штаба Ставки от 31 декабря 1916 г.
(стр. 418.)
11 Ген. Гурко выполнял обязанности нач. штаба Ставки верховного главнокомандующего за время отпуска и лечения М. В. Алексеева.
(стр. 418.)
12 Н. Покровский узнал о своем назначении от ген. Гурко.
(стр. 418.)
13 АВПР, ф. Секретный архив, оп. 467, д. 672/707, л. 63. Телеграмма Покровского от 17/4 января 1917 г. и л. 71. Ответ Набокова от 18/5 января 1917 г. Набоков подтвердил, что лорд Ревелсток вполне осведомлен в финансовых делах и может говорить от имени канцлера казначейства.
(стр. 418.)
14 «Новое время», 8 и 18 января 1917 г.
(стр. 418.)
15 «Финансовая газета», 7 января 1917 г.
(стр. 419.)
16 Там же, 18 января 1917 г. Кстати, Покровский после свержения царизма стал председателем этой палаты.
(стр. 419.)
17 Там же, 27 января 1917 г. Называлась и сумма затрат — 520 млн. руб.
(стр. 419.)
18 После визита Ревелстока 30/17 января к Барку выяснилось, что «определенных полномочий он не имеет» (АВПР, ф. Секретный архив, оп. 467, д. 678/707, лл. 125—126). В архиве сохранилось большое количество материалов о конференции и о личном составе делегатов. О каждом делегате была подготовлена справка, в которой были отражены основные моменты его политической карьеры.
(стр. 419.)
19 Там же, д. 672/707, лл. 125—126. Рекомендательное письмо президента Пуанкаре Николаю II от 31/18 января 1917 г. Все письмо посвящено характеристике Думерга.
(стр. 419.)
20 Там же, л. 127. Другое письмо Пуанкаре Николаю II.
(стр. 419.)
21 АВПР, ф. Секретный архив, оп. 467, д. 672/707, л. 44. Копия телеграммы военного атташе в Италии Энкеля от 6 декабря 1916 г.
(стр. 420.)
22 В составе иностранных делегаций насчитывалось 33 специалиста и 20 человек прислуги. К каждой из делегаций был прикомандирован офицер генерального штаба, хорошо знавший страну. На одном из заседаний, обсуждавшем вопрос о Румынии, принял участие председатель Совета министров Румынии Братиано.
(стр. 420.)
23 АВПР, ф. Секретный архив, оп. 467, д. 678/718, лл. 33—34.
(стр. 420.)
24 Сб. «Монархия перед крушением. 1914—1917 гг.» М.—Л., 1927, стр. 57—77 и 77—84. Другие документы, до сих пор неопубликованные, также говорят о намерении союзников усилить Россию, чтобы выиграть войну в 1917 г. Более полная подборка документов о Петроградской конференции опубликована в сб. «Экономическое положение России накануне Великой Октябрьской социалистической революции», ч. 2, стр. 437—553.
(стр. 421.)
25 АВПР, ф. II департамент, 1—5, «Война», 1914—1917 гг., д. 193, лл. 376—377. Секретная телеграмма Бенкендорфа от 23/10 декабря 1916 г. Вся телеграмма посвящена содержанию беседы о предстоящей конференции. Ллойд-Джордж назвал имена английских делегатов и дал им характеристику.
(стр. 421.)
26 Сб. «Монархия перед крушением», стр. 79—80.
(стр. 421.)
27 АВПР, ф. Секретный архив, оп. 467, д. 678/718, лл. 8—16. Литографская копия секретного письма Барка кн. Голицыну от 31 декабря 1916 г.
(стр. 422.)
28 Там же.
(стр. 423.)
29 По этому поводу Барк писал: «Останавливаясь за сим собственно на практической постановке этого дела, нельзя упускать из вида, что предыдущими нашими соглашениями с союзниками была до известной степени связана свобода наших действий в смысле выбора способов использования предоставляемых нам средств». (Курсив наш. — А. С.). Фактически Барк признавал справедливость аргументов, которые приводили сперва военный министр Поливанов, а после его отставки с еще большей силой и убедительностью — Шуваев, но их обоих уже не было. Новый безличный военный министр ген. Беляев проявил в ходе июльских переговоров 1916 г. большую склонность к уступчивости и соглашению с англичанами.
(стр. 424.)
30 АВПР, ф. II. департамент, 1—5, «Война», 1914—1917 гг., д. 193, лл. 249—250. В той же справке специально было указано, что по соглашению 1915 г. вывоз золота в количестве 40 млн. фунтов «был нами закончен к концу минувшего года; последняя партия была послана монетному двору в Оттаве к 16 декабря» 1916 г. Что касается золота по октябрьскому соглашению 1916 г. в количестве 20 млн. ф. ст., то в январе 1917 г. великобританское правительство «предъявило требование о высылке этой партии металла», но Барк задержал посылку золота до конференции» в ходе которой было сделано распоряжение о высылке золота.
(стр. 424.)
31 АВПР, ф. Секретный архив, оп. 467, д. 679/719, лл. 33—39. Подлинник памятной записки английского посольства в Петрограде от 21/8 января 1917 г. и копия телеграммы Бальфура. В новом кабинете Ллойд-Джорджа Бальфур заменил Грея на посту министра иностранных дел.
(стр. 425.)
32 W. Gurko. Russland 1914—1917, Krieg und Revolution. Berlin, 1921. Работе конференции посвящена гл. 23, стр. 189—198.
(стр. 427.)
33 АВПР, ф. Секретный архив, трактаты, д. 1963, лл. 1—24. Протокол финансовой комиссии Петроградской конференции от 25 января (7 февраля) 1917 г.
(стр. 427.)
34 АВПР, ф. Секретный архив, трактаты, д. 1963, лл. 1—24.
(стр. 428.)
35 Секретная записка Мильнера Николаю II от 17/4 февраля 1917 г. (Сб. «Монархия перед крушением», стр. 77—86). В этой записке Мильнер признает, что русская армия снабжена «не так хорошо», как армии союзников. Выступая на словах за усиление снабжения русской армии, Мильнер в то же время писал, что «ресурсы западных союзников неисчерпаемы», указывая, что Россия сама может и должна производить больше.
(стр. 428.)
36 Д. Ллойд-Джордж. Указ. соч., т. III, стр. 355.
(стр. 428.)
37 АВПР, ф. Секретный архив, трактаты, д. 1963. Петроградская конференция. Вопросы снабжения, папка № 388.
(стр. 428.)
38 Там же, всеподданнейший доклад Н. Н. Покровского Николаю II «О работах союзнической конференции в России» (текст перепечатан в сб. «Монархия перед крушением», стр. 67—76). О решениях конференции по вопросам снабжения см. А. Сидоров. Отношения России с союзниками во время первой мировой войны. «Исторические записки», т. 15, стр. 144—179.
(стр. 428.)
39 Сб. «Монархия перед крушением», стр. 75.
(стр. 429.)