"Вокруг Света", №24, июнь 1928 год, стр. 20-23.
Тысячелетиями совершала по лицу земли свое победное шествие культура индивидуализма.
Тысячелетиями власть личностей, опиравшихся на массы, приносила насущнейшие интересы, самую жизнь этих масс в жертву своим эгоистическим инстинктам.
Деспотизм всех калибров и всех оттенков во все времена, среди всех народов явился последним, высочайшим историческим завершением этого типа культуры, возносившей сильного и хищного индивидуума до высот «божественности», низводившей массу, эту подлинную плоть и кровь человечества, до степени «пушечного мяса» королей, «божьей скотинки» жрецов.
И характернейшей чертой каждого законченного деспота во все времена являлась неудовлетворенность своим «величием» при жизни... И отсюда стремление «завоевать себе бессмертие»...
Упоенные властью, они неудержимо стремились преодолеть свое физическое уничтожение, навязать последующим поколениям образ своей «царственной», «божественной», «избранной» личности.
Отсюда идея памятников, воздвигавшихся героям и властителям еще при жизни.
Среди всех бесчисленных памятников, мавзолеев, обелисков, призванных служить символами этой идеи личного бессмертия, особенно замечательны два...
Величайшая гробница Египта... Прекраснейший мавзолей Индии...
Пирамида Хеопса. Мавзолей Тадж-Магал. Четвертая династия фараонов... Около 2.600—3.000 лет до начала христианской эры... Династия великих монголов — Шах-Джаган — 1628—1658 г. христианского летосчисления... Чуть не пять тысячелетий отделяют одно сооружение от другого...
Египет — Индия... Страна-оазис, сжатая в тисках пустынь, дар великой реки, и страна-сад у подножия величайшего горного массива.
Раса, сложившаяся из семитских и хамитских пришельцев из Аравии и нубийских насельников древней страны нильских верховий — египтяне...
Раса монгольских завоевателей, вожди которых, начиная с Бебера, ведут свой род от страшного Teмepлана, в 1398 году предавшего Верхне-Индийскую низменность «огню и мечу»... Монголы...
Тысячелетнее расстояние... Иная природная среда... Расовая отчужденность.
Что казалось бы, может быть схожего, родственного в памятниках культур, столь отдаленных друг от друга во времени и пространстве, столь органически чуждых?
И, повидимому, эти два памятника — различны... Полярно различны — взгляните на них...
Низкие отлогие песчаные дюны... Пламенный испепеляющий жар пустыни... Раскаленный песчаный прибой, бессильно спадающий перед властным животворящим дыханием мощной реки... «Божественный» Нил — Озирис...
Египет — дар Нила.
И здесь, на рубеже пустыни, этого пламенного демона, грозные стражи священной реки и ее страны...
Подавляя своей непомерной, несокрушимой массой, не возвышается к небу, но падает на порабощенную землю, стекает каменным потоком, расширяется неудержимо, попирая своим основанием пески и скалы, исходит из некоей, повисшей в недосягаемой солнечной воздушности единой точки, величаво беспощадная тяжесть пирамиды.
Исхождение из единого... Неумолимая неизбежная строгость... Порабощение тяжестью — вот эстетическая сущность пирамиды.
Долина реки Джумны, притока «священного» Ганга... Прекраснейшие в своей грезной, задумчивой красоте сады Индии. Величавые пальмы, могучие смоковницы, во все времена года цветущие неувядаемо, роскошные декоративные цветы.
Путь от древней Агры, столицы Тимуридов, пролегает среди величавых древних дворцов, руин, затопленных теперь пышной тропической растительностью...
Вот вы у грандиозных ворот, сложеных из чудесного красного песчаника, изукрашенных инкрустированными письменами, прекрасными фигурами из белого мрамора. Высота ворот достигает 140 фут., а ширина 110 ф.
Вы входите... И вот, перед вами в глубине чудесной аллеи прямых как стрелы, исчерно-зеленых гигантов-кипарисов, роняя свое волшебное отражение в задумчивую зеркальность, выложенного белым мрамором, бассейна, Тадж-Магал... «Чудо света». Не света — мира, нет... света — солнечности.
Не опираясь на землю, словно повисшая в светоносной лучистой паутине солнца, парит, плывет в прозрачном воздухе сказочная беломраморная мечта...
Огромная белая терраса несет по четырем углам изящнейшие стройные башни минаретов, а в ее центре, сверкая молочно-белым мрамором своих стен возвышается самый мавзолей.
В плане — квадрат со срезанными углами, внутреннее восьмиугольное помещение окружено цепью круглых и крестообразных зал, сообщенных друг с другом и с внешним миром красивыми килевыми арками, мрамор которых прорезан поражающей своей тонкостью резьбой...
Над всем этим мраморно-кружевным основанием, гармонически его завершая, царит, увенчанный на высоте 240 футов золотым шпилем, окруженный четырьмя меньшими, главный купол мавзолея.
От нижней терассы во все стороны, словно лучи звезды, расходятся аллеи стройно-величавых кипарисов, у подножия которых мраморные набережные окаймляют прямые каналы, поверхность которых убрана царицей водяных цветов, прекрасным «священным» лотосом.
Таков Тадж-Магал, чудо света, прекраснейшая на земле гробница.
Вспомним теперь мрачную тяжесть строгой гробницы фараона...
Да. Они полярно-различны, как понятно-различны и те основные мотивы, которыми призваны к жизни оба монумента.
Что построил Хеопс?
Колоссальный, подавляющий памятник самому себе.
О чем хлопотал он?
О завоевании своего личного бессмертия еще при жизни, о том, чтобы отбросить тень своего «божественного» величия на грядущее.
Что создал Шах-Джеган?
Усыпальницу своей любимой жене, принцессе Арджаманды-Бану, чудеснейшей из красавиц Индии, прозванной людьми Мумтадж i Махалл. (Мечта веков) или (Свет мира), женщине, погибшей во время родов, когда она собиралась подарить шаху восьмого ребенка.
Чего хотел Великий Могол?
Пронести сквозь века память о прекраснейшей женщине, утвердить этим мраморным символом бессмертие любви...
Один воплотил поклонение прекраснейшему в природе, — женщине, — возлюбленной и женщине-матери, другой вылил в каменной тяжести гнетущее безумие сслепленного самообожествления...
И здесь, как во всем прочем, расходятся принципиально-чуждые друг-другу идеи пирамиды и Тадж-Магала... И при всем том...
Оба памятника несут в веках некий о6щий знак... В обоих есть бесспорная родственная общность. В чем же?
И в мрачном создании безумца и в грезе влюбленного таится одна трагедия.
Эта единая трагедия в их истории... их цене.
Велики были знания египтян.
И сейчас еще пирамида — техническая загадка для нас. Не в смысле своей громадности.
Ее размеры не могут сами по себе уже так поражать нас, современников небоскребов.
С тех пор, как в 1903 году был впервые применен принцип стального каркаса-скелета, наши здания значительно превысили высоту пирамид.
Хеопсова пирамида имеет 68 саж. высоты или около 140 метров, то-есть почти в полтора раза превышает высоту Исаакиевского собора, высота которого (считая и крест) 47 саж. 2 ар., и высоту Ивана Великого в Москве (46 саж. 1½ ар., считая и крест).
Между, тем, высочайшее современное здание, небоскреб «Вульворт» в Нью-Иорке, имеет при своих 56 этажах — 240 метров.
Но если не высота уже, то ряд иных особенностей все еще поражает нас в пирамиде Хеопса.
Прежде всего — какова должна была быть высота прикладных технических знаний египтян за 2.600—3.000 лет до Р. Х., чтобы иметь возможность высекать из скал, обтесывать, перевозить, перекладывать, поднимать на огромную по тому времени высоту колоссальные каменные массы, из которых сложен остов пирамиды.
Какими инструментами обладали они, чтобы с таким совершенством выравнять уровень скалы, служащий основой пирамиды. Непостижимо, какими техническими средствами они этого достигли.
Далее... Четыре стороны пирамиды точно соответствуют четырем странам света. Входной наклонный коридор пирамиды расположен с такой точностью по направлению земной оси, что зеркало, поставленное в его нижнем конце, даст изображение полярной звезды.
Мало того... углы основания и наклон всех четырех сторон пирамиды определены с таким совершенством, что не только уже законченное геометрическое целое пирамиды, но и самая возможность ее проектирования заставляют утверждать, что египтяне знали уже число П 1), а ведь формально oнo введено в нayкy лишь в XIV столетии...
Наконец, самый объем работ. Сторона основания пирамиды Хеопса равна 233 метрам.
Объем пошедшего на ее сооружение камня составляет 2.500.000 куб. метров, т. е. 250 000 куб. саж.
Принимая вес кубической сажени камня в 1 000 пудов, получаем вес всей пирамиды в 250.000.000 п., тоrда как упомянутый небоскреб Вульворт дает нам вес всего в 5.500.000 пуд. в.
Площадь полов этого небоскреба составляет около 16 десятин, точнее 162.000 кв. метров, между тем, если бы гробница Хеопса была построена вся из монолитов в одну кубическую сажень, то этими монолитами можно было бы выстлать пространство в 100 десятин, а при толщине этих плит в 2 вершка, они покрыли бы площадь в 2.500 десятин.
Надписи наружной раскрашенной мозаичной облицовки пирамиды, теперь уже не существующей, но видимой еще во времена халифов, по свидетельству арабского автора, заняли бы при переписке на бумагу до 10.000 страниц.
Ничто на свете не рождается сразу и мы знаем, что геометрически полная и правильная пирамида Хеопса, так же как и две другие, высочайшие пирамиды: Хефрена — 135 метров высоты и Микерена — 66 м., родились из «ступенчатой» шестиярусной Саккарской пирамиды (высота до 60 метров) и из усеченно-полной Дашурской пирамиды.
Тем не менее, приходится честно признать изумительные знания и гений древнего Египта, давшие возможность осуществить этот титанический замысел.
Но какой же ценой возвел Хеопс при всех знаниях своего времени великую гробницу?
Небоскреб Вульворт, это величайшее создание страны миллиардеров, обошелся в 12.000.000 долларов — около 24.000.000 руб., время его постройки исчисляется месяцами, количество занятых постройкой людей сотнями.
Ну, а пирамида?..
Хеопс десять лет только прокладывал дорогу к подножью будущего монумента, мнoгo лет вырубалось в скале его основание и проводилась вода по каналу из Нила.
А самая пирамида строилась — 20 лет.
А средства? За время стройкн на одни только овощи для рабочих пошло 1.600 талантов. т.-е. более 2.000.000 руб. или 100.000 руб. в год, а стоимость материалов, инструментов? Она несомненно должна была неизмеримо превышать стоимость содержания рабочей силы (о заработной плате в нашем смысле слова тогда, конечно, не приходилось думать). В этой стране в эпоху безудержного деспотизма, когда в лице фараона-первосвященника светская власть соединялась с духовной, Хеопс сокращает до минимума все государственные расходы, а главное отрывает кадры людей, занятых на производительных работах общегосударственного значения.
Сто тысяч рабочих ежедневно заняты на самой постройке, не считая десятков тысяч на вспомогательных работах.
И каждые три месяца новая смена. А между тем на страже регулярного обслуживания течения Нила и его половодий Египет держал и не смел не держать сотни тысяч рабочих. Ведь Нил — жизнь и смерть Египта и его народа...
Но что за дело «божественному» фараону до судьбы народа и самого государства... Ведь не могут же их судьбы и интересы стать рядом, а не то что уж превысить eгo идею, идею обезумевшего деспота...
Ведь он завоевывает себе «бессмертие», ведь эта каменная громада должна принять его набальзамированные останки и сохранить их вечной насмешкой и ужасом векам и народам.
И Хеопс бросает новые толпы рабочих под каменную пяту своей пирамиды...
Армия рабочих доходит до 300.000 человек. Затея переходит за пределы человеческого понимания, перерастает в ужасающее всенародное бедствие.
Страна задыхается... Грядущее Египта заволакивается мрачной тучей...
Чудовищная стройка требует огромных расходов. Сокровищницы династии опустошены. Хеопс бросает на свое безумие доходы государства... Мало!
Хеопс запирает все храмы богов... Доходы богов и жрецов идут туда же...
Он, царь и первосвященник, возбуждает против себя смертельную ненависть касты жрецов... Хеопс смеется над ними... Над богами. И строит свою пирамиду...
Денег, денег... Но страна ограблена, народ ввергнут в нищету. Доходы богов истощены...
И Хеопс шлет свою красавицу дочь торговать своим телом, своими ласками выманивать у соседних владык и богачей их сокровища. И золото принцессы-проститутки течет рекой в каменную пасть пирамиды...
И пирамида была построена.
Она встала на костях тысяч погибших, замученных рабов, павших жертвами непомерного труда, под плетьми и палками надсмотрщиков, под палящим солнцем на раскаленных песках.
Жизнь страны замерла... В поту и крови, раздавленный каменной громадой, Египет стал перед катастрофой...
И тогда, даже одурманенный верой в божественное происхождение власти своего осатаневшего владыки, народ Египта восстал...
Буря народного отчаяния и гнева взметнулась грозным прибоем и перед гневом масс мечта фараона разлетелась в прах. Волей восставшего народа Хеопсу отказано даже в погребении...
Трагическая гримаса истории — строитель величайшей в мире гробницы, одержимый, думавший на трупах и горе своего народа воздвигнуть свое «бессмертие», оказался лишенным права последнего из своих подданных рабов, права на могилу...
И колосальная гробница со своей жуткой, пустой усыпальницей действительно осталась в веках памятником бессмертия, бессмертия великой идеи всенародного гнева, сметаюшего в «небытие» и самых «божественных» из деспотов.
Такова историческая трагедия великой пирамиды.
А Тадж-Магал?
Тадж-Магал не имеет загадок. Ни для техники, ни для истории.
Венецианский художник-зодчий, Джеронимо Верронио, человек европейской культуры XVII века, вызванный Великим Моголом, создал проект ыавзолея и с группой итальянских и французских мастеров приступил к его постройке...
Но Верронио не дожил до воплощения своего прекраснейшего творения. Шах-Джаган достроил гробницу после его смерти.
Но если Тадж-Магал не хранит в себе загадок, то он таит в себе трагедию, едва ли не меньшую, чем трагедия мавзолея Хеопса.
На его мраморной, воздушно-мечтательной чистоте то же самое пятно безудержного хищного деспотизма.
Сорок миллионов рублей бросил Шах-Джаган на этот памятник своей погибшей красавице-жене.
Как видите, по стоимости небоскребы американских миллиардеров бледнеют перед размахом индийского деспота.
Если принять во внимание ничтожные сравнительно с творениями Египта и Америки размеры Тадж-Магала, то эта и дальнейшие цифры приобретают роковое значение.
Тадж-Магал строился семнадцать лет. Двадцать тысяч человек работали над его постройкой, согнанные самовластием царя со всех концов страны.
И вопиющей в своей нелепости гримасой истории встает факт, что над постройкой прекраснейшего мавзолея, призванного служить вечной эмблемой любви и памяти прекрасному образу возлюбленной, трудились и гибли под тяжестью труда десятки тысяч людей в то самое время, когда их собственные семьи, лишенные кормильцев, погибали с голоду.
У стен мраморно-кружевной гробницы из года в год в течение десятилетий гибли от изнурения, голода и истязаний тысячи рабочих, а в жалких хижинах по всей стране их жены, дети, возлюбленные опускались на самое дно жизни, в разорение, нищету, болезни, проституцию.
И рабочие и их семьи, разбегаясь временами во все стороны, гонимые ужасом гибели, бродя призраками горя и нищеты по селам и дорогам Индии, разносили повсюду нз-под стен великолепного мавзолея голод, болезни, порок ...
И Тадж-Магал, то, что должно было явиться благословением любви, в руках деспота обратился в источник проклятия и бедствия для страны...
Знаете ли вы, что означала в те годы и в этой стране трата 40.000.000 рублей? В стране, где даже среди «собственников» еще в наше время можно встретить группу лиц, владеющих сообща... одним фруктовым деревом, где в суде может разбираться дело о собственности на 10 кокосовых орехов, принадлежащих... 2.500 претендентам. Где даже теперь, при владычестве «либеральных англичан», стоимость оплаты среднего рабочего дня на плантациях около 18 коп. и это мужчине, а женщине — 9 копеек, и ребенку 6 копеек (в провинции Дели), — 40.000.000 рублей на мавзолей в стране, где годовой приход рабочего около 60 рублей, а расход около 50, где паек рабочего два фунта зерна в день (на мужчину).
Знаете ли вы, что означает в этой стране, к тому же в те годы еще систематически разоряемой постоянными междоусобиями крупных и мелких князей, отрыв от производительной деятельности 20.000 рабочих в течение 17 лет?
Чтобы понять это, достаточно сказать, что в этом краю постоянных засух во время неурожая 1837 года, т.-е. уже при современных административных и технических порядках, при полном мире, голод, разразившийся именно в этих провинциях, между Аллагабадом и Дели, Каунпором и Агрой, охватил территорию в 113.000 кв. миль с населением около 30.000.000 человек.
Чтобы спасти людей от голодной смерти, правительство было вынуждено снять около 10.000.000 руб. недоимок, бросить на общественные экстренные работы 2.500.000 руб. и занять на них, по неполным еще сведениям, свыше 100.000 человек.
Падеж скота в такое время достигает ⅘ общего его числа.
Надо знать, что даже полоса земли между двумя величайшими реками района, Гангом и Джумной, на берегу которой стоит Тадж-Магал, обеспечивается от хронических недородов только постоянно поддерживаемой системой оросительных каналов, а ниже Агры, к югу от Джумны, эта провинция не имеет удобной для посева почвы и не обеспечена от засух ни дождями, ни каналами.
К сожадению, Шах-Джаган не вел статистики и мы не знаем точно, во сколько именно тысяч жизней обошелся его прекрасный мавзолей, но несомненно, его стоимость в этом смысле была не менее ошеломляющей, чем выраженная в миллионах рублей.
Об этом неопровержимо свидетельствуют литературные источники даже таких, не склонных к излишним сентиментальностям по отношению к народным массам, авторов, как англичане.
Многое еще можно было бы сказать обо всем этом, но, думается, уже и теперь вполне можно подвести итог.
Да, гробница фараона и мавзолей индийской принцессы глубоко различны в своей эстетической идее, в своей грандиозности, технике, в тех эмоциях, которые они призваны выражать.
И при всем том — в обоих есть глубокая трагическая общность.
Несмотря на огромный промежуток времени, разделяющий оба памятника, они оба — создания одного типа культуры, индивидуалистической, неизбежно вырождающейся в культ деспотической личности.
И на этом роковом пути лучшие, прекраснейшие по замыслу проекты, превращаются в источник неисчислимых несчастий, а в исключительных случаях, как пирамида Хеопса и мавзолей Тадж-Магал, строятся буквально на костях тысяч жертв, вырастают до размеров подлинно-национального бедствия.
Скальд.
1) П — число, выражающее отношение окружности к диаметру; равно 3,14. (стр. 21.)