Из большого числа исторических немецких журналов мы пока остановимся на двух, резко отличающихся друг от друга: Historische Zeitschrift u. Archiv fur die Geschichte des Sozialismus und der Arbeiter Bewegung.
Первый, один из старейших немецких исторических журналов XIX века, основан еще в 1859 г. крупным представителем политической и дипломатической германской историографии Г. фон Зибелем (Н. von Sybel). Журнал был основан как раз в эпоху борьбы за об'единение Германии под главенством Пруссии. В этой борьбе энергичную поддержку руководящей группе прусского правительства оказывал ряд видных немецких историков, сгруппировавшихся вокруг журнала Зибеля. Таким образом, журнал стал выразителем идеологии германской промышленной буржуазии, поддерживая и оправдывая историческими данными об'единение Германии под властью Прусских Гогенцоллернов. Этим об'ясняется и исключительное внимание историков этой школы к дипломатической и политической истории, преимущественный интерес к эволюции государственно-правовых отношений, переходящий в настоящий гoсударственный фетишизм, культ личности, доходящий до почтительного преклонения и чуть ли не обоготворения "основателей и возвеличителей" Германской империи - Вильгельма I, Бисмарка и Вильгельма II (здесь группа историков-империалистов, вроде Г. фон Дельбрюка, резко отделяется от панегиристов Бисмарка - Вертгеймера и др.).
Цитадель германской академической истории, журнал этот всегда отстаивал основы идеалистической историографии. Так, в конце 90-х годов прошлого века он резко выступил против «еретика» К. Лампрехта за его попытку «экономизировать» историю: столпы журнала Мейнеке и Гинце в суровых критических статьях обрушились на дерзкого Лейпцигского историка, пытавшегося лишь несколько реформировать эклектический метод политических историков. Таким бдительным стражем стapыx приемов исторического исследовании журнал пребывает и поныне, блистая своей эрудицией и информацией. И сейчас под заглавием журнала, издаваемого после смерти Вигенера одним Ф. Мейнеке, стоит целая плеяда имен самых видных историков той же школы: Г. фон Белов, О. Гинце, О. Крауске, Макс Ленц, Э. Маркс, Г. Онкен, Зигмунд Рицлер. Библиографический и информационный отдел поставлен в журнале очень солидно.
Критический отдел ведется в духе обычного академическою эклектизма, нередко с густым налетом национализма и резко выраженной враждебностью к марксизму, тем более к коммунизму и к революции. Крайне показательна сочувственно-панегирическая рецензия редактора-издателя Ф. Мейнеке на книгу отставного майора Э. Фолькмана «Марксизм и немецкая армия во время мировой войны» (Е. О. Volkmann. Der Marxismus und das deutsche Heer im Weltkriege. 1925. II. Z. Band 132, Heft 1), в которой историк-империалист вместе с автором книги с признательностью по личным воспоминаниям, как очевидец событий 6 января 1919 г., отмечает «геройское» поведение социал-демократов большинства, своими телами прикрывших правительство Эберта-Шейдемана, чтобы спасти буржуазный порядок (um die bürgerliche Ordnung züretten). Столь же иллюстративна сочувственная и почтительная рецензия Герцфельдта на мемуары кронпринца, язвительная рецензия Ротенфельса на книгу Асквита и пр.
Содержание статей весьма пестро, но в то же время отражает теперешнее состояние официальной исторической науки в Германии и настроение империалистической интеллигенции, стонущей и вздыхающей после крушения своих надежд и с отрадой обращающей свой взор вспять на «счастливые времена империи, в особенности же на увенчиваемую ореолом благоговейного преклонения и озаренную ярко-белой дымкой надежд и упований «фридерицианскую» эпоху, т.-е. эпоху Фридриха IL
Большое внимание уделяется вопросам и трудам по государственному праву: O. Hintze дает анализ учения о государстве Кельзена (О. Hintze. Kelsens Staatslehre. H. 3. В. 135, H. 1), отмечая симптоматичность его чисто юридической концепции для современной политической жизни и мысли немецкого народа: Фридрих Мейер дает очерк об отношении Канта к нации и государству (Friedrich Mayer. Uebor Kants Stellung zu Nation und Staat. H. 3. B. 183 H. 2), богатый материалом для анализа политической идеологии германской буржуазии XVIII века.
Яркий национализм отличает статью по истории национального имени В. Мюллера (V. Müller. Deutsches Volk und Deutsches Land im späteren Mittelalter. Ein Beitrag zur Geschichte des Nationalen Namens. H. Z. B. 132. H. 3.). Определенный империализм и национализм с прибавкой доброй доли «пруссачества» был вообще отличительной чертой историков Historische Zeitschrift последней четверти XX века, тем более после крушения империи.
Даже в тех немногих томах (132, 133, 134. 135. Н. 1), которые вышли с конца 1925 по нынешний год, рядом с текущей работой по средневековью и реформации (излюбленными отделами немецкой историографии), видное место занимают статьи, посвященные рухнувшей империи, вскрывающие и идеологию, и методологию господствующих кругов германской историографии.
Г. фон Дельбрюк (H. V. Delbrück. Von Bismarks Legende. H. Z. В. 133, H. I). «О бисмарковской легенде», на основании критического обзора литературы, касающейся вопроса об отставке Бисмарка, выясняет фактическую ее подкладку, отвергая личные мотивы, приписываемые панегиристами Бисмарка императору Вильгельму II. По мнению Дельбрюка, причиной отставки было расхождение молодого императора с замышляемым Бисмарком политическим переворотом, изменением всеобщего избирательного права. Статья проникнута благоговейным чувством монархиста-подданного и заканчивается характерным для империалистической историографии вопросом: что было бы, если бы Вильгельм II обнаружил в июле 1917 г. по отношению к своему "злому гению" — Людендорфу — ту же твердость, какую он в свое время высказал по отношению к Бисмарку? Ярый германский империалист не сомневается, что тогда бы «Германская империя и европейская культура (!!) были бы спасены (!!!)».
К тому же вопросу о решающей роли личности в истории приходит и Фейт Фалентин в своей статье «Исторические предпосылки перемирия 1918 года» (Veit Valentin. Die Vorgeschichte des Wattensstillstandes 1918. H. 3. В. 134. H. 1). На основании опубликованной во 2-м издании «Белой книги» и трехтомного материала следственной комиссии он устанавливает руководящую роль Людендорфа при заключении перемирия и решает вопрос, столь интересующий германских историков о виновнике поражения Германии; главный виновник — это Людендорф, настоявший на немедленном перемирии. Автор думает, что если бы в Германии был человек, похожий на Гамбетту, если бы революционные силы были преодолены сильным патриотическим народным движением, если бы Антанте было оказано энергичное сопротивление в течение октября и осторожно, вкупе с союзниками, начаты в то же время переговоры о мире, то положение было бы спасено. Правда, автор в конце спохватывается упомянуть, что нужно еще дождаться опубликования данных о революционной пропаганде в армии. Заканчивается статья прославлением миролюбия и «высших целей» правительства Макса Баденского: мы-де хотели избежать большевистского хаоса, положить конец напрасному кровопролитию и пр., и пр.
В. Андреас в своей статье о Кидерлен-Вехтер (W. Andreas, Kiderlen-Wächler. Randglossen zu seinem Nachlass. H. Z. В. 132, H. 2) на основании его опубликованной корреспонденции дает критическую оценку личности и деятельности этого «швабского Бисмарка», представляя его неглубоким человеком, ловко приспособляющимся к обстоятельствам царедворцем и политиком, не умеющим подчинять чисто личные интересы государственным.
В рамки изучения политики деятелей империи несколько неожиданно для нас втиснута и статья известного специалиста по Лассалю Г. Майера (G. Mayer. Gräfin Hatzfêldt, Bismark und das Duell Lassale—Racowïtza В. 134, H. 1), излагающего на основании переписи графини Гацфельдт с И. Ф. Беккером историю ее тщетных попыток отомстить Раковице за убийство на дуэли Лассаля привлечением к уголовному суду. Раковица сумел ускользнуть. Графиня Гацфельдт заручилась и дипломатической поддержкой Бисмарка, который в своем ответном письме ей говорит о «своем глубочайшем интересе к личности и деятельности («Leistungen») Лассаля».
Симптомом большого внимания к русской истории является большая статья специалиста по русской истории, издающего сейчас источники русской истории, В. К. Штелина «Россия и Европа» (V. К. Stählin. Russland und Europa В. 132, H. 2. S. 197-246). Статья — типичная эклектическая компиляция — представляет информационной интерес лишь для немецкого читателя, несмотря на свое широковещательное заглавие. Автор задается целью проследить западное влияние на русскую общественную жизнь и мысль чуть ли не с Владимира Святого до наших дней, обнаруживает знакомство с литературой, но находится под влиянием зарубежных русских мистиков — Бердяева, Франка, Карсавина и Арсеньева; цитирует и Соловьева, и Достоевского, и Гончарова и приходит к дикому выводу, что Россия еще скажет свое слово с помощью возрожденной церкви (!!). Любопытен для русского читателя краткий обзор дискуссии по поводу «Евразии», дающий некоторые данные для суждения об эволюции идеологии русской эмиграции. Конец статьи весьма скомкан и совсем неудовлетворителен, не говоря уже об идеологии автора. Впечатление такое, что статья писана по случайным литературным источникам.
Наиболее полно и интересно представлена средневековая история. Кене в деловой и документальной статье по истории раннего средневековья вносит коррективы в теории Зомбарта и Белова о развитии городов: автор мало прибавляет нового, но странным образом совершенно игнорирует труды Допша (Koehne Burgen, Burgmanner und Slädte. Eine Beitrag zur Frаge der Bedeutung der ländliehen Grundrenten für die mittelalterlichen Staaten entwirklung В, 133 Н. 1). Фюсслейн (Fusslein. Das Ringen um die bürgerliche Freiheit im mittelalterlichen Würzburg des XIII Jahrhundert. B. 134 H. 2) дает ценный критический разбор клерикальной фальсификации истории города Вюрцбурга и попутно исторический очерк его борьбы со своим епископом, — борьбы, которая закончилась победой духовного сеньера. К статье приложены ценные первоисточники — случайно сохранившиеся документы. Документы освещают вопрос о городских правах и иммунитете, о соотношениях городского совета с королями ХIII века, но сама сопроводительная статья много пострадала от тенденциозного невнимательного отношения к внутригородской классовой борьбе, упомянутой лишь вскользь (автор статьи явно ей не сочувствует и считает ее виной падения Вюрцбурга).
Э. Штенгель (E. Stengel. Die Entwicklung des Kaisersprivilegs für die Romische Kirche. B. 134, H. 2) дает по поводу недавно открытых отрывков пакта (договора) папы с императором детальный анализ и разбор пактов, предшествовавших договору Оттона I
А. Брокман (A. Brockmann. Die Ostpolitik Otto's des Grossen. В. 134, H. 2), полемизируя с Гампе, описывает устремление политики Оттона I на Восток и противодействия этой политике со стороны римской курии.
А. Гейзенберг (А. Heisenberg. Das Problem der Renaissance in Bysanz. В, 153 H. 3), полемизируя с Нейманом, отрицавшим Ренессанс в Византии, анализирует историю Византии и находит в ней не только сохранение античной традиции, но и появление новых творческих элементов с XI века, развитию которых положен был конец взятием Константинополя крестоносцами (1204 г.). Автор исключительное внимание уделяет фактам культурной и политической истории, игнорируя экономическое развитие Византии в соответствующий период.
История так называемого «Нового времени» представлена этюдами Барона, Гепке и Иог. Пауля.
Первый (H. Baron. Christliches Naturrecht und Ewiges Recht. B. 113, H. 3), отвечая на резкую критику его книги Гансом Рюккертом, вместе с тем подробно излагает известную теорию Трёльча о христианском естественном праве и его эволюции у реформаторов и вносит свои коррективы к последней части теории Трёльча.
Р. Гепке (R. Häpke. Die National wirtschaftliche Gedanken in Deutchland zur Reformationszeit. B. 134, H. 2) пытается охарактеризовать германское общественное мнение в эпоху реформации и его отношение к государственному законодательству. Отсутствие анализа классовых интересов и классовой борьбы того времени лишает статью основательности и какого-либо значения, Автор видит причину неудачи об'единения Германии в том, что-де государство пошло по пути универсальной политики, и дуализм, построенный на компромиссе между сословиями и королем, потерпел крах. Экономические противоположности этого расхождения для него остаются темными.
Йог. Пауль в своей статье о северной политике Габсбургов перед 30-летней войной (Joh. Paul. Die Nordische Politik der Habsburgen vor dem 30-jährigen Kriege. H. 3, В. 133), несмотря на недостатки метода, дает много фактов для уяснения причин упорной борьбы Габсбургов и Испании за преобладание на балтийском побережьи и роли в этой борьбе Нидерландов и Ганзы.
Но с особенной любовью разрабатывается «фридерицианская» эпоха, любезная уму и сердцу историков-империалистов. Ротенфельс в «Фридрихов день» 1926 года делает доклад о нем в Reichswehrministerium'e (H. Rothenfels. Friedrich der Grosse in der Krisen des Siebenjährigen Krieges. B. 134, H. 1). Это характерный «ура»-доклад для специфической аудитории, нехватает только треска барабанов и грома военного оркестра. Сплошной панегирик Фридриху II. который был «воплощением всех живых сил в своем государстве и своей эпохе; великим руководителем прусских государственных интересов, революционером (!!), — он разбудил политическую энергию и в Германии и в Австрии». Он альфа и омега и всего последующего. Он предварил политику и Меттерниха, и Бисмарка и идею «Срединной Европы». Автор курьезно старается решить вопрос о роли «святого случая» в истории и, наконец, находит к нему корректив — личную доблесть. Разумеется, представитель последней, идеальный герой — Фридрих II. Честь, долг и судьба — его путеводные звезды. Прусская нация всем обязана геройству Фридриха, который выдержал кризис семилетней войны, опираясь на "унаследовавшее доблесть военного сословия дворянство, послушное крестьянство и готовое на жертвы бюргерство".
Идеологии XVIII века посвящены статьи Меллера и Гизберта Бейергауса.
Первый анализирует задуманный, но невыполненный в юности труд Лейбница «о предсказаниях мудрецов» (Ernst von Moeller Ueber Leibnitzs Iugendschrift «De vaticinio Sapientum». H. 3. В. 135, H. 1) и вскрывая иногда очень удачно реальную подкладку мнимых политических предсказаний разных «пророков»-писателей на основании современной им политической кон'юнктуры (напр., мнимого предсказания Летихия об осаде и гибели Магдебурга), старается увязать это сочинение Лейбница с его детерминизмом, который предполагает возможным не только об'яснять исторические факты прошлого, но и предвидеть будущее. Интересны данные о политических предсказаниях самого Лейбница. Характерно для идеологии автора его особенное внимание к предсказанию Лейбница о гибели великого государства на Северном море, где мерещится чуть ли не намек на наполеоновские войны и на мировую войну, — яркое доказательство мистического уклона у германских буржуазных историков после версальского мира. Мистические течения 17 и 18 веков, разумеется, такой автор может лишь регистрировать, но не анализировать.
Более ценным является этюд Г. Бейерганса об аббате де Паув (или По во франц. произношении). (Gisbert Beverhaus. Abbe de Pauw und Friedrich der Grosse. Eine Abrechnung mit Voltaire. H. 3. В. 134. Н. 1).
Автор вскрывает перед нами любопытную фигуру французского просвещения, до сих пор совершенно или во всяком случае мало известную, аббата Корнелия де По, номинально принадлежавшего к католическому духовенству, занимавшего место каноника и аббата в Ксантене (1739-1749). В свое время он был немалой знаменитостью, благодаря своей книге «Философские разыскания об американцах». (Recherches philosophiques sur les Américains, éd. 1768-1769), Рационалист, откровенный деист, идеалистический детерминист, критик теории климата у Монтескье, аббат де По резко критикует политику католической церкви и даже самую католическую религию, дает интересные параллели с другими религиями, уделяя особенное внимание сексуальным мотивам. Фридрих II тщетно старался заполучить этого блестящего остроумного публициста для своей академии.
Вторая книга де По «Философские розыскания об египтянах и китайцах» (Recherches philosophiques sur les Egyptiens et les Chinois) срывала ореол с идеализированного Китая и противопоставляла китайской цивилизации превосходящую ее европейскую, попутно давала уничтожающую критику литературы путешествий и ядовитую критику католического безбрачия. Книга имела громкий успех. Выступление Вольтера, косвенно задетого книгой, против взглядов де-По и попытка его привлечь на свою сторону Фридриха II не имели успеха. Автор пытается осветить влияние идей де По в той местности, где он жил, но делает это весьма неудачно: он видит причину малого развития в области Нижнего Рейна идей просвещения в отсутствии салонов и духовно-руководящих женщин (!!).
В большом ходу статьи сводного культурно-исторического характера с применением старого всемирно-исторического метода с подчеркиванием современного момента. Так, К. Гампе дает статью об исторических взаимоотношениях Италии и Германии (К. Наmре. Italien und Deutshland im Wandel der Zeiten. H. 3. B. 134. H. 2). Автор начинает со времен Алариха и кончает тройственным союзом, дает ряд картинок, всюду подчеркивая благодетельное взаимодействие и заимствования в различных областях культурной жизни и политики. Интересна параллель между савойской династией и прусскими Гогенцоллернами. Выводы жалки и плачевны: к разрыву привели «Нибелунгова верность немцев, прикованная к стремившейся в пропасть колеснице Габсбургов, и священный эгоизм земляков Макиавелли». В конце глухое и тускленькое упоминание о попрании прав немецкого нац. меньшинства итальянским фашизмом. Статья Гесселя о Фриуле (А. Hessel. Friaul als Grenzland. В. 134, H. 1), тоже подсказанная текущим моментом, содержит сводку фактов истории Фриуля с римских времен и до XV века, с кратким упоминанием о XVIII веке для того лишь, чтобы притти к заключению, что история Фриуля определяется обще-европейскими отношениями.
Историко-географический метод тоже находит все больше и больше места в немецкой историографии.
С этой стороны особенно показательно и интересно появление такой статьи, как Иост. Трир: «Исследование патроциний и культурная география» (Jost Trier. Patrozinienforschung und kulturgeographie H. 3. В. 134. H. 2) Статья написана на основании большого научного труда автора, вышедшего в 1924 г. (Jost Trier. Der Heilige Jodocus), является настоящим методологическим манифестом. Она горячо отстаивает преимущества культурно-географического метода при изучении вопросов культурной истории. Автор дает попутно краткую характеристику применения географического метода в языковедении, искусстве и других дисциплинах и иллюстрирует достижение культурно-географического метода на изучении распространения культа некоего святого Иодока в Зап. Европе. Масса учености и остроумия, линейное изображение распространения культа с главной централью и базисом, нет только картограмм и... социологического анализа, без коего статья оказывается лишенной внутреннего содержания.
Много статей посвящено переписке крупных историков, как, напр., Буркгардта, или писателей (Гете с герцогом Саксен-Веймарским); журнал тщательно блюдет память умерших историков: таковы: специальная книжка (дополнительная) — три биографических этюда о католических историках Möller'е, Diepenbrock'e и Döllinger'e — недавно скончавшегося церковного историка Фрица Вигенера, чисто повествовательная статья обработанная Г. Финке по материалам, оставшимся после смерти молодого историка Г. Роде, погибшего на Карпатах в 1915 г., и пр. Много места начинает уделяться и литературе (таков историко-критический этюд покойного Либермана о «Святой Иоанне» Бернарда Шоу, обзор течений в современной французской литературе и пр.).
Совершенно другое содержание издаваемого К. Грюнбергом «Архива по истории социализма и рабочего движения» (Archiv für die Geschichte des Sozialismus und Arbeiterbewegung 1926 XII Iahrgang), посвященного не только истории социализма и рабочего движения, но и социалистическим теориям и этюдам по теории марксизма.
Особенно ценны публикуемые материалы и документы: среди них отметим только что появившиеся материалы по Циммервальдскому движению, напечатанные и собранные участником движения т. Анжеликой Балабановой (Die Zimmerwalder Bewegung 1914—1919 S. 310—413) с комментариями и вставочными связующими местами исторического характера. Если для истории первой и второй конференции дано очень мало нового, то тем интереснее до сих пор мало известные материалы третьей конференции, Стокгольмской (1917, 5—12 сентября). Ожидаем детального разбора и отзывов участников и специалистов.
Иоганн Вертгейм дает историю организации австрийских революционных социалистов «Интернационала» (Iohannes Wortheim. Die Federation der revolutionären Sozialisten «Internationale» Eine Episode aus der oesterreichischen Arbeiterbewegung 1918-1919), манифесты, плакаты, протоколы собраний этой организации, очерк ее работы среди солдат и безработных вплоть до слияния с австрийской компартией в мае 1919 г.
Э. Юльсман дает критическую статью, обильную документальными данными (публицистические статьи, стихи) о листке социалистического направления «Volksmann» (E. Uelsmann. «Der Volksmann»), издававшегося кружком социалистической радикальной интеллигенции 40-х годов, близкое по своей идеологии к К. Грюну, взгляды которого были подвергнуты, как известно, беспощадной критике Карлом Марксом.
А. Штерн по поводу статьи Цобеля (Czobel zur Geschichte des Kommunistischen Bundes der Kölner Bundesgemeinde vor der Revolution) дает широкие извлечения из бумаг Фр. Бейста (Fritz Beist), товарища Маркса и Энгельса по революционному движению в Кельне, характеризующие пфальцские бои, настроения берлинского пролетариата, организацию Кельнского комитета сопротивления в 1848. Статья интересна данными и о самом Бейсте, представителе революционного течения среди офицерства той эпохи, и о роли Коммунистического Манифеста в революционной пропаганде 1848 года.
Сугубый интерес представляют впервые публикуемые К. Грюнбергом, с его примечаниями, документы из университетской жизни Карла Маркса, составляющие естественное продолжение документов, опубликованных им в XI томе журнала1). Молодой пылкий Карл Маркс встает, как живой, из немногих скудных выражений документов. Напечатаны университетские свидетельства с отметками Боннского и Берлинского Университетов, переписки с деканом Иенского Университета проф. Бахманном, отзыв последнего о докторской диссертации К. Маркса, признающий за молодым ученым «Geist, Schartsinn Belesenheit» и дающий диссертации оценку «Vorzüglich würdig», наконец, самый диплом доктора Иенского Университета на латинском языке.
Из исторических этюдов отметим статьи «О рабочем движении в Финляндии» Н. И. аф-Урсина и И. Н. Вильке и статью о Сен-Симоне Стефана Бауэра.
Первая (Die Arbeiter bewegung in Finland Von X.K. af Ursin und Karl H. Wilke) делится на две части. Начальная часть написана аф Урсином и дает сжатую характеристику рабочего движения в Финляндии и истории с.-д. партии до 1914 года в связи с историей борьбы против обрусительной политики русского царизма. Вторая половина, написанная с.-демократом-пацифистом Вильке по исключительно с.-демократическим источникам (к статье приложена подробная, но односторонняя библиография), дает историю раб. движения с 1914 г. до подавления финской революции Маннергеймом. Автор умышленно замалчивает роль и работу финляндской компартии, считает, что пропаганда комм. идей внесла затруднения и реакцию, и кончает славословием мирной тактики финской социалдемократии.
Стефан Бауэр в своей статье о Сен-Симоне (Stephan Bauer. H. de Saint-Simou nach 100 Jahren) обнаруживает хорошее знакомство со всей новейшей литературой о Сен-Симоне, но ограничивается только изложением эволюции его миросозерцания в хронологическом аспекте. Новых оценок и социологического анализа нет, зато есть несколько новых деталей. Краткий очерк истории сен-симонизма и его разветвлений после смерти Сен-Симона составлен спешно, хотя здесь заметно некоторое стремление определить классовую подоплеку идеологии сен-симонизма. Автор справедливо отрицает влияние немецкого романтизма на Сен-Симона (Бертело), но вовсе неправ, видя в сен-симонизме «духовный интернационал, в котором совершилось слияние французских и немецких сознательных идей». Большой интерес представляло бы изучение идей нео-сен-симонизма, выразителем которых не так давно явился скоропостижно скончавшийся новый "Producteur", издававшийся во Франции Клуаром, Дарке и Гро (Clouard, Darquet et Gros), но автор отделывается простым упоминанием.
Интересна статья В. Николаевского (В. Nikolaewsky. Die historische literatur in Russland während der Revolution), который, если не считать небольшого выпада со стороны автора против советской политики, дает содержательную и обстоятельную оценку громадной работы по истории рев. движения, которая ведется в СССР.
А. Васютинский
1) «Karl Marx, als Abiturient» nach den Akten des Trierer Gymnasiums. (назад)