"Историк Марксист", №5, 1927 год, стр. 94-123

А. Шестаков

Всероссийский Крестьянский союз

Исторический очерк

(стр. 110-111 с частью статьи в номере отсутствуют)

Крестьянский вопрос в нашу эпоху стал большой научной проблемой. Роль крестьянства в грядущих социалистических революциях в Европе и в Америке, крестьянская борьба в Китае и в других зависимых и колониальных странах Востока, значение крестьянских революций в социалистической борьбе пролетариата России, союз крестьянства и пролетариата в СССР, — все это темы еще не написанных монографий, имеющих актуальное политическое значение для наших дней. Для этих монографий нужна предварительная разработка отдельных более детальных вопросов. Из них в настоящем очерке мы имеем возможность сосредоточить внимание читателя на одной из крестьянских организаций, действовавших в русских революциях 1905—7 г.г. и 1917 г., — на Всероссийском Крестьянском союзе. Выбирая этот сюжет, мы имеем также в виду злободневность вопроса о Крестьянском союзе, за восстановление которого вели и ведут до сих пор агитацию среди крестьянства разного рода инородческие, особенно зарубежные, группировки.

В нашей работе использованы исторические документы, оставшиеся в наследство от Крестьянского союза, статьи главных деятелей Союза и других авторов, писавших о нем. Поднятая за последние годы бывшим председателем союза — С. П. Мазуренко кампания в «защиту» Крестьянского союза против «извращений», якобы допущенных автором этих строк в работах о Крестьянском союзе, тоже имеет несомненно злободневное политическое значение и вскрыть неправильность утверждений С. П. Мазуренко является одной из попутных задач настоящего очерка.

Поскольку деятельность Крестьянского союза имела место и в 1917 г., постольку очерк связывается и с десятилетним юбилеем Октябрьской революции.

Крестьянский союз зародился в период первой русской революции 1905 г. — то-есть, на том этапе развертывающейся борьбы пролетариата, когда завязывался союз рабочего класса со всей крестьянской массой против остатков крепостничества, против помещиков и дворянско-помещичьей власти. Пролетариат добивался осуществления своих задач путем организации своих сил под руководством революционной социал-демократии, переходя от территориальных стачек и демонстраций к всеобщим массовым стачкам по всей стране и, наконец, к вооруженным восстаниям, ставившим себе целью захват политической власти и установление революционной диктатуры пролетариата и крестьянства. Крестьянские массы вели распыленную борьбу с помещиками в плоскости захвата их земель путем бойкота, забастовок, разгромов, захватов инвентаря и т. п. Крестьянская революция тащилась в хвосте пролетарской, оплодотворяясь ею, копируя ее формы и методы борьбы, но все же далеко отставая от нее и особенно в отношении понимания задач и значения политической борьбы.

Основное содержание борьбы пролетариата в революции 1905 года по своим целям сводилось к максимальному продвижению по пути борьбы за социализм. Крестьянская революция таких целей себе не ставила, ограничиваясь требованиями уничтожения помещичьего землевладения и политических реформ и являлась поэтому типичной буржуазно-демократической революцией, которую рабочий класс считал необходимым поддерживать, так как она помогала осуществлению и его задач в революции.

Отсюда берет свое начало и постановление 3-го с’езда большевиков «о самой энергичной поддержке всех революционных мероприятий крестьянства, способных улучшить его положение, вплоть до конфискации помещичьих, казенных, церковных, монастырских и удельных земель», выдвижение в 1906 г. лозунга национализации земель и т. п.

Отсюда исходил и тот «горячий привет Крестьянскому союзу, принявшему решение бороться дружно и стойко, беззаветно и без колебаний, за полную волю и за всю землю», который посылал союзу В. И. Ленин в ноябре 1905 г. ¹

Крестьянский союз в революции 1905 г. несомненно отражал с одной стороны настроение широких масс революционного крестьянства и с другой — идеологию и тактику тех руководителей крестьянства, которые в качестве мелкобуржуазных демократов пытались разрешить задачи крестьянской революции далеко не революционными путями.

С этой точки зрения самая история возникновения Крестьянского союза дает oчeнь многое для оценки роли крестьянства в союзе и особенно для характеристики его лидеров. В имеющейся литературе о Крестьянском союзе есть два варианта о времени возникновения союза и о политических кругах, среди которых было положено начало созданию Союза.

В статье братьев С. и В. Мазуренко ² сообщается: «выдвинутое Плехановым в номере «Дневника Социал-Демократа» (№ 1, март, 1905 года) требование борьбы за «Черный передел» — и привело нас к мысли об’единить крестьянское революционное движение того времени на основе требований деревни полного передела земли», так как «когда писался этот призыв старого вождя социал-демократии, наша с.-д. партия, как известно, еще не сошла со своей программы «минимума» по аграрному вопросу и нам, работникам на местах, членам этой партии, приходилось выступать в крестьянском движении 1905 г. на свой личный риск и страх». Далее бр. Мазуренко сообщают, что они были авторами типового крестьянского приговора, составленного ими весной 1905 г. и об’единившего на Дону до 200.000 крестьян. В этом приговора выдвигалось требование: «необходимо уничтожить частную собственность на землю и передать все частновладельческие и другие земли в распоряжение всего народа. Землей должен пользоваться только тот, кто своей семьей или в товариществе, но без батрацкого труда будет ее обрабатывать»... Таким образом, донские деятели Крестьянского союза выдвигали эсеровскую программу социализацией и очень странны их дальнейшие указания, что эта программа была «аграрной программой Украинской с.-д. рабочей партии, выдвинутой Донской группой социал-демократов» ³.

Как известно, Украинская с.-д. рабочая партия вышла из рядов Революционной Украинской партии на 2-м с’езде РУП только в конце 1905 г. ⁴ и таким образом совершенно непонятно, каким образом появилась у бр. Мазуренко весной 1905 г. аграрная программа несуществовавшей с.-д. партии. Может быть они смешивают с ней РУП, основателями которой, по словами Риша, «на ряду с социалистами были и просто радикалы» ⁵, и аграрная программа которой действительно отличалась от программы РСДРП ⁶. Между прочим, вышедшие в начале 1905 г. из РУП с.-д. — организаторы Укр. С.-Д. Союза — Спiлки — и в их числе один из братьев Мазуренко, Виктор, характеризовали РУП, как мелкобуржуазную партию, пропитанную национализмом ⁷.

Все эти украинские с.-д., начиная со Спiлки и кончая УСДРП в своей деятельности сталкивались главным образом с меньшевистской частью РСДРП. «Поэтому во всей своей работе они приспособлялись к меньшевистскому оппортунизму. Во всех конфликтах, возникавших между революционной частью партии и ее оппортунистическим крылом, «Спiлка» становится на стороне меньшевиков» ⁸. «УСДРП, по примеру Бунда, выдвигала идею единственного представительства украинского пролетариата в РСДРП» и т. п. ⁹.

Это обстоятельство косвенно подтверждается и статьей бр. Мазуренко — Семена и Василия, которые были членами Украинской с.-д. партии. «Мы установили связи, — пишут они... с семьей Махновец, Серафимовичем, бр. Петровскими, С. И. Гинзбургом, Шепкаловым и др. По их приглашению нами был организован также казачий революционный союз. Приговор этого союза напечатан в «Правде» № 42 (за 1905 г.)» ¹⁰.

«Послали также нашим однопартийцам, продолжают свой рассказ бр. Мазуренко, — по б. Союзу Русских Социал-Демократов В. П. Акимову, Б. Н. Кричевскому, А. С. Мартынову и др. приглашение приехать на Дон для совместной выработки программы Крестьянского союза» ¹¹.

В. П. Акимов—Махновец откликнулся на это приглашение и принял участие в деятельности Крестьянского Союза на Дону.

Все эти факты указывают, что у колыбели Крестьянского союза стояли люди без достаточно революционной пролетарской закалки, сбивавшиеся то к эсерам, то к меньшевикам, от которых было рукой подать, к радикалам типа Богораза—Тана и его друзьям из московского общества сельского хозяйства, где зарождался второй центр Крестьянского союза.

Некоторые подробности об этом рассказывал на докладе в обществе политкаторжан и ссыльно-поселенцев весной 1927 г. А. И. Перес ¹²: «мысль о Крестьянском союзе возникла в московском сельскохзяйственном о-ве. Помещики и правая часть общества хотели использовать крестьянство, как контрреволюционную силу, против чего выступила интеллигентская группа с.-х. общества — радикальные агрономы, адвокаты, земские врачи и т. п. С. Блеклов — статистик — в очерке деятельности союза сообщает, что весной 1905 г.: «Московская администрация и разные местные деятели консервативного толка, в особенности известный своими охранительными тенденциями г. Самарин, предпринял весьма любопытную попытку учинить опрос мнения крестьян по разным злободневным вопросам современной жизни. Заботою устроителей этого опыта было... набрать коллекцию таких отзывов, которые дали бы опору их собственным реакционным вожделениям.... Устраиваемые ими совещания с крестьянами носили весьма секретный характер, исключавший возможность гласности. На эти совещания приглашались лишь надежные крестьяне, нарочито для данной цели отобранные земскими начальниками и другими своими людьми. Все обещало дать прекрасную декорацию искомого «голоса страны», расписанную в ярко патриотическом стиле. Попытка г. Самарина и К° потерпела, однако, повидимому, полную неудачу. Может быть на совещаниях отборные благонамеренные мужчики и дружно поддакивали «господам» и «начальству», но тут произошло то непредвиденное осложнение, что, когда слух об этих совещаниях и о приглашении на них некоторых избранных распространился среди крестьян, они высказали весьма большой интерес к ним; многие, не доверяя избранникам начальства, стали делать попытки проникнуть на эти совещания, чтобы высказать свое мнение, вероятно, нежелательное для «самаритян». Патриотических дел мастерами делались, кроме того, попытки склонить некоторые сельские общества Московской губернии к составлениию приговоров и адресов по предначертанному шаблону ¹³.

Радикальные деятели из московского с.-х. общества в противовес этому созвали в Москве 5 мая 1905 г. на Хитровом рынке в канцелярии хитровского попечительства совещание крестьян Московской губернии, которое, под влиянием происходившего тогда среди интеллигенции течения в сторону образования профессиональных союзов, постановило известную резолюцию об организации Крестьянского союза ¹⁴.

Резолюции этого с’езда были напечатаны в газетах и широко распространились по всей России. По деревням и селам стали возникать местные организации союза и 31 июля — 1 августа в Москве состоялся его первый учредительный с’езд. Об этом с’езде в исторической литературе уже писалось не раз, имеется несколько изданий «протоколов», в том числе одно редактированное Главным комитетом союза.

Поэтому подробно на решениях с’езда останавливаться не будем и отметим лишь наиболее важные из его организационных, программных и тактических постановлений.

Прежде всего должен быть поставлен вопрос насколько правы организаторы союза, называя его «вольной внепартийной организацией» типа советов Рабочих Депутатов ¹⁵.

Мы склонны полагать, что с самого же начала своего возникновения Крестьянский союз выступил в качестве политической партии. Основания для этого утверждения следующие: 1. В организационном построении союз копировал политические партии; а) выдвигая индивидуальное членство — с требованием признания программы союза и уплаты членских взносов; б) на с’езде подробно дебатировался вопрос о допущении в члены союза интеллигентов, помещиков (были предложения допускать в члены союза собственников участков, владеющих не более 50 десятин и т. д.; в) установление с’ездов — общих всероссийских, областных и губернских из членов союза; г) избрание главного и местных комитетов союза с исполнительными функциями; д) обязательность постановлений с'ездов для членов Союза, что устанавливало своего рода партийную дисциплину и т. д. 2. Учредительный с’езд принял основные разделы программы: а) о политических свободах и амнистии; б) высказался за необходимость созыва учредительного собрания и впоследствии постоянно действующей Государственной Думы, (при чем при голосовании вопроса о праве женщин быть избираемыми в государственные учреждения небольшая часть делегатов высказалась против распространения этого права на женщин, затем было постановлено лишить избирательного права всех находящихся на действительной военной службе); в) в аграрной программе установлены положения; об отмене частной земельной собственности, конфискации монастырских, церковных, удельных кабинетских и государственных земель, об отобрании земель у помещиков — «частью за вознаграждение, частью без вознаграждения», о национализации земель, но с проработкой вопроса на сельских сходах; г )по народному образованию — обязательность нисшего образования за счет государства и т. п., д) по местному самоуправлению и е) суду — в духе демократизации их и т. д. 3. По тактическим вопросам учредительным с’ездом была принята следующая резолюция: «Признать, что деятельность Крестьянского союза в зависимости от местных условий может быть открытая и тайная (конспиративная). Все члены союза должны распространять свои взгляды и осуществлять свои требования всеми возможными способами, не стесняясь противодействием земских начальников, полиции и др. начальств. Настойчиво советуется пользоваться своим правом составлять общественные приговоры на сельских и волостных сходах и частных собраниях об усовершенствовании государственного благоустройства и улучшения народного благосостояния» ¹⁶.

Таким образом, уже летом 1905 г. перед нами выступает, наметившая в основном свою организационную структуру, программу и тактику определенная политическая партия, наименовавшая себя Крестьянским союзом. В этой партии преобладающее ядро лидеров — мелкобуржуазные демократы, убоявшиеся включить в программу требование демократической республики ¹⁷, высказаться решительно за конфискацию помещичьих земель без выкупа, предложившее крестьянству весьма умеренную тактику составлять общественные приговоры и т. п.

В дальнейшем с ростом рабочего и крестьянского движения под давлением крестьянских революционных масс лидеры союза несколько левеют, что и выявляется в ноябрьские дни 1905 г., когда созывается второй с’езд союза (6—10 ноября), на котором участвовало до 200 делегатов от крестьян 27 губерний.

Ноябрьский делегатский с'езд Крестьянского союза принял ряд тактических резолюций, отчасти повторив те программные положения, которые были приняты на учредительном с’езде. Это относится прежде всего к резолюции по земельному вопросу, где снова было подчеркнуто требование «перехода земли в общую собственность всего народа с тем, что пользоваться ею будут те, кто будет обрабатывать ее силами своей семьи, без наемного труда» ¹⁸.

Из этих мероприятий, предлагавшихся с’ездом крестьянству, можно судить прежде всего о заимствовании союзом пролетарской тактики и косвенное одобрение тех форм борьбы, которые практиковали крестьяне, в некоторых губерниях, применяя к помещикам тактику бойкота и забастовок. Кроме того, из анализа этих мероприятий видно, что при постановке вопроса о забастовке, как средстве получить от помещиков земли, вопрос о батраках ставился в чисто пассивной форме. Батраков надо использовать, как орудие борьбы, а для этого кормить их. О дальнейшей судьбе батрачества ни одним из делегатов вопрос даже не был затронут в длительных прениях, занявших 2 дня с’езда. Отюсда ясно, что союз был организацией мелкой буржуазии деревни и только ¹⁹. Вопрос о решении земельного вопроса «забастовкой», как увидим далее, также явился характерным для методов борьбы этой организации.

Далее в той же резолюции по земельному вопросу говорилось: «установить законодательным путем прочное справедливое и согласное с волей народа земельное устройство должно Учредительное Собрание, созванное для установления основных законов государства... Закон о созыве Учредительного Собрания должен быть об’явлен немедленно». В дальнейшей части резолюции по земельному вопросу тактика союза чрезвычайно неопределенна. В ней говорилось, что «крестьянство, об’единенное в один великий всероссийский союз, добьется удовлетворения своих требований. Для того, чтобы требования крестьян в их борьбе за власть и землю шли правильно и крестьянским интересам не было причинено вреда чьими-либо ошибочными действиями, Крестьянский союз возьмет на себя руководство делом и войдет в соглашение с нашими братьями — рабочими, городскими, фабричными, заводскими, железнодорожными и другими союзами, а также организациями, защищающими интересы трудящихся классов». Из этих пунктов резолюции видно стремление союза, как политической партии, взять на себя руководство крестьянской революцией, для каковой цели намечались блоки с рабочими организациями союза и с теми партиями, которые защищали интересы трудящихся классов, при чем вопрос о блоках намеренно затушеван.

Относительно мероприятий, которые должны были ускорить разрешение земельного вопроса, с’езд постановил принять следующие шаги: «а) не покупать совершенно земли у владельцев; б) не брать ее в аренду; в) не входить ни в какие земельные договоры с владельцами; г) в случае, если требования народа не будут исполнены. Крестьянский союз прибегнет к общей земледельческой забастовке, именно: откажет владельческим хозяйствам всех наименований в рабочей силе и тем закроет их. Для организации же всеобщей забастовки Союз войдет в сношение с городскими рабочими. Союз должен принять на себя заботу о пропитании батраков во время общей забастовки».

В конце резолюции по земельному вопросу сезд указывал, что «на преследование Крестьянского союза, имеющего целью осуществить народные требования с наименьшими жертвами (курсив мой, А. Ш.), союз ответит отказом в уплате податей и поставке рекрутов и запасных, потребует из сберегательных касс и банков все свои вклады и крестьянские капиталы и закроет все винные лавки. На основании всех сведений, полученных со всех концов России, с’езд заявляет, что он предвидит: неудовлетворение народных требований приведет страну нашу к великим волнениям и неизбежно вызовет всеобщее народное восстание, потому что чаша крестьянского терпения переполнилась ²⁰.

Эта резолюция была принята после очень длительных и бурных прений. Лидеры с’езда решительно высказывались против тактики вооруженного восстания. Так член бюро 1-й говорил: «Крестьянский союз должен стремиться к об'единению крестьянства без призыва к вооруженной борьбе» ²¹.

В таком же духе выступали с речами председатель с’езда, член бюро 4-й и многие из делегатов. Так, делегат Воронежской губернии II-й, интеллигент, заявлял: «никогда Крестьянский союз не может выставить на своем знамени насилие... Когда мы видим людей, охваченных бессознательным революционным движением, которые идут грабить помещичью усадьбу и разносить его дома, мы должны сказать им: ведь помещик такой же человек. Пусть земля принадлежит всем, но нельзя гнать человека из того дома, в котором он вырос и в котором выросли его отец, дед» ²². Эта «мягкотелость» лидеров союза вызвала ряд возражений со стороны делегатов из наиболее революционных губерний. Даже лидер эсеров В. М. Чернов, никогда не отличавшийся боевым темпераментом, выступил с заявлением такого рода: «Партия (с.-р.) не может согласиться, что следует возложить на Учредительное Собрание разрешение всех назревших вопросов. Рабочие и интеллигенция не ждут осуществления своих прав Учредительным Собранием, а сами осуществляют эти права немедленно. Я предложил бы и здесь постановить, что дело трудящегося народа самому осуществить свои права на землю. Учредительному Собранию останется тогда утвердить эти завоеванные права. Что касается вопроса о мирном или насильственном способе борьбы, то и мы, конечно, стоим за мирный, но и не против насильственного, если к тому вынудит правительство».

Выступления эсеров вьлзвали большое неудовольствие среди «мирнонастроенных» руководителей союза и на этой почве произошел инцидент, вызвавший уход эсеров со с’езда, обвинявших председателя с’езда С. П. Мазуренко в оппортунистической тактике. Об этом факте, между прочим, сообщил С. П. Мазуренко в докладе 14 апреля 1917 года в Обществе Политкаторжан, указав, что эсеры после об'яснений с председателем вернулись на с’езд. В протоколах с’езда этот инцидент не нашел отражения. Он весьма характерен для половинчатости той тактики, которую проводили лидеры союза в период назревавших решительных событий, в период подготовки рабочих масс к вооруженному восстанию и революционных выступлений крестьянства в ряде губерний ²³.

В эти же дни В. И. Ленин писал свою статью «Пролетариат и крестьянство», напечатанную в № 11 «Новой Жизни», от 12 ноября 1917 г., которой он «приветствовал Крестьянский союз за его решение бороться дружно и стойко, беззаветно и без колебаний за полную волю и за всю землю». «Эти крестьяне, — писал Ленин, — настоящие демократы. Их ошибки в понимании задач демократизма и социализма мы должны раз'яснять терпеливо, выдержанно, как союзникам, с которыми нас соединит общая великая борьба. Эти крестьяне — действительные революционные демократы, с которыми мы должны итти и пойдем вместе на борьбу до полной победы теперешней революции» ²⁴.

Из анализа прений и резолюций делегатского с'езда Крестьянского союза можно видеть, что ошибок в понимании задач демократизма и социализма у лидеров союза и рядовых его членов было не мало и что В. И. Ленин, не знавший всех подробностей, имевших место на с’езде, был склонен несколько преувеличивать революционность этих демократов.

Это, между прочим, видно также из инцидента, который произошел на ноябрьском с’езде Крестьянского союза с представительством от Московского комитета партии большевиков, во главе которого стоял тов. Васильев-Южин.

В заседании 9 ноября на с’езд прибыла депутация от конференции районных социал-демократических рабочих организаций города Москвы, заявившая желание сделать запрос по поводу состоявшегося 7 ноября постановления с’езда о допущении представителей социал-демократической партии, как таковых, с правом совещательного голоса и словом, по предложению собрания. Прежде, чем их выслушать, с’езд предложил им войти в зал заседания и подождать в местах для публики «до окончания обсуждения резолюции о тактике». Ожидание затянулось, и депутация сделала новое заявление о том, чтобы с’езд выслушал ее немедленно, иначе она удалится, сложив свои полномочия. При обсуждении вопроса — заслушать ли представителей немедленно, было внесено предложение ограничить время их выступления. Перед заслушанием представителей социал-демократов председатель поставил на баллотировку вопрос о пересмотре решений 7 ноября о допущении представителей партии с совещательным голосом и со словом, по предложению собрания. Было решено остаться при прежнем решении. Представитель депутации большевиков заявил: «Товарищи — крестьяне! Третьего дня ваш с’езд постановил, что представители социал-демократической партии допускаются с правом совещательного голоса и словом по предложению с’езда. Я протестовал тогда, как представитель с.-д. партии, но безуспешно; вчера была созвана конференция, партийно-организованных московских рабочих — социал-демократов. Рабочие оскорблены вашим постановлением. Мы боролись за свободу и счастье всей России, за улучшение правого экономического положения всех, и крестьян. Рабочие поэтому постановили, что они не могут согласиться участвовать в с’езде при таком условии» ²⁵.

Прения, возникшие по этому вопросу, показали, что представители партии большевиков далеко нежелательные члены с’езда для огромного бoльшинcтвa делегатов. Депутацию допрашивали с пристрастием, признают ли социал-демократы большевики из'ятие земли из частной собственности, признают ли, что землей может пользоваться только тот, кто на ней сам трудится и т. д. Между прочим, председатель требовал ответа на вопрос: «признает ли ваша партия передачу земли в собственность народа немедленно в настоящее время?» По адресу депутации были такого рода заявления: «Я сочувствую товарищам — социал-демократам и утверждаю, что заветной мечтой их является принадлежность земли трудящимся, но дело в том, что социал-демократия мыслит эту принадлежность как завершение процесса триумфального шествия капитализма, теперь же это считает мечтой. Поэтому, стоя в вопросе о земле на разных плоскостях, мы не можем решать его совместно» (делегат Московской губернии, 9-й интеллигент). Другой делегат от Казанской губернии, тоже интеллигент, заявлял: «Социал-демократы желают разрушить общину, чтобы мироеды забрали в свои руки землю и поработили крестьянство». Делегат Харьковской губ. 3-й, (Сумского уезда) говорил: «рабочие не разделяют нашей программы; они борются за свои интересы, им нужны фабрики а земля нам». Представитель партии социалистов-революционеров указал, что в Петербурге «на целом ряде фабрик и заводов, несмотря на возражение социал-демократов, рабочие постановили о немедленной передаче земли всему народу на трудовом начале».

После такой демагогии было вполне ясно, что социал-демократам большевикам на с’езде говорить не дадут. Депутация по существу не настаивала на решающем голосе и соглашалась и на совещательный голос, но требовала права говорить, когда она считала это необходимым, а не тогда, когда бы позволили им это заправилы с'езда. Депутацией большевиков, по поручению конференции было оглашено на с’езде следуюшее постановление конференции партии:

«В виду того, что с’езд делегатов Крестьянского Союза согласился дать представителям российской социал-демократической рабочей партии право голоса лишь под тем условием, чтобы они говорили только тогда, когда их об этом попросят, конференция организованных рабочих Москвы, созванная 8 ноября Московским комитетом российской социал-демократической рабочей партии, постановила: если решение с’езда не будет отменено и представители партии не получат права говорить свободно, когда найдут нужным, официальных депутатов от партии не посылать. Об этом постановлении конференции немедленно довести до сведения с’езда. Но конференция полагает, что такое постановление с’езда состоялось лишь под давлением либеральных руководителей из бюро с’езда. Представители либеральной партии всегда враждебно относились к рабочей партии, боясь ее революционной деятельности в деле освобождения русского народа. С целью подчинить своему влиянию движение, либералы и основали Крестьянский Союз, чтобы внушить товарищам-крестьянам недоверие к рабочим и даже посеять вражду между ними. Грозная революция, которую начал и успешно ведет до сих пор рабочий класс, не по вкусу либералам, выражающим интересы имущего класса, и потому они стараются задержать ее широкий размах и слащавыми речами о мирной борьбе остановить рвущийся к свободе и счастью рабочий и крестьянский люд. Вместе с тем конференция организованных московских рабочих горячо приглашает товарищей-крестьян с большим доверием относиться к рабочим и проникнуться убеждением, вынесенным рабочими из горького, кровавого опыта, что только силой, только дружной организованной борьбой в крепком совместном союзе крестьяне и рабочие добьются широкой свободы и коренного улучшения своего положения».

Недопустимой фальшью поэтому является заявление братьев Мазуренко о том, что в этом событии — уходе с ноябрьского крестьянского с’езда представителей московских большевиков «не было злого умысла со стороны бюро союза». «Как известно, — изворачивается теперь Мазуренко, — принцип вхождения революционных партий в беспартийные организации трудящихся лишь с совещательным голосом был установлен не этим бюро, а Петербургским Советом Рабочих Депутатов. Там никто против этого принципа не возражал и не протестовал, и мы, представители ВКС, наравне с большевиками и меньшевиками, пользовались там только совещательным голосом. Но московская организация большевиков почему-то ультимативно потребовала на с’езде Союза решающего голоса. Отказ с’езда в этом требовании и вызвал печальный инцидент — уход со с’езда названных товарищей» ²⁶. Это запоздалое заявление фальшиво потому, что, как видно из постановления конференции, большевики требовали не решающего голоса, а права говорить свободно, когда найдут нужным, а не тогда, «когда их об этом попросят».

В книжке Семена Мазуренко «Крестьяне в 1905 г.» ²⁷ этот инцидент с представительством на с'езде Крестьянского Союза московских рабочих большевиков совсем упущен и вместо него указано, что «за время этого с’езда крестьяне установили тесную связь с рабочими Москвы, а также с всероссийским железнодорожным союзом» (стр. 56), (который, как известно, находился под идейным влиянием эсеров). Там же Семен Мазуренко пишет: «также горячо приветствовали с’езд московские рабочие, которые говорили: «Мы узнали о прибывших в Москву братьях-крестьянах, приехавших обсуждать свои нужды. Мы уполномочены московскими рабочими передать вашему с’езду огромный привет. Мы все становимся на ту почву, на которой стоят прибывшие на этот с’езд крестьяне, и готовы итти с вами нога в ногу до последней цели. Мы все свои, потому что мы все проливали свой пот, трудясь за кровожадное правительство и проливали кровь за свободу».... и т. д. ²⁸.

С. Мазуренко в цитировании приветствия с’езда от московских рабочих допустил передержку, — опустив, прежде всего, указание, что это приветствие было прочитано от слушателей Пречистенских курсов для рабочих и в речи делегатов курсов вместо слов «мы уполномочены московскими рабочими» в «Протоколах делегатского совещания» на стр. 95-й говорится «наши курсисты, в количестве 1.500 человек уполномочили нас принести огромнейший привет вашему с’езду» и т. д. Кстати, этот пример ловкости рук С. Мазуренко не единственный и ко всем его «историческим» писаниям надо относиться с большой осторожностью.

Таким образом, можно считать установленным, что делегатский с’езд Крестьянского Союза в отношении блока с большевиками вел совсем иную политику, чем с эсерами и разного рода политически-бесхребетными организациями вроде железнодорожного союза и т. п., и только задним числом в наши дни бывший председатель союза старается уверить нас, что на этот счет у Крестьянского Союза было стремление к стопроцентной смычке революционных сил города и деревни.

«Умеренность» революционной тактики сквозит из всех тактических резолюций, принятых с’ездом, как по поводу восстаний и волнений крестьян, о должностных лицах и местном самоуправлении, по поводу Кронштадтских событий 28 октября, об еврейских погромах и т. д. Во всех этих резолюциях совершенно отсутствует указание, что все безобразия, творимые царским правительством, возможно уничтожить только путем восстания народных масс, о чем должен был говорить Союз, если считать его союзом революционной демократии. Бойкот Виттевской государственной думы, заявления с’езда по поводу манифеста 17 октября, по вопросу об отмене смертной казни и исключительных законов, о государственных займах и т. д., носят характер деклараций и не связаны с основным тактическим лозунгом момента — вооруженным восстанием, которое тогда выдвигала партия большевиков. Даже вопрос о монархии и республике продолжал оставаться открытым.

«Революционные демократы» на с’езде все еще топтались на месте и несомненно их резолюции носили более правый оттенок, чем те требования, которые выдвигались крестьянством на местах, когда ему приходилось вступать в бой с полчищами царских сатрапов — усмирителей крестьянской революции. Из обзора материалов двух с’ездов Крестьянского Союза в 1905 г. становится понятным почему лидеры этого Союза отнеслись резко отрицательно к московским большевикам, и не дали им возможности развернуть на с’езде перед революционным крестьянством свое понимание задач и целей революции и ознакомить их с методами борьбы, которые они проводили.

Точно также вполне понятно и тяготение лидеров союза к меньшевистскому крылу партии, их связи с Акимовым-Махновцем, А. С. Мартыновым и другими.

К этой же категории фактов относится и сближение лидеров Крестьянского Союза с советом Петербургских рабочих депутатов и в частности с Л. Д. Троцким, в собрании сочинений которого рассказывается, что в заседании Петербургского совета 5-го ноября 1905 г. выступал представитель крестьян Сумского уезда, Харьковской губ., запрашивавший, не найдет ли совет «возможным присоединить к забастовке и крестьян Сумского уезда» ²⁹.

Вера тов. Троцкого во всемогущество политической забастовки, как видите, заражала и крестьянские массы, но в то же время она указывала на компромиссность позиции этого «вождя». Меньшевики и вместе с ним тов. Троцкий в 1905 г. всеобщей стачкой подменяли лозунг вооруженного восстания. В «Истории Совета Рабочих Депутатов» тов. Троцкий писал: «сила такой стачки состоит в том, что она дезорганизует государственную власть. Стачка тем ближе к победе, чем больше вносимая ею «анархия». Класс, который приводит изо-дня в день в движение аппарат производства и вместе с тем аппарат власти, класс, который путем единовременного прекращения работ парализует не только промышленность, но и государственность, должен быть достаточно организован, чтобы не оказаться первою жертвою им же созданной анархии. Чем в высшей степени стачка упраздняет (? А. Ш.) существующую государственную организацию, тем более организация стачки вынуждена брать на себя государственную функцию... Парализуя самодержавное государство стачечным восстанием, он, Совет рабочих депутатов, вносит свой собственный демократический порядок в жизнь трудящегося городского населения» (стр. 10).

Из этого отрывка получается впечатление, что т. Троцкий рассматривал стачку, как какое-то стихийное врастание в существовавшие общественные отношения и своеобразное отмирание «старой власти» под давлением «стачечного восстания». Лозунг вооруженного восстания подменялся неопределенным термином «стачечное восстание», изобретенным т. Троцким, что, конечно, только затемняло существо дела. Захват государственных функций в итоге победы восставшего с оружием в руках пролетариата подменялся «стачечным восстанием». Это был типичный меньшевизм, повторенный тов. Троцким и в книжке «1905 г.». Тактические резолюции ноябрьского с’езда Крестьянского Союза с выпячиванием для борьбы с помещиками за землю стачки как нельзя более совпадали с этой «теорией» т. Троцкого.

Отсюда понятно тяготение представителей Крестьянского союза ³⁰ к т. Троцкому и то братание, которое произошло между ними в конце ноября 1905 г. Этот эпизод нашел свое отражение в письме Мазуренко к Л. Троцкому от 12 января 1925 г., которое полностью напечатано во 2-й части II т. сочинений Л. Троцкого на стр. 397—398.

В связи с этим моментом находится указание братьев Мазуренко в цитированной нами уже не раз статье «К истории крестьянского движения 1905 г.» на то, что «Л. Д. Троцкий, в речи, произнесенной на последнем с’езде б. Политкаторжан, удостоверяя «братание Петербургского Совета Рабочих Депутатов и Крестьянского Союза» в дни нашей первой революции, между прочим, сказал: «либералы и меньшевики не поняли смысл того, что происходило на их глазах. В те дни события залагали начало союза рабочего класса и крестьянства, этой основы советского могущества». Это об'яснение, — комментирует Мазуренко, — б. председателя Петербургского Совета также подтверждает паралич революционной воли меньшевиков в крестьянской работе того времени» ³¹. И такого рода заявления бр. Мазуренко называют «историей»..

Непредубежденный читатель понимает, почему бр. Мазуренко несколько переусердствовали, превратив меньшевика Л. Троцкого в 1905 г. в революционного социал-демократа, сторонника союза рабочего класса с крестьянством. Впрочем, если верить бр. Мазуренко, цитирующим речь Троцкого на с’езде б. Политкаторжан, сам т. Троцкий задним числом старается подчеркнуть, что в 1905 г. он был за союз рабочего класса и крестьянства. Это противоречит всем известной позиции тов. Троцкого в 1905 г., когда он выдвинул, по словам В. И. Ленина, «несуразно-левую перманентную революцию», от которой он впрочем не отказался и в наши дни.

Тов. Троцкий в 1905 г. и по вопросу о значении всеобщей политической стачки, как решающем орудии революции, и о взаимоотношениях между рабочим классом и крестьянством ³² был не с большевиками, а с их противниками — меньшевиками. И запоздалая претензия самого т. Троцкого и бр. Мазуренко об’явить себя в наши дни сторонниками большевистских принципов в революции 1905 г., указывает лишь на то, что они стремятся затушевать неприятные им исторические факты.

То обстоятельство, что представители Крестьянского Союза подписали известный манифест революционных партий об отказе от взноса выкрупных и всех других казенных платежей и т. д., указывает лишь, что по существу они повторили в ней то, что было принято ноябрьским с'ездом союза и что в общем можно характеризовать, как тактику «бойкота», тактику пассивного сопротивления. Эта тактика в момент вооруженного восстания, конечно, была недостаточна и никоем образом не могла заменить лозунга «вооруженное восстание», который был выдвинут тогда только большевиками.

Начавшиеся тотчас же после ноябрьского с’езда репрессии против Крестьянского Союза со стороны царского правительства до известной степени затормозили развитие этой организации, но все же после с’езда состоялся ряд губернских и один северный областной с’езд советов 29—30 декабря 1905 г. На этом, последнем с’езде, от которого нам остался печатный документ — отчет, было вынесено постановление — присоединиться к резолюциям всероссийских с’ездов и к воззванию к армии, принятом на Саратовском губернском с’езде Крестьянского Союза, в котором говорилось: «мы приветствуем, благословляем лучших сынов наших из рядов армии, отказавшихся повиноваться преступной шайке кровопийц и перешедших на сторону народа. Мы призываем настоящим манифестом не прозревших детей и братьев наших покинуть ряды изменников народа и встать в ряды славных бойцов за народную свободу. Воля народа закон! Мы, выборные народа, об’являем вам его волю: отныне вся армия должна прекратить братоубийственное кровопролитие, должна прекратить преступную борьбу со всем народом, должна встать в ряды бойцов за народную волю... Да здравствует власть народа! Да здравствует освободительный союз граждан России, крестьян, рабочих и армии!» ³³.

На местах развертывались революционные стычки крестьянства с войсками, местные организации Крестьянского Союза в ряде губерний выступали в качестве революционного авангарда, боровшегося за «землю и волю» крестьянства. Но эти выступления не координировались ни главным комитетом союза, большинстве членов которого сидело в тюрьме, ни губернскими и областными центрами Союза. К тому же руководство крестьянским движением в его революционных формах чаще всего находилось в руках политических партий эсеров и с.-д. Крестьянство на местах толковало привезенные из Москвы их делегатами резолюции по-своему и шло в своих революционных выступлениях значительно дальше, чем это предполагали лидеры Союза ³⁴.

Всероссийский Крестьянский Союз, как известно, вынес постановление на ноябрьском с’езде 1905 г, о бойкоте первой Государственной думы. Но один из членов главного комитета Шапошников откололся от Союза и, не приняв его постановление о бойкоте, вошел в первую Государственную думу, где явился одним из основателей фракции трудовиков. По словам С. П. Мазуренко на докладе в обществе Политкаторжан 14-го апреля 1927 г., действия Шапошникова вызвали осуждение со стороны главного комитета Союза, и выдвигавишеся законопроекты трудовиков по своей сущности были иными, чем у Крестьянского Союза. Однако, анализируя предложения трудовиков в Государственной думе и сопоставляя их с программой Крестьянского Союза 1905 г., мы находим в них много общего, особенно, по земельному вопросу. Если Крестьянский Союз выдвигал, например, требование перехода помещичьих земель «частью за вознаграждение, частью без него», то в аграрном проекте 104 (трудовиков) об этом вознаграждении говорилось, что оно должно производиться за счет государства. Разница здесь не качественная, а количественная.

Теперь перейдем к вопросу об эволюции Крестьянского Союза к формальному об’явлению себя партией.

Еще на ноябрьском с’езде Крестьянского Союза член бюро 6-ой предложил союзу отмежеваться от эсеровской партии. Он говорил: «Я не могу согласиться с тем, чтобы наш союз принял лозунг: «Земля и воля». Этот лозунг начертан на знамени определенной политической партии. Я глубоко уважаю это знамя, я знаю, как велики заслуги этой партии, которая эта знамя держит, но наш союз внепартийный и этого лозунга он не может себе присваивать. Я думаю, однако, что действительно нашему союзу нужно выразить в кратких словах существо своих задач. Мы стремимся осуществить идею народовластия и полагаем, что тогда добьемся и принадлежности земли всему народу. Предлагаю взять лозунгом Всероссийского Крестьянского Союза: «Народу — власть и земля» ³⁵.

Предложение нового лозунга «Народу — власть и земля» было не случайно. На том же с’езде делегат Пензенской губернии внес предложение о замене названия Крестьянского Союза «земледельческим».

Деятели Крестьянского союза в конце 1905 г. уже почувствовали, что союзу необходимо более определенно перейти на положение политической партии, при чем более умеренной, чем эсеры.

Это, между прочим, нашло отражение в одном интересном документе — брошюре Серг. Одинокого «Всероссийская крестьянская (Земледельческая партия)», СПБ, 1906. На самой брошюре имеется лозунг: «Народу — власть, земля и свобода». Издана она редакцией журнала «Земля и Народ». Вот, что по поводу Крестьянского Союза писал С. Одинокий: «Крестьянский Союз, это начало образования крестьянской политической партии — зародыш партии» (стр. 11)... «Крестьянский Союз не успел разработать программы и поэтому его нельзя пока признать крестьянской политической партией, хотя он стоит на верной дороге к ее образованию (стр. 12).

... Делу об’единения крестьян в свою политическую партию помешало правительство (стр. 14)...».

Выдвигая идею об организации крестьянской (земледельческой) партии, С. Одинокий заявляет, что «надо полагать, что Крестьянский Союз примет эту программу, первый войдет во Всероссийскую крестьянскую (земледельческую) партию».

Основные положения проектируемой программы крестьянской (земледельческой) партии гласили: по вопросу о государственном устройстве — выдвигается требование демократической парламентарной монархии (стр. 21), по аграрному вопросу: национализация всех земель, запрещение наемного труда в сельском хозяйстве, уравнительное землепользование, социализация (стр. 21, 27 и след.); отбираются без выкупа земли государственные, удельные, монастырские, церковные, кабинетские и государевы; у помещиков, кулаков и т. п. земля отбирается за выкуп по справедливой оценке, воспрещается продажа и заклады частновладельческих земель; выкуп закладных земельных листов за счет государства; внешний государственный заем для вознаграждения частных землевладельцев; переделы на уравнителыных началах и установление рабочего надела и т. д.

Из предложений по рабочему законодательству интересно следующее замечание: «Земледельцы-работники должны поддерживать во всем правильные (N. В. А. Ш.) требования промышленных рабочих» (стр. 33).

В брошюре С. Одинокого разработан также и устав партии. Берем из него наиболее существенные выдержки:

«Членом Всероссийской крестьянской (земледельческой) партии может быть всякий, кто примет программу партии и готов крепко и стойко бороться за крестьянское дело, помогая общему делу своим трудом и посильно деньгами» (стр. 48)... «Существующие уже организации Крестьянского Союза могут стать организациями Всероссийской крестьянской партии. На местах, где образовавшиеся комитеты Всероссийской крестьянской партии встретятся с комитетами Крестьянского Союза, надо

[... страницы 110-111 с частью статьи отсутствуют ...]

... и созданию отделов на местах. Весной 1917 г. верхушка Союза состояла из членов Главного комитета 1905 г., выборных из числа прежних сотрудников Союза, центрального бюро содействия, петроградского областного бюро, представителей московской учительской организации и кооперации.

В Главный организационный комитет вошли поименно: В. А. Анисимов, В. Ф. Краснов, С. В. Курнин, А. П. Левицкий, С. П. Мазуренко, A. Н. Минин, А. И. Перес, О. Н. Смирнов, А.А. Титов, В. З. Чембулов, М. Е. Шатерников, Э. Д. Бредис, Л. Л. Беклешов, В. И. Дзюбинский, Д. И. Минаев, С. Н. Маклашевский, Н. В. Чайковский, С. П. Пасечный, А. В. Пешехонов и А. Ф. Стааль. По этому составу Главного комитета можно видеть какая «смесь» политических физиономий встала в центре этой организации. Тут мы видим и лидера народных социалистов: — А. В. Пешехонова, и почтенного народовольца, ставшего почти кадетом Н. В. Чайковского, игравшего впоследствии роль главы белогвардейского правительства в Архангельске во время оккупации его англичанами, и А. Ф. Стааля — в том же 1917 г., арестовывавшего крестьян за аграрные беспорядки в качестве прокурора Временного правительства, и В. А. Анисимова — товарища министра продовольствия в кабинете Керенского, и Л. Л. Беклешова — представителя Совета крестьянских депутатов петроградского гарнизона, ставшего впоследствии левым эсером и членом исполкома Всероссийского совета крестьянских депутатов, и, наконец, украинского с.-д. — С. П. Мазуренко...

12 марта 1917 г. в № 57 «Русских Ведомостей» появилось воззвание «Ко всему крестьянству» за подписью Главного комитета Всероссийского Крестьянского Союза. Это воззвание являлось как бы платформой новой организации и заслуживает особого внимания. Между прочим, в цитированной выше статье «Крестьянство в 1917 г.» С П. Мазуренко сообщает, что это воззвание было издано московской организацией Крестьянского Союза, созданной без ведома большинства членов Главного комитета. Это заявление С. П. Мазуренко, если и можно принять во внимание, то с рядом оговорок. Воззвание «Ко всему крестьянству» подписано Главным комитетом Союза с указанием его адреса — это во-первых, — во-вторых, среди членов московского Главного комитета были такие работники, как С. В. Курнин и B. Ф. Краснов — члены комитета Крестьянского Союза еще в 1905 г., с которыми сам С. П. Мазуренко неоднократно обслуживал Московскую губернию и выступал совместно с ними на митингах перед крестьянством, защищая платформу Крестьянского Союза. Наконец, без характеристики политической физиономии отдельных групп организации, выступающих с политическими документами, нельзя дать оценку общей характеристики политической организации.

Итак, о чем же говорилось в пресловутом воззвании «Ко всему крестьянству», от которого ныне С. П. Мазуренко открещивается руками и ногами. После небольшой исторической справки о 1905 г. и февральской революции воззвание гласило:

«Главный комитет Всероссийского Крестьянского союза призывает крестьянство поддерживать Новое правительство, его комиссаров и все общественные организации, которые признаются Временным правительством, отнюдь не допуская самоуправства и посягательства на чужую собственность и свободу. Для успешного окончания войны и низвержения немецкого тирана, кроме пушек, ружей, удушливых газов и всякого военного снаряжения, требуется и «хлеб», а потому, крестьяне-земледельцы, спешите помочь нашим братьям-солдатам, товарищам-рабочим, и всем вообще гражданам в продовольствии, всем миром поставляйте, граждане-крестьяне, хлеб, по тем ценам, которые установит Новое Правительство.

Для прокормления армии и рабочих, крестьянского скота может не хватить, поэтому частным хозяйствам притеснения не чинить, в их дела не вмешиваться (курсив мой — А. Ш.). Для пользы страны пусть и помещики засевают свои поля, в особенности, где есть машины и рабочие руки. Они также, конечно, обязаны поставить хлеб для армии по ценам и правилам, установленным Новым Правительством.

Хозяйственная жизнь в настоящий переходный момент ничем не должна быть нарушена как у частных землевладельцев, хуторян и однодворцев, так и в трудовом сельском хозяйстве монастырей и церковного причта (курсив мой — А. Ш.).

Во время войны все сословия равно посылали своих отцов, братьев и сыновей на фронт. Все равно с оружием в руках стоят перед страшным врагом, защищая родную землю и новый свободный строй. Кровавый Вильгельм всеми силами будет стараться уничтожить у нас народовластие. Оберегая честь и свободу страны не будем вносить в нашу внутреннюю жизнь раздора и распрей, чтобы не сыграть на руку нашим врагам, только и ждущим такого момента. Будем готовиться к Учредительному собранию, которое продиктует волю народа и определит формы новой, свободной жизни.

Для борьбы с врагом необходимо усилить добычу каменного угля, руды, необходима постройка огромной сети железных дорог, новых фабрик и заводов, чтобы заводская и фабричная промышленность в избытке производила все необходимое для армии и народа.

Необходимо, как можно скорее, приступить к восстановлению свободного обмена, который был уничтожен царским правительством, чем и был отчасти создан кризис и обесценены наши деньги.

Граждане Русского Государства должны приложить все силы к тому, чтобы добывающая н обрабатывающая промышленность достигла у нас тех же размеров, как в Западной Европе, чтобы нам быть сильными и независимыми на международном рынке сельско-хозяйственного труда, промышленности и торговли.

А для всего этого нужны огромные капиталы, которых у нас нет и которые придется привлекать из других стран (курсив мой — А. Ш.). Во Франции, Америке и других республиканских государствах фабрично-заводская и сельско-хозяйственная промышленность и торговля свободны от вмешательства государства и достигли колоссальных размеров, являясь главными плательщиками прогрессивного подоходного налога...

Крестьянство должно немедленно приступить к организации. Крестьяне, устраивайте «волостные комитеты» Всероссийского Крестьянского союза, выбирая туда членов из каждой деревни всем миром, земельными и безземельными мужчинами и женщинами, ³⁶ столько лиц, сколько принято обычаем сходов и смотря по надобности...

Братья-крестьяне, торопитесь организовываться по волостям в союзы, так как недалеко время, когда Главный комитет созовет Всероссийский с’езд Крестьянского союза для обсуждения программы, для крестьянских депутатов, с которой должны будут выступать кандидаты от крестьян на выборах в Учредительное собрание.

Земельный вопрос во всей полноте может решить только одно Учредительное собрание, т.-е. «Весь Народ Земли Русской».

Из этого документа можно сделать следующие выводы: по вопросу о власти — Главный комитет союза становится на сторону буржуазного Временного правительства, по вопросу о войне — занимает явно оборонческую позицию, по аграрному вопросу — выражает решительный протест против захватов помещичьих земель, а также монастырского и церковного причта, по рабочему вопросу — высказывается за прекращение «беспорядков», по снабжению — за восстановление свободного обмена, по вопросу о взаимоотношениях с иностранной буржуазией — за привлечение иностранных капиталов и т. п. Отсюда вытекала и та оценка воззвания, которую давал в «Русских Ведомостях» — Кизеветтер, заявлявший: «Мы горячо приветствуем воззвание Главного комитета Крестьянского союза за то, что оно ясно и определенно, без всяких оговорок зовет на дальнейшую борьбу «с кровавым Вильгельмом»... Мы приветствуем это воззвание и потому, что оно проникнуто великой заботой об укреплении того, что только что добыто русской революцией... Всякая междоусобица, — классовая, партийная или какая-либо иная, — есть сейчас величайший смертный грех перед делом свободы. И люди, связанные тесными узами с основным ядром нашей демократии, — крестьянством, — понимают это как нельзя лучше и зовут к дружному общему сплочению около временного правительства... Величайшую важность представляет призыв комитета Крестьянского союза к крестьянству о том, чтобы крестьянство ожидало разрешения коренных социальных вопросов от правомерных органов общенародной воли, а не от актов частного насилия» ³⁷.

Так кадет Кизеветтер расхваливал Крестьянский союз в 1917 г. и весьма странными, если не сказать более, кажутся теперь уверения одного из руководителей союза С. П. Мазуренко о том, что «члены Крестьянского союза всегда шли и идем нога в ногу со всеми революционными организациями рабочих и крестьян» ³⁸.

Но возвратимся к обзору дальнейшей деятельности Крестьянского союза. Во время подготовки Всероссийского с’езда советов крестьянских депутатов деятелей Крестьянского союза от этой работы оттерли эсеры, которые захватили 20 мест из 30-ти в организационном комитете. Делегатов на с’езде, вошедших в фракцию Крестьянского союза, оказалось несколько десятков, несмотря на то, что на местах Крестьянский союз имел значительный успех: в Ярославле, в Вятке, и Поволжье, на Украине. На майском с’езде советов крестьянских депутатов лидеры Крестьянского союза действовали распыленно, часть из них участвовала в работах фракции трудовиков, некоторые блокировались с правыми эсерами и в результате фракция Мазуренко при выборах Исполнительного комитета собрала вокруг его имени всего лишь 65 голосов и он был забаллотирован. Из представителей Крестьянского союза в Исполком совета крестьянских депутатов вошли Н. В. Чайковский, С. П. Пасечный и друг., при чем от работы в союзе они отказывались, выступая в печати против созыва с’езда Крестьянского союза, за реорганизацию отделов союза на местах и превращение их в Советы крестьянских депутатов и т. п. На майском с’езде Совета крестьянских депутатов, по рассказу С. П. Мазуренко, их поддерживала «крестьянская фракция большевиков», в которую входило тогда 20—30 крестьянских депутатов во главе с покойным М. В. Фрунзе. Это об’яснялось тем, что большевики на с’езде боролись с эсеровским большинством. Выступавший также против эсеров, но по другим, чисто конкурентским соображениям, а, вернее, боясь эсеровской левизны (среди эсеров уже тогда было довольно сильное левое течение, давшее потом «левых» эсеров), Крестьянский союз на с’езде оказался своеобразным попутчиком большевиков. Впрочем, опрошенный по этому вопросу, представитель ЦК большевиков на с’езде — т. Смилга заявил автору этих строк, что никаких деловых отношений у большевиков с Крестьянским союзом не было и все дело ограничивалось лишь «разговорами». Что это действительно было так, видно из того, что никакой организационной связи между союзом и большевиками после с’езда не установилось, и совершенно напрасно в своих воспоминаниях о деятельности Крестьянского союза на майском с’езде советов крестьянских депутатов С. П. Мазуренко ставит на одну доску имя Ленина и его друзей с представителями Крестьянского союза. «Так боролись тов. Ленин и его друзья, так боролся и Крестьянский союз против эсеровского гипноза, усыпляющего революционное крестьянство обещаниями всяких благ через Учредительное собрание и без всякой борьбы», — пишет, не краснея, С. П. Мазуренко ³⁹.

Что линия Крестьянского союза решительно расходилась с линией большевиков по всем вопросам революции, видно из истории дальнейшей деятельности союза в 1917 году и из его программных и тактических заявлений. Так Крестьянский союз занял особую позицию по отношению к Советам крестьянских депутатов, требуя, чтобы депутаты в Советах признавали программу Крестьянского союза и агитируя за то, чтобы несогласные с программой союза, были отозваны из Советов. Вместе с этим Крестьянский союз совершенно умалчивал о необходимости самостоятельной организации деревенской бедноты и батрачества, что особенно упорно подчеркивала партия большевиков.

На Всероссийском с’езде Крестьянского союза 31 июля — 1 августа 1917 г., на который с’ехалось 316 человек от 32-х губерний и 34 делегата от войсковых частей от крестьян-солдат, примыкающих к союзу, была выработана приветственная телеграмма верховному главнокомандующему и в его лице всей «дорогой нашей армии» с просьбой стоять твердо на деле защиты родмны и завоеванных свобод, затем послана такая же телеграмма Временному революционному правительству в лице Керенского и т. д. ⁴⁰.

По вопросу о взаимоотношениях Крестьянского союза с советами крестьянских депутатов, из-за чего произошел большой спор с присутствовавшими на с’езде членами исполкома Совета крестьянских депутатов — эсерами, была принята резолюция, в которой указывалась, что «с’езд признает Совет крестьянских депутатов, но с условием, если этот Совет будет поступать в согласии с теми пожеланиями, какие Крестьянский союз вынесет на с’езде, а кроме того, члены Совета крестьянских депутатов, избранные не от Крестьянского союза, должны быть переизбраны» ⁴¹.

По вопросу об условиях перехода к крестьянству помещичьей земли с выкупом или без выкупа товарищ министра продовольствия (член Главного комитета союза) В. А. Анисимов заявил, что по его мнению «земля должна перейти в руки трудового крестьянства безвозмездно. Должен быть образован государственный земельный фонд, к которому земля должна перейти все-таки за выкуп, путем погашения закладных листов. Необходимость выкупа вызывается тем, что вся земля заложена, неуплата же по накладным листам повела бы к обесцениванию нашего рубля, на чем народное хозяйство понесло бы очень тяжелые потери» ⁴².

Этот фокус «безвозмездно», но «все-таки за выкуп» не был обмолвкой со стороны В. А. Анисимова.

В принятой с’ездом резолюции по земельному вопросу было сказано: «Государство должно озаботиться, чтобы ипотечные долги по закладным листам, лежащие на землях, при их уничтожении не произвели бы глубокого хозяйственного растройства в стране, потери Россией внешнего кредита и падения ценности рубля, — изыскать специальный фонд за счет обложения более имущих классов населения и налогов на предметы роскоши, не касаясь трудового народа и земли» ⁴³.

Декларируя переход всех земель без выкупа в распоряжение трудящихся, Крестьянский союз все же оставлял лазейку для этого выкупа и этим отличался с одной стороны от трудовиков и н.-с., высказывавшихся более определенно за выкуп и, с другой стороны — от большевиков, решительно отметавших всякую мысль о выкупе в какой бы то ни было форме. В этом отношении постановление Крестьянского союза несколько сближалось с заявлением В. М. Чернова — лидера эсеров — о том, что «некоторые закладные листы должны быть оплачены» ⁴⁴.

В остальных резолюциях с’езда Крестьянского союза красной нитью проходят те же взгляды, которые были приведены выше в воззвании к крестьянству. Тут и полное доверие Временному правительству с приветствием «решения создать твердую власть» и обещание со своей стороны всемерной поддержки деятельности правительства спасения родины от гибели (что означало солидарность Крестьянского союза с протестом «демократии» против июльского выступления большевиков). По отношению к Финдляндии с'езд союза признал справедливым правительственное распоряжение о роспуске финдляндского сейма. По вопросу о войне с’езд союза высказался за обязанность тыла «поддерживать всеми силами и всеми способами, имеющимися в стране, доблестных сынов русской армии, проливающих свою кровь за родину и закрепление революции». При чем с’езд «осуждает всякие попытки лиц, прикрывающихся лозунгами крайних партий, внести дезорганизацию в русскую армию и русскую революцию и осуждает всякое неповиновение Временному правительству отдельных воинских частей, не желающих итти на фронт, и вместе со своими братьями в окопах отстаивать завоеванную свободу» и т. д. ⁴⁵.

Из этих резолюций совершенно ясна оппортунистическая мелкобуржуазная природа Крестьянского союза.

Попутно интересно отметить, что на том же с’езде Крестьянского союза был снова поставлен вопрос относительно переименования Крестьянского союза в крестьянскую партию. Делегаты из Екатеринославской губернии и из них председательствовавший на с’езде Е. Я. Строменко ⁴⁶, (заявлявший, между прочим, на с’езде: «Граждане, бойтесь диктатуры пролетариата!»), особенно настаивал на названии «партия». Но большинство высказалось за название «союз», трактуя его как «профессионально-политическую организацию» ⁴⁷.

Дело было, конечно, не в названии, так как по существу и в 1917 г. союз выступал совершенно определенно в роли партии, подтвердив программу союза, выработанную в 1905 г., и приняв устав, предусматривавший индивидуальное членство, с уплатой членских взносов и т. п.

Для характеристики дальнейшей эволюции этой партии в 1917 г. необходимо отметить декларацию 15-ти представителей Главного комитета союза, оглашенную на Государственном совещании в Москве 12—15 августа ⁴⁸. В ней говорилось, что главной причиной хозяйственной и политической разрухи является обострение классовой борьбы, что долг всех граждан, верных сынов родины призывает их к самоограничению, к жертвам, Временное правительство должно привлечь все классы общества к совместному несению тягот государственной жизни. Труд рабочих должен быть производителен, заработная плата нормирована, крестьянство должно давать свои излишки государству по твердым ценам. Вся земля принадлежит народу, но этот вопрос разрешит только Учредительное собрание, до этого должен быть издан закон о земельных комитетах, на обязанность которых ложится нормирование земельных отношений до Учредительного собрания. Затем в декларации указывается необходимость доведения войны в согласии с союзниками до скорейшего мира; для поддержания крепости России Крестьянский союз вполне одобряет те меры, которые принимает правительство против попыток отделения окраин до Учредительного собрания и т. д. Здесь снова повторены старые заявления союза, при чем особо подчеркнут шовинистический характер союза, выступавшего против отделения окраин.

Осенью 1917 г. Крестьянский союз вплотную занялся вопросом о выборах в Учредительное собрание, выступая при этом как определенная политическая партия. Приведем интересный документ из этой области:

«Главный комитет Всероссийского Крестьянского союза приглашает своих членов немедленно приступить к составлению самостоятельных кандидатских списков в Учредительное собрание по тем губерниям, где имеются губернские или уездные организации Всероссийского Крестьянского союза.

Просьба сообщить главному комитету список кандидатов и краткую биографию таковых, по адресу: Петроград, С’езжинская, 22, кв. 2. Пред. Гл. Комит. Всер. Крест. союза С. Мазуренко ⁴⁹.

На московском областном с’езде Крестьянского союза 8 октября 1917 г. была принята специальная платформа союза по выборам в Учредительное собрание, намечен список кандидатов в Учредительное собрание по Московской губ. и городу Москве, при чем союз предполагал выступать с самостоятельными списками по губерниям Костромской, Калужской, Тульской, Владимирской и Тверской.

Для предоктябрьской характеристики политической физиономии Крестьянского союза упомянутая платформа представляет особый интерес. В ней говорилось: «в нынешнее смутное время, когда по городам и селам, по всему лицу земли русской идут грабежи, разорения небывалые; когда амнистированные уголовные и бывшие полицейские могут увлечь целые полки не сражаться за родную Русь или ведут целые деревни на разгромление национального богатства,... когда изменники предлагают солдатам воткнуть штыки в землю и перестать защищать родную землю, — тогда в эту годину необходимо нам всем подняться на великую работу строительства русского государства, на борьбу с врагом, который уже стучится в врата Петрограда... В это время созывается Учредительное собрание, поэтому все должны итти к урне выбирать людей стойких, которые будут защищать, как истинные сыны, свою родину и водворять порядок и внутренний мир, призывая, а) воинов отражать врага, б) рабочего и горожанина работать у станка, в) крестьянина-пахаря пахать землю, сеять хлеб и снабжать армию, города и рабочих продовольствием, всех русских граждан к добросовестному несению и исполнению своих обязанностей» ⁵⁰.

Оборонческая позиция и требование прекратить революцию торчат из всех углов этой нескладно скроенной «платформы». Дальше идет об’яснение, почему союз выступает с самостоятельным списком на выборах в Учредительное собрание: во-первых, потому, что «ни одна партия не может охватить многомиллионного и разнообразного по своему составу крестьянства», во-вторых, «партийные организации, как показал опыт с выборами в городские и земские самоуправления, для привлечения голосов бросают населению различные заманчивые обещания, которых на практике они выполнить не в состоянии, как, например, удешевить и всем дать хлеб, удешевить в городах трамвайное сообщение, заключить немедленно мир, и вместо хлеба — голод, вместо мира — развал армии и затяжная война», в-третьих, «в рядах социалистических партий находят себе место и лица, исповедывающие идеи пораженчества и анархизма, что по-нашему мнению ведет родную отчизну к неминуемой гибели», и в-четвертых, — «партийные деятели часто ставят догму партии выше интересов государства и дела».

Здесь, что ни фраза, то своего рода «перл», при чем эти «перлы» направлены несомненно против большевиков, которые победили на выборах в городские и земские самоуправления, которые исповедывали идеи пораженчества и т. д.

Крестьянский союз не считал возможным поддерживать также и списки Совета крестьянских депутатов, так как Советы, по мнению союза, являлись по существу организацией партии социалистов-революционеров, которые «со всей партийной нетерпимостью» и неразборчивостью в средствах «всегда старались разрушить беспартийную крестьянскую организацию Всероссийского Крестьянского союза». На этом основании деятели союза приглашали крестьян и «всех, кому великое практическое дело, дело спасения родины, дороже партийных лозунгов», голосовать за список союза.

В дальнейшей части платформы приводится наказ избираемым, которые должны водворить государственный порядок, поднять боеспособность армии, уничтожить разруху тыла, «как воинскую, так и обывательскую». «Мы призываем, — говорится в наказе, — к трудовой повинности. Горожан рабочих мы призываем оставить раздор... Необходимо приступить к реорганизации продовольственного дела; восстановить хлебные и пищевые биржи, предоставить торговым аппаратам право выписывать товар с этих бирж... Необходимо немедленно приостановить разрушение хозяйственных экономий несознательными массами, взвинченными безответственными агитаторами... Призываем население к поддержке правительства покупкой «Займа свободы»... Формой государственного устройства признать демократическую республику с широким самоопределением всех народностей без нарушения целостности общероссийского государства» ⁵¹.

Эта октябрьская платформа по существу повторяла только в более неуравновешенной форме основные положения мартовского воззвания к крестьянам. «Взбесившийся мелкий буржуа», в этой платформе решительно выступает против изменников, пораженцев и анархистов, под которыми очень прозрачны намеки на большевиков, требует восстановления хлебных бирж, протестует против хлебных монополий, вообще против развертывания революции в городе и деревне, и за создание условий, благоприятствующих развитию русской промышленности и т. п.

И теперь, через 10 лет, когда читаешь писания С. П. Мазуренко о Крестьянском союзе в «Путях Революции», невольную ироническую улыбку вызывает его заявление о том, что «приводимые нами здесь документы из прошлого свидетельствуют о том, насколько последовательно велась нашей организацией борьба на всем протяжении до Октябрьских дней революции за создание подлинной власти из самих трудящихся» ⁵².

Бывш. председатель Всероссийского Крестьянского союза Семен Мазуренко, может быть сам того не желая, своей «реабилитацией» Крестьянского союза, несомненно, льет воду на мельницу контр-революции, так как неправильное освещение политической физиономии Крестьянского союза кой-кого может ввести в весьма нежелательное заблуждение. Необходимо помнить, что в наше время белогвардейцам осталось только одно — использовать настроение верхушечных слоев крестьянства, недовольных Советской властью и выкинуть знамя Крестьянского союза. Попытка белогвардейца И. А. Лохвицкого (Искры) выступить с особым воззванием, в котором он об’являет себя организационным комитетом Всероссийского Крестьянского союза и открывает по Европе сбор пожертвований на эту организацию, весьма характерна. Лохвицкий (Искра) в своем органе «Крестьянское Дело» пишет: «Не складывать оружия и руки, а, наоборот, удвоить, утроить, удесятерить энергию в борьбе призываю я, повстанческий атаман, взявшийся за перо, которое должно облегчить работу винтовки». Против кого направлена винтовка, не требует об’яснений. С. Мазуренко в ответ Лохвицкому (Искре) заявляет: — «Как председатель Всероссийского Крестьянского союза, рожденного в дни первой нашей революции и возрожденного во вторую революцию, я заявляю решительный протест против беззаконного узурпирования имени этой исторической организации». Всероссийский Крестьянский союз свернул свое знамя в октябрьские дни, уступив дорогу революционному потоку рабоче-крестьянских масс под другими лозунгами... Всероссийский Крестьянский союз не пойдет на службу сознательной или безсознательной реакции и, если когда-либо снова развернет свое знамя (разрядка моя. — А. Ш.), то только на стороне революции для поддержания и укрепления власти Советов рабочих и крестьянских депутатов, как в России, так и на Украине» ⁵³.

В этом заявлении С. Мазуренко, как и везде в его писаниях, много пафоса, но мало логики и особенно недостаточно исторической правды. Прежде всего, Крестьянский союз свернул свое знамя в октябрьские дни вовсе не потому, что этого хотели руководители союза. Перед октябрьскими днями у Крестьянского союза оставалось очень мало сторонников, так как низовые крестьянские органы союза постепенно превращались в Советы крестьянских депутатов и отходили от той программы, которую пропагандировал союз. В одной из своих работ по крестьянским организациям в 1917 г. писали, что «если бы Крестьянский союз в октябрьские дни не свернул свое знамя, то революционные рабочие и крестьяне все равно свернули бы ему шею», как это они сделали с соглашательскими партиями эсеров и меньшевиков.

Кстати необходимо к словам С. Мазуренко внести поправку. В октябрьские дни Крестьянский союз не везде «свернул свое знамя». Так, в книге Е. Бош «Год борьбы», на стр. 120 читаем: «14-го декабря Крестьянский союз вошел в блок с правыми с.-р. и меньшевиками. На 31-е декабря назначили уездное собрание союза, другие организации не допускались. Союзом был приготовлен наказ. — Этим наказом союз хотел привлечь крестьян голосовать в Учредительное собрание. Наказ имел 31 пункт, в последнем пункте его говорилось: «Поддерживайте киевскую Ц. Раду!». Большинство присутствовавших потребовало исключения последнего параграфа, но вносившие наказ отказались. Тогда мы своими революционными действиями выгнали сторонников наказа» (разрядка наша, — А. Ш.) ⁵⁴. Украинским историкам необходимо подробнее осветить роль Крестьянского союза на Украине в эпоху борьбы Советского правительства Украины с Ц. Радой.

Историки донской контрреволюции также должны обратись внимание на деятельность Крестьянского союза на Дону. Об этом между прочим есть интересное указание в кн. В. Владимировой «Год службы «социалистов» капиталистам», в которой она на стр. 131 пишет: «в монархический Донской гражданский совет были введены: Савинков, донской меньшевик Агеев, председатель Крестьянского с'езда Мазуренко (курсив наш, А. Ш.) и бывший комиссар 3-й армии Вендзягольский». Но вернемся к С. Мазуренко.

Потом, что означают его слова, что Крестьянский союз «когда-либо развернет свое знамя?».

Мы полагаем, что Крестьянскому союзу, хотя бы и на стороне революции, вовсе нет никакой необходимости развертывать свое знамя, потому, что для поддержания и укрепления власти Советов у нас имеется свое знамя, знамя Советов и коммунистической партии.

Из всего вышеизложенного мы видели, что означало в революции 1917 г. знамя Крестьянского союза. Такое знамя может быть поднято только против власти Советов и пусть деятели Крестьянского союза не обижаются, если мы им заявим, что их знамя пролетариат развернуть не позволит.

На счет развертывания знамени Крестьянского союза мы имеем также опыт партии левых эсеров. Вот что об этом рассказывает один любопытный документ, изданный в Москве в 1919 г. в виде брошюры С. Ф. Рыбина, «Как организоваться трудовому крестьянству». Автор брошюрки очень хитро и тонко подходит к вопросу, почему трудовое крестьянство ничего не получило от Октябрьской революции, доказывая, что «в течение всей революции трудовое крестьянство, как класс, не сумело установить своей позиции и отстоять ее и поэтому русская революция лишается главной своей опоры в нем, а русское хозяйство, главного толкача и двигателя...». Рабочим-де вся власть принадлежит под видом диктатуры пролетариата, а крестьяне распылены по всей обширной русской равнине, в тысячах сел, деревень и деревушек и им еще более необходимо сговориться и об’единиться.

«В 1905 году была первая русская революция, — рассказывает С. Ф. Рыбин, — уже тогда чувствовалась острая необходимость в сплочении трудового крестьянства в свой профессиональный Крестьянский союз. Многие крестьяне понимали это и поэтому Всероссийский Крестьянский союз был образован в конце июля 1905 г. Но этот союз имел очень много недостатков, во-первых, он носил исключительно политический характер (завоевание власти), а во-вторых, во главе союза стояли лица с определенным умеренным политическим направлением — соглашатели, старавшиеся революционное движение крестьян втиснуть в рамки законности, порядка и использовать крестьян, как определенную силу для своих узко-партийных целей». Далее автор рассказывает о том, каковы были Советы крестьянских депутатов в 1917 г., заявляя, что они были только политическими организациями, временно об’единенными для известных целей. «Опыт двух революций показал необходимость трудовому крестьянству создать иные организации по другому плану, а именно «Всероссийский профессиональный союз крестьянства».

Между прочим, это так напоминает настойчивые заявления С. Мазуренко о том, что Крестьянский союз был не политической партией, а профессионально-политической беспартийной организацией. Левый эсер Рыбин, говоря о задачах профессионального союза трудового крестьянства, говорит, что этот союз должен взять на себя защиту нужд крестьянства, защиту интересов крестьянства «от всяких обид со стороны других классов, буржуазии, рабочих, со стороны государства». Союз трудового крестьянства, по мнению Рыбина, должен явиться «защитником всего трудового крестьянства в Советской России в том случае, если в центральных советах воля крестьянства будет подавлена волею других классов: рабочих, интеллигенции или же какой-либо одной партии»... Крестьянский союз, по мысли Рыбина, «отстаивает классовые требования крестьянства, его интересы перед государством и правительством, а равно борется со всякими искажениями действительной, неограниченной властью Советов, диктатурой партии, подменой ее бюрократическим строем».

Далее идут указания, как организовать профессиональный Крестьянский союз. Автор брошюры рекомендует делать это конспиративно, организовавшись вначале, хотя бы «в виде небольшой группы в 15—20 человек, примерно, семей — 7—10». Далее в брошюре подробно рассказывается, как нужно достать устав, как провести первое организационное собрание, как об’единиться с другими ячейками союза и т. д. Рекомендуется зарегистрировать союз у нотариуса, но «если какое-либо правительство будет преследовать союз, то можно обойтись и без регистрации».

В этом документе совершенно ясна тенденция противопоставить низовым органам Советов в деревне новую подпольную организацию, которая будет прикрываться названием профессионального Крестьянского союза и которая будет вести политику по указке той партии, которая сумеет овладеть этой организацией, и тем самым даст возможность политическим партиям, ведущим борьбу с Советской властью и коммунистической партией, нащупать для себя опору в своей борьбе.

Такое же политическое значение имеет и кампания, поднятая представителями умершего Крестьянского союза для его «реабилитации». Для этой цели ими притягиваются за волосы цитаты из В. И. Ленина, извращаются исторические факты, совершенно неправильно освещается физиономия Крестьянского союза в разные периоды его деятельности. Вся эта маскировка имеет один политический смысл изобразить Крестьянский союз в качестве революционной организации и совершенно ие случайно у таких деятелей союза, как С. П. Мазуренко, вырывается завление о том, что союз: «когда-либо снова развернет свое знамя».

В заключение следует отметить, что вся кампания «реабилитации» Крестьянского союза, поднятая за последнее время в советской печати, отличается полным отсутствием исторического подхода к нему. Одно дело Крестьянский союз в 1905 г., когда перед революцией стояла задача единого фронта между всем крестьянством и пролетариатом в борьбе с помещичье-дворянским строем и другое дело революция 1917 г., когда пролетариат выдвинул задачи социалистической революции, опираясь в этой борьбе за социализм на пролетарские и полупролетарские слои деревни, когда союз с бедняком был необходим для доведения до конца «походя, мимоходом» демократической революции, в первую очередь в интересах самого крестьянства.

В 1917 г., как мы видели, Крестьянский союз занимал позиции, далеко расходящиеся с задачами пролетариата, представляя из себя политическую партию, опиравшуюся на собственнические круги деревни, тормозившую развертывание буржуазно-демократической революции и явно враждебную социалистическим задачам революции.

Октябрьская революция вместе с эсерами и меньшевиками похоронила и Крестьянский союз и последним нашим пожеланием должно быть одно: пусть никогда в СССР не развернется знамя этого союза, также, как и знамена соглашательских партий, прихвостней буржуазии, эсеров и меньшевиков.