"Клад", кн. 11, июнь 1907 год, стр. 84-88
Статья Н. Кононова.
Право, есть что-то "толоконное" въ нашихъ духовныхъ отцахъ — Пушкинъ увѣряетъ, что у этихъ господъ "толоконный лобъ". Великiй русскiй поэтъ такъ прямо и восклицаетъ: "жилъ былъ попъ — толоконный лобъ". Мы, однако, думаемъ, что дѣло здѣсь не въ толоконномъ лбѣ, а въ томъ, что скрывается за нимъ. Тамъ, пожалуй, даже не толокно, а труха какая-то.
Нашимъ читателямъ хорошо извѣстно наше отношенiе къ священнику Григорiю Спиридоновичу Петрову. Мы видѣли въ немъ жертву "толоконныхъ лбовъ", прикрытыхъ черными клобуками. По нашему мнѣнiю, все то, что было продѣлано съ священникомъ Петровымъ, свидѣтельствовало лишь о грубости нравовъ въ вышеуказанной средѣ, о стремленiи подслужиться, выставить напоказъ свою "преданность". Священника Петрова боялись и приняли всѣ мѣры, чтобы такъ или иначе отстранить его.
Боятся только слабѣйшiе сильнѣйшаго, и консисторскiе отцы показали, что свящ. Петровъ, на котораго они, какъ опереточные заговорщики, "на одного ударили всѣ разомъ", и сильнѣе, и лучше, и умнѣе ихъ. И все это было "усердiемъ не по разуму". Своимъ гоненiемъ на этого человѣка консисторскiе отцы внесли новыя сѣмена смуты въ безъ того-то взбаломученную русскую жизнь. Слишкомъ замѣтны были бѣлыя нитки, которыми были сшиты обвиненiя противъ этого неугоднаго "отцамъ" пастыря! Копались цѣлый годъ, рылись во всѣхъ мусорныхъ кучахъ, и когда ничего подходящаго тамъ не нашли, то взяли да и придумали какую-то наивность, придумали и взяли придуманное въ основу всего... Явилось въ полномъ смыслѣ "зданiе, построенное на пескѣ", и оно, конечно, разрушилось при первомъ-же дуновенiи "вѣтерка разума".
Не нужно забывать, что какъ разъ въ то самое время, когда на свящ. Петрова было воздвигнуто гоненiе именно на такой искусственно созданной почвѣ, съ наглой развязностью дѣйствовали Илiодоры, Виталiи, Василiи, Арсенiи, Антонiи Храповицкiе и прочiя мелкiя и крупныя сошки изъ среды бѣлыхъ и черныхъ пушкинскихъ "толоконныхъ лбовъ". Всѣ эти господа на всю Россiю испускали нагло-дикiе вопли, призывая народъ къ смутѣ, кровопролитiю, а пресловутый Илiодоръ обнаглѣлъ до того, что осмѣлился даже угрожатъ Верховной Власти. И этимъ господамъ все сходило, мало того, они поощрялись даже, и лишь въ послѣднее время, когда даже пресловутые "серны" (союзъ русскаго народа), въ лицѣ своего предсѣдателя кн. Щербатова, оказались возмущенными неистово-дикими воплями Илiодора, "толоконнымъ лбамъ" волей-неволей пришлось посократить своего зарвавшагося собрата.
Понятно, что свящ. Петровъ являлся антиподомъ всѣхъ этихъ вопiющихъ молодцовъ и въ качествѣ жертвы "толоконныхъ лбовъ" заслуживалъ самаго теплаго къ себѣ отношенiя со стороны всякаго журналиста, честно относящагося къ печатному слову, честно служащаго своимъ перомъ несчастной родимой странѣ. Повторяемъ, что въ такую невзгоду, какую переживаетъ теперь наша бѣдная родина, священный долгъ каждаго русскаго журналиста быть искреннимъ, правдивымъ; только правдой, высказываемой искренне и смѣло, можно бороться съ океанами лжи, явившимися именно слѣдствiемъ проклятой смуты. Вотъ именно этотъ самый священный профессiональный долгъ и заставляетъ насъ, не мѣняя своихъ взглядовъ на предшествующую дѣятельность свящ. Гр. Петрова, сказать, что не успѣлъ онъ вырваться изъ Череменецкаго монастыря, какъ показалъ, что и онъ въ сущности не что иное, какъ тотъ-же "попъ-толоконный лобъ"...
Когда свящ. Петровъ въ первый разъ послѣ своего возвращенiя въ Петербургъ появился въ государственной думѣ къ нему подошелъ извѣстный журналистъ М. О. Меншиковъ и протянулъ ему руку. Тогда "череменецкiй заточникъ" высоко ("величественно", какъ увѣряютъ лгущiя направо и налѣво такъ называемыя "прогрессивныя" газеты, спецiализировавшiяся въ измышленiяхъ всякой лжи) поднялъ и наморщилъ свой "толоконный лобъ" и произнесъ слѣдующую знаменательную фразу:
— Извините, никакъ не могу!
"Не могу" значитъ "не могу пожать протянутую руку"!
— Умри, отче! Толоконнѣе сего тебѣ врядъ-ли удастся сказать что-либо!..
Г. Меншиковъ — журналистъ. Профессiональный долгъ журналиста прямо и честно высказывать то, что онъ въ данномъ положенiи считаетъ правдой. Слово, убѣжденiе должны быть свободны. Цензурныя оковы, лежавшiя на русскомъ словѣ и убѣжденiи, принесли Россiи болѣе вреда, чѣмъ всѣ ея неудачныя войны, чѣмъ недороды, неурожаи, голодъ. Истина появляется изъ противорѣчiй. Журналистъ, ради корысти подплясывающiй подъ чужую дудку, презрѣненъ. Меншикова до сихъ поръ никто въ этомъ не уличилъ. Напротивъ того, его писанiя очень часто идутъ въ разрѣзъ не только съ общественнымъ мнѣнiемъ, но онъ смѣло бросаетъ обличенiя въ такiя выси, на которыя только поглядываютъ, облизываясь, но не смѣя залаять всевозможныя прогрессивно-газетныя шавки.
Въ одномъ изъ своихъ "Писемъ къ ближнимъ" Меншиковъ высказалъ свое мнѣнiе относительно свящ. Петрова. Отдавая должное его способностямъ, г. Меншиковъ высказалъ, что, по его мнѣнiю свящ. Петровъ идетъ по ложной дорогѣ. Читатели "Клада" знают это мнѣнiе нововременскаго журналиста. Оно было приведено въ № 3 нашего журнала.
Въ сущности отзывъ г. Меншикова о свящ. Петровѣ былъ безпристрастенъ и вотъ г. Петровъ (именно въ данномъ случаѣ "г", а не "о"!) произнесъ свою толоконную фразу: "Извините, никакъ не могу!". Картина получилась восхитительная. Журналистъ обидѣлся на другого журналиста за неугодный критическiй отзывъ. Журналистъ мститъ другому журналисту, мститъ, т. е., совершаетъ насилiе надъ свободою того самаго слова, которому онъ служитъ.
Но выходка г. Петрова въ данномъ случаѣ можетъ имѣтъ и другой оттѣнокъ. Г. Меншиковъ не подплясываетъ подъ дудку лже-прогрессистовъ, а эти господа взяли теперь въ нашей прессѣ большое засилье. Не испугался-ли г. Петровъ, что эти засильники, въ одинъ голосъ пѣвшiе ему дифирамбы, заклюютъ его, если онъ пожметъ протянутую ему руку журналиста изъ противнаго лагеря? Вѣдъ, г. Меншиковъ "не изъ насихъ", онъ смѣло говоритъ о томъ, что считаетъ правдой, и въ мнимо-освободительной свистопляскѣ не участвуетъ; стало быть, всякiй, кто такъ или иначе съ нимъ, тѣмъ самымъ становится врагомъ всевозможныхъ мнимо-освободителей, и г. Петровъ, очутившись на свободѣ, поспѣшилъ показать всему мiру, что онъ — съ "освободителями" и врагъ всякому, кто не лжетъ умышленно, не подтасовываетъ правды "ради тактики"...
Очень, очень жаль, что приходится высказывать такiя мысли! жаль, потому что сама собою разрушается иллюзiя, и на мѣстѣ дѣятеля, который всегда казался головой выше толпы, оказывается индивидъ, готовый на всякое подслуживанiе все той-же толпѣ. Создается такое положение: "толоконные лбы" только и способны на подслуживанiе: Илiодоры съ братiей — однимъ, Петровы съ компанiей — другимъ. Своего ничего нѣтъ; чей хлѣбъ соль ѣдятъ, того и пѣсенку поютъ...
И это — наши дѣятели, это — люди, которымъ народъ вручилъ свою судьбу!..
Толоконность г. Петрова не замедлила обнаружиться и въ дальнѣйшемъ. Сей мужъ воображалъ себя ни много, ни мало, какъ... Христомъ. Это явствуетъ изъ того, что, оправдывая свою выходку съ г. Меншиковымъ, онъ съ наивной легкостью заявилъ печатно: "Я — не Христосъ!". Замѣтьте, только въ случаѣ съ г.Меншиковымъ, а во всѣхъ остальныхъ? Да, очевидно, г. Петровъ не прочь порисоваться "въ роли" Христа... Что-же, зачѣмъ дѣло? Торбаевъ вышелъ изъ iоаннитскихъ "Христовъ", охтенскiй "Христосъ" изъ подручныхъ дворниковъ утонулъ въ Невѣ при катастрофѣ съ щитовскимъ пароходомъ "Архангельскъ". Вакансiи, стало быть, есть: "череменецкiй заточникъ" можетъ кататься, какъ сыръ въ маслѣ: все къ его услугамъ — и почетъ, и уваженiе, и всевозможныя матери въ родѣ пресловутой "Богородицы Порфирiи". Не жизнь пойдетъ, а масленица для прославленнаго отца.
Въ слѣдующемъ номерѣ "Клада", въ интересахъ истины, возвратимся еще къ гг. Петрову и Меншикову и представимъ нашимъ читателямъ полностью ихъ ожесточенную газетную полемику, въ которой оба эти господина весьма похожи на крыловскихъ "Полкана" и "Барбоса": была между ними дружба неразрывная, бросили между ними кость — и грызутся недавнiе друзья, такъ что съ обоихъ шерсть клочьями летитъ...
О, люди, люди!
"Толоконные лбы" показали себя во всей своей красѣ и въ тотъ день, когда въ государственной думѣ слушалось сообщенiе г. Столыпина о раскрытiи злодѣйскаго покушенiя противъ Государя Императора, они, извольте видѣть, демонстративно отсутствовали, когда дума слушала объясненiя г. предсѣдателя совѣта министровъ и сдѣлала извѣстное постановленiе, выражающее радость думы по поводу предупрежденiя злодѣйскаго покушенiя. "Толоконные лбы" поползли изъ разныхъ думскихъ щелей лишь тогда, когда вышеупомянутое постановленiе состоялось. По тактическимъ соображенiямъ, эти лже-служители Христа не только не осмѣлились высказать чувство понятной радости при извѣстiй о томъ, что удалось предупредить страшное кровопролитiе, но даже какъ-бы подчеркнули то, что они опечалены предупрежденiемъ его. И эти люди осмѣливаются совершать безкровную жертву, они осмѣливаются оставаться пастырями Христова стада! они осмѣливаются быть посредниками между человѣкомъ и Божествомъ!
Да, гг. Тихвинскiе, Бриллiантовы, Колокольниковы и Петровы! Неужели въ ваши умы не закрадывалась мысль, что вы своими "тактиками" продаете Христа, Которому обязались служить? Намъ скажутъ: "Мнѣнiе должно быть свободно". Совершенно вѣрно, но есть дѣла, о которыхъ не можетъ быть двухъ мнѣнiй. Спасенiе человѣческой жизни отъ насильника должно быть дорого каждому. Кто демонстративно уклоняется отъ выраженiя радости по этому поводу, тѣмъ самымъ заявляетъ противное. Подумали-ли объ этомъ "толоконные лбы" въ историческiй день седьмого мая? Врядъ-ли!
Когда наступила "пятница", указанная въ синодскомъ постановленiи (см. ниже: "Синодъ и лѣвые священники"), трое изъ этихъ господъ разразились своими объясненiями. Въ своей сущности эти объясненiя были не что иное, какъ недостойное вилянье припертыми къ стѣнѣ рясоносцевъ, отъ однихъ отставшихъ и къ другимъ не приставшихъ. Ни серьезнаго убѣжденiя, ни разумности не видно въ ламентацiяхъ г.г. Тихвинскаго, Архипова, Колокольникова, но они все-таки хотя что-нибудь сказали, хотя какъ-нибудь да повиляли дабы оставить для себя лазейку къ отступленiю въ будущемъ. Но кто оказался великолѣпенъ, такъ это г. Бриллiантовъ, священникъ (???) изъ Сибири. Онъ прямо заявилъ, что никакихъ объясненiй св. синоду не дастъ и изъ партiи "эсъ-эровъ" не выйдетъ! Это священникъ-то "эсъ-эръ"! Заметьте, русскiй православный священникъ, русскiй православный священникъ, обязанный молиться за главу своей церкви — русскаго Царя, и исповѣдующiй символъ вѣры политической партiи, отвергающей монархическiй строй и видящей осуществленiе своихъ стремленiи въ соцiалистической республикѣ путемъ цареубiйства! Что за безобразная безсмыслица — такое сочетанiе двухъ крайностей подъ однимь "толоконнымъ лбомъ"!
Одинъ изъ русскихъ юристовъ, разсуждая о "священникахъ" "эсъ-эрахъ", высказался такъ:
— Если они по долгу службы возносятъ свои молитвы за Государя, не признавая Его, они дѣйствуютъ нечестно и недостойно сана, ибо каждый обязанъ честно исполнять принятыя на себя обязанности; если они признаютъ Государя и молятся за Него искренне, то имъ не мѣсто въ партiяхъ, отвергающихъ государственный строй съ Монархомъ во главѣ; они не смѣютъ подчиняться тактикѣ этихъ партiй; если они признаютъ государственный строй съ Монархомъ во главѣ и состоятъ въ партiяхъ, признающихъ лишь республику, они нечестны по отношенiю къ своимъ партiямъ...
Вдумайтесь въ положенiе, создаваемое этими словами, и для васъ станетъ ясно, что на г.г. священниковъ-соцiалъ-революцiонеровъ иного взгляда быть не можетъ.