"Природа", №04-06, 1918 год, стр. 253-264.
Что обобщенiе составляетъ главную суть науки и всякаго знанiя, — объ этомъ едва ли станетъ кто-нибудь спорить. Отдѣльные факты сами по себѣ, какъ бы они ни были "интересны“, представляютъ сравнительно мало цѣнности; они прiобрѣтают значенiе и настоящiй интересъ только черезъ сопоставленiе ихъ съ другими фактами и черезъ получающiеся отсюда выводы. Будутъ ли эти обобщенiя имѣть видъ теорiй или гипотезъ, охватывающихъ широкiе горизонты, или же это будутъ болѣе скромные, чисто индуктивные выводы, — во всякомъ случаѣ только обобщенiями двигается наука впередъ.
Но обобщенiе, подобно острому оружiю, принося пользу, можетъ принести и вредъ при злоупотребленiи имъ или при неумѣломъ съ нимъ обращенiи, и не только не способствуетъ тогда прогрессу науки, но иной разъ серьезно его задерживаетъ. Въ нижеслѣдующемъ я хочу привести нѣсколько примѣровъ такого вреднаго влiянiя обобщенiй.
Возьмемъ, для перваго примѣра, всѣмъ извѣстный "основной бiогенетическiй законъ" Фрица Мюллера и Геккеля. Когда мы видимъ, что у зародыша млекопитающихъ сердце лежитъ тотчасъ позади головы, по средней линiи тѣла, и состоитъ всего изъ двухъ главныхъ отдѣловъ (предсердiя и желудочка), какъ у рыбъ; что у этого зародыша имѣются жаберныя щели, хотя жабернаго дыханiя у млекопитающихъ не бываетъ ни в одной изъ стадiй ихъ развитiя; что почки у него имѣютъ видъ длинныхъ, узкихъ, лентовидныхъ "Вольфовыхъ тѣлъ", какъ у рыбъ, и проч., то не является ли вполнѣ законнымъ выводъ, что высшiя позвоночныя произошли отъ рыбообразныхъ предковъ, дышавшихъ жабрами? Или, если мы видимъ, что зародышъ насѣкомаго имѣетъ длинное, однообразно расчлененное тѣло съ парою конечностей на каждомъ изъ его сегментовъ, — не естественно ли заключить, что насѣкомыя произошли отъ предковъ, подобныхъ многоножкамъ (Myriopoda)? Словомъ, сопоставляя всѣ подобнаго рода факты, которыхъ можно бы было привести очень много, — не вполнѣ ли законно обобщить ихъ въ формулѣ, которая гласитъ, что "онтогенiя (исторiя индивидуальнаго развитiя) представляетъ сокращенное повторенiе филогенiи (т.-е. исторiи племеннаго развитiя)? Посмотримъ, однако же, что сдѣлали нѣкоторые ученые изъ этой формулы, примѣняя ее къ оцѣнкѣ фактовъ, наблюденныхъ ими при изслѣдованiи исторiи развитiя разныхъ животныхъ.
Въ числѣ гипотезъ о происхожденiи позвоночныхъ животныхъ имѣется между прочимъ, гипотеза Гэскелля (Gaskell), производящая их отъ предковъ, подобныхъ мечехвостамъ (Limulus). Чтобы обяснить, какимъ образомъ брюшная цѣпь и надглоточный нервный узелъ превратились въ спинной и головной мозгъ, Гэскелль допускаетъ, что нервная цѣпь обросла вокругъ пищеварительнаго канала, полость котораго сдѣлалась полостью центральной нервной системы. Пищеварительный каналъ позвоночныхъ возникъ заново черезъ смыканiе околоротовыхъ конечностей мечехвоста, при чем изъ промежутковъ между ними возникли жаберныя щели. Далѣе слѣдуетъ рядъ самыхъ смѣлыхъ предположенiй въ томъ же родѣ, стремящихся объяснить исчезновенiе разныхъ органовъ мечехвоста и появленiе на мѣстѣ ихъ тѣхъ или другихъ органовъ позвоночныхъ. Гипотеза такъ отважна, что Гексли сравнилъ ее съ попыткою произвести землетрясенiе для испытанiя прочности почвы, на которой мы стоимъ.
Гипотеза Гэскелля не имѣла, правда, никакого успѣха. Она представляетъ одну изъ попытокъ произвести позвоночныхъ филогенетически отъ членистоногихъ животныхъ. Такiя попытки дѣлались неоднократно со временъ Жоффруа Сентъ-Илера старшаго, который дѣлалъ это допущенiе, сравнивая членики суставчатыхъ животныхъ съ позвонками и брюшную сторону тѣла членистыхъ животныхъ со спиною позвоночныхъ. Скажутъ, пожалуй, что эти "натурофилософскiя" идеи давно устарели, что онѣ совершенно фантастичны и не заслуживаютъ серьезнаго вниманiя. Однако гипотеза Гэскелля относится ко времени сравнительно очень недавнему (1896—1898). А извѣстная теорiя Дорна о происхожденiи позвоночныхъ отъ кольчатыхъ червей (Annellides), — развѣ она не "господствовала надъ умами“ въ концѣ 19 столѣтiя и развѣ она не допускала также "пероворачиванiя предковъ позвоночныхъ на спину“? И развѣ та же идея о переворачиванiи на спину не удержалась даже тогда, когда теорiя Дорнa была оставлена и когда предковъ позвоночныхъ стали усматривать въ кишечно дышащихъ (Enteropneusla — Balanoglossus)? Развѣ не проводится эта идея, напр., въ сочиненiи К. Гюнтера о происхожденiи и развитiи человѣка (Vom Urtier bis zum Menschen), которое вышло въ свѣт въ 1908 г.? И не способны ли эти теорiи внушить недовѣрiе къ бiогенетическому закону, который лежитъ въ основанiи ихъ? А между тѣмъ приведенные нами выше примѣры, казалось бы, такъ красноречиво свидѣтельствуютъ въ пользу этого закона, что онъ представляется неопровержимымъ и неизбѣжнымъ. Если же этотъ закон, въ основѣ своей, дѣйствительно вѣренъ, то не вредно ли для науки дискредитировать его такими обобщенiями, какъ теорiи Дорна, Гэскелля, Гюнтера?
Возьмемъ другой примѣръ, относящiйся къ обобщенiю не столь широкому. Происхожденiе конечностей позвоночныхъ животныхъ толкуется разными учеными различно. Дорнъ производилъ ихъ, напр., отъ параподiй кольчецовъ. Одна изъ наиболѣе извѣстныхъ теорiй по этому предмету принадлежитъ знаменитому нѣмецкому анатому Карлу Гегенбауру, величайшему изъ новѣйшихъ авторитетовъ въ области сравнительной анатомiи, ученому, чья строгость мышленiя пользуется общимъ признанiемъ. Для объясненiя происхожденiя и плана строенiя конечностей позвоночныхъ онъ построилъ оригинальную теорiю архиптеригiя. Архиптеригiй — это гипотетическая форма конечности, скелетъ которой имѣетъ видъ пера, состоящаго изъ стержня, расчлененнаго на много кусочковъ, и изъ лучей, также расчлененныхъ, которые примыкаютъ къ нему по обѣимъ сторонамъ, какъ къ стержню пера прикрѣпляются роговыя пластинки, составляющiя опахало. Такое устройство какъ бы воплощается въ плавникахъ австралiйскаго двойнодышащаго рыбообразнаго животнаго рогозуба (Ceratodus). Изъ архиптеригiя развились, по Гегенбауру, другiя формы конечностей, при чемъ высшiя ихъ формы, начиная съ амфибiй, произошли черезъ сокращенiе числа лучей, изъ которыхъ сохранились, наконецъ, лишь немногiе. Въ типической конечности наземныхъ позвоночныхъ стержень бывшаго архиптеригiя проходитъ (по первоначальному воззрѣнiю Гегенбаура) черезъ плечевую кость, локтевую кость и пятый палецъ, a остальныя кости принадлежатъ уцѣлѣвшимъ лучамъ архиптеригiя, и пальцы представляютъ собою концы этихъ лучей. Откуда же произошелъ архиптеригiй? По Гегенбауру онъ представляетъ мѣстное измѣненiе жабернаго скелета; изъ жаберныхъ дугъ произошли пояски, а изъ прикрѣпляющихся къ дугамъ жаберныхъ лучей (подпирающихъ отдѣльные листочки жабръ) возникли сами конечности (т.-е. скелетъ ихъ). При этомъ одинъ изъ жаберныхъ лучей особенно удлинился и образовалъ стержень архиптеригiя, а прочiе лучи, прикрѣплявшiеся сперва равномѣрно по всему протяженiю жаберной дуги, стали приближаться сперва къ основанiю стержня, и затѣмъ прикрѣпились къ самому стержню, черезъ что и образовался скелетъ архиптеригiя.
Неподготовленному читателю, не искушенному въ тонкостяхъ морфологiи, эта теорiя неизбѣжно должна показаться чрезвычайно искусственною и натянутою. Очень трудно подобрать для этой морфологической схемы физiологическое объясненiе; невольно навязываются вопросы: какiя причины могли заставить одинъ изъ жаберныхъ лучей такъ неимовѣрно удлиняться, а другiе лучи покидать свое мѣсто, располагаться симметрично около этого стержня и прикрѣпляться къ нему; что заставило плечевой и тазовой поясокъ такъ удаляться другъ от друга, какъ мы это видимъ у болшинства позвоночныхъ, и т. д. и т. д. Прибавимъ къ этому, что и въ исторiи эмбрiональнаго развитiя позвоночныхъ теорiя эта не находитъ себѣ подтвержденiя. И тѣмъ не менѣе теорiя эта пользовалась большимъ успѣхомъ и нашла себѣ, благодаря авторитету Гегенбаура, рядъ сторонниковъ; она долгое время успѣшно конкурировала съ другою, гораздо болѣе естественною теорiею происхожденiя конечностей (такъ называемою "теорiею боковыхъ складокъ“), и Гегенбауръ такъ и умеръ съ увѣренностью въ правильности своей теорiи. А между тѣмъ она основана на весьма немногихъ фактахъ, изъ которыхъ главный — строенiе плавниковъ рогозуба и другихъ двойнодышащихъ, — строенiе совершенно исключительное въ ряду позвоночныхъ. Изъ этихъ немногихъ фактовъ было извлечено обобщенiе, которое надолго привлекло къ себѣ умы ученыхъ и увлекло ихъ на путь, по всей вѣроятности, совершенно ложный. Полезно ли это для науки? Правда, при разработкѣ теорiи архиптеригiя найдено много цѣнныхъ фактовъ, и косвенную пользу она, конечно, принесла; но не больше ли вреда принесла она, отвлекая вниманiе изслѣдователей отъ болѣе вѣрнаго пути къ выясненiю природы конечностей?
Приведенные два примѣра относятся къ области филогенiи, — области вообще гипотетической, въ которой особенно легко впасть въ чрезмѣрно широкое обобщенiе, переоцѣнивъ значенiе тѣхъ или другихъ фактовъ. Возьмемъ теперь примѣръ изъ области чистаго наблюденiя и опыта, — примѣръ, казалось бы, строго индуктивнаго обобщения.
Извѣстный французскiй ученый Мопа́ (Maupas), изслѣдуя размноженiе инфузорiй, пришелъ къ выводу, что, несмотря на способность этихъ организмовъ долгое время размножаться безполымъ путемъ (дѣленiемъ), въ концѣ-концовъ для нихъ наступаетъ потребность въ конъюгацiи, т.-е. въ попарномъ соединенiи съ перекрестнымъ обмѣномъ ядернаго вещества, соотвѣтствующимъ оплодотворенiю яйца у многоклѣточныхъ животныхъ. Если конъюгацiя не произойдетъ, то данная колонiя инфузорiй подвергается "старческому вырожденiю" и вымираетъ. Такъ, у Stylonychia puslulata потребность конъюгацiи наступаетъ черезъ 130—180, a у Leucophris patula — через 300—450 безполыхъ поколѣнiй. Выводы Мопа, гармонирующiе со всеобщимъ представленiемъ о необходимости оплодотворенiя для животныхъ организмовъ вообще и невозможности для нихъ размножаться исключительно безполымъ путемъ — получили всеобщее признанiе и сдѣлались какъ бы аксiомою. Знаменитый бельгiйскiй бiологъ Ванъ-Бенеденъ провозгласилъ, напр.: "la fécondation est la condition de la vie; par elle le générateur échappe á la mort“ (оплодотворенiе есть условiе жизни; черезъ него производитель избѣгаетъ смерти). Когда, однако, подвергли изслѣдованiю размноженiе большого числа разныхъ видовъ инфузорiй, — оказалось, что конъюгацiя далеко не въ одинаковой степени необходима для нихъ. Уже въ 1898 г. изслѣдованiя Жуковскаго показали, что у нѣкоторыхъ видовъ (Pleurotrichia lanceolata) число поколѣнiй, размножавшихся безполымъ путемъ, доходило до 458, въ теченiе 8 мѣсяцевъ, и никакой наклонности къ вырожденiю не замѣчалось. Позднѣйшiе опыты Калкинса, Либа, Энрикеца, Дженнингса и другихъ привели къ подобнымъ же реэультатамъ, при чемъ оказалось между прочимъ, что если въ колонiи инфузорiй начинается "старческое вырожденiе“, то оно можетъ быть остановлено прибавленiемъ къ средѣ, гдѣ онѣ живутъ, небольшихъ количествъ стрихнина, фосфорно-калiевой соли и другихъ веществъ. По Дженнингсу, у Paramaecium caudatum можно наблюдать различныя "расы“, изъ коихъ однѣ нуждаются въ перiодической конъюгацiи, а другiя нѣтъ. Вопросъ оказался такимъ образомъ гораздо сложнѣе, чѣмъ предполагалось. Было высказано мнѣнiе, что гибель инфузорiй въ старыхъ культурахъ происходитъ вовсе не отъ старческаго вырожденiя, а отъ самоотравленiя продуктами обмѣна вешествъ или ядами, которые выдѣляются бактерiями, присутствующими въ этихъ культурахъ. Вудрёфъ въ Америкѣ продолжалъ изслѣдованiя надъ размноженiемъ инфузорiй и показалъ сперва, что Paramaecium aurelia можетъ размножаться исключительно безполымъ путемъ въ теченiе 2000 поколѣнiй (3 года) и не обнаруживать никакихъ признаковъ вырожденiя. Затѣмъ ему удалось довести число безполыхъ поколѣнiй до 4500 въ теченiе 7 лѣтъ. Къ такимъ же результатамъ привели опыты нашего соотечественника проф. С. И. Метальникова надъ размноженiемъ инфузорiи Paramaecium caudatum, веденные съ начала 1908 года по конецъ 1916 года 1).
"Въ началѣ 1908 года была выдѣлена изъ акварiума одна инфузорiя и изолирована въ часовомъ стеклѣ. Когда эта инфузорiя подѣлилась нѣсколько разъ, было выдѣлено 20 инфузорiй, которыя дали начало 20 самостоятельнымъ культурамъ. Каждая отдѣльная культура велась на отдѣльномъ предметномъ стеклѣ съ углубленiемъ. Среда мѣнялась каждый день или черезъ день. Питательной средой служилъ или сѣнной настой или очень слабый растворъ мясного экстракта Либиха (0,025%). Каждый день количество подѣлившихся инфузорiй сосчитывалось и записывалось. Всѣ лишнiя инфузорiи удалялись изъ культуры и оставлялась только одна инфузорiя. Такимъ образомъ, можно было быть увѣреннымъ, что конъюгацiи не происходитъ”. Первые два года записи производились не совсѣмъ правильно, и потому С. И. Метальниковъ исключаетъ ихъ изъ своего счета. Въ послѣдующiе годы записи велись со всею внимательностью и показали 2273 поколѣнiя. Такимъ образомъ инфузорiи размножались дѣленiемъ въ теченiе болѣе 7 лѣтъ; "теперь, посаженныя вмѣстѣ въ общiй сосудъ, онѣ не выказывают стремленiя къ конъюгацiи“.
Что же это все значитъ? Слѣдуетъ ли признать наблюденiя Мопа́ ошибочными? Ничуть не бывало: они были вполнѣ правильны для своего объекта; неправильны были только сдѣланные изъ нихъ выводы, принятые тѣмъ болѣе охотно, что они вполнѣ согласовались съ общераспространеннымъ, такъ сказать предвзятымъ взглядомъ на оплодотворенiе, какъ на нѣчто необходимое для поддержанiя жизни вида. Между тѣмъ выводы эти были основаны на сравнительно небольшомъ числѣ поколѣнiй, притомъ же техника опытовъ Мопа́ не была такъ совершенна, какъ техника въ опытахъ новѣйшихъ изслѣдователей. А вопросъ, котораго касаются эти выводы, принадлежитъ къ числу важнѣйшихъ вопросовъ бiологiи, и при рѣшенiи его, конечно, особенно слѣдуетъ избѣгать неосторожныхъ и поспѣшныхъ выводовъ. Что безполое размноженiе можетъ господствовать неопредѣленно долгое время надъ половымъ и сдѣлаться единственнымъ способомъ размноженiя, — это было извѣстно уже давно: стоитъ только вспомнить хотя бы апогамiю папоротниковъ или обычное размноженiе отводками ивъ и тополей, которые почти никогда не разводятся изъ сѣмянъ, чтобы правильно оцѣнить эту возможность. Казалось бы, если безграничное безполое размноженiе возможно для сложныхъ многоклеточныхъ организмовъ, то не вдвойнѣ ли естественно допустить его для одноклѣточныхъ? И однако, вслѣдствiе привычки, вслѣдствiе извѣстной косности мышленiя, показанiя о безпредѣльномъ безполомъ размноженiи инфузорiй постоянно встрѣчались съ недовѣрiем, и преждевременные выводы Мопа́ и его сторонниковъ поддерживали это неосновательное и нелогичное недовѣрiе.
Съ вопросомъ о безполомъ размноженiи тѣсно связанъ вопросъ о партеногенезѣ, или дѣвственномъ размноженiи, которое многими даже смѣшивается съ безполымъ. Партеногенезъ есть особая форма полового размноженiя, но съ участиемъ одного лишь женскаго пола, т.-е. безъ оплодотворенiя. Я имѣлъ уже случай2) высказаться по этому предмету на страницахъ "Природы" и здѣсь повторяю лишь, что въ настоящее время извѣстенъ цѣлый рядъ примѣровъ вполнѣ удостовѣреннаго исключительнаго партеногенеза, совершенно вытѣснившаго у данныхъ видовъ обычное половое размножение съ оплодотворенiемъ. Такой партеногенезъ весьма распространенъ не только въ мiрѣ животныхъ. Кто бы подумалъ, напр., что такое обыкновенное растенiе, какъ всѣмъ извѣстный одуванчикъ, размножается партеногенетически? И здѣсь показанiя объ отсутствiи оплодотворенiя встрѣчались и встрѣчаются съ глубокимъ недовѣрiемъ, — и опять таки только въ силу привычки, въ силу некритическаго обобщенiя, прочно внѣдрившагося въ умы и препятствующаго установленiю и распространенiю болѣе правильныхъ воззрѣнiй. Такое отсутствiе критики и чрезмѣрное довѣрiе къ установившимся догматамъ и мнѣнiямъ не только тормозитъ движенiе науки, но иногда сильно бьетъ и по карману, какъ показала исторiя борьбы съ виноградной филлоксерой, которую надѣялись, напр., истребить, уничтожая несуществующiя на европейскихъ лозахъ оплодотворенныя яйца. Францiя къ концу 1894 года безуспѣшно истратила на борьбу съ филлоксерой болѣе 22 миллiоновъ франковъ, при чемъ много надеждъ возлагалось на изобрѣтенный профессоромъ Бальбiани такъ называемый бадижоннажъ, т.-е. обмазыванiе лозъ особою смѣсью, губительною для зимняго яйца филлоксеры; мѣра эта основывалась на увѣренности въ необходимости чередованiя партеногенетическаго размноженiя съ нормальнымъ половымъ и на незнанiи того факта, что на европейскихъ лоэахъ филлоксера размножается исключительно партеногенетически.
Говоря о филлоксерѣ, мы невольно касаемся области прикладной энтомологiи. Въ этой области можно также насчитать немало грѣховъ за преждевременнымъ обобщенiемъ правильно наблюденныхъ, но немногочисленныхъ фактовъ. Возьмемъ, напр., весьма важный въ лѣсной энтомологiи вопросъ о генерацiи короѣдовъ. Генерацiею называется циклъ развитiя насѣкомаго, т.-е. тотъ перiодъ времени, который проходитъ отъ момента его появленiя на свѣтъ (рожденiе, вылупленiе изъ яйца), до того момента, когда оно само дѣлается способнымъ къ произведенiю новаго поколѣнiя (начинаетъ откладывать яйца или рождать дѣтенышей).
Циклъ этотъ можетъ завершаться въ одинъ годъ или захватывать 2—3 и болѣе лѣтъ, или совершаться нѣсколько разъ въ одинъ годъ; соотвѣтственно этому различаютъ генерацiю годовую, двухлѣтнюю, трехлѣтнюю, многолѣтнюю, или двойную, тройную и т. д. Короѣды (Ipidae) — это мелкiе жуки, протачивающiе болѣе или менѣе сложно устроенные ходы подъ корою деревьевъ (рѣже въ древесинѣ ихъ) и приносящiе нерѣдко большой вредъ различнымъ лѣснымъ породамъ. Основатель лѣсной энтомологiи Ратцебургъ принималъ за правило годовую генерацiю короѣдовъ, исходя изъ наблюденiй, сдѣланныхъ имъ въ восточной Пруссiи. Вопросъ этотъ имѣетъ большую практическую важность, такъ какъ отъ рѣшенiя его зависитъ своевременное принятiе мѣръ борьбы противъ этихъ вредныхъ насѣкомыхъ. Мнѣнiе Ратцебурга долгое время господствовало, и, сообразно этому, считали необходимымъ принимать мѣры противъ короѣдов только разъ въ годъ, т.-е. обыкновенно передъ временемъ ихъ весенняго лета. Но въ восьмидесятыхъ годахъ XIX столѣтiя нѣмецкiй лѣсничiй Эйхгофъ, на основанiи наблюденiй, сдѣланныхъ въ Эльзасѣ, сталъ утверждать, что короѣды имѣютъ типически двойную или даже тройную генерацiю. Такъ какъ климатъ страны, гдѣ производили свои наблюденiя Эйхгофъ и его помощники, гораздо теплѣе и мягче, чѣмъ климатъ, гдѣ производилъ наблюденiя Ратцебургъ, то изъ этого заключили, что длительность бiологическаго цикла короѣдовъ существенно эависитъ отъ климатическихъ или метеорологическихъ условiй, такъ что, напр., въ теплое лѣто можетъ быть многократная генерацiя у того самаго вида, который въ холодное лѣто или въ холодномъ климатѣ имѣетъ генерацiю одногодовую.
Опыты, казалось, подтверждали этотъ выводъ: у нѣкоторыхъ короѣдовъ, при воспитанiи ихъ въ оранжереяхъ, удавалось получить по пять-шесть генерацiй въ годъ. Мало-по-малу мнѣнiе Эйхгофа сдѣлалось господствующимъ. Однако, когда стали провѣрять этотъ вопросъ изслѣдованiями и опытами надъ большимъ числомъ разныхъ видовъ короѣдовъ, то оказалось, что вовсе не всѣ виды ихъ относятся къ температурнымъ и метеорологическимъ влiянiямъ одинаково: одни изъ нихъ этимъ влияниямъ не поддаются вовсе и при всякихъ условiяхъ сохраняютъ одногодовую генерацiю (Dendroctonus micans, Eccoptogaster ratzeburgii и проч.), а другiе болѣе или менѣе поддаются имъ (виды родовъ Ips, Pityogenes, Pityophthorus и проч.). Словомъ, оказалось, что вопросъ о генерацiи нельзя рѣшать для короѣдовъ вообще, а необходимо изслѣдовать генерацiю каждаго вида въ отдѣльности; обобщенiе же здѣсь можетъ привести на каждомъ шагу къ ошибкамъ. Почему именно одни виды относятся къ температурнымъ воздѣйствiямъ отрицательно, а другiе положительно, — это совершенно неизвѣстно, но это — фактъ, который устранить нельзя.
Приведемъ еще одинъ примѣръ изъ области прикладной энтомологiи. Около 1868 г. случайно завезено было въ Соединенные Штаты Сѣверной Америки (из Австралiи или Новой Зеландiи) одно вредное насѣкомое — червецъ Icerya purchasi, которое быстро размножилось и стало приносить такой колоссальный вредъ плантацiямъ апельсинныхъ и лимонныхъ деревьевъ, что хозяева собирались уже совсѣмъ прекратить воздѣлыванiе этихъ полезныхъ растенiй. Въ дѣло вмѣшались люди науки. Извѣстный энтомологъ Рейли (Riley), узнав, что Icerya вредитъ въ Австралiи сравнительно мало, а въ Новой Зеландiи почти столько же, сколько въ Америкѣ, напалъ на вѣрную мысль, что Австралiя представляетъ истинную родину этого червеца, гдѣ онъ вредитъ незначительно потому, что вредъ отъ него естественно ограничивается какими-нибудь природными врагами его — паразитами или хищниками. Черезъ нѣкоторое время, воспользовавшись участiемъ Соединенныхъ Штатовъ въ Мельбурнской выставкѣ, удалось командировать въ Австралiю двухъ энтомологовъ (Вебстера и Кёбеле), которымъ было поручено разыскать естественныхъ враговъ названнаго червеца. Одному изъ нихъ (Кёбеле) удалось открыть важнѣйшаго изъ этихъ враговъ — божью коровку Novius cardinalis, которую онъ и привезъ съ собою, въ количествѣ около 100 живыхъ экземпляровъ, въ Калифорнiю. Посаженныя на деревья, зараженныя червецомъ Icerya, божьи коровки стали отлично размножаться и въ слѣдующемъ году ихъ накопилось уже болѣе 10.000 экземпляровъ, которые можно было разослать заинтересованнымъ хозяевамъ. Эффектъ превзошелъ всякiя ожиданiя; уже черезъ полтора года вопросъ объ Icerya потерялъ всю свою остроту: до того истребленъ былъ червецъ божьими коровками, и даже стало труднымъ дѣломъ кормить размножившихся божьихъ коровокъ, такъ какъ Novius довольно разборчивъ и неохотно ѣстъ что-либо иное, кромѣ Icerya. Послѣ этого Кёбеле удалось найти и развести въ Америкѣ еще нѣсколько видовъ полезныхъ божьихъ коровокъ, успѣшно истребляющихъ различныхъ вредныхъ насѣкомыхъ. Вдохновленный счастливыми результатами, которыхъ достигъ Кёбеле, нѣкто Конпэръ (Compére) затѣялъ истребить вредную плодовую муху Ceratilis capilata, личинка которой живетъ въ различныхъ плодахъ и причиняетъ большiе убытки. Муха эта водится въ южной Европѣ, откуда, вѣроятно, она и попала въ Америку, но Конпэръ почему-то думалъ, что и въ Европу она откуда-нибудь завезена, и направилъ свой путь (по порученiю правительствъ Калифорнiи и западной Австралiи) на Филиппины, гдѣ онъ надѣялся отыскать родину Ceratilis и истребляющихъ эту муху паразитовъ, чтобы затѣмъ привезти и размножить этихъ истребителей въ Америкѣ и Австралiи. На Филиппинахъ онъ, однако, ничего не нашелъ; поѣхалъ въ Китай и Японiю, — результатъ былъ тотъ же. Потомъ онъ ѣздилъ въ Испанiю, южную Францiю, Италiю, Индiю, — все неудачно. Наконецъ, въ Бразилiи неутомимый путешественникъ (истратившiй, къ слову сказать, массу денегъ на свои поѣздки и поиски) нашелъ, казалось, истребителей Ceratilis: жучка изъ семейства Staphylinidae и перепончатокрылое насѣкомое изъ семейства Ichneumonidae. Объ успѣшномъ истребительномъ дѣйствiи этихъ насѣкомыхъ он поспѣшилъ возвѣстить urbi et orbi и получилъ заказъ на нихъ отъ нѣсколькихъ правительствъ Южной Африки. Насѣкомыя были посланы, но результаты совершенно не оправдали надеждъ: жучокъ оказался совершенно неспособнымъ привиться въ данной области, а перепончатокрылое принесло очень мало пользы.
Изъ сравненiя результатовъ, достигнутыхъ, съ одной стороны, Кёбеле, съ другой — Компэромъ (оставивъ въ сторонѣ научную основательность перваго и сангвиническое легкомыслiе второго), легко усмотрѣть, какъ нежелательно и здѣсь черезчуръ поспѣшное обобщенiе. Такъ называемый бiологическiй методъ борьбы съ вредными насѣкомыми, имѣющiй задачею воспользоваться для практическихъ цѣлей силами природы, направивъ ихъ на вредителей, — этотъ методъ, безъ сомнѣнiя, весьма остроуменъ и очень важенъ; но несомнѣнно также, что онъ годится не для всѣхъ вредныхъ насѣкомыхъ, ибо ограниченiе размноженiя вредителей достигается въ природѣ не только хищниками и паразитами, но и разными другими силами. Успѣхъ, достигнутый введенiемъ Novius cardinalis, былъ достигнутъ благодаря ряду исключительно благопрiятныхъ условiй: во-первыхъ, Icerya — насѣкомое сидячее, неподвижное и никуда не можетъ убѣжать отъ своего врага; во-вторыхъ, Novius размножается вдвое быстрѣе, чѣмъ Icerya; въ третьихъ, Novius питается почти исключительно червецомъ Icerya и въ особенности яйцами его, так что подавляетъ вредъ червеца буквально въ зародышѣ; въ четвертыхъ самъ Novius, повидимому, не имѣетъ враговъ. Гдѣ такой благопрiятной комбинацiи условiй нѣтъ, тамъ и эффектъ отъ истребителя будетъ не тотъ. Недаромъ американскiе фермеры обратили очень мало вниманiя на божью коровку Chilocoris similis, предложенную для истребленiя губительнаго для плодовыхъ садовъ калифорнскаго червеца (Aspidiotus perniciosus); эта божья коровка, правда, сильно истребляетъ червеца, но лишь въ южныхъ, теплыхъ странахъ, — чѣмъ сѣвернѣе, тѣмъ дѣйствiе ея слабѣе. Въ то же время противъ калифорнскаго червеца найдено было другое средство, оказавшееся очень дѣйствительнымъ: опрыскиванiе деревьевъ разведенной въ водѣ смѣсью извести и сѣрнаго цвѣта. Въ одномъ случаѣ слѣдуетъ применять противъ вредныхъ насѣкомыхъ опрыскиванiе, въ другомъ — бiологическiй методъ, въ третьемъ — окуриванiе или еще что нибудь, а обобщать эти методы можно лишь съ большою осторожностью.
Разсмотрѣнными примѣрами, взятыми изъ области какъ теоретическаго, такъ и прикладного естестзознанiя, надѣюсь, достаточно подтверждается высказанная въ началѣ этой статьи мысль, что въ бiологическихъ наукахъ неосторожное обобщенiе можетъ принести не мало вреда. Дѣло въ томъ, что природа такъ ослѣпительно сложна, такъ страшно многостороння, что въ ней постоянно могутъ встрѣтиться неожиданности, совершенно разбиваюшiя наши, казалось бы, самыя логическiя разсужденiя. Каждому изъ изслѣдователей, работавшихъ надъ сложными научными проблемами, не разъ случалось встрѣтиться съ фактами, вызывавшими невольное желанiе обобщить ихъ, и потомъ пожалеть объ опубликованiи такихъ обобщенiй или, наоборот, порадоваться своевременному воздержанiю отъ нихъ. Иногда обобщенiе кажется столь близкимъ, столь естественнымъ, что трудно не соблазниться имъ; а потомъ природа указываетъ совершенно иное рѣшенiе вопроса, и торопливому обобщателю остается лишь воскликнуть, вмѣстѣ съ наивнымъ нѣмецкимъ патеромъ:
"Ach, wie dumm hab’ich gedacht,
Gott hat Alles gut gemacht".
(т.-е.: "ахъ, какъ глупо я думалъ! Богъ все устроилъ хорошо").
Гете, какъ извѣстно, былъ не только поэтъ, но и естествоиспытатель. Въ его афоризмахъ есть одно золотое правило, которое слѣдуетъ твердо помнить каждому изслѣдователю природы:
"Dich im Unendlichen zu finden,
Musst unterscheiden und dann verbinden".
T.-e.: чтобы не потеряться въ безконечномъ, ты долженъ различать, а потомъ уже связывать. Вотъ въ этомъ-то осторожномъ различении, которое должно всегда предшествовать связыванию въ общiй выводъ, и кроется залогъ правильнаго обобщенiя.
1) С. Метальниковъ и М. Галаджиевъ. Извѣстiя Росс. Академiи Наукъ, 1916 г. См. также "Природа", 1916 г., стр. 364—367.
(стр. 258.)
2) См. мою статью "Жизнь тлей“ въ декабрьском № Природы за 1914 г.
(стр. 259.)