"Природа", №04-06, 1919 год, стр. 215-234

Мурманская Биологическая Станция и фауна Кольского залива.

Проф. К. М. Дерюгина.

Изучение морских организмов, их строения и развития, их распространения и условий существования призвало к жизни особые научные учреждения, получившие название морских биологических станций. Начиная с 70-х годов прошлого столетия, почти все культурные государства обзавелись такими учреждениями, при чем во Франции число их достигло в последнее время 17. Россия не богата морями, при чем некоторые из них, как Балтийское море, Черное и Каспийское, благодаря особым условиям происхождения и современного состояния, не отличаются разнообразием морских организмов.

Тем не менее, уже в 1870 г. Новороссийским Обществом Естествоиспытателей была основана первая биологическая станция на Черном море, в г. Севастополе, переданная в ведение Академии Наук. В начале 80-х годов, по инициативе профессора Петербургского Университета И. П. Вагнера, возникла вторая биологическая Станция на Соловецких о-вах в Белом море; ее взяло под свое покровительство Петербургское Общество Естествоиспытателей. В 1899 г. Общество перенесло эту станцию на Мурман, в Кольский залив, где она и расположилась в районе Екатерининской гавани, на берегах которой в том же году был открыт новый порт Александровск.

Мурманская Биологическая Станция

Хотя сведения об этой биологической станции, разросшейся за последние десять лет в весьма крупное научное учреждение, неоднократно появлялись в специальной литературе, однако литература эта далеко не всегда доступна широким кругам публики, в силу чего и сведения об этом интересном учреждении распространяются сравнительно медленным темпом.

А между тем в таких высоко культурных и демократических странах, как, напр., Франция или Соедин. Штаты, биологические станции обслуживают не только небольшой круг узких специалистов-биологов, а служат в летнее время живыми центрами научной мысли и работы, привлекающими многочисленных учащихся высших учебных заведений и преподавателей средней школы, стремящихся освежить свои университетские познания и проверить и пополнить их непосредственными наблюдениями в природе. Целые экскурсии учащих и учащихся, под руководством представителей ученого персонала станции, получают возможность подойти ближе к жизни и познакомиться с разнообразнейшими формами ее проявления. В виду этого и в связи с постройкой Мурманской жел. дор., сведения о Мурманской биологической станции, уже прочно организовавшей научную работу и идущей весьма охотно на встречу и этим, более широким задачам просвещения, будут не бесполезны.

Первоначально Мурманская станция расположилась на небольшом полуострове в северо-западном углу Екатерининской гав., недалеко от того места, где расширенная часть гавани начинает вытягиваться в узкое и довольно длинное "горло", изливающееся в более открытую часть Кольского зал., известную на станции под названием "Траловой Ямы".

Однако, с 1903 г. станция стала быстро разростаться и заняла постройками и соседнюю часть материковых скал.

Общий вид Екатерининской гавани из г. Александровска, налево — местоположение Мурманской Биологической Станции, на право — ос. Екатерининский; вдали — выход в "Траловую яму". С фотографии Лейцингера.

В настоящее время станция состоит из следующих зданий. На полуострове расположено главное, наиболее старое здание станции, в котором теперь помещается Музей, библиотека, реактивная, препаровочная, разборочная, аквариальная, и несколько рабочих мест (9) и отдельных комнат (5) для специальных исследований. Здесь же, на полуострове, имеется большой гранитный бассейн для крупных морских животных и домик-водокачка.

На перешейке, между полуостровом и материком, расположен сарай-док, через который непрерывный деревянный ход по скалам ведет к новой большой лаборатории, расположенной в только что законченном 3-х этажном здании, построенном на средства москвича Е. Г. Арманда, принесшего Мурманской станции крупное пожертвование в память покойного своего сына В. Е. Арманда. В этом здании помещается не только обширная лаборатория на 16 мест, обставленная соответственно современным требованиям науки, но также небольшая аудитория для предположенных в будущем кратких курсов по мореведению. Другие помещения этого здания отведены под жилые комнаты занимающихся на станции, здесь же имеется общая столовая на 30 человек и кухня. В общем в этом здании может свободно поместиться 24 человека.

Лаборатория; правый, передний угол

Еще один двухэтажный дом занимает заведующий станцией и другой служебный персонал. Станция оборудована морским и пресным водопроводами и снабжена всеми необходимыми для научных исследований приборами. Конечно, благодаря скромным средствам, отпускавшимся раньше Мин. Народн. Просвещения на содержание станции, обстановка ее не богата и многие насущные потребности откладываются из года в год до "лучших времен". Тем не менее станция уже много лет работает весьма успешно, а богатейшие фауна и флора Кольского зал. с лихвой вознаграждают биолога за скромную обстановку станции, довольно суровый климатическии режим и некоторые дефекты научного оборудования.

Одним из наиболее ценных преимуществ научной работы на Мурманской Биологич. Станции является обладание прекрасной моторной шхуной "Александр Ковалевский".

Это судно, имеющее всего 10 саж. длины, построено по типу морских палубных шхун с обширной площадью парусов, что дает возможность в значительной мере сокращать топливо при больших переходах. Прекрасные морские качества этого судна обнаружились во время длинного и тяжелого перехода из Петрограда на Мурман кругом Норвегии. Для передвижения на небольшие расстояния и в замкнутых заливах, а также для приведения в действие большой лебедки, на тросе которой спускаются в море различные приборы, служит керосиновый мотор "Дан" в 25 сил, развивающий скорость хода до 5 узлов в час. Кроме кают-кампании на 8 человек, помещений для капитана, механика и матросов, на "Александре Ковалевском" имеется небольшая светлая лаборатория, обставленная всеми необходимыми принадлежностями и даже двумя аквариумами, в которых вода может быть сделана проточной при помощи особого теплового двигателя.

Кроме "Александра Ковалевского" станцию обслуживаит парусный бот "Orca" и несколько драгировочных шлюпок.

Весьма полезной для занимающихся является полная возможность на Мурманской станции принимать постоянно личное участие в экскурсиях на "Александре Ковалевском", не говоря уже о шлюпках, на которых занимающиеся обычно сами совершают экскурсии в ближайшие заливы за необходимым для их работы материалом. Такие самостоятельные экскурсии пробуждают в молодежи инициативу исследований, заставляют справляться с разнообразными непредвиденными обстоятельствами, дают возможность ближе познакомиться с живой природой во всем разнообразии и блеске естественной обстановки.

Шхуна "Александр Ковалевский".

Вид палубы с кормы. На палубе: система промывательных решет, шланг центробежного насоса, большой компас (налево), ручная лебедка с бронзавым линем (направо), видна и верняя часть большой лебедки с направляющим шкивом-бегуном.

Подобные экскурсии на Мурмане в то же время весьма благотворно действуют на физическую природу экскурсантов, укрепляя здоровье и превращая нередко дряблых, апатичных петербуржцев в сильных, бодрых юношей; этому очень способствует чистый, морской, прохладный, чуждый всяких вредоносных микробов воздух Мурманского побережья.

Климат области порта Александровска скорее может быть назван мягким, чем суровым, если принять во внимание положение его под 69°12'2" с. ш., при 33°27'2" в. д. от Гринвича.

Средняя годовая температура колеблется около 0° С. Самыми теплыми месяцами являются июль (сред. температура около 10,6°С.) и август (сред. 9,87° С.); абсолютный maximum иногда доходит до 27,8° С. Средняя t° за летний период июнь—сентябрь +8° С., а за зимний (декабрь—март) —8° С. Зима сравнительно не холодная и только изредка t° спускается до —26,2° С. (а в исключительном по холоду 1902 г. до —33,3° С.). Для сравнения достаточно напомнить, что в Верхоянске, лежащем южнее параллели Александровска, в 1908 г., напр., сред. годовая была —15,6° С, minimum —63,4° С.

Такой относительно благоприятный для работ климат области Мурманской биологич. станции обусловливается согревающим влиянием самой южной из ветвей Гольфштромных струй, проникающих в Баренцово море, известной под названием Мурманского течения, которое проходит вдоль Мурманского побережья и ближайшей окраиной своей отстоит от устья Кольского залива всего лишь верстах в 150. Благодаря этому, как Кольский зал. (за исключением самой южной части, прилежащей к г. Коле), так и вся соседняя область Сев. Ледовитого океана не замерзает даже в самые суровые зимы.

На основании многолетних гидробиологических исследований в Кольском зал. мне удалось показать, что и сама фауна и условия существования морских организмов несут яркий отпечаток влияния этой теплой струи Гольфштрома. Животный мир оказался чрезвычайно богатым и разнообразным, представляющим комбинацию форм холодноводных или органических с тепловодными или бореальными, при чем, благодаря отчасти смешанному характеру вод, возникли, повидимому, и некоторые новые формы (субаромические).

Возможно, что некоторые животные арктического и бореального происхождения приспособились к жизни в таких тепловатых водах смешанного типа, с сильными амплитудами температурных колебаний, и теперь занимают в своем географическом распространении главную область обитания именно здесь в субарктических водах. Разнообразие фауны Кольского зал. увеличивается еще тем, что различные части его довольно существенно отличаются друг от друга по своим гидробиологическим свойствам.

Районы, лежащие ближе к устью, в открытых местах, находятся в сфере более интенсивного обмена вод и наиболее испытывают согревающее влияние Мурманского течения; они богаты формами более южного (бореального) происхождения. Между тем более отдаленные (южные) районы Кольского зал. иногда почти совершенно замкнутые подводными баррьерами, находятся в более суровых условиях и животный мир их беднее и более арктичен. Из таких замкнутых водоемов особенный интерес представляет сама Екатерининская гавань с своеобразными гидробиологическими элементами, которые в последнее время весьма полно изучены.

Хотя и до прибытия яхты "Александр Ковалевский" (в 1908 г.) уже выяснялось постепенно богатство фауны Кольского зал., однако во всем разнообразии и блеске своем она предстала пред нами лишь во время работ 1908 и 1909 гг. на этом судне, снабженном всеми приспособлениями для интенсивных, научных гидро-биологических исследований. Результат этих исследований подробно изложен мною в обширной работе "Фауна Кольского залива и условия ее существования" (3ап. И. Ак. Наук, т. XXXIV, № 1, 1915), которая все-таки вероятно не исчерпала всего богатства форм животного мира и ближайшие годы исследований пополнят наши прежние сведения.

Итак, общий характер фауны и флоры Кольского зал. и соседней области Сев. Ледовитого Океана обусловливается близостью теплого Мурманского течения. О флоре (водорослях) Мурмана уже была помещена в "Природе" статья проф. В. Арнольда (сентябрь, 1915).

Скажем несколько слов о фауне.

Уже теперь, в пределах одного Кольского зал,, обнаружено около 1200 видов морских животных.

Группа простейших, одноклеточных (Protozoa), разработана еще сравнительно слабо.

Среди губок обнаружено около 100 видов, из которых многие чрезвычайно эффектны. Некоторые в виде маленьких пушистых бокальчиков (Sycon, Grantia), другие в виде больших белых шаров, иногда принимающих и иные формы, напр, кольца, бараньей головы и т. п. (Geodia), некоторые в виде караваев хлеба (Polynmastia) или больших лепешек (Trichostemma). Особенно красива широкая бокаловидная Phakellia, достигающая иногда громадных размеров; один, пойманный мною экземпляр имел в диаметре 1 м.

Раковина моллюска Pecten islandicus, поросшая крупными гидроидами Lafoeinomaxima и нек. др. животными; естеств. велич. В этой группе следующие формы: моллюски Pectes islandicus (a), Anomia squamula; губка Halichondria panicea (с); гидроиды Lafoeina maxima (b); Gonothyrea gracilis (d), Eudenrium sp. рядом с мшанкой Scrupocellaria arctica (e), аннелида Dasychone infacta (?), офиура Ophiocantha bidentata; усоногий рак Balanus porcatus, на котором сложная аспидия Didemnum resinaceum (f) и Anomia.

В мягкую ткань губки Mycale placoides откладывает яйца головоногий моллюск Rossia, в бокальчике губки Amphoriscus поселяются полупаразитические рачки-амфиподки Aristias, проявляя, повидимому, тенденцию к симбиотическому сожительству.

Среди гидроидов (их известно пока 50 видов) много красивых и интересных в биологическом отношении форм. Так, одиночные Tubularia indivisa, с громадной чашечкой интензивно-розового цвета, достигают 28 см. вышины.

Эффектны древовидные Stegopoma, Diphasia, Thuiaria и мн. др. Крупная, почти прозрачная, с длинными корневидными отростками у подошвы Corymorpha дает медузок Euphysa. Интересен ползающий гидроид Myriothela с громадными половыми почками (гонофорами).

Коралловые полипы представлены различными видами группы мягких восьми-лучевых Eunephthya, которые, наполняясь водой, превращаются в великолепные розовые или темно-малиновые деревца. Из многочисленных, окрашенных в разнообразные тона, шестолучевых актиний особенно эффектной является Metridium.

У нас в аквариумах станции они были кофейного, оливкового, кирпичного, розового и белого цветов, при чем некоторые индивиды, наполняясь водой, вытягивались до 25 мм. в вышину, при 8 мм. в диаметре. С интензивно-розовой Allantactis живет симбиотически розовая немертина Nemertopsis, обвиваясь у подошвы актинии. Актиния Chondractinia, напоминающая по форме початок кукурузы, обычно селится на раковине, рака-отшельника. Интересна пролиферация у маленькой актинии Gonactinia и живорождение у прибрежных Actinia. Наконец, весьма красивы нежные колониальные Epizoanthus, сидящие в прочных песчанистых, переплетенных между собою трубочках.

Из плавающих кишечнополостных нельзя не напомнить о медузах. Кроме разнообразных мелких гидроидных медузок, иногда очень красивых и интересных в биологическом отношении (напр., придонная красная медузка Ptychogastria), заходят в Кольский зал. и крупные формы сцифомедуз, как обычная обитательница морей Aurelia и гигантская полярная Суаnea, достигающая в диаметре почти полуметра и раскидывающая свои ловчие стрекательные нити на сажень и более. Ползающая по дну сцифомедуза Lucernaria также не редка в окрестностях станции.

Ктенофоры — более южные животные и у нас они представлены лишь двумя видами: боченкообразной Beroe и нежной Bolina; обе, особенно последняя, прекрасно светятся в темные осенние ночи.

Кольчатый червь Thelepus circinnatus в своей трубке, инкрустированной крупными и мелкими камешками.

Из червей низшие группы пока еще разработаны довольно слабо. Однако уже и теперь среди турбеллярий и нематод описано несколько новых родов и много новых видов. Громадные, иногда очень эффектно окрашенные немертины еще ждут своего исследователя. Лучше других разработана группа полихет, которая насчитывает 110 видов; она может дать богатый материал для морфологических и биологических исследований. Особенно увлекали меня наблюдения над постройкой разнообразных домиков и убежищ, — то из студенистых выделений, то из ила, песчинок, камешков, раковин и т. п., некоторые из этих построек описаны и изображены мною в упомянутой выше работе.

Оставляя в стороне такие группы, как Oligochaeta, Gephyrei, Hirudinei и Chaetognatha, также представленные в Кольской фауне разнообразными формами, имеющими специальный интерес, нельзя не отметить чрезвычайное изобилие мшанок (Bryozoa), которых в настоящее время насчитывается свыше 155 видов.

Многие из них своим изящным известковым скелетом напоминают миниатюрных кораллов, как напр. Myriozotim coarctolum, Defrancia, Hornera, различные Retepora, или образуют плотные коралловидные корки, как напр. Reticulipora.

Столь редкие и мало доступные для добывания в других морях брахиоподы или руконогие (Brachiopoda) представлены 4-м видами, при чем Rhynchonella и Terebratulina водятся в изобилии.

Пожалуй, наибольшую память о себе оставляет у каждого посетителя Мурманской станции группа иглокожих, весьма разнообразных и эффектных. Достаточно указать на крупных морских лилий (Неliometra), которые местами покрывают почти все дно Кольского залива. Морские ежи иногда попадаются на небольших глубинах в таком количестве, что вся драга заполнена ими. Некоторые морские звезды достигают громадной величины (свыше ½ м. в диам.), как Asterias lincki, Asterias rubens и нек. др., при чем многие, окрашены в великолепные тона, напр. кирпично-красные Hippasteria, малиново-красные многолучевые Crossaster, лиловатые Solaster, желтоватые с фиолетовым Asterias rubens и т. п.

К ним присоединяются во множестве обитающие почти на всех глубинах офиуры, из коих некоторые обладают сильно-выраженной способностью свечения (зеленоватый свет у Ophiocantha и голубоватый у Ophioscolex).

Особенно интересной формой из офиур является ветвисторукая "голова Медузы" (Gorgonocephalus), достигающая до 80 сант. в диаметре. У одной из звезд (Hexaster obscurus) можно наблюдать интересное явление живорождения: молодые звездочки выходят уже вполне сформированными через разрыв спинной стенки матери в области интеррадиусов. Одиннадцать видов голотурий дополняет разнообразие иглокожих; из них некоторые особи Cucumaria frondosa достигают до ½ м. длины.

Еще более богато представлены различные группы ракообразных. Достаточно указать, что уже в группе Amphipoda обнаружено свыше 76 видов. Интересна покровительственная окраска у некоторых капреллид; так, Caprella septentrionalis, живущая на ламинариях оливково-коричневого цвета, а С. linearis, обитающая на красных водорослях Rhodophyllis — мясо-красного цвета. Группа изопод, как и везде, дает много любопытных примеров паразитизма, напр. у паразитов десятиногих раков Phryxus и Bopyroides раздутые и сильно деформированные самки несут на себе маленьких "пигмейных" самцов.

Много найдены в Кольском зал. и известные точащие дерево изоподы Limnoria lignorum.

Особенно оригинальны нежные глубоководные Munnopsis typica, напоминающие своими тонкими гигантскими ножками фантастических марсиан Уэллса.

Среди десятиногих раков крупные креветки Pandalus, в изобилии водящиеся в Кольском зал. и соседних фиордах (особенно в Могновском зал.), могли бы иметь даже некоторое экономическое значение, представляя собою прекрасный пищевой продукт.

Группа пикногонов или морских пауков насчитывает в Кольском зал. уже 17 видов; среди них встречается на больших глубинах один из крупнейших представителей этой группы Colossendeis; у одного нашего экземпляра длина ног достигает 11½ сант. Местами "морские пауки" водятся в таком изобилии, что получили даже меткое название "морского сена".

Наиболее богатою и разнообразною группой все-таки пока является группа моллюсков, в которой насчитывается 175 видов и форм.

Правда, представители ее не поражают величиной и эффектными формами раковин, как это свойственно тропическим морям, зато в научном отношении она весьма интересна. Достаточно указать на оригинальных, червеобразных, лишенных раковины Solenogastres, которых у нас имеется три вида, при том один, Proneomenia sluiteri, достигает гигантских для этих животных размеров — до 14 сант. дл. Найдены у нас и точащие дерево двустворчатки Xylophaga dorsalis, раньше бывшие известными лишь у побережья Норвегии. Многие из наших форм моллюсков, при более тщательном исследовании, являют примеры интересной изменчивости, как напр., Littorina, Purpura, Astarte и др.

Не лишены наши воды и примитивных хитонов (5 видов) и изящных планктонных крылоногих (иногда заплывают морские ангелы или клионы и лимацины) и быстрых пектонных головоногих (Octopus, Rossia). Из последних Rossia обнаруживает заботу о потомстве, постоянно откладывая, как я упоминал выше, свои яйца в мягкую ткань определенного вида губки (Mycale placoides).

Оболочники или туникаты насчитывают в нашей фауне 37 видов. Некоторые виды, как крупная асцидия Phallusia obliqua, образует такие массовые скопления индивидов, что все дно бывает сплошь покрыто ими. Это создает своеобразные биологические условия существования для множества других животных, которые, как напр., гидроиды, мшанки, сидячие черви, брахиоподы, сложные асцидии и др., прямо поселяются на мантии асцидии Phallusia или ползают среди них, слагая целые, вполне определенные комплексы животных форм, получившие в последнее время название биоценозов.

Что касается до группы рыб, то она не возбуждает особенного интереса, хотя некоторые из представителей ее получили широкую известность благодаря крупному промысловому значению. Так у берегов Мурмана в изобилии ловится треска и пикша. Иногда заходят массами косяки сельдей. Отчасти промысловое значение имеет палтус, камбала и семга.

Часто в Кольском заливе во время экскурсии можно встретить китов и касаток, а ранней весной и тюленей, которые к лету обычно уходят дальше на восток.

Таков животный мир вод Кольского зал., поскольку удалось изучить его до настоящего времени. Естественно, что первое знакомство с фауной носит несколько поверхностный, внешний характер. Однако, мы и сами не удовольствовались им и старались, по мере возможности, проникнуть в' экологию животных форм, т. е. изучить условия существования кольских животных и выяснить те взаимные отношения, которые установились между этими условиями и самими животными.

Так, мы подвергали систематическому изучению характер грунта морского дна и его рельеф, исследуем распределение горизонтальное и вертикальное солености, температуры и газов, наблюдаем за распределением водорослей, за появлением планктона и т. д. Все это дало нам возможность представить довольно полную картину вертикального и горизонтального распределения животных организмов в водах Кольского зал. в связи со всею совокупностью их жизненных условий, а также позволило нам выяснить вопрос о происхождении этой фауны и отношение ее к фаунам соседних областей океана.

В соответствии с главнейшими гидробиологическими факторами все население Кольского зал. в вертикальном направлении распределяется по четырем зонам.

В пределах каждой зоны грунты с населяющими их животными дают возможность различать разнообразные фации.

Литоральная зона охватывает область побережья, омываемую приливо-отливными волнами.

В Кольском зал. эта зона имеет 13.7 ф. по вертикали от нуля глубин до высшей точки максимального прилива. Благодаря скалистым, обрывистым берегам больших обнажений здесь почти не бывает. Вся береговая полоса окаймлена пышным бордюром из водорослей, особенно бурых фукусовых (Fucaceae).

Целые космы различных фукусов и Ascophyllum ниспадают со скал и камней. Под ними ютятся зеленые Euteromorpha, Cladophora, Rhizoclonium, багрянки Halosaccion, Rhodymenia и др. Животный мир гораздо беднее, чем в южных широтах, т. к. довольно сильное опреснение поверхностных слоев от тающих снегов и от дождей, значительные колебания температуры (особенно низкие температуры зимою) и солености — все это создает довольно неблагоприятные условия для процветания животных организмов. Зато большинство обитающих здесь форм приспособилось именно к этим своеобразным и тяжелым жизненным условиям и в других, более глубоких горизонтах совсем не встречается.

Так, отворачивая камни, во время отлива здесь можно найти разноцветных актиний Actinia equina, маленьких двустворчатых моллюсков Cyamium, крупных брюхоногих Purpura или голых Dendronotus и Acanthodoris, равноногих рачков Jaera, бокоплавов Gammarus, пикногонов Phoxichilidium и даже рыбок Pholis с рудиментарными, палочковидными брюшными плавничками. Камни покрыты морскими желудями (Balanus); здесь же, среди фукусов и на них, гидроиды Sertularia pumila, Obelia, Gonothurea, мшанки Flustrella и Gemellaria, множество моллюсков Littorina и др. формы.

Отлив в Екатерининской гавани, у Биологическ. Станции.

На илисто-песчаных отмелях масса турбеллярий, некоторые немертины, полихеты Travisia, Capitella, Amphicora и крупнейшая из них Arenicola, закапывающаяся во время отлива глубоко в грунт; олигохеты Clitellio, Marionina, Lumbrieillus, моллюски Rissoa, Hydrobia, Tellina, голые Limapontia, колоний мидий (Mytilus) и др.

Занимающиеся на станции пользуются особенно большими отливами и делают обильные сборы литоральных форм или у самой станции на илисто-песчанистой отмели или на каменистой россыпи в соседней Пала-губе.

За литоральной зоной следует зона сублиторальная, спускающаяся до 30—35 саж. глубины.

Из водорослей здесь преобладают заросли гигантских бурых ламинарий, изящных багрянок и своеобразных ветвистых, напоминающих по мощному известковому скелету кораллов, малиновых литотамниев. Пестрая смена фаций каменистого, галечного, песчанистого, илистого и ракушкового типов создает разнообразные условия для существования богатой фауны.

Особенно разнообразно и интересно население зарослей литотамния. Благодаря множеству ветвей и пустот, как в коралловых рифах, здесь образуются бесчисленные ходы, в которых скрываются различные немертины (Amphiporus, cerebratulus), кольчатые черви-полихеты (Nereis, Glycera и др.), гефиреи (Phascolosoma), офиуры (Ophiopholis), голотурии (Phyllophorus), разнообразные моллюски, как Saxicava, Modiola и др.

Сверху на литотамний оседают различные губки (Grantia, Sycon и др.), асцидии (Ciona, Pyura и др.), актинии (Metridium), мшанки и др.

Масса животных, в поисках пищи, ползает по поверхности, как сцифомедузы Lucernaria, гигантские немертины, звезды, офиуры, голотурии, моллюски (Acmaea, Margarita и др.). Многие окрашены в покровительственные красновато-лиловатые тона, как сидячие аннелиды Chone, Leaena, Sabella, выставляющие свои изящные, яркие венчики щупалец, ползающие моллюски хитоны, офиуры, рачки Hippolyte и др. Некоторые моллюски, как, напр., Modiolaria, Modiola и др., замуровываются разростающимся литотамнием, некоторые, напротив, сами точат литотамний, забираясь вглубь его, как Saxicava.

Вообще для биолога фация литотамния дает богатейшей материал для наблюдений.

Начиная саженей с 30 и до 100—125, распространена зона элиторальная. Вместе с увеличением глубин растительный мир беднеет. В нижних горизонтах остаются лишь багрянки и Dictyosiphon. Заходят сюда и литотамнии, при чем корковые формы его найдены нами до 80 саж. глубины.

На глубине около 100 саж. найдена лишь Polysiphonia urceolata. В фаунистическом отношении элиторальная зона является одною из самых богатых и интересных. Особенно пышно развивается здесь фауна скал и камней, а также мелко-битой ракушки. На склонах подводных скал, на глубине около 60—100 саж., обитают разнообразные, эффектные губки; громадные тяжеловесные Geodia и Stryphnus, караваи Polymastia uberrima, шары Tethya, пушистые Grantia, роскошные бокаловидные Phanellia, покрытые сосочками лепешки Trichostemma hemiephasricum и мн. др., обычны различные изящные гидроиды (Abietinaria, Lafoea и др.), мягкие коралловые полипы Eunephthya, переплетенные на подобие оленьего лишая, нежные трубочки колониальных полихет Filigrana, покрытые большими чешуями Harmothoe, множество разнообразных мшанок, офиур, морских лилий, пикногонов, кревоток, асцидий и др.

В этой же зоне, на глубине около 50 саж. располагаются местами на склонах подводных гор заросли асцидий Phallusia obliqua, создающие благоприятной биологические условия для существования множества других организмов.

На мантии их оседают разнообразные губки (Grantia, Leucosolenia, Tethya, Amphoriscus и др.), гидроиды (Tubularia), некоторые моллюски (Anomia), асцидии (Pyura, Amaroucium, Didemnum, Aplidium) и др.

Особенно поражает разнообразие мшанок, которых насчитывается здесь свыше 75 видов. Многочисленны кольчатые черви (Glycera, Nereis, Thelepus, Syllis и др.), гефиреи (Phascolosoma), брахиоподы, различные звезды и офиуры, креветки, гипполиты (Hippolyte) и склерокрангоны. пикногоны, разнообразные моллюски (Onchidiopsis, Velutina, Trochus, Columbella, Marsenina и др.).

В верхнем отделе (30—50 саж.) элиторальной зоны необходимо отметить еще характерные залежи сероватого денталиевого песка со множеством трубок лопатоногих моллюсков Dentalium, напоминающих своей раковиной миниатюрный слоновый бивень. Кроме Dentalium здесь масса и др. моллюсков из p. p. Bela, Philine, Solariella, Cylichna, Astarte, Cardium и др.

В нижнем отделе этой же зоны начинается развитие мощных залежей фации песчанистого ила, уходящего на самые большие глубины. Тут уже мы имеем дело с зоной, которую я называю псевдо-абиссальной и которая простирается с 100-125 саж. до наибольших глубин Кольского залива, определенных нами в 200 саж. Это абиссоиль, т. е. глубоководный отдел континентальной ступени, но без настоящих абиссальных животных. Лучи света сюда уже не проникают, на что указывает полное отсутствие растительных форм. Относительно абиссальными или глубоководными животными здесь можно было бы назвать ярко-красную офиуру Ophioscolex glacialis, обладающую превосходным свечением, десятиногого рака Pontophilus norvegicus и брюхоногого моллюска Buccinum hydrophanum с нежной тонкой раковиной. Все они почти никогда не заходят в горизонты выше 100 саж.

Чрезвычайно богатой в этой зоне является фауна песчанистого ила, покрывающего здесь почти все дно.

К основному грунту примешиваются в большом количестве гигантские для одноклеточных организмов палочковидные раковинки корненожки Hyperammina, а также трубки полихет Onuphis и Maldanidae. Много здесь губок (Myxilla, Mycale, Reniera), альционарий (Eunephthya clavata), полихет (Nicomache, Maldane, Polycirrus, Pectinaria, Amphitrite, Nephthys и др.), гефирей Phascolion, брахиопод Terebratulina и др. Группа иглокожих очень интересна, при чем некоторые формы являются руководящими, напр., звезды Rhegaster, Asterias panopla, офиура Ophioscolex; масса звезд Ctenodiscus и светящихся офиур Ophiocantha.

Из десятиногих раков характерен Pontophilus, обычны креветки Pandalus и др.

Оригинальны изоподки Munnopsis и Саlattura, многочисленны амфиподки Stegocephalus, Epimeria и Rhachotropis. Из моллюсков особенно типичен отмеченный выше Buccinum hydrophanum, а также Neptunea latericea, Joldia intermedia, Arca, Admete, Lepidopleurus и мн. др.

Много и других интересных фаунистических комплексов можно было бы описать в разнообразных фациях и подфациях Кольского залива. Однако, мне кажется, уже достаточно ясно все богатство и разнообразие фауны кольских вод. Это богатство главным образом обусловливается тем, что в области Кольского зал. мы имеем дело с фауной смешанного происхождения. По своим гидробиологическим свойствам воды Кольского зал. должны быть отнесены к так назыв. субарктическим, которые топографически располагаются между более южными и теплыми бореальными и более северными холодными арктическими.

Воды эти характеризуются значительными колебаниями амплитуд температуры и солености, находясь с одной стороны под согревающим влиянием теплых гольфштромных струй, с другой — под охлаждающим влиянием полярных течений. Особенно важным моментом является то обстоятельство, что поверхность океана здесь не покрывается льдом, а на глубинах температуры никогда не падают ниже 0° С.

В фауне замечается интересная комбинация форм более тепловодных, бореальных, с формами холодноводными, арктическими.

Бореальные элементы Кольской фауны отчасти представляют собою как бы реликты со времен более древнего (пост-глациального), более теплого режима примурманских вод, отчасти являются новыми пришельцами, проникающими постепенно с запада, от побережья Норвегии.

Дальнейшее тщательное изучение гидробиологических свойств примурманских вод и их населения несомненно даст богатый материал для более широких научных обобщений. Будем надеяться, что в ближайшие годы работы Мурм. Биологич. Станции осветят многие важные вопросы, оставшиеся пока неразрешенными.

Мировая трагедия как будто встряхнула и нашу далекую северную окраину.

Кольский залив сделался конечным пунктом Мурманской железной дороги и приобщился потенциально к европейской культуре. Вместе с этим облегчается доступ и на Мурм. Биологическую Станцию во всякое время года.

Вряд ли можно сомневаться, что богатейшее по фауне из наших морей сделается в ближайшем будущем ареной еще более интенсивных исследований, а Мурм. Биологич. Станция превратится в центральное научное учреждение, которое послужит прекрасной, живой школой для новых поколений русских биологов