"Природа", №10-12, 1922 год, стр. 41-52

Растительный покров России, как производительная сила страны.

Проф. Н. И. Кузнецова.

Растительный покров нашей страны изучается уже давно. Целый ряд первоклассных ученых и крупнейших научных учреждений посвятил свои силы изучению растительности наших лесов, болот, тундр, лугов’ степей, пустынь и горных стран. Академия Наук, Русское Географическое Общество, Главный Ботанический Сад, различные местные общества Естествоиспытателей в течение целых десятков лет снаряжали экспедиции для изучения природы страны, и одной из крупных задач таких экспедиций и исследований всегда было познание того растительного ковра, который одевает лик нашей земли в разнообразные ландшафты, то дикой неприветливой тундры, то дремучих хвойных лесов, то безбрежных пестреющих яркими красками степей, то безжизненных раскаленных солнцем среднеазиатских пустынь. Прежде всего, конечно, внимание исследователей обращено было на вопрос — что же растет в разных местах нашего отечества, какой состав его флоры. Но по мере того, как усиливалось познание наше о составе растительного покрова страны, по мере того, как флора России делалась все более знакомой, естественным образом выдвинулся другой, не менее важный вопрос как растет то, что многочисленные экспедиции и путешественники собрали в разных уголках России и сопредельных стран, т. е. от изучения флоры России ученые перешли к изучению характера растительности страны, к изученцю тех причин, или законов, которые обусловливают тот или иной характер растительного покрова разных частей России, к изучению причин различной группировки растительных типов страны. Изучение растительного покрова страны должно было связаться с климатическими, почвенными, орографическими, геологическими и иными физико-географическими условиями страны. В результате получилось не только знакомство с флорой России, но и с ее ботанической географией. Однако, пытливый ум ученого не мог успокоиться на этих двух знаниях о растительном покрове страны. Мыслящего ученого, когда он познал, что и как растет в изучаемой им стране, неудержимо повлекла к себе новая тема, узнать — каким образом произошел этот растительный покров, история его развития.

В настоящее время в распоряжении русского ученого имеется огромное количество фактов, большое количество объяснений и не малое количество предположений о растительном покрове нашей страны; в общем мы знаем, что у нас растет, знаем, как разные растительные типы распространены по лицу земли Русской и соседних с ней стран, знаем в общем и как произошла эта растительность, что было и в недалеком от нас прошлом, и в сравнительно очень далеком в разных частях как Европейской России, так и необъятных пространств большей части Азии, этого величайшего материка земного шара, ⅔ которого так или иначе находятся во владении или в сфере влияния русского народа.

Но все осложняющаяся социальная и экономическая жизнь человечества выдвигает перед ученым новые задачи. Если знание флоры, растительного покрова и его происхождения было долгое время лишь достоянием специалистов-ученых, с любовью и самопожертвованием занимавшихся своей наукой, во имя отвлеченной чистой науки и зачастую в ущерб личному благополучию и жизненному комфорту, то настало, наконец, время, когда эти отвлеченные значения потребовались не только для научной мысли и ее движения вперед, но когда жизнь предъявила научной мысли свои запросы, запросы практики, запросы повседневной жизни всего населения страны. Жизнь обратилась к ученым с вопросом: "Отлично, Вы хорошо знаете каждую травку, каждое деревцо или кустик, каждый гриб или водоросль, видную лишь под микроскопом, которые растут где-нибудь на Канинском полуострове далекого нашего Севера, или в лесах Кахетии на Кавказе, или по пустынным берегам Аральского моря. Вы, ученые, знаете, какими климатическими, почвенными и другими физико-географическими условиями той или иной части России объясняется географическое распределение пестрого растительного покрова нашей страны, наконец, Вы в ученых книгах Ваших пишете, что было много сотен, даже много тысяч и миллионов лет назад на месте наших теперешних степей и лесов. Хорошо, все это Вы знаете. Но скажите же Вы нам, не посвященным в тайны Вашей науки, какую максимальную пользу может принести растительный покров нашей обширной страны его многочисленному населению, желающему устроить жизнь свою лучше, желающему использовать растительность страны для улучшения, для украшения своей жизни? Мы, люди не ученые, знаем, что если срубить лес, то получатся дрова, которыми мы отопим наши жилища и сварим себе пищу. Но мы не знаем, не истощаем ли мы наши лесные богатства, эту производительную силу нашей страны, вырубая их на дрова? Мы знаем, что если мы распашем наши степи и засеем их зернами пшеницы, то получим хлеб насущный, но мы не знаем, не разрушаем ли мы производительную силу черноземной почвы наших степей этой ежегодной распашкой? Мы знаем, что если в южных степях Новороссии или высоко в горах Кавказа, в высокогорных лугах, пестреющих яркими коврами чудных горных трав, мы разведем большие стада овец, то мы будем одеты шерстью этих животных. Но мы сомневаемся, не истощаем ли мы наши новороссийские степи или высокогорные луга Кавказа, эти производительные силы нашего обширного отечества, неразумной чрезмерной пастьбою овец?". Еще первые основатели земли Русской говорили: "Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет". И действительно, Россия одна из богатейших стран земного шара. У нас и обширные леса, залог экономического развития и богатства населяющего Россию человечества, и плодородные степи, и тучные луга, и теплые страны Крыма, Кавказа, Туркестана, где возможны самые ценные южные культуры. Все это производительные силы самой страны, обусловливаемые географическим положением ее на земном шаре, климатическими и прочими физико-географическими условиями ее, и эти производительные силы прежде всего выявляются растительным покровом страны, его лесами, лугами, степями и проч. И с другой стороны, растительный покров страны, как результат климата и почвы ее, не только определяет важнейшие формы человеческой культуры — скотоводство, хлебопашество, ценные южные культуры — виноделие, табаководство, плодоводство и проч., но и самый характер и уклад жизни населения.

Поэтому, чтобы разумно, рационально использовать для блага населения и для развития его культуры наши леса, степи, луга, болота, горные страны, надо хорошо знать растительный покров, его состав, характер и происхождение, т. е. то, чем уже много десятков лет занимаются наши специалисты-ботаники. С другой же стороны и ученым нашим открывается еще одна заманчивая, идейная задача, изучение растительного покрова этого с четвертой точки зрения, с точки зрения производительной силы страны. С этой точки зрения научные учреждения и отдельные ученые подошли к изучению растительного покрова России сравнительно недавно. Но, подобно тому, как почвоведение и ботаническая география могут по праву считаться по преимуществу науками русскими, у нас в России возникшими, выработавшими свои особые методы исследования и накопившими обширную отечественную литературу, так и изучение растительного покрова страны, с точки зрения использования его, как производительная сила, и с мелиорационной точки зрения, является по преимуществу отраслью науки, развившейся и развивающейся главным образом в России, выработавшей у нас свои методы исследования, свои задачи и цели исследования. Русские ученые, работающие и работавшие в целях отвлеченного чистого знания, не оставались глухи и немы к запросам своей родины и старались, по мере накопления точных знаний и опыта, отвечать и на эти общие вопросы, выдвигаемые самою жизнью. В особенности последние десятки лет, по почину многих земств, а также различных правительственных учреждений (Переселенческого управления, Отдела Земельных Улучшений и др.) образованы были многочисленные почвенно-ботанические экспедиции именно с целью изучения растительного покрова Европейской и Азиатской России, как производительной силы нашего отечества, а образованная при Российской Академии Наук Особая Ученая Комиссия по изучению естественных производительных сил страны (КЕПС) включила в разностороннюю программу свою и задачи изучения растительного покрова, как производительной силы России.

Так как изучение растительного покрова, как производительной силы страны, должно неминуемо базироваться на знакомстве с составом (флорой), характером (растительностью) и историей развития ее в данной местности, то позволительно задать себе вопрос, окончены ли в этих трех направлениях изыскания ученых, и, если не окончены, то в каком направлении должны вестись они дальше, чтобы вместе с тем быть основой изучения растительного покрова, как производительной силы страны?

Знаем ли мы хорошо прежде всего нашу флору? И да, и нет. Мы ее знаем уже потому, что в настоящее время флористические исследования произведены почти везде в России и сопредельных странах. Ценные материалы в виде обширных гербариев как высших сосудистых растений (цветковых и папортникообразных), так и низших споровых (мхов, грибов, лишаев, водорослей) хранятся в различнейших научных учреждениях страны. Гербарий Главного Ботанического Сада в Петрограде не только является крупнейшим учреждением в России по количеству собранных в нем материалов со всей территории нашего отечества и сопредельных стран, но одним из крупнейших научных учреждений всего мира. По богатству собранных материалов в Центральной Азии и некоторых местностях России Гербарий Главного Ботанического Сада может считаться первым во всем свете; монтирован материал этот согласно последнему слову науки, имеет прекрасное здание и обширную специальную библиотеку; он обслуживается целым штатом видных ботаников-специалистов России; флора России и сопредельных стран представлена в нем наилучшим образом, и ежегодно, ежедневно она обрабатывает все дальше и дальше, знания наши о флоре России постоянно углубляются и расширяются научным персоналом Главного Ботанического Сада. Здесь желающий может все найти, что ему понадобится, относительно современных знаний флоры России, а новейшие исследования ежегодно публикуются в специальном периодическом органе Гербария Главного Ботанического Сада. Мы знаем хорошо флору России и сопредельных стран и потому еще, что в специальной русской литературе имеется целый ряд исследований, перечней и описаний той или иной части этой обширной флоры, причем, на ряду с строго-научными трудами в этой области, в литературе нашей имеется и не мало сочинений популярных, общедоступных по Флоре России, которыми легко могут пользоваться любители и не специалисты-ботаники. Эта флористическая литература, в особенности за последние десятилетия, настолько разрослась, что перечислить ее здесь невозможно. Понадобилось бы несколько томов издания, в котором можно было бы представить полный перечень всей научной и популярной литературы по Флоре России. Укажу лишь некоторые, для примера. По флоре Европ. России мы имеем солидный труд проф. Шмальгаузена (Киевск. Унив.), популярные руководства Маевского, Талиева, Федченко и Флерова; по флоре Западной Сибири солидный труд проф. Крылова (Томского Университета), по флоре Манчжурии главного ботаника Главного Ботанического Сада, акад. В. Л. Комарова, и др. Даже отдельные более мелкие районы России имеют уже у нас свои более или менее общедоступные флоры или по крайней мере списки населяющих данные районы растений. Их перечислить невозможно. Но на ряду с этой богатой флористической литературой, созданной трудами многочисленных русских ботаников-специалистов, Россия пожалуй единственная теперь страна в мире, которая не имеет полной научной Flora Rossica. В свое время проф. Дерптского Университета К. Ледебур составил и издал такую Flora Rossica. Но в настоящее время сочинение это устарело, и главнейшая задача современности — это издание новой Flora Rossica. Так как флора наша весьма велика и разнообразна, то, для успеха дела, желательно было бы издание по крайней мере четырех научных критически-обработанных флор высших растений: 1) Европейской России и Крыма, 2) Кавказа, 3) Сибири и Дальнего Востока и 4) Туркестана. Вследствие наличия для Европейской России таких солидных флористических трудов, как флоры Шмальгаузена и Маевского, острота потребности новой переработанной флоры Европ. России смягчается, и задача эта может быть отодвинута на позднейшее время. Но необходимость в критически переработанных флорах Кавказа, Сибири и Туркестана больше, чем своевременна. И дело это начато, необходимы лишь средства и возможности продолжать и закончить это важное дело.

Но кто же может в настоящее время взять на себя эту грандиозную работу? Думается мне, что подобная работа, в переживаемое нами время, посильна лишь Главному Ботаническому Саду Петрограда совместно с Ботанич. Музеем Академии Наук. В Главном Ботанич. Саду, как мы видели выше, сосредоточены все важнейшие гербарные материалы по флоре России и сопредельных стран. В Главном Ботаническом Саду собрана обширнейшая флористическая литература. Наконец, деятели Главного Ботанич. Сада доказали своими работами полную работоспособность в этом направлении. Главный ботаник Сада А. А. Еленкин уже много лет назад начал издание флоры низших растений России (мхов, лишаев). Целый ряд талантливых сотрудников сгруппировался вокруг этой работы и этого издания, и необходима лишь моральная и материальная помощь учреждению, чтобы важная работа эта была доведена до конца.

По почину Главного Ботанич. Сада и главного его ботаника акад. В. Л. Комарова, Садом издана уже полная флора Манчжурии, составляющая одновременно ценный вклад к познанию нашему частью и растительности Восточной Сибири.

Главный ботаник того же Ботанич. Сада Б. А. Федченко всю свою жизнь работает над флорой Туркестана. Совместно с целым рядом молодых талантливых сотрудников, Б. А. Федченко на средства и по инициативе Главного Ботанич. Сада продолжает дело изучения флоры Туркестана, начатое по инициативе Геогр. Общ. и Главн. Ботанич. Сада еще П. П. Семеновым Тян-Шанским и Э. Л. Регелем. Здесь сосредоточен обширнейший гербарный материал по флоре Туркестана. Б. А. Федченко закончил печатанием полный список Туркестанской флоры, начатый им совместно с его покойной высоко-авторитетной в области ботаники матерью Ольгой Александровной, и в настоящее время Б. А. Федченко со своими сотрудниками ведет критическую обраотку этой флоры. Задача издания флоры Туркестана есть таким образом бесспорная задача Главного Ботанического Сада и его деятелей.

Сибирь давно уже привлекала к себе внимание Российской Академии Наук и ее Ботанический Музей, по богатству флористического материала, мог бы, пожалуй, конкурировать с Главным Ботанич. Садом, тоже однако имеющим богатейший материал, особенно собранный за последние годы различными переселенческими экспедициями. И мы действительно видим таковую конкуренцию. Ботанич. Музей Академии Наук начал издавать прекрасную флору Сибири. Но это весьма полное, роскошное и критически переработанное издание к сожалению приостановилось. Главный Ботанич. Сад, конкурируя с Ботаническим Музеем Акад. Наук, начал издавать флору Азиатской России (в том числе и Сибири). Вместо того, чтобы viribus unitis взяться за столь важное дело, два почтеннейших учреждения и его деятели пошли параллельно и, к сожалению, получилось незаконченным то и другое дело. Следует теперь Главному Ботанич. Саду, как естественным образом, по всему своему строению и истории своей, стоящему во главе флористического исследования России, первому протянуть руку дружбы Ботаническому Музею Акад. Наук и вместе довести до конца прекрасно задуманную "Флору Сибири и Дальнего Востока", начатую Акад. Наук еще по почину незабвенного академика С. И. Коржинского, бывшего главного ботаника Главного Ботанического Сада.

Остается флора Кавказа. Она тоже началась не там, где ей нужно было бы начаться, и ее конец такой же трагический, как и флоры Сибири. Но "Flora caucasica critica", родившись в старом Дерпте-Юрьеве, где жив был еще дух Нестора русской флоры — Ледебура, может возродиться в Главном Ботанич. Саду, где имеются и материальные на то возможности, и молодые силы, живо интересующиеся изучением этой интереснейшей флоры нашего отечества.

Знаем ли мы хорошо характер растительности нашей страны? И на этот вопрос приходится ответить — и да, и нет. Мы знаем характер растительности нашей страны весьма полно хотя бы потому, что отечественная литература по географии растений России (так называемая гео-ботаническая литература), пожалуй, еще обширнее, чем литература флористическая. Но литература эта еще более, чем флористическая, разбросана по различнейшим изданиям, как крупных научных центров, так и многочисленных провинциальных обществ, музеев, общественных и правительственных учреждений, предварительных и полных отчетов различных экспедиций и путешественников. Настало время собрать все это воедино, дать общую картину ботанической географии России, создать такую же ботанико-географическую карту в крупном масштабе, какую Геологический Комитет издает по геологии, и издать ряд монографий по описанию отдельных естественных районов России, с описанием современного естественного растительного покрова страны, зависимости его от климатических, почвенных и иных физико-географических условий, с освещением с исторической точки зрения и с описанием тех площадей данного района, которые находятся ныне под теми или иными культурами. Вопрос о культурных растениях должен быть освещен лишь с ботанической точки зрения и таким образом составить ту основу, ту базу, на которой лесовод, агроном, селекционер, растениевод, мелиоратор и т. п. могут строить свои дальнейшие планы и разработки вопросов использования данной страны в культурно-экономическом отношении. Издание ботанико-географической карты всей России и монографического описания ее является делом огромной государственной важности и при том таким, к работе которого должны быть привлечены по возможности ботанико-географы всей России, ибо для составления подобной ботанико-географической карты детальные сведения, имеющиеся у местных деятелей и учреждений (Музеев, Обществ и т. п.), представляют огромную ценность. Казалось бы, что такое предприятие следовало поручить новому — специально для сего созданному центральному учреждению (в Москве или Петрограде) по типу Геологического Комитета или проектированного еще Докучаевым Всероссийского Почвенного Комитета. Но мне кажется, что такая постановка дела будет и неправильна, и экономически в настоящее время невыполнима. Неправильна по той простой причине, что работы по составлению ботанико-географической карты России и вышеуказанных ботанико-географических монографий должны вестись на основе флористической обработки той или иной части России и на имеющемся наиболее богатом флористическом (гербарном) материале. Если Главный Ботанический Сад всей своей историей и организацией бесспорно завоевал себе право быть естественным центром изучения флоры России в общем масштабе, то естественно ему же надлежит быть центром и вышеуказанной работы, так как, если особое Центральное Ботанико-Географическое Учреждение, на подобие Геологического Комитета, будет основано в Москве, или даже в Петрограде, но вне органической связи с Главным Ботаническим Садом, то для успешной его работы по составлению ботанико-географической карты всей России и вышеуказанных монографий прежде всего понадобится устройство и такого же гербария, и такой же специальной обширной ботанической библиотеки, которые уже имеются в Ботаническом Саду. Иначе работы вновь учрежденного Центрального Ботанико-Географического Института (в Москве или Петрограде) будут беспочвенны, будут носить характер канцелярской работы, бюрократической, а не научного идейного творчества. Экономически совершенно не выгодно создавать новое учреждение с особым штатом работников для такой научной задачи, которую может выполнить уже готовое учреждение, если только расширить его научную производительность соответствующими финансовыми мерами. Таким образом, и по существу научного творчества, и по экономическим соображениям Главный Ботанический Сад в Петрограде должен взять на себя эту крупную новую эадачу — составление ботанико-географической карты России и соответствующих ботанико-географических монографий. Главный Ботанический Сад имеет и в этом отношении многолетний опыт (Переселенческие экспедиции) ¹) и многочисленные ценные еще неизданные картографические, фотографические и проч. материалы, накопленные экспедициями прежних лет. Главный Ботанический Сад, задаваясь этой новой работой, должен привлечь к работе этой многочисленных сотрудников из разных мест и уголков России. И я думаю, что сотрудники эти откликнутся на призыв Главного Ботанического Сада и будут работать под его знаменем, ибо уже не раз привлекал Ботанический Сад многочисленных ботаников России для совместной коллективной работы ²), и работа эта шла и давала реальные результаты. А возможность работать в Главном Ботаническом Саду имеется, и работать идейно, с научным воодушевлением, которое одно уже само по себе есть гарантия успеха дела.