"Природа", №10-12, 1925 год, стр. 103-123

НАУЧНЫЕ НОВОСТИ И ЗАМЕТКИ

ГЕОЛОГИЯ И МИНЕРАЛОГИЯ.

Величина природных кристаллов. В настоящее время мы знаем, что величина кристаллов различных минералов может быть очень значительною и что особенно грандиозны те кристаллические образования, которые встречаются в пегматитовых жилах. Пегматитовыми жилами называются такие жильные образования, в которых застывают последние части гранитного расплава и в которых идет накопленне летучих соединений и паров воды. Физико-химический характер процессов застывания, равно как своеобразная среда, стоящая между расплавом и возгоном при 550—600° С., создают особые условия для роста крупных кристаллических индивидуумов, и потому мы встречаем в пегматитах огромные скопления минералов, иногда очень большого практического значения. Приводим отдельные примеры таких колоссальных образований.

В 1884 г. в пегматитах Black Hills в Южной Дакоте был найден кристалл литиевого минерала — сподумена, длиною в 12 метров и с диаметром в 1 метр. Вес таких больших кристаллов превышает 25 тонн, что дает при среднем содержании лития в 3,5% почти 1 тонну лития огромной практической ценности, извлеченной из одного только кристалла. Такие величины отдельных кристаллов, конечно, оказываются возможными лишь благодаря огромному размеру самих пегматитов, измеряемому сотнями метров.

Не меньше величина кристаллов других минералов, особенно берилла, кристаллы которых достигают нескольких метров, весом в 2—3 тонны.

Кристаллы полевого шпата — пегматита в этих условиях достигают 10 метров по плоскости спайности, причем в этом отношении особенно замечательны пегматиты Южной Норвегии, в которых автору этих строк удавалось видеть в огромных полевых шпатах кристаллы черной слюды величиною до 4 метров по поверхности спайности.

Весьма велики также скопления кристаллов соединений редких элементов; так, особенно велики кристаллы ортита до 30 см. длины и 4 см. толщины.

У нас на Урале в огромных пегматитовых жилах наблюдаются гиганты-кристаллы: такова находка топаза весом в 2 пуда, сделанная в Мурзинке в 1911 г.; не менее грандиозны скопления кварца в пегматитовых жилах Монголии, где летом 1924 г. В. И. Крыжановский наблюдал гиганты кварца величиною свыше человеческого роста.

Эти грандиозные размеры, конечно, связаны с совершенно особенными физико-химическими условиями пегматитовых расплавов.

А. Ферсман.
 

Геология окрестностей г. Эверест в Гималайях. Последняя попытка англичан в 1924 г. подняться на высочайшую вершину земного шара — г. Эверест (8.840 м.), хотя не достигла прямой своей цели, но несколько пополнила те сведения, какие собрал об этой местности Херон (Heron), геолог экспедиции 1922 года. По данным Оделя (Odell) строение района, конечно, в самых общих чертах таково: наиболее древним членом являются сильно метаморфизированные, мраморовидные известняки, прорванные турмалиновым гранитом и, по-видимому, согласно перекрытые мошной свитой полосатых биотитовых гнейсов. Эти последние, обладая почти горизонтальным залеганием, представляют метаморфизованную серию осадочных (глинистых и песчанистых) пород, прорванную как согласными, так и секущими интрузиями светлых гранитов и пегматитов. На больших высотах (около 7.000—7.300 м.) эта последняя свита трансгрессивно, или несогласно, покрыта толщей известняков и песчаников, которую Одель по аналогии с другими местностями склонен считать за пермо-триас. Возможно, что эта толща надвинута на гнейсы. Она слагает все наиболее крупные вершины, и в том числе пирамиду г. Эверест. Следует отметить крупную роль вертикальных перемещений и сравнительно малое значение дислокаций тангенциального характера. Одель подчеркивает отсутствие в восточных Гималайях шарриажей альпийского типа.

А. Герасимов.
 

Целестины на р. Пинеге. Целестины на-ряду с стронцианитом являются главными основными рудами столь интересного и важного по своим качествам металла стронция. Соединения последнего, как известно, имеют некоторое применение в промышленной технике, научной и жизненной практике. Достаточно упомянуть, что сахарная промышленность раньше была связана с применением стронция, только благодаря которому удавалось извлекать из сахарной свеклы полное количество содержащегося в ней сахара; затем идет целый ряд других областей применения стронциевых соединений: в пиротехнике — красные сигнальные огни, фейерверки и пр.; в физико-химии — фосфоресцирующие вещества; в керамике — особого сорта глазурованные кирпичи (basic bricks); в стекольном производстве — переливающие различными цветами стекла и т.д. Однако, несмотря на всю важность и обширность применяемости стронциевых соединений, в довоенное время мы имели их исключительно привозными из-за границы, преимущественно из Германии и Англии. У нас разведки на стронциевые руды начались главным образом в последнее десятилетие в связи с потребностями военного времени, около 1917 года. До сих пор имеется, в общем, лишь небольшое количество пунктов, в которых обнаружено присутствие соединений стронция, и еще меньшее количество таких, в которых могла бы быть поставлена промышленная разработка указанного ископаемого. Вот почему мы решаемся в настоящей заметке сообщить о нашей предварительной разведке целестина на р. Пинеге.

В 1921 году во время моих геологических работ на р. Пинеге были найдены мною целые прослои брахиопод (Pr. Cancrini, Pr. Djeneri, Pr. Koninkianus и проч.), в которых нередко внутренние полости раковин были заполнены весьма чистым и красивым кристаллическим целестином. Прослои занимали средние горизонты cepoй и известково-песчано-мергелистой толщи около с. Пиринемского. Остановиться подробнее на обследовании распространения этого минерала тогда не представлялось возможным. Истекшим летом мне удалось, благодаря Институту по изучению Севера, снова побывать на р. Пинеге и произвести несколько более полные наблюдения над местами рождения этого минерала и их протяжением. Помимо указанного вида выделения целестина в серой толще пермских отложений, мне удалось проследить совершенно иной характер его образования и в других отложениях горных пород. Указанную серую толщу на р. Пинеге подстилает красноцветная толща, состоящая из гипсоносных красных песчаников внизу и красных мергелей, песков и глин вверху. Последний отдел этой толщи начинается около устьев р. Юбры и заканчивается ниже устья р. Почи. По нашим наблюдениям он наиболее богат целестином. Последний встречается в нем в виде отдельных гнезд-секреций весьма различных размеров и может содержаться в разных горизонтах. По мере осыпания прибрежных разрезов указанных пород нижней красноцветной толщи вываливаются и гнезда целестина и незаметно размещаются среди валунов бичевника и береговой площади размыва. Для того, чтобы убедиться, что эти целестиновые "валуны" не являются валунами в обычном смысле этого слова, мы предприняли поиски их в красной толще и установили их настоящее месторождение — в толще красноцветных мергелей. При этом значительное скопление гнезд на уровне около 25—30 метр, от поверхности воды в р. Пинеге говорит в пользу некоторого постоянства целестино-содержащего горизонта на этой высоте разрезов красной мергелистой толщи. О таком горизонте, по крайней мере, можно говорить по отношению к разрезам правого берега, особенно близ д.д. Михеевской и Вихтово. Эти наблюдения подтверждает и Б. К. Лихарев, вслед за мною посетивший только что указанные места.

Мы имели возможность первые образцы взять уже около устья р. Себы и последние — на 1½ в. ниже д. Прилук. Наибольшее количество целестиновых гнезд было встречено по обоим берегам р. Пинеги выше устьев р. Почи — на протяжении 5—7 километров. В стороне от р. Пинеги нами найден целестин по бер. р. Выемы, близ д. Труфаногорской, — в тех же красноцветных породах. Надо полагать, что и по другим притокам Пинеги в этих породах точно так же встречаются целестины. Какова же в таком случае благонадежность здешних месторождений целестина и каковы его запасы в этих краях? На этот вопрос можно пока ответить лишь такого рода соображениями: 1) видимый запас его, состоящий из вывалившихся на бичевник реки гнезд целестина, составляет, несомненно, лишь небольшую часть общих запасов и все же может исчисляться, по крайней мере, десятками тонн; 2) скрытый запас в толще красно-цветных пород (и в серой) может быть очень большим, особенно, если выделения целестина происходят одинаково во всей массе указанной красно-цветной толщи, что весьма возможно н вполне вероятно; если же эти выделения происходят лишь вблизи к дневной поверхности, то количество целестиновых гнезд, как и общий его запас, конечно, будут значительно меньше. Мощность разрезов красноцветных пород в местах нахождения целестинов достигает 30 и даже 45 метров. Расстояние по берегам Пинеги от устьев р. Юбры до устьев р. Почи свыше 40 километров, а места нахождения целестинов, с которых мы имеем их образцы, вытянуты по берегам Пинеги на 25 слишком километров. Красноцветные породы названной толщи тянутся в ту и другую сторону от берегов р. Пинеги, доходя на юго-запад, по всей вероятности, до берегов С. Двины, в районе близ Устьморжа. Быть может нахождение Барботом-де-Марни в 1864 г. друзы целестина на С. Двнне, близ с. Троицкого, указывает, что выходящие здесь горные породы того же яруса, что и описываемые, целестин-содержащие пинежские; это вполне возможно и судя по направлению распространения красноцветной толщи р. Пинеги. В таком случае площадь распространения этих пород может исчисляться в сотни квадратных километров.

Качество целестинов р. Пинеги чрезвычайно высоко, так как они представляют собою гнезда или друзы чистых кристаллических масс, чаще всего прозрачных, или красивого голубоватого оттенка различной интенсивности; отдельные кристаллы и двойники достигают иногда до 20 и более кубических сантиметров; друзы доходят до 80 килограммов весом.

Наиболее распространены два типа кристаллов — лучистые, образующие большие конкреции наподобие сферосидеритов, и таблитчатые — ввиде сложного строения щеток и гнезд.

На основании всего вышесказанного мы приходим к заключению, что пинежские целестины заслуживают, во всяком случае, самого серьезного внимания, а область их развития требует неотложных дополнительных обследований и точного установления их промышленного значения.

Частичный вывоз их в указанных размерах возможен уже и в настоящее время.

М. Б. Едемский.

ХИМИЯ И ФИЗИКА.

Гелий из монацитового песка. Kurt Peters в "Naturwissenschaften" № 35 от 28/VIII с. г. указывает на возможность получения без затруднений из 1 кгр. монацитового песку с содержанием 5—7% ThO₂ простым накаливанием, примерно при 1000°, 1 литра гелия. Один грамм монацита содержит 0,5—1,5 куб. с. гелия, около 90% которых выделяются при 900° |Wood, Proc. Royal Soc. London. Ser. A. 84. 70 (1911) и Strutt, Proc. Royal Soc. London Ser. A. 76, 88 (1905)|. Остающийся песок служит для получения тория и редких земель; хотя он и труднее растворяется. Поэтому заводы, разрабатывающие монацитовый песок для получения редких земель, могут получать гелий, как побочный продукт, притом в количествах, достаточных для научных потребностей. Peters указывает, что годичное производство тория в Германии составляет около 60.000 кгр. нитрата, получаемых примерно из 500 t монацитового песку с средним содержанием 6% ThO₂. Из этого количества монацитового песку на ториевых заводах можно было бы получать ежегодно от 250 до 500 куб. метр. гелия в виде побочного продукта.

Полученный таким путем гелий, в отличие от находящегося в смеси с неоном гелия из воздуха, отличается большой чистотой, так как его примеси, главным образом, водород и немного воздуха, легко удалимы. В то время, как неон-гелий из воздуха содержит 75% трудно удалимого неона, в гелии из монацитового песку содержится не более 0,0001% неона.

М. Бл.
 

Современное положение добычи Чилийской селитры. С начала добычи ее в 1809 г. до 1923 г. было получено 65.200.000 тонн (t.) селитры (что соответствует около 4.200.000 тонн (t.) азота). В прошлом столетии потребление каждые, примерно, 10 лет удваивалось.

Со времени мировой войны чилийская селитра имеет сериознейшего конкурента — в азоте воздуха. Приводимая таблица показывает не только добычу по годам, доходящую в 1918 г. до минимума, но и рост ее потребления с некоторыми колебаниями в Соединенных Штатах, главном потребителе ее.

Цена кгр. азота составляла 55 коп. в 1914 г.; установленная Association de productores de salitre de Chile в 1924/25 и на 1925/26 г. — 1,22—1,35 м.

М. Блох.
 

Карбиды редких металлов. С того времени, как Моissаn, примерно 30 лет тому назад, получил металлические карбиды, из этих "пирогенных" соединений были изучены те, которые, как карбид кальция или кремния, представляют большое самостоятельное техническое значение или играют роль в металлургических процессах. Недавно опубликованная Ernst Friedrich’oм и Liеsеlоtte работа о карбидах редких земель |Z. f. anorg. u. allgem. Ch. 144, 169 (1925)| показывает, что и они заслуживают внимания. Карбиды титана, циркония, ванадия, тантала и ниобия были получены нагреванием смеси окиси и углерода в струе водорода в электрической печи сопротивления, карбиды вольфрама, молибдена и хрома из металла и угля. Температуру реакции показывает следующая табличка:

Образование карбидов происходит при сравнительно низкой температуре. Были определены плотности, электропроводность, пространственная решетка, точки плавления.

Если сравнить точки плавления карбидов и их элементов, то оказывается, что лишь карбиды вольфрама и молибдена плавятся ниже, чем сами металлы; во всех других случаях точки плавления карбидов значительно выше. Особенно высоки точки плавления карбидов ниобия и тантала — около предполагаемой температуры плавления углерода. Практическому применению карбида тантала, как "огнеупорной массы", мешает то обстоятельство, что он уже ниже точки плавления в индифферентной атмосфере переходит в металл с выделением углерода.

За исключением вольфрама и молибдена, все эти карбиды отличаются простейшим составом и весьма простой кристаллической решеткой.

М. Бл.
 

Точка плавления окиси гафния. F. Henning в Physikalisch-Technische Reichsanstalt произвел определение точки плавления гафния на образцах, присланных ему G. v. Hevesу. Были получены следующие результаты:

Температура плавления пропорциональна содержанию HfO₂. Экстраполяцией получается температура плавления для

Описание опытов и применявшихся вольфрамовой печи и пирометра ср. "Die Naturwissenschaften" № 30. 24/VII 1925; Z. f. techn. Phys. 10. 473, 1924; Z. f. Phys. 32. 799. 1925.

М. Бл.
 

Открытие элементов № 43 и № 75. Walter Noddack, Otto Berg и Ida Tacke в "Naturwissenschaften" от 26/VI с. г. сообщают об открытии ими недостававших в периодической системе элементов № 43 и № 75, названных ими Masurium (Ма) и Rhenium (Re) (по-немецки Рейнц). Они подробно описывают не только ход опытных работ, но и те предпосылки, которыми они руководствовались.

Напомним расположение элементов в периодической системе:

Беглый взгляд на эту таблицу уже делает вероятным, что оба, недостававших до сих пор элемента (под Mn-ом), подобно Y—La, Zr—Hf, Nb—Та, Mo—W, Ru—Os, должны встречаться вместе, т. ч. нахождение одного из них привело бы к открытию второго. Можно было бы предположить: или что эти элементы образуют специфически новые минералы, или же, что они встречаются в уже известных минералах. Современное знание состава земной коры делало более вероятным второе предположение, и внимание исследователей естественным образом (ср. приведенную таблицу) привлекли две больших группы сочетаний элементов — платиновые руды и колумбиты и танталиты.

Сопоставление распространяемости элементов позволило высказать предположительные данные о крайне редком распространении элементов № 43 и № 75, на что также указывают их нечетные №№. Приводим соответствующую таблицу:

Сначала были исследованы некоторые платиновые руды (около 80 гр.; их оказалось недостаточно) различного происхождения (и русские), а затем колумбиты (около 1 кгр.), причем был разработан особый способ обогащения. Обогащенные из колумбита препараты содержали около 0,5% мазурия (№ 43) и 5% рения (№ 75), идентичность которых с недостающими элементами была доказана при помощи рентгенспектрограммы. Были измерены линии Кα, Кα₂, Кβ элемента 43 и линии Lα₁, Lα₂, Lβ₁, Lβ₂ элемента 75.

Обрабатывали колумбиты следующим образом. Колумбит (ок. 1 кгр.) обрабатывали NаОН и NaNO₃, причем на ряду с Fe в остатке получалось большое количество Nb и Та в виде нерастворимых Na-ниобата и танталата. Отфильтрованный раствор обычным образом обрабатывался H₂S и затем по прибавлении концентрированной HCl выпаривался до объема приблизительно в 50 к. см. Из нейтрализованного раствора осаждалась азотнокислая закись ртути. Все получаемые осадки собирались вместе и восстанавливались; 1 кгр. исходного материала давал около 1 гр. осадка, и содержание экамарганца могло бы в случае идеального выхода составить 1%. В большинстве случаев, рентгенспектрограмма показывала присутствие элемента № 43, реже — элемента № 75.

Восстановленные осадки вновь растворялись и осаждались, при этом удалось относительно полно удалить Nb и Та, в то время как As, Мо, W, Zn, Sn вместе осаждались из раствора H₂S. Благодаря этому, концентрация обоих новых элементов в сульфидном осадке увеличилась: у элемента 43 приблизительно до 0,5%, у элемента 75 — приблизительно до 5%. Это обогащенное вещество, составлявшее около 20 mg, подвергалось возгонке. В струе кислорода получалось еще немного белого сублимата, который, в виду его ничтожного количества, нельзя было вводить непосредственно на антикатод. Он смешивался с ниобовой кислотою и также давал линии элемента № 43. Дальнейшее обогащение было невозможно из-за ничтожного количества вещества. Повторное растворение оставшейся при первом растворении нерастворимой массы колумбита при дальнейшей переработке не показывало более следов новых элементов, т. ч. они целиком перешли в раствор.

При исследовании некоторых других минералов подобным же образом получались ничтожные следы элемента № 43 в сперрилите, гадолините и фергузоните, следы элемента 75 — в танталите и вольфрамите.

Если считать число элементов окончательно ограниченным 92, то в настоящее время под вопросом еще № 61 и не найдены 85 и 87 ¹).

М. Бл.
 

Фиксация атмосферного азота. — В номере "La Nature" от 22 августа приводится интересный иллюстрированный отчет о систематическом процессе Casale и Fauser’a получения аммиака из воздуха. Оба эти процесса применяются ныне в промышленном масштабе. Процесс Casale в основном идентичен с хорошо известным процессом Haber’a, но детали обоих отличаются. Водород получается в чистом виде с помощью электролиза воды; азот получается при смешении воздуха с водородом в таких пропорциях, что при горении весь атмосферный кислород выделяется в виде воды, оставляя азот и водород в точной пропорции для получения соединения. Сухая газовая смесь пропускается через горячий рекуператор и оттуда в каталитическую печь. Последняя состоит из четырех концентрических трубок. Электрический нагревательный аппарат помещен в центральной трубке; следующее кольцеобразное пространство заполнено катализатором (активная форма железа). Два внешних кольцеобразных пространства служат для теплового обмена. Смесь газов проходит через внешнее кольцеобразное пространство, которое согревается горячими газами, отходящими из области каталитического процесса и проходящими через соседнее пространство, и отсюда над нагревательным аппаратом в центральной трубке. Отсюда они проходят в следующую трубку, содержащую катализатор, а затем в третье кольцеобразное пространство, из которого они выходят наружу. Эта конструкция печи обеспечивает очень экономическое использование тепла. Выходящий газ снова проходит через тепловой рекуператор и затем в холодильник, где аммиак сжижается.

Этот экономический процесс ныне применяется в Terni и Nera Montoro (Италия), в Бельгии. Японии, Франции, Испании, Швейцарии и Соединенных Штатах.

В Фаузеровском процессе водород готовится электролитически, смешивается с азотом и сжимается до 300 атм. Во время сжатия прибавляется незначительное количество воды, которая служит как поглотитель аммиака. Смесь проходит над катализатором и затем поступает в приемник. Полученный таким образом водный раствор аммиака дистиллируется и газы собираются в газометре. Аммиак окисляется далее в азотную кислоту при прохождении в смеси с воздухом над нагретою платиной. Этот процесс в ходу в Новаре, Маренго и др итальянских городах.
 

Атомный вес хлора из метеоритов. В журнале "Nature" от 19 сентября 1925 года помещена статья W. D. Harkins'a и S. B. Balton’a о произведенных ими определениях изотопического состава хлора из метеоритов, причем в пределах ошибок опыта атомный вес хлора и его изотопический состав оказались точно такими же, как для этого элемента на земле.

По поводу этого сообщения Harkins’a, Alan W. С. Menzies в "Nature" от 31 октября 1925 г. указывает на затруднения, связанные с установлением первичного или вторичного (земного) происхождения хлора, найденного в метеоритах. Нередко свеже-распиленная поверхность метеоритов обнаруживает появление выцветов, обусловленное присутствием в них хлористых солей. Исследование над такими метеоритами тонкого аналитика, покойного проф. Mallet, привело его к убеждению, что хлор этот несомненно вторичного происхождения.

В. У.
 

Образование таллия и ртути из свинца. В выпуске 33 журнала Die Naturwissenschaften 1925 г., A. Smits и A. Karssen сообщают предварительные результаты по разложению свинца в свинцовой кварцевой лампе. В горячих частях свинец приходил в соприкосновение только с чистым прокаленным кварцем, в охлажденных частях еще со стальным и угольным стержнем, предварительно прокаленным в вакууме (в качестве электродов). Поддерживался полный вакуум и, во избежание паров ртути, измерение давления производилось с помощью стеклянного пружинного манометра со шкалой. Спектр свинца исследовался с помощью кварцевого спектрографа: при 10 амп. и 100—120 вольт; в течение 10 часов спектр свинца оставался без изменения; при изменении режима лампы до 30—35 амп. и 180 в. уже через 6 часов в спектре свинца появились линии ртути, а через 10 часов в видимой и ультрафиолетовой части появились еще и линии таллия, что показывает на образование Hg и Tl из Pb. Опыты были произведены в Амстердаме.

В. Хлопин.
 

Превращение урана в уран-X. В письме, опубликованном в журнале "Nature" от 12 сентября 1925 г., A. Gasсhler оспаривает у Мiеthe свой приоритет в открытии превращения ртути в золото (см. "Природа" № 7—12 за 1924 г., стр. 111) и дает отчет в своих попытках с помощью применения метода сильных электрических разрядов ускорить радиоактивный распад урана и тория.

Для этой цели уран и торий и их соли были подвергнуты исследованию в электрической дуге и в тлеющем разряде в вакуумной трубке. Но ни в одном случае не наблюдалось изменения в радиоактивности или в химической активности этих веществ. Однако неожиданно было наблюдено превращение U, когда в узкой кварцевой трубке с электродами из вольфрама и ртути с окисью урана последняя была подвергнута натиску мгновенных токов высокого напряжения. Трубка была утверждена в вертикальном положении, так что ртуть наполняла ее нижнюю часть и вольфрамовый электрод был совершенно покрыт ею. Поверхность ртути была покрыта тоненькою пленкою окиси урана, которая была тщательно освобождена от радиоактивных продуктов распада, особенно от UX, прежде нежели она была введена в кварцевую трубку; искровое расстояние между вольфрамовым электродом и электродом из ртути с окисью урана — составляло около 15 см. Сила электрического разряда колебалась от 0,3 до 0,4 ампера.

Под влиянием повторных электрических разрядов в течение тридцати часов произошло усиление радиоактивности, измеренное методом лучей β и γ. Герметически запечатанная трубка была помещена на фотографическую пластинку, заключенную в алюминиевый футляр. Через шесть часов появилось заметное почернение той части фотографической пластинки, которая отвечала кварцевой трубке. Содержание трубки было растворено в азотной кислоте. Из этого раствора был выделен искусственно полученный продукт радиоактивного распада с помощью всех известных методов отделения UX от U. Время его полураспада оказалось равным таковому для UX. Таким образом была доказана идентичность полученного радиоактивного продукта с UX. Активность β и γ лучей окиси урана, освобожденной от ртути, превышала от 1,1 до 20 раз радиоактивность того же количества окиси урана, находящегося в равновесии с продуктами его распада и возрастала пропорционально примененной энергии и времени.

Еще большее количество UX получается, если также, как в опытах Nagaoka над ртутью, описанных в "Nature" от 18 июня, электрический разряд проходит через толстостенный кварцевый или фарфоровый сосуд между вольфрамовым острием и ртутью, покрытой тонкой пленкой вазелина и окиси урана. Сопротивление этой пленки так велико, что даже при наиболее высоких доступных напряжениях приходится значительно уменьшить искровое расстояние для того, чтобы добиться разряда. Такого рода приспособление имеет то преимущество, что энергия концентрируется в очень узком пространстве. Вследствие этого уже после получасовой работы можно наблюдать относительно большие количества UX. Само собой разумеется, что все части аппарата были перед опытом испытаны на радиоактивность и найдены нерадиоактивными.

Образование UX в количестве, значительно превышающем то, которое получается при самопроизвольном распаде U, можно объяснить только приложением электрической силы, ускоряющей процесс этого распада.
 

Превращение ртути. В последние годы целый ряд исследователей занимается над вопросом о применении электрического поля высокого напряжения с целью вызвать распад тяжелых элементов и ускорить процесс радиоактивного распада. В № 7—12 "Природы" за 1924 г. уже сообщалось об опытах Miethe над распадом ртути. Позднее об одной из таких попыток сообщает японский ученый Nagaoka, который, совместно с другими учеными, в Токио также произвел опыт распада ртути. ("Nature". 18-го июля 1925 года, "Die Naturwissenschaften", 31 июля 1925 г.). Опыты были начаты осенью 1924 г. Ртуть подвергалась действию поля высокого напряжения, которое создавалось с помощью индукционной катушки работы Klingelfuss’a, с искровым расстоянием в 120 см. Разряд производился в парафиновом масле, благодаря которому удавалось довести напряжение поля до 15 × 10⁴ вольт/см. Впоследствии исследователи остановились на трансформаторном масле, как на наилучшем для этой цели. В качестве электродов служило железо и очищенная ртуть, позднее авторы заменили железо вольфрамовой проволокой, свободной от окиси тория. При железном и ртутном электродах возникал дуговой разряд с непрерывным спектром, при этом обильно выделялся газ и частицы угля из масла; ртуть постепенно превращалась в мелкие шарики, пока масло и ртуть не смешивались в черную мазеобразную массу.

После действия четырехчасового разряда, полученный продукт был подвергнут Кассиевой пробе на золото, при чем результат оказался определенно положительным. Но, кроме того, полученная черная масса была исследована пробирером Jasuaola, которому удалось извлечь из нее маленькие золотые крупинки.

Так как критиками были высказаны сомнения относительно чистоты ртути и возможного присутствия следов золота в химической лаборатории, то ртуть была предварительно очищена обычными химическими средствами и трижды перегнана под вакуумом при температуре ниже 200°. Масло и химические реактивы были тщательно испытаны всеми возможными методами и для дальнейших опытов выбрана комната в физической лаборатории.

После целого ряда опытов с различной аппаратурой остановились на следующей установке. Разрядная трубка вместимостью около 2 литров и с толщиною стенок в 2 см. была снабжена двумя оттянутыми концами, коротким и длинным, для введения электродов; в цепь был включен конденсатор общею емкостью около 6.002 микрофарады, состоящий из большого числа стеклянных пластинок с прослойками из тонкой кожи. Один из электродов состоял из вольфрамовой проволоки, свободной от окиси тория. Первичный ток в индукционной катушке был равен от 25 до 30 ампер и искровое расстояние в воздухе было более 1 метра. После пропускания разряда в течение 10—15 часов масса ртути, угля и масла переносилась в специальную дистилляционную колбу, где и производилось разделение этих веществ друг от друга. Ртуть отделялась от масла промывкою бензином и эфиром, от угля с помощью центрофугирования и дисциллировалась в вакууме. Обработанная таким образом ртуть обычно не содержала золота, но небольшую примесь белого металла, который, возможно, являлся другим продуктом распада ртути и химическую природу которого раскрыть пока не удалось, так как получалось его ничтожное количество. Золото, получающееся из ртути, повидимому, главным образом поглощается углем.

Для открытия золота применялся очень чувствительный метод получения рубинового стекла, которое можно наблюдать в металлографическом микроскопе в отраженном свете. Рубиновое стекло получалось нагреванием маленьких кусочков стекла с углем. В опытах Nagaoka рубиновое стекло обнаруживалось во многих местах на дне и на стенках упомянутой выше дистилляционной колбы при повторных нагреваниях ее до 600°. Иногда рубиновое стекло было покрыто тонкою пленкою золота.

Опыты с ферроураном, произведенные с целью проследить влияние сильного поля на ускорение процесса радиоактивного распада, не дали определенных результатов, т. к. в силу ионизации не удалось поддержать напряжение поля достаточно продолжительное время.

В. Унковская.
 

Проверка опытов Miethe, Stammreich’a и Nagaoka с превращением ртути в золото. Riesenfeld и W. Н. Haase ("Die Naturwissenschaften", 1925 г., 745) тщательными опытами показали источники ошибок в методике Мiethe ²). Пытаясь получить совершенно чистую ртуть, они показали, что вся находящаяся в продаже ртуть содержит золото. Для очистки они медленно перегоняли ртуть в высоком вакууме при 60—100°. Давление в дестилляционных аппаратах было менее ¹/₁₀ mm.

В течение 24 часов было перегнано 1,2—1,5 кгр. ртути. 1 кгр. первого перегона содержал еще 0,091 до 0,135 мгр. золота. 1 кгр. вторичного перегона содержал еще 0,006 мгр. золота. Лишь когда этот перегон подвергался особым образом модифицированной дистилляции, то в нем нельзя было обнаружить золота, т. е., 1 кгр. этой ртути содержал менее, чем 0,0025 мгр. золота.

Tiede, Sсheede и Goldschmidt, перегоняя в химической лаборатории Берлинского Университета точно по данным Miethe и Stammreiсh'а ртуть, всегда находили в перегнанной ртути 0,3—0,17 mg золота, что примерно согласуется с данными Riesenfeld'а и Haase. О весьма интересных опытах упомянутых трех химиков ср. "Die Naturwissenschaften". 1925. 745—746. Они приходят к заключению, что репродукция получения золота из ртути по данным Мiеthе и Stammreiсh’а трудна. Таким образом, во всяком случае вопрос нельзя считать окончательно разрешенным, и в последнее время замечается усиление скептического отношения к опытам Мiеthе, Stammreich’a и Nagaoka.

В Химическом Институте Берлинского Университета в настоящее время производится проверка опытов Miethe и Stammreich’a.

В "Nature" от 8/VIII 1925 г. Aston сообщает, что ему удалось получить при помощи новой конструкции массового спектрографа следующие изотопы ртути — 198, 199, 200, 201, 202, 204 (вместо прежде условно им принимавшихся 197—200, 202 и 204) и прибавляет: "Этот результат находится в непосредственной связи с утверждением, что при определенных условиях ртуть присоединением одного электрона к ядру превращается в золото (известное теоретическое объяснение Sоddу опытов Мiеthе). Ясно, что если золото образуется таким путем, оно должно было бы иметь атомный вес не меньше 198, т. е. значительно более высокий, чем обычное золото (197,2). Точное определение этого атомного веса имело бы решающее значение для разрешения этой интересной проблемы" (ср. "Die Naturwissenschaften" 28/VIII 1925 г., 746). Интересно отметить, что 15/VI 1925 г. О. Нonigschmid и Е. Zintl произвели определение атомного веса полученного Miethe и Stammreich’oм золота и получили в среднем атомный вес синтетического золота = 197,26 = 0,2 ("Die Naturwissenschaften" 17/VII 1925 г., 644).

М. Блох.
 

Гелид ртути. В №4-6 "Природы" за 1925 г. была приведена заметка английского ученого Manley’я, в которой сообщалось о получении гелида ртути состава HgHe. Позднее в журнале "Nature" от 20-го июня 1925 г., Manley указывает, что при его вычислении формулы полученного им гелида ртути вкралась ошибка. Гелид имеет состав HgHe₁₀.

В. У.

БИОЛОГИЯ И МЕДИЦИНА.

Экспериментальное изучение продолжительности жизни. Под таким заглавием проф. Raymond Pearl и его сотрудники публикуют в журнале "American Naturalist" серию работ, посвященных изучению факторов, влияющих на продолжительность жизни животного. Наступление момента смерти кажется нам обусловленным чисто случайными причинами, и продолжительность жизни, казалось бы, определяется лишь условиями жизни, при которых существует данная особь. Однако, уже при помощи чисто статистического изучения оказывается возможным подметить здесь известную закономерность. Изучая продолжительность жизни, например, людей, мы устанавливаем, какое количество особей из каждой тысячи достигло возраста десяти, двадцати, тридцати, сорока и так далее лет.

Полученные данные всего удобнее выражать графическим способом, откладывая на горизонтальной оси координат годы жизни, а на вертикальней оси — логарифмы числа особей из нашей тысячи, достигших соответствующего возраста. Таким образом мы получим "кривую выживающих", которая, как оказывается, имеет совершенно определенную форму: в начале (то-есть в молодых годах) она более или менее близка к горизонтали, а затем начинает падать все более и более круто, приближаясь, наконец, к вертикали. Характер отдельных частей "кривой выживающих" зависит, конечно, от внешних условий жизни взятых нами особей: при неблагоприятных условиях она падает круче, чем при условиях благоприятных, но в общем и в целом форма ее сохраняет свой характер.

Главным объектом исследований Pearl'я была получившая уже всемирную славу в качестве лабораторного животного плодовая муха Drosophila melanogaster. Средняя продолжительность жизни нормальной мухи Drosophila равна 43,6 дням, если содержать муху в близких к оптимальным условиях. Однако, отдельные мухи живут даже до 80 и более дней. Построив кривую выживающих для дрозофил по тому же принципу, как было указано выше, Pearl убедился, что она имеет в общем туже самую форму, что и кривая выживающих для человека. Разница заключалась лишь в том, что в случае изучения продолжительности человеческой жизни на горизонтальной оси откладывались годы, а в случае дрозофилы — откладывались дни жизни. Более того, Pearl изучил продолжительность жизни дрозофилы при полном голодании во взрослой стадии. Здесь выходящие из куколок мухи, не получающие вовсе пищи, жили в среднем лишь 44—47 часов, но и тут кривая выживающих в общем сохранила свою форму.

Главная заслуга Pearl'я состоит, однако, в том, что он показал зависимость продолжительности жизни от наследственных причин. Для этой цели он исследовал продолжительность жизни потомств разных пар особей, взятых из культур нормальной Drosophila melanogaster. Оказалось, что полученные таким образом линии характеризовались весьма различной средней продолжительностью жизни, несмотря на то, что они жили при совершенно одинаковых внешних условиях. Так, особи наиболее "долговечной" линии жили в среднем 50 дней, а наименее долговечной всего 22 дня. С целью окончательного доказательства влияния наследственных причин на продолжительность жизни, Pearl обратился к изучению продолжительности жизни различных мутантов дрозофилы; его сотрудница Gonzalez изучила с этой точки зрения пять различных мутантов. Оказалось, что большинство мутантов отличается по сравнению с нормальной мухой довольно резким падением продолжительности жизни; один из мутантов, а именно характеризующийся недоразвитием крыльев (vestigial), живет в среднем всего 13—14 дней, т. е. почти втрое меньше, чем нормальная муха. Однако, некоторые мутанты живут даже дольше нормальной мухи; к таким относится, например, мутант speck. Далее путем скрещивания нормальной мухи с vestigial удалось доказать, что характеризующее эту мутацию уменьшение продолжительности жизни зависит от действия того же гена, от которого зависит и появление внешних признаков этой мутации, т. е. укорочения крыла. Таким образом, один и тот же наследственный зачаток определяет и известные внешние признаки организма, и столь важный его физиологический признак, как продолжительность жизни.

Любопытно отметить, что при полном голодании (см. выше) vestigial живет не только не меньше чем нормальная муха, но, наоборот, даже несколько долее, а именно 47—48 часов в среднем. Все это показывает, что изменение одного единственного наследственного зачатка ведет к полной перестройке нормы реагирования организма и кажущийся сам по себе вредным признак при известных условиях может оказаться даже полезным для организма. Тем более осторожно надо относиться к признанию каких-либо признаков "безразличными", то-есть не имеющими никакого значения в борьбе за существование. Трудно сомневаться в том, что выводы, сделанные Pearl'ем на дрозофиле, окажутся приложимыми и к другим организмам, в том числе и к человеку.

Ф. Г. Добржанский.
 

Гипнотический наркоз. Проф. П. П. Подъяпольский описывает случай операции, произведенной в Саратове под словесным внушением, без применения каких-либо усыпляющих веществ. Больная была усыплена в течение восьми секунд на своей кровати, в палате, и ей внушено, что она сама пойдет в операционную и сама ляжет на операционный стол. Это она и проделала. У больной произведено вскрытие брюшной полости и удаление кисты яичника. Операция длилась 50 минут. Во время операции больная была покойна; кровотечение из капилляров почти отсутствовало. Разбужена больная таким образом: больной внушено самой считать вслух до 8-ми и тут проснуться. Просчитав до 8, она, действительно, проснулась. Послеоперационный период прошел исключительно хорошо; даже снятие швов не вызвало боли.

(Из психиатрической клиники Саратовского университета, 1925).

Л. Б.
 

Климат и человеческая энергия. В очень интересном исследовании, напечатанном в журнале "Ecology" № 9, июль 1925 г. д-р Guillermot Hovmark из Метеорологического Бюро в Буэнос-Айресе анализирует результаты Олимпийских игр 1920 г. (Антверпен) и 1924 г. (Париж). В этом исследовании автор приводит в связь успешность отдельных народностей в атлетических соревнованиях со средними температурами соответствующих стран и предлагает установить некоторый показатель (index), дающий соотношение между человеческой энергией и климатом. Автор придерживается методов Huntingdon’a, устанавливающего зоны человеческой энергии и цивилизации.

На играх было представлено 26 стран; Hovmark делит число жителей каждой страны на число очков, заработанных ее представителями в атлетических соревнованиях — таким образом получается число тысяч жителей на одно очко. Расположив затем страны в порядке полученного результата и определив т. о. показатель атлетических достижений каждой (причем наименьшее число тысяч жителей на 1 очко принимается за единицу), автор сравнивает эти показатели со средними годовыми температурами соотв. стран. Оказывается, что низкие показатели (т. е. высокие атлетические качества) соответствуют и низким средним температурам.

Цифры, полученные из соревнований 1920 и 1924 г.г., взятые порознь и вместе, дают приблизительно одинаковый результат. В обоих случаях Норвегия, Финляндия, Швеция стоят впереди других; Великобритания стоит на 12-м месте, Испания, Япония и Египет стоят в конце списка.

("Nature" № 2924. 1925).

В. Я.

ЭТНОГРАФИЯ И АНТРОПОЛОГИЯ.

Исторические свидетельства туземных надписей на камнях в Ю. Африке. Одними из самых заманчивых страниц истории географических открытий являются международные сношения седой древности. Китайцы — на римском форуме Антонинов, викинги — на берегах Винланда поражают наше воображение, а между тем, как оказывается, найденные факты относительно культурных сношений в Африке далеко превосходят своей неожиданностью эти картины отношений, казалось бы, столь чуждых друг другу народов...

Как оказывается, рассказ Геродота о финикиянах, обогнувших по приказанию фараона Нехо Африку, не содержит в себе ничего неправдоподобного, как говорят последние находки в Южной Африке, о которых рассказывает проф. Дарт (Иоганнесбург) в "Nature" от 21/III 1925.

Со времени открытия в 1868 г. величественных руин в Зимбабве (Родезия), остро дебатировался вопрос, являются ли эти развалины продуктом местной или пришлой цивилизации, впоследствии исчезнувшей.

Свет на это проливают бушменские надписи на скалах ("писаные камни"), с неутомнмой энергией изучавшиеся траппистским монахом Отто в вост. части Капской провинции. Прежде всего в них обращает внимание высокая техника изображения, а также закрепления пигментов, делающая эти надписи долговечными. Но еще гораздо интереснее содержание их рисунков, часто изображающих чужестранцев, посещавших этот уголок Африки, притом так давно, что самые рисунки уже местами покрылись слоем известковой инкрустации. Отто собрал более 250 рисунков и дал им основательное объяснение на основе тщательного изучения. На одном из них, по словам Отто, мы видим 2 бушменов и нагую девушку, вместе с двумя иностранцами, один из которых, бородатый, притом одет в тунику и фригийский колпак, а другой, живо напоминающий тяжелые вавилонские торсы, носит вавилонский колпак с длинным придатком, свисающим вниз. На изображениях чужестранцы вооружены луками, щитами, а туземцы — палками и камнями. Те же черты проявляются согласно и на ряде других ранее изучавшихся изображениях, где мы по характерным чертам одежды, вооружения и сложения узнаем вавилонян, фригийцев и финикиян, вполне совпадающих с тем, как они изображены на памятниках Передней Азии. Лица этих пришлецов притом изображены белыми, в противоположность лицам черных или коричневых туземцев. Эти фигуры на скалах отражают, конечно, не только случайные посещения, но, несомненно, глубокую колонизацию края, при которой вполне возможно было возведение стен Зимбабве и производство целой системы агрикультурных работ (террасы), следы которых, как и горного промысла, там также найдены. Теория о средневековом или даже негритянском происхождении развалин Зимбабве очевидно отпадает. Отметим, что ряд фигур изображает даже китайцев, очевидно тоже посещавших страны в первые века по P. X. Открытие Отто бросает свет и на другую находку, недостаточно оцененную в свое время, именно, клад из монет времен Птоломеев (304—204 г.г. до P. X.) и римских — первых веков нашей эры, найденный около 50 лет назад некиим Куком в форте Гросвенор, в Пондоланде, равно как и другой клад из монет времен Маккавеев (II век до нашей эры), найденный в Дурбане. Ряд локальных имен к югу от Замбези замечательным образом имеет созвучие с именами местностей Передней Азии, что автор статьи в "Nature" не может приписать случайности.

По мнению автора, международные сношения в глубокой древности были очень оживленны, и Южная Африка посещалась индусами, китайцами, доисламитскими арабами, жителями Палестины, фригийцами, вавилонянами и древними египтянами.

Таким образом, изобразительное искусство самых примитивных народов дало уже необычайно важные результаты в истории развития органического мира и цивилизации нашей планеты (вспомним рисунки мамонтов, бизонов и др. в пещерах), и кто знает, к каким выводам нас приведет старательное изучение подобных материалов, в изобилии имеющихся и у нас на севере и в Сибири.

А. Криштофович.
 

Норвегия в доисторическую эпоху. До последнего времени наши сведения по доистории Норвегии были в достаточной мере разрозненны. Однако три года тому назад появился обширный труд Гокона Шетелига ³), обобщающий отдельные работы по каменному веку Норвегии. Книга, написанная по-норвежски, остается мало известной для европейских ученых, а тем более для широкой публики. Благодаря статье Олов Янсе, изложенной по-французски ⁴), мы можем ознакомиться с главнейшими положениями труда Шетелига.

По мнению Шетелига Норвегия была обитаема уже в межледниковые эпохи. Он ссылается на указание Рихтера (1912), отметившего чрезвычайно примитивные орудия, признанные Рюто за эолиты. Эти орудия были найдены близ Киля в ледниковых отложениях, принесенных сюда с северо-востока. Надо сказать, что эти весьма скромные доказательства пребывания человека в древнейшие времена на территории Норвегии чрезвычайно спорны. Шетелиг указывает также на остатки межледниковой фауны. Сюда он относит находку зуба (моляра) мамонта (Elephas primigenius var. Sibirica) в Сквервасетер и позвонков мускусного быка (Ovibos moschatus) в Инсете.

Более достоверные следы доисторического человека относятся в Норвегии к концу палеолита. О пребывании здесь человека в эту эпоху говорят кремневые орудия, названные Монтелиусом миндалевидными. Этот исследователь сравнивал их с лавролистными наконечниками солютрейской эпохи. Шетелиг указывает целый ряд каменных орудий, напоминающих солютрейские формы и найденных в различных пунктах Норвегии. Если все эти находки и не современны солютрейской эпохе Западной Европы, то они могут представлять собой пережитки солютрейских типов.

Конец палеолита и начало неолита отмечены в Норвегии более многочисленными находками. Они относятся к культуре Маглемозе, известной также в северной Германии, в Дании, на юге Швеции в балтийских провинциях. Эту культуру считают одновременной с азильской и тарденуазской в более южных областях Западной Европы. Следы этой эпохи представлены в Норвегии мастерскими, открытыми здесь за последние годы. Обычно эти стоянки доисторического человека расположены на более возвышенных местах, в пунктах так или иначе защищенных от ветров. В мастерских выделывались орудия человеческого труда. Здесь находят уже законченные кремневые орудия, — ладьевидные скребки, наконечники стрел различных форм, обычно перемешанные с кремневыми осколками, — отбросами производства. Эти орудия выказывают сходство с так называемой микролитической индустрией Западной и Восточной Европы. Они отсутствуют в "кухонных остатках". Глиняная посуда и поделки из кости в мастерских не найдены.

В Свартаала, в одном из гротов, где условия сохранности были лучше, найдены костяные орудия маглемозских типов. Их сопровождали кремневые отщепки, ядрища, немногие примитивные топоры и топоры круглых очертаний в поперечном разрезе, а также грубо приготовленная глиняная посуда. Здесь была обнаружена довольно богатая фауна, насчитывавшая не менее 53 видов животных.

Среди них назовем медведя, бобра, лося, оленя и кабана. Единственным домашним животным являлась собака.

Рис. 1. Топор нестветского типа.

Находки в Свартаала заставляют предполагать, что культура Маглемозе составляла в Норвегии эпоху "кухонных остатков". Вероятнее всего, что эта культура занесена сюда охотниками за северным оленем.

Индустрия "кухонных остатков" (Эртебельская в Дании) в Норвегии хорошо выражена. Она известна здесь под именем нестветской (Нествет в южной Норвегии). Xарактерные топоры этой эпохи, изготовленные из вулканических пород, в своей нижней части иногда полировались (рис. 1). Более совершенными формами надо считать топоры зигервольского типа (Зигерволь в юго-западной Норвегии), имеющие более или менее круглые очертания в поперечном разрезе и значительную заостренность в верхней части (рис. 2). Топоры лимгамнского типа (Лимгамн в Скании) более плоские и имеют режущий край. Цилиндрические топоры, в виде молотков, хорошо представлены в различных нестветских стоянках. Культура этих стоянок, по мнению Шетелига, не принесена сюда завоевателями, как это могло быть в Дании с эртебельской культурой, а развилась на месте непосредственно из маглемозской.

Мегалитические сооружения и другие памятники погребений в Норвегии встречаются очень редко.

Рис. 2. Топор зигервольского типа.

Что касается арктической культуры, известной на севере Швеции и Норвегии, а также в центральной части Финляндии и отчасти на восточном берегу Швеции (до Скании), то ей Шетелиг приписывает скандинавское происхождение. По мнению этого автора она развилась непосредственно из культуры Маглемозе, которой она подражает во многих типах орудий, — особенно гарпунов. Специальные черты изделий арктической культуры обязаны, по указанию Шетелига, тому материалу, из которого они приготовлялись (аспидный камень).

Рисунки на скалах Норвегии, нанесенные человеком в эпоху каменного века, представляют высокий интерес. Некоторые из них поразительно напоминают изображения на скалах Западной Европы, в частности и Испании, принадлежащие палеолитическим художникам. Так же, как и на тех, человек каменного века изображал на скалах Норвегии различных животных, обычно в нормальную величину. Среди этих рисунков преобладают изображения лося и северного оленя. Шетелиг отмечает, что наиболее древние рисунки обычно и выполнены лучше. В них как бы сказываются художественные навыки конца палеолита, выжившие до неолитической эпохи. К этой группе относится изображение оленя из Бёла в Нордтренделаг. Это искусство, однако, в дальнейшем вырождается и дает упадочные формы. В них заметно искажение пропорций тела животных и уменьшение размеров изображений (рис. 3). К этим же рисункам можно отнести условные изображения животных, принадлежащие как бы детскому творчеству. Они весьма сходны с многочисленными рисунками этого рода, известными в Сибири. По мнению Шетелига эти последние произведения искусства занесены в Норвегию людьми, жившими по другую сторону Балтийского моря.

Рис. 3. Рисунки на скалах. Эпоха упадка в искусстве.

Палеоантропологические находки в Норвегии весьма скудны и потому не могут пролить света на вопрос о происхождении ее населения. Судя по сходству индустрий каменного века, распространенных в Норвегии и Дании, можно думать, что давнишние обитатели первой из только-что названных стран пришли из Дании.

Б. Н. Вишневский.
 

Еще о "белых" индейцах. В № 7—12 (1924) "Природы" сообщалось об открытии в Панаме новой расы светло-окрашенных индейцев. В французском журнале "Антропология" (L'Anthropologie. t. 34. № 5) перепечатана телеграмма нью-йоркского корреспондента газеты "Le Petit Parisien", сообщившего о том, что начальник америк. научной экспедиции Ричард Марш везет в Нью-Йорк из джунглей Панамы двух представителей неизвестной расы — юношу 19 лет и девушку 21 года. Профессор Верно́ добавляет к этой телеграмме, что из Америки очень часто идут сенсации, не получающие подтверждения. Поэтому он боится отнестись с доверием к новому открытию Р. Марша и обращает внимание читателя на то место в телеграмме, где говорится, что все тело двух представителей новой расы покрыто белыми волосами (рунный покров). Может быть в данном случае мы имеем перед собой один из примеров той ненормальной волосатости, которая хорошо известна антропологам. Дальнейшие сообщения должны разъяснить, действительно ли наука познакомилась с новым этническим типом, или же имеет место очередная газетная сенсация, о которой говорит проф. Верно́.

Б. Вишневский.
 

Следы папуасов в Америке. Недавно на эту тему опубликовал интересную статью французский антрополог профессор Верно́. Поводом для данной работы явилось изучение двух черепов, присланных в 1922 году миссионером Рошеро из Коломбии (Ю. Америка) в Национальный Музей Естественной Истории в Париже. Один череп найден в погребальном гроте, в 20 килом. от Памплоны, и принадлежит, вероятно, индейцу из племени шитареро. Другой череп принадлежит современному индейцу племени тунебо. Как по измерениям, так и по морфологическим признакам череп индейца тунебо поразительно напоминает папуасские черепа. Черты сходства Верно́ указывает и в признаках мозгового черепа и в лицевых костях. Это обстоятельство заставляет Верно́ вспомнить прежние антропологические работы, где тоже указывалось на сходство ископаемых остатков человека в Америке с папуасскими. В 1879 г. на конгрессе антропологов (в Москве) Катрфаж доложил об ископаемом человеке из Лагоа-Санта в Бразилии. Древность этих черепов точно не установлена, но во всяком случае они не новые. Их подробное изучение (Тен Кате. 1885) открыло ряд признаков, свойственных, главным образом, населению Меланезии. В 1903 г. проф. Верно́ описал остатки древних патагонцев, которые также выказывали папуасские черты. Этот исследователь считает изученных им древних патагонцев прямыми потомками древней расы Лагоа-Санта, слегка видоизмененными и постепенно передвигавшимися к югу. В 1909 г. Риве описал костные остатки с западного склона Андов в их экваториальной части. На этом материале также было обнаружено сходство с одной стороны с папуасами, с другой — с древней расой Лагоа-Санта. Наконец, в Северной Америке, в Нижней Калифорнии, были найдены костные остатки человека, выказывавшие несомненно сходство и с папуасами и с расой Лагоа-Санта (Риве, 1909). Таким образом, все эти находки указывают на то, что физический тип папуасов, с их характерным строением черепа, принимал какое-то участие в образовании племен американских индейцев. Кроме того, на западном побережье Тихого Океана также были обнаружены следы папуасов. В пещерах Тонкина Анри Мансюи нашел крайне примитивные неолитические орудия вместе с другими, весьма напоминавшими ашёльские формы Европы. Среди обломков человеческих костей, найденных вместе в орудиями, был череп с ясно выраженными признаками папуасов. Все эти вопросы чрезвычайно важны для выяснения древнейших переселений человечества. Однако, незначительность находок оставляет широкое поле для различных гипотез, которые могут быть подтверждены лишь сборами более обширных материалов. (L’Anthropologie, t. XXXIV, № 5).

Б. Вишневский.

---

¹) Прим. ред. Согласно данным чешских ученых Dоlejsek’а и Неjrоvskij определения мазурия и рения, сделанные Nоddасkо'м, Tacke и Berg’ом, повидимому, неправильны и основаны на неправильном толковании спектральных линий цинка и таллия. В противоположность им чешские исследователи V. Dоlejsek и I. Hejrovskij с несомненностью установили присутствие в марганце примеси элемента порядкового номера 75, который они предложили называть старым Менделеевским названием дви-марганец ("Nature" 28 ноября 1925 г.). (стр. 110.)

²) А. Мiethe и Н. Stammreiсh. "Die Naturwissenschaften" (1924) 597, 774, 1211; (1925). 635; Z. f. anorg. Ch. 140, 368 (1924); 148, 93; 149, 263 (1925); Z. i. techn. Phys., 6, 74 (1925); Physik Z. 26, 842 (1925). (стр. 114.)

³) Haakon Shetelig. Primitive Tider i Norge. Bergen. John Grieg, 1922 г. 380 стр. с многочисл. иллюстрациями. (стр. 119.)

⁴) L’Anthropologie, t. XXXIV, № 1-2, 1924. (стр. 119.)