"Природа", №07-08, 1926 год. стр. 91-112.
Месторождения платины в Южной Африке. Платиновый район, обнаруженный в настоящее время в Южной Африке, несомненно является наиболее удивительной геохимической находкой за ряд лет. Геология этого района тщательно разработана П. Вагнером (Dr. Percy A. Wagner) геологом Геологического Комитета Южной Африки, при чем одна из его статей, посвященных этому вопросу, только что появилась в печати в журнале Geology 21, 1926, №№ 2 и 3.
Открытый до сего времени платиноносный район тянется на протяжении 1000 миль, захватывая около 15 градусов ширины к северу от Трансвааля до Родезии и к югу до района Мыса Доброй Надежды. Помимо аллювиальных скоплений, платина встречается в связи с интрузивными и излившимися изверженными породами различного возраста, начиная от докембрийских вплоть до меловых; все эти породы, однако, преимущественно основные или ультраосновные. Платиновые минералы, вероятно обломочного происхождения, были даже найдены среди краевых золотоносных конгломератов. Основные платино-содержащие породы относятся к перидотитам и габбро и заключают большое количество разновидностей, которым даны специальные и, часто, непривычные названия; норит (род габбро) является одной из самых распространенных пород и в связи с этим всю основную магму можно обозначать норитовой. В некоторых местах руда встречается совместно с хромитом, в других участках с магматическими сульфидами никкеля, меди и железа. Интересно заключение Вагнера о пегматитовой природе дунита (оливино-хромитовой породы), в котором в некоторых участках содержится первичная платина. В некоторых южно-африклнских округах платиновые руды встречаются не только в изверженных породах, но и в продуктах замещения интрузивными породами, в частности доломитов. Платина наблюдается также в кислых дериватах норитовой магмы; так она встречается в кварцево-полевошпатово-биотитовом пегматите и даже в кварцевой жиле; кроме того в весьма значительном количестве, с промышленной точки зрения, в серии больших кварцевых рудных брекчий в районе Ватерберга; здесь платина содержится в кварцево-халцедоновой жильной породе и встречается совместно с железным блеском и хромовым хлоритом. Эти рудные жилы образовались при высоких температурах, вблизи поверхности, и Вагнер считает, что основная или ультраосновная магма могла в конце концов выделить кремневые растворы, давшие начало этим жилам.
Выводы Вагнера, приведенные под общим заголовком "Общие генетические соображения", настолько существенны, что заслуживают быть приведенными полностью:
"Из вышеизложенного ясно, что металлы платиновой группы необыкновенно распространены в Южной Африке. Ни в одном месте земного шара, насколько известно автору, они не имеют такого широкого распространения и, несомненно, ни в одном районе они не достигают такой концентрации в материнской породе. Равным образом видно, что платиноносные породы были представлены во все периоды породообразующей деятельности в течение долгой геологической истории этих глубоких зон земной коры, истории, ведущей свое начало от древне-архейского времени.
|
1. Витватерстрандское золотое поле.
2. Black Reef. 3. Норитовая зона Бетвельдского комплекса. 4. Большая дейка в Южной Родезии. 5. Сомабульские поля. 6. Отложения Insizwa. 7. Отложения района Ватерберга. |
"Широкое распространение платиновых металлов несомненно вызвано какой-то глубоко обоснованной причиной, которая последовательно действовала в течение всех геологических периодов. В поисках этой причины необходимо предварительно кратко коснуться строения внешней части земного шара.
"Среди геологов пользуется большим распространением мнение о том, что земля состоит из концентрических слоев пород, расположенных согласно увеличению плотностей. Весьма многое говорит и за то, чтобы присоединиться к мнению Дэли (Daly. Igneous Rocks and their Origin. Стр. 164—166; а также Joly. Radioactivity and Earth Crust и ряд других статей того же автора) о том, что континенты и океанские бассейны подстилаются одним общим слоем базальтового состава. На основании того, что известно о процессах кристаллизации основных изверженных горных пород, несомненно можно предположить, что этот слой (базальтовая постель) переходит книзу в перидотитовый слой — зону "сима“ Зюсса, которая или подстилает или заключает эклогитовые слои Гольдшмидта.
"Большинство геологов присоединяется к мнению Зюсса о том, что платиновые металлы, находящиеся в части земной коры, доступной нашим наблюдениям, зарождаются в зоне "сима".
"Несмотря на то, что по возрасту все месторождения платины в Южной Африке очень различны, они прилегают к одному поясу, лежащему между 26° и 30°40' вост. долготы, месторождения же Инзицва (Insizwa) и Лиденбурга, а также большая дейка южной Родезии расположены между 29°20' и 30°40' восточной долготы. Ясно, что здесь имеется большой платиновый пояс, секущий равным образом самые древние и более молодые геологические отложения, совершенно независимо от геологического строения и структурных линий в более высоких частях земной коры. Спёрру мы обязаны понятием о больших рудных каналах (ore canals) такого характера, неизменных в течение геологических периодов, когда создавались все наиболее значительные скопления минералов света; они прокладывают свой путь сквозь материки независимо от породообразования, складчатости и разломов в них. Спёрр считает, что в случае, если такой рудный канал прорезает часть подземного слоя, особенно богатого, скажем, медью, изверженная порода вдоль линии, рудного канала будет ненормально богата медью, и то же имело бы место соответственно для серебра и других металлов.
"Далее придерживаясь этой гипотезы, мы можем себе представить, что под восточной частью южно-африканского щита имеется большой платиновый канал, который с ранних геологических времен облегчал передачу вверх металлов платиновой группы из особых, богатых платиной частей зоны сима в породы, слагающие основу материка.
"Попутно можно заметить, что платиновый район заключает большую часть наиболее значительных Южно-Африканских золотоносных провинций, в настоящее время доставляющих более 55% годовой мировой добычи этого металла; золото нередко встречается совместно с платиной в первичных выделениях: золото по всей вероятности подымалось вверх по тому же каналу, как и платина, а также вдоль параллельного ему канала на востоке.
"Таким образом представляется вероятным, что часть зоны сима, подстилающая южную часть Африки, необычно богата платиновыми металлами, и что под восточной частью южно-африканского щита существует большой рудный канал, который в течение многих геологических периодов облегчал поднятие этих металлов. Дальнейшие находки платины надо ожидать вдоль линии этого канала". (Spurr. Eng. Min. Journal. 1926 г.).
Судьба варшавских коллекций проф. В. П. Амалицкого. В № 7—12 за 1923 г. ж. "Природа" автором настоящей заметки было указано — какую большую работу удалось в течение почти двадцати лет выполнить покойному проф. В. П. Амалицкому на Мал. Сев. Двине и какое громадное собрание ценнейших коллекций осталось после него; было отмечено также, что все наследие научных трудов Амалицкого перешло в ведение Академии Наук СССР, как и заботы по обработке собранных им материалов и продолжению начатых им геологических исследований в басс. Сев. Двины. Значительное количество коллекций удалось обработать самому В. П.; в результате этой обработки был получен ряд совершенно новых форм представителей животного царства пермского времени. Громадные скелеты парейазавров, иностранцевий и др. ящеров, поставленные в Геологическом Музее Академии Наук, образовали особый крупный Отдел последнего — Сев.-Двинскую Галлерею.
Однако, после смерти В. П. Амалицкого осталось большое количество не только совершенно еще не обработанных, но и разбросанных в разных местах костеносных конкреций; обработка тех из них, которые находились в Музее Академии Наук, продолжалась и продолжается и в настоящее время, открывая все новые и интереснейшие особенности строения скелетов уже раньше обработанных форм или давая совершенно нигде не виданные формы, как, напр., новый вид двиний (Dvinia n. sp.) и др.
Сама собой очевидна поэтому и важность сосредоточения всех оставшихся коллекций Амалицкого в Геологическом Музее Академии — единственном в Союзе Советских Республик месте, где научная обработка их возможна. Вот почему наряду с обработкой имевшихся в Музее остатков коллекций было большой заботой Северо-Двинской Комиссии Академии Наук собрать все разбросанные в разных местах остатки еще не обработанных коллекций. За время войны и революции этим коллекциям пришлось претерпеть тяжелые судьбы вплоть до их частичного расхищения и потери, к счастью, весьма небольшой. Большая часть их оставалась на месте раскопок на С. Двине, значительная часть была эвакуирована из Варшавы и попала частью в Н. Новгород, частью в Москву, и до сорока тонн осталось в Варшаве, так как за спешностью эвакуации они не могли быть оттуда вывезены. Как только появилась возможность приступить к сбору этих коллекций, Академия Наук прежде всего достала те из них, которые попали в Нижний Новгород. Это были уже в значительной части обработанные материалы, представлявшие собрание слишком в сто ящиков, весом от 160 до 250 килогр. каждый.
Затем в 1923 г., благодаря помощи учреждений водного транспорта, удалось вывезти больше 80 тонн с Малой Сев. Двины. До настоящего года оставались еще недобытыми те коллекции, которые оставались в Варшаве и в Москве. Первые находились в руках Польши, а вторые были просто затеряны. Благодаря настоянию C.-Двинской Комиссии, Академии Наук удалось собрать средства на командировку особого лица в Москву для розысков и вывоза в свое время случайно попавших туда 4-х больших ящиков коллекции, около 2-х тонн общим весом.
Лишь случайность помогла мне напасть на следы пребывания коллекций. Они оказались заброшенными и забытыми в хозяйственных постройках И.Н.X., где лично удалось мне разыскать их благодаря содействию служащего персонала хозяйственной части Института. Некоторые из этих служащих припомнили, что в одном из сараев имеются какие-то камни. В этих камнях я сразу же узнал Сев.-Двинские конкреции.
Одновременно с разысканием только что указанной коллекции, я наводил справки и о судьбе остатков коллекции того же сбора, невывезенной из Варшавы при эвакуации. Ha-днях поступило уже в Академию Наук оффициальное извещение Делегации СССР в смешанных СССР и Польши реэвакуационной и специальной Комиссиях, что Делегация предполагает в ближайшее время снестись по этому делу с нашнм Полпредством в Польше, которому и будет поручено совершить на месте все формальности по приемке названных коллекций от Представителей Польской Делегации, после чего имущество это будет доставлено на Советско-Польскую границу за счет и под ответственностью за сохранность Польской Делегации. На границе последует окончательная передача имущества Уполномоченному Делегации СССР, которому будут даны директивы направить имущество непосредственно по адресу Академии Наук. Таким образом, будем надеяться, что и этот последний остаток коллекций проф. В. П. Амалицкого будет в скором времени присоединен к общему собранию С.-Двинских ископаемых.
Разрешив трудную задачу собирания прежде добытых C.-Двинских материалов, Комиссия Северодвинских раскопок вместе с С.-Двинской Галлереей Академии Наук ставит своей задачей их скорейшую научную обработку и пополнение путем дальнейших раскопок новыми материалами, могущими еще шире осветить этот древний мир позвоночных, раскрытый благодаря Северо-Двинским раскопкам.
Землетрясение на Кубани. Кубанский край является слабосейсмичным районом. Поэтому землетрясение утра 19 апреля текущего года, охватившее значительную область края, естественно привлекает внимание, тем более, что данная область наиболее населена. По газетным данным более сильно землетрясение ощущалось в станицах Усть-Лабинской, Поповической (разрушено здание почты), в Краснодаре (силою в 7 баллов по шкале Роси-Фореля) и в некоторых других местах. В ст. Ильской упала церковная люстра, зазвонили колокола. В указанных районах во многих зданиях образовались трещины, то же наблюдалось и в г.г. Азове и Ейске. Более легкое колебание почвы ощущалось в Майкопе и даже в Ростове. На Пятигорской сейсмической станции, единственной для всего Северного Кавказа, землетрясение было записано двумя горизонтальными сейсмографами (по составляющим N—S и Е—W). Первые колебания (продольные) отмечены в 7 час. 50 мин. 50 сек. (время Гринвичское). Поверхностные волны, пришедшие из эпицентра по поверхности земли, зарегистрированы были через 38 сек. Запись колебаний приборами продолжалась в течение 8 минут. Приблизительное расстояние эпицентра землетрясения от Пятигорска оценивается станцией в 300 км. Наибольшее смещение почвы в Пятигорске выразилось величиною 0,08 мм.
Исследование платины за сто лет. "Белое золото", платина, было открыто в 1819 г. при промывке россыпного золота в даче Верх-Исетских заводов, в 1824 г. — в Нижнетуринском и Нижнетагильском округах, а в 1830 г. — в Биссертской даче.
Первым русским химиком, исследовавшим платину, был граф Мусин-Пушкин (1797—1804) (об амальгаме платины и о хлороплатинате алюминия). Первое описание новых открытых металлов осмия, иридия, родия и палладия было дано проф. Харьковского университета И. Гизе в 1809 г. Подробно изучены и описаны были уральские платиновые руды и месторождения И. Варвинским (1822), В. В. Любарским (1824—26), И. М. Мухиным (1842), К. П. Голляховским (1826), М. М. Карпинским (30-ые годы), а в последние десятилетия А. П. Карпинским, Л. Дюпарком, Н. К. Высоцким, А. Н. Заварицким и др. На каталитические способности платины (вызывать соединение водорода с кислородом) вслед за Доберейнером в 1841 г. указал Гесс. К 1867 и 1871 г.г. относятся работы основателя и б. директора Тентелевского завода В. Шнейдера: метод получения чистой платины из смеси платиновых металлов (1871), отделения иридия от других металлов посредством дробного восстановления водородом (1867—8); кристаллографическое описание комплексных солей платины дал Г. Вырубов (1877); к 1880 г. относятся работы А. Вильма, новые платиновые и палладиевые производные тиомочевины и ее органических замещенных были получены акад. Н. С. Курнаковым (1893—5); новые комплексные соединения платины и палладия (глиоксилины) были открыты Л. А. Чугаевым (начиная с 1905 г.). Каталитические свойства платиновых металлов в мелко-раздробленном состоянии занимали А. М. Зайцева, Н. Д. Зелинского, С. А. Фокина, акад. В. Н. Ипатьева, Ю. С. Залькинда и др. Сплавы платины с железом изучал Г. Тамман (1907 г.), с оловом Подкопаев (1908), с свинцом Пушин и Лащенко (1909). Единственный элемент, открытый русским химиком-самоучкой К. Клаусом в Казани, был рутений (1844) — металл платиновой группы. Систематические исследования Клауса, обнимающие период времени около 20 лет, дали массу весьма ценного материала для характеристики металлов платиновой группы. Сюда же примыкают работы его учеников: Якоби над осмием и юношеская работа А. М. Бутлерова над окислением органических соединений с помощью OsO4. К 40-ым же годам прошлого столетия относятся работы Фричше и Струве над разложением осмистого иридия и над солями осмиевой кислоты, работы Раевского над аммиачными соединениями четырехвалентной платины, Скобликова над аммиакатами иридия. Совершенно самостоятельно от Бреана и Воклена в Париже и Волластона в Лондоне, устроивших заводы для обработки платины и державших свои способы в тайне, П. Соболевский разработал способ обработки платиновых руд и добывания чистой платины. Он исходил из чистой соли (NH4)2PtCl6, которую разлагал накаливанием в платиновых тиглях; полученный порошок подвергался сильному давлению в стальных прессах и накаливанию, с целью превращения в ковкую платину.
В истории развития платинового дела можно различать ряд резко ограниченных один от другого периодов.
Первый период обнимает время открытия платиновых месторождений в 1819—1829 г.г. до прекращения чеканки платиновой монеты в 1845 г., в течение которого было добыто около 2.000 пудов, из них на Нижнетагильских промыслах около 1.900 п. Почти единственным применением платины за этот период была чеканка монеты.
За все время чеканки платиновой монеты было приготовлено:
| Трехрублевиков | ...... | 4.121.073 | руб. |
| Шестирублевиков | ...... | 39.082 | „ |
| Двенадцатирублевиков | ...... | 41.683 | „ |
| Всего | ...... | 4.201.838 | руб. |
Второй период начинается с 1845 г. и кончается в 1867 г. с установлением свободного обращения платины, т. е. с отменою обязательной очистки платины на Монетном Дворе (1867). В то время как в 1843 г. добыча платины составляла 210 п. 15 ф., в 1848 г. было добыто всего 3 п. 7 ф. (в 1846 и 1847 гг. на Нижнетагильских приисках были приостановлены работы). Главными же покупателями являются Quenessen & С° в Париже и Johnson Matthey & С° в Лондоне. С конца 50-х годов добыча плагины вновь начинает развиваться, и в 1862 г. получение ее достигло 143 пудов. В это время на Монетном Дворе образовались громадные запасы платины, продававшиеся по вольной цене от 3.191 до 3.510 р. за пуд. В общем в этот период добыто 1.391 п. В 1862 г. вновь было решено выпустить платиновую монету, но после вторичного рассмотрения от этой мысли окончательно отказались.
С 1867 г. начинается 3-ий период. Русская платина направляется в сыром виде за границу. Параллельно росту мирового потребления платины быстро развивается добыча платины и в России, достигая к концу XIX столетия 360—380 пудов в год. За границей образовалось несколько компаний, монополизировавших торговлю русской платиной и устанавливавших по своему усмотрению на нее цены.
Это лишало уральские платиновые предприятия, особенно мелкие, возможности развивать дело и производить более или менее крупные затраты на разведки и технические усовершенствования, и к 1913 г. добыча платины сократилась до 299 п., т. е. уменьшилась на 23%.
Всего добыто платины с 1826 г. по 1901 г. включит., по данным Кеппена, — 9.860 п., по данным Лоранского, — 10.429 пудов, с 1902 г. по 1914 г. включ. — 4.283 пуда.
Увеличение цен на сырую платину явилось, главным образом, вследствие установления аффинажного дела в России. В 70-ых гг. было сперва открыто аффинажное заведение Кольбе и Линдфорсом, перешедшее в 80-х гг. в собственность иностранцев, в 1879 г. последовало открытие аффинажного отделения на Тентелевском заводе.
Своеобразна судьба платины.
В 1735 г. испанское правительство, опасаясь, чтобы не стали пользоваться платиною для фальсификации золота (в то время еще не умели отделять золото от сплавленной с ним платины), предписало особым законом уничтожение запасов сырой платины. Правительственные чиновники на монетных дворах Санта-Фэ и Папаяне обязывались по мере накопления платины сбрасывать ее при свидетелях в близлежащие реки Боготу и Кауку. Лишь значительно позднее этот закон был отменен, и испанское правительство само стало скупать платину, чтобы "фальсифицировать" с ее помощью золотую монету.
С тех пор платина сыграла большую роль в химических исследованиях. Неоднократно привлекая внимание русских химиков, платиновая промышленность заняла определенное место и платина нашла разнообразнейшее применение (в зубоврачебном деле — 45—54% потребления, в ювелирном деле — 34%, в производстве губчатой платины — 3,5—5,5%, в производстве химической посуды, хирург. и пр. — 6,5—17,5%), причем почти все мировое потребление платины до войны покрывалось металлом русского происхождения (в 1911 г. добыча платины составляла в килограммах и % в России: 5.766 и 93,1; в Колумбии 373 и 6,1; в Соединенных Штатах 29 и 0,5; в Австралии 21 и 0,3). Внутреннее потребление России выражается весьма незначительной цифрой, и когда в России требовалось иметь препараты спутников платины, то их приходилось выписывать из-за границы.
В 1916 г. построен большой аффинажный завод (ныне Государственный) в Екатеринбурге, аффинирующий всю добываемую в СССР платину.
В апреле 1918 г. при Комиссии по изучению естеств. производ. сил России (КЕПС) был учрежден Институт по изучению платины и других благородных металлов, задачи которого изложены в вып. I "Известий Института" его первым директором покойным Л. А. Чугаевым.
Русская платиновая промышленность за 100 лет. Русская платиновая промышленность вызвана к жизни гр. Канкриным и поддерживалась в течение 20 лет искусственными мерами правительства в виде государственной монополизации платины для чеканки платиновой монеты, создав таким образом верный сбыт и крупнейшее в то время применение платины, и притом внутри страны. В это время единственным мировым монополистом платины был Демидов, который почти полностью (90%) удовлетворял спрос правительства. Но благодаря происшедшим около 1845 г. колебаниям цен на платину, смене министра финансов и неумелой политике нового министра, чеканка монеты была прекращена, а вместе с ней и правительственная поддержка платиновой промышленности. Последняя, начав с 30 п. руды в 1825 г., добывала уже к 1845 г. в среднем около 120 п., но после этого приостановилась почти совершенно, вплоть до 1859—1860 гг., когда добыча вновь дошла до 60—100 п. Спрос и сбыт прекратились совершенно. Только в 1852 г. платине был найден сбыт за границу торговому дому Джонсон, Маттэй и К° в Лондоне, причем единственный в своем роде монополист Демидов попал в кабалу к английской фирме (цена за руду назначалась низкая и контракты заключались через каждые пять лет). Тут сыграли роль отчасти низкие цены на платину, малая применимость ее, наличие большого запаса ее на монетном дворе (около 2000 п.) и выпуск ее правительством в продажу; но кроме того немалая роль принадлежит в этом деле и управляющим — представителям торг. дома Демидовых.
Одновременно с этим правительство стало сдавать в аренду участки в Гороблагодатском округе разным лицам, и т. обр. возникла мелкая платиновая промышленность. Но положение новых промышленников было невозможное: им приходилось искать покупателя, усиленно предлагать свой товар, а покупатель получал его дешево либо от Демидова, либо от монетного двора, ликвидировавшего накопившиеся запасы платины от чеканки, и поэтому еще больше снижал цены. Для того же, чтобы иметь возможность продавать платину еще дешевле, новым промышленникам пришлось обратиться к хищнической добыче платины. Немалую роль сыграли здесь и т. наз. старатели, — род промышленников, встречающихся только в России. Не имея возможности сбыть платину на сторону, старатели принуждены были продавать ее арендаторам по 6—10 к. за зол., а эти получали за нее от заводов по 22—25 к. Этими обстоятельствами воспользовались иностранцы, которые организовали целую сеть агентов, дешево скупавших у старателей платину, так что около половины количества оффициально регистрированной платины уходило тайно за границу.
В 1867 г. был закрыт аффинаж на монетном дворе, как не приносивший правительству доходов, а скорее причинявший убытки. Разрешалось вывозить платину в сыром виде и в неограниченном количестве. Т. обр. правительство совершенно отказалось от платиновой промышленности и предоставило полную свободу промышленникам. Вплоть до 1880 г. цены на платину стояли низкие, хотя за границей они были уже гораздо выше (почти вдвое). Отчасти это объясняется тем, что предложение руды с Урала было больше, чем спрос техники на Западе; отчасти это было результатом спекуляции, ибо платина никогда не попадала непосредственно к потребителю, а скупщиков было только несколько: до 1890 г. исключительно Джонсон Маттэй, который потом потерял свое значение и был совершенно вытеснен немецкими и французскими фирмами. Благодаря их соревнованию цены повышались (иногда и внезапно) и понижались.
Такое колебание цен и неуверенность в сбыте заставили выступить совет съезда мелких и средних платинопромышленников Урала с ходатайством (1898 г.) о необходимости устройства аффинажного завода (за счет казны), о запрещении вывоза сырой платины и строгой ее регистрации. Эти предложения не были приняты правительством, вследствие возражений и соображений Горного департамента, Таможенного и Почтового ведомств.
Одновременно возникла "Платино-промышленная Компания Анонимного О-ва“ с целью концентрации в одни руки 60-70% всей добычи платины, но инициаторы этого дела передали его в руки иностранцев. Этот синдикат с большими капиталами приобрел собственные прииски, повысил цену на руду, заручился контрактами и т. п. и фактически монополизировал торговлю платиной (80—90% годовой добычи) и получил полную свободу спекуляции. Вследствие разных событий, как русско-японской, балканской войны, агадирского инцидента, западно-европейского денежного кризиса, повышение цен на платину приостановилось. Вообще же спрос на платину начал уже превышать предложение.
К 1900—1910 г.г. положение промышленников изменилось: количество добываемой платины, достигшее в среднем 400 п. в год, стало проявлять тенденцию к падению, несмотря на вздорожание платины; стоимость добычи ее сильно повышалась, вследствие истощения богатых месторождений, и необходимость перехода на дражные работы все более и более представала перед промышленниками. Малодоступность этих работ для мелкой и части средней промышленности (крупных фирм было четыре: гр. Шувалова, насл. Демидова, О-во "Платина" и "Платино-пром. К°") снова вызвали те же вопросы и ходатайства, что и в 1898 г. Как следствие многочисленных ходатайств съездов платино-промышленников, незадолго до европейской войны стали издаваться некоторые законы, немного регулировавшие промышленность, но русско-германский договор, а также и интриги заинтересованных лиц, ведавших спекуляцией платины, во многих отношениях мешали радикальным реформам, так что введение правительственной монополии платины не состоялось.
Но события 1914 г. и 1917 г. совершенно прервали урегулирование платиновой промышленности; добыча платины совершенно прекратилась, а также и торговля. Ряд реквизиций, охранительных мер и потребность в платине для нужд войны фактически передали все платиновое дело в руки правительства. Гл. Арт. Упр-ние поручило покойному Л. А. Чугаеву заняться совместно с своими сотрудниками разработкой аффинажа платины, что им вполне удалось. В связи с этим и с революцией у Л. А. Чугаева возникла идея создания Института для изучения платиновых металлов, и в результате его стараний в 1918 г. состоялось действительное открытие Института.
Во время гражданских войн платиновое дело пришло в совершенное расстройство, шла одна только научная работа, организованная Л. А. Чугаевым. Возникновение окраинных государств и связанные с этим оптация и выезд новых иностранных подданных вызвали грандиозный контробандный вывоз золота и платины, так что в эти годы из некоторых прибалтийских государств (по отчетам их таможен) вывозилось дальше на запад 2—5 п. платины и до 10 п. золота в месяц. Но и внутри страны, на приисках, шло такое же хищение руды и привозилось многочисленными клиентами в столицы для аффинажа и затем сбыта за границу. Наконец, в 1918 г. была объявлена государственная монополия на платину в самом широком объеме.
Это положение является поворотным моментом в истории платинового дела. Прошло сто лет с момента первой монополизации платины государством, потерпевшей неудачу, вследствие очень неблагоприятной конъюнктуры на тогдашнем зарождавшемся платиновом рынке; потребовалось целое столетие, чтобы мысль о необходимости монополизации платины, возникшая впервые у гр. Канкрина, вполне созрела. В 1921 г. был учрежден Государственный трест "Уралплатина“, в ведение которого переданы добыча и аффинаж всей добываемой в СССР платины.
При отсутствии больших средств и организаций правительству следует, в целях борьбы с американской техникой, принимать все меры для усиления интереса к изучению платиновых металлов в России и всемерно содействовать этому тем же путем, что и гр. Канкрин в свое время.
Новое местонахождение орхидеи Компера. В июле текущего года вблизи кордонной тропы, идущей из Никитского Ботанического Сада, бл. Ялты, в Гурзуф В. Ф. Васильевым и Г. В. Гейнц была найдена очень редкая в Крыму Комперова орхидея (Orchis Comperiana Stev.). Это очень интересная орхидея с крупными розоватыми цветами, губа которых имеет по четыре длинных уса. Она представляет из себя несомненно реликт древней флоры Крыма. В Крыму она растет сейчас в очень ограниченном районе, на южном побережье между Ласпи и Мухолаткой, а также в виде единичных экземпляров в нескольких пунктах северного склона. Помимо Крыма она найдена была еще лишь в Малой Азии бл. Смирны и на Тавре.
Нахождение этого вида так далеко от его современного ареала в Крыму и притом рядом с Никитским Садом, где все окрестности чрезвычайно тщательно исследованы, является совершенно неожиданным. Нахождение же его вблизи кордонной тропы заставляет предположить возможность заноса, но это не уменьшает интереса этой находки, т. к. семена орхидей вне обычных условий обитания очень редко прорастают.
Одноклеточные водоросли, как пища кораллов. Д-р Башма опубликовал в Известиях Американской Академии Искусств и Наук результаты очень интересных наблюдений, произведенных им на Бермудской Биологической Станции над питанием кораллов одноклеточными водорослями Zooxanthellae. Большая часть опытов велась с родом Isophyllia.
Указанная водоросль находится в сожительстве с кораллом и живет внутри его. При недостатке другой пищи этот симбиоз превращается в своего рода паразитизм коралла за счет водоросли, т. к. тогда последняя служит ему пищей. (Nature, № 2937. 1926).
Родина банана. Вопрос о родине банана является до настоящего времени невыясненным; существовало мнение о происхождении его из Индо-Малайской области. Относительно нахождения его в Америке предполагалось, что он был ввезен туда в 1516 г. с Канарских островов и Гаити. С последним не согласуется мнение путешественников, напр. Гумбольта, который указывает, что туземцы возделывали банан вдоль рек Ориноко и Бени уже при первом посещении их европейцами. Это обстоятельство делало возможным предположение, что банан является туземным растением в Америке.
Недавно, известный американский фитопалеонтолог Берри нашел ископаемые семена банана в третичных отложениях Колумбии, которые он относит к олигоцену. Эта находка и факт давней культуры банана в Америке делают возможным допущение, что родиной его является Южная Америка (Nature, № 2936. 1926).
Печеночные мхи в палеозое. Морфологическое строение мхов с несомненностью свидетельствует об их очень древнем происхождении, но до сего времени у нас не было никаких доказательств для этого в виде ископаемых остатков.
Если остановиться на группе печеночных мхов, то можно сказать, что до сих пор совершенно отсутствовали ископаемые этих мхов из палеозоя, т. к. причислявшиеся к ним талломовидные ископаемые, под названиями Palaeohepatica, Marschantites и др., имели сохранность недостаточную для того, чтобы с точностью определить, относятся ли они действительно к печеночникам или к водорослям, или какому-нибудь другому типу талломных растений.
Недавно Вальтон (I. Walton) описал три вида, объединяемых им в новый род Hepaticites, которые стоят уже несомненно близко к современным печеночникам. Эти ископаемые печеночники были найдены в отложениях Верхнего Каменноугольного периода, бл. Стаффордшира, чем уже с несомненностью доказывается существование печеночных мхов в палеозое (Ann. of Bot., 39 № 155. 1925).
Злокачественные опухоли. Неуклонный рост числа злокачественных опухолей, наблюдаемый во всех цивилизованных странах, служит достаточным объяснением повышенного внимания, которое уделяется опухолям многочисленными лабораториями всех стран. Кроме того, и с обще-биологической стороны опухоли представляют настолько своеобразное явление, что, если бы даже они были лишены медицинского значения, то и в этом случае им было бы обеспечено внимание со стороны исследователей. Как бы то ни было, в настоящее время, помимо многочисленных медико-биологических лабораторий, разрабатывающих на ряду с другими вопросами проблему злокачественных опухолей, имеется целый ряд крупных исследовательских институтов, предназначенных исключительно для изучения опухолей. У нас подобный институт находится в Москве.
Издавна было принято думать, что злокачественные опухоли (главными представителями которых служат рак, развивающийся в тканях эктодермального происхождения, и саркома, происходящая из мезодермы) обусловлены не экзогенно, а эндогенно, т. е. не внешними причинами (например, заражением), а внутренними, присущими самому организму. За это говорило, прежде всего, отсутствие случаев прямого переноса (например, от одного человека на другого), затем необходимость предрасположения (семейного или возрастного) и, наконец, то обстоятельство, что некоторые профессии особенно располагают к заболеванию раком, хотя ни о какой заразе в этих случаях думать не приходится. Так, раком сравнительно часто заболевают рабочие, занятые на параффиновом производстве; упомянем также об опухолях, развивающихся под влиянием частого и длительного освещения лучами Röntgen’a и радия.
Хотя еще в 1888 г. Hanau сделал фундаментальное открытие, показав, что опухоли крыс удается переносить на здоровых животных путем прививки, но до начала XX века вопрос не двинулся с места. В 1902 г. Jensen’у (Копенгаген) удалось перенести мышиный рак с больных мышей на здоровых, и в этом же году в Англии создалась организация (Imperial Cancer Research Fund), поставившая своей задачей изучение рака. С этого времени началась интенсивная и плодотворная работа не только в Англии, но и во всем цивилизованном мире. Было доказано, что рак свойствен всем позвоночным и что при искусственном переносе развитие его происходит путем размножения внесенных раковых клеток, а не путем перерождения клеток хозяина (Bashford и Murrey). Отсюда, повидимому, следовало, что при переносе опухоли на здоровое животное происходит собственно не заражение последнего, а пересадка (трансплантация) на него ткани опухоли, которая, как нечто чужеродное, развивается на подходящей для нее почве. Было также установлено, что опухоли удерживают свой индивидуальный характер в течение долгих лет переноса с животного на животное.
Дальнейшие исследования показали, что, например, у крыс можно вызвать рак желудка, если их заразить некоторыми глистами (Fibiger, Bullock и Curtis); развитие опухолей наблюдалось и при длительном раздражении дегтем (Varnagiwa и Ishikawa).
Все эти факты говорили, повидимому, против заразной (микробной) природы опухолей.
Но в 1911 г. американский ученый Peyton Rous сделал открытие, по значению не уступающее открытию Hanau. Работая с саркомой кур, он нашел, что, если взять растертую в физиологическом растворе опухоль и профильтровать через так называемый бактерийный фильтр (т. е. фильтр, сделанный из каолина или других материалов, не пропускающих обычных бактерий), то фильтрат, хотя он и не содержит клеток опухоли, сохраняет способность вызывать у здоровой курицы образование такой же опухоли, от которой курица и погибает.
Так как известны микробы, которые благодаря своей ничтожной величине способны проходить даже через бактериальные фильтры 2), то установилось мнение, что опухоли (или, по крайней мере, саркома кур) вызываются такого рода микробами.
Позднейшие исследования Carrel'я (1924—25), применившего свой метод культивирования живых тканевых клеток на лабораторных питательных средах (вроде тех, на которых культивируются в лабораториях микробы), показали, однако, что 1) если к культуре лейкоцитов (макрофагов Мечникова прибавить фильтрат опухоли Rous'a, то лейкоциты перерождаются и, будучи впрыснуты курице, вызывают у нее развитие саркомы, и 2) если вместо фильтрата опухоли Rous’a ввести фильтрат опухоли, вызванной дегтем или глистами и т. д. (т. е., казалось бы, безмикробной), то происходит такое же злокачественное перерождение лейкоцитов, получающих и в этом случае способность вызывать образование опухоли у здорового животного.
С точки зрения Carrel'я, искомый агент, вызывающий образование опухоли, не есть живое микроскопическое существо, а какое-то неведомое вещество, которое вырабатывается в клетках и тканях под влиянием раздражения последних дегтем, мышьяком, бактериальными ядами, некоторыми лучами и т. д. и, повреждая макрофаги, воспроизводится ими. Но и эта гипотеза не исчерпывает, повидимому, вопроса.
Летом прошлого года появилось чрезвычайно интересное исследование англичанина Gye (Гай), приведшее к совершенно неожиданным выводам относительно причин развития злокачественных опухолей. Он работал главным образом с саркомой Rous’a. Факты, представленные им, таковы. Если положить кусочек опухоли в особую питательную среду (бульон Hartley’я) с хлористым кальцием и с кроличьей сывороткой, то эта среда получает свойство вызывать образование опухоли у кур, т. е. становится заразной. Через несколько дней это свойство теряется. Gуе предположил (смелая, но счастливая мысль!), что, может быть, самый virus (т. е. возбудитель опухоли, который он представлял себе как микроорганизм) и не погиб, но что в состарившейся культуре исчезло вещество, необходимое для того, чтобы virus мог привиться и вызвать образование опухоли. Для проверки этой мысли он прибавил к неактивной, старой культуре virus’a молодую, но убитую хлороформом культуру, которая сама по себе также не вызывала опухоли. Будучи привита курице, смесь оказалась активной, т. е. вызвала образование типичной опухоли Rous’a. Этот опыт Gye повторил много раз в разных модификациях и получил тот же результат. Гипотетическое вещество, содержащееся в клетках опухоли и необходимое для того, чтобы virus мог привиться в здоровом организме, Gye назвал специфическим фактором.
Аналогичные опыты Gye повторил с другими опухолями (разные виды раковых и саркоматозных опухолей у мышей и крыс) и получил тот же результат: virus опухоли можно культивировать на лабораторных средах, но в отсутствии специфического фактора virus остается неактивным. Но замечательно то, что характер развивающейся опухоли определяется не virus’ом 3), а специфическим фактором. Это видно из следующей сводки, представляющей схему опытов Gye’я:
а) если впрыснуть любому животному любой virus (из любой опухоли), животное остается здоровым;
б) если впрыснуть любому животному любой специфический фактор, животное остается здоровым;
в) если впрыснуть мыши virus мышиного рака и специфический фактор куриной саркомы, опухоль не развивается; у курицы эта же смесь вызывает развитие саркомы;
г) если впрыснуть мыши virus человеческого рака и специфический фактор куриной саркомы, то опухоль не развивается, а у курицы в этом случае развивается саркома.
Отсюда видно, что характер развивающейся у зараженного животного опухоли зависит не от virus’a, а от специфического фактора. Чтобы вызвать развитие опухоли, например, у мыши, надо, чтобы и фактор происходил из мышиной опухоли, причем — какова бы ни была взятая для заражения опухоль (virus) — у мыши разовьется та опухоль, из которой получен специфический фактор. Из этого следует неожиданное заключение, что virus всех опухолей — один и тот же. Если это верно, то это объяснило бы остававшийся до сих пор совершенно непонятным факт, что иногда при длительной перевивке рака с одного животного на другое у некоторых развивается не рак, а саркома (Ehrlich, Нааlаnd).
Было бы, конечно, преждевременным утверждение, что правила, установленные Gye’ем, приложимы ко всем опухолям. Опыты Gye’я, как подчеркивает он сам, еще не закончены и охватили пока лишь небольшое число разных видов опухолей. Но уже сейчас надо признать, что эти исследования перебрасывают мост между сторонниками заразной природы опухолей и сторонниками теории предрасположения. Действительно, по Gye’ю для получения опухоли нужно и заразное начало (virus), проникающее в организм извне, и специфический фактор, выделяемый клетками организма под влиянием хронических раздражений.
Некоторые авторы (Teutschländer) думают, что опухоль Rоus’a относится не к истинным злокачественным новообразованиям (как рак), а к инфекционным гранулемам, и что правила Gye’я применимы лишь к последним. Barnard делал микрофотограммы с культур Gye'я, пользуясь ультра-фиолетовыми лучами (длина волны λ = 0,277 микрона). Он обнаружил микроскопические картины, очень напоминающие те, которые наблюдаются при некоторых заразных болезнях, вызываемых фильтрующимися микробами (повальное воспаление легких рогатого скота). О действительном значении этих находок говорить еще рано.
За последнее время были опубликованы некоторые работы, склоняющиеся к признанию бактериальной природы опухолей. F. Blumenthal получил у крыс опухоли, не отличающиеся, по его мнению, от раковых, при помощи В. tumefaciens — палочки, вызывающей опухоли у растений, как доказал Ervin Smith. По отношению к его работе еще в большей степени, чем по отношению к работе Gye’я, имеет силу приведенное выше мнение Тeutsсhländer’a. Van Calcar считает возбудителем рака особое простейшее, но его работа весьма недоказательна.
Английский хирург Lane считает главнейшим моментом, предрасполагающим к развитию раковых опухолей, вялость кишечника, часто наблюдающуюся у более культурных народов, и обусловленное этим самоотравление желудочно-кишечными ядами. По наблюдениям его, дикие племена не страдают ни вялостью кишек, ни раком. В качестве меры, устраняющей самоотравление, Lane предлагает хирургическое расширение одного участка кишечника (в области так называемой Баугиниевой заслонки), благодаря которому и происходит, по его мнению, слишком длительная задержка кишечного содержимого.
Ленинградский хирург Молотков видит причину развития раковых опухолей, а также некоторых язв, в страданиях нервов, снабжающих данную область тела и лечит эти болезни перерезкой соответствующих нервов. В ряде случаев им достигнут успех.
Ядовитые змеи и лечение сывороткой (беседа с проф. Рудольфом Краус). В Буенос-Айресе возвышается длинное белое здание — вновь организованный бактериологический Институт Международной Санитарной Службы, обладающий для масс магической притягательной силой. В одной из построек свиваются в живые клубки скользкие тела многих сотен змей — беспокойно-жуткое волнообразное движение пестрых и однотонно-серых кольчатых организмов: здесь они покоятся словно мертвые, тесно переплетенные под лучами солнца, там, дальше, происходит внезапное быстрое движение, из груды расслабевших мускулов вдруг подымается маленькая, с быстро мелькающим жалом головка на длинном вытягивающемся туловище. Змеиный питомник содержится ради медицинских целей: здесь добывают змеиный яд, служащий для приготовления целебной сыворотки, применяющейся, в свою очередь, как средство против смертельного действия ядовитых укусов. Как известно, заслуга получения этой сыворотки и введения ее в Аргентине принадлежит австрийскому бактериологу профессору Рудольфу Краус (Prof. dr. R. Kraus), спасшему таким образом жизнь и возвратившему здоровье тысячам людей. Проф. Краус, директор Государственного Серо-Терапевтического Института в Вене, в следующих выражениях говорит об опасностях змеиных укусов в Южной Америке и о борьбе с ними.
"Во всех странах света, вплоть до Канарских островов, водятся змеи, общее число видов которых доходит приблизительно до двух тысяч. Ядовитые змеи принадлежат к семействам ужей и гадюк; их характерной особенностью является присутствие в верхней челюсти попарно расположенных ядовитых зубов, связанных с ядовитыми железами. Они нападают обыкновенно только будучи раздражены. Люди, а также большинство млекопитающихся и птиц чрезвычайно восприимчивы к змеиному яду и могут быстро погибнуть от ничтожных количеств его, измеряемых в тысячных долях миллиграмма. Восприимчивость к змеиному яду различна у разных животных: так, определенное количество яда гремучей змеи, способное умертвить десять других змей, может убить 24 собаки, 60 лошадей, 600 кроликов, 800 мышей, 2.000 морских свинок, или 300.000 голубей. Яды различных змей отличаются своим физиологическим действием на организм. Так, например, яд индийской кобры действует преимущественно на нервную систему и парализует дыхательный центр, в то время как яд гадюки действует главным образом на кровь и кровеносные сосуды и вызывает опухоль и застой крови в области укуса. Если яд попадает непосредственно в кровь, то смерть может последовать в самое короткое время.
Число человеческих жертв от укусов змей ежегодно не одинаково. В Индии по оффициальным данным англо-индийского правительства на этот счет приходится отнести не менее 20.000 смертей ежегодно; однако, цифру эту нужно принимать с большой осторожностью, т. к. в Индии много смертных случаев от невыясненных причин, в особенности частая гибель детей, самоубийства вдов (коротко сказать, все те таинственные случаи смертей, которые избегают света общественности) и т. д. следует отнести на счет ядовитых змей.
В Бразилии статистика показывает ежегодно 19.200 случаев укусов, из них 4.800 со смертельным исходом. В Аргентине число таких случаев очень незначительно; но там, несмотря на все усилия, до сих пор не удалось добиться даже приблизительной сводки.
Вряд ли нужно указывать на то, что все многочисленные домашние и симпатические народные средства недействительны, но нужно сказать, что и многие рекомендованные медициной (в особенности в недавнее время) средства весьма сомнительны. Лучшим и радикальным средством для борьбы со смертельно действующим змеиным ядом является единственно своевременное применение лечебной сыворотки. Открытие Берингом серотерапии проложило новые пути исследованию. Этот ученый впервые показал, что путем осторожной прививки животным возрастающих доз бактериальных ядов возможно достигнуть их иммунитета против этих токсинов. Если взять кровь этих иммунизированных животных и приготовить из нее сыворотку, то такая сыворотка, будучи впрыснутой больному животному, действует на них целительно, так как находящиеся в ней антитоксины действуют разрушительно на токсины.
Бактериолог Кальмет (Calmette) первый иммунизировал лошадей ядом индийской кобры и получил таким образом специфическое средство против смертельного укуса кобры. Однако, подобно тому как противодифтерийная сыворотка действует только против дифтерита, а не против других болезней, так змеиная сыворотка Кальмета является средством только против яда индийской кобры, но не южно-американских змей. Этот важный факт установил впервые В. Бразиль (V. Brazil) для Бразилии, и этим самым положил основание серотерапии для Южной Америки.
В Буенос-Айресе, следуя примеру В. Бразиля, я устроил серпентарий при вновь организованном Бактериологическом Институте, с целью добывания противозмеиной сыворотки для Аргентины. Здесь при помощи особых приспособлений достают змей из змеиного питомника и посредством давления на ядовитые железы добывают и собирают их яд в сосуды. Яд этот затем впрыскивается лошадям, организм которых и вырабатывает то противоядие, которое потом заключается в получаемой из их крови сыворотки.
Посредством умелой пропаганды В. Бразилю удалось возбудить общественный интерес к ловле змей, так что ныне потребность в змеином яде для получения целебной сыворотки вполне покрывается доставляемыми змеями. Ежемесячно в Институт доставляется в среднем около тысячи змей. Установление премий деньгами или сывороткой привело к тому, что живые змеи поступают в Институт из всех частей Бразилии. Благодаря этому является возможность иметь постоянный запас сыворотки на всю страну, что в особенности важно, так как только своевременное применение ее дает превосходные результаты. При таких обстоятельствах смертность жертв укусов упала с 25 до 4% всех подвергнутых лечению случаев.
Можно смело ожидать, что в непродолжительном времени будет достигнут метод предохранительной прививки, благодаря чему борьба против ядовитых змей окончится полной победой и можно не без основания надеяться, что придет время, когда смерть от укусов ядовитых змей перейдет в область воспоминаний и рассказов".
К критике теории Вегенера. Новейшие работы американских петрографов, в особенности Вашингтона, осветили теорию расхождения континентов Вегенера с петрографической точки зрения.
Подробный анализ горных пород, распространенных на западном побережье Старого Света и восточном — Нового, убедительно доказывает, что те районы, которые по Вегенеру до раскола первичного континента непосредственно примыкали друг к другу, почти нигде не состоят из одних и тех же горных пород. Не отвечает во многих местах и направление простирания.
Теория Вегенера не разрешает и загадочных вопросов распространения глоссоптерисовой флоры, область распространения которой по новейшим данным захватывает далекие районы Центральной Азии и северной Сибири, что совершенно не отвечает концепции Вегенера. Таким образом вновь накапливающиеся факты ясно говорят против нашумевшей гипотезы, не выдерживающей критики и с геофизической стороны.
К вопросу о происхождении оз. Гокча. Антон Бюбель на страницах "Petermann’s Mitteilungen" (1926) высказывает ряд соображений, опровергающих мнение Е. Маркова, считавшего, как известно, впадину озера Гокча за древнюю долину, запруженную потоком лавы.
Такому представлению противоречат два обстоятельства: 1) то, что лавы занимают по соседству с озером обширную площадь, слагая собой все южное, юго-западное и западное побережье и образуют к югу от озера обширный покров, 2) рельеф озерного дна исключает представление о бывшей здесь речной долине, так как в районе широкой южной впадины озера дно плоское.
Эти факты заставляют Бюбеля прийти к выводу, что лавы некогда занимали все пространство озера Гокча, непосредственно примыкая к меловым породам Шах-Дага, образующим в настоящее время северное и северо-восточное побережья озера.
Уже после излияний лавы часть покрова опустилась, образовав замкнутую впадину. Таким образом ванна озера Гокча тектонического происхождения, всего вероятнее сбросового, как и ряд других впадин Закавказья.
К вопросу о происхождении северо-германских озер. P. Woldstedt в "Zeitschrift d. Gesell. für Erdkunde zu Berlin" (1926, № 2) подробно разбирает генезис озер северной Германии и приходит к выводу, что громадное большинство из них, имеющее форму вытянутых в длину ванн, образовалось от деятельности потоков талых вод, спускавшихся с поверхности глетчеров в их трещины и протекавших по ложу ледника, находясь под давлением значительных масс льда. То обстоятельство, что такие впадины на внешних своих концах обычно заканчиваются зандровыми конусами насыпания, высота которых метров на 20 больше высоты дна впадин, указывает на то, что, благодаря давлению льда, вода могла здесь направляться и вверх по склону, согласно законам движения жидкости в замкнутых трубках, типа сифона.
Четкообразные ряды таких озер образовались постепенно. Каждая такая озерная ванна возникла непосредственно под краевой полосой материкового льда, после новой стадии его отступания, во время которой обнажилась ванна, образовавшаяся ранее. Сохранность освободившихся от материкового льда впадин объясняется тем, что последние либо промерзали целиком после отступания глетчера, либо заполнялись еще ранее глыбами глетчерного льда. И в том и в другом случае ледяные глыбы заносились сверху наносами, что обеспечивало их продолжительную сохранность в особенности в связи с сильным развитием вечной мерзлоты в районе окраин материкового льда. Протаивание этих масс льда происходило уже гораздо позже, в другую климатическую эпоху.
Кроме таких вытянутых в длину озер имеются и округлые, образование которых объясняется тем, что при отступании материкового льда от него местами сохранялись отдельные глыбы, заносившиеся со всех сторон наносами, также на долго сохранявшими их от таяния. После их исчезновения на их месте и образовались округлые озерные ванны.
Все эти процессы представляют для нас большой интерес, так как и наши озера прибалтийской гряды должны иметь происхождение, аналогичное таковому озер северной Германии.
Норманская колонизация Гренландии и причины ее гибели. М. Zimmerman в "Annales de Géographie” (1926, № 193) подводит итоги многочисленным исследованиям в этой области. По разного рода историческим и другим данным колонизация норманами Гренландии (главным образом с острова Исландии и отчасти из Норвегии) началась в самом конце X столетия, причем ими были заняты два района, оба на восточном побережье острова: один близ его южной оконечности, другой несколько дальше на север. Здесь в фиордах имелись обширные пастбища, привлекавшие к себе пришельцев. Судя по описаниям и археологическим находкам, население жило здесь хуторами, построенными по типу исландских, реже норвежских. По обширности помещений для скота нужно думать, что население было весьма богато скотом, так что на крупных хуторах имелось его не менее нескольких сот голов. Держали главным образом крупный и мелкий рогатый скот, меньше лошадей. Мало вероятно, чтобы населению удавалось заготовлять сена на долгую зиму, так что, повидимому, мелкий скот и зиму проводил на подножном корму, как сейчас в Исландии, что в настоящее время в Гренландии невозможно.
Общая численность населения достигала 3.000 человек. Кроме скотоводства, дававшего большое количество сыра и масла, большое значение имела охота на тюленей, моржей, белого медведя и полярную лисицу. Мясо тюленей шло в пищу; меха и кожи и, в первую очередь, ценный моржевый клык шли в обмен на хлеб, ячмень для пива, железо, дерево и тому подобные продукты, доставлявшиеся извне, главным образом из Норвегии. Попытки земледелия хотя и были, но в весьма ограниченных размерах.
В течение около трех столетий колонии процветали, но в середине XIV века стали клониться к упадку, а к началу XVI столетия норвежское население в Гренландии совершенно исчезло. Причины этого исчезновения обычно приводились различные. Несомненно, что сообщение с метрополией стало гораздо реже. Раньше это объясняли упадком норвежского судоходства, вызванным политическими причинами, однако, теперь имеются данные, говорящие за то, что старые морские пути стали невоможны из-за льдов, продвинувшихся с севера, так что приходилось делать большой крюк на юго-запад. Вообще природные условия сообщения стали таковы, что суда по много лет подряд не могли посещать Гренландию. Однако, спорадические сношения с островом все же поддерживались почти до конца XV столетия, как это явствует из фасонов одежды, найденной в могилах южной Гренландии, относящихся к этому времени. Эти же могилы указывают на чрезвычайное физическое вырождение населения, очевидно связанное с очень плохим его питанием.
С другой стороны, именно начиная со второй половины XIV столетия начинается продвижение с севера на юг эскимосов, которые раньше отсутствовали в районе колонизации, хотя остатки их древних жилищ здесь находились. Это продвижение очевидно было связано с перемещением районов охоты на тюленя, т.-е. с переселением последнего на юг. Нет сомнения, что эскимосы сыграли не малую роль в уничтожении колонистов, истребляя их по одиночке. Как бы то ни было, но и эти передвижения тюленей и эскимосов и вырождение норманов, говорящее о длительном питании очень грубой пищей, исключающей высокое развитие молочного хозяйства, и затруднения в сообщении с метрополией, как и ряд других более мелких обстоятельств, указывают на наступившее в XIV и XV столетии в Гренландии ухудшение климата, сравнительно с предыдущими столетиями.
Из других стран только в Альпах известны аналогичные колебания климата. Захватил ли этот процесс и весь север, пока остается вопросом, для выяснения которого больше всего материала может дать именно территория нашего Союза.
Горько-соленые озера красного цвета в низовьях р. Кумы. Производя воздушную разведку местности, во время работ 1-й авиационной экспедиции Нар. Ком. Земл. по борьбе с саранчей в низовьях р. Кумы в области Прикаспийской низменности (VI—VII-1925 года), я обратил внимание на сравнительно редкие, одиночно расположенные оранжево-красные пятна, отчетливо заметные среди желтовато-серых и белых пятен солончаков и высохших соляных озерков. Побывав в местах существования этих пятен (остров Шахмет; урочище Каракиз, за остр. Нур-Магомет в районе речной поймы), я убедился, что они принадлежат небольшим, овальным или круглым, плоским и мелким озерам. Как по берегу, так особенно на средине они имели не толстый, но довольно плотный, хрустевший под сапогом слой солей Na2SO4, CaSO4, MgSO4, NaCl), и местами на черной грязи днищ — зеленовато-оранжевые мягкие корочки и пленки. И вода в них, и слой соли, а также упомянутые пленки сверху были окрашены в оранжево-красный цвет.
Несмотря на высокую концентрацию солей в озерцах (удельный вес рапы при 18° С. = 1,3), они не были безжизненны; их населяли некоторые сине-зеленые водоросли, бактерии и рачки Artemia solina. Последние были красного цвета и первоначально казалось, что это именно они и только они, будучи очень многочисленными, окрашивают рапу. Однако, исследованиями ботаника С.К.К.У. П. М. Христюка и автора этой заметки (работа подготовляется к печати) установлено, что окраска воды зависит главным образом от бесчисленных количеств развивающихся в этих лимановидных горько-соленых озерцах пурпурных серобактерий. Цвет этих водоемов неустойчив. Побывав вторично в этих местах в конце октября того же года, я убедился, что оранжево-красная окраска их исчезла и соли в них, как и вода, были своего обычного цвета.
О Нижне-Кумском артезианском колодце, выбрасывавшем живых рыб. В научной и научно-популярной литературе часто встречаются сообщения о появлении рыб в струях артезианских колодцев Сахары, в с. Африке(см. Вальтер — "Законы образования пустынь"; Броунов — "Физическая география"; "Человек и природа" февраль 1926 года). Побывав летом прошлого, 1925 года, в качестве участника 1-ой авиационной экспедиции Нар. Ком. Земл. в ауле Мечеть Ишея Джембулата, расположенном в низовьях реки Кумы, в пределах Дагестанской республики, я слышал здесь интересный рассказ о рыбках местного артезианского колодца, рассказ, не доверять которому нет никаких оснований.
Впервые весною 1918 года стражник трухменского князька заметил в ведре, подставленном под трубу артезиана, мелких маленьких темноватых колючих рыб. Затем, в ту же весну такие рыбки попадались старейшему жителю аула К. С. Алабину, сообщившему мне эти сведения, членам его семьи и многим другим обитателям аула, подтвердившим этот рассказ. Появление рыбок происходило и в следующие годы и связывалось с периодами помутнения воды в колодце, что бывало обычно весной или вначале лета, во время половодья. Иногда (не всякий год!) в это время вода, по выражению местных жителей, "заболевала", т. е. взмучивалась и выносила тогда на дневную поверхность песок, гальку, всякий сор, косточки, раковинки, кусочки металлических предметов (?) и рыбешку. По описанию эти рыбки очень напоминают 9-ти-иглую колюшку Pungitius platygaster (Kessler), водящуюся, кстати сказать, в значительном количестве и по среднему, и по нижнему течению Кумы и неоднократно ловившуюся здесь мною лично.
Ввиду того, что артезианский колодезь удален от реки всего на 1—2 километра, почти не приходится сомневаться в причинах описанного явления: близость Кумы и наличие легко размываемых (речных аллювиальных и суглинков Каспийской трансгрессии) подпочвенных горизонтов могли вызвать во время сильных весенних разливов, при большом напоре воды, временное соединение русла реки с подземными водоносными пластами, питающими артезиан. Скважина эта пробита в 1914 году и имеет глубину до 80 сажен; вода ее содержит массу пузырьков воздуха, взмучивающих ее и придающих ей белесый, быстро исчезающий цвет, обладает довольно сильным запахом H2S и сохраняет летом и зимой температуру в 19,1° С. (измерена в VII и XI—1925 года). Дебет равнялся ведру в 2½ секунды.
Л. З. Захаров.
1) Литература: В. Шнейдер. — Платиновое дело в XIX столетии. 1903.
Im Ural u. Altai. Briefwechsel zwischen A. v. Humboldt u. Graf S. Cancrin, herausgegeben von F. Russow u. W. v. Schneider. Leipzig. 1869.
И. Гендрихов. — Историко-статистический очерк уральской платиновой промышленности. Томск. 1900.
Н. Г. Мамышев. — Краткое обозрение истории приобретения платины. Горный Журн. 1827 г.
Акад. В. И. Вернадский. — Срочные задачи изучения руд редких металлов платиновой группы. Отчеты о деятельности КЕПС'а. 1916 г., №5, стр. 88.
Его-же. — Опыт описательной минералогии. I. СПБ. 1914, стр. 204, 208, 260, 748, 752, 753, 779.
Л. А. Чугаев. — О назначении и задачах Института по изучению платины и других благородных металлов. Изв. Инстит. по изуч. платины и др. благородных металлов. Вып. 1, 1920 г.
Его-же. — О мерах, которые необходимо принять для обеспечения рационального использования отечественной платиновой руды в промышленном и научном отношениях. Отчет о деят. КЕПС'а; 1916 г., № 5, 98.
П. И. Вальден. — История химии в России. 1917. 553—559.
Общий обзор главных отраслей горной и горнозаводской промышленности. Особое приложение к смете Горного Департамента на 1916 г.
Хим.-Техн. справ. Т. I. Ископаемое сырье. Вып. 1. Виды сырья. Под ред. акад. А. Е. Ферсмана и Д. И. Щербакова. НХТИ. 2-е дополн. изд. 1924.
М. А. Блох. — Развитие и значение химической промышленности. НХТИ, 2-е совершенно переработанное и дополненное издание НХТИ.
Известия Института по изучению платины и др. благородных металлов. Вып. 5, посвященный 100-летию русской платиновой промышленности. Изд. КЕПС (печатается).
(стр. 95-96.)
2) Так называемые фильтрующиеся микробы, или virus’ы. К числу болезней, вызываемых такими микробами у животных относятся ящур, бешенство, повальное воспаление легких рогатого скота, чума свиней; у человека — оспа, краснуха, корь, некоторые виды бородавок; у растений — мозаичная болезнь табака, томатов и некоторые другие. Первый фильтрующийся virus ("мозаичной болезни") открыт ботаником Ивановским в 1892 г.
(стр. 103.)
3) Напомним, что в опытах Gye virus’ом служил кусочек опухоли, помещенный в питательную среду.
(стр. 104.)