"Природа", №7-12, 1924 год, стр. 101-108

Брачность, рождаемость и смертность в Ленинграде за последние годы.

Л. С. Берг.

Недавно Ленинградский Губернский Отдел Статистики опубликовал чрезвычайно любопытные статистические данные о числе браков, рождений, смертей и о движении населения в Ленинграде за последние годы ¹). Отсюда мы заимствуем прежде всего следующие цифры:

Эти цифры представляют громадный интерес.

С 1921 года население Ленинграда снова начинает расти и в 1923 г. достигает половины того количества, какое было перед войной. В 1892 году в Петербурге было такое же число жителей как в 1923 г. Цифра же 1920 года, 740 тысяч, соответствует населению 1874 года.

Состав населения Петрограда резко изменился: до революции здесь преобладали мужчины; в 1910 г. на 100 мужчин приходилось 90 женщин, приблизительно такое же отношение было и в конце 1916 года. После революции преобладание перешло на сторону женщин: в 1918 году на 100 мужчин приходилось 107 женщин, в 1920 ³) — 139 и в 1923 — 118.

I.

Брачность в Петрограде, начиная с 1917 года, достигает чрезвычайно высоких цифр. За последние 160 лет в Петербурге обычно заключалось 5—6 браков на тысячу жителей. Как исключительное явление можно отметить 1765 и 1766 годы, когда число браков достигло 10 на тысячу, и 1861 год, когда оно равнялось 9,7. В 1836 году брачность опускалась до 3,1 на тысячу. За трехлетний период перед войной она равнялась в среднем 6,4. В 1920 году число браков достигло небывалой до того цифры: 27,7 на тысячу. Затем брачность стала падать, но тем не менее и в 1923 году она превышала довоенную норму в 2½ раза.

Причины увеличения брачности с 1917 года различны. Прежде всего, это время совпадает с окончанием войны, а вообще непосредственно за прекращением военных действий количество браков повышается. Так, для времени японской войны мы имеем в Петербурге:

Другая причина, еще более существенная, это уничтожение разного рода ограничений, препятствовавших свободному заключению браков. Наконец, большое значение имели своеобразные материальные условия жизни 1917—21 годов.

В соответствии с повышением брачности значительно возрасло в Петрограде число разводов. До революции развод был затруднен, и число расторгнутых браков было незначительно. В 1920—23 годах зарегистрировано разводов

Количество разводов заметно увеличилось за последние годы и в Германии:

Из числа расторгнутых в 1921 г. в Петрограде браков 33% падает на брачные союзы, продолжавшиеся менее года, 18½% — менее 2 лет и 10% менее 3 лет. В последующие годы число разводов для браков, продолжавшихся менее года, падает: в 1922 г. таких разводов было 20%, в 1923 — около 16% всего числа разводов.

Число разведенных на 1000 петроградцев мужчин и женщин в возрасте свыше 16 лет, представляется в следующем виде:

Из мужчин, расторгнувших в 1921—22 годах брак, больше всего было в возрасте от 25 до 29 лет, из разведенных женщин больше всего в возрасте от 20 до 24 лет.

Из расторгнутых в 1921 и 1922 годах бравов 12% приходится на повторные браки. С этим любопытно сопоставить, что в 1921—22 годы процент повторных браков был 18% для мужчин и 20% для женщин.

Наибольшее число разводов в Петрограде за годы 1921—1922 было у немцев: на 100 заключенных браков у них приходилось 14,3 расторгнутых, тогда как у русских 13,2. Наименьший процент расторгнутых браков был у евреев — 11,5.

Чрезвычайно интересно произведенное В. Паевским исследование средней разности возрастов женихов и невест в Петрограде за годы 1920—22. Оказывается, что, если эту разность распределять по возрасту жениха, то женихи в возрасте от 19 до 21 года были моложе своих невест на 1,6—0,4 года; начиная с 22 лет, женихи все более и более старше своих невест, и 65-летние женихи старше своих невест на 20,3 года. Понятно, что если эту разность распределять по возрасту невест, то средние результаты получаются иные: 16-летние невесты моложе своих женихов на 8,1 лет; далее же, чем старше невеста, тем разность между летами невесты и жениха делается все меньше и в возрасте около 45 лет для невесты становится равной нулю. Невесты в возрасте свыше 45 лет в среднем старше своих женихов, и разница эта для 65-летних невест достигает 9 лет. Сказанное поясняется следующей табличкой:

Разность между возрастами брачующихся является для данного возраста величиной весьма постоянной и из года в год колеблется очень мало. Замечательно, что точно такие же закономерности, как в Ленинграде, можно подметить и в других странах. Так, если брать разность между возрастом жениха и невесты и распределять ее по возрасту жениха, то 20 летние женихи моложе своих невест в Ленинграде на 1,0 лет, в Саксонии на 1,5 лет, в Италии на 0,6 лет, в Австралии на 0,6 лет. 37-летние женихи старше своих невест в Ленинграде на 8,0 лет, в Саксонии на 6,8, в Ольденбурге на 8,8, в Австралии на 7,5.

"Такая устойчивость этой разности, как во времени, так и по отношению к самым разнохарактерным народностям, говорит В. Паевский, и такое единообразие в ее изменениях сообразно возрасту показывает, что на величину этой разности территориально-изменчивые социально-экономические факторы, если и влияют, то в весьма слабой степени. Причины ее, вероятно, лежат много глубже, в самой сущности человеческой природы"

Весьма любопытны шансы вступления в брак среди различных групп населения Ленинграда. Оказывается, что в 1922 году, как впрочем и в довоенное время, наибольшее притяжение друг к другу, по исследованиям В. Паевского, имели не холостые и девицы, как следовало ожидать, а вдовцы и вдовы. Наибольшее отталкивание существует между вдовцами и девицами, а также между холостыми и вдовами. Что касается притяжения по вероисповедному признаку, то после революции, когда все ограничения, налагавшиеся в этом отношении законом, отпали, число "гомогамных" браков (т. е., таких, где жених и невеста принадлежат к одному вероисповеданию) сильно уменьшилось. Но замечательно, что это ослабление вероисповедных и национальных традиций было лишь временным: ныне опять намечается стремление к гомогамным бракам. Если принять индекс притяжения для гомогамных браков в довоенное время за 100%, то для послереволюционного мы имеем:

Мы видим, что после революции стремление к гомогамии в Петрограде у всех, кроме евреев, резко пало; особенно это касается католиков. Но затем опять началось медленное "восстановление довоенной психологии", как выражается Паевский: православные стремятся заключать браки с православными, католики с католиками и т. д.

II.

Рождаемость в Петербурге за годы 1764—1914 колебалась в пределах от 20,2 до 40,2 на тысячу населения. Минимум 20,2 был в 1822 году, максимум 40,2 в 1846 г. Сравнительно мала была рождаемость в течение первой трети XIX века, (за 1813—36 годы ниже 24), сравнительно велика в 1856—65 годы (выше 37). Начиная с 1907 года (33,1) рождаемость в Петербурге падает вплоть до 1919 года, сначала медленно, а с началом войны (1914) очень быстро и в 1919 году опускается до 13,7, т. е. так низко, как ни разу с 1764 года. Но затем рождаемость повышается и в 1921 году достигает 34,4, — цифры, какой в Петербурге давно не наблюдалось, с средины 60-х годов. Причина такого увеличения рождаемости в 1921 году заключается в резком повышении числа браков в предыдущем году (до 27,7 на тысячу населения). По сравнению с числом заключенных браков рождаемость в Петрограде за последние годы надо признать еще малой, как видно из следующей таблички:

Брачность увеличилась втрое, рождаемость же стала меньшей, чем до войны.

Для сравнения приводим рождаемость на 1000 жит. в некоторых западно-европейских государствах за довоенное время:

Громадный интерес представляет произведенное В. Паевским исследование над изменением полового состава родившихся во время и после войны (Бюллетень № 6). Замечательно, что в Петрограде, как и в других городах, а также подобно тому, что наблюдается за границей, во время войны и после нее число рождающихся мальчиков заметно увеличилось, как это видно из следующей таблички:

Еще лучше это видно на средних из нескольких лет:

Таким образом, природа как бы стремится пополнить убыль мужчин, происшедшую во время войны. Это явление, наблюдавшееся и после прежних войн, всегда крайне интересовало исследователей.

Причина послевоенного увеличения числа рождающихся мальчиков заключается, по моему мнению, в том, что во время войны и после нее в брак вступает значительное количество мужчин более старшего возраста, чем обычно, а при браках, где невеста значительно моложе жениха, есть более шансов ожидать рождения мальчика.

Двойней в 1923 г. приходилось на тысячу рождений 12,4 — приблизительно столько же, сколько в других городах и странах. Замечательно, что в Ленинграде, так же как и в других местах (например, в Австралии), наиболее часты двойни у женщин в возрасте от 36 до 40 лет, наименее часты — в возрасте от 16 до 20 лет (В. Паевский).

III.

Наконец, цифры смертности в Ленинграде за последние годы тоже обнаруживают ряд особенностей. С 1885 по 1917 годы число смертей в Петербурге ни разу не превышало 30 на тысячу, за годы 1911—13 оно равнялось в среднем 21,8. В 1919 году смертность делает резкий скачок: она достигает 77,1 на тысячу. Такой смертности в Петербурге за период 1764—1923 годы не было ни разу. Самая высокая цифра до 1919 года приходится на 1848 год — 65,6; это был знаменитый холерный год. Но самое удивительное далее. С 1919 года смертность резко уменьшается и в 1923 году опускается до небывало низкой в Петербурге цифры — до 16,1 (причем на тысячу мужчин умирало 18,8, на тысячу женщин 14,1). Раньше, за время с 1764 года самая низкая смертность в Петербурге была в 1828 году — 17,4. С 1881 года и до 1923-го смертность ни разу не падала ниже 21 ⁵).

Разберем причины колебаний смертности, за последние годы. — Больше всего жизней в Ленинграде уносят легочные болезни; в 1919 году цифра смертей от этой причины делает резкий скачек вверх (15 тыс. умерших), напротив в 1923 г. число умерших от чахотки, воспаления легких и т. д. сильно падает — 5 тыс. смертей. В 1919 году в Петрограде умерло от голоду 7885 человек, тогда как в 1923 году, когда условия питания значительно улучшились, всего 37. Затем обильную жатву пожали в 1919 году сыпной тиф (5611 смертей), дизентерия, инфлуенца, оспа, корь, воспаление почек, детские поносы. По всем этим болезням число смертей в 1923 году резко понизилось, особенно если принять во внимание увеличение населения за последние годы:

Замечательно, что на смертность не повлияли неблагоприятные климатические условия 1923 г.: позднее, холодное и дождливое лето, поздняя зима.

Наконец, упомянем о колебаниях смертности грудных младенцев. Из 100 родившихся в Петрограде умерло в возрасте до 1 года:

Следует отметить малую смертность грудных младенцев за 1920—1923 годы. Цыфра 1923 года, 13,8, небывалая для Петербурга. Особенно понизилась в 1923 году смертность среди младенцев в возрасте от 6 до 12 месяцев: на сто полугодовалых младенцев было 3,8 смертей, тогда как в 1918 году 9,5. Одной из причин является резкое уменьшение желудочно-кишечных заболеваний по сравнению с 1917—1919 гг.

Остановимся еще на самоубийствах в Ленинграде. В этом отношении до войны Петербург занимал первое место в России, и одно из первых в Европе. Перед войной на 100 тысяч населения в Петербурге в среднем случалось 30,1 самоубийств, тогда как в Москве всего 20,0 (в Берлине 35,4, в Париже 24,8, в Лондоне 10,7, в Христиании 6,1). Во время войны самоубийства в Петрограде резко уменьшились, а затем снова стали возрастать:

Понижение числа самоубийств по время войны наблюдалось и в других воюющих странах.

Подобно самоубийствам, и случаи убийств в Петрограде стала во время войны реже, что объясняется запрещением продажи водки, а также мобилизациями. На 100 тысяч населения приходилось убитых:

Возрастание числа убитых в 1917 году обязано преимущественно революционным событиям. В абсолютных цифрах в 1915 году в Петрограде убито 64 человека, в 1917 г. — 1110. Большинство из убитых в 1917 году падает на солдат и рабочих; далее следуют полицейские и, наконец, офицеры.