"Радиолюбитель", №17-18, октябрь, 1925 год, стр. 355-356
То было задолго до описанных нами в предыдущих главах потрясающих событий. В одном из глухих переулочков английской приморской местности Брайтон стояла скрытая деревьями и обвитая плющем скромная вилла, в которой обитал профессор Сильванус Хиксон-Ллойд, тогда еще мало известный ученый-электрик.
Была ночь, вернее то время суток, когда солнце обычно освещает западное полушарие земли.
В своей лаборатории, склоненный над грудой чертежей и батареей пробирок, стоял маленький тщедушный, но необычайно подвижной старик. Это был профессор Хиксон-Ллойд.
Когда он говорил, его клювообразный нос почти касался лица пожилого геркулеса в морской форме. Сосредоточенно посасывая свою коротенькую трубочку, геркулес жадно ловил каждое слово профессора.
Утомленный бесконечной тупостью своего собеседника, Хиксон-Ллойд хрипло шептал:
— Поймите же, милорд, что если правительство приемлет мою схему и отпустит средства на конструкцию, могущество Британии будет беспредельно.
— Это общие места, милейший Хиксон. Нам нужны факты.
— Я предвидел сомнения вашей светлости. Эта модель — двести сорок первая по счету. Продукт тяжелого труда и беспримерной ненависти к врагам нашей отчизны. Я буду краток, ваша светлость. На войне побеждает только тот, у кого меньше непроизводительных затрат. Моя задача заключалась в устранении той непроизводительности, какую представляют из себя армия и флот. Короче, я добился успеха.
Адмирал улыбнулся.
— Не собираетесь ли вы говорить о разоружении?
— Совершенно верно, ваша светлость. Мы можем разоружиться. Но не для того, чтобы прекратить войну. Наоборот. Отныне мы воюем таким образом, чтобы не было с кем заключать мира, чтобы не было больше инвалидов, вдов и сирот, а главное, чтобы некому было питать к нам ненависти и искать реванша на детях наших.
— Вы увлекаетесь, милейший Хиксон, но, увы, не... заразительно.
— Одну минуточку, милорд. Я еще не досказал, что уничтожая противника без всякого остатка, мы при этом не наносим ни малейшего вреда его материальным богатствам, которые всецело поступают в пользу победителей... Наш новый метод почти не знает риска и неудобств.
— Это любопытно, Хиксон. Но лучше будет, если вы будете придерживаться фактов.
— Извольте, ваша светлость. Модель, которую вы видите, представляет собою миниатюру гиганта гидро-самолета, управляемого исключительно при помощи электромагнитных волн. На моей машине нет ни единого живого существа. Это дает возможность развивать такую скорость, какую человеческое сердце и легкие не могут выдержать. Моя машина не имеет своей собственной воли и поэтому совершенно не нуждается в ориентировке во время полета. Она держится той периферии, куда ни одно живое существо еще не долетало.
— Но вашу машину, милейший Хиксон, ничего не стоит пощупать шрапнелью с гондолы дирижабля или привязного аэростата?
— Шрапнелью? Вы говорите о дурацких чемоданах, которые рвутся на высоте 14 тысяч футов над землей, когда мы витаем в зонах, где воздух почти прекращает оказывать поддержку нашим крыльям. Нет, милорд, это невозможно. К тому же вы упускаете из виду чудовищную скорость полета моей машины.
— Ее мощность?
— Четыре мотора из дюр-алюминия и иридия по 1000 сил каждый.
— Ее полезная нагрузка?
— Всего 50 тонн газовых бомб и столько же снарядов с микробами. Ее эволюции элементарно просты. Взгляните-ка на эту карту, ваша светлость. Вот эти несколько квадратных дюймов на карте представляют собою целую республику. Масштаб карты 1:10.000.000, Иначе говоря, эти несколько дюймов представляют собою территорию в 2000 квадратных километров. Это — задача. А вот исполнение.
— Я нажимаю ключ своего радиопередатчика. Тотчас же со скоростью одного квадриллиона киломотров в час в пространство устремился пучок электрической энергии. Это обыкновеннейшая радиоволна и ее законная скорость распространения. Наш пучок встретил на своем пути миллионы антенн, но только одна единственная, маленькая рамочка, ютящаяся в фюзеляже моей машины и настроенная в резонанс этому пучку, подхватила его и услужливо укрыла в лабиринте приемно-усилительного механизма. Подстегиваемый электронами, наш пучок мчится дальше. Вот он задел язычок чувствительного приборчика, носящего название релэ. Язычек дрогнул и вместе с ним, точно подстегнутые хлыстом, дрогнули 4000 коней моторов нашей машины. Я вторично нажимаю ключ. Под действием второго пучка дрогнули крохотные гусачки релэ, стабилизатора и руля самолета. Машина, точно призрак, уносится ввысь. Вот она уже реет над обреченной республикой. Я опять нажимаю ключ. В фюзеляже дрогнуло несколько релэ селектора. Послушные команде электрического начальника, цилиндры бомб разжимают свои платиновые пальцы. С высоты десятка километров винтообразно понесся на землю снаряд. Кучевое облако газа прилипло к земле. Оно плотно окутало ядовитой вуалью 400 ярдов пространства.
Четыре часа полета и одна четверть обреченной территории уже охвачена ядовитым потоком. Остальные 75% за нас работает ветер, галопирующая зараза и неизбежные катастрофы. За нас работают столкновения поездов с зачумленными машинистами, автомобили с отравленными газом шофферами, бешеные животные, короткие замыкания, огонь от оброненных примусов, сигар и трубок, открытые водопроводные краны и сотни, сотни других случайных сообщников нашей великой операции.
Четыре часа работы, милорд, и война окончена!..
А главное, милорд, мы торжествуем, не пролив при этом собственноручно ни единой капли крови. Мы даже не воюем... Мы не пробиваем варварским штыком ни единой груди вашего противника. Мы не распарываем больше ничьих животов. Мы не выковыриваем больше ничьих желтых отвратительных внутренностей, как это делается сейчас...
— Да, милорд, мы можем разоружиться.
— Наш новый воин — мотор, его оружие — газ, а мозг — радио...
— ... его имя — Хиксон-Ллойд, — закончил Чэндлер при гробовом молчании собравшихся.
Сенатор Мак Хобби провел рукою по высокому лбу.
— Слушайте, вы, Чэндлер. Если в вашей чудовищной повести есть хоть одно слово неправды, то завтра же вы...
— С удовольствием, сэр, — перебил его Чэндлер. — Если к тому времени "начинка" снарядов Хиксон-Ллойда не превратит нас всех в куски гниющего мяса.
Костлявые руки сенатора дрожали от волнения.
— Чэндлер, — сказал он значительно мягче, — положение слишком серьезно для шуток и препирательств. Я не робкий трус. Но в ваши предположения и доводы, может быть, все-таки вкралась ошибка. Вы утверждаете, что нам завтра грозит поголовное уничтожение. На чем вы основываете это утверждение?
— На записке, которую этот гениальный мерзавец передал своим помощникам и шпионам по радио. Я перехватил ее частями на разных волнах. Вот его послание, полюбуйтесь:
"Патрулям радиоплана призрак среду полночь следите ходом химической атаки Бостона — Хинсон Ллойд".
Сенатор вскочил и бросил взгляд на свой хронометр.
— Пора действовать. Я еще успею сделать кое-какие шаги.
— Боюсь, сэр, что ваши "шаги" будут очень длинные... Что вы намерены предпринять?
— Эвакуировать Бостон.
— Как сенатор, сэр, вы, конечно, не обязаны быть особенно умным, но, годдэм, такое безрассудство непростительно даже вам.
— Так что же, чорт возьми, вы прикажете делать?
— Что делать? Молчать и принять бой! Первый бой в эфирном пространстве, — возбужденно воскликнул Чэндлер. — И, годдэм, хороните меня потом без музыки, если я не превращу этот "Призрак" в кучку золы и облачко вонючего пара...
Над тяжелыми и черными, как густые чернила, водами Галифакса спускалась ночь. Хронометр в радиокабине на яхте "Стыдливая Мимоза" показывал без четверти 24 часа. Хиксон-Ллойд подошел к пульту и нажал кнопку электрического звонка. Тотчас же на яхте послышался злобный и ровный гул пущенных машин. Ученый нажал ключ.
Он взглянул в океаи. Вдали на горизонте видно было, как чудовищных размеров машина стрелой поднималась ввысь. Минутой позже она скрылась в нависшей над океаном туче.
Ученый перекрестился и прошептал.
— С богом за короля и отечество!
Пронизывал кучевые облака, плававшие как огромные хлопья ваты по сероватому океану мглы, "Призрак" № 241 вихрем надвигался на Бостон. В фюзеляже огромной машины, словно управляемые десятками невидимых рук, четко работали бесчисленные механизмы.
Впиваясь платиновыми зубцами в белую ленточку перфоратора, механический ключ радиопередатчика сообщал своему творцу и командиру все малейшие отклонения стрелки тахометра и барографа. Сидя на яхте, Хиксон-Ллойд читал на ленте осциллографа очередной рапорт своей машины.
Машина сообщала: "Скорость полета — 515 километр. На востоке кучевые облака".
Он взглянул на распростертую карту штата Массачусеттс.
— Еще 120 километров — 14 минут... тринадцать с половиной... тринадцать...
И вдруг ученый вздрогнул. В роговой орбите его очков сверкнуло олово его водянистых глаз. Лицо искривилось нечеловеческой, ужасной злобой.
На ленте осциллографа сначала неясно, потом все резче начинали появляться очертания каких-то посторонних иероглифов.
Помутневшими от страха глазами, он прочел таинственное послание:
Хиксон-Ллойду от 5КТ.
Ваша карта бита. — Поднявший меч от меча погибнет.
С отчаянным усилием ученый бросился к аппаратам. Чьи-то неведомые радиосигналы властно врывались в тайную комбинацию его волн.
На ленте появился резкий зигзаг. Из рупора контрольного приемника, принимавшего механические сигналы "Призрака", вырвался пронзительный свист. Хиксон-Ллойд закрыл лицо руками. Он понял, что это означает. То был крик агонии чудовищной машины, смертельно раненной чьей-то меткой радиострелой...
Вихрь электронов, посланный рукой Томми Чэндлера, попал на релэ моторов самолета и сбил его с настройки на полмиллиметра...
Столб пламени поднялся кверху и горящая могила гениальнейшей радиоконструкции XX столетия медленно упала в черные воды Атлантического океана...
Ты прав, читатель. Это — действительно бездарно написанная повесть. Но ты безусловно неправ, утверждая, что все, только что прочитанное тобою — утопия легкомысленного автора-фантазера.
Кстати, ты, кажется, говорил мне то же самое и в 1913 году, когда я предсказывал тебе казавшуюся тогда немыслимой войну подземную, войну надземную и войну подводную.
Сегодня я предсказываю тебе войну без армии и без флота.
Войну с бесцветным газом, с безвкусной солью, с незримым, всюду проникающим электроном...
ТЫ ДОЛЖЕН БУДЕШЬ САМ ЗАЩИЩАТЬСЯ ОТ ЭТИX ЧУДОВИЩНЫX ПРОТИВНИКОВ...
ТЫ ГОТОВ?