землемер-исследователь западно-индийской Гваделупы, потянул через соломку глоток смеси дождевой воды и хинной корки, бронировавшей его от желтой лихорадки, и, решительно откашлявшись, прохрипел в микрофон своей самодельной радиостанции:
— Алло. Всем, всем, всем...
— Всем кельтам, романцам, албанцам, славянам, леттам, курдам, иранцам и индусам... Всем арабам, абиссинцам, варварийцам и бушменам... Всем тунгусам, самоедам, монголам, корейцам и японцам... Всем бирманцам, анналитам, кавказцам, чукчам и юкагирам... Всем тлинкитам, атабаскам, перуанцам и патагонцам... Всем дравидам и малайцам... Микро, мела- и полинезийцам...
— Словом — всем, всем, всем... Я — землемер Хопкинс, Боб Хопкинс из Гваделупы, позывной "2КВ", даю сейчас последнее протяжное "O"..
Вслед за этим объявлением, гваделупский весельчак издал какой-то, совершенно неартикулованный звук, похожий не то на ноту "до", не то на рев закалываемого зубра, и, выдержав без передышки восемь полных тактов, добавил:
— А сейчас кончаю и жду квитанции от радиоспортсменов всех стран света, по возможности и Марса.. Слушаю обыкновенно на волнах от 200 до 1000 сантиметров длпны... Отвечаю частотой в 2727 килоциклов в секунду, иначе говоря, на волне в 110 метров... Я — Хопкинс, "2КВ" из Гваделупы.
Не снимая наушников с головы, мистер Хопкинс потянул еще один глоток любимой смеси и приступил к приему эфирных волн.
Однако, в этот вечер ни один представитель перечисленных племен, очевидно, не пожелал входить в сношения с гваделупским геометром и фанатиком радиоспорта.
Отторгнутый от общества и культуры, одинокий обитатель малярийного антильского болота, уже готов был выключить свои приборы, когда в телефоне явственно послышался чей-то сдержанный кашель и довольно резкий вызов:
— Алло! "2КВ" из Гваделупы. Мне нужен "2КВ" из Гваделупы. Здесь вызывает "5КТ". Веджвуд, Бостон, Массачусеттс, Америка Алло! Слышит ли меня "2КВ" из Гваделупы?
Мистер Хопкинс издал пронзительный свист, от которого дремавший на его походной кровати огромный удав вытянулся спиралью к крыше палатки и вперил в своего хозяина пару удивленных глаз.
Включив мгновенно передатчик мистер Хопкинс взвизгнул в микрофон:
— Алло! Здесь, оллрайт, мистер 5КТ. Слышу вас с неописуемым восторгом. Вы Том Чэндлер из Соединенных Штатов?
— Тот самый, мистер 2КВ. Вы сейчас говорили, что вы по профессии землемер. Не так-ли?
— Совершенно верно, мистер 5КТ.
— Тогда сама судьба принесла мне из-за океана ваши волны. Вы знаете, конечно, систему трех нулей?
— Вы говорите о системе Беллини-Този, при помощи которой определяется местонахождение передающей радиостанции?
— Об этой самой, мистер 2КВ. К тому же вы, я вижу, старый радиоволк, мистер Хопкинс.
— Лестно слушать это от владельца 5КТ. Чем же, мистер Чэндлер, я могу вым быть полезен?
— SOS!!!
— Что вы сказали?!
Том Чандлер повторил радиосигнал стихийного бедствия и пояснил:
— Мистер Хопкинс, вы можете спасти миллионы жизней.
— Клянусь Джимбо, вы с ума сошли, мистер Чэндлер. Что случилось?
— Пока ничего, мистер Хопкинс. Но вся наша страна несется на всех парах навстречу чудовищной катастрофе, подобной той, которая случилась недавно в штате Мэйн. На нас готовится дьявольское покушение. Завтра в эту пору на наши головы посыпется ураганный дождь бацилл чумы, сапа и холеры. На помощь нашей скудоумной полиции расчитывать не приходится. Она привыкла действовать топором там, где нужна острая бритва.
— Откуда вам грозит опасность, мистер 5КТ?
— Из... эфира, мистер Хопкинс. И только тем же путем мы можем защитить себя. Вы меня поняли?
— Начинаю соображать. Продолжайте.
— Нужно, чтобы вы сегодня же взяли на план одного суб'екта.
— Кто он и где он находится?
— Вот это-то вам и надлежит выяснить... по системе трех нулей.
— Тогда скажите мне по крайней мере длину его волны.
— Их... две, мистер Хопкинс, и благодаря этому наш суб‘ект почти неуловим.
— О-го. И это говорит Том Чэндлер?
— Да, Том Чэндлер. Я пробовал взять его на робинзоновский ротатор и на однорамочную систему. Но позиция на карте получается чересчур расплывчато. Нужны профессиональные инструменты.
— Оллрайт, мистер Чэндлер. Продолжайте. Что показал ваш пеленгатор?
— Два раза Канаду, раз Новую Шкоцию. Возможны еще большие отклонения. Необходима абсолютная точность. На карту поставлены миллионы жизней.
— Гм... Скажите, Чэндлер, этот индивид сейчас в пространстве?
— Нет. Но я проследил его привычки. Он неизменно появляется сразу на двух различных волнах через каждые 110 минут...
— Длина, длина этих волн, мистер Чэндлер!
— 1154 и 472 килоцикла в секунду.
— Это равняется 260 и 635 метрам длины.
— Совершенно верно. И заметьте, Хопкинс, его трудно изловить, главным образом, оттого, что он всегда появляется внезапно, без вызовов и предупреждений. Выбросив в пространство несколько десятков телеграфных знаков, он так же незаметно исчезает из эфира. Дольше одной минуты в один сеанс нам слушать его не придется.
Мистер Хопкинс задумался на одно мгновение, затем внезапно оживился и гаркнул в микрофон:
— Вот что, Чэндлер. Я — Боб Хопкинс, 2КВ, из Гваделупы. И пускай мой удав Джимбо укусит меня в сонную артерию, если я не накрою вашего суб'екта сегодня же... Дайте срок до утра, идет?
— Оллрайт, Хопкинс.
— Засим прощайте. QRX 1)—110 минут.
— Идет.
Мистер Хопкинс одним глотком осушил свой стакан хинного меланжа, пощекотал голову своему ядовитому любимцу из породы виновников Адамова изгнания и в сильном возбуждении принялся за установку пеленгатора по системе трех нулей.
Из притихшего на ночь Атлантического океана лениво-медленно выползало солнце, когда дрожащий от волнения Том Чэндлер принимал ответное сообщение индийского радиолюбителя;
— 5КТ! Это вы? Здесь, оллрайт! Я Хопкинс, 2КВ! Задача решена! Ваш суб‘ект находится в британском Галифаксе... на яхте "Стыдливая Мимоза"... в доках "Компании Экспорта Белой Лососины"...
— Его имя?
вынул из кармана об'емистый блок-нот и приступил к допросу.
— Я вас слушаю, мистер Чэндлер.
— Извольте, сэр. Я начинаю показание: второго марта в 14 часов 58 минут по часам Нью-Йоркской ратуши, из базы в Галифаксе вылетел по направлению границы Северо-Американских Соединенных Штатов первый английский беспилотный гидроплан марки "Призрак". В трехстах милях от Рокклэнда, самолет, управляемый по радио с яхты "Стыдливая Мимоза", случайно...
Сенатор привскочил на стуле.
— Годдем, мистер Чэндлер. Откуда вы, чорт возьми, слепой бездельник, знаете сокровеннейшие тайны британского адмиралтейства, и каким образом вы знаете, что в то время на Нью-Йоркской ратуши было без двух минут 3 часа дня?
— Очень просто, сэр. Вам, как сенатору, должно быть известно, что распыленная электрическая энергия совершенно не подчиняется юридическим актам американского конгресса, а руководствуется исключительно своими собственными, довольно странными законами. Изучением этих тайных законов занимается международное сообщество "URSI“, в котором, между прочим, сотрудничает и ваш покорнейший слуга. Мой рабочий день, сэр, продолжается ровно... 3 минуты. Вы, хоть и сенатор, сэр, но видимо стараетесь быть неглупым человеком. Как бы вы назвали американца, который ежедневно в течении 180 секунд вылавливает из эфирного океана бесконечно ничтожную горсточку бесцветного, бесвкусного, бесформенного, незримого, неосязаемого электрического дыма и, измерив эту горсточку, срочно телеграфирует в Париж ежедневный отчет о своей работе? Как вы назовете такого человека, сэр?
— Бездельником, мистер Чэндлер!
— То-то, сэр! Я и говорил, что хоть и неглупый человек, а все таки сенатор.. Короче, этот человок — я, Том Чэндлер..
— Но какое отношение это имеет к моему вопросу?
— Прямое и непосредственное, сэр, как вы это сейчас увидите. Моя служба начинается ежедневно в 20 часов 55 минут по средне-европейскому времени и кончается точно через 179 секунд, как раз тогда, когда французская радиостанция Ляфайэтт начинает т. н. ритмические сигналы времени, род научной проверки законов распространения электрической энергии, которыми я не стану утруждать ваше сенаторское внимание. И вот, если в эту самую секунду часы Нью-Йоркской ратуши не будут показывать без двух минут 3 часа дня, то вы можете быть вполне уверены, сэр, что эти часы беззастенчиво врут. И так, 2-го марта, в эту самую секунду, когда кончается мой трехминутный рабочий день, внезапно в моем телефоне раздалось необычайной силы двойное тире. Спустя мгновение сигнал повторился. Первоначально я готов был поклясться, что это старый маяк "NAKS" из Сан-Франциско передает свой обычный радиосигнал тумана, состоящий из серии точно таких же двойных тире.
Загадочная волна заинтересовала меня необычайно. Я вызвал моего друга Джерольда с Карсоновского элеватора и мы сообща измерили силу этого сигнала. Одна десятая ампера, сэр. Вот, что показывал прибор. Этой энергии, как известно, достаточно, чтобы замкнуть релэ любого механизма на расстоянии нескольких тысяч миль.
К вечеру, сэр, скучные и однообразные нажатья впезапно сменились минутной дробью точек, и волна совершенно исчезла из эфира.
Поужинав, я отправился на концерт. Около полуночи, утомленный коубойским "джигом" из Сант-Розалии и "джазом" из Клевеланда, я уже собирался выключить приемник, когда мое внимание приковал к себе панический телеграфный вызов, исходивший, как я узнал впоследствии, от какого-то патруля океанской таможенной полиции.
В это время на полицейской волне как раз играл оркестр кобзарей шотландского полка с военной радиостанции в Онтарио и поэтому мне удалось разобрать только некоторые слова... Рокклэнд... гидроплан... непостижимо... удрал... Мэйн... погоня...
Теперь я вспоминаю, сэр, что в тот самый миг я явственно слышал, как где-то на третьей волне, без вызова и обычных предупреждений, возобновилась передача загадочных двойных тире, так поразительно напоминавших сигнал тумана.
Наступила ночь. Ночь на 3-е марта. Вы уже знаете, сэр, что в эту ночь под небом приморского штата Мэйн погибло от галлопирующих, чудовищнейших эпидемий, убийственных ядов, удушливых газов и повальных эпизотий — два миллиона жизней, не считая скота животных, птиц и многих тысяч еще не видавших солнца людских существ, погибших в чревах зачумленных и прокаженных матерей.
В эту ночь, сэр, одним единственным гениальным негодяем пролиты миллионы галлонов человеческой крови, распороты миллионы животов и растоптаны на мостовых миллионы влажных легких и темнокрасных толстых печеней.
Это сделал один единственный гениальный негодяй.
— Его имя, мистер Чэндлер?
1) QRX — кодовое обозначение: я вас вызову через... (стр. 318)