В которой читатель ни разу не встретит слова "радио", но зато узнает, как
Момент подписания генерального договора приближался с непреклонной решимостью. Старейшая республика Нового Света протягивала руку деловой дружбы новейшей республике Старого Света. Красная дипломатия брала последние траншеи, отделявшие американскую молотилку от русского зерна. Столица Федерального Округа Колумбии, яростно обстреливаемая грозными резолюциями текстильщиков Норунча, литейщиками Питтсбурга, обувщиками Лынна, консервниками Цинцинати, оружейниками Спрингфильда, шахтерами Сакраменто и дубильщиками Филадельфии, с каждым часом зачеркивала в сумме российского долга по одной единице с правой стороны итога. Но когда с юга начался обстрел желдорожников Нью-Орлеана и Вирджинии, с запада — деревообделочников Мичигана и Небраски, а негров, китайцев и испанских колонистов — со стороны Невады, Колорадо и Тихого океана, гг. капитолийцы Вашингтона и бонхолдеры согласились производить зачеркивание единиц не с правой, а с левой стороны суммы дебета СССР. Полиция регистрировала в среднем до 100 самоубийств биржевиков в день на почве повышения советской валюты.
Один червонный рубль котировался в 79 америк. центов.
Пшеница "Red Winter №2", в виду предстоящего экспорта в Америку российского хлеба, упала до 11 золотых франков за квинтал.
Нефть "Sfndart Oil"... а впрочем, довольно.
Автор смело мог бы привести цифровые доказательства общей депрессии на нефтяном рынке, если бы на очереди не стояла
содержание которой расскажет нам собственными словами радиотелеграфист броненосца "IRON", коллега Тэд Гибсон.
— "Радио, братцы", — говорит Тэд Гибсон, — "дело темное, темнющее. Ищешь, скажем, какой-нибудь Гибралтар, а смотришь — попал на Остров Слона, что у Северного полюса. Я говорю это вот к чему. В штате Массачусеттс стоит небольшая рыбацкая деревушка Вэджвууд, моя родина. Живет в ней и по сей день молодой человек по имени
сын рыбака, слепой от рождения. И вот, несколько лет тому назад наш Томми занялся радиолюбительством. Как вам известно, эта эпидемия не щадила никого, даже слепых. Чэндлер состряпал себе простенький кристаллический приемничек, слушал вести и радиомузыку из Нью-Йорка и даже из Чикаго и этим скрашивал свою одинокую, беспросветную жизнь. Известно, что когда природа обидит человека в зрительном отношении, она всегда вознаграждает его сторицей в слуховом. Такого тонкого слуха, как у Томми Чэндлера, вы не нашли бы ни у одного человека на всех океанах мира. Однажды, милях в шестистах от Порт-Андрьюса тонул греческий пароход "Венизелос". Уж такова судьба всех Венизелосов. Сейчас же пустили в ход радиопередатчики, "Венизелос" начал давать сигналы бедствия. А передатчик-то искровой, старинный, допотопного типа. Известно: искра рвется, сигналы сливаются. Словом, получилась каша. Дежурные на береговых радиостанциях послушали-послушали эту кашу и... плюнули. Один только Томми Чэндлер разобрал вызовы "Венизелоса" и поднял тревогу в деревне. Сообщили властям, эти на ближайшую радиостанцию, а та в два счета оповестила быстроходный таможенный пароходик, стоявший около Бостона, и пассажиров "Венизелоса" спасли. Сколько, вы думаете, получил Томми за такое дело от греческого правительства? Сто франков!... Зато мы, матросы и радисты, пустили по морям подписку и подарили Чэндлеру прекрасную любительскую радиостанцию. С тех пор Томми посвятил себя всецело этой любительской слежке в эфире. Когда бы вы ни зашли к нему в дом, застанете его всегда с наушниками на голове. Днем и ночью. Все ищет... ищет... ищет..."
Понятно, пока Том Чэндлер ищет, читатель свободно успеет прочесть
из которой он узнает, что экстренное совещание
назначено было, как и всякие подобные совещания, ровно в полночь, приблизительно милях в пяти от Бруклинского моста, вверх по течению реки Гудзон. Как полагается в настоящем детективном романе, точного места свидания никто из участников, разумеется, не знал. Часы на башне Страховой компании "Конкордия" пробили 12, когда на фоне черного неба, усеянном всевозможными световыми рекламами, тонкими штрихами, похожими на движения грандиозного складного аршина, сверкнули с быстротой молнии 6 зигзагов:
Читатель, конечно, знает буквы старинного оптического телеграфа Клода Шаппа и поэтому сразу догадается, что слово Орегон означало место свидания заговорщиков из ККК. Читатель прав (по обыкновению), т. к., действительно одной минутой позже на тихую поверхность Гудзона плавно спустился черный гидроавион с белой надписью
Тотчас же к авиону подплыли незаметно жавшиеся к берегам реки, авио-лодки и гидроциклетки, из которых быстро начали перелезать на "Орегон" какие-то тени в белых капуцинских халатах и клобуках.
Когда "Орегон" взвился в пространство и "ка-ка-кисты" разместились в уютной кабине, из под капюшона №3 раздался тихий, но внятный голос: "Господа! Договор, мастерски подготовленный этим красным дьяволом Чичериным, застиг нас врасплох. Через 15 дней он должен быть ратифицирован. В полдень советский делегат Раковский вылетает в Москву за ратификацией. Если Раковский погибнет, то договор все равно будет ратифицирован и привезен кем-нибудь другим. Но если Раковский временно исчезнет, то с ратификацией обождут до момента, когда исчезнувший дипломат будет обнаружен. Этот перерыв и замешательство в сферах нам необходимы для срыва договора в сенате и в конгрессе. Остальное вам понятно. Действуйте".
Фашисты, а в особенности ка-ка-кисты, как известно, действуют быстро и решительно, так что уже через 48 часов читатель имеет возможность в
прочесть в столь милой сердцу каждого советского гражданина газете
Новый вариант шоффера. Человек в коричневом пальто.
$ 100.000 награды.
Воззвание Союза Индустриальных Рабочих, а ниже — телеграммы:
Допрошенный дополнительно шоффер Раковского Гриффитс припоминает, что подошедший к нему у под'езда нью-йоркской конторы Центросоюза (где он, Гриффитс, дожидался в автомобиле выхода своего патрона), человек в коричневом пальто пустил в него, Гриффитса, из шприца струйку какого-то газа. Гриффитс от действия этого газа моментально потерял сознание, вернувшееся к нему только 9 часов спустя. Как мы уже сообщали в утреннем издании нашей газеты (спешите с подпиской), шоффер найден во дворе экспедиционной конторы Вебстер и Ко в ящике из-под рояля.
За указание точного местонахождения Раковского правительство С. А. С. Ш. назначило 100.000 долл. награды.
Союз Индустриальных Рабочих и Интернациональная Федерация Труда выпустили манифесты, в которых обвиняют Ку-Клукс-Клан в похищении, а может быть и в убийстве Раковского. Манифест заканчивается наглым требованием "сорвать голову кровавой гидре".
Известный др. Ватсон сообщает нашему корреспонденту, что знаменитый детектив, мистер Шерлок Холмс серьезно занят раскрытием дела Раковского. М-р. Холмс уже впрыснул себе 3 унции морфия, вынюхал 2 флакона кокаина, с'ел 19 лэнчей и выкурил 34 трубки крепчайшего "Navy cut", что знаменует собою быструю развязку тайны похищения Раковского.
Эту развязку читатель найдет в
озаглавленной тремя таинственными, но безусловно реальными буквами:
О том, что недалеко от Мыса Шелухи (Массачусеттс, 70°04'32", 42°02'58") появились ледяные горы, радио Аннаполис "NSS", на волне в 17125 метров длины, оповещало все судна в Атлантическом океане колоссальной мощностью, беспрерывными сигналами "ТТТ". Читателю, конечно, известно, что ТТТ, данный сериями в 10 раз, означает
и что только тот моряк, который завидует героической гибели "Титаника", рискнул бы плыть к Мысу Шелухи после такого предупреждения.
Тем не мнеее, Том Чэндлер был почти уверен, что кто-нибудь да прозевает сигналы Аннаполисса и нарвется на беду.
— Грек или турок обязательно попадутся. Известно — лентяи и дисциплины на борту никакой... Так думал про себя Томми, делая головоломные пассажи по всему диапазону своего призового, ультра-сенанто-генеративного приемника марки "Прим-Радио А №1", полученного им в подарок от моряков и радиоработников пяти океанов.
То, что случилось впоследствии, запечатлелось в памяти Томми на всю жизнь. Вот
данное им впоследствии прокурору Штата Массачусеттс:
— "Я слепой от рождения, господин прокурор. Да и часов-то у меня, собственно, никаких и нет. Но я знаю твердо, что это случилось ровно 42 минуты после полуночи по бостонскому стандартному времени. Я утверждаю это на том основании, что в Париже тогда было точно без 18 минут 7 часов утра. Вы спрашиваете, откуда я это знаю? Вот откуда. В тот самый момент, когда я искал турка или грека у Шелухи, на одной из гармонических волн Парижа я явственно услышал столь знакомый мне анонс:
— Messieurs! Voici les previsions regionales de l'Office National Meteorologique...
А так как вы, г. прокурор, французского языка не знаете, то я вам скажу, что по-английски сие означает:
— Господа! Следите! Сейчас будут передаваться предсказания погоды Национального Метеорологического Бюро... Так вот эту самую "погоду" Париж всегда передает по расписанию ровно в 6 часов 40 минут утра по времени меридиана Гринвича. Меньше двух минут француз никогда не здоровается. Народ церемонистее китайских мандаринов: "Бонжур, мон шер ами и коман вупорте-ву и прочее". Вот вам, г. прокурор, и точная калькуляция.
"Итак, ровно в 42 минуты первого часа ночи слышу я, как мою мембрану кто-то тихо-тихонечко-тихонюсенько царапает. Думаю — мышенок залез в усилитель. Напрягаю слух — и что же я слышу, господин прокурор: три точки — три тирэ — три точки.
— Напрягаю слух — и что же я слышу, господин прокурор?..
"Гоп! Попался! Турок! Наверняка турок" — думаю про себя. А искра, искра-то какая. Goddam! Всякие искры слыхал я на своем веку, но такой, простите, г. прокурор, дряни, никогда. Думать нечего. Спасать надо, раз кричит
Слушаю дальше. Моя барабанная перепонка лезет наружу.
"Опять sos sos sos — и медленно-медленно кто-то начинает выковыривать буквы знаками азбуки Морзе. Что это была за работа — один годдэмский дьявол лишь знает. Курица, тетерка, бекас, и те бы лучше сработали. Разделов никаких. Пауз никаких. За такую работу следует гнать вон из трэд-юниона. И вот, по догадкам, записал я наконец вот эту штуку:
| CQ CQ CQ Hullo Everybody Here Rakovsky Soviet Delegate Captured By KKK Calling Help Dont Know Name Place Imprisonment — SOS! |
Тут Чэндлер положил перед прокурором записку.
"Но так как вы, сэр, как настоящий американский прокурор, английского языка толком не знаете, то разрешите мне вам сказать, что сия записка означает:
Алло Алло Алло Всему Свету! Здесь Вызывает Раковский, Советский Делегат, Похищенный ККК! На Помощь! Названия Места Моего Пленения Не Знаю .....SOS.....
"Я вскочил на ноги. Дело ясно. Моментально включаю передатчик и давай по радиотелефону орать во все горло:
Эй вы, черти-дьяволы полосатые! Goddam! Что это за идиотские шутки такие в эфире ночью? Что вы, такие-сякие, балуетесь? У Шелухи дьявольский айсберг, может быть, какой нибудь Венизелос попадется, а вы тут вздумали дурачиться! Если кого нибудь из вас накроют, лицензию на передатчик отнимут и оштрафуют на 25 долларов за хулиганство в эфире.
Сейчас же бросьте! Слышите?"
"Выключаю высокое напряжение. Слушаю дальше: SOS — не прекращается — Ну, — думаю, — дело дрянь. А вдруг и в самом деле это Раковский, наш Раковский? — Бегу напротив на Веджвуудскую переговорную. Звоню на Карсоновский элеватор. Там у меня приятель служит. Там же и живет. Джерольд — фамилия. Тоже радиолюбитель. Фанатик. Настоящий радиоиезуит. Не ест, не пьет, не спит, все крутит. Джерольд, конечно, тоже сидел у приемника в ту ночь, но никаких сигналов Раковского не слыхал. Слух не тот. Тут уж ничего не поделаешь.
" — Джерольд, — кричу я, — даешь пеленгатор! 1)
" — Даю! — кричит Джерольд. "В два счета мы оба вытащили радиогониометрические приборы, рамки и прочую чертовщину и давай пеленговать Раковского.
"Накрыли мы, г. прокурор, его SOS в юго-восточном направлении. Подняли на ноги Вебба, Адамса и Андервуда, заядлых социал-рабочих с элеватора и пошли щупать на юго-восток. Шли мы этак миль 18, а может быть и все 19. Еле добрались до разбитого землетрясением шоссе, по которому уже давно никто больше не ездит и не ходит. Смотрим: у входа в авто ремонтную мастерскую "Черч и Робинсон" свежие следы нескольких пар ног. Нас всех так и перекоробило. Мастерская нежилая, разрушенная, давным-давно никто в ней не работает и вдруг следы... Через забор не пролезть никак. Думали, думали, и что придумали, г. прокурор, вы узнаете лучше всего из
начинающейся с того, что торжественный завтрак
в честь заключенного и ратифицированного русско-американского договора как раз только что кончился. И когда курящие вынули свои трубки, сигары и папиросы, а некурящие свои резинки для жевания, Раковский замолвил:
— Вся ошибка отравивших меня газом в автомобиле, а затем похитивших меня "ка-ка-кистов" заключалась в том, что они, изучив досконально мои привычки, не знали ничего о моей страсти к радио-любительству. В этой злополучной авто-ремонтной мастерской они действительно могли бы упрятать меня на долгое время, если бы... если бы не радио. И вот, в моих "прогулках" внутри стен мастерской я случайно набрел на магнето из разбитого автомобиля. На полках и столах валялось довольно много всяхой проволоки, элементов, аккумуляторов, станиоля, парафина, фарфоровых ручек к автомобильным дверцам и разного другого хлама. Как я вам уже рассказывал, двор мастерской окаймлен таким забором, что о побеге не могло быть никакой речи. Кроме того, охранявшие меня кланисты не сводили глаз с моей персоны. И лишь на пятый день, убежденные в моей лойяльности, а главное, полагаясь на забор, начали сдавать в своей бдительности. Этим-то я и воспользовался и, подвесив один луч проволоки в качестве антенны, включил ее в мои самодельные приборы: трансформатор, разрядник, ключ и прочее, а ночью начал передавать мою пресловутую "записку всему миру". Разумеется, если бы не Томми Чэндлер...
Грянувший в этом месте гром аплодисментов совершенно заглушил повесть Раковского. Пока аплодисменты еще не стихли, давайте, сбегаем мы с вами, читатель, на минутку в Веджвууд, к герою нашего романа, и простимся с ним, раньше чем сесть на отплывающий завтра обратно из Бостона в Ленинград, грандиозный линейный корабль
на котором, надеюсь плаваете и вы, мой друг.
1) Пеленгатор — устройство для определения направления, откуда поступают радиоволны. (назад)