Радиофантастический роман В. Эфф.
Жозеф Делакруа вышел из военного департамента и отпустил дожидавшегося его шофера. Погода была неплохая, и ему захотелось пройти пешком. Помахивая тросточкой, он не спеша направился вдоль по Бродуэю, с улыбкой заглядывал под шляпки встречным дамам, вообще чувствовал себя превосходно. О предстоящей ему прогулке по эфиру он даже и не думал и, конечно, не предполагал, что судьба уготовила ему новый сюрприз.
Как всегда, Бродуэй кипел жизнью. Толкаясь и спеша, обгоняли друг друга деловые пешеходы. Делакруа любезно извинялся на все стороны и не ускорял шага. Стопроцентный американец едва ли стал бы терять драгоценное время (ибо известно: время — деньги...), но Делакруа был французом и как истый галл не придавал существенного значения потере времени.
— Время в карман не положишь, — сказал сам себе Жозеф. — Его нужно растрачивать...
Пройдя несколько улиц, Делакруа спустился к туннелю подземки, сел в вагон и через какие-нибудь четверть часа был уже недалеко от лаборатории. Беглый взгляд, брошенный в сторону бетонного здания, отметил нечто необычайное: всегда закрытая дверь была широко распахнута, а окна верхнего этажа разбиты. Поломанные рамы почернели точно после пожара.
"Бог мой! — подумал Делакруа, — старик наверное натворил что-нибудь такое..."
Жозеф прибавил шагу и чуть ли не бегом устремился к двери. Войдя в лабораторию, он остановился в изумлении: доски валялись на полу, леса были разрушены, бетонный колодец, сооруженный под тем местом, где находилась раньше ракета, дал трещину.
Ракеты не было.
Не было также и Хьюллетта.
— Sacre nom d'un chien!1) — пробормотал Жозеф. — Неужели?..
Ему не удалось додумать свою мысль до конца. За его спиной раздались тяжелые торопливые шаги. Жозеф обернулся и увидел перед глазами три блестящих револьверных дула, направленных прямо на него.
Попался, голубчик!...
За каждым дулом стояло по полисмэну.
— В чем дело? — спросил Делакруа.
— Попался, голубчик! — злорадно сказал полисмэн с золотыми нашивками на рукаве. — Руки вверх и поскорей!
— Прошу прощения, — растерянно залепетал перепуганный ассистент знаменитого профессора. — За кого вы меня принимаете?
Удар кулаком, ловко направленный снизу вверх под челюсть, заставил его прикусить язык.
— Тебе сказано — руки вверх!
Жозефу не осталось ничего сделать другого. Он стоял с поднятыми вверх руками, пока один из полисмэнов очень тщательно обыскивал его карманы.
— Оружие есть? — спросил старший полисмэн.
Делакруа отрицательно покачал головой.
— Ничего особенного не найдено, сержант, — заявил полисмэн, производивший обыск.
Он положил на стол все, что было им найдено в карманах Жозефа: носовой платок с инциалами J. D., часы, ключ от патентованного замка, автоматическое перо, черновик неоконченного письма к Элиноре и схематический чертеж калориметрической бомбы, над усовершенствованием которой собирался работать Делакруа.
Полисмен стал разглядывать чертеж.
— Это что такое?
— Бомба, — пробормотал растерянно Жозеф.
— All right, — сказал полисмэн и после небольшой паузы добавил: — Наденьте ему браслеты...
Приказание было немедленно исполнено. Через полчаса Жозеф Делакруа в полицейском автомобиле был доставлен в ближайшее бюро, где следователь вызвал его на допрос.
— Ваше имя?
— Жозеф Анри Делакруа.
Следователь склонился над бумагой и усмехнулся.
— Вы хотите сказать, что вы не американец.
— Я гражданин Соединенных штатов...
— Но вы не американец по рождению.
— Нет.
— Русский?
— Нет, француз.
— Как давно вы занимаетесь революционной работой?
Жозеф в изумлении разинул рот.
— Чем?
— Выступлением на заводах, подстрекательством рабочих к стачке, организацией противозаконных сообществ...
Жозеф молчал.
— Вы, значит, признаете, что именно это является вашим... постоянным занятием?
— Что вы, — Жозеф замахал руками — никогда в жизни я не интересовался рабочим движением... Я — ученый.
Очки следователя тускло блеснули.
— Не запутывайте вашего положения ложными показаниями. Говорите правду.
— Я ассистент профессора Джемса Хьюлетта, — продолжал твердо Жозеф, — повторяю вам, что я не имею никакого отношения к рабочим организациям.
Следователь ехидно спросил.
— А бомба?
— Какая бомба?
— Та, чертеж которой был отобран у вас полисмэном.
Несмотря на страх, тревогу и беспокойство за свою судьбу, Жозеф от души расхохотался.
— Да ведь это калориметрическая бомба.
Следователь строго посмотрел на Жозефа Делакруа и нахмурил брови.
— Меня совсем не интересует система и устройство вашей бомбы. Я желаю знать: для чего вы ее предназначали?
— Чорт возьми, — сказал решительно Жозеф, — конечно, для калориметрических исследований и в первую очередь для точных определений теплотворной способности битуминозных углей...
Недоверчивая усмешка скользнула по лицу следователя.
— Можете ли вы, — спросил он, подумав, — указать лицо, которое удостоверило бы правдивость ваших слов. Вы, кажется, говорили, что вы сотрудник Джемса Хьюлетта?..
И следователь раскрыл телефонную книжку.
С быстротою молнии в голове Жозефа промелькнула мысль, — о том, что Хьюлетт, очевидно, находится сейчас далеко за пределами слоя Хивисайда.
— Бесполезно звонить профессору, — сказал он. — Его сейчас нет в Нью-Йорке.
— А где он?
— Этого я не могу вам сказать... Но я укажу вам другое лицо, которое может засвидетельствовать вам мою правоту...
Жозеф колебался несколько мгновений, потом закончил:
— ... это лицо Генри Броун, Пятая Авеню, Броун-Билдинг..
Следователь привскочил на стуле.
— Броун! Генри Броун, на заводе которого вы пытались провоцировать стачку?
— Я вам сказал уже, что никаких стачек я не устраиваю. Потрудитесь позвонить Броуну и справиться у него обо мне...
........................................
— Алло, — сказал Броун, снимая трубку с рычага. Что? полицейское бюро? Да, я Генри Броун. В чем дело?
Переложив трубку из одной руки в другую, мистер Броун потянулся за сигарой.
— Как же, очень хорошо знаю, — ответил он на вопрос, заданный по телефону. — Это форменный разбойник. Что? На консервном заводе в Нью-Джерсее? Нет, этого я не знал, но охотно допускаю, что это именно он. Я никогда не доверял иностранцам, а этот Делакруа всегда казался мне подозрительным...
Броун затянулся и тонкой струйкой выпустил ароматный клуб дыма.
— Мне говорили о том, что он работает у Хьюлетта, — продолжал он отвечать следователю. — Я не допускаю, что это может и не соответствовать действительности. Индийский вождь наверное тоже не вождь, а прохвост... Ну да, шоффер моей дочери... Нет, это не имеет отношения к стачке. Что? Вы арестовали его на месте преступления. Тогда рекомендую вам запирать его покрепче... Я же вам сказал — это продувная шельма... Да. Всего хорошего.
Генри Броун откинулся на спинку глубокого кожаного кресла и с чувством полного удовлетворения произнес:
— Очень рад, что он, наконец, попался... Боже мой, а Нора хотела выходить за него замуж... Нет, теперь я знаю, кто он такой.
1) Непереводимое французское проклятие.
