Начнемъ съ календарей, которыхъ множество выходитъ въ Польшѣ, потому что тамъ каждый имѣетъ право издавать ихъ, внося небольшую пошлину за штемпель. Эти календари заключаютъ въ себѣ разнообразныя статьи по части хозяйственной, статистической, исторической и т.п., и продаются по дешевой цѣнѣ. Они расходятся во множествѣ экземпляровъ, между всѣми классами народа, и распространяютъ полезныя свѣдѣнiя. Упомянемъ здѣсь о наиболѣе любопытныхъ календаряхъ на 1857 годъ.
Въ первый разъ еще началъ выходить въ Варшавѣ пространный календарь, изданный варшавскою астрономическою обсерваторiею (въ 8-ку, 268 стр.) и украшенный портретомъ Государя Императора. Сверхъ церковныхъ, астрономическихъ и метеорологическихъ свѣдѣнiй, въ немъ помѣщены интересныя статистическiя статьи, касающiяся Царства Польскаго.
Изъ литографiи г. Фаянса, извѣстной превосходными работами, вышелъ красивый, хромолитографированный, стѣнной календарь, въ небольшомъ форматѣ, на полулистѣ, на обѣихъ страницахъ котораго помѣщается самый календарь, по шести мѣсяцевъ на каждой. На первой страницѣ, подъ деревомъ сидитъ Николай Рей изъ Нагловицъ, въ срединѣ Иванъ Кохановскiй, подлѣ него Себастiанъ Клёновичъ. Надъ ними, на стволѣ дерева, виситъ извѣстный чудотворный образъ Ченстоховской Богородицы. Вдали видна рѣка Висла съ плывущими по ней барками. Вокругъ и въ самомъ низу рыцарскiе доспѣхи и земледѣльческiя орудiя. На другой страницѣ изображены въ древнихъ нишахъ, слѣва Войцѣхъ изъ Брудзева, справа Николай Коперникъ. Посрединѣ слѣдующiя надписи: «Войцѣхъ изъ Брудзева, астрономъ, учитель Коперника, род. 1445, ум. 1497. Николай Коперникъ, астрономъ, род. 1473, ум. 1543. Николай Рей изъ Нагловицъ, прозаикъ и поэтъ, род. 1507, ум. 1569. Иванъ Кохановскiй, знаменитый польскiй поэтъ, род. 1530, ум. 1584. Себастiанъ Клёновичъ, творецъ Судовщика и Кошелька Iуды, род. 1551, ум. 1608.»
Вышелъ также стѣнной календарь на большомъ, красивомъ листѣ, хромолитографированный въ Парижѣ у Лемерсье и составленный Лудовикомъ Годлевскимъ. На немъ изображены: восемь поселянъ и поселянокъ польскихъ, виды Вильна, Ойцова и т д., также грудные портреты Юлiя Цезаря, папы Григорiя XIII и статуя Коперника.
Прекрасная мысль — посредствомъ календарей, такъ удобно распространяющихся, напоминать народу о его странѣ, о знаменитыхъ отечественныхъ писателяхъ и вообще объ историческихъ лицахъ.
Въ дополненiе къ прошедшей моей статьѣ (1) я укажу еще на нѣкоторыя любопытныя новости польской литературы, явившiяся въ прошломъ 1856 году.
Г. Скимборовичъ издалъ сочиненiе покойнаго профессора бывшаго Варшавскаго университета, Адрiана Кршижановскаго, вновь пересмотрѣнное и дополненное жизнеописанiемъ автора, подъ заглавiемъ: Древняя Польша (Dawna Polska. Warszawa. 1856). Оно написано въ юбилейный 1843 годъ Николая Коперника. Авторъ старается доказать въ немъ, что польскiй народъ всегда хранилъ въ себѣ здоровые соки жизни, и что причиною его бѣдствiй были польскiе короли. Мы не станемъ разбирать здѣсь, на сколько справедливо такое мнѣнiе, потому что надѣемся подробнѣе поговорить объ этомъ сочиненiи въ особой статьѣ. Хотя оно исполнено недостатковъ и написано безъ строгаго плана, однакожь заслуживаетъ вниманiя, относительно исторiи польскихъ iезуитовъ и реформацiи, явленiй современныхъ Копернику.
Въ Варшавѣ издается выпусками сочиненiе Свѣнцкаго: Историческiя воспоминанiя о знаменитыхъ родахъ и лицахъ древней Польши (Historyczne Pamiatki znamienitych rodzin i osób dawnéj Polski). Оно пересмотрѣно и дополнено въ рукописи г. Левестамомъ. Свѣнцкiй считалъ этотъ многолѣтнiй трудъ дополненiемъ къ извѣстному въ ученомъ мiрѣ своему сочиненiю: Древняя Польша (Staroźytna Polska), и посвятилъ ему послѣднiе дни своей жизни. Онъ пользовался Несецкимъ, Сярчинскимъ и т. п. сочиненiями, но вмѣстѣ съ этимъ дѣлалъ множество извлеченiй изъ рѣдкихъ печатныхъ книгъ и рукописей, какiя только были ему доступны. Все сочиненiе будетъ состоять изъ двухъ томовъ. Издатель обѣщаетъ приложить особыя примѣчанiя въ концѣ каждаго тома.
Гг. Пршездзѣцкiй и Раставецкiй продолжаютъ свое превосходное изданiе Образцовъ средневѣковаго искусства въ Польшѣ (Wzory sztuki średniowiecznéj). Въ послѣднее время вышли двѣ тетради втораго отдѣла, 9-я и 10-я. Текстъ къ этому изданiю, какъ польскiй, такъ и французскiй, пишетъ г. Пршездзѣцкiй.
Въ Вильнѣ вскорѣ выйдутъ въ свѣтъ два новыя сочиненiя Марцинковскаго, извѣстнаго подъ псевдонимомъ А. Новосельскаго. Первое имѣетъ заглавiе: Народъ Украинскiй (Lud Ukraiński); второе — Критическо-философическiя сочиненiя, въ двухъ томахъ (Pisma krytyczno-filozoficzne). — «Народъ украинскiй» будетъ состоять изъ двухъ томовъ: въ первый войдутъ 1) Мистерiософiя славянская, 2) Сказки украинскiя, 3) Сказки славянскiя у Геродота и Лукiана. Во второмъ томѣ будутъ заключаться: загадки, заговоры, пословицы, суевѣрiя, лѣчебные секреты, и т. д.
Въ Варшавѣ книгопродавецъ Мерцбахъ съ успѣхомъ продолжаетъ свое изданiе: Книга мiра (Ksiega Świata), съ прекрасными картинками. Въ шести выпускахъ, вновь изданныхъ, сверхъ занимательныхъ очерковъ по части естественныхъ наукъ, путешествiй и т. п., помѣщены интересныя статьи, касающiяся Польши, какъ напримѣръ: Посольство священника Андрея Залускаго въ Португалiю и Испанiю; Записки епископа Залускаго; Татарскiй шлакъ; О водахъ сѣрно-горькихъ, соленыхъ и желѣзныхъ въ Царствѣ Польскомъ; Геологическое путешествiе по Царству Польскому (съ картою), и др.
Вышелъ 4-й выпускъ Отечественной библiографiи (Bibliografia Krajowa), о которой я упомянулъ въ прошедшей статьѣ моей. Въ немъ заключается библiографическiй указатель польскихъ книгъ, изданныхъ въ прошломъ 1856 г., а въ особомъ прибавленiи, подъ рубрикою: Древняя 6иблiографiя, г. Войцицкiй помѣстилъ подробное описанiе важной брошюры Iосифа Верещинскаго, епископа кiевскаго, подъ заглавiемъ Publica etc., изданной въ 1594 г., въ Краковѣ. Ревностный епископъ и приверженецъ Рѣчи Посполитой предлагаетъ въ этой брошюрѣ проектъ основанiя рыцарской школы для коронныхъ сыновей на Украйнѣ, также школы крестоносцевъ Мальтiйскаго ордена, которыя взаимно помогали бы одна другой, при содѣйствiи рыцарства короннаго и литовскаго. — Тутъ же приведены большiя выписки изъ этой брошюры. Мы еще возвратимся къ ней въ послѣдствiи.
Въ Краковѣ, г. Жебровскiй оканчиваетъ печатанiе IX тома Исторiи польской литературы Вишневскаго. Получивъ только отрывки этого сочиненiя и замѣтки, онъ принялъ на себя трудъ привести въ порядокъ и критически дополнить этотъ послѣднiй томъ важнаго ученаго сочиненiя, и присоединить къ нему указатель всѣхъ названiй и подробностей, въ немъ встрѣчающихся. — Г. Гельцель уже напечаталъ болѣе шестидесяти листовъ своего сочиненiя: «Памятники постановленiй, судебнаго дѣлопроизводства и древняго польскаго права», — Г. Ланге издалъ описанiе своего путешествiя въ Верхне-прусскую Силезiю и Саксонскiя Лужицы, въ 1856 г.
Въ Краковѣ также недавно вышелъ первый томъ Исторiи краснорѣчiя въ Польшѣ (Historya wymowy w Polsce), соч. Карла Мѣхержинскаго. Въ предисловiи онъ говоритъ: «Исторiя краснорѣчiя въ Польшѣ имѣетъ цѣлью дополнить исторiю литературы подробнымъ обозрѣнiемъ этой важной, самой существенной и наиболѣе развитой части нашей письменности, которая составляетъ ея истинную славу и богатство, и которая до сихъ поръ не имѣла своего историка. Кто только знакомъ съ отечественною исторiею и внимательно изслѣдовалъ характеръ и нравы народа, его общественную и политическую жизнь, основанiя и формы правленiя, тотъ, безъ сомнѣнiя, согласится, что краснорѣчiе было его первою потребностью, необходимою пружиною всѣхъ его дѣлъ и движенiй, самымъ точнымъ выраженiемъ его умственной жизни, слѣдовательно единственною и важнѣйшею литературою. Въ дѣйствительной жизни Поляки всегда руководились только практическою идеею; отъ этого всѣ ихъ ученыя знанiя, искусства и поэзiя драматически замкнулись въ подвигахъ и дѣйствiяхъ; отъ этого краснорѣчiе, связанное съ происшествiями общественной жизни, прошло вмѣстѣ съ ними весь историческiй путь и совершило блистательное поприще. Его исторiя должна разказать, отъ какихъ внутреннихъ и внѣшнихъ влiянiй оно зависѣло въ продолженiе вѣковъ, и какимъ образомъ подвергалось имъ, становясь, въ свою очередь, силою, дѣйствующею на дѣла и судьбы народа.» Касательно латинскихъ ораторовъ въ Польшѣ, авторъ говоритъ: «Имѣя въ виду цѣлость исторической картины, я помѣстилъ въ ней и польскихъ и латинскихъ ораторовъ, не дѣлая между ними никакого опредѣлительнаго различiя, потому что на самомъ дѣлѣ его не было. Латинскiй языкъ, со времени принятiя христiянской религiи по римскому обряду, будучи введенъ у насъ въ употребленiе, соперничалъ съ отечественнымъ языкомъ и наравнѣ съ нимъ господствовалъ. Даже со временъ Сигизмунда-Августа, когда польскiй языкъ возвратилъ свои законныя права и достигъ полнаго развитiя, латынь не совершенно еще забыла свои домашнiя преимущества и по старой привычкѣ держалась въ публичныхъ совѣщанiяхъ, въ собранiяхъ духовныхъ, въ судахъ и въ церкви. Латинскiе ораторы и писатели, отличившiеся на одномъ съ ними поприщѣ, хотя и выражались чуждымъ языкомъ, однако же преимущественно избирали предметомъ дѣла отечественныя: въ ихъ сочиненiяхъ, изъ-подъ римской одежды вездѣ проглядывала народная мысль. Итакъ, кто изъ отечественной литературы, безъ различiя, исключаетъ сочиненiя, писанныя на латинскомъ языкѣ, тотъ изъ ея среды исторгаетъ важную и существенную часть, не дозволяя замѣтить въ ней ту цѣлость, которая зависитъ отъ взаимной связи всѣхъ умственныхъ произведенiй.
Въ Верхней Силезiи, въ Бржозовицахъ, мельникъ Пѣкошевскiй, въ продолженiи нѣсколькихъ лѣтъ собиралъ всѣ религiозныя пѣсни, которыя пѣлись прежде и поются теперь въ разныхъ приходахъ католической церкви въ Силезiи, и уже два раза, собственнымъ иждивенiемъ издалъ книгу, подъ заглавiемъ: Полный церковный пѣсенникъ (Dostateczny śpiewnik kościelny), съ нотами, состоящiй изъ 70 листовъ. — Тамъ же, преимущественно изъ типографiи Ганечка, выходятъ и другiя польскiя книги, наиболѣе духовнаго содержанiя.
Въ Лейпцигѣ въ иностранной книжной лавкѣ Бобровича, вышла слѣдующая книга: «Король въ изгнанiи (Król na wygnaniu), историческiй очеркъ въ двухъ томахъ. Это эпизодъ изъ пятилѣтняго пребыванiя Короля Станислава Лещинскаго въ Палатинатѣ и Францiи, старательно обработанный по тогдашнимъ запискамъ и реляцiямъ. Тамъ же изданы: «Событiя изъ исторiи Польши, имѣющiя связь съ исторiею Турцiи, отъ начала появленiя мусульмановъ до трактата, заключеннаго Россiею въ Кайнарджи 1774 г.; выписанный изъ турецкихъ хронографовъ и дословно переведенныя Петрашевскимъ», въ 2-хъ томахъ (Wypadki z dziejów Polski styczność z dziejami Turcyi majace, и проч.). Графъ 3алускiй печатаетъ съ своими объясненiями: «Записки о семейныхъ и отечественныхъ событiяхъ» (Konotatki wypadków familijnych i krajowych и т. д.), случившихся между 1634—1689 г., писанные Станиславомъ Вѣржбовскимъ, старостою ленчицкимъ и бавалскимъ.
Въ Познани, у книгопродавца Жупанскаго, вышла брошюра въ 58 страницъ, подъ заглавiемъ: «Извлеченiе изъ польской географiи, Ѳедора Ваги, написанной и изданной въ 1767 году» (Wycag z Geografii Polskiej przez Teodora Wage). Въ этой брошюрѣ заключаются свѣдѣнiя о географическомъ раздѣленiи Польши по епархiямъ, аббатствамъ, монастырямь, староствамъ, и т. д. — Тамъ же вышло сочиненiе Лелевеля: «Исторiя королей и князей польскихъ» (Historya królów i ksiaźat polskich), вновь передѣланная и увеличенная.
Во Львовѣ, священникъ Садокъ Барончъ, доминиканецъ, недавно издалъ: «Жизнеописанiя знаменитыхъ Армянъ въ Польшѣ (żywoty slawnych Ormian w Polsce).» Это большой и замѣчательный трудъ, состоящiй изъ 485 страницъ. Въ предисловiи авторъ говоритъ, что армянскiе выходцы, разсѣянные почти по всей Европѣ, вездѣ, гдѣ были приняты гостепрiимно, доказали свою благодарность искреннею привязанностiю къ странѣ и услугами на каждомъ поприщѣ, и въ духовномъ званiи, и на ученой каѳедрѣ, и въ судахъ, и на полѣ битвы, и въ дѣлахъ гражданскихъ. Онъ пользовался земскими и городскими актами, хранящимися въ Львовскомъ монастырѣ Бернардиновъ; пересмотрѣлъ архивъ Галицiйскихъ чиновъ; сдѣлалъ множество выписокъ изъ библiотеки львовскаго армянскаго капитула, также изъ бумагъ львовскаго магистрата. Ему извѣстны были еще богатые матерiялы для его труда, въ городскихъ книгахъ Каменца Подольскаго, въ кiевскомъ архивѣ и въ коронныхъ метрикахъ въ Варшавѣ, но онъ не могъ ими пользоваться за неимѣнiемъ денежныхъ средствъ. Это сочиненiе расположено по азбучному порядку и оканчивается исторiею армянскихъ инокинь.
Во Львовѣ также окончено печатанiе рукописи Жолкѣвскаго о войнѣ Московской, строго сличенной съ нѣсколькими другими рукописями. Издатель еще не выпускаетъ въ свѣтъ эту книгу, потому что хочетъ присоединить къ ней всѣ письма гетмана, какiя только отыщутся. Это изданiе будетъ важнымъ прiобрѣтенiемъ для исторической литературы.
Г. Шайноха, одинъ изъ новѣйшихъ польскихъ историковъ, пользующiйся большою извѣстностiю, издалъ третiй и послѣднiй томъ своего сочиненiя: Ягелло и Ядвига. Его очень хвалятъ, но я не могу сказать о немъ ничего опредѣлительнаго, потому что оно еще не дошло до меня.
Также изъ Львова пишутъ, что г. Батовскiй собралъ и привелъ въ порядокъ, сверхъ Тынецкаго Кодекса, чрезвычайно важные матерiялы для исторiи бунта Николая Зебржидовскаго. Они почерпнуты большею частiю изъ рукописныхъ источниковъ, принадлежащихъ очевидцамъ, и бросаютъ большой свѣтъ не только на самый бунтъ, но и на все царствованiе Сигизмунда III.
Въ Санокѣ (въ Галицiи), г. Туровскiй издаетъ Польскую библiотеку, которая выходитъ безостановочно. Теперь продолжается перепечатыванiе знаменитаго сочиненiя Петра Скарги: «жизнеописанiя святыхъ Польскаго народа.» — Полное изданiе этой библiотеки, продающейся по самой дешевой цѣнѣ, будетъ состоять изъ 1,000 выпусковъ.
Печатанiе втораго тома словаря Линде уже окончено, какъ пишутъ изъ Галицiи; между тѣмъ отпечатано много листовъ и третьяго тома. Кстати о словаряхъ, которыми теперь такъ усердно занимаются Поляки. Въ Вильнѣ вышелъ первый выпускъ обширнаго «Словаря Польскаго языка »(Slównik jezyka Polskiego), издающагося книгопродавцемъ Оргельбрандомъ при пособiи многихъ ученыхъ и литераторовъ. Этотъ выпускъ на 40 страницахъ заключаетъ въ себѣ всю букву А и начало буквы В. Изъ журналовъ видно, что есть и другiе словари, остающiеся въ рукописяхъ. Къ такимъ принадлежатъ: Польскiй Словарь Томицкаго и польско-горный Лабенцкаго, заключающiй въ себѣ 8,000 словъ. Извѣщаютъ еще, что одинъ ученый занимается составленiемъ этимологическаго словаря, въ которомъ онъ собралъ 6,000 польскихъ и русскихъ словъ, происходящихъ изъ языка турецкаго. Можетъ-быть этотъ трудъ и не лишенъ какого-нибудь относительнаго достоинства; но видно, что въ Польшѣ, какъ и у насъ, нѣтъ недостатка въ людяхъ, посвящающихъ себя большею частiю натянутымъ и ни къ чему не ведущимъ сравненiямъ словъ отечественнаго языка съ словами одного изъ чужихъ языковъ, котораго иногда они не знаютъ. Это значитъ забавляться филологiею. Пожалуй, кто-нибудь возразитъ, что такимъ образомъ собираются предуготовительные матерiялы для нашей филологiи, что нужно еще пересмотрѣть множество старыхъ рукописей и т. п. Все это прекрасно; однако жь намъ кажется, мы такъ давно уже собираемъ матерiялы, что пора бы озарить ихъ свѣтлою мыслiю и вывести изъ нихъ положительные результаты; словомъ, пора бы перестать дѣлать изъ науки какое-то складочное мѣсто для хлама и ненужнаго старья, въ которомъ сами собиратели путаются отъ его чрезмѣрнаго и нестройнаго загроможденiя.
П. Дубровскiй.
(1) Русскiй Вѣстникъ, 1856 г. № 22.
(стр. 186.)