"Русский Вестник", Т.7, январь 1857 год, стр. 5-52

ВЗГЛЯДЪ на ПРОМЫШЛЕННОСТЬ И ТОРГОВЛЮ РОССIИ

Многiе утверждаютъ, что Россiя назначена самою природою быть земледѣльческимъ государствомъ и потому осуждаютъ всѣ мѣры, принятыя въ продолженiи послѣднихъ тридцати лѣтъ, для водворенiя у насъ всякаго рода фабрикъ и мануфактуръ. Другiе, напротивъ, признаютъ необходимыми дать Россiи возможность удовлетворять самой своимъ нуждамъ, не прибѣгая къ другимъ государствамъ, и требуютъ для туземной издѣльной промышленности еще бо́льшаго покровительства и поощренiя.

Истина между двухъ этихъ крайностей. Ни одно обширное государство не можетъ оставаться чисто земледѣльческимъ, не обрекая себя на вѣчное невѣжество; ибо фабрики и мануфактуры служатъ самымъ дѣйствительнымъ проводникомъ просвѣщенiя во всѣ классы народа. Безъ ихъ пособiя и сельское хозяйство не въ силахъ развиваться.

Съ другой стороны, промышленность, вызванная искусственными средствами, особенно такими, которыя уединяютъ государство и затрудняютъ его сношенiя съ другими народами, не въ силахъ укорениться и никогда не будетъ имѣть вполнѣ благотворнаго влiянiя на всеобщее благосостоянiе и на развитiе народа.

Требовать, однако, чтобы русскiй народъ занимался исключительно воздѣлыванiемъ земли, значило бы отвергать истину, доказанную вѣковымъ опытомъ, что сельское хозяйство, пока предшествуетъ издѣльнымъ промысламъ, остается грубымъ и первобытнымъ, а совершенствуется лишь помощью капиталовъ и познанiй, прiобрѣтенныхъ промышленностью и торговлею; ибо успѣхи сельскаго хозяйства, въ противность издѣльнымъ промысламъ, замедляются съ удаленiемъ земледѣльца отъ общей рутины, тогда какъ въ дѣлѣ фабричномъ, улучшенiя быстро слѣдуютъ другъ за другомъ и учащаются, кажется, по мѣрѣ усложненiя производствъ. Оттого земледѣлiе, хотя всегда предшествуетъ фабричнымъ промысламъ, но вскорѣ опережается ими, и на немъ всегда отражаются успѣхи другихъ промысловъ. Оно служитъ вѣрнѣйшимъ мѣриломъ народнаго богатства, и какъ обогатившiйся торговецъ или фабрикантъ на старости лѣтъ упрочиваетъ капиталъ прiобрѣтенiемъ поземельной собственности, такъ и вообще въ государствѣ избытокъ капиталовъ и техническихъ силъ обращается на землю. Земля служитъ исходною точкою благосостоянiя народа, и на ней окончательно отражается блескъ его.

На этомъ основанiи земледѣлiе достигло высшей степени совершенства въ тѣхъ государствахъ, въ которыхъ наиболѣе развита мануфактурная промышленность, именно въ Великобританiи и въ Бельгiи, и оно обязано этимъ совершенствомъ мануфактурнымъ промысламъ, по времени далеко опередившимъ тамъ земледѣлiе, которое находится еще въ большей зависимости отъ общаго вещественнаго и умственнаго развитiя народа, чѣмъ мануфактурная промышленность. Оттого гораздо легче довести до совершенства, напримѣръ, механическое пряденiе льна, чѣмъ самое его производство, которое требуетъ многочисленнаго населенiя, трудолюбиваго, но и мыслящаго; тогда какъ превосходство фабричнаго изделiя преимущественно зависитъ отъ познанiй и богатства небольшаго числа лицъ.

Земледѣльцу нуженъ легкiй сбытъ громоздкихъ своихъ произведенiй, а для этого, если не достаетъ судоходныхъ рѣкъ, нужны искусственные пути, не окупающиеся въ странахъ мало населенныхъ; земледѣльцу нужна близость обширныхъ рынковъ, встрѣчаемыхъ только при большомъ скопленiи народа фабричнаго или торговаго. Капиталъ, положенный въ землю, приноситъ доходъ вѣрный, но ниже употребляемаго по инымъ предпрiятiямъ. Оттого капиталъ земледѣльческiй ростетъ медленнѣе, чѣмъ фабричный, и постоянно заимствуется изъ избытковъ промышленныхъ капиталовъ. Въ западной Европѣ, напримѣръ, земли даютъ 2½% до 3% дохода, въ то время какъ купецъ или фабрикантъ не довольствовались бы менѣе 5%. Законы химiи, физики, механики, гораздо ранѣе примѣняются къ фабричнымъ промысламъ, чѣмъ къ земледѣлiю, потому что оно не всегда и весьма медленно окупаетъ затраты сельскихъ хозяевъ. Ихъ зависимость отъ особенностей почвы и климата затрудняетъ примѣненiе всякаго изобрѣтенiя къ хозяйству, и едва ли какое-либо нововведенiе способно производить въ сельскомъ хозяйствѣ такiе перевороты, какiе новыя изобрѣтенiя производятъ часто въ дѣлѣ мануфактурномъ; они даже съ трудомъ и медленно распространяются, останавливаемые особенностями каждой мѣстности; такъ напримѣръ, дренажъ можетъ съ пользою быть примѣняемъ только къ извѣстнымъ мѣстностямъ, новаго же устройства ткацкiй станокъ одинаково годенъ въ С.-Петербургѣ и въ Калькуттѣ. Отъ всего этого успѣхи земледѣльца всегда медленны, но вѣрны; тогда какъ фабрикантъ, при удачѣ, идетъ быстрыми шагами, но отъ каждаго переворота можетъ также лишиться своего капитала.

Благодаря однако этой именно подвижности, мануфактурные промыслы открываютъ путь къ совершенствованiю и къ успѣху, путь, по которому за ними слѣдуетъ сельское хозяйство медленными, но мѣрными шагами, заимствуясь у нихъ оборотнымъ капиталомъ и техническими пособiями, а потому ни Россiя, ни какая бы то ни было другая обширная страна, не можетъ отказаться отъ водворенiя у себя фабрикъ и мануфактуръ, если она желаетъ успѣховъ земледѣлiя; удовлетворительнымъ же нельзя считать хозяйство, основанное на собиранiи даровыхъ почти произведенiй земли, какъ напримѣръ степное хозяйство въ Россiи или скотоводство въ Южной Америкѣ, хотя оно можетъ доставлять значительныя выгоды небольшому числу землевладѣльцевъ или купцовъ. Такой способъ хозяйства возможенъ только при весьма рѣдкомъ населенiи. По мѣрѣ приращенiя онаго, когда требуется съ земли больше плодовъ и напрягаются производительныя ея силы, почва истощается безъ искусственной поддержки, и потребность въ поддержкѣ увеличивается вмѣстѣ съ усиливающимся требованiемъ на произведенiя земли. Успѣхи же улучшеннаго хозяйства зависятъ отъ изобилiя оборотнаго капитала землевладѣльцевъ, отъ познанiй ихъ и отъ техническихъ пособiй, которыми они располагаютъ, а все это условливается процвѣтанiемъ въ государствѣ фабричной промышленности. Оттого влiянiе издѣльныхъ промысловъ на вещественное и нравственное развитiе народовъ не можетъ быть оспариваемо. Спрашивается только: предоставить ли времени развивать въ государствѣ промыслы, ему свойственные, или слѣдуетъ ускорять это развитiе содѣйствiемъ правительства? Наконецъ, имѣетъ ли правительство призванiе къ подобному вмѣшательству?

Во всѣхъ почти государствахъ, не исключая Соединенныхъ Штатовъ Сѣверной Америки, правительства считали себя обязанными покровительствовать туземной промышленности посредствомъ мѣръ законодательныхъ; прибѣгать же къ поощрительнымъ мѣрамъ путемъ административнымъ предоставлено только тѣмъ правительствамъ, которыя считаютъ себя призванными не только охранять, но и руководить народы. Изъ монархическихъ правленiй одно только Великобританское не признаетъ за собою сего послѣдняго права; оно даже не считаетъ себя обязаннымъ учреждать школы, устраивать дороги, основывать кредитныя установленiя, а тѣмъ менѣе давать премiи или пособiя фабрикантамъ. Къ таможеннымъ однако постановленiямъ прибѣгали въ Англiи не менѣе, чѣмъ въ другихъ странахъ, для огражденiя произведенiй туземной промышленности отъ состязанiя чужихъ товаровъ, совершенно воспрещая привозъ, или облагая ихъ высокими пошлинами. Равнымъ образомъ предоставлялись туземнымъ судамъ разныя преимущества передъ иностранными, а съ товаровъ, на нихъ привозимыхъ, взимались низшiя пошлины, чѣмъ съ прибывавшихъ на иностранныхъ судахъ. Наконецъ, для поощренiя отпуска за границу отечественныхъ произведенiй, назначаемы были купцамъ премiи, которыя давали имъ возможность понижать продажную цѣну вывозимыхъ товаровъ.

Административныя мѣры, принимаемыя въ пользу промышленности, ограничиваются обыкновенно пособiями торговцамъ или фабрикантамъ, выпискою изъ другихъ мѣстъ образцовъ или даже мастеровъ, учрежденiемъ образцовыхъ промышленныхъ заведенiй и техническихъ школъ. Между двумя этими способами поощренiй — законодательнымъ и административнымъ — есть то главное различiе, что первый, заключающiй мѣры общiя, болѣе постоянныя, способенъ дать направленiе промышленной дѣятельности цѣлаго народа, которую потомъ измѣнить весьма трудно, тогда какъ мѣры административныя могутъ быть лишь временными, частными, и потому не связываютъ правительства на будущее время. Относясь обыкновенно къ лицу или къ извѣстному заводу, онѣ прямѣе идутъ къ цѣли, чѣмъ таможенное постановленiе, обнимающее цѣлую отрасль промышленности. Наконецъ, будучи всегда сопряжены съ прямыми расходами казны, правительственныя пособiя не принимаютъ никогда широкихъ размѣровъ, тогда какъ наложенiе высокой пошлины, или даже запрещенiе привоза товара, повидимому, ничего не сто́итъ, и потому не рѣдко установляется безъ надлежащаго основанiя и обсужденiя. На дѣлѣ же таможенныя пошлины, налагаемыя, съ цѣлiю охранительною для отечественной промышленности, обходятся казнѣ и народу несравненно дороже всякаго прямаго денежнаго пособiя: казнѣ — потому что затруднивъ или воспретивъ привозъ иностранныхъ товаровъ, она лишается дохода, который получала бы, если бы товары оплачивались въ таможнѣ умѣренною пошлиною; народу — оттого что, вопервыхъ, даетъ искусственное и часто противуестественное направленiе его промышленной дѣятельности, заставляя употреблять трудъ и капиталъ на предпрiятiя непроизводительныя. Такъ, напримеръ, долгое время выдавалась въ Голландiи сахарнымъ заводчикамъ, при отпускѣ за границу рафинированнаго сахара, премiя, равнявшаяся почти стоимости самаго товара; слѣдовательно, жители Голландiи были обложены податью для пользы не только мѣстныхъ сахароваровъ, но и иностранныхъ потребителей голландскаго сахара. Такимъ же образомъ, если бы дѣйствительно, какъ многiе утверждаютъ, русское сукно продавалось въ Пекинѣ дешевле, чѣмъ въ Москвѣ, всѣ расходы купцовъ по провозу сукна, на разстоянiи 10,000 верстъ, должны бы были падать на русскихъ потребителей чая, вмѣсто того чтобы уплачиваться Китайцами. Въ обоихъ этихъ случаяхъ труды какъ сахароваровъ, такъ и суконныхъ фабрикантовъ, рѣшительно не производительны въ смыслѣ народнаго хозяйства, хотя они самимъ промышленникамъ доставляли бы огромныя выгоды.

Вовторыхъ, постановленiя охранительнаго тарифа, чтобы сдѣлаться дѣйствительными, невольно заходятъ за предположенную цѣль, то-есть, они охраняютъ покровительствуемый промыслъ свыше своего намеренiя, потому что съ одной стороны, при колебанiи цѣнъ товаровъ и частыхъ кризисахъ, не возможно опредѣлить, почемъ можетъ обходиться иностранное произведенiе, привозимое въ наше отечество; съ другой, столь же неопределенна дѣйствительная стоимость туземнаго изделiя, зависящая отъ многихъ неуловимыхъ условiй. Верно только то, что трудъ, не возбуждаемый соревнованiемъ, обходится дороже, и потому менѣе производителенъ, чемъ трудъ свободный. Наконецъ, не всѣ заводы въ государствѣ находятся въ одинаковомъ положенiи: одни, по мѣстнымъ условiямъ, можетъ-быть вовсе не нуждаются въ покровительствѣ тарифа, другiе безъ этого существовать не могутъ. Оттого таможенная пошлина, только что достаточная для одного завода, доставитъ другому безмѣрныя выгоды, которыя, разумѣется, падутъ на потребителей.

Втретьихъ, охраняемый тарифомъ промыслъ ставится въ исключительное положенiе, а привилегiя, дарованная ему этимъ способомъ, не можетъ не обратиться, какъ и всякая привилегiя, въ ущербъ всѣмъ тѣмъ отраслямъ, которыя не пользуются равнымъ преимуществомъ. Невозможно же ставить всѣ классы народа въ исключительное другъ противъ друга положенiе; это породило бы что-то чудовищное, и потому меньшинство, пользующееся исключительнымъ покровительствомъ, непремѣнно тяготѣетъ надъ всѣмъ остальнымъ населенiемъ. Да оно и само страждетъ подъ гнетомъ своихъ привилегiй, ибо всякая отрасль промышленности, ограждаемая тарифомъ, непремѣнно мѣшаетъ развитiю многихъ другихъ. Такъ, напримѣрь, во Францiи, затрудненiемъ привоза дешевыхъ англiйскихъ угля и желѣза, возвышается цѣнность всѣхъ безъ исключенiя мѣстныхъ произведенiй, за что фабриканты въ свою очередь въ правѣ требовать вознагражденiя. Обложивъ пошлиною пряжу, правительство вызываетъ жалобы ткачей, и бѣдствiя, происходившiя оттого, за несколько лѣтъ, въ Силезiи, еще довольно памятны. Еще вреднѣе, разумѣется, облагать высокою пошлиною сырой матерiалъ, болѣе нужный отечественнымъ фабрикамъ, чѣмъ полуобработанный; потому что дѣйствiе такого обложенiя простирается на большое число промысловъ, и не должно упускать изъ виду, что копѣйка, положенная на шерсть, подниметъ въ цѣнѣ пряжу на полторы, а ткань на двѣ копѣйки.

Наконецъ, вчетвертыхъ, неизбѣжнымъ слѣдствiемъ охранительной таможенной системы есть уединенiе государствъ, затрудненiе или перерывъ сношенiй между сосѣдями, а это не можетъ не оказывать чувствительнаго влiянiя на политическiя ихъ отношенiя, и бываетъ не рѣдко причиною непреодолимой народной вражды, оканчивающейся кровопролитною войною. Еще вреднѣе то, что промышленное отчужденiе не рѣдко делается и умственнымъ, останавливая тѣмъ успѣхи цивилизацiи.

Многiе утверждаютъ, что въ обширномъ государствѣ, какова напримѣръ Россiя, внутреннее состязанiе достаточно для подавленiя цѣнъ товаровъ, но это не совершенно справедливо, потому что безъ особаго побужденiя фабриканты не измѣняютъ своей рутины, не соблюдаютъ надлежащей экономiи, не вводятъ новыхъ машинъ и снарядовъ. Такъ, напримѣръ, сахаровары петербургскiе отчасти употребляютъ еще старинные снаряды, потому что ограждены отъ привоза иностраннаго рафинада. При каждомъ измѣненiи во Францiи пошлинъ съ сахара, свекловичносахарные заводчики были сами увѣрены въ своей неизбѣжной гибели, и несмотря на то, новыми усилiями, всегда находили способъ удешевлять товаръ и усиливать производство. То же повторяется почти вездѣ, при пониженiи охранительныхъ пошлинъ. Одна нужда заставляетъ людей трудиться и совершенствоваться, и въ самой борьбѣ съ препятствiями открываются источники самыхъ большихъ прибылей. Не подлежитъ однако сомнѣнiю, что чѣмъ обширнѣе внутреннiй рынокъ, тѣмъ менѣе опасности отъ монополiи покровительствуемыхъ фабрикантовъ, и изъ этого слѣдуетъ, что тѣ роды товаровъ, которые потребляются малочисленными классами народа, должны быть преимущественно предоставлены свободному состязанiю.

Эти неудобства охранительной системы такъ очевидны, что трудно было бы ихъ оспаривать; но защитники ея утверждаютъ, что она необходима для усвоенiя въ государствахъ новыхъ промысловъ и для ограждения уже существующихъ отъ безмѣрнаго состязанiя чужихъ товаровъ.

Неосновательность большей части доводовъ, которыми подкрепляется это мнѣнiе, поразительна, если только проникнуться истиною, что всякая страна, всякiй народъ, по естественному своему положенiю, по особеннымъ качествамъ своимъ, болѣе способны производить товары одного какого-либо рода, чѣмъ другаго; а потому безсмысленно, напримѣръ, требовать, чтобъ Англичане въ изящныхъ издѣлiяхъ равнялись Французамъ, или чтобы чугунное литье обходилось во Францiи столь же дешево, какъ въ Великобританiи, страны богатѣйшей желѣзомъ и углемъ, или чтобы въ Сѣверной Америкѣ, несмотря на дороговизну работы, кружева выдѣлывались такъ же дешево, какъ въ Саксонiи или Бельгiи. Подобныхъ нелѣпостей однако добиваются ревностнѣйшiе защитники покровительственныхъ тарифовъ: они не отказались бы, напримѣрь, запретить привозъ ананасовъ въ Россiю, для поддержания у насъ парниковаго садоводства.

Вся эта система приняла свое начало въ тѣ времена, когда невѣдѣнiе и непризнанiе законовъ природы вело къ мечтательному убежденiю, будто мы можемъ деспотически управлять ею.

Нынѣ же, когда стали изслѣдовать, а вместе съ тѣмъ и напрягать таинственныя силы природы, когда умѣютъ ихъ цѣнить и когда убѣдились въ огромной пользѣ правильнаго ихъ употребленiя, когда трудъ человѣческiй облагороженъ и возвышенъ содѣйствiемъ механическихъ снарядовъ, и отъ рабочаго требуется не одна физическая сила, но и умственная дѣятельность, — нынѣ нельзя уже подвести всѣ государства подъ одинъ уровень, не взвѣшивая особенностей каждаго. Какъ скоро различiе это дознано въ самой природѣ и въ людяхъ, не подчиняться ему значило бы идти на перекоръ законамъ естественнымъ. Потому цель благоустроенныхъ обществъ должна ограничиться изслѣдованiемъ и развитiемъ сокровенныхъ силъ природы и способностей жителей; противодѣйствовать же имъ значило бы трудиться понапрасну и непроизводительно, ибо добывать, напримѣръ, золото въ Венгрiи изъ руды, когда въ Австралiи можно его вымывать изъ песку, съ несравненно меньшими расходами, отвергать англiйское желѣзо или русскую пеньку, когда они у себя дома обходятся втрое дороже, — противно законамъ народнаго хозяйства.

Еслибы государства могли совершенно уединяться и довольствоваться собственными своими произведенiями, убытокъ, несомый ими отъ насильственнаго поддержанiя промысловъ, былъ бы менѣе поразителенъ; но вѣдь всѣ должны являться за покупками на всемiрный рынокъ, и всякiй, вымѣнивая напримѣръ сахаръ и кофе на ленъ и пеньку, вздороженные высокою цѣною земледѣльческихъ орудiй, — происходящею отъ недостатка желѣза, — всякiй пойметъ, что онъ десятидневнымъ, напримѣръ, трудомъ покупаетъ то, что́ могъ бы заработать въ восемь дней. Въ этомъ случаѣ два дня употреблены непроизводительно; народъ, теряющiй пятую часть своего труда, не можетъ скрывать отъ себя, что онъ на столько же и бѣднѣетъ.

Въ разсчетливый нашъ вѣкъ подобное положенiе долго существовать не можетъ, и потому поборники охраненiя уже довольствуются покровительствомъ для промысловъ, еще не укоренившихся и согласны отказаться отъ поощрительныхъ мѣръ, какъ скоро возмужаетъ промыслъ, и произведенiя его будутъ въ силахъ состязаться съ однородными товарами на всемiрномъ рынкѣ. Весьма уже не многiе требуютъ постояннаго, безконечнаго покровительства для туземныхъ фабрикъ и заводовъ, и то только по тѣмъ отраслямъ, которыхъ произведенiя считаются необходимыми во время войны.

По послѣднему этому обстоятельству заметить можно, что каждое обширное государство, дѣйствительно, должно быть въ состоянiи само себя снабжать всѣми принадлежностями войны, ибо сохраненiе самостоятельности есть первый его долгъ; но война — явленiе исключительное, и народы, слава Богу, проводятъ несравненно болѣе времени въ мирныхъ занятiяхъ, чѣмъ въ войнѣ, а потому было бы не благоразумно налагать на себя всякаго рода пожертвованiя и истощать свои силы въ мирное время на случай войны. Слѣдствiемъ подобнаго образа дѣйствiя была бы немощность, при дѣйствительномъ наступленiи войны, тогда какъ народъ, берегшiй свои силы во время мира, является свѣжимъ на поле брани. По этимъ соображенiямъ слѣдуетъ сколько можно ограничивать число заводовъ или промысловъ, работающихъ для военныхъ потребностей и имѣющихъ пользоваться исключительными правами.

Для всѣхъ прочихъ отраслей промышленности, ревностные даже ихъ защитники требуютъ только временныхъ пособiй и покровительства, то-есть доколѣ онѣ не окрѣпнутъ, и произведенiя ихъ не будутъ въ силахъ являться безбоязненно на всемiрномъ рынкѣ.

До подобной же самостоятельности промышленность доходить можетъ только при благопрiятныхъ условiяхъ относительно географическаго положенiя страны, климата, природныхъ ея богатствъ, свойствъ жителей, политическихъ учрежденiй, степени просвѣщенiя, удобства сообщенiй, населенности, обилiя капиталовъ, и т.д.

Естественныхъ условiй страны измѣнить невозможно; слѣдовательно всѣ мѣры, принимаемыя для доведенiя до самостоятельности промысла, не свойственнаго краю, останутся безуспѣшными. Другое дѣло — измѣнить то, что́ зависитъ отъ нашего произвола. Это обязанность всѣхъ и каждаго; но если признано, что есть обстоятельства, препятствующiя развитiю промышленности, то необходимо помышлять объ устраненiи ихъ прежде, чѣмъ приниматься за водворенiе самой промышленности. Нужно сперва приготовить землю для посѣва, а потомъ засѣять поле; по сiе же время часто засѣвали невоздѣланную почву, повторяя это до тѣхъ поръ, пока она не удобрится отъ самыхъ посѣвовъ. Какой-нибудь министръ въ странѣ, еще юной по образованiю, видитъ съ сокрушенiемъ, что въ ней нѣтъ фабрикъ. Онъ знаетъ, что фабрики — необходимая принадлежность образованныхъ государствъ, и что онѣ способствуютъ успѣхамъ просвѣщенiя. Вотъ онъ и рѣшается водворить ихъ въ своемъ отечествѣ. Онъ склоняетъ нѣкоторыхъ лицъ къ учрежденiю фабрикъ, выписываетъ для нихъ иностранныхъ мастеровъ, оказываетъ имъ разныя пособiя, но, несмотря на то, дѣло не принимается, потому что капиталовъ мало, и они обходятся втрое дороже, чѣмъ за границею, кредита нѣтъ отъ недостатка правосудiя, всюду недостатокъ въ хорошихъ рабочихъ, особенно въ техникахъ, и дороги для развозки товаровъ въ самомъ неудовлетворительномъ состоянiи. Но министръ не унываетъ; онъ увѣренъ, что посредствомъ учрежденныхъ имъ заводовъ все это исправится. Вслѣдствiе сего издаетъ, для огражденiя ихъ, тарифъ, устраняющiй состязанiе иностранныхъ произведенiй съ туземными, не обращая вниманiя на жалобы потребителей, вынужденныхъ оттого платить въ три-дорога за отечественныя издѣлiя, въ ожиданiи будущаго процвѣтанiя народной промышленности. Все это дѣлается безъ различiя промысловъ, свойственныхъ странѣ, отъ тѣхъ, которые никогда въ ней не примутся, и потому насильственно введенная промышленность можетъ быть полезна лишь въ томъ отношенiи, что всѣ классы народа вдвойнѣ почувствуютъ недостатки внутренняго своего устройства и тѣмъ настоятельнѣе будутъ требовать ихъ устраненiя; сами же фабрики не окрѣпнутъ и не будутъ въ состоянiи соперничать съ чужими, пока не поставятъ ихъ въ болѣе благопрiятное положенiе. Стало-быть не лучше ли начать съ подготовленiя почвы, а потомъ уже водворить на ней промышленность? то-есть, устранить сперва все то, что́ мѣшаетъ развитiю промышленности, и принимать всѣ мѣры, споспѣшествующiя ей прямымъ и косвеннымъ образомъ, а потомъ уже заботиться о распространенiи издѣльныхъ промысловъ. Тогда родились бы фабрики и мануфактуры безъ посторонняго вмѣшательства, а для ускоренiя ихъ развитiя были бы достаточны пособiя самыя незначительныя.

Къ сожалѣнiю, часто съ самымъ добрымъ намѣренiемъ требуютъ плодовъ, не радѣя о деревѣ, требуютъ послѣдствiй безъ причинъ, ихъ производящихъ, а если бы прониклись тою истиною, что цѣлая природа, и въ томъ числѣ и жизнь народовъ, подлежитъ законамъ строгой послѣдовательности, то не прибѣгли бы къ мѣрамъ насильственнымъ, и не мѣшали бы стройному ходу постепеннаго развитiя. Тогда бы изучали сперва естественныя условiя каждой страны и свойства ея обитателей и, сообразно съ тѣмъ, вели бы ихъ на пути къ образованности, предоставляя правительственной дѣятельности только то, что́ превышаетъ силы частныхъ лицъ или обществъ.

Придерживаясь этого правила: 1) дѣятельность правительства, по предмету народной промышленности, будетъ уменьшаться по мѣрѣ того, какъ самъ народъ станетъ болѣе радѣть о своихъ выгодахъ; 2) она будетъ ограничиваться, во всякомъ случаѣ, подготовленiемъ почвы, на которой могла бы укорениться и рости промышленность, поддерживая ее, въ рѣдкихъ лишь случаяхъ, прямыми пособiями; 3) въ тѣхъ государствахъ, которыя соединяютъ въ себѣ всѣ условiя къ успѣшному развитiю промышленности вообще, было бы совершенно неправильно принимать мѣры для введенiя или поддержанiя какой-либо новой отрасли; ибо еслибъ она была свойственна странѣ, то привилась бы и безъ пособiя правительства. Такъ, напримѣръ, таможенное покровительство, которое въ продолженiе многихъ лѣтъ было оказываемо въ Англiи шелковой промышленности, отставшей отъ большей части другихъ промысловъ въ Великобританiи, не имѣетъ никакого основанiя; ибо, еслибъ она была сподручна Англичанамъ, то нѣтъ причины не развиваться ей тамъ подобно другимъ промысламъ.

Иное дѣло въ краѣ новомъ, только что возникающемъ. Тамъ всякое новое предпрiятiе встрѣчаетъ еще столько препятствiй, что можетъ нуждаться въ помощи правительства. — Защитники охранительныхъ тарифовъ ссылаются на исторiю всѣхъ европейскихъ государствъ; ибо всѣ, за исключенiиемъ Швейцарiи, считали нѣкогда долгомъ употреблять насильственныя мѣры для водворенiя у себя разнаго рода промысловъ, и всѣ въ этомъ успѣли, въ большей или меньшей мѣрѣ, но нельзя доказать, что успѣхъ соразмѣрялся съ поощрительными мѣрами правительствъ, а еще менѣе, что безъ этихъ мѣръ не было бы въ Европѣ фабрикъ и заводовъ. Напротивъ, Швейцарiя, послѣдовательница вольной торговли, считается нынѣ однимъ изъ самыхъ промышленныхъ государствъ въ Европѣ. Бельгiя, по малому своему объему, никогда не могла придерживаться строгихъ таможенныхъ мѣръ, и несмотря на то, она занимаетъ одно изъ первыхъ мѣстъ среди промышленныхъ нацiй. Тарифы Францiи были вообще исключительнѣе великобританскихъ, а это не помѣшало Англiи, въ большей части промысловъ, далеко опередить Францiю. Хлопчато-бумажныя и льняныя мануфактуры въ Англiи никогда даже не пользовались особымъ покровительствомъ, и несмотря на то, онѣ занимаютъ въ Европѣ первое мѣсто. Неаполитанское и испанское правительства безъ успѣха покровительствуютъ фабрикамъ и заводамъ, и въ Австрiи, до 1848 года, съ котораго вообще оживилась народная дѣятельность и таможенная система стала менѣе исключительною, процвѣтали однѣ шерстяныя фабрики. Швейцарiя окружена государствами, слѣдовавшими или даже понынѣ следующими покровительственной системе и недоступными ея произведенiямъ. Несмотря на то, она никогда, хотя бы изъ мести, не прибѣгала къ мѣрамъ стѣснительнымъ для сбыта произведенiй своихъ сосѣдей, вполнѣ постигая, что отъ подобныхъ мѣръ первые страдали бы швейцарскiе потребители этихъ товаровъ. Война же между двухъ правительствъ, ведомая посредствомъ таможенныхъ тарифовъ и запрещенiй обыкновенно не имѣетъ конца, потому что очень легко писать тарифы и декреты, но каково тѣмъ, для кого они пишутся? Повторимъ, пусть заботятся только о томъ, чтобы подготовить почву для промышленности и устранить все, что́ могло бы мѣшать ея развитiю, а тамъ уже она прiймется сама.

Есть однако одно государство въ Европѣ, которое находится въ совершенно-исключительномъ положенiи, и къ которому не вполнѣ могутъ быть примѣнены правила вышеизложенныя. Государство это — Россiя, и причина ея особеннаго положенiя состоитъ: 1) въ естественныхъ ея недостаткахъ, 2) въ недавнемъ ея присоединенiи къ кругу европейскихъ народовъ, и 3) въ томъ особенномъ положенiи, которое заняло у насъ правительство, со времени Петра Великаго.

Къ сожалѣнiю, Россiя менѣе облагодѣтельствована природою, чѣмъ вся западная Европа, и ощущаетъ всѣ неудобства континентальнаго своего положенiя, которое дѣйствуетъ не только на земледѣлiе, но и на промышленность и торговлю. Россiя составляетъ обширнѣйшую плоскость, омываемую по оконечностямъ своимъ небольшими заливами; климатъ ея не умѣряется близостью морей, и оттого отличается быстрыми переходами отъ жара къ холоду. Сѣверные и восточные вѣтры, не останавливаемые хребтами горъ, свободно проходятъ отъ Ледовитаго океана до Чернаго моря и отъ Карпатскихъ горъ до Уральскихъ, распространяя всюду стужу и поглащая влагу. Оттого такъ часто случаются засухи, и въ Одессѣ подъ одинаковою широтою съ Миланомъ, термометръ опускается ниже 20°. Продолжительность зимы лишаетъ Россiю произведенiй южныхъ странъ, сокращаетъ время не только полевыхъ, но и всякихъ вообще работъ, производимыхъ на открытомъ воздухѣ (1), или въ помѣщенiяхъ, которыя неудобно и всегда дорого отапливать, лишаетъ промышленность, въ продолженiе многихъ мѣсяцевъ, пособiя водяныхъ силъ, затрудняетъ сообщенiе, совершенно прекращая зимою плаванiе по морямъ и по рѣкамъ, заставляя судохозяевъ зарабатывать, въ пять или шесть мѣсяцевъ, ту сумму, которую слѣдовало бы разложить на двѣнадцать. Дальняя сухопутная перевозка также рѣдко облегчается появленiемъ снѣга, и сообщенiе юга имперiи съ сѣверомъ удобно только въ продолженiе лѣтняго времени. Отъ быстрыхъ измѣненiй температуры страдаютъ всякiя постройки и сооруженiя; тѣ изъ нихъ, которыя назначены для помѣщенiя людей и скота, требуютъ несравненно болѣе прочности и расходовъ на ремонтъ и отопленiе, чѣмъ въ южныхъ странахъ.

Будь Россiя прорѣзана въ различныхъ направленiяхъ цѣпями горъ, климатъ ея былъ бы разнообразнѣе; въ нѣдрахъ горъ скрывались бы каменный уголь и всякiя ископаемыя (особенно желѣзо), коихъ нынѣ лишена вся западная полоса имперiи; а присутствiемъ угля и желѣза условливается промышленное значенiе всѣхъ почти европейскихъ государствъ. Во многихъ мѣстахъ лѣса уже исчезли или все болѣе и болѣе истребляются, вслѣдствiе возрастающаго народонаселенiя, которое однако впредь тоже будетъ нуждаться въ лѣсѣ. Отъ истребленiя лѣсовъ измѣняется также климатъ. Сухость воздуха, безъ того уже поразительная по отдалению Россiи отъ океана, возрастаетъ по мѣрѣ уменьшенiя лѣсныхъ пространствъ; вмѣстѣ съ тѣмъ, рѣки мелѣютъ, потому что снѣгъ и влага вообще, сохранявшiеся въ лѣсахъ, нынѣ быстро стекаютъ. Слѣдовательно, по мѣрѣ прибыли населенiя, неизбѣжно сопряженной съ процветанiемъ страны, Россiя обнажается и дѣлается безплодною по примеру многихъ азiятскихъ государствъ, напримѣръ Персiи, сдѣлавшейся необитаемою отъ истребленiя лѣсовъ. Въ западной Европѣ, гдѣ по близости моря много перепадаетъ дождей, нѣтъ надобности притягивать влагу лѣсными насажденiями; на востокѣ же, куда редко заходятъ дождевыя облака, сохраненiе скудной влаги на поверхности земли есть условiе жизни и существованiя, особенно въ странахъ плоскихъ, гдѣ облака не привлекаются и не задерживаются горами.

Между тѣмъ, сохраненiе большихъ лѣсныхъ пространствъ мѣшаетъ сгущенiю населенiя. Вотъ дилемма, изъ которой выйдти трудно. Вся степная часть Россiи неспособна для значительнаго развитiя, сколько по недостатку воды, который препятствуетъ повсемѣстному устройству поселенiй, столько по недостатку горючаго матерiяла, заставляющему жителей обращать скотскiй пометъ и солому въ топливо; унаваживанiе же полей есть первое условiе хозяйства, ибо опытомъ доказано, что и пресловутый черноземъ средней и южной полосы Россiи истощается со временемъ. Для степей остается испытать еще орошенiе полей и лѣсныя насажденiя.

Таковы естественныя причины, препятствующiя усиленiю людности въ Россiи, и можно утвердительно сказать, что она никогда не будетъ въ состоянiи прокармливать на одинаковомъ пространствѣ равное съ западною Европою число народа, а оттого и земля въ Россiи не прiобрѣтетъ никогда той цѣнности, которую она имѣетъ въ странахъ болѣе богатыхъ. Трудъ и капиталы, на нее употребляемыя, вознаграждаются въ меньшей мѣрѣ; между тѣмъ не только цѣнность земли есть мѣрило богатства края, но капиталъ, представляемый поземельною собственностiю, служитъ притомъ самымъ прочнымъ обезпеченiемъ суммъ, обращающихся въ промышленныхъ предпрiятiяхъ. Бо́льшая часть такихъ предпрiятiй требуетъ большей затраты въ Россiи, чѣмъ въ другихъ странахъ. Наконецъ, далеко бо́льшая часть Россiи, осужденная на малолюдство, всегда будетъ лишена тѣхъ выгодь, которыя, во многихъ отношенiяхъ, представляетъ густое населенiе.

Въ виду такого неблагопрiятнаго положенiя, Россiя вынуждена избрать особый путь, дабы когда-либо поравняться съ западною Европою, если не въ вещественномъ богатствѣ, то по крайней мѣрѣ въ тѣхъ удобствахъ жизни и въ томъ нравственномъ развитiи, которое на Западѣ было естественнымъ слѣдствiемъ общаго благосостоянiя. Для этого не можетъ она не прибѣгать иногда къ мѣрамъ насильственнымъ, тѣмъ болѣе, что ей предстоитъ не только преодолѣвать, на пути своемъ, болѣе трудностей, чѣмъ государствамъ, щедрѣе одареннымъ природою, но что и время, предоставленное ей для достиженiя одинаковой съ Европою цивилизацiи, несравненно короче того, которымъ пользовался Западъ; ибо Россiя не далѣе, какъ полтораста лѣтъ тому назадъ, вырвалась изъ объятiй Востока и пристала къ Европѣ. Она нашла у европейскихъ народовъ цивилизацiю, уже выработавшуюся въ продолженiе многихъ вѣковъ; ей оставалось во многихъ отношенiяхъ только присвоивать себѣ результаты. Внѣ возможности развиваться самостоятельно, Россiя должна была подражать чужому и догонять сосѣдей. На этомъ пути правительство шло, и должно было идти впереди народа, руководя его на новомъ поприщѣ и сдѣлавшись посредникомъ между народомъ русскимъ и Западомъ, — сдѣлавшись проводникомъ европеизма. Выходя такимъ образомъ изъ положенiя страдательнаго, присвоеннаго правительствамъ въ иныхъ государствахъ, правители Россiи стали во главе народа, направляя его и вмѣстѣ выжидая указанiй внутренняго направленiя его духа.

Многiе винятъ Петра Великаго за то, что онъ столь рѣшительно отдѣлился отъ Востока, и насильственными мѣрами обратилъ Россiю на дорогу, ей можетъ-быть чуждую и не во всѣхъ отношенiяхъ свойственную; но сила европеизма, кажется, столь велика, что она уничтожаетъ всехъ, кто ей не покоряется. На нашихъ глазахъ европеизмъ проникаетъ во всѣ концы свѣта; онъ ничѣмъ не останавливается. Нѣтъ для него преграды. Онъ уничтожаетъ безпощадно враговъ своихъ. Въ Америкѣ исчезаютъ передъ Европейцами цѣлые народы, и ни Китай, ни Японiя не устояли противъ нихъ. А потому, Петръ I и его преемники спасли Россiю, присоединившись во́-время къ Западу.

Иной вопросъ, всегда ли употребленныя средства соотвѣтствовали предположенной цѣли. Уже Петръ Великiй принялся за водворенiе въ Россiи и поощренiе разныхъ отраслей промышленности, изъ коихъ некоторыя какъ напримѣръ юфтяное производство, удержались по сiе время. Въ 1822 году, изданъ тарифъ, запретивший привозъ почти всякаго рода иностранныхъ издѣлiй, или обложившiй ихъ чрезмѣрно высокими пошлинами, дабы этимъ способомъ вызвать учрежденiе въ Россiи всякаго рода фабрикъ, безъ различiя, свойственны ли онѣ стране или нѣтъ.

Любому фабриканту стоило лишь заявить, что тарифъ не обезпечиваетъ сбыта его произведенiй, и тотчасъ слѣдовало новое повышенiе пошлинъ на соперничествующiй иностранный товаръ или даже совершенное его запрещенiе. Фабрикантовъ награждали орденами и медалями, дѣлали имъ иногда денежныя вспомоществованiя, и само правительство учреждало даже такъ называемыя образцовыя фабрики; но все это не увѣнчалось полнымъ успѣхомъ, потому что не положили основанiй новому зданiю, стали сѣять, не приготовивши почвы для сѣменъ, не подумали объ устраненiи тѣхъ препятствiй, которыя останавливали всякiй прочный успѣхъ, отнимали у фабрикантовъ возможность состязаться съ чужестранцами, налагали огромную пошлину на потребителей, безъ соотвѣтственной пользы для производителей товаровъ, однимъ словомъ забыли, что для развитiя промышленности не доставало въ Россiи: познанiй, кредита, капиталовъ и путей сообщенiя, и вмѣсто того, чтобы подарить ихъ Россiи, а потомъ уже заботиться объ учрежденiи фабрикъ и заводовъ, сдѣлали совершенно наоборотъ. Издатели тарифа 1822 года едва ли дали себѣ полный отчетъ въ послѣдствiяхъ принятой ими мѣры; они не знали, что́ значитъ, и сколько сто́итъ дать новое направленiе дѣятельности цѣлаго народа, сколько должно было быть потрясено этимъ интересовъ, какихъ оно требовало пожертвованiй отъ всѣхъ классовъ народа. Если бы они все это обсудили надлежащимъ образомъ, то едва ли рѣшились бы на мѣру радикальную, для которой, въ то время, Россiя далеко еще не созрѣла.

Начнемъ съ образованiя. Для управленiя фабрикою или заводомъ требуется много техническихъ познанiй, но крайне заблуждаются тѣ, которые полагаютъ, что изъ спецiяльнаго, техническаго заведенiя, учрежденнаго въ необразованной странѣ, могутъ выходить хорошiе техники, и что, умноживъ число подобныхъ училищъ, можно обезпечить успѣшный ходъ туземныхъ фабрикъ. Въ самой природѣ, какъ и въ жизни народовъ, всѣ явленiя плотно между собою связаны, и во всемъ видна строгая послѣдовательность. Такъ какъ никто не выучится медицинѣ, если не знаетъ грамоты, такъ и высшiя спецiяльныя училища могутъ имѣть успѣхъ только тамъ, где они опираются на общее образованiе. Притомъ далеко не достаточно имѣть нѣсколько ученыхъ техниковъ для управленiя заводами: и помощники ихъ должны быть приготовлены къ тому, чтобы стать современемъ въ одинъ съ ними уровень; сверхъ того духъ предпрiимчивости, которымъ питаются всѣ промышленные успѣхи, встрѣчается только въ тѣхъ государствахъ, где большинство довольно просвѣщено, чтобы обсуживать представляющiяся ему предпрiятiя и отыскивать вѣрнѣйшiя средства къ осуществленiю ихъ. Этого въ Россiи по сiе время не было, и потому не зачѣмъ удивляться неподвижности и медленности, съ которою принимаются за всякое новое дѣло. Техническiя школы разныхъ родовъ этого не измѣнятъ, хотя бы онѣ были вдесятеро многочисленнѣе. Онѣ сами находятся подъ гнетомъ низкаго уровня образованности, котораго онѣ возвысить не въ силахъ. Даже отличившiеся въ этихъ училищахъ успехами въ наукахъ, не имѣютъ возможности, по выходѣ изъ училища, слѣдить за наукою и совершенствоваться въ своей спецiальности; они не встрѣчаютъ сочувствiя въ народѣ, въ обществѣ, затрудняются въ полученiи учебныхъ пособiй, а болѣе еще въ средствахъ сообщенiя съ чужими странами. Русскимъ трудно было ѣздить для ученiя за границу, а учителямъ, мастерамъ, рабочимъ, было не менѣе затруднительно прiѣзжать въ Россiю.

Оттого хозяева фабрикъ, будучи сами большею частью малосвѣдущи, принуждены платить непомѣрное жалованье небольшому числу способныхъ мастеровъ, еще встрѣчающихся въ России; эти мастера, будучи ограждены отъ соперничества другихъ затрудненiями, которыя прежде дѣлались всѣмъ вновь изъ-за границы прибывающимъ, рѣдко радѣли о своей обязанности. Происходящiе оттого расходы и убытки падали, разумѣется, на потребителей. Такимъ образомъ, творились одною рукою препятствiя, которыя силились устранять другою, и всегда забывали, что нѣтъ доморощенной русской промышленности. Всѣ науки, промыслы, искусства, росли на Западѣ и тамъ достигли до настоящей степени совершенства. Россiя рѣшилась ихъ заимствовать оттуда, требовала отъ народа большихъ пожертвованiй для водворенiя у себя фабрикъ и мануфактуръ, но вмѣстѣ съ тѣмъ сношенiя съ Западомъ подвергались разнымъ ограниченiямъ; люди, занимающiеся промыслами, были затруднены въ прiобрѣтенiи средствъ, ведущихъ къ желаемой цѣли, а потому, пока препятствiя эти не были устранены, пока не было возможности слѣдить за успѣхами европейскихъ народовъ, нельзя было требовать, чтобы мы съ ними сравнялись.

Другая опора промышленности — кредитъ. Будь у насъ кредитъ, явились бы капиталы; но кредитъ основывается на довѣрiи, которое существуетъ въ Россiи только по сдѣлкамъ, заключеннымъ на слово и стоящимъ внѣ закона. Должникъ, поставившiй заимодавца подъ защиту закона или судебныхъ мѣсть, считаетъ себя свободнымъ отъ всякой нравственной отвѣтственности, а судебная защита не всегда бываетъ благонадежна. Къ тому же лица, состоящiя въ государственной службѣ, не подлежатъ за долги личному аресту, а всѣ сдѣлки, по которымъ выговаривается болѣе 6%, считаются незаконными. Наконецъ, весьма важное обстоятельство, въ дѣлѣ кредита, есть установленiе порядка для отдачи недвижимыхъ имѣнiй подъ залогъ.

Обстоятельство это въ Россiи важнѣе, чѣмъ гдѣ-либо, потому что денежныхъ капиталовъ, въ сравненiи съ цѣнностiю, которую представляетъ поземельная собственностъ, не много. При введенiи надлежащей гипотечной системы, облегчались бы всякаго рода сдѣлки, возрасла бы сумма залоговъ, вмѣстѣ съ тѣмъ увеличились бы оборотные капиталы, а вслѣдствiе того понизились бы проценты, которые, при полномъ обезпеченiи капитала, не превышаютъ четырехъ на сто, а по частнымъ сдѣлкамъ доходятъ до 10-12%. Правительственныя кредитныя установленiя завалены вкладами, ввѣряемыми имъ по 4%. Они отпускаютъ суммы эти подъ залогъ движимыхъ и недвижимыхъ имуществъ по 5% и 6% (2). Огражденiе частнаго кредита освобождаетъ государство отъ прiема и храненiя огромныхъ суммъ, ввѣряемыхъ ему частными людьми.

Недостатокъ закона, устанавливающаго надлежащiй порядокъ для отдачи подъ залогъ недвижимыхъ имуществъ, особенно чувствителенъ тамъ, гдѣ дворянство, исключительно владѣющее населенными имѣнiями, представляетъ преимущественно образованный элементъ въ государствѣ. Отъ него должно ждать успѣховъ въ земледѣлiи, и многiя промышленныя заведенiя въ его рукахъ. А между тѣмъ только лицамъ, записаннымъ въ гильдiи, дано право обязываться векселями; векселя же — самый обязательный видъ заемнаго письма. Слѣдовательно ссуды, дѣлаемыя лицамъ, не состоящимъ въ купеческихъ разрядахъ, не представляютъ равнаго обезпеченiя съ сдѣлками торговыми. Къ этому присовокупить должно, что состоящiе въ государственной службѣ ни въ какомъ случаѣ за долги не подвергаются личному аресту. Оттого купцовъ ссужаютъ деньгами на условiяхъ, менѣе тягостныхъ, чѣмъ лицъ, принадлежащихъ къ другимъ сословiямъ, но какъ скоро заимодавцы, ничѣмъ не ограждаемые, выговариваютъ себѣ съ нихъ болѣе 6%, то судъ не только не признаетъ ихъ сдѣлокъ, но даже подвергаетъ ихъ взысканiю.

Съ упроченiемъ частнаго кредита, являются и капиталы.

Что касается наконецъ путей сообщенiя, то они по сiе время были въ Россiи въ весьма неудовлетворительномъ положенiи. Теперь настала новая пора для дорогъ, а съ нею и новая эпоха для отечественной промышленности.

Несмотря на многочисленныя препятствiя, съ которыми уже тридцать лѣтъ борется издѣльная промышленность въ Россiи, нельзя отвергать замѣчательные ея успѣхи по многимъ отраслямъ. Ее должно считать уже сросшеюся съ жизнiю народа; она давностью прiобрѣла неоспоримое право на покровительство. Нынѣ остается только по возможности согласовать выгоды фабрикантовъ съ пользою потребителей, поддерживая тѣ отрасли, которыя подаютъ въ будущемъ надежду на самостоятельное развитiе, и жертвуя тѣми, которыя существовать могутъ лишь подъ сѣнiю охранительнаго тарифа. Впрочемъ, и они имѣютъ право на вниманiе правительства, которому обязаны своимъ бытiемъ; несправедливо было бы отказаться отъ нихъ, въ томъ предположенiи, что хозяева ихъ, пользовавшись долгое время особыми преимуществами, имѣли случаи наживаться. Напротивъ, наиболѣе охраняемые промыслы доставляютъ обыкновенно наименѣе пользы фабрикантамь, потому что, не подстрекаемые нуждою, они не совершенствуются и не трудятся.

Если принять за аксiому, что изъ всѣхъ способовъ поощренiя промышленности, охраненiе ея посредствомъ таможенныхъ постановленiй есть самый дорогой, несправедливый и убыточный, какъ для потребителей, такъ и для самихъ производителей и для казны, то сохраненiе этого рода покровительства можетъ быть допущено только для тѣхъ отраслей, которыя подаютъ надежду, что современемъ сдѣлаются самостоятельными, то-есть, что произведенiя ихъ дойдутъ до той степени совершенства и дешевизны, чтобы состязаться съ однородными товарами другихъ странъ, и чѣмъ ближе срокъ этотъ, тѣмъ безвреднѣе всѣ искусственныя мѣры, принимаемыя для поддержанiя промысла.

Однако, примѣненiе этого правила сопряжено съ большими затрудненiями, потому что часто весьма трудно опредѣлить, въ какой степени промыселъ подаетъ надежду быть нѣкогда самостоятельнымъ. Это зависитъ отъ условiй часто неуловимыхъ. Такъ, напримѣръ, нельзя было бы предвидѣть, чтобы Швейцарiя, несмотря на отдаленность свою отъ моря, на трудность сообщенiй по гористой мѣстности, на недостатокъ каменнаго угля и желѣза, до того усвоила себѣ бумажную и шелковую промышленность, что произведенiя ея фабрикъ всюду расходятся. Водяная сила замѣняетъ тамъ паровую, а предпрiимчивость, дѣятельность и бережливость народа, успѣли уравновѣсить всѣ невыгоды мѣстнаго положенiя. Сверхъ всякаго чаянiя, Англiя и Бельгiя помѣнялись шерстяною и льняною промышленностiю. Бельгiя, всегда славившаяся полотнами, уступила, со времени распространенiя механическаго пряденiя, первенство по этой отрасли Англiи, и стала столь усердно заниматься шерстянымъ издѣлiемъ, что опередила въ этомъ почти Англiю. Въ изящныхъ издѣлiяхъ Французы берутъ верхъ; въ Англiи дѣлается наиболѣе открытiй по части механики, а во Францiи по части химiи.

Въ прежнiя времена, при неустройствѣ путей и при грубыхъ способахъ фабричнаго производства, обработанный товаръ обходился всего дешевле въ той странѣ, которая производила первоначальный для него матерiялъ. Нынѣ цѣна издѣлiй, особенно если они высокаго достоинства, болѣе зависитъ отъ условiй фабрикацiи, чѣмъ отъ стоимости сыраго матерiяла, и чѣмъ болѣе совершенствуются перевозочныя средства, тѣмъ болѣе уменьшаются преимущества, которыми пользуется каждая страна по обработкѣ собственныхъ своихъ сырыхъ произведенiй. Перевѣсъ же умственныхъ силъ и капитала возрастаетъ по мѣрѣ улучшенiя техническихъ производствъ. Такъ, напримѣрь, нынѣ ни одинъ народъ не въ силахъ состязаться съ Англичанами во всѣхъ производствахъ, которыя требуютъ большихъ механическихъ средствъ, хотя бы сырой матерiялъ обходился ему несравненно дешевле, чѣмъ Англичанамъ.

Что касается Россiи, то за исключенiемъ канатовъ, парусины и юфти, нѣтъ ни одного ея издѣлiя, которое сбывалось бы на европейскихъ рынкахъ, и не предвидится время, когда издѣлiя Россiи могутъ бытъ посылаемы за западную границу государства; иное дѣло выдерживать на внутреннихъ рынкахъ соперничество иностранныхъ издѣлiй, вздороженныхъ въ этомъ случаѣ провозомъ и таможенными, хотя чисто фискальными, пошлинами. Нынѣ и въ предѣлахъ даже самой имперiи, не многiя изъ отечественныхъ издѣлiй въ состоянiи состязаться съ иностранными, и то только простыя изъ туземнаго матерiала, коихъ стоимость преимущественно опредѣляется цѣною сыраго матерiяла и задѣльною платою; всѣ же издѣлiя усовершенствованныя, производимыя съ помощiю сложныхъ снарядовъ или требующiя затраты значительнаго капитала, въ Россiи вѣроятно всегда будутъ производиться съ меньшею выгодою, чѣмъ въ странахъ, болѣе богатыхъ природными дарами, потому что тамъ только, гдѣ тѣснится густое населенiе, оплачиваются всѣ тѣ усовершенствованiя, которыя считаются нынѣ непремѣнными условiями промышленныхъ успѣховъ. Въ Россiи климатическiя и топографическiя условiя страны не благопрiятствуютъ сгущенiю населенности. Сырыя же произведенiя земли, при малолюдствѣ и многоземелiи, всегда будутъ у насъ дешевле, чѣмъ въ населенныхъ странахъ, тѣмъ болѣе, что по огромному размѣру материка, доставка изъ внутреннихъ областей къ портамъ всегда останется затруднительною, сколько бы ни были улучшены перевозочныя средства. Слѣдствiемъ дешевизны съѣстныхъ припасовъ будетъ умѣренность рабочей платы. Въ зимнiе особенно мѣсяцы бо́льшая часть деревенскаго населенiя остается безъ занятiй и за весьма низкую плату занимается разными рукодѣлiями.

Изъ соображенiя этихъ обстоятельствъ вытекаетъ промышленная политика Россiи. Она должна избѣгать большаго дробленiя поземельной собственности, выгоднаго только при изобилiи рукъ и густомъ населенiи, и давать преимущество тѣмъ отраслямъ и системамъ сельскаго хозяйства, которыя требуютъ большихъ пространствъ земли и сравнительно меньшей затраты капитала и работы. Въ Россiи, по сельскому хозяйству, употребленiе машинъ и снарядовъ въ замѣну человѣческихъ рукъ, окажется выгоднымъ, потому что отъ непродолжительности лѣтней или рабочей поры, и отъ большаго скопленiя работы въ это время, задѣльная плата для полевыхъ работъ не можетъ не подлежать иногда сильному повышенiю. Въ фабричномъ дѣлѣ, напротивъ, рукодѣлiя, производимыя особенно въ зимнiе мѣсяцы, обойдутся сравнительно съ подобными произведенiями въ другихъ государствахъ нѣсколько дешевле товаровъ, выдѣланныхъ механическими способами, потому что болѣе половины года деревенское населенiе не находитъ себѣ занятiя по полевому хозяйству, а машины употребляются съ пользою тамъ, гдѣ железо, топливо и капиталы дешевы. Въ Европейской Россiи, по крайней мѣрѣ поскольку нѣдра ея намъ понынѣ открыты, руды и каменнаго угля мало, лѣса истребляются, и въ капиталахъ недостатокъ. Въ Россiи и теперь цѣлыя селенiя занимаются: иныя сапожнымъ мастерствомъ, другiя ткачествомъ, третьи готовятъ мелкiя желѣзныя издѣлiя, и все это по цѣнамъ баснословно низкимъ. Изъ туземныхъ фабричныхъ издѣлiй заслуживаютъ наиболѣе вниманiя и должны обойдтись дешево всѣ тѣ, коихъ цѣна зависитъ преимущественно отъ стоимости первоначальнаго сыраго матерiяла мѣстнаго произведенiя. Это относится ко многимъ товарамъ грубымъ и полуобработаннымъ; въ болѣе утонченномъ видѣ, цѣна ихъ зависитъ уже не отъ стоимости матерiяла, а отъ условiй обработки, которыя менѣе благопрiятствуютъ Россiи. Оттого сукна низкiя и среднiя, грубыя полотна, въ Россiи дешевы; для превращенiя же въ тонкiя сукна и полотна находятъ болѣе выгоднымъ отправлять изъ Россiи за границу шерсть и ленъ. То же повторяется и относительно земледѣдьческихъ произведенiй. Шерсть и ленъ низкой доброты огромными количествами отпускаются изъ Россiи за границу, а содержанiе тонкорунныхъ саксонскихъ овецъ или произведенiе льна по способу бельгiйскому не окупило бы потребныхъ на то расходовъ, потому что дешевѣйшiй у насъ элементъ производства — земля, и чѣмъ больше требуется пространства земли для какого-либо произведенiя, тѣмъ болѣе представляетъ оно выгоды.

Руководствуясь этими соображенiями, можно приблизительно опредѣлить будущность разныхъ отраслей промышленности въ Россiи, и степень покровительства, которой они заслуживаютъ, и нельзя не согласиться, что имѣя съ одной стороны въ виду неблагопрiятныя условiя, естественныя и произвольныя, въ которыхъ находится промышленность въ Россiи, съ другой необходимость двинуть ее, хоть искусственнымъ образомъ, на путь умственнаго и вещественнаго развитiя, мѣры поощрительныя у насъ болѣе умѣстны, чѣмъ во всякой другой странѣ. Не подлежитъ также сомнѣнiю, что издѣльные промыслы, съ техническими ихъ пособiями, служатъ однимъ изъ самыхъ дѣйствительныхъ средствъ для распространенiя образованiя во всѣхъ слояхъ народа и для напряженiя умственныхъ его силъ, и что цѣль эта достигается тѣмъ скорѣе, чѣмъ совершеннѣе и сложнѣе производство. Одна издѣльная промышленность въ состоянiи созидать большiе центры населенiя и потребленiя, и дать высокую цѣну, а вмѣстѣ съ тѣмъ добротность, сельскимъ произведенiямъ. Мануфактурамъ своимъ Англiя обязана тѣмъ, что четвертая часть населенiя почти достаточно можетъ снабжать хлѣбомъ и скотомъ остальныя части населенiя, тогда какъ въ Россiи ⁹/₁₀ всего народа занимается земледѣлiемъ, отправляя за границу не болѣе 30-й и 35-й части производимаго ею хлѣба. Изъ этого положенiя ясно усматривается, что Россiя нуждается болѣе всякой другой страны въ увеличенiи числа мѣстныхъ потребителей своихъ земледѣльческихъ произведенiй, тѣмъ болѣе что, какъ уже выше замѣчено, отправленiе ихъ за границу въ первобытномъ ихъ видѣ всегда окажется труднымъ по дальности разстоянiй. Наконецъ продолжительность зимы заставляетъ особенно желать, чтобы на это время открывался сельскому населенiю случай для заработокъ.

Таковы причины, придающiя въ Россiи особенное значенiе издѣльнымъ промысламъ, и оправдывающiя употребленiе поощрительныхъ въ пользу ихъ мѣръ; но мѣры эти были, къ сожалѣнiю, приняты безъ должнаго разбора, и трудно теперь исправить ошибки прежнихъ временъ. Съ этою цѣлью, однако, тарифъ 1822-го года измѣненъ уже въ 1850-мъ и 1854-мъ годахъ, и современемъ подвергнется еще новому пересмотру; но вызвавъ разными поощренiями многiя фабрики, не имѣющiя достаточно жизненности, правительство, какъ можно надѣяться, не лишитъ ихъ вдругъ всякаго покровительства. Было бы даже несправедливо требовать отъ фабрикантовъ русскихъ, чтобы они состязались съ иностранцами, пока не будутъ устранены тѣ препятствiя, которыя мѣшали у насъ, по сiе время, всякому успѣху. Съ другой стороны, потребители были бы въ правѣ жаловаться, что ихъ заставляютъ выносить на своихъ плечахъ такiя отрасли промышленности, которыя имѣютъ будущность весьма дальнюю, и поддержанiе которыхъ сопряжено съ пожертвованiями, не соответствующими ожидаемой отъ нихъ пользѣ.

Изъ этого запутаннаго положенiя нельзя иначе выйдти, какъ принявшись сперва за устраненiе, по возможности, всѣхъ препятствiй и преградъ, затрудняющихъ развитiе промышленности, и замѣною потомъ, для неокрѣпнувшихъ еще промысловъ, убыточнаго тарифнаго покровительства другими пособiями. Съ установленiемъ пошлинъ финансовыхъ, вмѣсто охранительныхъ, имѣющихъ противуположную цѣль, и потому совершенно несовмѣстныхъ, доходы казны столь быстро увеличатся, что она въ состоянiи будетъ изъ нихъ производить пособiя и вознагражденiя наиболѣе пострадавшимъ отъ измѣненiя тарифной системы.

Итакъ, изъ всего сказаннаго усматривается:

1. Что ни одно обширное государство, чисто земледѣльческимъ быть не можетъ, и что сельское хозяйство совершенствуется только съ помощью издѣльныхъ промысловъ, и развивается вмѣстѣ съ ними.

2. Оттого мануфактурная промышленность составляетъ въ жизни народовъ звено, столь же необходимое, какъ земледѣлiе. Она тѣсно связана съ особенностями каждой страны, каждаго народа.

3. А потому столь же безразсудно разводить, напримѣръ, хлопчатникъ или тутовое дерево въ С.-Петербургѣ или въ Москвѣ, какъ требовать, чтобъ Англичане, въ дешевизнѣ рукодѣлiй, сравнялись съ Китайцами, или чтобы уральское желѣзо продавалось на европейскихъ рынкахъ по цѣнѣ англiйскаго.

4. Изъ этого, съ одной стороны, слѣдуетъ, что не должно водворять и поддерживать промышленность въ противность мѣстнымъ условiямъ: всѣ клонящiяся къ тому усилiя всегда останутся тщетными; — съ другой же, что при благопрiятныхъ обстоятельствахъ, всякiя насильственныя мѣры окажутся совершенно излишними, ибо промышленность тогда родится и безъ нихъ.

5. Со временъ Кольбера, всѣ почти европейскiя государства считали священнымъ долгомъ принимать насильственныя мѣры для водворенiя и развитiя у себя всякаго рода издѣльныхъ промысловъ. Промышленность дѣйствительно развилась, но не вслѣдствiе принятыхъ ими мѣръ, а потому что того требовали сами обстоятельства, сама сила вещей; ни одинъ народъ не можетъ указать на прочный успѣхъ, которымъ былъ бы обязанъ лишь такимъ поощренiямъ, ни одинъ не прiобрѣлъ, вслѣдствiе какихъ-либо побудительныхъ мѣръ, преимущество надъ своими сосѣдями: всякое промышленное превосходство основано на естественномъ положенiи страны или на генiи народа. Оно есть слѣдствiе стеченiя обстоятельствъ, совершенно независимыхъ отъ охранительнаго тарифа или другихъ тому подобныхъ постановленiй.

6. Для поощренiя промышленности прибѣгаемо было къ прямымъ пособiямъ или къ огражденiю отъ чужаго совмѣстничества. Первая мѣра, всегда частная, временная, идетъ прямо къ цѣли, иногда полезна, и никогда не имѣетъ вредныхъ послѣдствiй второй, совершенно неопредѣленной въ своихъ результатахъ и въ размѣрѣ пожертвованiй, которыя налагаетъ на казну и на народъ. Неопредѣленность же эта должна считаться главною причиною преимущества, отдаваемаго охранительнымъ мѣрамъ предъ прямыми пособiями. Вредъ, который покровительственная система нанесла европейскимъ государствамъ, неисчислимъ: а) ихъ разъединенiемъ и возбужденiемъ взаимной вражды между ними; б) ложнымъ направленiемь, даваемымъ народной промышленности, которую вызывала она часто на трудъ непроизводительный; в) страстью вмѣшательства въ дѣла частныя, поддерживаемою въ администраторахъ; г) привилегiями, исключенiями ею созданными, поддержкою однихъ на счетъ другихъ, напрасною борьбою съ искусственными затрудненiями и преградами, ею же сооруженными; д) неисчислимыми лишенiями и расходами, которыми заставляли народъ покупать право хвалиться своими фабриками и заводами.

7. Если бы небольшая только часть этихъ расходовъ и трудовъ была употреблена на устройство путей сообщенiя, на основанiе кредитныхъ установленiй, училищъ, и вообще на вспомогательныя для развитiя народа средства, промышленность, безъ всякихъ исключительныхъ мѣръ, росла бы скорѣе и прочнѣе. Начали съ конца; теперь отъ конца стали обращаться къ началу.

8. Вмѣшательство правительства въ дѣла промышленности особенно безполезно въ государствахъ, какъ Францiя, Англiя и Германiя, стоящихъ во главѣ европейской образованности. Они находятся въ довольно сходныхъ между собою обстоятельствахъ, движутся одновременно и по одному направленiю, а потому и промышленность должна была у нихъ развиваться равномѣрно и самостоятельно, соображаясь, впрочемъ, съ особенностями каждой страны и народа.

9. Въ совершенно различныхъ обстоятельствахъ находится Россiя. Отставши отъ западной Европы сколько по неблагопрiятному географическому и топографическому положенiю, столько и по времени, она принялась догонять Европу. Стремясь къ чужому, она должна была усвоивать себѣ чужое, уже выработанное, отказавшись отъ самостоятельнаго развитiя. При подобномъ положенiи, мѣры насильственныя неизбѣжны, но ихъ слѣдовало сперва обратить на устраненiе препятствiй, мѣшающихъ развитiю промышленности; затѣмъ можно было помышлять объ устройствѣ фабрикъ.

Случилось противное. Издѣльная промышленность привилась, фабрикъ и заводовъ настроено много, но едва ли и немногiе изъ нихъ могутъ, при нынѣшнихъ обстоятельствахъ, выдерживать соперничество иностранное, которое однако есть единственное мѣрило ихъ жизненности, прочности и пользы для государства. Но прошлаго не воротишь. Мы живемъ въ настоящемь, и смотримъ въ будущее.

Первое дѣло — ставить по возможности промышленность Россiи въ тѣ же условiя, въ которыхъ находится она въ остальной Европѣ, и какiя бы на то ни потребовались расходы, они окупятся, и государству обойдутся дешевле тѣхъ жертвъ, которыя оно теперь выноситъ для поддержанiя безплодной работы многихъ изъ промышленныхъ заведенiй. Тогда только можно будетъ вполнѣ удостовѣриться въ томъ, какiя отрасли промышленности подаютъ положительную надежду быть нѣкогда самостоятельными, а для скорѣйшаго ихъ развитiя потребовались бы небольшiя усилiя. Но все затрудненiе состоитъ въ устраненiи тѣхъ естественныхъ и произвольныхъ препятствiй, которыя нынѣ еще стѣсняютъ успѣхи промышленности въ Россiи, а пока это не будетъ исполнено, нельзя совершенно лишить фабрикантовъ того покровительства, которымъ они пользуются съ 1822 года. Это значило бы нынѣ уничтожить укоренившуюся уже промышленность, чтобы, при болѣе благопрiятныхъ обстоятельствахъ, снова воскресить ее. Но крайне было бы убыточно еще долѣе поддерживать промыслы, которые вовсе не свойственны Россiи, и потому современемъ должны быть оставлены; относительно же прочихъ, слѣдовало бы постановить правиломъ: 1) что степень охраненiя никакъ не должна превышать того размѣра, который обезпечиваетъ существованiе туземныхъ фабрикъ, при среднихъ или обыкновенныхъ торговыхъ обстоятельствахъ; 2) что принимаются въ разсчетъ только тѣ промышленныя заведенiя, которыя работаютъ при хорошихъ условiяхъ, и не обращается никакого вниманiя на заведенiя, дурно или дорого устроенныя; 3) что фабрикантамъ слѣдуетъ предоставить возможность прiобрѣтать нужныя имъ сырыя произведенiя, машины, орудiя, химическiе препараты, сколь можно дешевле; а потому заведенiя, приготовляющiя подобнаго рода предметы ни въ какомъ случаѣ не должны быть поддерживаемы тарифными постановлениями; если же требуется для нихъ пособiе, то оно можетъ быть оказано имъ иначе; 4) что охранительныя мѣры допускаются только для тѣхъ отраслей промышленности, которыхъ произведенiя имѣютъ обширный сбытъ внутри государства или за границею, и относительно коихъ внутреннее соперничество на столько сильно, чтобы понуждать фабрикантовъ къ наибольшему напряженiю и устранить всякую монополiю. Оттого не удобно было бы простирать тарифное покровительство на предметы роскоши, имѣющiе по существу своему, мало покупателей, если они не составляютъ статьи отпуска за границу; ибо въ такомъ случаѣ сбыть ихъ значительно расширяется. Поэтому и для всѣхъ мануфактурныхъ издѣлiй, самый справедливый въ смыслѣ охранительномъ, способъ установленiя таможенныхъ пошлинъ, есть вѣсъ товаровъ, тогда какъ финансовый налогъ слѣдуетъ установить сообразно съ цѣнностью ихъ.

Частныя неравенства, которыя могли бы выходить при установленiи системы охраненiя въ сказанномъ размѣрѣ, всего удобнѣе устранить прямыми пособiями, которыя во всѣхъ отношенiяхъ правильнѣе и прямѣе окольныхъ, неопредѣлительныхъ мѣръ покровительственнаго тарифа.

Въ доказательство сему приведемъ одинъ примеръ. Положимъ, что правительство вознамѣрилось бы распространить за-Кавказомъ разведенiе хлопчатника, дабы современемъ довольствовать оттуда русскiя фабрики.

Цель эта можетъ быть достигнута воспрещенiемъ привоза американской бумаги въ Россiю, что́ поощрило бы кавказскихъ жителей къ разведенiю хлопчатника, или принятiемъ нѣкоторытхъ мѣръ на мѣстѣ, которыя бы заставляли Татаръ обратиться къ новому промыслу. Въ числѣ подобныхъ мѣръ укажемъ на проведенiе водопроводныхъ канавъ въ долинахъ Кура и Аракса, привлеченiе туда поселенцевъ, раздачу сѣменъ и премiй и т. д. Первымъ способомъ уничтожилась бы вся нынѣ существующая хлопчато-бумажная промышленность въ Россiи, но за то казна достигла бы цѣли, не дѣлая никакихъ расходовъ, хотя доходы ея уменьшились бы вдесятеро отъ разоренiя всѣхъ бумажныхъ фабрикъ. Во второмъ же случаѣ, она вынуждена была бы тратить не малую сумму; но бумажный промыслъ въ имперiи остался бы неприкосновеннымъ, и сверхъ того явилась бы новая отрасль промышленности, которая обѣщала бы Россiи современемъ огромные выгоды.

Разсмотримъ теперь состоянiе нѣкоторыхъ отраслей промышленности въ Россiи, которыя считаются заслуживающими особеннаго вниманiя. Къ этому разряду принадлежатъ заведенiя для устройства всякаго рода машинъ; ибо пока фабриканты принуждены выписывать изъ за границы не только цѣлыя машины, но и отдѣльныя ихъ части, пока затрудняться будутъ чинить машины въ Россiи, и при каждой фабрикѣ должна находиться механическая мастерская, до тѣхъ поръ промышленность въ жалкомъ положенiи. Она вполнѣ оживится, когда во всякомъ городкѣ будетъ механическое заведенiе, и все населенiе уже съ малолѣтства прiучится къ механичекимъ снарядамъ и прiемамъ. Высшей степени развитiя въ этомъ отношенiи Россiя, по малолюдству своему, едва ли когда-нибудь достигнетъ; но примѣръ Соединенныхъ Штатовъ Сѣверной Америки доказываетъ, въ какой степени механическiя заведенiя и прiемы могутъ распространиться даже въ странѣ малонаселенной и безъ помощи глубокихъ научныхъ познанiй. Въ Россiи, по дороговизнѣ желѣза и топлива, существованiе механическихъ заведенiй во многихъ мѣстахъ сопряжено съ большими затрудненiями безъ особой поддержки со стороны правительства; затруднять же нынѣ привозъ машинъ изъ-за границы, значило бы наложить подать на всѣ фабрики, и заставить ихъ возвысить цѣну своихъ издѣлiй, которую правительство желаетъ привести въ уровень съ цѣнами заграничными. Потому, выгоднѣе пособить механическимъ заведенiямъ, не посредствомъ охранительныхъ таможенныхъ пошлинъ, а распоряженiемъ, чтобы всѣ казенныя мѣста и частныя компанiи, имѣющiя обширный кругъ дѣятельности, заказывали нужныя имъ механическiя снаряды въ Россiи. Въ виду огромной потребности въ пароходахъ морскихъ и рѣчныхъ и въ паровыхъ двигателяхъ для будущихъ желѣзныхъ дорогъ, непремѣнно возникнетъ всюду множество механическихъ заведенiй, которыя, будучи обезпечены въ сбытѣ извѣстнаго числа машинъ, найдутъ для себя выгоднымъ работать и для частныхъ лицъ за умѣренныя цѣны. Такимъ образомъ, сначала устроятся только заведенiя обширнѣйшихъ размѣровъ, которымъ работа обходится дешевле, но современемъ, въ удобныхъ мѣстахъ, возникнутъ и механическiя заведенiя малаго объема. Пожертвованiя, необходимыя для поддержанiя этихъ заведенiй, противъ соперничества иностранцевъ, разложатся непосредственно на весь народъ, не падая исключительно на фабрикантовъ.

Въ Европейской Россiи извѣстны по сiе время пять главныхъ мѣсторожденiй желѣза: въ отрогахъ Уральскихъ горъ, въ губернiяхъ: Олонецкой, нѣкоторыхъ подмосковныхъ, въ западныхъ губернiяхъ и въ Финляндiи. На Уралѣ находятся неисчерпаемыя богатства превосходнѣйшей магнитной руды, лѣсу большое изобилiе, хотя онъ уже вырубленъ въ сосѣдствѣ многихъ заводовъ. Чугунъ обходится многимъ заводчикамъ на Уралѣ не дороже, чѣмъ въ Шотландiи, но доставка металла съ Урала до западныхъ областей имперiи чрезвычайно дорога, и по дальнему разстоянiю всегда останется дорогою. Въ болѣе выгодномъ положенiи находится желѣзное производство въ Олонецкой губернiи, по удобному сообщенiю тамошнихъ заводовъ съ С.-Петербургомъ. Озерная руда, которою понынѣ исключительно пользовались въ Петрозаводскѣ, на казенномъ заводѣ истощена, но въ замѣнъ ея открыты въ Вытегорскомъ уѣздѣ огромныя мѣсторожденiя желѣзной руды весьма хорошаго свойства, находящiяся среди вѣковыхъ лѣсовъ. Въ Финляндiи, при большомъ изобилiи лѣса, встрѣчается много болотной руды, но недостатокъ удобныхъ путей сообщенiя, капиталовъ, рабочихъ рукъ, былъ по сiе время причиною медленныхъ успѣховъ желѣзнаго производства въ томъ крае. Замосковныя губернiи бѣдны и лѣсомъ и рудою, а въ западныхъ руда весьма посредственной доброты. Развѣдки, наконецъ произведенныя въ мѣстахъ каменно-угольной формацiи, въ Екатеринославской губернiи и въ Землѣ Войска Донскаго, подаютъ весьма мало надежды на открытiе богатыхъ пластовъ желѣзной руды. Изъ этого заключить должно, что нужнѣйшiй изъ металловъ, который слился теперь съ жизнiю всѣхъ европейскихъ народовъ, останется всегда почти по цѣнѣ своей недоступнымъ для большей половины обитателей имперiи; ибо пудъ желѣза, сто́ящiй въ Великобританiи 60 коп., обходится въ западныхъ нашихъ губернiяхъ по 2 руб., а въ восточныхъ 1 р. 25 коп.; а чугунъ, стоящiй въ Англiи втрое дешевле желѣза, стоялъ въ нашемъ западномъ краѣ почти въ одной цѣнѣ съ желѣзомъ, потому что цѣна провоза одинакова на чугунъ и желѣзо, и несравненно выше стоимости металла на мѣстѣ производства. Несмотря на то, укоренилось мнѣнiе, что привоза желѣза изъ чужихъ краевъ допускать не должно, чтобы не уронить столь важнаго отечественнаго промысла, къ произведенiямъ котораго Россiя необходимо вынуждена прибѣгать въ военное время. Мы вовсе не раздѣляемъ этого мнѣнiя, вопервыхъ потому, что при вольной торговлѣ желѣзомъ накоплялись бы въ мирное время такiе запасы этого металла, что ихъ стало бы и на время войны; вовторыхъ: уральскiе заводы никогда не закроются, потому что восточная полоса имперiи отъ нихъ всегда будетъ запасаться желѣзомъ. Наконецъ, опасенiе, что тамошнiй заводскiй народъ, при уменьшенiи сбыта желѣза, не найдетъ себѣ занятiя, не заслуживаетъ никакого вниманiя въ краю, прилежащемъ къ многоземельной Сибири; притомъ открытiе желѣзной руды среди донецкаго антрацита имѣло бы такое же дѣйствiе на уральскiе заводы, какое произведетъ разрѣшенiе привоза иностраннаго желѣза, и между тѣмъ едва ли кому-нибудь пришло бы въ голову остановить разработку донецкаго желѣза для выгодъ уральскаго. Поэтому мы не видимъ основанiя затруднять привозъ иностраннаго желѣза, пока не будетъ положительнаго повода надѣяться, что и въ Россiи, въ самомъ непродолжительномъ времени, этотъ металлъ можетъ быть производимъ по одинаковымъ цѣнамъ съ заграничнымъ. Тогда желѣзный промыселъ, до полученiя надлежащаго развитiя, потребовалъ бы особаго покровительства; но, кажется, полезнѣе было бы, и въ такомъ случаѣ, поощрять его заказами у себя дома рельсовъ для желѣзныхъ дорогъ, чѣмъ воспрещенiемъ частнымъ людямъ покупки иностраннаго желѣза; разрѣшать же компанiямъ выписывать рельсы изъ Англiи, а частныхъ людей заставлять въ тридорога платить за русское желѣзо, едва ли можетъ считаться полезнымъ.

Многiе изъ отстаивающихъ запрещенiе иностраннаго желѣза, потому только, что въ нѣсколькихъ точкахъ имперiи, протянутой на 10,000 верстъ, находятся рудники, осуждаютъ покровительство, оказываемое у насъ хлопчатобумажному промыслу, потому только, что хлопчатая бумага доставляется изъ Америки, а въ предѣлахъ Россiи мало разводится.

Не останавливаясь на томъ, что хлопчатникъ произрастаетъ въ нашихъ Закавказскихъ владѣнiяхъ, и что бумага, современемъ, по Волгѣ могла бы доходить до Нижняго-Новгорода также удобно, какъ уральское желѣзо, мы думаемъ, что отъ охраненiя хлопчато-бумажной промышленности, отъ пряденiя до тканья и набивки, менѣе происходитъ вреда, чѣмъ отъ покровительства, оказываемаго желѣзному промыслу. Бумажный промыселъ болѣе всякой другой отрасли занимаетъ рукъ, пускаетъ въ оборотъ капиталовъ, распространяетъ свѣдѣнiй въ многочисленнѣйшемъ классѣ народа; сверхъ того, цѣны бумажнаго товара въ Россiи, хотя бы и никогда не уравнялись съ заграничными отъ дороговизны бумаги, однако такъ мало отъ нихъ могли бы разниться, что пожертвованiе, возлагаемое на народъ отъ исключенiя иностранныхъ бумажныхъ тканей, какъ бы оно неправильно ни было, скорѣе могло бы оправдаться, чѣмъ запрещенiе желѣза. Если же удастся распространить разведенiе американской бумаги на берегахъ Каспiйскаго моря, и снабжать оттуда русскiя фабрики бумагою, то нѣтъ причины, чтобы хлопчатобумажный промыселъ не поравнялся въ Россiи съ заграничнымъ.

Есть еще одна отрасль промышленности, состоящая въ обрабатыванiи отечественнаго произведенiя, которая, можетъ-быть, никогда не будетъ въ состоянiи обойдтись безъ особаго покровительства, — это свеклосахарная промышленность. По сiе время еще не рѣшено, можетъ ли свекловичный сахаръ свободно состязаться съ тростниковымъ. Опыты, по сiе время сдѣланные во Францiи, не рѣшили этого вопроса окончательно, и должно полагать, что при введенiи въ Америкѣ улучшенныхъ сахароварныхъ снарядовъ, перевѣсъ останется на сторонѣ тростниковаго сахара.

Поэтому, если принять за аксiому, что свекловичный сахаръ русскаго производства никогда не сравняется въ цѣнѣ съ тростниковымъ, то раждается вопросъ: должно ли поддерживать эту отрасль промышленности, или слѣдуетъ, подобно Англiи, объявить, что туземный сахаръ подлежитъ одинакому сбору съ привознымъ. При неустройствѣ дорогъ въ Россiи, конечно нельзя отнимать у сельскихъ хозяевъ возможность производить то растенiе, которое при наименьшемъ объемѣ представляетъ высокую цѣнность, разрыхляетъ почву и служитъ отличнѣйшимъ кормомъ для скота; но въ какой степени полезно жертвовать для выгодъ хозяевъ нѣсколькихъ губернiй доходами казны отъ пошлины съ привознаго сахара, это вопросъ, котораго рѣшить нельзя, пока южной Россiи не будутъ даны надлежащiе способы для сбыта другихъ своихъ произведенiй. Во всякомъ случаѣ свекло-сахарное производство принадлежитъ къ самымъ важнымъ отраслямъ отечественной промышленности и не уступаетъ въ пользѣ, приносимой краю, никакому другому, а такъ какъ свекло-сахарные заводы могутъ существовать только въ деревняхъ, вдали отъ центровъ образованности, то заводчики должны бороться съ гораздо-бо́льшими препятствiями, чѣмъ владѣльцы городскихъ фабрикъ. Въ противность свеклосахарнымъ заводамъ, вовсе не заслуживаютъ покровительства заводы, рафинирующiе сахарный песокъ, ни обширностiю промысла, ни численностiю заводовъ и употребляемыхъ на нихъ рабочихъ, ни размѣромъ приводимыхъ ими въ движенiе капиталовъ, ни даже тѣми познанiями, кои помощiю заводовъ передаются въ массы народа.

Обратимся наконецъ къ торговлѣ. Торговля наша, какъ внутренняя, такъ и внѣшняя, со введенiемъ охранительной системы, конечно не мало разширилась, но не вслѣдствiе этой системы, потому что во всѣхъ другихъ государствахъ Европы приращенiе торговыхъ оборотовъ, въ послѣднiя тридцать лѣтъ, было еще гораздо значительнѣе. Увеличившееся тамъ требованiе на хлѣбъ и на всякiе матерiялы, нужные для фабрикъ, было именно причиною усиленнаго отпуска этихъ предметовъ изъ Россiи. Это произошло не вслѣдствiе особеннаго развитiя промышленныхъ силъ Россiи, чему подтвержденiемъ можетъ служить то обстоятельство, что сбытъ обработанныхъ русскихъ произведенiй въ Европу не увеличился, а напротивъ уменьшился. Такъ, напримѣръ, отпускъ изъ Россiи льняныхъ издѣлiй и юфти постоянно упадаетъ. Одни только русскiе канаты, какъ самый грубый видъ издѣлiй, сохранили прежнюю свою славу. Всего, по вѣдомостямъ таможеннымъ, отпущено товаровъ въ Европу, съ 1824 по 1826 годъ, на 55, а съ 1850 по 1852 годъ, на 95 миллiоновъ, то-есть, въ послѣднiй перiодъ на 43% болѣе; а если исключить изъ обоихъ итоговъ золото и серебро, то приращенiе не превышаетъ 39%. Приращенiе это довольно незначительно въ сравненiи съ Великобританiей, изъ которой, въ сложности 1831—1833 г., отпущено товаровъ на 239, а въ 1852 и 1853 на 620 миллiоновъ рублей или на 159% болѣе, и на сумму, въ семь разъ превышающую отпускъ изъ Россiи, въ которой жителей вдвое болѣе, чѣмъ въ Великобританiи.

Этому-то цвѣтущему состоянiю торговли и промышленности въ Великобританiи обязана Россiя преимущественно увеличенiемъ своего отпуска, ибо, по стоимости товаровъ, 40% отвозныхъ статей отправляются въ Англiю; но теперь туда стекаются сырыя произведенiя со всѣхъ концовъ свѣта, и потому, безъ большихъ усилiй со стороны русскихъ производителей и улучшенiя путей сообщенiй въ имперiи, нельзя ожидать дальнѣйшаго увеличенiя отпуска изъ Россiи. Вывозъ сала и кожъ сталъ даже чувствительно упадать, и вообще въ послѣднiе годы замѣтно увеличился только отпускъ шерсти и льна, тогда какъ цѣны всѣхъ статей подымаются, но вовсе не отъ значительнаго приращенiя населенiя и недостатка земли, ибо населенiе возрасло въ послѣднiя восьмнадцать лѣтъ лишь на 6%, тогда какъ въ многолюдной Англiи по сiе время приростаетъ оно по 1% въ годъ, — у насъ цѣны подымаются отъ истощенiя земли и удешевленiя денегъ.

Россiя вѣроятно и впредь будетъ вымѣнивать на сырыя произведенiя земли обработанные европейскiе и американскiе товары и тѣ азiятскiя пряности и красильныя вещества, которыя доставляются ей чрезъ Европу; за азiятскiе же товары, получаемые непосредственно изъ мѣстъ производства, какъ-то: за чай, скотъ, кожи, мѣха и разныя бумажныя и шелковыя издѣлiя, Россiя платитъ мануфактурными товарами и деньгами. Исключивъ монету, которой въ Персiю и Среднюю Азiю отправляется изъ Россiи на три миллiона руб., отпускъ въ Азiю, по сложности 1850—1852 годовъ, представляетъ цѣнность въ 12,262,378 руб., а привозъ оттуда въ 16,082,429 руб., съ 1824 же по 1826 годъ, эти статьи равнялись 3,950,470 и 5,363,182 руб. Отсюда слѣдуетъ, что отпускъ и привозъ по азiятской торговлѣ утроились, тогда какъ они по торговлѣ Россiи съ западною Европою, возвысились въ шесть разъ меньше. Несмотря однако на то, и по нынѣ отпускается въ Азiю товаровъ суммою въ 7½ разъ менѣе, чѣмъ въ Европу, а стоимость привозимыхъ изъ Азiи товаровъ составляетъ пятую часть цѣнности товаровъ, получаемыхъ изъ Европы. Различный характеръ нашей европейской и азiятской торговли усматривается изъ слѣдующаго. По сложности 1850—1852 годовъ:

Слѣдовательно, половина всего отпуска въ Азiю состоитъ изъ товаровъ обработанныхъ, которыхъ по европейской границѣ отпускается самое ничтожное количество.

Торговля Россiи съ Азiей раздѣляется на турецко-персидскую, средне-азiйскую и китайскую. Изъ Азiатской Турцiи и Персiи ввозятся въ закавказскiя владѣнiя Россiи издѣлiя бумажныя и шелковыя, кромѣ того шелкъ, хлопчатая бумага и сухiе фрукты. Въ замѣнъ ихъ вывозятъ шелкъ-сырецъ закавказскаго произведенiя, въ Турцiю значительное число сырыхъ, особенно буйволовыхъ кожъ и скота, а въ Персiю, по Каспiйскому морю, мѣдь и желѣзо; мануфактурныхъ же издѣлiй въ эти государства требуется весьма мало, а потому балансъ покрывается звонкою монетою, которой въ Персiю выходитъ болѣе 2,000,000 руб. въ годь.

На всемъ протяженiи отъ Оренбурга до Бухтарминска, Россiя граничитъ съ Киргизскою степью, а за нею находятся независимыя владѣнiя Туркестана. У Киргизовъ Русскiе вымѣниваютъ рогатый скотъ, лошадей и въ особенности овецъ и разныя произведенiя скотоводства, а также и рухлядь, на хлѣбъ, выдѣланныя бумажныя ткани, русскiя и азiятскiя, и на разный мелкiй товаръ. Монеты туда вывозится менѣе, чѣмъ въ Туркестанъ, откуда товаровъ доставляется всегда на сумму вдвое болѣе вывоза. Отпускъ туда русскихъ бумажныхъ и шелковыхъ тканей, выдѣланныхъ кожъ, желѣза, мѣди, сахара и разныхъ мелкихъ издѣлiй усиливается въ меньшей степени, чѣмъ вывозъ въ Киргизскую степь; привозъ же оттуда бумаги, сырца, марены, бумажныхъ издѣлiй и рухляди замѣтно возрастаетъ. Между тѣмъ пряденой бумаги изъ этихъ мѣстъ привозится теперь не болѣе, чѣмъ за 20 и за 30 лѣтъ тому назадъ. Приращенiе торговли Россiи со всею западною и среднею Азiею было, въ послѣднiе 30 лѣтъ, слѣдующее:

Слѣдовательно по оцѣнкѣ таможенъ отпускъ и привозъ удвоились въ это время, и посѣднiй превосходилъ вывозъ почти на 100%; но съ каждою страною отдѣльно торговля наша развивалась не одинаковымъ образомъ.

Сравнивъ отпускъ и привозъ товаровъ въ 1852—1853 г. и въ 1835—1836 годы, найдемъ, что среднимъ числомъ:

Слѣдовательно, значительнѣйшее приращенiе замѣтно по торговлѣ съ Азiятскою Турцiею, куда въ 1852 году отпущено на 600,000, въ 1853 г. на 500,000 р. закавказскаго шелка, — товара, который до того времени за границу почти не былъ отпускаемъ. Въ эти же годы отпущено того же товара на 200,000 руб. въ годъ и въ Персiю, куда сбытъ русскихъ издѣлiй совершенно прекратился. Въ то же время вывозъ этихъ товаровъ въ Киргизскую степь усилился съ водворенiемъ тамъ бо́льшего порядка и спокойствiя, а въ Туркестанѣ требованiе замѣтно уменьшилось; зато отпускъ въ Россiю изъ Бухары, Хивы, Ташкента, хлопчатой бумаги, бумажныхъ издѣлiй и марены возрастаетъ. Послѣдняя получается только изъ Хивы и Бухары, хлопчатая бумага изъ Персiи и Туркестана. Въ 1853 году вывезено 128,000 пудъ, а въ 1854 г. 225,562 пуда, вместо 25,000 пудъ, бывшихъ въ привозѣ десять лѣтъ тому назадъ. Издѣлiя бумажныя привозятся изъ всѣхъ мѣстъ Азiи. Въ 1853 году доставлено ихъ на 2,200,000 руб. сер., а въ 1835 г. на 1,617,142 рубля.

Наконецъ первое мѣсто по привозу и по вывозу занимаетъ Киргизская степь, откуда съ каждымъ годомъ усиливается отправленiе въ Россiю скота и произведенiй скотоводства. Въ 1853 году привезено ихъ на 1,700,000, въ 1835 на одинъ миллiонъ.

Изъ всѣхъ этихъ данныхъ однако видно, что торговля съ западною и среднею Азiею довольно неподвижна. Весьма мало надежды на усиленiе ея съ Турцiею и Персiею, вслѣдствiе соперничества европейскихъ товаровъ, а съ среднею Азiею, по невѣжеству и бѣдности обитателей этой страны. Усилившiйся оттуда вывозъ въ Россiю произведенiй скотоводства и хлопчатой бумаги вызванъ единственно развитiемъ торговли и промышленности въ имперiи. Оттого среднеазiйскiй рынокъ далеко не имѣетъ той важности для русскихъ фабрикъ, какую ему обыкновенно приписываютъ. Въ 1853 году онъ доставилъ сбытъ для бумажныхъ издѣлiй на 1,300,000 руб., а для льняныхъ, шелковыхъ и шерстяныхъ на 260,000, тогда какъ бумажныхъ, шелковыхъ и шерстяныхъ тканей, въ тотъ же годъ, ввезено оттуда въ Россiю на 727,000 р. с. Слѣдовательно русскiе фабриканты понесли бы не большой убытокъ, еслибы совершенно лишились среднеазiйскаго рынка, и вмѣстѣ съ темъ могли бы избавиться отъ соперничества грубыхъ азiятскихъ издѣлiй, которыя по прочности своей, предпочитаются азiятскими народами, живущими въ предѣлахъ имперiи. Въ гораздо большемъ количествѣ привозятся товары этого рода изъ Турцiи и Персiи въ Закавказскiй край, а именно: однихъ бумажныхъ въ 1853 году ввезено на 1,570,000, а шелковыхъ и шерстяныхъ на 450,000 руб. Пока издѣлiямъ нашихъ фабрикъ не удастся вытѣснить эти товары изъ предѣловъ Россiи, нельзя и помышлять о состязанiи съ европейскими тканями, отъ которыхъ ткани персидскiя и турецкiя, вытѣсняемыя изъ своего отечества, спасаются за ограду россiйскихъ таможень.

Совершенно особеннымъ характеромъ отличается торговля Россiи съ восточнымъ Китаемъ. Въ Кяхтѣ по сiе время русскiя сукна, бумажные бархаты и рухлядь безпрепятственно промѣнивались на чай, и пока цѣна его зависѣла отъ произвола торгующаго тамъ купечества, дороговизна мануфактурныхъ издѣлiй не могла мѣшать ихъ сбыту въ Китаѣ; потому что купцы, общимъ совѣтомъ, по своему усмотрѣнiю, и соображаясь съ обстоятельствами, устанавливали имъ цѣну, возмѣщая на чаѣ убытки, понесенные на мануфактурныхъ товарахъ. Чай есть почти единственное произведенiе, которое вымѣнивается у Китайцевъ на русскiе товары, потому что только тотъ товаръ можетъ выносить сухопутный провозъ между Китаемъ и Россiею, который огражденъ отъ иностраннаго соперничества. Для надобностей же пограничныхъ жителей Сибири, привозится еще изъ Китая въ Кяхту отъ 15 до 20 тысячъ пудъ сахара-леденца и нѣсколько бумажныхъ и шелковыхъ издѣлiй, которыя однако, даже въ Сибири, не выдерживаютъ состязанiя съ русскими. Оттого привозъ ихъ, годъ отъ году, уменьшается, но сбытъ русскихъ издѣлiй оказывается возможнымъ въ Китаѣ только при насильственномъ пониженiи ихъ цѣнъ. Въ Пекинѣ они продаются, кажется, по цѣнамъ московскимъ. Мѣховая одежда видимо выходитъ изъ употребленiя въ сѣверномъ Китаѣ, и потому сбытъ туда мягкой рухляди, особенно дорогихъ мѣховъ, уменьшается. Объ этомъ нельзя не пожалѣть, тѣмъ болѣе, что сбытъ рухляди производится въ Китаѣ безъ всякой искусственной поддержки, не опасаясь соперничества иностраннаго. Между 1830 и 1834 г. стоимость пушнаго товара, отправленнаго въ Китай, составляла половину всѣхъ отпущенныхъ въ этотъ перiодъ времени въ Китай товаровъ русскаго происхожденiя, а въ послѣднее шестилѣтiе не многимъ болѣе ⅕ части, тогда какъ отпускъ мануфактурныхъ издѣлiй, въ продолженiе послѣднихъ 25 лѣтъ, утроился. Пушной товаръ и мануфактурныя издѣлия составляли въ послѣднее время ⁶/₇ всего отпуска, а сукна вывозилось, по цѣнѣ, примѣрно вдвое болѣе, чѣмъ бумажныхъ тканей. Изъ остальныхъ предметовъ юфть заслуживаетъ тѣмъ большее вниманiе, что она частiю происхожденiя сибирскаго, и потому менѣе дорожаетъ отъ дальняго провоза.

Сбытъ всѣхъ этихъ товаровъ въ Китаѣ зависитъ единственно отъ потребленiя кяхтинскаго чая въ Россiи, а оно постоянно усиливалось до послѣдняго времени, но теперь стало упадать отъ тайнаго ввоза кантонскаго чая(3). По сложности, въ 1848—1852 году, байховаго чая привезено 214,634, кирпичнаго 114,533 пуд., а за сто лѣтъ передъ симъ, того и другаго 6,000 и 5,000 пудовъ. Между 1821—1830 г. всего привезено чая 143,196 пуд., а по сложности 1831—1840 года 190,228 пуд. Следовательно, потребленiе чая въ Россiи увеличилось въ послѣднее время болѣе, чѣмъ прежде, и увеличенiе это относилось болѣе къ байховому, чѣмъ къ кирпичному чаю, который за Волгу не проникаетъ, тогда какъ байховый чай расходится по всей Россiи. Еслибы у насъ потребленiе могло дойдти до размѣровъ, какихъ оно достигло въ Великобританiи, гдѣ между 27,000,000 жителей расходится полтора миллiона пудовъ чая, то привозъ этого товара усилился бы еще въ 15 разь, и китайскiй рынокъ представилъ бы фабрикамъ нашимъ блестящую будущность. Но противуестественное положенiе китайской нашей торговли, основанной на чайной монополiи, никогда не дастъ ей вполнѣ развернуться; потеря же китайскаго рынка, куда по таможеннымъ оцѣнкамъ отправляется товаровъ на 8,000,000 руб., была бы весьма чувствительна для нашихъ фабрикъ, ибо наибольшая часть всѣхъ отправляемыхъ въ Азiю суконъ, именно: 1,600,000 аршинъ изъ 1,800,000, и болѣе половины всѣхъ бумажныхъ тканей, отпускаемыхъ въ Азiю, идутъ въ Китай. Изъ 500,000 пудовъ мериносовой шерсти, собираемой въ Россiи, около 10% расходится на суконныя фабрики, исключительно работающiя для азiятскаго рынка. Хлопчатой бумаги обращается у насъ въ ткани болѣе миллiона пудовъ, и изъ нихъ около 6% вывозится въ азiятскiя государства. Однако торговля Россiи съ азiею довольно незначительна въ сравненiи съ торгомъ, производимымъ тамъ Великобританiею. Одного чая вывезено ею изъ Китая, по сложности 1831—1833 года, 874,600, а чрезъ 20 за тѣмъ лѣтъ 1,911,900 пуд., то-есть, въ 9 разъ болѣе, чѣмъ Россiею. Въ Китай и восточную Индiю отправлено изъ Англiи товаровъ, между 1831—1833 годами, на 21,783,721 руб., а въ 1853 на 62,500,000, то-есть на сумму, впятеро превышающую стоимость отпуска Россiи во всю Азiю. Въ Турцiю, не считая Сирiи и Египта, и въ Персiю отправлено въ 1853 году товаровъ изъ Англiи на 12,600,000, то-есть вдвое болѣе, чѣмъ въ 1833, и столько, сколько Россiя нынѣ отпускаетъ во всю Азiю. Послѣ этого легко понять, почему Англiя такъ дорожитъ азiятскимъ рынкомъ (4).

Англiя охватила всю южную часть азiятскаго материка, къ востоку отъ Персидскаго залива, предоставивъ Россiи сѣверную полосу. Въ первой, не считая Китая, не менѣе 150 миллiоновъ жителей, а во второй къ востоку отъ Каспiйскаго моря, не болѣе 8. Но соперничество между Россiею и Англiею наиболѣе проявляется нынѣ въ Турцiи и Персiи. Оно началось уже въ Китаѣ.

Властитель Закавказскаго края и Каспiйскаго моря непремѣнно долженъ находиться въ тѣсномъ союзѣ съ Персiею, и едва ли союзъ этотъ можетъ быть потрясенъ постороннимъ вмѣшательствомъ. Прохода европейскихъ войскъ въ Персiю, со стороны Чернаго моря, опасаться нельзя по трудности сообщенiй; вторженiе въ Персiю чрезъ Персидскiй заливъ также не сбыточно(5). Впрочемъ, вся жизненная сила Персiи находится въ сѣверныхъ ея областяхъ прилегающихъ къ Каспiйскому морю и Закавказскому краю. Южныя области Персiи потеряли всякое значенiе со времени открытiя торговаго пути на Эрзерумъ и Трапезонтъ. Но чѣмъ больше проходитъ этимъ путемъ товаровъ англiйскихъ, тѣмъ тѣснѣе связываются выгоды британскихъ подданныхъ съ судьбами Персiи, тѣмъ съ большею недовѣрчивостiю слѣдятъ они за дѣйствiями Россiи, которая самыми миролюбивыми способами, при нѣкоторой дѣятельности, могла бы вытѣснить привозные чрезъ Трапезонтъ товары съ персидскихъ рынковъ. Ей стоитъ только воспользоваться для этого удобствомъ перевозки товаровъ чрезъ Каспiйское море, и возможностiю превращать въ пряжу и ткань привозимую изъ Персiи бумагу, на фабрикахъ, которыя следовало бы учредить въ Астрахани. Наконецъ, Россiя имѣетъ для торговли съ Персiею то огромное преимущество, что представляетъ вѣрный сбытъ какъ сырымъ ея произведенiямъ, именно: хлопчатой бумагѣ, шелку, чернильнымъ орѣшкамъ, табаку, чубукамъ, такъ и бумажнымъ, шелковымъ и шерстянымъ издѣлiямъ Персiи, которыя въ Европѣ покупателей не находятъ. Оттого нынѣ вывозятъ изъ странъ Кавказа въ Персiю большiя количества русской монеты, которыя можно было бы удержать при нѣкоторомъ умѣньи и должной дѣятельности.

Сверхъ опасенiя, внушаемаго Англiи будущимъ торговымъ соперничествомъ Россiи, Персiя, въ глазахъ Британскаго правительства, имѣетъ большое значенiе, какъ стражъ владенiй Индѣйской компанiи, ибо оно считаетъ дорогу отъ Астерабада черезъ Кабулъ до Инда удобнѣйшимъ путемъ для прохода русскаго войска въ Индiю;собственно же персидской армiи Великобританiя никогда не опасалась.

Къ востоку отъ Персiи, Гималайскiя горы отдѣляютъ южныя части средней Азiи отъ сѣверныхъ. Сношенiя между двумя этими отдѣлами затруднены почти непроходимыми горами, а со времени сближенiя обитателей ихъ съ Европою, сношенiя эти сдѣлались совершенно ничтожными. Состязанiе британскихъ товаровъ убило издѣльную промышленность въ Индiи, коей ткани нѣкогда расходились по всей Азiи, и Россiя доставляетъ нынѣ народамъ сѣвернаго отдѣла всѣ почти предметы, которыхъ они сами не производять, за исключенiемъ пряностей, сахара-сырца и нѣсколькихъ красильныхъ веществъ, получаемыхъ еще изъ Индiи, въ обмѣнъ на россiйскую монету.

Торговая зависимость сѣверной пожатости Азiятскаго материка отъ Россiи основана на столь твердыхъ и естественныхъ началахъ, что она ни кѣмъ потрясаема быть не можетъ. Сбытъ англiйскихъ издѣлiй въ тѣхъ мѣстахъ останется навсегда до того ничтожнымъ, что онъ не можетъ возбудить ни алчности Англичанъ, ни зависти русскихъ торговцевъ. Слѣдовательно, промышленные интересы Россiи и Англiи не представляютъ достаточнаго повода къ столкновенiямъ ихъ въ Хивѣ, Бухарѣ и Коканѣ. Несмотря на то англiйскiе агенты неоднократно проникали въ эти страны, съ видами, непрiязненными для Россiи, которые объясняются только опасенiемъ, что и съ сѣвера непрiятельская армiя могла бы прорваться за Гималайскiй хребетъ. Опасенiе это ни на чемъ не основано, ибо проходъ европейскаго войска чрезъ Киргизскую степь и Гинду-ку не возможенъ, а нестройною ордою татарскихъ всадниковъ, еслибы даже удалось двинуть ее на югъ, теперь нельзя уже завоевать Индiи, защищаемой трехъ-сотъ-тысячною армiею, устроенною по европейскому образцу.

Гораздо болѣе основания имѣетъ соперничество Россiи и Англiи въ Китаѣ; оно по сiе время исключительно торговое, потому что ни та, ни другая держава, не имѣютъ ни малѣйшаго влiянiя на Китайское правительство. По особому характеру россiйско-китайской торговли, Англичанамъ не удалось вытѣснить кяхтинскiе товары изъ китайскихъ рынковъ, ибо цѣна ихъ зависитъ менѣе отъ соперничества британскихъ издѣлiй, чѣмъ отъ сбыта чая въ Россiи; но они подрываютъ цѣну нашихъ товаровъ на китайскихъ рынкахъ, и по мѣрѣ ихъ пониженiя, заставляютъ подымать продажную цѣну чая въ Россiи. Вмѣстѣ съ тѣмъ чай, привозимый моремъ изъ Китая, отправляется изъ портовъ Великобританiи въ Балiйское море, и контрабандою входитъ въ Россiю, подрывая тѣмъ самымъ сбытъ кяхтинскихъ чаевъ. Такимъ образомъ русско-китайская торговля стѣсняется соперничествомъ Англичанъ съ двухъ оконечностей. На это справедливо жалуются русскiе торговцы. Дѣйствiе англiйскаго соперничества на китайскихъ рынкахъ нынѣ станетъ проявляться еще болѣе отъ разрѣшенiя покупать на деньги часть китайскихъ товаровъ; ибо отъ совмѣстничества европейскихъ издѣлiй будетъ зависѣть количество русскихъ тканей, которыя Китайцы станутъ впередь брать взамѣнъ чая, и сколько бы ни употребляли усилiй для того, чтобы уравновѣшивать невыгоды дальняго сухопутнаго провоза, товары, доставляемые въ Китай моремъ, должны подъ конецъ брать верхъ надъ провозимыми черезъ всю Сибирь и Монгольскую степь. Такимъ образомъ на обѣихъ оконечностяхъ Азiятскаго материка, въ Турцiи и въ Китаѣ, русскiя издѣлiя имѣютъ одинаково мало надежды выдержать соперничество европейскихъ товаровъ. Оно поддерживалось въ Персiи до 1832 года; когда же Русское правительство, закрывъ транзитъ чрезъ наши Закавказскiя владѣнiя, заставило европейскихъ купцовъ искать новаго пути въ Персiю, совершенно независимаго отъ Россiи, — русскiя ткани были вытѣснены и изъ Персiи, и нынѣ даже съ трудомъ сбываются не только въ прибрежныхъ къ Каспiйскому морю областяхъ Персiи, но и въ русскихъ владѣнiяхъ за Кавказомъ. Здѣсь однако русскiя издѣлiя должны одержать верхъ надъ иностранными, и къ этой цѣли обязаны они стремиться. Дѣйствительно, на всемъ Азiятскомъ материкѣ есть только одна мѣстность, имѣющая большое значенiе для Россiи, это — бассейнъ Каспiйскаго моря, поглощающiй воды всей восточной полосы Европейской Россiи. Къ нему прилегаетъ съ запада, юга и юговостока полоса земли, способная доставлять многiя произведенiя южныхъ странъ, которыя могутъ быть получаемы съ большею выгодою этимъ путемъ, чѣмъ чрезъ Балтiйское или Черное море. Изъ нынѣшнихъ владѣнiй Россiи Шемахинская губернiя, изъ Персидскихъ же: Талышъ, Гилянъ, Мазандеранъ и Астерабадъ могли бы снабжать русскiя фабрики хлопчатою бумагою, шелкомъ, мареною и нѣкоторыми другими красильными веществами.

Привозъ марены изъ Дербента и Кубы уже до того усилился, что несмотря на постоянно возрастающую потребность въ ней, привозъ ея изъ Европы, достигшiй, по сложности 1837—1841 годовъ, до 133,563 пуд., упалъ въ 1852 г. до 79,000, а въ 1853 г. до 55,000 пудовъ. — Изъ 30,000 пудовъ шелка, обрабатываемыхъ на русскихъ фабрикахъ, не более 5—6000 пуд. доставляются изъ Европы и изъ Бруссы; остальное количество получается изъ Персiи и изъ русскихъ владѣнiй за Кавказомъ. Въ послѣднихъ собирается до 30,000 пудовъ, и изъ Гиляна отправлялось въ другiя места Персiи и за границу, до опустошенiй, произведенныхъ въ сей области холерою въ 1830 г., до 35,000 пуд. въ годь.

Размотка шелка производится въ Персiи и за Кавказомъ способомъ столь несовершеннымъ, что отъ этого цѣнность товара, противъ шелка европейской размотки, уменьшается нерѣдко на 100%. Не трудно было бы устранить это неудобство введенiемъ мотовилъ малаго размѣра.

Несравненно бо́льшихъ усилiй потребуетъ повсемѣстное разведенiе хлопчатника на берегахъ Каспiйскаго моря. Мазандеранъ могъ бы уже нынѣ доставлять русскимъ фабрикамъ 100,000 пудовъ хлопчатой бумаги, но до послѣдней войны отпускъ въ Астрахань никогда не достигалъ и 20,000 пудовъ, а въ 1854 году дошелъ онъ до 56,000 пудовъ, и судя по плодородiю и обширности страны и по умѣренному труду, потребному для ухода за хлопчатникомъ, это производство могло бы значительно усилиться. Въ окрестностяхъ Баку попадаются самыя малыя насажденiя длинноволосаго хлопчатника изъ американскихъ сѣменъ, которыя поспѣваютъ здѣсь хорошо. Вообще въ русскихъ владѣнiяхъ за Кавказомъ, хлопчатникъ разводится въ обширномъ размѣрѣ только въ Эриванской губернiи, но волокна растенiя, по суровому климату, коротки, и сухопутная доставка оттуда въ Россiю не возможна. Въ обширной же долинѣ Куры, которую не трудно оросить посредствомъ канавъ, выведенныхъ изъ протоковъ этой рѣки, и также на южномъ и юговосточномъ берегу Каспiйскаго моря, хлопчатникъ могъ бы быть разводимъ съ пользою отъ сѣменъ, выписываемыхъ изъ Америки, а для отдѣленiя шелухи отъ волоконъ должна быть введена всюду употребляемая въ Америкѣ машина, которой тамошнее бумажное производство преимущественно обязано своимъ обширнымъ развитiемъ. Можетъ ли индиго съ выгодою добываться въ этихъ мѣстахъ, не извѣстно; теперь дѣлаются надъ этимъ опыты. Шафранъ и сафлоръ считаются и нынѣ въ числѣ произведенiй Бакинскаго уѣзда, а сарачинское пшено есть коренное произведенiе всего южнаго прибрежья Каспiйскаго моря.

Дабы спокойно пользоваться дарами богатой природы Прикаспiйскаго края, требуется тамъ упроченiе порядка и благоустроеннаго управленiя, но къ сожалѣнiю, мѣста эти заняты мусульманами, мало способными прельщаться европейскою цивилизацiею и враждебными христiянамъ. Магомету также покланяются всѣ народы, живущiе къ сѣверу отъ Гималайскихъ горъ, съ которыми Россiя находится въ безпрерывныхъ сношенiяхъ, и это обстоятельство должно считать главнѣйшимъ препятствiемъ къ большему развитiю этихъ сношенiй. Еслибы всѣ жители Индiи были мусульманской вѣры, то едва бы власть англiйской компанiи въ этой странѣ удержалась безъ большихъ пожертвованiй. Нынѣ нѣкоторая лишь часть жителей Индiи и всѣ Афганы покланяются Магомету, и они-то суть самые безпокойные и непокорные.

Владѣнiе бассейномъ Каспiйскаго моря могло бы заставить Россiю вдаваться въ Среднюю Азiю, еслибы предвидѣлась возможность, въ которую многiе и до сихъ поръ вѣрятъ, обратить теченiе Аму-Дарьи въ Каспiйское море. Но предположенiе это несбыточно по слѣдующимъ причинамъ: 1) разстоянiе отъ Хивы до Каспiйскаго моря вдвое болѣе, чѣмъ до Аральскаго; 2) на послѣднемъ протяженiи рѣка течетъ по почвѣ глинистой, тогда какъ со стороны Каспiйскаго моря залегаютъ сыпучiе пески; невозможность сдѣлать эти пески плодоносными заставила властителей Хивы, болѣе чѣмъ за 300 лѣтъ тому назадъ, запрудить западный рукавъ рѣки и пустить всю воду его въ Аральское море; теперь по берегамъ этой рѣки есть уже довольно значительныя поселенiя; 4) восточную запруду размывало уже неоднократно, и вода пошла по старому руслу, которое однако до того занесено пескомъ, что вода залила окольную степь и поглощалась песками; 5) Аму, при впаденiи своемъ въ Аральское море, не глубже 1½—2 футовъ; слѣдовательно, хотя бы и удалось довести воды его до Каспiйскаго моря, то все же судоходнаго пути оконечность этой рѣки никогда не представитъ. Нынѣ Аму-Дарья судоходна вверхъ до Балха, на протяжении болѣе 1,000 версть. По Сыръ-Дарьѣ на большихъ судахъ можно плавать до Ташкента, а на малыхъ и до параллели Кокана. Учредивъ на этихъ рѣкахъ пароходство, можно легко передвигать по нимъ товары, но вопервыхъ не отыскано каменнаго угля вблизи этихъ рѣкъ, а лѣсу, кромѣ кустарника, нѣтъ. Вовторыхъ, обѣ рѣки впадаютъ въ Аральское море, отъ котораго, до предѣловъ Россiи, караваны идутъ еще цѣлый мѣсяцъ. Поэтому отъ судоходства по названнымъ рѣкамъ существенной пользы ждать нельзя, а безъ уменьшенiя издержекъ провоза въ Хиву, Бухару, Кокань, торговыя сношенiя съ этими владѣнiями всегда останутся незначительными, хотя по довольно умѣренному климату, по многимъ произведенiямъ, свойственнымъ только странамъ южнымъ, эти государства, особливо при лучшемъ внутреннемъ устройствѣ, могли бы размѣниваться съ Россiею многими предметами. Измѣненiя же настоящаго варварскаго ихъ управленiя Россiя не можетъ достигнуть, не покоривъ этихъ государствъ, вмещающихъ въ себѣ до 4,000,000 фанатическихъ мусульманъ. Окупятся ли потребныя на то пожертвованiя? Сто́итъ ли тратить и войско и деньги для того, чтобы немногимъ усилить сбытъ туда русскихъ издѣлiй и вывезти оттуда нѣсколько болѣе хлопчатой бумаги и шелка? Одно лишь открытiе богатыхъ эолотыхъ розсыпей въ горахъ Коканскихъ могло бы оправдать временное занятiе этой страны.

Среднеазiйскую торговлю можно предоставить самой себѣ, въ полной увѣренности, что Туркестанцы могутъ получать европейскiя издѣлiя только изъ Россiи; притомъ, еслибы отъ хищничества Киргизовъ торговыя сношенiя съ ними даже и совершенно прекратились, то русскiя фабрики не понесли бы оттого большаго убытка, ибо Азiятцы, живущiе въ предѣлахъ Россiи, одѣвались бы въ русскiя ткани, вмѣсто бухарскихъ, которыя они теперь носятъ.

Въ заключенiе бросимъ взглядъ на сношенiя Россiи съ Китаемъ. Западныя части этого государства, то-есть Китайскiй Туркестанъ, могутъ получать европейскiе товары только изъ Россiи, но къ сожалѣнiю сѣверный отдѣлъ этой области, Чугучакъ и Кульджа, посѣщаемый иногда русскими караванами, весьма мало населенъ, а многолюдные и богатые округи: Аксу, Яркендъ, Кашгаръ, не открыты для Европейцевъ. По дальнему и затруднительному провозу товаровъ, едва ли можно надѣяться на значительный сбытъ въ тѣ страны русскихъ издѣлiй; но долгъ правительства открывать для своихъ промышленниковъ всѣ пути, исключая тѣ случаи, когда усилiя, потребныя для достиженiя этой цѣли, окажутся несоразмѣрными съ ожидаемою отъ того пользою. Къ сожалѣнiю жители этихъ округовъ мусульмане, и потому не расположены къ христiянамъ.

Недавно часть торговли, производимой на Кяхтѣ съ восточнымъ Китаемъ, стала направляться на Чугучакъ и Кульджу. Но едва ли можно ожидать отъ этого значительнаго удешевленiя чая, ибо проходимое имъ разстоянiе новымъ путемъ ни мало не сократится. Вся разница состоитъ въ томъ, что чай впредь будетъ проходить чрезъ китайскiя владѣния, тогда какъ нынѣ онъ былъ отправляемъ по восточной Сибири, а возможность сплавлять товары отъ Семипалатинска до Тюмени едва ли многимъ удешевитъ ихъ.

Болѣе выгоды могли бы представить непосредственныя сношенiя въ Кульджѣ русскихъ торговцевъ съ мѣстнымъ населенiемъ; но округъ этотъ, какъ выше замѣчено, малолюденъ и съ внутренними областями Китая имѣетъ весьма нечастыя сношенiя, такъ что въ Чугучагѣ и Кульджѣ русскiе торговцы такъ же будутъ изолированы, какъ и въ Маймаченѣ.

Всего болѣе бы сблизило Русскихъ съ китайскимъ населениемъ перенесенiе торговли, производимой нынѣ на Кяхтѣ, за 1285 верстъ далѣе, въ Калгань, на границу монгольской степи съ Китаемъ. Тамъ русское купечество, вступивъ въ непосредственныя свошенiя съ китайскими потребителями, не находилось бы, какъ на Кяхтѣ, въ рукахъ небольшаго числа монополистовъ и могло бы свободно торговать съ жителями монгольской степи, народомъ кроткимъ и охотно принимающимъ иностранцевъ.

Впрочемъ весьма сомнительно, чтобы сухопутная торговля съ Китаемъ сохраниласъ еще долго въ настоящихъ размѣрахъ. Вслѣдствiе дальняго провоза, чай обходится русскимъ потребителямъ такъ дорого, что они на каждомъ фунтѣ платятъ не менѣе 60 коп. лишнихъ противъ того, что́ онъ бы имъ стоилъ при доставкѣ моремъ, по сложности же послѣднихъ лѣтъ, въ Кяхту привозилось отъ 9 до 10 миллiоновъ фунт. чая, не считая кирпичнаго; слѣдовательно, потребители русскiе обложены ежегоднымъ сборомъ въ 6 мил. рублей на пользу фабрикантовъ и сибирскихъ извощиковъ. Послѣднiе лишатся большей части своихъ заработокь, если торговля на границахъ западнаго Китая возьметъ верхъ надъ кяхтинскою; а со времени разрѣшенiя, даннаго купцамъ, отпускать золота и серебра на сумму, равняющуюся трети отпускаемыхъ ими мануфактурныхъ издѣлiй и половинѣ вывозимыхъ пушныхъ товаровъ, сбытъ русскихъ издѣлiй въ Китай можетъ такъ чувствительно уменьшиться, что пожертвованiе, требуемое отъ потребителей въ пользу производителей, окажется совершенно несоразмѣрнымъ съ получаемою послѣдними выгодою.

Прибавимъ къ этому, что тайный ввозъ чая по западной сухопутной границѣ достигъ до чрезвычайныхъ размѣровъ, а потому, если не удастся прекратить эту контрабанду, быть-можетъ правительство найдется вынужденнымъ разрѣшить привозъ чая чрезъ европейскiя таможни. Съ нимъ кяхтинскiй чай не въ силахъ будетъ состязаться, и тогда торговля съ Китаемъ вѣроятно ограничится сношенiями сопредѣльныхъ обитателей Сибири и Китая и сбытомъ пушныхъ товаровъ, которые въ сѣверныя области Китая могутъ быть доставляемы единственно изъ Россiи. Нельзя не согласиться, что этотъ результатъ былъ бы весьма нерадостенъ, ибо должно желать, чтобы фабрики, нынѣ работающiя для Кяхты, сохранили сбытъ туда своихъ издѣлiй, пока не будутъ устранены всѣ препятствiя, не зависящiя отъ естественнаго положенiя страны, которыя мѣшаютъ нынѣ развитiю промышленности въ Россiи. Тогда фабрики наши будутъ работать дешевле, и могутъ быть вознаграждены инымъ путемъ за потерю кяхтинскаго рынка.

Еще важнѣе то обстоятельство, что караваны, проходящiе между Кяхтою и Нижнимъ-Новгородомъ, главнѣйше поддерживаютъ связь между Европейскою Россiею и Сибирью, и что поддерживать эти сношенiя инымъ способомъ будетъ весьма трудно.

Ю. Гагемейстеръ.

---

(1) Воронежъ, напримѣръ, и Брюссель находятся подъ однимъ градусомъ широты, но послѣднiй имѣетъ противъ Воронежа 66 лишнихъ дней въ году, способныхъ для полевой работы. (назад)

(2) Въ 1852 году обращалось однихъ частныхъ вкладовъ по разнымъ кредитнымъ установленiямъ болѣе 700 мил. Въ ссудахъ подъ движимости и недвижимыя имѣнiя было выдано около 600 мил. и занято казначействомъ 265 мил.; крестьянъ состояло въ залогѣ 5,836,000. (назад)

(3) Изъ Англiи отправлено чая въ Балтiйское море, въ 1853 году, 1,695,579 фунтовъ, въ 1854 году 3,017,475 фунтовъ. Бо́льшая часть этого товара назначена для ввоза въ Россiю. (назад)

(4) Сюда включена и торговля съ западнымъ Китаемъ и по Черноморскому берегу Закавказскаго края. (назад)

(5) Едва ли англо-индѣйская армiя, высадившаяся въ Бендеръ-Буширѣ или Бендеръ-Абасси, на Персидскомъ заливѣ, въ состоянiи будетъ проникнуть внутрь Персiи, по недостатку перевозочныхъ средствъ, не говоря уже о томъ, что самой высадкѣ въ Бендеръ-Буширѣ Персiяне легко могли бы помѣшать; а изъ Бендеръ-Абасси, состоящемъ теперь во власти не шаха Персидскаго, но эмира Маскатскаго, прiятеля Англiи, дороги къ Ширазу нѣтъ. Путь изъ Бендеръ-Бушира до Шираза пересѣкаетъ цѣлый рядъ параллельныхъ горныхъ хребтовъ, и потому онъ легко можетъ быть загражденъ. Край впрочемъ довольно населенъ и изобиленъ. Армiя, не встрѣчая сопротивленiя, можетъ достигнуть Тегерана въ два мѣсяца, считая со времени высадки въ Буширѣ. — Другой путь, съ Персидскаго залива, внутрь Персiи, открывается чрезъ Багдадъ. Туда, отъ устья Евфрата и Тигра, доѣзжаютъ на пароходахъ въ мѣсяцъ, а отъ Багдада, по довольно ровнымъ, но безводнымъ мѣстамъ, армiя мѣсяца въ два могла бы дойдти до Тегерана. По открытой мѣстности, Персiянамъ съ этой стороны было бы труднѣе защищаться. Вѣрнѣйшiй способъ останавливать всякое дѣйствiе Англичанъ на Персидскомъ заливѣ состоитъ въ томъ, чтобы склонить Персiю уступить Сѣверо-Американскимъ Штатамъ островъ Карракъ, въ Персидскомъ заливѣ: антагонизмъ двухъ первенствующихъ морскихъ державъ послужитъ лучшею защитою Персiи. (назад)