РАЗВИТИЕсовременного города идет под знаком борьбы между двумя типами городов, — между "городом-небоскребов" и "городом-садом". Они не могут ужиться рядом, потому что каждый из них — прямая противоположность другого. И один из них должен победить, — одержать верх, — стать городом "будущего". Попробуем познакомиться с обоими кандидатами в город будущего. При чем для нас, живущих в СССР, знакомство это будет, как нельзя более кстати. Наши крупные города и, главным образом, наша Москва стоят сейчас лицом к лицу с жестоким жилищным кризисом, и мы должны решить раз навсегда: по какому пути в деле городского жилищного строительства нам нужно итти. Широкое городское строительство — является для нас вопросом настоящего. Каков же город-небоскребов, — должны ли мы равняться по нему, ставить себе конечной задачей превращение наших городов в города-небоскребы?
Родина города-небоскреба — Америка. Там он родился, там возмужал и вырос в такие гиганты-города, как Нью-Йорк, Чикаго, Бостон, Сан-Франциско и пр. Росли они удивительно быстро. Как в сказке, появлялись за короткий срок громадные вереницы башен-домов. Именно — башен, потому что города Америки — это словно глубокие ущелья, по обоим сторонам которых высятся сплошные стены прижавшихся близко друг к другу "небоскребов" в несколько десятков этажей. И это понятно. Американский город может развиваться только в двух направлениях: вверх — в воздух и вниз — под землю. Расшириться по поверхности ему очень трудно — ведь каждая кв. сажень в Нью-Йорке стоит круглую сумму в 60.000 зол. рублей. Вот почему растут американские небоскребы, устремляясь в ничего не стоющий пока еще воздух и зарываясь глубоко под землю, — подземная площадь пока еще также не расценена и дешева, как везде...
Что же представляет из себя такой американский дом? Возьмем для примера самый высокий небоскреб в мире — дом в Нью-Йорке, построенный фирмой Вульворт.
Он имеет 55 этажей и его остроугольная башня поднимается над улицей почти на ¼ вер. Чтобы представить себе, сколько жилой плошади имеет подобный дом, мы подсчитаем, сколько человек может поселиться в его 55 этажах по норме 20 кв. аршин на человека. Окажется, что 3.600 человек. В 4—5 таких домах уместится полностью любой из наших средних уездных городков. Обслуживается этот дом 27-ью под'емными машинами, из которых одни останавливаются в каждом этаже, а другие "скорые", поднимаясь, проходят 5—10 этажей без остановки. Под'ем до 55-го этажа совершается в течение 2—3 минут.
Внутри этого дома есть все, что, по мнению американцев, необходимо для жизни: ванны с холодной и теплой водой, бассейн для плавания, гимнастический зал и площадка для футбола, многочисленные рестораны и магазины, где можно купить все — от иголки до автомобиля. Водопроводных труб в этом доме проложено около 100 верст, а электрических проводов еще больше. Конечно, нечего и говорить, что квартиры оборудованы и телефоном, и радио-аппаратами — ведь последние насчитываются в Америке миллионами.
Казалось бы, что же лучше подобного жилища для рабочего люда? А между тем город небоскребов обладает однм крупнейшим недостатком. Эти улицы-ущелья удивительно темны, стены небоскребов загораживают их от солнца и, обычно, первые 1½—2 десятка этажей даже в солнечный день погружены в какой-то темный полумрак. И у американцев сложилась поговорка: "Там, куда редко заглядывает солнце, часто заходит врач".
Вот это — основной недостаток американских больших городов. Правда, они с ними пытаются бороться тем, что, строят теперь так называемые, лестничные небоскребы, которые по мере их роста вверх, уходят все дальше и дальше вглубь самого квартала, — но и это не достигает цели.
Но не только это. Еще ряд недостатков мы видим в городах-небоскребах.
Американцы так высоко ценят пространства земли в своем городе, что для них слишком обременительно отдавать крупные участки этой площади под бульвары, сады и парки. А отсюда — второй недостаток города небоскребов — мало зелени.
И вот эти-то два главных недостатка американского города и не дают ему возможности до сих пор выйти победителем над своим конкурентом "городом-садом". Правда, все эти недостатки не касаются жизни состоятельного класса Америки. Последний предпочитает жить не в этих мрачных домах-башнях, лишенных солнца и зелени, — а после трудового дня уезжать в свои загородные дома, где много и света, и свежего воздуха... Но это — не выход для нас. Нам нужно такое устройство города, которое само по себе было бы достаточно гигиенично, и мы не можем остановиться на таком типе города, который, при всех остальных своих достоинствах, — калечит здоровье своих жителей.
Город небоскребов в том виде, в каком вырос он в Америке, для будущих наших городов совершенно не подходит. С ним нам не по пути.
Что же представляет из себя "город-сад"? Если американский город развивается по прямой линии вверх — в воздух, и вниз — под землю, то город-сад растет вширь — по земле. На первом плане в нем — побольше зелени и солнца для уютных небольших жилых домиков, раскинутых среди садов, бульваров и парков. Дать прелесть жизни среди природы, соединив ее с удобствами большого культурного города, — вот та основная мысль, которой руководятся строители города-сада.
Но тут возникает такой вопрос: ведь многомиллионный город-сад должен растянуться на десятки верст. Не будет ли поэтому слишком затруднительным передвижение из одной части его в другую?
Это — единственный недостаток города-сада, который стушуется, учитывая развитие транспорта и средств передвижения в "городе будущего". Но есть и еще один большой вопрос, с которым нам при постройке наших городов-садов придется считаться: из какого материала мы будем строить наши дома. Он должен отвечать четырем условиям: необходимо, чтобы он был прочен, гигиеничен, дешев, — и постройка из него производилась бы быстро и, по возможности, просто.
И вот тут-то мы вплотную подходим к вопросу о так называемых стандартных сборных домах. Ведь была бы идеальной такая постановка вопроса. Где-то, на крупных заводах, из дешевого материала пригоговляются отдельные части дома. Потом по железной дороге они перебрасываются на место постройки и здесь вся работа будет состоять только в том, что по готовым частям собирают дом.
И вот именно к этому и стремится сейчас городская техника. Она выработала уже два материала для постройки таких городов садов — соломит и плитки стандартстроя, которым, несомненно, принадлежит громадная будущность.
Оба материала — наше русское изобретение. "Соломит" появился еще до войны, когда он получил довольно широкое распространение в военном строительстве. Но кончилась война, и это дело у нас в России как-то замерло. Но во Франции, в ее разоренных войной северных областях, оно нашло и после войны широкое распространение, где сейчас быстро возводятся города-сады из нашего соломита.
Соломитные дома, это — в полном смысле слова — соломенные домики. Основной материал их постройки — солома, разрубленная на мелкие кусочки и спрессованная с цементом в плиты. Из этих-то плит и собирается жилой дом. Практика показала, что он не только дешевле какого бы то ни было другого дома, но и не хуже его в смысле сухости, удержания тепла и прочности.
Но гораздо более интересны наши русские, "стандартстроевские сборные дома". Их главный и основной материал — дерево, которым мы так богаты, но, главным образом, не дерево в его обычном виде, а деревянные отбросы — стружки, опилки, обрезки и пр. Из этих-то отбросов на заводах изготовляются под сильным давлением особые плитки толщиною около вершка. И вот эти-то плитки и являются основным материалом сборных домов. Как это ни странно с первого взгляда, а изготовленные из деревянных отбросов дома оказываются лучше настоящих дервянных; они обладают всеми достоинствами деревянного дома, но в то же время лишены его недостатков: они не могут ни гнить, ни развивать сырости. А ведь это — два основных бича деревянных построек.
Кроме того, этот материал гораздо дешевле, чем какой бы то ни было другой, а заводское производство его дает возможность почти весь дом изготовлять на фабрике и подвозить к месту постройки не сырой материал, а уже готовые плиты. К тому же подобного рода постройка или, вернее, сборка дома не требует квалифицированных рабочих и может быть произведена рабочими неспециалистами под надзором одного знающего человека, при чем вся работа может быть закончена в очень короткий срок.
Практика показала, что дома эти не только прочны, дешевы, удобны, не развивают сырости, не гниют, но и не горят — плитка стандартстроя на огне только медленно тлеет. Они прекрасно держат тепло, да и немудрено — толщина их стен доходит до 6 вершков и состоит из 8 различных прослоек: из плит, воздушных закрытых пространств, толя, деревянной облицовки и др. С внешней стороны они имеют вид деревянного крашеного дома, а изнутри стены окрашиваются особой краской, что делает ненужными обои. Эти стены великолепным образом можно мыть водой, поддерживая ту чистоту, которая совершенно недосягаема в обычном деревянном доме с обоями.
Отопление в таких домиках большею частью центральное от кухонной плиты: топя ее, вы тем самым, благодаря остроумно устроенной системе труб, отапливаете и всю вашу квартиру. "Стандартстрой" — это уже не только бумажный проект и робкие первые опыты. В прошлом году он уже попробовал свои силы, а в этом — собирается широко развить свое строительство, обратя, главным образом, внимание на нашу Москву. Он имеет уже два завода — в Москве и Ярославле.
Все это, вместе взятое, придаст громадное значение подобного рода постройкам и, главным образом, в наших теперешних условиях, когда нам надо прежде всего как можно скорее выбираться из надвинувшегося на нас жестокого жилищного кризиса, а с другой — исподволь создавать и будущий благоустроенный коммунистический город. Потому что этот род строительства всего ближе подходит к нашей мечте о городе будущего: завтрашний город у нас, это — громадный зеленый и солнечный город-сад с величественными дворцами в центре.
Город будущего! Об этом мечтают все — и капиталистические центры заграницы, и наша Красная Москва. И как следовало ожидать, каждый мечтает по-своему.
Там, на Западе, в царстве капитализма, большие города безнадежно находятся во власти громадных башен-небоскребов. Там нет забот о здоровьи тех горожан, которые, не обладая достатком, принуждены круглый год проводить в этих громадных железобетонных ящиках, среди духоты и зноя асфальтовых мостовых. О них не заботятся там, потому что пока не они властители жизни, которым дано мечтать и строить. Ну а те, кто пока приказывает и распоряжается, им не страшны городские духота и зной! В очень малой степени они проводят тут только свои служебные часы, а потом их собственные автомобили уносят далеко за черту этого железо-бетонного гиганта-города, подальше от духоты фабрик и заводов, в загородные дома, окруженные зелеными парками и садами.
Для них город — только средство и место, где можно заработать деньги, а раз так, то к чему же все эти ненужные нежности, вроде садов, зеленых парков и уютных домиков для их служащих? Они проживут и так в этих казармах-небоскребах без солнца и зелени — ведь им же некуда деться. К тому же каждый клочок земли так дорог в больших промышленных центрах, а воздух пока что ничего не стоит. Поэтому и вытягиваются дома Запада как можно выше вверх в даровой воздух, стараясь занять как можно меньше места на дорогой земле.
Но этого мало. С каждым годом промышленность растет и ширится, население городов пухнет, а городу не хочется выходить слишком далеко из очерченной границы. Как же быть? Как согласовать все увеличивающийся рост населения с нежеланием занимать новые площади для застройки и в то же время сделать мало-мальски возможным сообщение по переполненным городским улицам?
И вот в Лондоне уже серьезно начинают говорить о постройке Нового Лондона, но не где-нибудь в другом месте, а тут же, под старым Лондоном.
Вот и мечтают английские промышленники прорыть всю толщу земли под старым Лондоном, его галлереями и корридорами, залить их электричеством и туда опустить железнодорожные линии метрополитена 1) и жилища для тех, кто работает на их фабриках и заводах. До нас дошел интересный рисунок этого будущего города в стране капитализма. На нем 5 этажей улиц и, право же, трудно разобрать, которые из них над или под землей: громадные небоскребы даже надземные улицы превратили в подлинные глубокие ущелья.
Каждый из этих этажей предназначен для различных скоростей движения. Вверху — гуляющая публика. Она не спешит. Благодаря мостикам, перекинутым через второй этаж, прохожий, не боясь быть раздавленным, не задерживаясь, свободно переходит с одной улицы на другую.
Чтобы ехать по делу, надо опуститься в третий этаж. Здесь — трамвай, автомобиль, омнибус и пр. Это — этаж деловых людей. Ниже, под улицей, находится метрополитен, который соединяет далекие центры города, все же раскинувшегося на многие десятки верст.
Еще ниже — туннели подземной железной дороги с центральным вокзалом, от которого идут пути, выводящие поезд из города в загородные поселки, к вокзалам специальных железных дорог, пристаням и т. д.
К этому надо еще прибавить плоские крыши некоторых небоскребов, своего рода воздушные вокзалы, куда садятся легкие самолеты хозяев этих небоскребов и гигантские пассажирские аэропланы воздушных линий.
Вот вам тот "город будущего", о котором мечтает капиталистический мир.
Ну, а теперь поговорим о том, как мечтает наша Красная Москва. Один из лучших русских архитекторов, А. В. Щусев, автор проекта памятника В. И. Ленину, один из руководителей архитектурного строительства Республики и того Научного Совета, который рассматривает план будущего строительства, нарисовал картину Москвы в 1950 г. Он смотрит на эту будущую Москву с высоты реющего над ней аэроплана. Как же она выглядит — Новая Москва?
Вот центр. Перед вами цепью строений, стен и башен сверкает Кремль. День праздничный, яркий, толпы народа. Кремль превращен в музей, — один из величайших музеев мира.
ВЦИК и Совнарком вынесены в Петровский парк, эту возвышенную, здоровую и ровную часть Москвы, превращенную частью в общественные парки, частью в города-сады. На Ленинградском шоссе выстроены дворцы (учреждения) Республики.
А на северо-запад от Москвы, вдоль верхнего течения Москвы-реки, теперешние дачные поселки — Крылатское, Хорошево, Серебряный Бор, Покровское-Стрешнево — обращены в образцовые города-сады, куда после делового дня с'езжаются москвичи на трамваях, метрополитенах и частью на аэроомнибусах, имеющих в центре остановки на плоских крышах специальной постройки. Двух и трехэтажные жилые дома, улицы с широкими тротуарами, площади и уютные парки с театрами и другими общественными зданиями — вот характер жилой Москвы в 1950 году.
Теперь бросим взгляд в противоположную сторону, к промышленному Симонову. Известное Сукино болото, вплоть до Коломенских высот, двигается, пыхтит, лязгает. Всюду электричество и бездымный уголь. Все Сукино болото с его пыльными и малярийными трясинами изрыто ковшами промышленного и лесного портов. Набережные обслужены железнодорожными линиями и обстроены стройными рядами складов с автоматическими под'емными кранами. Порт кишит судами и баржами, пришедшими как с верховьев, так и, главным образом, с Оки, с которой при помощи шлюзов установлено удобное сообщение.
Пойдем дальше. За Окружной дорогой находится зеленая заградительная полоса насаждений, шириной в 2 версты, в которой местами разбросаны поселки с электричеством, канализацией и водопроводом. Все они входят в черту города, которую замыкает включенный в городскую плошадь и сам зеленый пояс. Зелень, которая поглощает пыль и дает кислород, должна проникать внутрь организма будущей Москвы. Она, как легкие, должна снабжать воздухом центральный организм, а потому от зеленого пояса клиньями зелень врезается по нескольким направлениям к центру.
Первый клин от Нескучного сада, через территорию сельско-хозяйственной выставки и Бабий-городок, идет до Каменного моста широким бульваром, тут поворачивает и направляется к новой площади перед Румянцевским музеем. Бульвар дальше продолжается, параллельно Александровскому саду, вплоть до Охотного ряда, проходя по Моховой на местах уничтоженных старых лавок.
Второй зеленый клин врезается к Трубной площади через Лазаревское кладбище, превращенное в парк, через Екатерининский парк и Самотецкий бульвар.
Наконец, третий клин зелени окаймляет р. Яузу и идет от Сокольников к Устинскому мосту.
Все это дает возможность довести в Москве зеленую площадь до 6 кв. сажен на человека, что еще не видано ни в одном из городов земного шара.
НЕБОЛЬШОЙ ФАБРИЧНЫЙ ПОСЕЛОК ИЗ СБОРНЫХ ДОМОВ. РАСПЛАНИРОВАННЫЙ ПО ПРИНЦИПАМ ГОРОДА-САДА: дома Общественного назначения сгруппированы в центре поселка: 1 — библиотека, 2 — клуб, 3 — театр, 4 — школы, 5 — кооперативы. 6 — комхоз, 7 — баня, 8 — спортивный клуб, 9 — коммунальные дома, 10 — больница. Все жилые дома стоят совершенно отдельно друг от друга и имеют выходящие на улицу садики.
Воробьевы горы, с возвышающимся над ними громадным памятником Ленину, превращены в спортивный уголок и напоминают вид Рима со строгими очертаниями спортивных зданий, площадок, стадионов и колоннад.
Старинный собор Василия Блаженного высится над уступчатым, идушим к Москворецкому мосту, бульваром, начинающим от реки Красную площадь, где у стены высятся ступени гранитного амфитеатра, в центре которого — массивный пьедестал с гробницей В. И. Ленина.
Немного дальше, вместо теперешнего Охотного ряда, высится далеко уходящими в небо башнями большой Дворец Труда СССР с колоссальной аудиторией на 10 тысяч человек.
Хотя ему на площади мало места, но техника дает возможность гнать здание высоко ввысь. Лифты разных скоростей перебрасывают делегатов из залы заседаний в кабинеты, библиотеки, музеи, столовые и проч. При дворце есть и наружная кафедра, а вокруг здания на стенах скульптурные изображения великих деятелей человеческой культуры.
Немного в сторону — торговый центр будущей Москвы — Китай-город. Здесь высятся громадные железобетонные дома американского типа с вертикальными под'емниками и движущимися площадками, соединяющими их друг с другом.
И везде, по всему городу, во всех районах, лучшие места отведены под учебные заведения, где молодежь приучается к будущей гражданской общественной жизни. Все пространство от Хамовников до самого Новодевичьего монастыря отдано университету, клиникам, институтам и лабораториям Высшей Школы. Академический центр — в районе Румянцевского музея.
Вот быстрый полет над будущей Москвой. Как мало похожа она на мечту капиталистического Запада.
Два совершенно разных мира создают себе в своей мечте и разные города. Но будущее принадлежит только одному: громадному, зеленому и солнечному городу-саду. А это заставляет всех нас с еще большим вниманием отнестись к зарождающейся сейчас идее сборных стандартных домов.
1) Метрополитен — электрическая железная дорога, идущая или в подземную галлерею города или на высоких столбах, повисая на улице. (стр. 32.)