"Смена", №16, октябрь 1924 год, стр. 20-22
КАК-ТО недавно, несколько дней тому назад, я разговаривал с одним ленинградским комсомольцем. Он говорил мне о том, что собирается в клубе делать доклад о поднятии производительности труда, о возрождении нашей хозяйственной жизни и о том, как быстро пошло бы это дело, если бы нам удалось добиться самой широкой электрификации. Он уверял меня, что тему свою хорошо знает, много работал и читал по этим вопросам и особенно подробно знаком с планом электрификации ленинградской промышленности. Ко мне же он пришел кое-о чем посоветоваться и взять кое-какие рисунки.
— Ну, а о Волховстрое что ты будешь говорить в своем докладе? — под конец нашего разговора спросил я его.
— О Волховстрое? — смущенно переспросил он, — но что же общего между Ленинградом и Волховстроем? Он к моему докладу не относится.
— То-есть, это как — "не относится", — удивился я, — да знаешь ли ты, что такое Волховстрой?
Парень был окончательно смущен и стал что-то бормотать о том, что это, дескать, какая-то электрическая станция, где-то на севере Союза и что это так не существенно и не важно, что он решил об этом в своем докладе не говорить.
Первое мгновение мне показалось, что он шутит. Потому что я никак не мог представить себе, чтобы комсомолец, собирающийся делать доклад об электрификации Ленинградской промышленности, мог бы не знать о Волховстрое, о котором как-то т. Зиновьев сказал, что "окончание этой постройки в 1925 году будет то же, что и Октябрь в 1917 году".
И мне стало обидно и больно за то, что у нас, в Советском Союзе, есть еще люди, которые, живя не где-нибудь в медвежьем углу, а в городе Ленина, не знают о том, что в 125 верстах от них 10.000 рабочих в три смены выполняют заветную мечту Ильича — строят громадную Волховскую электрическую станцию.
И ТАК, Волховстрой это — строительство мощной электрической станции на берегу реки Волхова, недалеко от Ленинграда.
В 1925 году, когда постройка ее закончится, станция эта будет посылать в Ленинград ни больше ни меньше, как 80.000 лошад. сил, не требуя за это ни одного фунта топлива.
Как же так?
Но прежде, чем говорить об этом, давайте разберемся в том, что это за 80.000 лошадиных сил. Много это или мало? И, может быть, прав мой знакомый комсомолец, что это настолько неважно и незначительно, что даже и упоминать об этом не стоит.
Построенная Волховская станция будет посылать в Ленинград электрический ток. Он в состоянии будет совершить ту же работу, которую могли бы выполнить 80.000 сильных, хороших лошадей. Или, если мы попытаемся эту работу будущей станции перевести на работу физических сильных людей, то получим, что для этого нам пришлось бы собрать ни больше ни меньше, как 800.000 сильных рабочих.
Не правда ли, об этом следует знать всем нам, и тем более ленинградцам, для которых эта полутора-миллионная свежая рабочая армия будет сейчас, после наводнения, как нельзя более кстати, для того, чтобы встряхнуть разрушенную гражданской войной и последним стихийным бедствием ленинградскую промышленность и пустить ее полным ходом.
И, неудивительно, что даже, несмотря на недавний голод, на отсутствие свободных денег, урезывая себя в самом необходимом, наш Союз уже отпустил на эту постройку свыше 25 миллионов золотых рублей и собирается до ее окончания истратить еще столько же.
Для нас 40—50 миллионов золотом — крупная, очень крупная сумма. Но тратим мы ее с легким сердцем. Эти миллионы идут не на роскошь, не на ненужную прихоть, а на создание того, что хлебом насущным явится для ленинградской промышленности.
Да к тому же Волховстрой не окажется у нас в долгу. Он ежегодно будет давать нам сбережения по 15 миллионов пудов лучшего угля, потому что этот уголь нам пришлось бы сжигать каждый год для того, чтобы получить ту же работу, которую даст нам Волховстрой даром, без всяких затрат.
А если вспомнить, что за этот уголь нам пришлось бы ежегодно выплачивать иностранным капиталистам по 7 миллионов золотых рублей, то для каждого станет ясным, какое великое дело совершается сейчас около Ленинграда. О нем нельзя не знать тем более, что оно началось в тяжелые годы разрухи, благодаря железной настойчивости и воли Ильича.
ВОЛХОВСТРОЙ не с'ест ни одного фунта топлива. Но каким же образом тогда будет вырабатывать эта станция электрический ток? Ведь, не может же она из ничего создать эти 80.000 лош. сил.
Конечно, нет. Да этого вовсе и не надо. Потому, что Волховстрой будет досыта питаться так называемым "белым углем", т.-е. даровой силой быстро текущей воды Волхова.
При помоши особых машин, — так называемых "водяных турбин", — сила речной воды превратится в движение динамо-машин, которые и дадут Ленинграду эту громадную электрическую энергию.
По существу своему устройство водяной турбины удивительно просто. Представьте себе большое колесо, по ободу которого друг около друга насажены или черпаки или отдельные "лопасти" (планочки). Колесо это расположено таким образом, что вода с силой падает на него и своим падением заставляет его быстро вращаться. Вращаясь, оно в то же время вращает вал, на котором оно насажено, и этим заставляет вращаться (а, значит, и давать электрический ток) динамо-машину, насаженную на тот же вал, что и турбина. Так просто удается превращать силу быстро текущей воды в электрический ток.
Но это, конечно, только сущность работы водяной турбины. На самом же деле они далеко не так просты и снабжены, обычно, целым рядом различных дополнений и усовершенствований. Но от этого смысл работы их нисколько не меняется и остается по-прежнему таким же простым и понятным.
Размеры современных турбин громадны, и мощность их доходит подчас до нескольких десятков тысяч лошадиных сил. Так, например, на нашей Волховской станции будет установлено 8 турбин, мощностью по 10.000 лошад. сил, т.-е., примерно, каждая турбина Волховстроя будет выполнять работу 100.000 физически сильных мужчин.
Но это — далеко не предельная мощность теперешних водяных турбин. На знаменитом Ниагарском водопаде, в Америке, в настоящее время установлены турбины, мощностью по 70.000 лош. сил. т.-е. одна турбина, выполняя работу 700.000 рабочих, по силе своей равна почти всей нашей Волховской установке.
Скорость вращения колес больших турбин так же велика, как и их мощность, и доходит подчас до 1.000 оборотов в минуту. Эта цифра вам станет более понятной из следующего простого сравнения: если бы такое колесо катилось с этой скоростью по земле, то оно пронеслось бы от Ленинграда до Москвы в полтора часа.
ТЕПЕРЬ, когда нам стала известна сущность работы водяной турбины, совершенно естественно возникает вопрос: если водяные турбины питаются силой течения речной воды, то какой же смысл устраивать станцию на реке Волхове, в 125 верстах от Ленинграда, когда ее с таким же, казалось бы, успехом можно было бы построить на реке Неве, в предместьях быв. столицы? На этот вопрос, пожалуй, многие из вас сумеют дать простой ответ.
— Очевидно, Нева недостаточно бурная и быстрая, чтобы с должной силой вращать колеса турбин.
А теперь несколько разочаруем читателя. Даже этого бурного течения Волхова недостаточно для приведения в движение Волховских водяных турбин. Для них надо что-то более бурное и сильное, чем естественное течение стремительного Волхова.
Но как же быть, как справятся с этим строители Волховстроя?
Если об этом спросите инженера, то он ответит вам на своем специальном языке, что в этом случае надо "искусственно создать бо́льшую разность уровней".
Что это значит? Попробуем об'яснить на простом примере.
Задавали ли вы себе вопрос, почему в первом этаже вашего дома из водопроводного крана вода течет значительно быстрее, чем, скажем, в третьем и четвертом этажах? Причина этого странного явления заключается все в той же "разности уровней".
Дело в том, что вода в водопроводные трубы вашего дома попадает из какого-нибудь водоема (бассейна), помещенного на возвышенном месте. А поэтому и естественно — чем выше этот бассейн по отношению к вашему водопроводному крану, т.-е., чем больше разность уровней верхних поверхностей воды бассейна и вашего крана, тем с большей силой вода будет давить на стенки водопроводных труб и тем быстрее будет она вытекать из крана.
ТАК ВОТ, строители Волховстроя решили для лучшей работы их турбин создать эту искусственную разность уровней. Они решили подпереть Волхов плотиной — стеной из железа и бетона, — которая поперек перегораживала бы реку. И вполне естественно, что со стороны, обращенной против течения, уровень воды в реке повысится, и Волхов, остановленный в своем движении, как зверь в клетке, будет рваться вперед. Тогда-то и будут пропускать его по узким отверстиям, и он, конечно, с радостью прорвется через них со страшной силой. Вот эту-то силу, пойманную в клетку и вырывающуюся на свободу реки, и используют, обыкновенно, для вращения колес турбины.
Точно так же будет поступлено и с Волховом. Начиная от левого берега, поперек реки протянется железно-бетонная плотина, но она не дойдет до правого берега. Здесь она упрется в большое бетонное здание само́й гидро-электрической станции.
В нижнем, как бы в подвальном этаже этой станции, будут устроены 8 сквозных отверстий. Только через них будет открыт путь для остановленного плотиной Волхова. Но, прорываясь в эти узкие щели, он встретит яа своем пути лопасти тяжелых турбиных колес и, в своем неудержимом движении, с невероятной скоростью завертит их. И, только после того, когда он выполнит свою работу, он будет выпущен на свободу.
Турбины, вращаясь, приведут в движение громадные динамо-машины, находящиеся в первом этаже здания, а они дадут электрический ток, который по проводам пойдет на фабрики и заводы Ленинграда.
НО ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ Волховстроя не только даст 80.000 лош. сил для питания ленинградской промышленности. Оно совершит и еще одно большое дело — улучшит судоходство по реке Волхове.
Дело в том, что в семи верстах от места будущей станции, вверх по реке, находятся знаменитые Петропавловские пороги. Целая громада больших камней набросана на дне реки, и быстрый Волхов рвет и мечется среди них, делая невозможным правильное судоходство в этом месте.
Но когда будет построена Волховская станция — плотина подопрет реку, она поднимется в верхнем своем течении и покроет собой острые камни порогов.
Таким образом, плотина выполнит два дела — превратит Волхов в судоходную реку и заставит его вращать громадные турбинные колеса станции.
Но тут невольно возникает вопрос. Ведь, плотина, это — сплошная стена, перегораживающая реку. Каким же образом возможно судоходство в этом месте?
Для этой цели у правого берега будет устроен так называемый "шлюз" — бетонный корридор, достаточно широкий для того, чтобы через него могли проходить обычные речные пароходы. В корридоре будут поставлены две открывающиеся перегородки, так называемые "шлюзные ворота".
При помощи этого нехитрого приспособления и удастся, с одной стороны — пропускать суда в этом месте, а с другой — не снижать в тоже время высокого уровня в верхней части реки.
Но лучше обратимся к нашему рисунку. Он нагляднее чего либо другого даст нам представление о том, как работает шлюз.
В том месте, где стоит цифра I — высокий уровень воды, III — низкий уровень, II — шлюзовая камера. Положим, пароход идет снизу вверх, т.-е с низкого уровня на высокий. Тогда открываются ворота II и пароход входит в шлюзовую камеру. После этого ворота II запирают и через отверстие (обозначенное на рис. звездочкой) пускают в камеру воду. Когда уровень воды в I и II сравняется — ворота I открывают, и пароход уходит из камеры в I. Точно также происходит пропуск судов через шлюз в обратном направлении.
В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ работа на Волховстрое идет полных ходом. Когда-то глухие берега скалистого Волхова оживились. День и ночь там кипит лихорадочная работа. Работа упорная, живая, не за страх, а за совесть, в которой каждый, начиная от чернорабочего и кончая главным инженером, сознает всю важность, всю ответственность начатого громадного дела.
Как в сказке, на берегу уже вырос целый рабочий городок, с правильно разбитыми улицами, домами, бараками. Ночью он весь залит ярким электрическим светом от поставленной здесь временной электрической станции.
Вся береговая линия над водным горизонтом представляет собою какой-то хаос первоздания. То и дело взлетают от взрывов глыбы камня, заготовляемого для постройки, всюду снуют вагонетки, тачки, целые товарные поезда, скребет ковш громадного экскаватора (машина для отрывки земли), грызущего скалистый берег.
Но, главное — не здесь, не на берегу. Главное — в самой реке, среди грохота ревущего Волхова. Там, поперек реки, видна какая-то громада, сплошь покрытая строительными лесами. Точно исполинские ящики опушены в воду, и на них и днем и ночью бьет ключем неустанная работа. Это строится будущая плотина.
Приведем кое-какие цифры, которые дадут представление о грандиозности производимых работ. Для постройки всей станции требуется вынуть до 750.000 куб. метров земли, употребить 300.000 куб. метров камня и 200.000 куб. метров песку, израсходовать 350.000 бочек цемента, 700.000 пудов железа и 112.000 куб. метров дерева.
Это все — мертвые цифры, которые едва ли почувствует наш читатель. Попробуем оживить их.
Из всего леса, который придется употребить на постройку, можно сделать ящик, длиной в 100 сажен, шириной в 50 сажен, высотой в 15-ти этажный небоскреб и толщиною стенок в 2 сажени. Вся вынутая земля, израсходованный камень и песок могли бы доверху наполнить этот ящик.
А если все бочки с цементом устаноиить плотно друг к другу, то они займут площадь около 8-ми десятин. Если же их поставить рядом одной сплошной лентой, то они вытянутся на 2400 верст и в 6 сплошных рядов протянутся вдоль Октябрьской дороги, между Ленинградом и Москвой.
Эти простые сравнения дают представление о том, как грандиозен размах работ на Волховстрое.
НО ВОЛХОВСТРОЙ замечателен не только грандиозным размахом своих работ. Он интересен сейчас для нас и с другой стороны — со стороны поднятия производительности труда. Потому что Волховстрой это единственная большая работа у нас в Союзе, где самым широким образом используется все, что возможно в наших русских условиях в области поднятия производительности.
К этому вопросу ВолховстроЙ подходит двумя путями — увеличением механизации труда и улучшением организации всей многотысячной рабочей армии.
В первом вопросе Волховстрой достиг громадных успехов. Чтобы судить об этом, достаточно просмотреть список его рабочих. Из 10.000 на долю землекопов приходится всего 500 человек, а на долю электромехаников — 800. И это тогда, когда вся масса работ — земляная выемка.
Почему же такое "ненормальное" соотношение? Причина этого кроется в том, что земляные работы механизированы почти до отказа. Введены уже знакомые нам экскваторы и подвесные дороги, которые ускоряют все работы, требуя к тому же для этого несравненно меньшее количество живой силы.
Точно также обстоит дело и с бетонными работами, где все материалы подаются по возможности механическим путем.
Конечно, в этим отношении мы еще не сравнились с за-границей. Но и то, что сделано нами в этой области, дает нам уверенность в том, что еще 2—3 таких работы, как Волховстрой, и мы безусловно догоним заграничную технику.
В другом вопросе — улучшении организации рабочей армии — почти всю работу взяла на себя молодежь. В настоящее время рганизивано 11 кружков по поднятию производительности труда, которые громадную помощь оказывают в этом отношении администрации работ. Они добились того, что большая группа чернорабочих не выходит каждый день на новую работу, а группами прикреплены к какой-либо основной работе. Благодаря этому, удалось не только избавиться от неизбежной в таких случаях потери времени при начале работы, но и значительно улучшить производительность самого труда.
Кроме этого, удалось добиться разумной и правильной расценки различных работ, что, при всей грандиозности Волховстроевского размаха, является далеко немалым делом.
Работа по поднятию производительности работ на Волховстрое идет полным ходом, здесь вырабатываются новые способы и приемы улучшения организации труда и есть полное основание полагать, что они приведут к блестящим результатам. Слишком уж это большая и живая работа кипит на берегу Волхова и слишком много энтузиазма вложено в это дело рабочей молодежью на постройке.
ЭЛЕКТРИЧЕСКИЙ ТОК с Волховской станции по проводам направится в Ленинград. Для этого на протяжении 112 верст от станции до Ленинграда, на некотором расстоянии друг от друга, будут установлены высокие мачты, на которых и укрепятся провода, несущие силу и энергию Ленинградской промышленности. Но электрический ток, который будет давать Волховская станция, не может непосредственно итти на свою обычную работу, — он слишком силен. И вот для того, чтобы превратить его в ток обычной силы, с которым имеют обыкновенно дело наши заводы, он направится в особую, строющуюся сейчас, "понижательную станцию" в Ленинграде, где интересные приборы ("трансформаторы") сделают его вполне пригодным для работы.
Так, создадутся те 80.000 лош. сил, которые скоро получит Ленинград от бурных вод Волхова.
И тут невольно возникает вопрос: Почему же раньше, в царское время ленинградская промышленность не воспользовалась этим сильным помощником? Почему в прежнее время не было приступлено к постройке Волховстроя?
И ВОТ ТУТ, на истории этого вопроса, как нельзя более ярко, проявляется вся гнилость прежнего капиталистического хозяйства России, и вся гибкость и смелость той хозяйственной линии, которую ведет сейчас молодая Советская Россия.
Дело в том, что в царское время все электрические станции Ленинграда находились в руках отдельных иностранных капиталистов. Они брали за свою электрическую энергию столько, сколько им заблагорассудилось, пользуясь тем, что, кроме них, негде было взять электрического тока.
И как только возник вопрос о постройке Волховской станции, они энергично принялись за борьбу с этой новой идеей. Они не жалели денег на это, потому что ясно сознавали, что Волховская станция будет их сильным конкурентом. Они подкупили газеты, сановников, инженеров, от которых зависело утверждение нового проекта, и золото сделало свое дело. Было решено, что Волховская станция "невыгодна".
Но вот грянул Октябрь. Не стало владельцев электростанций, которые могли золотом, наперекор здравому смыслу, диктовать правительству свою волю. И в грозу и бурю революции у Ильича зародилась гениальная мысль: — сейчас, когда страна в революционном порыве строит свою новую жизнь, вот тут, у сердца революции, около красного Ленинграда, заложить громадное дело хозяйственного возрождения — начать постройку Волховской станции.
И он не ошибся. Его мысль была быстро подхвачена, и на высоких скалистых берегах Волхова закипела работа.
Ильич не дожил до осуществления своей мечты. Но рожденная им Волховская станция будет кончена к сроку. Порукой этому — весь бурный ход постройки и непреклонное желание десятитысячной рабочей армии во что бы то ни стало, ценой каких бы то ни было усилий довершить дело Ильича до конца, доказать всему миру, что и в технике освобожденный рабочий класс может творить такие же великие победы, какие несколько лет тому назад он совершил в жизни самодержавной России.
СКОРО ВЫЙДЕТ ИЗ ПЕЧАТИ КНИГА
И. Руднева-Разина
Смерть комсомольца Каминского.
Содержание глав: 1. Горка Павлово. II. Самоубийство комсомольца КАМИНСКОГО. III. Следствие Ивано-Вознесенского Губревтрибунала. IV. Материалы комсомольца Бориса Веденова. V. Новое следствие. VI. Павлуша КаминскиЯ убит нечаянно. VII. Работы Комиссии Ивано-Вознесенского Губкома Партии. VIII. Подлинный убийца Павлуши — "комсомолец" Игнатьев. IX. "Гнойная язва" Горко-Павловской мануфактуры. X. Кем был Павлуша Каминский. XI. Приложения: Статья Б. Веденова; Речи общественного обвинителя на заседании Ивано-Вознесенского Губсуда. Выдержки из белогвардейских газет о процессе Каминского и проч.
К КНИГЕ ПРИЛОЖЕН РЯД ФОТОГРАФИЙ: КАМИНСКОГО, УБИЙЦЫ, КАМИНСКОГО и ЯЧЕЙКИ ГОРКО-ПАВЛОВСКОЙ МАНУФАКТУРЫ.
1) Что читать о Ленинстрое см. стр. 25. (Стр. 20.)