Въ чрезвычайно страстномъ тонѣ написана большая статья Ѳ. Ромера, напечатанная въ «Спб. Вѣдомостяхъ» и представляющая протестъ живыхъ силъ русской земли противъ книжныхъ теорій, во имя которыхъ создалось у насъ экономическое положеніе поистинѣ невыносимое. Здѣсь одинаково интересны и широкая постановка вопроса, и точка зрѣнія автора и мѣткость его нападеній. Статья гласитъ:
Когда станешь близко и съ неотступнымъ вниманіемъ вглядываться въ бытъ и исторію такого жизнеспособнаго и могучаго народно-государственнаго организма, какимъ является Россія, невольно поражаешься тѣмъ таинственнымъ, но глубокимъ пониманіемъ, тѣмъ изумительнымъ единодушіемъ, съ которыми народъ оцѣниваетъ факты серіознаго государственнаго значенія, даже въ тѣхъ случаяхъ, когда эти факты, по-видимому, всего меньше поддаются сознательной оцѣнкѣ большинства непосвященныхъ. Нельзя безъ глубокаго изумленія констатировать ту безошибочную чуткость, съ которою цѣлый народъ вдругъ даритъ своими симпатіями или, напротивъ, непобѣдимымъ недовѣріемъ такое государственное мѣропріятіе, истинный смыслъ котораго, по чрезвычайной сложности и трудности, нерѣдко ускользаетъ даже отъ спеціалистовъ.
Обыкновенно, въ этихъ случаяхъ чуть ли не рѣшающая роль приписывается печати. Однако, это — явное заблужденіе. Печать — великая сила, воспитывающая и контролирующая, но лишь отчасти и далеко не во всѣхъ случаяхъ руководящая. Многіе наши журналы извѣдали это на горькоиъ опытѣ. Ихъ претензіи учить, всегда и вездѣ учить читателя, повела лишь къ тому, что всякій переводный хламъ да сенсаціонные романы мелкой печати оказываются теперь чтеніемъ наиболѣе популярнымъ. Объясняютъ это, правда, разврающающимъ вліяніемъ журналовъ съ картинками, съ безчисленными преміями, и въ такомъ объясненіи есть доля правды. Но все же главною причиною даннаго явленія было полное разногласіе между серіозными журналами и читателемъ, который отнесся холодно и съ недовѣріемъ къ навязываемому ученію давно имъ пережитому. Достоевскій, Писемскій, Григоровичъ заставили вѣдь замѣнить собою всѣ пестрыя преміи и увеличили подписку на «Ниву» до небывалыхъ размѣровъ. Писемскій повелъ за собою на буксирѣ даже «Новь», хотя, въ сущности, дается вовсе не дешево: 28 руб. (остальнаго изданія «Нови» я не считаю). Попробуйте, однако, завтра же объявить, что «Вѣстникъ Европы» или «Русскій Вѣстникъ» сокращаютъ свою подписную цѣну до семи рублей вмѣсто семнадцати — подписка увеличится на двѣ, много три тысячи экземпляровъ.
Впрочемъ, именно въ настоящій моментъ нашей государственной жизни, въ области народныхъ сочувствій или недовѣрій, совершается нѣчто столь значительное и знаменательное, и притомъ по отношенію къ вопросамъ категорично поставленнымъ, но столь сложнаго и спорнаго характера, что интересъ даннаго момента является по истинѣ захватывающимъ; причемъ мнѣ кажется, анализъ минуты, даже довольно поверхностный, вполнѣ подтверждаетъ мысль, выраженную мною въ началѣ статьи. Я говорю о накопленiи золотаго фонда, и о предстоящемъ возобновленіи размѣна кредитокъ на золото.
Попробуемъ прослѣдить отношеніе жителей провинціи къ этимъ двумъ огромнымъ задачамъ нашего финансоваго вѣдомства. Выяснятся результаты высокаго значенія и поучительности.
Накопленіе золотаго фонда, какъ извѣстно, является у насъ фактомъ совершившимся и законченнымъ: казна владѣетъ въ настоящее время такою наличностью золота, которая представляетъ собою сумму свыше 700 мил. руб. Подобный фактъ, самъ по себѣ, чрезвычайно богатъ значеніемъ, представляетъ собою несомнѣнно блестящій финансовый успѣхъ, и не можетъ не быть поставленъ въ крупную заслугу тѣмъ, кто его осуществилъ. Однако необходимо помнить, что населенію Россіи, народу, онъ обошелся далеко не дешево; особливо въ виду быстроты своего осуществленія.
Начнемъ съ курса. Въ пятилѣтіе, предшествовавшее скупкѣ золота (1882—1886 гг.) разница въ цѣнѣ полуимперіала въ теченіе года не заходила выше 83 коп. а колебанія этой цѣны выше 20 коп. въ теченіе одного мѣсяца не повторялись чаще 3 разъ. И то обѣ данныя цифры наблюдаемы были въ одномъ 1885 г.; въ остальное время онѣ были значительно менѣе, а именно: 1882 г. — 53 к. и 1 разъ, 1883 г. — 34 к. и ни разу, 1884 г. — 67 к. и 1 разъ, 1885 г. — 83 к. и 3 раза, наконецъ, 1886 г. — 77 к. и 1 разъ. Неугодно-ли сравнить съ этимъ же тѣ же цифры слѣдующаго пятилѣтія: 1887 г. (начало скупки золота) 76½ к. и 5 разъ, 1888 г. — 2 р. 55 к. и 9 разъ, 1889 г. — 65 к. и 2 раза, 1890 г. — 1 р. 26 к. и 6 разъ, 1891 г. 1 р. 96 к. и 6 разъ. Краснорѣчіе цифръ на этотъ разъ поразительное! Но вѣдь ни для кого не тайна, что гг. банкиры и другіе денежные воротилы наживаютъ милліоны именно на колебаніяхъ денежнаго курса. Откуда же эти милліоны на нихъ сыплются? Очень ясно: они — плодъ труда, бережливости и лишеній людей средняго и мелкаго состоянія. Производительные классы русскаго населенія вынуждены были преподнести десятки своихъ трудовыхъ милліоновъ берлинскимъ евреямъ-банкирамъ.
Само финансовое вѣдомство не замедлило замѣтить и оцѣнить страшный вредъ игры рублями, которую съ невѣроятною развязностью затѣяли иностранные капиталисты. Оно поспѣшило положить ей конецъ, самолично вмѣшавшись въ эту игру, и благодаря своимъ болѣе сильнымъ картамъ, разумѣется, побѣдило остальныхъ игроковъ. Однако эта побѣда стоила намъ не дешево. Съ 1887 по 1893 г. (15 апрѣля) мы купили въ Берлинѣ нашихъ собственныхъ кредитныхъ билетовъ на сумму 142.377,000 руб., чѣмъ однако, далеко не выражается общая стоимость операціи, такъ какъ многія покупки, очевидно, были репортированы съ ultimo на ultimo. Не трудно сообразить, что государственному казначейству, а слѣдовательно и плательщикамъ налоговъ, пришлось серіозно поплатиться за покупку сначала золота на полтораста слишкомъ милліоновъ кредитныхъ рублей, а потомъ тѣхъ же кредитокъ на золото.
Финансовое вѣдомство, разумѣется, сразу поняло, что возстановить свободный размѣнъ кредитныхъ билетовъ на золото, исключительно пріобрѣтаемое покупкой, или займомъ — совершенно немыслимо. Нужно было найти другой источникъ. Оно и нашло его въ балансѣ отпуска-привоза товаровъ по заграничной торговлѣ и въ системѣ взиманія таможенныхъ пошлинъ. Благодаря почти запретительнымъ размѣрамъ ввознаго сбора съ иностранныхъ товаровъ и всевозможному покровительству нашимъ экспортерамъ мы добились огромнаго превышенія нашего вывоза надъ взозомъ; а именно: съ 1887 по 1894 г. на сумму 1,252 мил. руб.; и кромѣ того въ тотъ-же періодъ времени наше финансовое вѣдомство получило пошлинъ на сумму 536.268,000 р. золотомъ. Денежный успѣхъ въ самомъ дѣлѣ поразительный! Но если подсчитать, сколько мы въ то-же семилѣтіе вывезли цѣнностей, намъ самимъ необходимыхъ, и притомъ по цѣнамъ крайне дешевымъ, какой жестокiй ударъ нанесли мы нашимъ импортерамъ, совсѣмъ похоронивъ многія солидныя фирмы, какой вредъ, наконецъ, причинили нашей промышенности дороговизной желѣза, угля, машинъ, орудій и пр. — общій смыслъ картины чрезвычайно измѣнится: вѣдь финансовое благополучіе вовсе не всегда совпадаетъ съ экономическимъ.
Впрочемъ, шаткость даннаго благополучія и его недостаточность лучше всего свидѣтельствуется тѣмъ, что приливъ золота въ казну не оказался довольно обезпеченнымъ даже тѣми чрезвычайными мѣропріятіями, о которыхъ мы только что говорили; не пополнили его также ни золотые займы государства, ни займы желѣзныхъ дорогъ, размѣнявшихъ полученное ими золото въ государственной казнѣ на обычныя кредитки. Всего этого было мало. Понадобилось создать избытки отъ смѣтныхъ назначеній, другими словами — понадобилось новое напряженіе податныхъ силъ.
До 1887 г. министерству Н. X. Бунге удалось осуществить сокращеніе обложеній, взимаемыхъ преимущественно съ крестьянства, на сумму въ 50 мил. руб. ежегодно. Сдѣлано имъ это, несмотря на громадныя финансовыя затрудненія, очевидно въ силу глубокаго сознанія необходимости подобнаго облегченія бремени. И дѣйствительно, въ многозначительныхъ указаніяхъ и симптомахъ недостатка не было: уже дали себя почувствовать значительные итоги недоимокъ, образовавшіеся въ нѣкоторыхъ губерніяхъ; уже можно было догадываться, что главный источникъ государственнаго дохода (акцизъ на вино) достигнулъ максимума своего напряженія, когда возростающая цифра обложенія ведетъ къ соотвѣтственно падающей цифрѣ потребленія*). Населеніе видимо нуждалось въ нѣкоторомъ роздыхѣ, въ нѣкоторыхъ дальнѣйшихъ, хотя, можетъ-быть, и временныхъ льготахъ, чтобы укрѣпить пошатнувшуюся доходность своего хозяйства. Отказъ государства отъ земскаго сбора на пользу нуждъ сельскохозяйственной промышленности, рѣшительная отмѣна пользованія желѣзными дорогами какъ источниками дохода, и даже, буде это оказалось-бы возможнымъ, дальнѣйшее сложеніе выкупныхъ платежей — вотъ, повидимому, мѣры, которыя, будучи приняты во время, предохранили-бы насъ отъ ужасовъ и издержекъ 1891 г., недоброй памяти, а также отъ земледѣльческаго краха... въ году, который угоденъ будетъ Провидѣнію, но вѣроятно уже не въ далекомъ.
Съ 1885 по 1895 г. подати вдругъ выростаютъ: ежегодное обложеніе въ 598 мил. руб, за восемь лѣтъ превращается въ 848 мил. — 250 мил. разницы! Такой приростъ въ теченіе одного только восьмилѣтія не можетъ быть объясняемъ никакимъ самымъ безпримѣрнымъ экономическимъ благополучіемъ или развитіемъ производительныхъ силъ страны. Это ужь не обычное естественное наростаніе многоводности въ потокѣ по мѣрѣ его разлитія, но усиленное накачиванье воды нѣсколькими паровыми помпами за разъ.
За то финансовое вѣдомство достигло своей цѣли. Несмотря на все возрастающее уклоненіе его въ сферу частной дѣятельности**) — уклоненіе, неизбѣжно сопряженное съ крайнею централизаціей денежныхъ средствъ***), «избытки» бюджетные появились въ размѣрѣ около 75 мил. въ годъ, и стремленіе министерства осуществилось. Теперь у насъ въ кассѣ болѣе 700 мил. руб. наличнымъ золотомъ!
Но какъ это обстоятельство — прямо и косвенно — повліяло на европейскіе хлѣбные рынки? Нѣтъ, по крайней мѣрѣ, никакихъ достовѣрныхъ данныхъ для того, чтобы опредѣлить прямое вліяніе на цѣны хлѣба такого сильнаго агента, какъ сокращеніе монеты на 700 мил. руб. Мы можемъ лишь приблизительно догадываться о размѣрахъ этого вліянія по общему удешевленію цѣнъ на всѣ предметы, особенно за границей, гдѣ платятъ золотомъ. Что же касается косвенныхъ послѣдствій быстрого накопленія золотаго фонда, выразившихся преимущественно въ Россіи, то я уже указывалъ на нихъ, по мѣрѣ моего пониманія, въ № 7170 «Нов. Bp.», въ статьѣ: «О подачкахъ и о косности землевладѣльцевъ». Возрастанiе налоговъ повело къ задолженности населенія по недоимкамъ; безнадежная задолженность къ выдавливанію крестьянскаго хлѣба на рынокъ, даже такого, который необходимъ самимъ продавцамъ; усиленный отпускъ хлѣбовъ за границу отразился на хлѣбномъ рынкѣ крайнимъ упадкомъ цѣнъ, а полное покупное безсиліе населенія или, другими словами, отсутствіе внутреннихъ рынковъ, вынудило и крупныхъ землевладѣльцевъ конкуррировать съ крестьянами въ производствѣ все того же дешеваго, архи-дешеваго хлѣба; ибо эту дешевку покупаютъ хоть за что-нибудь, а нѣчто болѣе цѣнное, предлагаемое въ значительномъ количествѣ, неизмѣнно остается на рукахъ у производителя. Связь и послѣдовательность этихъ явленiй такъ очевидна, что я не нахожу нужнымъ еще разъ выяснять ее читателямъ. Вообще, какъ ни кратокъ или неполонъ мой перечень проторей и убытковъ, нанесенныхъ русскому населенію образованіемъ золотаго фонда, итогъ выходитъ внушительный, почти подавляющій...
Какъ же относилась русская провинція къ этому мѣропріятію финансоваго вѣдомства?
Съ глубокимъ сочувствіемъ и самымъ безропотнымъ терпѣніемъ до самой послѣдней минуты. Лишь съ того момента, когда реализація золотаго фонда была закончена въ достаточной степени, по признанію самого министерства, но крайне стѣснительная для населенія экономическая политика не измѣнилась отъ того ни на одну іоту — раздались, наконецъ, голоса, настойчиво твердившіе о необходимости своевременно, то есть, теперь же, придти на помощь населенію въ его по истиннѣ непереносимыхъ нуждахъ. Провинція еще недавно съ горячимъ увлеченіемъ подерживала наше правительство въ его таможенной войнѣ съ Германіей; провинція еще въ прошломъ году съ величайшею осторожностью и опасливостью едва осмѣливалась указывать на свои мучительныя язвы, хотя отлично сознавала ихъ значеніе... Почему же это? Потому что Русскій народъ одаренъ глубокимъ государственнымъ смысломъ и неистощимою готовностью на жертвы во славу Царя и родины. Потому что въ каждомъ уѣздномъ захолустьѣ, въ каждой разоренной дворянской семьѣ жило глубокое сознаніе въ необходимости золотаго фонда; всѣ понимали, что этотъ фондъ — третье лицо въ нашемъ союзѣ съ Франціей, что онъ необходимъ для рѣшенія великихъ государственныхъ задачъ Россіи. И этого сознанія было достаточно, чтобы русскіе земскіе люди, всѣхъ сословій безразлично (крестьяне узнавали о данномъ положеніи отъ дворянъ), относились съ полнымъ довѣріемъ къ мѣропріятіямъ финансоваго вѣдомства.
Картина, какъ бы по волшебству, мгновенно измѣнилась лишь съ половины прошлаго года. Укажите, гг. представители печати, кто изъ васъ «руководилъ» въ этомъ случаѣ общественнымъ мнѣніемъ? Кто и что разъяснилъ «толпѣ», публикѣ? Даже теперь, когда провинція взволнована и напряжена до послѣднихъ предѣловъ — кто изъ гг. профессіональныхъ литераторовъ является представителемъ ея мнѣній и надеждъ въ печати? Я знаю въ этой роли одного глубокоуважаемаго К. Ѳ. Головина. А кромѣ него, въ данномъ направленіи, пописываемъ, какъ умѣемъ, только мы грѣшные, провинціальные обыватели: кн. А. Г. Щербатовъ, кн. Кудашевъ, С. С. Бехтѣевъ, И. І. Шатиловъ, я, Д. К. Золинъ, А. В. Полѣновъ... Наберется ли десятокъ именъ, хотя бы съ натяжкой? За то сколько перьевъ, и авторитетныхъ, и чиновныхъ, противъ насъ! Да еще спросите, куда нашего брата-обывателя съ его провинціальною откровенностью охотно пускаютъ, въ какія редакціи? «Новое Время» по временамъ печатало кое-что... И великое, сердечное ему спасибо! Теперь, по милости Божій, всякій искренній и честный голосъ изъ провинціи нашелъ себѣ открытое гостепріимство въ «С.-Пет. Вѣдом.». Но — давно ли это? Такъ кто же — спрошу еще разъ — кто же «руководилъ провинціей въ данномъ случаѣ?».
Громкій протестъ впервые послышался въ провинціи съ того момента, когда появились достовѣрныя извѣстія о намѣреніи финансоваго вѣдомства приступить къ возстановленію размѣна кредитокъ на золото. Онъ не только не смолкъ, успокоенный и загипнотизированный разъясненіями, писателей-спеціалистовъ, не только не согласился съ ихъ выводами, но разростался съ каждымъ днемъ, съ каждымъ часомъ, пока общая тревога и возбужденіе не охватили всю провинцію.
Кто опять руководилъ ею въ этомъ случаѣ? Какія выгоды побудили ее такъ цѣпко ухватиться за бумажныя деньги — именно за бумажныя, хотя у нея-то въ сущности нѣтъ никакихъ? И казалось бы вопросъ о деньгахъ для провинціи — Гекуба. Почему, въ связи съ вопросомъ о возстановленіи размѣна, вдругъ появился самый настойчивый и многосторонній протестъ противъ всей нашей хозяйственной политики****)?
Нельзя не признать, что всѣ вышеуказанныя явленія и значительны, и любопытны. Нельзя путнику, очертя голову, летѣть впередъ, если цѣлые десятки встрѣчныхъ людей предостерегаютъ его не ѣхать далѣе въ этомъ направленіи. Необходимо пріостановиться на минутку, чтобы разспросить, по крайней мѣрѣ, въ чемъ дѣло, гдѣ и какое лежитъ препятствіе. Думается мнѣ, что общее недовѣріе, которымъ встрѣчена у насъ мымь о возстановленіи размѣна, уже само по себѣ дѣлаетъ быструю реализацію этого плана невозможною, какъ бы ни были благопріятны всѣ остальныя условія. Вѣдь это недовѣріе вызоветъ такое громадное и единовременное сокращеніе сдѣлокъ, такое быстрое исчезновеніе денежныхъ знаковъ съ рынка, такой внезапный застой крови въ хозяйственномъ организмѣ страны, что ей понадобятся многіе годы, чтобы оправиться отъ искусственно вызваннаго паралича. И разумѣется, въ этомъ погромѣ прежде всего исчезнетъ крайне чувствительный и хрупкій аппаратъ «фиксаціи курса». Вотъ почему всегда и вездѣ финансовыя власти проводили возстановленіе размѣна съ общаго совѣта и согласія, заранѣе оглашая придуманныя мѣры, подвергая ихъ самому широкому обсужденію, вызывая критику и радуясь ей.
Чѣмъ же объяснить однако глубокое возбужденіе провинціи и ея рѣшительный отказъ въ сочувствіи новымъ проектамъ того самаго вѣдомства, наиболѣе стѣснительныя распоряженія котораго еще недавно принимались съ безропотною покорностью?
Объясняется это глубоко сознательнымъ отношеніемъ къ данному моменту даже самыхъ глухихъ угловъ провинціи, которую такъ охотно представляютъ либо въ сонномъ, либо въ пьяномъ видѣ. Съ радостною гордостью за нашъ народъ, я позволяю себѣ констатировать, что, въ вопросѣ кореннаго, жизненнаго значенія для Россіи, провинція опередила общественное мнѣніе столицъ и, съ Божьею помощью, повидимому, увлечетъ его за собою.
Провинція, узнавъ, что созданіе достаточнаго золотаго фонда завершилось, возликовала и ждала естественнаго и необходимаго затѣмъ поворота въ хозяйственной политикѣ, направленнаго къ облегченію экономическихъ условій населенія — условій, по истинѣ почти безпримѣрно тяжкихъ, но молча перенесенныхъ, ради нуждъ государства, тѣмъ самымъ народомъ, который и Балканы переходилъ зимой, и Альпы одолѣлъ съ нѣсколькими картофелинами въ карманахъ, и по раскаленному песку безводныхъ степей Средней Азіи маршировалъ съ пѣснями въ пересохшихъ глоткахъ. Великодушный, но разумный народъ понималъ однако, что героическое воздержаніе не можетъ быть возводимо въ хозяйственную систему и пришелъ въ понятное недоумѣніе, убѣдившись, что достиженіе золотой цѣли, стоившей ему такихъ чрезвычайныхъ жертвъ, ни мало не облегчило его положенiя, не сулитъ ему даже кратковременнаго отдыха; что все, совершенное имъ съ напряженіемъ послѣднихъ силъ, есть не случайный подвигъ, обусловленный необходимостью, любовью къ родинѣ и временными нуждами государства, а узаконяется на будущее время, какъ повседневное исполненіе обычнаго мирно-гражданскаго долга. Мудрено-ли, что провинція не могла согласиться съ такимъ взглядомъ на дѣло, и почтительно, но настойчиво стала указывать на слабыя стороны существующей хозяйственной системы? Появились скромныя разъясненія и ходатайства...
Вдругъ разнеслось извѣстіе, что предстоитъ близкое, совсѣмъ подготовленное, возстановленіе размѣна кредитокъ на золото, и что золотой фондъ послужитъ обезпеченіемъ этой операціи.
Какъ! Нашъ золотой фондъ, стоившій намъ такихъ огромныхъ жертвъ! Фондъ, уже успѣвшій оказать намъ по истинѣ великія услуги въ моментъ восточныхъ осложненій, вѣрный стражъ нашей свободы дѣйствій, угроза врагамъ, надежный другь въ бѣдѣ — этотъ фондъ долженъ быть компрометированъ мѣрой, исхода сомнительнаго для столичной публики, но совершенно несомнѣннаго для насъ, провинціаловъ! Зачѣмъ скрывать истину? Да, въ провинціи никто ни на минуту не усомнился въ безусловномъ неуспѣхѣ предполагаемой мѣры; и это очень понятно. Вѣдь мы видимъ, мы чувствуемъ, осязаемъ то, о чемъ столичные теоретики знаютъ лишь по наслышкѣ; вѣдь мы непосредственно слышимъ біеніе пульса народной жизни; вѣдь каждое страданіе нашего хозяйственнаго огранизма тотчасъ же сообщается и намъ, каждое облегченіе его бремени отражается и на нашихъ плечахъ. Поэтому мы непосредственно знаемъ многое, о чемъ городская интеллигенція можетъ только догадываться, знаемъ помимо статистическихъ цифръ и изслѣдованій; поэтому и запротестовали мы, какъ одинъ человѣкъ.
Не думайте, чтобы мы не понимали великой важности правильнаго денежнаго размѣна. Напротивъ, мы первые признаемъ, что для достиженія подобнаго результата допустима почти всякая цѣлесообразная жертва. Въ глубинѣ души мы позволяли себѣ надѣяться, что золотой фондъ со временемъ, охранивъ великіе политическіе интересы нашей родины, послужитъ въ удобный моментъ и къ установленію хозяйственнаго нашего равновѣсія, послужитъ гарантіей нашего размѣна бумажныхъ денегъ, но именно и только его гарантіей, а никакъ не жертвой. Отчасти именно эта свѣтлая надежда содѣйствовала поддержанію нашихъ горячихъ симпатій къ золотому фонду за все время его осуществленія; мы видѣли въ немъ залогъ нашего не только политическаго, но, со временемъ, и хозяйственнаго преуспѣянія.
Легко понять, съ какою тревогой и болью въ сердцѣ встрѣчаемъ мы послѣднія предположенія финансоваго вѣдомства!..
Вмѣстѣ съ людьми науки, я безусловно признаю, что возстановленіе правильнаго денежнаго размѣна въ странѣ невозможно и не достигается никакимъ финансовымъ искусствомъ, пока экономическія условія населенія не благопріятствуютъ образованію сбереженій, хотя въ не очень большомъ размѣрѣ, но неизмѣнно и правильно возрастающихъ. Какъ можетъ удержаться золото тамъ, гдѣ не удерживаются никакіе денежные знаки вообще? Какъ разсчитывать на скопленіе золота въ странѣ, населеніе которой изъ года въ годъ бѣднѣетъ, то есть, потребляетъ и отдаетъ въ общемъ больше, чѣмъ производитъ? Но вѣдь именно въ такомъ положеніи находится теперь если не вся провинція Европейской Россіи, то по крайней мѣрѣ несравнимо большая ея часть, и доказательствъ этому можно найти сколько угодно. Какъ иначе прикажите понимать, напримѣръ, такія явленія:
1) Паденіе цѣнъ на землю повсемѣстное въ Россіи, за исключеніемь промышленнаго района да степныхъ окраинъ, причемъ наилучшія земли (тамбовскія, орловскія, тульскія) наиболѣе обезцѣнились, даже на 23 процента, какъ это видно изъ Стат. Свѣд. по матер., полученнымъ отъ сельскихъ хозяевъ.
2) Параллельно съ этимъ идетъ, по свидѣтельству Сборника, изданнаго нашимъ департаментомъ земледѣлія для выставки въ Чикаго, постепенное сокращеніе скотоводства во всѣхъ мѣстностяхъ Россіи безусловно. Количество же спеціально лошадей, по свидѣтельству проф. Фортунатова у насъ увеличилось въ тринадцати промышленныхъ (!) губерніяхъ, но весьма чувствительно уменьшилось (до 25 проц.) во всѣхъ остальныхъ. Между тѣмъ нужда земледѣльцевъ въ лошадяхъ, очевидно, не только не уменьшилась, но увеличилась въ виду значительнаго количества вновь распаханной земли. Притомъ же чувствительно понизилось не только количество лошадей, но еще болѣе ихъ качество, и нужно считаться съ этимъ явленіемъ во всемъ его объемѣ.
3) Выдача гильдейскихъ билетовъ, билетовъ на мелочной торгъ и промысловыхъ свидѣтельствъ упала въ Россіи повсемѣстно, кромѣ Кавказа, Средне-Азіатской Россіи, сѣвернаго раіона и Сибири. О грозныхъ размѣрахъ этого явленія я уже писалъ въ статьѣ, помѣщенной въ № 7170 «Нов. Врем.» и не намѣренъ повторяться.
4) Въ той же статьѣ указывалъ я на безнадежную и неоплатную задолженность населенія пятнадцати губерній средней и восточной Россіи, благодаря накопленію недоимокъ.
5) Полное денежное безсиліе населенія выражается, между прочимъ, въ неспособности его задержать даже хлѣбъ, необходимый для собственнаго продовольствія, хотя бы по самой низкой цѣнѣ. Такъ, въ 1884 г. вывезено за границу разнаго хлѣба 319,4 милл. пудовъ и выручено за это 310,4 милл. руб. Въ 1894 г. хлѣба вывезено 639 милл. пуд. (т. е., больше, чѣмъ вдвое), а выручка осталась та же, около 310 м.
6) Что населеніе вынуждено за жалкіе гроши продавать хлѣбъ, даже необходимый для собственнаго пропитанія, свидѣтельствуетъ «Временникъ Центр. Статист. Комитета»: въ семидесятыхъ годахъ русскіе люди потребляли на каждую душу 16,27 пуд. хлѣба (менѣе всѣхъ въ Европѣ); теперь же они довольствуются 13,90 пудами. Не нужно забывать при этомъ, что и мяса или огородины русскій крестьянинъ потребляетъ несравненно менѣе всякаго другаго европейца...
Не довольно-ли, однако, этихъ цифръ, заѣмствованныхъ исключительно изъ оффиціальныхъ источниковъ? Кажется, онѣ достаточно свидѣтельствуютъ, каково положеніе страны, предпринимающей трудный экспериментъ безпрепятственнаго денежнаго размѣна... Однако я предложу вниманію читателей еще одну цифру, представляющую въ настоящемъ случаѣ совершенно непосредственное значеніе и способную вызвать улыбку тѣхъ, кому не слишкомъ грустною покажется именно горькая иронія этой цифры. Всѣхъ денежныхъ знаковъ (кредитныхъ билетовъ) имѣется въ Россіи, по послѣднимъ свѣдѣніямъ, на сумму 1120 милл. руб. (круглою цифрой), а послѣдній нашъ бюджетъ исчисленъ (тоже круглою цифрой) въ 1340 милл. руб. Такимъ образомъ, каждый рубль, находящійся въ нашихъ карманахъ, 1,19 разъ въ годъ является на поклонъ въ государственное казначейство. Какихъ еще нужно затѣмъ свидѣтельствъ нашей денежной силы? Видимо, что мы именно въ томъ положеніи находимся, когда золото само къ рукамъ липнетъ... По крайней мѣрѣ, существуютъ же люди, которые дѣлаютъ видъ, будто серьезно этому вѣрятъ.
Можетъ быть, мое разсужденіе недостаточно убѣдительно, можетъ быть, единодушное несочувствіе къ задуманному мѣропріятію во всѣхъ городахъ и селахъ Россіи не имѣетъ достаточнаго значенія; но мнѣ кажется, что самая тѣнь риска, самая отдаленная возможность неудачи должна быть принята во вниманіе тамъ, гдѣ дѣло идетъ о цѣлости золотаго фонда, или даже лишь о полной свободѣ распоряженія имъ. Такъ-ли теперь ясенъ политическій горизонтъ міра, чтобы мы имѣли право «съ легкимъ сердцемъ» рисковать запасами золота?
Но и это еще не все. Въ № 7208 «Нов. Врем.» помѣщена коротенькая статейка нѣкоего г. П. Вотъ что, между прочимъ, пишетъ г. П.: Россія должна за границею колоссальныя суммы; но долговыя ея обязательства не могли въ массѣ появиться въ Россіи, за отсутствіемъ въ ней металлическаго обращенія. Теперь, съ устраненіемъ этого обстоятельства, при малѣйшей паникѣ на заграничныхъ биржахъ, при малѣйшихъ затрудненіяхъ нашей иностранной политики и при непоколебимомъ довѣріи русской публики къ своимъ государственнымъ бумагамъ, эти бумаги нахлынутъ къ намъ изъ-за границы, размѣстятся внутри страны, и не только золото, полученное въ обмѣнъ за нихъ, уплыветъ обратно за границу... Г. П. пророчитъ намъ въ данномъ случаѣ «страшную катастрофу», и нельзя не признать неоспоримую вѣрность его заключеній.
Согласитесь же, гг. читатели, что далекая и бѣдная провинція имѣетъ достаточныя основанія для того, чтобы позволить себѣ заговорить о широкихъ требованіяхъ и смѣлыхъ начинаніяхъ финансоваго вѣдомства. Въ концѣ-концовъ, она, разумѣется, съ полною покорностью приметъ рѣшеніе высшей власти. Но, по славному изрѣченію великаго русскаго гражданина М. Н. Каткова, все еще не достаточно оцѣненнаго даже его сторонниками, мы, русскіе люди, не только имѣемъ право, но обязаны служить Царю и Отечеству правдивымъ словомъ, совѣтомъ и указаніемъ всякій разъ, когда усматриваемъ вредъ или опасность для государства по крайней силѣ нашего разумѣнія; мы обязаны не умолкать трусливо передъ власть имущими, а громко высказать свое хотя бы убогое, но твердо установившееся мнѣніе. На этотъ разъ мы являемся представителемъ даже не отдѣльныхъ убѣжденій, а почти общего голоса всей Руси. Мы въ правѣ сказать, что въ виду крайней спорности вопроса, финансовое вѣдомство не имѣетъ достаточныхъ основаній уклониться отъ гласнаго обсужденія всѣхъ сторонъ задуманныхъ мѣропріятій.
*) Въ 1883 и 1884 гг., при акцизѣ въ 8 к. на градусъ, населеніе потребило на душу 0,33 и 0,30 ведра безводнаго спирта. Въ 1885 г. (акцизъ 8½ к.) 0,27 в. Въ 1886 и 1887 (акцизъ 9 к.) 0,27 в. Въ 1888, 1889, 1890, 1891 и 1892 гг, (акцизъ 9¼ к.) 0,26, 0,25, 0,23, 0,22 и 0,21 ведра. (назад)
**) Выкупъ желѣзныхъ дорогъ, покупка хлѣба, винная монополія и т. п. (назад)
***) Текущій нашъ бюджетъ исчисленъ въ коллоссальной цифрѣ около 1,350 мил. рублей. (назад)
****) Впрочемъ, протестъ собственно противъ возстановленія размѣна выразился теперь съ достаточной яркостью и въ общественномъ мнѣніи столицъ. Прим. автора. (назад)