Очень рѣзкое возраженіе Антоновичу помѣстили у себя въ № 96 «Московскія Вѣдомости» подъ заглавіемъ:
А. Я. Антоновичъ продолжаетъ излагать свои оригинальныя сужденія по поводу проектируемой реформы денежнаго обращенія. Въ предыдущей статьѣ онъ занимался вычисленіемъ фиктивныхъ убытковъ Россіи на курсѣ по привозу къ намъ иностранныхъ товаровъ (см. Моск. Вѣд. № 94). Теперь почтенный финансистъ усугубляетъ свое рвеніе и пытается доказывать что сельскіе хозяева несутъ двойную потерю: и на курсѣ, какъ покупатели, и на бумажно-денежныхъ цѣнахъ своихъ продуктовъ, какъ продавцы» (Новое Время № 7.220).
Хотя еще Кузьма Прутковъ признавалъ, что очень трудно обнять необъятное, тѣмъ не менѣе А. Я. Антоновичъ смѣло берется за рѣшеніе такой задачи. Для доказательства потерь сельскихъ хозяевъ на бумажно-денежныхъ цѣнахъ земледѣльческихъ продуктовъ г. Антоновичъ приводитъ слѣдующія соображенія:
«Для того, чтобы наши сельскіе хозяева ничего не теряли отъ паденія курса рубля, необходимо допустить что они выручаютъ за хлѣбъ цѣны, возвысившіяся пропорціонально паденію курса. Только при этомъ условіи всѣ указанныя мною потери можно было признать фикціей. Печальная дѣйствительность не подтверждаегъ этого.
Сравнимъ 1893 годъ съ 1856 годомъ. По всѣмъ границамъ Россій вывезено хлѣба:
| Въ тысяч. п. | На сумму милл. руб. |
|
| 1856.......... | 73,927 | 58,211 |
| 1893......... | 404,039 | 295,963 |
Если принять вывозъ 1856 года за сто, получаемъ слѣдующее отношеніе между отпущеннымъ количествомъ и вырученною цѣнностью въ бумажныхъ рубляхъ:
| Пуды. | Рубли. | |
| 1856.......... | 100 | 100 |
| 1893.......... | 547 | 508 |
Какъ видимъ, увеличеніе вывоза не сопровождается даже пропорціональнымъ увеличеніемъ выручаемой суммы. Въ среднемъ на сбываемую единицу своей производительности наши сельскіе хозяева не выручаютъ даже той цѣны, какую они получали при даровомъ трудѣ въ 1856 году. А между тѣмъ въ теченіе этого времени металлическая цѣнность бумажнаго рубля пала. Очевидно, сравнительно съ 1856 годомъ наши сельскіе хозяева не только не имѣютъ пресловутой преміи на вывозъ, будто бы доставляемой имъ упадкомъ курса, но въ дѣйствительности несутъ двойную потерю: на курсѣ и на цѣнахъ, то есть какъ продавцы и какъ покупатели».
Далѣе г. Антоновичъ подробно распространяется о томъ, что «потери въ особенности увеличиваются послѣ 1881 года». Что означаютъ эти разсужденія: непониманіе, или умышленное искаженіе? По словамъ г. Антоновича сельскіе хозяева несутъ потерю «на бумажно-денежныхъ цѣнахъ или продуктовъ» вслѣдствіе того, что «за сбываемую единицу своей производительности наши сельскіе хозяева не выручаютъ даже той цѣны, какую они получили при даровомъ трудѣ въ 1856 году». Дѣйствительно, средняя цѣна вывезеннаго пуда хлѣба состовляла въ 1856 году 78,71 коп., въ 1893 году только 73,25 коп. или ниже на 7%. Но почему г. Антоновичъ видитъ причину уменьшенія выручки сельскихъ хозяевъ въ паденіи цѣнности кредитнаго рубля, умалчивая о томъ что въ 1856 году пшеница выручила въ Англіи 69 шиллинговъ 2 пенса, а въ 1893 году только 26 шиллиніовъ 6 пенсовъ за квартеръ. Зачѣмъ онъ скрываетъ то обстоятельство, что еслибы въ 1893 году кредитный рубль стоялъ pari съ золотомъ, то селъскіе хозяева выручили бы за свой хлѣбъ не 73,25 коп., а только 47,81 коп. за пудъ? Какъ относиться къ подобной грубой подтасовкѣ объясняющей паденіе хлѣбныхъ цѣнъ на иностранныхъ рынкахъ пониженіемъ стоимости кредитнаго рубля? Странность нынѣшнихъ соображеній г. Антоновича еще болѣе усугубляется тѣмъ, что онъ, повидимому, понимаетъ, что причина паденія хлѣбныхъ цѣнъ заключается въ усиленіи конкурренціи производителей хлѣбныхъ товаровъ. По крайней мѣрѣ въ своемъ Курсѣ Политической Экономіи онъ высказываетъ по этому вопросу слѣдующія вполнѣ правильныя соображенія:
«Одною изъ важнѣйшихъ причинъ затрудненій, испытываемыхъ земледѣліемъ почти во всей Европѣ, является конкурренція въ хлѣбной производительности Индіи и Соединенныхъ Штатовъ Сѣверной Америки. Подъ вліяніемъ зтой конкурренціи цѣны важнѣйшихъ сельскохозяйственныхъ произведеній за послѣднее время начали быстро падать».
Такого взгляда г. Антоновичъ держался десять лѣтъ тому назадъ. Теперь же, когда паденіе хлѣбныхъ цѣнъ достигло гораздо большаго размѣра, г. Антоновичъ открываетъ причину обезцѣненія хлѣба на англійскомъ рынкѣ въ пониженіи стоимости кредитнаго рубля. Надо сознаться: вполнѣ оригинальное объясненіе, не уступающее по своебразности финансовымъ проектамъ г. Шарапова.
Впрочемъ, г. Антоновичъ такъ легко мѣняетъ свои убѣжденія, что довольно трудно уловить его дѣйствительное мнѣніе. Такъ, напримѣръ, въ своей диссертаціи, приведя рядъ фактическихъ справокъ, почтенный финансистъ прпшелъ къ слѣдующему выводу:
«Такимъ образомъ данныя о цѣнахъ на хлѣбъ свидѣтельствуютъ о паденіи вещной цѣнности бумажно денежной единицы вскорѣ же послѣ увеличенія количества бумажныхъ денегъ, причемъ это паденіе въ очень короткое время даже превосходить упадокъ металлической цѣнности».
Теперь же г. Антоновичъ увѣряетъ что «рубль внутри страны мало палъ въ своей вещной цѣнности относительно многихъ товаровъ, особенно земледѣльческихъ». Которому же Антоновичу вѣрить: тому ли что написалъ диссертацію Теорія бумажно-денежнаго обращенія, или тому который выступаетъ теперь съ діаметрально противуположными заявленіями на страницахъ Новаго Времени?
Г. Антоновичъ требуетъ полнаго возстановленія металлической стоимости кредитнаго рубля, повышенія его до паритета съ золотомъ. Не касаясь вопроса, насколько выполнима такая мѣра, слѣдуетъ однако, замѣтить, что осуществленіе ея доставило бы крупную выгоду только состоящимъ на государственной службѣ чиновникамъ и капиталистамъ помѣстившимъ свои денежныя средства въ государственные фонды. Доходы такихъ лицъ увеличились бы отъ повышенія стоимости денегъ на цѣлую треть. Какъ ни важны интересы этихъ лицъ, нельзя умолчать, что ихъ благополучіе сопровождалось бы полнымъ разгромомъ производительности страны и разореніемъ денежнаго капитала вложеннаго въ промышленную дѣятельность.
Остановимся сперва на сельскомъ хозяйствѣ. Въ настоящее время русская пшеница выручаетъ въ Лондонѣ 60 коп. золотомъ за пудъ. Благодаря курсу, сельскіе хозяева продаютъ ее на внутреннихъ рынкахъ по 60 коп. кредитныхъ за пудъ. При повышеніи кредитнаго рубля до pari земледѣлецъ получитъ за свою пшеницу только 40 коп. за пудъ. Въ такой же пропорціи, то-есть на одну треть, понизятся цѣны всѣхъ сельскохозяйственныхъ продуктовъ. Теперь имѣніе, выручающее 6.000 руб. валоваго дохода и расходующее 4.000 руб., получаетъ чистаго дохода 2.000 руб.; съ повышеніемъ курса до pari, уменшающимъ выручку на цѣлую треть, такое имѣніе не дастъ никакого чистаго дохода. Между тѣмъ уже въ настоящее время сплошь и рядомъ встрѣчаются имѣнія, гдѣ валовой доходъ едва покрываетъ расходы производства. Если теперь трудно живется нашему земдедѣлію, то что же будетъ съ нимъ при уменьшеніи его валовой выручки на цѣлую треть? Землевладѣльцы будутъ вынуждены прекратить платежи по своимъ долгамъ и послѣдствіемъ этого явится разореніе земельныхъ банковъ и капиталистовъ помѣстившихъ свои сбереженія въ закладные листы ипотечнаго кредита на сумму въ милліардъ слишкомъ рублей. Какъ и чѣмъ можно будетъ помочь этому страшному бѣдствію общаго разоренія?
Перейдемъ теперь къ промышленности. Громадное большинство нашихъ промышленныхъ производствъ далеко еще не настолько окрѣпло, чтобы выдержать конкурренцію съ иностранными упрочившимися предпріятіями. Наша фабрично-заводская дѣятельность развивается подъ охраной покровительственнаго таможеннаго тарифа и, еще болѣе, курса кредитнаго рубля. Для выясненія вліянія курса возьмемъ иностранный товаръ стоящій 4 франка или 1 руб. золотомъ. Такъ какъ таможенная пошлина составляетъ въ среднемъ 30%, то за этотъ товаръ придется заплатить въ Россіи 1 руб. 30 коп. золотомъ или, по нынѣшнему курсу, 1 р. 95 к. кредитныхъ. При повышеніи курса до pari этотъ товаръ будетъ продаваться въ Россіи уже не по 1 руб. 95 коп., а по 1 руб. 30 коп. кредитныхъ. Много ли найдется у насъ такихъ производствъ которыя будутъ въ состояніи выдержать пониженіе стоимости вырабатываемыхъ ими товаровъ на цѣлую треть? Вѣдь и наиболѣе упрочившееся у насъ хлопчатобумажное производство едва ли справится съ такимъ пониженіемъ безъ крупныхъ осложненій. Что же будетъ съ другими промышленными предпріятіяии, въ которыя вложены громадные капиталы? Гдѣ получитъ примѣненіе русскій народный трудъ при разореніи земледѣлія и промышленности? Да, наконецъ, при такомъ общемъ разгромѣ можетъ ли сохраниться благосостояніе государственнаго хозяйства Россіи? Откуда пріобрѣтетъ населеніе средства для выполненія государственныхъ повинностей? Осуществленіе предложенія г. Антоновича было бы во много разъ пагубнѣе самой несчастной войны, ибо какъ бы ни были велики временныя потери, ихъ еще можно покрыть улучшеніями послѣдующихъ лѣтъ. Но примѣненіе разорительной системы не можетъ привести къ другому результату кромѣ разоренія.
Въ заключеніе два слова Новому Времени которое, напоминая, что Московскія Вѣдомости были сторонниками бумажно-денежнаго обращенія, спрашиваетъ: «почему же вдругъ онѣ просвѣтлѣли разумомъ и осудили ту теорію на которой до сихъ поръ строили финансовое благополучіе Россіи?» Но пусть Новое Время подумаетъ, можно ли было предлагать возстановленіе металлическаго обращенія въ то время, когда не было золота въ Россіи, когда торговый балансъ былъ не въ нашу пользу, требуя ежегодныхъ крупныхъ приплатъ иностранцамъ, и когда государственный бюджетъ ежегодно давалъ громадные дефициты? Полагаемъ, что при такихъ условіяхъ не могло быть и рѣчи объ иномъ денежномъ обращеніи, кромѣ бумажнаго. Когда же являются обстоятельства благопріятсвующія введенію металлическаго обращенія, то странно было бы не воспользоваться ими для упроченія нашей денежной системы, устойчивостью которой регулируется движеніе всей хозяйственной дѣятельности страны. Встрѣчаются, впрочемъ, и такіе финансисты которые, при отсутствіи золота, требуютъ металлическаго обращенія, а при накопленіи запасовъ драгоцѣннаго металла предпочитаютъ бумажныя деньги...