А. П. Щапов. Сочинения, т. I, 1906 г., стр. 555-579

Земство и расколъ

(Важное примечание)

II.
Бѣгуны ¹)

III.

Основанное Евфимiемъ согласье бѣгуновъ быстро распространилось почти по всѣмъ великорусскимъ губернiямъ и въ Сибири. Оно открыло податнымъ, крѣпостнымъ и служилымъ массамъ народа новый, широкiй путь противо-церковной и противо-правительственной оппозицiи, стало своеобразнымъ и сложнымъ наростомъ и скопленьемъ новыхъ, народныхъ оппозицiонныхъ элементовъ. Перечисляя первыхъ послѣдователей согласья бѣгуновъ, мы видимъ въ немъ, какъ и во всѣхъ прочихъ согласьяхъ раскола, опять все крестьянъ, мѣщанъ, купцовъ, преимущественно происходившихъ изъ крестьянъ, или бывшихъ съ ними въ родственныхъ, либо торговыхъ связяхъ, и солдатъ-дезертировь.

Исходными пунктами согласья бѣгуновъ были — село Сопелки, на берегу Волги, въ пятнадцати верстахъ отъ г. Ярославля ²), и деревня Малышева, въ четырехъ верстахъ отъ Сопелокъ. По смерти старца Евфимiя, ученица его Ирина Федоровна поселилась въ Сопелкахъ, у крестьянина Петра Семенова Крайнева, и вмѣстѣ съ нимъ продолжала дѣло Евфимiя. Сначала она окрестила въ странническое согласье самого Крайнева, переименовавъ его Севастьяномъ, и родственника его ярославскаго купца Полетаева, происходившаго изъ крестьянъ села Сопелокъ и женившагося на дочери Крайнева. Потомъ окрещены были Ириной Федоровой жители села Сопелокъ — крестьянинъ Яковъ Яковлевъ и купецъ Филипъ Курочкинъ съ матерью и женой, проживавшiй въ селѣ Сопелкахъ. Въ 1812 году бѣжалъ изъ Ярославля, по наученiю Крайнева, мѣщанинъ Михаило Федоровъ Чагринъ, поселился въ селѣ Сопелкахъ у Крайнева и былъ имъ перекрещенъ въ согласье бѣгуновъ, подъ именемъ Мокея. Этотъ Чагринъ странствовалъ впродолженiи двадцати-пяти лѣтъ, въ 1836 году былъ пойманъ въ деревнѣ Исакова, въ вотчинѣ графа Киселева, и по суду приговоренъ къ ссылкѣ въ Закавказскiй край за непризнанiе царя, за дерзкiя выраженiя противъ церкви и правительства и за бродяжничество. Но обманомъ вывернулся изъ острога, и снова сдѣлался ревностнымъ проповѣдникомъ ученiя Евфимiя. Онъ, Егоръ Егоровъ, ученикъ Евфимiя, и Севастьянъ Крайневъ стали главными распространителями толка бѣгуновъ въ Ярославской губернiи. Скоро явилось и много другихъ наставниковъ по обѣимъ сторонамъ Волги.

Подъ влiянiемъ этихъ и другихъ учителей странническiй толкъ распространился въ самой большой части ярославскихъ селъ. Напримѣръ, въ приходѣ села Сопелокъ это ученiе принято было въ деревнѣ Ярцевѣ — вотчинѣ Кокошкина и въ деревнѣ Алексѣевой — Арнаутова. Изъ Сопелокъ, по правой сторонѣ Волги, ученiе бѣгуновъ распространилось преимущественно въ слѣдующихъ селенiяхъ: въ вотчинѣ Мятлевой, что въ восьми верстахъ отъ села Сопелокъ, въ деревняхъ Голенищевѣ, Кочаевѣ, Тимохинѣ, Борисовѣ и Телищевѣ, гдѣ оно смѣшалось съ федосѣевскою сектою, во всемъ красносельскомъ приходѣ, въ которомъ господствующая секта — филиповщина. Село Красное находится близъ границъ Костромского и Нерехтскаго уѣздовъ, въ сорока-пяти верстахъ отъ г. Ярославля. Въ приходѣ этомъ появились бѣгуны въ слѣдующихъ селенiяхъ: въ вотчинѣ графа Киселева — въ селѣ Красномъ, въ деревняхъ: Исаковѣ, Лобастовѣ и Усковѣ, въ вотчинѣ графа Мамонова — въ деревняхъ: Юрьевской, Петраковѣ, Гридинѣ, Мигачевѣ; въ вотчинѣ Хомутова и Лукьянскаго, въ деревняхъ: Ченцовѣ, Кетовѣ, Ивановской, въ вотчинѣ Толбучина, въ деревнѣ Мячковѣ, въ приходѣ села Новаго, въ вотчинѣ Ольхиной, въ деревняхъ: Гашкахъ, Дубкахъ, Борисовѣ, Тимоновѣ, и въ приходѣ села Туношны — въ вотчинѣ графа Воронцова. Группа деревень, находящихся на правой сторонѣ отъ дороги изъ села Туношны въ городъ Нерехту, и составляющихъ приходы селъ Высоцкаго, Сеславина и Михайловскаго, представляютъ особый пунктъ сопелковской пропаганды бѣгуновь. Въ этой мѣстности странническое ученiе особенно распространено въ вотчинѣ генерала Кокошкина, въ деревнѣ Торговцовой и князя Юсупова, въ деревнѣ Облезцовѣ, въ которыхъ всѣ жители занимаются пристанодержательствомъ; точно также въ деревнѣ Измайловой, вотчинѣ того же князя Юсупова, въ деревнѣ Федоровой — вотчинѣ Кокошкина, въ деревняхъ Погорелкѣ и Мутовкѣ, вотчинѣ Сорохтина, въ деревнѣ Скородумкѣ, вотчинѣ Хомутова, въ деревнѣ Шарупиной, вотчинѣ Осокина, въ селѣ Сеславинѣ, Комаровскаго, въ селѣ Бурмакинѣ и въ деревнѣ Щипцовѣ, вотчинѣ Воронцова. Наконецъ, по той же линiи, ученiе Евфимiя распространилось въ казенной кобыльской волости, преимущественно въ деревняхъ: Дудкинѣ, Харловѣ, Докукинѣ, Жилинѣ, Рыковѣ, въ селѣ Вышеславскомъ, въ деревнѣ Прошенинѣ и др. — По лѣвой сторонѣ Волги ученiе сопелковской секты распространилось въ Ярославскомъ уѣздѣ до самыхъ границъ Даниловскаго и Романо-борисоглѣбскаго уѣздовъ, въ деревняхъ прусовскаго прихода, находящихся противъ села Сопелокъ, на противоположномъ берегу Волги — въ деревнѣ Филимоновѣ, вотчинѣ Перепелкина, въ деревнѣ Терентьевской, вотчинѣ Патрикѣева и Семеновой, вотчинѣ Ханыкова, въ вотчинахъ Васильева и Власьевой, въ деревняхъ прихода Городицъ: Боркахъ, Невѣровѣ, Ивановской и Бичетниковѣ, въ вотчинѣ Кутайсовой, въ приходѣ села Печелокъ, особенно въ деревняхъ Вахрушевѣ и Игнашинѣ, наконецъ, въ деревняхъ казенной григорьевской волости и въ вотчинѣ графа де-сантъ-Антуанъ-Обрѣзкова, преимущественно въ деревняхъ Дудкинѣ, Скомороховѣ, Бычковѣ, Островкахъ, Аграфенинѣ, въ селѣ Гавшинкахъ, въ дер. Юркинѣ и другихъ.

Такъ въ одномъ Ярославскомъ уѣздѣ, въ первомъ станѣ до восьмидесяти-трехъ селъ и деревень стали прiютомъ согласья бѣгуновъ. Судя по этому, можно отчасти представить степень распространенiя его и въ другихъ уѣздахъ и станахъ Ярославской губернiи.

Изъ того же села Сопелокъ ученiе бѣгуновъ проникло въ Костромскую губернiю. Начатки его тамъ посѣяны были уже отчасти самимъ Евфимiемъ. Потомъ около 1812 г. прибыли въ село Сопелки изъ села Краснаго, Костромского уѣзда, вотчины князя Вяземскаго, бѣглые раскольники филиповской секты — Родiонъ Михайловъ съ отцомъ своимъ Михайломъ Тихоновымъ, и были крещены и приняты въ согласье бѣгуновъ Мокѣемъ Федоровымъ. Въ 1824 г. прибылъ въ Сопелки изъ Костромской губернiи крестьянинъ села Сидоровскаго, Кинешемскаго уѣзда, по отцѣ Андрiановъ, былъ крещенъ наставникомъ Родiиномъ Михайовымъ и по начитанности скоро самъ сдѣлался наставникомъ. Спустя нѣсколько времени туда же прибыли изъ костромского села Краснаго двѣ женщины, Авдотья и Анна, для узнанiя ученiя Евфимiя. Послѣ бесѣды и совѣщанiя съ сопелковскими старцами онѣ пригласили къ себѣ въ Костромскую губернiю наставника Михаила Андреева. При помощи этого учителя, въ короткое время, онѣ увлекли въ странническое согласье много селенiй около села Краснаго, что въ тридцати-пяти верстахъ отъ Костромы, и около заштатнаго города Плеса: цѣлыя семейства, поголовно, сманивали онѣ въ новое согласье. Такимъ образомъ, ученiе Евфимiя быстро распространилось по уѣздамъ Костромскому, Нерехтскому и Кинешемскому.

Изъ Нерехтскаго уѣзда согласье бѣгуновъ проложило себѣ дорогу во Владимiрскую губернiю. Здѣсь оно преимущественно распространилось въ Шуйскомъ уѣздѣ и дошло до знаменитаго села Иванова. Далѣе, ученiе Евфимiя простерлось внизъ по Волгѣ, въ Нижегородскую губернiю, въ балахнинскiй уѣздъ, въ Казань, въ Симбирскъ. Есть извѣстiя, что сопелковская пропаганда прiобрѣла послѣдователей въ Алатырскомъ уѣздѣ Симбирской губенiи, въ селѣ Iевлевомъ, въ которомъ расколъ въ высшей степени развитъ: въ селѣ удѣльнаго вѣдомства — Кладбищѣ, въ жигулевскихъ горахъ Сызранскаго уѣзда. Далѣе ученiе бѣгуновъ простерлось въ Самару и въ Саратовъ. Усердный приверженецъ его, сопелковскiй купецъ Курочкинъ и одинъ изъ сыновей купца Полетаева часто проживалъ въ городѣ Самарѣ; другой же сынъ Полетаева — на пристани села Майны. Купцы эти, крестьянинъ Гурьянъ Степановъ и другiе изъ жителей села Сопелокъ ежегодно отправляли свои суда въ тѣ губернiи за хлѣбомъ, и на этихъ судахъ, особенно на коноводныхъ машинахъ, перевозили бѣглыхъ раскольниковъ. Въ Саратовъ, впрочемъ, ученiе бѣгуновъ проникло еще до двадцатыхъ годовъ. Въ 1815 г. прибылъ изъ Саратова крестьянинъ ярославскаго уѣзда, деревни Симоновской, нѣкто Симеонъ Шубникъ. Познакомившись съ сопелковскими бѣгунами, онъ сталъ имъ описывать всѣ удобства жизни въ Саратовѣ, возможность укрывательства въ садахъ, и предложилъ Иринѣ Федоровой, Доминикѣ Андреевой, дочери ярославскаго мѣщанина Душина, перекрещенной еще самимъ Евфимiемъ, Родiону Михайлову и его отцу Сергѣю Тихонову перейти на жительство въ саратовскiе сады. Тѣ согласились и ушли. Ирина Федорова и Доминика нашли пристанище въ саду купца Григорья Яковлева Крюкова, а Родiонъ Михайловъ и отецъ его скрывались въ буеракахъ у филиповцевъ. Тамъ они скрывались восемь лѣтъ. Наконецъ, Ирина Федорова и Родiонъ Михайловъ рѣшились возвратиться въ Ярославль и вновь явились въ Сопелки; Доминика же и Симеонъ отправились изъ Саратова въ Астраханскую губернiю, гдѣ поселились въ камышахъ на берегу Каспiйскаго моря. Тамъ они были пойманы: Симеонъ сосланъ въ Закавказскiй край, а Доминика въ Сибирь на поселенье, гдѣ, по освобожденiи изъ тобольскаго острога, долго бродяжничала, и, наконецъ, поселилась на жительство въ кельѣ, въ кiйской волости, въ Томской губернiи. Всѣ эти бѣгуны занесли ученiе Евфимiя въ понизовый, прикаспiйскiй край.

Въ области верхней Волги, въ Тверской губернiи ученiи Евфимiя-бѣгуна распространилось преимущественно съ 1835 года. Первымъ проповѣдникомъ его здѣсь былъ бѣглый раскольникъ изъ крестьянъ Кочевскаго уѣзда, деревни Завражья, вотчины Васильчиковой, Степанъ, по перекрещеньи Ивань Кононовь. Онъ, по возвращенiи изъ Ярославской губернiи, проповѣдывалъ сопелковское ученiе въ казенныхъ деревняхъ Калязинскаго уѣзда: Лебзинѣ, Клетинѣ, Костинѣ, селѣ Кимрѣ, деревнѣ Луканинѣ, Бобакиной и другихъ. Кононову помогалъ въ распространенiи ученiя крестьянинъ казенной деревни Клетина Осипъ Федоровъ. Въ 1842 году тверскiе бѣгуны, крестьяне Корчевскаго уѣзда, нарочно съѣздили въ Сопелки и пригласили къ себѣ въ наставники Ермогена Кузьмина, жившаго въ то время въ Ярославскомъ уѣздѣ, въ деревнѣ Кетовѣ, у крестьянина Якова Батыева. Ермогенъ Кузьминъ, сдѣлавшись наставникомъ тверской паствы, сталъ уже дѣйствовать систематически, прiобрѣлъ много пристаней или мѣстъ, по выраженiю бѣгуновъ, въ Корчевскомъ и Калязинскомъ уѣздахъ. Въ то же время онъ распространялъ сопелковское согласье и въ Московской губернiи. Сюда онъ приглашенъ былъ богатымъ крестьяниномъ Дмитровскаго уѣзда, села Рогачева, Прохоромъ Григорьевымъ, который построилъ ему на свой счетъ двѣ кельи: одну въ своемъ домѣ, а другую въ деревнѣ Каменкахъ у знакомой женщины.

Въ Москвѣ евфимово или сопелковское ученiе распространилось съ самаго начала его появленiя въ Ярославской губернiи. Въ Москвѣ преимущественно усвоили его тѣ купцы и мѣщане, которые происходили изъ крестьянъ Ярославской губернiи, или были въ родственныхъ связяхъ съ ярославскими сектаторами. Влiятельныхъ пропагандистовъ согласья бѣгуновъ до 1850 г. въ Москвѣ было до двѣнадцати человѣкъ.

Въ области сѣверной рѣчной системы ученiе бѣгуновъ проникло въ первые годы настоящаго столѣтiя, а быть можетъ и ранѣе, еще при Евфимiѣ. Въ Новгородской губернiи оно распространилось въ самомъ началѣ нынѣшняго столѣтiя до 1808 года, и послѣ. Тамъ бѣгуны основали свою первую общину въ колотиловскомъ лѣсу, Устюжскаго уѣзда. Наставникомъ ихъ былъ старецъ шестидесяти лѣтъ, нѣкто Яковъ Яковлевъ, не объявлявшiй своего рода. Отсюда они выходили на пропаганду по окрестностямъ. Въ ноябрѣ 1808 г. поймано было въ колотиловскомъ лѣсу двадцать девять человѣкъ, скрывавшихся въ кельяхъ. Исключая шести покаявшихся и прощенныхъ, всѣ прочiе вмѣстѣ съ наставникомъ Яковомъ Яковлевымъ, послѣ заточенiя въ устюжскомъ острогѣ, наказаны были кнутомъ и сосланы въ Нерчинскъ на каторжную работу. Изъ Устюжскаго уѣзда ученiе бѣгуновъ распространилось въ чаромскую волость Череповецкаго уѣзда, въ деревню Назарово.

Около 1813 года бѣглый раскольникъ филиповскаго согласья, изъ села Краснаго, Костромского уѣзда, Василiй Петровъ, перекрестивъ самъ себя и переименовавшись Иваномъ, пошелъ съ проповедью ученiя о бѣгствѣ и странствѣ въ Вологодскiй уѣздъ. Здѣсь онъ успѣлъ основать общину бѣгуновъ въ домшинской волости. Именитый учитель бѣгунов, Никита Семеновъ, изъ помѣщичьихъ крестьянъ Ярославской губернiи, только утвердилъ и умножилъ общину домшинскую, но и распространилъ сопелковское ученiе по всей окрестной вологодской сторонѣ. Преимущественно оно укоренилось здѣсь въ двухъ деревняхъ казенной устиновской волости — Вахрушевой и Елданкахъ, и въ четырехъ деревняхъ домшинской волости, въ Вотеркахъ, Черневой, Матьковой и Микулинѣ.

Вслѣдствiе странствованiя и проповѣди Никиты Семенова ученiе евфимiево или сопелковское перешло изъ Вологодской губернiи въ Олонецкую, въ Каргопольскiй уѣздъ, и въ архангельскiе предѣлы. Сюда это ученiе занесено было кѣмъ-то еще прежде. Потому-что самъ Никита Семеновъ впервые усвоилъ его въ пустынѣ Архангельской губернiи, на Тонъ-озерѣ, гдѣ досталъ «цвѣтникъ» Евфимiя и самъ себя окрестилъ въ странство. Теперь, прибывши въ сѣверное поморье въ другой разъ, Никита Семеновъ самъ посѣялъ здѣсь новыя сѣмена согласья бѣгуновъ.

Въ Сибирь евфимiево ученiе внесено было ссыльными: новгородскимъ наставникомъ Яковомъ Яковлевымъ, ученицей Евфимiя, ярославской мѣщанкой Доминикой Душиной и другими послѣдователями этого ученiя. По водворенiи на поселенiе ссыльные бѣгуны обыкновенно опять уходили въ странство, клейма вытравливали разными средствами, иногда высасывали ртомъ, и съ фальшивыми видами ходили по западной Сибири. Иногда еще на пути въ Сибирь бѣгуны имѣли возможность разсѣивать свой толкъ, какъ, напримѣръ, Яковъ Яковлевъ, который дорогой видѣлся и бесѣдовалъ съ ярославскими вождями согласья — Мокѣемъ Федоровымъ и Ириной Федоровой. Кромѣ того, многiе бѣгуны и сами бѣжали въ привольную Сибирь и на дорогѣ устрояли пристани. Такимъ образомъ они посѣяли ученiе Евфимiя и устроили пристани, напримѣръ, въ Курганѣ, Пермской губернiи, въ Кунгурѣ и особенно въ Тюмени, Тобольской губернiи, также на златоустовскихъ и топлинскихъ заводахъ. Тюмень стала даже исходнымъ пунктомъ и средоточiемъ мѣстной, сибирской пропаганды согласья бѣгуновъ. Далѣе, въ западной Сибири, бѣгуны преимущественно распространялись въ Томской губернiи, въ кiйской, боготольской и дмитрiевской волостяхъ. Здѣсь они строили кельи въ горахъ по рѣкѣ Кiѣ, иногда въ глухихъ лѣсахъ или тайгахъ, и селились. Есть извѣстiя, что бѣгуны сибирскiе даже со всѣми удобствами устраиваютъ свои кельи въ лѣсу: имѣютъ свои поля, огороды, лошадей, однимъ словомъ, полное хозяйство. Странствующiе бѣгуны кормились и кормятся подаянiями богатыхъ поселенцевъ сосѣднихъ селъ и деревень, а лѣтомъ уходятъ на золотые прiиски. По недостатку наставниковъ сибирскiе странники часто перекрещиваются сами, почему въ народѣ называются самокреванцами или скрытными, по главному догмату согласья, повелѣвающему скрываться.

Такъ изъ исходнаго пункта — села Сопелокъ, путемъ бѣгства и странства, распространилось евфимово или сопелковское согласье бѣгуновь по большей части великорусскихъ губернiй и въ Сибири. Сообразно съ такимъ географическимъ распространенiемъ и съ основнымъ догматомъ согласья бѣгуновъ, развививалось его внутреннее устройство и опредѣлился внутреннiй составъ.

Существенный догматъ согласья бѣгуновъ — бѣгство, странство и сокрытiе. Это по ихъ ученiю единственный путь спасенiя отъ антихриста, единственный путь рѣшительнаго, фактическаго, дѣятельнаго и всежизненнаго, всецѣлаго отрицанья всякой государственной крѣпостности, крѣпостности правительственной, ревизской, паспортной, подушно-податной, служебной, помѣщичьей и церковно-iерархической. Отсюда первая обязанность всѣхъ пропагандистовъ, наставниковъ согласiя бѣгуновъ, ходить, странствовать по Россiи и научать прежде всего бѣгству, странству и сокрытiю. Первая обязанность каждаго вступающаго въ согласье бѣгуновъ или странниковъ — обречься на странство. Эта обязанность такъ важна въ ученiи бѣгуновъ, что въ 1812—1813 г. между ними шли жаркiе споры о томъ, крестить ли вступающихъ въ ихъ согласье до выхода ихъ въ странство. Ревностные послѣдователи Евфимiя упорно настаивали на томъ, что до выхода въ странство не должно крестить. При такой строгой обязательности странства и необходимости его для распространенiя ученiя бѣгуновъ, также обязательно и необходимо было, съ другой стороны, и скрытiе странствующихъ бѣгуновъ. Отсюда неминуемо вытекала необходимость убѣжищъ, пристаней для укрывательства странниковъ. И вотъ согласье странниковъ или бѣгуновъ раздѣлилось на два равно необходимые разряда: на странниковъ или бѣгуновъ жиловыхъ, мiрскихъ, пристанодержателей, и на бѣгуновъ странствующихъ, бѣгствующихъ. Первые преимущественно выполняли обязанность скрытiя, укрывательства и покровительства, вторые — обязанность странства и странствующей миссiи, пропаганды согласья бѣгуновъ.

Бѣгуны мирскiе или жиловые, большею частiю богатые купцы и зажиточные мѣщане и крестьяне, живутъ въ городахъ и селахъ, вмѣсте съ православными въ своихъ домахъ. Для исполненiя завѣтнаго догмата евфимiева о странствѣ они или только съ самаго начала, до перекрещенiя въ странническое согласiе, предаются недолговременному и недалекому странству, или на старости лѣтъ передъ смертью просто только переселяются изъ дома въ домъ. Странство, бродяжничество для нихъ — одна только формальность. Главную же, священную обязанность ихъ составляетъ скрытiе и пристанодержательство. Почти всѣ жиловые или мiрскiе бѣгуны — пристанодержатели странствующихъ бѣгуновъ, или бѣглыхъ странниковъ. Поэтому они особенно строятъ свои дома, приспособительно къ пристанодержательству. Сохраняя во всей наружности домовъ общiй и старинный архитектурный типъ русскихъ построекъ, пристанодержатели бѣгуновъ обыкновенно устраиваютъ въ подизбицахъ, въ подпольяхъ, въ подклѣтяхъ или подгорницахъ, подъ сѣнями, иногда на чердакѣ особыя кельи и клѣти, въ которыхъ и проживаютъ бѣглые раскольники, странствующiе бѣгуны. Для удобства укрывательства ихъ въ домахъ сдѣлано нѣсколько тайныхъ входовъ, выходовъ, отверстiй, лазеекъ, такъ что во время самаго обыска бѣгунъ можетъ незамѣтно увернуться, либо быстро перебѣгая изъ клѣти въ клѣть черезъ сокровенныя дверки въ заборахъ и стѣнахъ, либо живо приподнимая половицу и спускаясь подъ полъ. Иногда клѣти устраиваются на дворѣ или въ огородѣ, или въ садахъ, какъ, напримѣръ, въ саратовскомъ и астраханскомъ краю, а иногда и въ полѣ. Усердные и богатые пристанодержатели, занимающiе удобную, просторную усадьбу, настраиваютъ иногда но нѣскольку клѣтей въ своихъ домахъ или около нихъ. По старинному писцово-крестьянскому обычаю клѣти эти называются мѣстами. Если странники говорятъ, что въ такомъ-то селенiи есть мѣсто, это значитъ незанятая келья или клѣть. Тѣ мѣстности, селенiя или города, гдѣ жили извѣстные постоянные пристанодержатели, гдѣ находились средоточiя мѣстъ, называются пристанями или станами. Такихъ пристаней и пристанодержателей много на всѣхъ путяхъ странствованiя бѣгуновъ. Мы могли бы исчислить большую часть и селъ и городовъ, гдѣ до 1852 года были пристани бѣгуновъ, могли бы исчислить много и купцовъ, и мѣщанъ, и крестьянъ пристанодержателей, но считаемъ это излишнимь и утомительнымъ для читателя. Укажемъ общими цифрами число пристаней и пристанодержателей въ разныхъ мѣстахъ до 1852 года. Въ Ярославскомъ уѣздѣ, въ 1-мъ станѣ, въ 83 селахъ и деревняхъ считалось до этого года 248 пристанодержателей; во 2-мъ станѣ, въ норскомъ посадѣ, въ 5 деревняхъ 9 пристанодержателей; въ г. Ярославлѣ 27; всего въ 89 поселенiяхъ въ Ярославскомъ уѣздѣ, въ обоихъ станахъ 284 пристанодержателя. Въ Романо-борисоглѣбскомъ уѣздѣ, въ 29 деревняхъ 72 пристанодержателя, да въ самомъ городѣ Романовѣ 2. Въ пошехонскомъ уѣздѣ въ 40 деревняхъ 74 пристанодержателя, да въ городѣ Пошехоньѣ 3. Въ Даниловскомъ уѣздѣ, въ 9 деревняхъ 17 пристанодержателей и 1 въ г. Даниловѣ. Въ Рыбинскомъ уѣздѣ, въ г. Рыбинскѣ 3, въ одной деревнѣ (Кишкинѣ) 2. Въ г. Угличѣ 2, да въ селѣ Заозерьи 3 пристанодержателя. Въ Ростовскомъ уѣздѣ, въ селѣ Угодичи 1 крестьянинъ. Въ Костромской губернiи въ 96 поселенiяхъ 122 пристанодержателя. Именно: въ Костромскомъ уѣздѣ въ 16 деревняхъ 20 пристанодержателей; въ Кинешемскомъ уѣздѣ въ 31 деревнѣ 30 пристанодержателей; въ Нерехтскомъ уѣздѣ, въ Плесѣ, заштатномъ городѣ, 14 пристанодержателей, да въ 48 селахъ и деревняхъ 57; въ Юрьевецкомъ уѣздѣ, въ ячменской казенной волости 1 извѣстный. Во Владимiрской губернiи, въ Шуйскомъ уѣздѣ, въ селѣ Ивановѣ извѣстно было до 1852 года 10 пристанодержателей. Въ Нижегородской губернiи, въ Балахнинскомъ уѣздѣ, въ 3 селахъ 7 пристанодержателей. Въ Московской губернiи, въ самой Москвѣ извѣстно было 12 пристанодержателей — купцовъ и мѣщанъ: въ Дмитровскомъ уѣздѣ, въ 8 деревняхъ 17 пристанодержателей. Въ Тверской губернiи, въ Корчевскомъ уѣздѣ въ 17 деревняхъ 25 пристанодержателей. Въ Вологодской губернiи, въ Вологодскомъ уѣздѣ, въ 2 деревняхъ казенной устиновской волости — Вахрушевой и Елданкахъ 7 пристанодержателей; въ домшинской волости того же уѣзда, въ 4 деревняхъ до 5 пристанодержателей. Въ деревнѣ Вахрушевой главная пристань Никиты Симеонова. Въ Тобольской губернiи, въ Тюмени 4 пристанодержателя: у купца Якова Михайлова Опрокидникова, нынѣ умершаго, мѣсто для странниковъ устроено было при мыльномъ заводѣ, а другого купца за городомъ въ полѣ выстроенъ особый флигель исключительно для странниковъ. Далѣе, въ западной Сибири пристанодержатели находились въ Томскѣ, въ бывшемъ селѣ Кiй (нынѣ городъ), гдѣ пристанодержателемъ былъ донской казакъ, тамошнiй поселенецъ; около села Кiй по р. Кiѣ лѣса и въ нихъ кельи бѣгуновъ. Наконецъ, есть пристанодержатели: 1) въ Дмитровской волости; 2) около златоустовскихъ заводовъ; 3) топлинскихъ заводовъ; 4) въ г. Красноярскѣ и во многихъ другихъ мѣстахъ. На Алтайскихъ горахъ, на Камнѣ издавна селились бѣгуны всякаго рода и званiя, извѣстные подъ названiемъ каменьщиковъ. Столько намъ извѣстно о пристанодержателяхъ до 1852 года; разумѣется, остается множество неизвѣстныхъ.

Бѣгствующiе странники, или бѣгуны-бродяги имѣли свѣдѣнiя о всѣхъ этихъ пристаняхъ и пристанодержателяхъ. У нихъ были свои маршруты или путники. Приведем для образца одинъ маршрутъ по Сибири, въ какую-то азiятскую, невѣдомую страну, и при маршрутѣ пригласительное письмо ³): «На Екатенбурхъ, на Томскъ, на Барнаулъ, вверхъ по рѣкѣ Катурнѣ на красной Яръ, деревня Ака, тутъ часовня и деревня Устба. Во Устбѣ спросить страннопрiимца Петра Кирилова, зайти на фатеру. Тутъ еще множество фатеръ. Снѣговыя горы: оныя горы на 300 верстъ, отъ Алама стоять во всемъ видѣ. За горами Дамасская деревня: въ той деревнѣ часовня: настоятель схимникъ инокъ Iоаннъ. Отъ той обители есть ходъ 40 дней съ роздыхомъ, чрезъ Кижискую землю, потомъ четыре дни ходу къ Татанiю, тамъ восѣонское государство: живутъ въ губѣ океяна моря: мѣсто называемою бѣловодiе и озеромъ Ловѣ, а на немъ 100 острововъ, а одинъ островъ есть ... версть, а на нихъ горы, а въ горахъ живутъ о Христѣ подражатели христовой церкве, православные христiане. И съ тѣмъ прошу желающихъ православныхъ христiанъ; прямымъ образомъ, безъ всякой лести васъ увѣряемъ всѣхъ православныхъ христiанъ, желающихъ послѣдовать стопамъ христовымъ. А тамъ не можетъ быть антихристъ, и не будетъ. И во ономъ мѣстѣ лѣса темные, горы высокiя, разсѣдлины каменны; а тамъ народъ именно, варварствъ никакихъ нѣсть и не будетъ, а ежели бы всѣ китайцы были христiане, то бъ и ни едина душа не погибла... Любители христовы, градите вышеозначенною стезею!.. Отъ пана гоними изъ своея земли, отлучилися пять соть лѣтъ и приискивали имъ мѣсто два старца, церквей сирскихъ (асирскихъ) ... сущихъ христiанскихъ... Россiйскихъ церквей 44, и христiанскiе у нихъ митрополиты занялись отъ сирскаго патриарха, и отлучилися отъ своихъ мѣстъ отъ численiя Никона патрiарха, а приходъ былъ отъ Зосимы и Савватiя, святыхъ соловецкихъ чудотворцевъ, кораблями чрезъ ледовое море. И такимъ образомъ, отцы посылаеми, проискивали отъ Изосимы и Савватiя. Сей же памятникъ писалъ самь, тамо былъ, и писалъ имъ свое многогрѣшное иное Михаилъ своею рукою, и о Христѣ съ братiею своею писалъ вамъ».

Запасаясь на дорогу такими маршрутами, бѣгуны иногда запасаются и фальшивыми самодѣльными паспортами. Нѣкоторые пристанодержатели спецiально занимались составленiемъ поддѣльныхъ, своеобразныхъ бѣгунскихъ паспортовъ. Паспорты эти имѣютъ различныя формы, иногда даже исполнены фантастическаго и юмористическаго содержанiя. Нѣкоторые бѣгуны имѣютъ паспорты, начинающiеся такъ: «Господь покровитель и спаситель мой, кого ся убою? Данъ сей паспортъ изъ града бога вышняго, изъ сiонскаго правленiя, изъ вольной полицiи» и т. д. Бѣгуны собственно отрицаютъ паспорты и всякiй письменный видъ, считая ихъ печатью антихристовою, но свои поддѣльные паспорты, составленные въ духѣ ихъ ученiя, считаютъ необходимыми для безопасности странствованiя, или для показанiя земской полицiи въ случаѣ поимки, что они ее и ея паспортовъ и знать не хотятъ, а знаютъ только вольную полицiю сiонскаго правленiя, и паспорты изъ града бога вышняго, т.-е. въ сущности никакой полицiи и никакихъ паспортовъ не признаютъ. Точно также для охраненiя себя отъ всякихъ напастей на далекомъ пути-дорогѣ, бѣгуны иногда берутъ съ собой въ рукописныхъ тетрадкахъ, или заучиваютъ наизусть, по простонародному обычаю, особые народные заговоры или молитвы въ путь идущимъ и назадъ идущимъ. Молитвы эти употребительны и у раскольниковъ и у православныхъ. За неимѣнiемъ подъ руками мифическихъ путевыхъ заговоровъ, приведемъ для примѣра двѣ молитвы. Молитва въ путь идущимъ «Господи Боже нашъ, въ путь шествовати угоднику своему Якову устрои его, рабу своему (имя рекъ) сопутствуй, раба своего владыко изми отъ искушенiя, разбойника, разбойства, всякаго навѣта, и въ ширѣ и близко пространства. Устави прежде всякаго творища промыслъ по заповѣдемъ твоимъ, исполни житiе небесныхъ благъ, бывши тамо, возвратиться благоволи: яко твое есть царство, сила и слава, отца и сына и святаго Духа. Аминь». Молитва назадъ идущимъ: «Господи владыко, Боже отецъ нашихъ, тя просимъ, тебя съ милосердiемъ, якоже бѣ изволилъ самъ взыти со угодникомъ твоимъ Моисеемъ во свѣтѣ. Люди твоя избра, израильтяне извѣда въ земли чуждой, такожде и нынѣ самъ иди съ рабомъ твоимъ, (имя рекъ), самъ, своихъ сохрани, ихъ день и нощь, якоже укрѣпилъ Iисуса Навина, образомъ и крестомъ съ молитвою»...

Сообразно съ географическимъ распространенiемъ ученiя бѣгуновъ и съ топографическимъ распредѣленiемъ ихъ главныхъ пристаней развивалось внутреннее своеобычное, юридическое самоустройство ихъ согласья. Село Сопелки, какъ исходный пунктъ развитiя всѣхъ областныхъ, мѣстныхъ пристаней бѣгуновъ, какъ средоточiе наибольшаго странническаго населенiя, естественно образовало центръ, средоточiе всего союза, или согласья великорусскихъ и сибирскихъ пристаней. А совокупность всѣхъ этихъ областныхъ, мѣстныхъ общинъ, или пристаней, великорусскихъ и сибирскихъ, образовала федерацiю, или цѣлый союзъ согласья бѣгуновъ, концентрированный около села Сопелокъ. Вслѣдствiе такого союзнаго устройства, каждая областная пристань составляла самобытную, самоуправляемую паству или общину, имѣла свой совѣтъ и судъ. Такъ, напримѣръ, особыя мѣстныя пристани представляли Москва, заштатный городъ Плесъ въ Костромской губернiи, деревня Вахрушева для вологодскаго сословья бѣгуновъ, Тюмень — для западно-сибирскихъ бѣгуновъ, и т. д. Всѣ вмѣстѣ областныя или мѣстныя пристани бѣгуновъ тянули судомъ и совѣтомъ къ своему исходному пункту и центру — къ селу Сопелкамъ, такъ какъ изъ него онѣ были насаждены. Здѣсь былъ, въ случаяхъ нужныхъ, общiй главный сходъ, совѣтъ и судъ бѣгуновъ. Сюда сходились обыкновенно изъ всѣхъ мѣстныхъ пристаней для изученiя подлиннаго ученiя Евфимiя и для перекрещенiя. Здѣсь былъ общiй судъ бѣгуновъ, когда кто-либо провинялся въ какомъ-нибудь важномъ проступкѣ противъ цѣлаго согласья. Сюда же стекались изъ разныхъ великорусскихъ и сибирскихъ пристаней главные наставники мѣстныхъ общинъ, для рѣшенiя споровъ догматическихъ. Таковъ, напримѣръ, былъ сходъ и совѣтъ въ селѣ Сопелкахъ въ 1842 году, на который стеклось до пятнадцати мѣстныхъ, главныхъ учителей, и въ томъ числѣ изъ Тюмени. Не только такiя ближнiя паствы бѣгуновъ, какъ, напримѣръ, костромская или московская, но и отдаленная тюменская паства находилась въ непосредственныхъ и довольно частыхъ сношенiяхъ съ селомъ Сопелками. Наставники ея, вродѣ бѣглаго казака Овчинникова и Дементьяна Михайлова, ѣздили въ Сопелки для совѣщанiя съ здѣшними старцами, вывозили съ собой много книгъ, въ томъ числѣ, для украшенiя согласья и связи съ сопелковцами, брали у нихъ для руководства своей паствѣ цвѣтникъ Евфимiя.

Каждая областная группа пристаней или отдѣльная мѣстная паства бѣгуновъ имѣла своихъ выборныхъ наставниковъ и управителей. Такъ, сопелковскою общиною управляли, до слѣдственной комиссiи 1850 года, слѣдующiе наставники: 1) Иванъ Степановъ, изъ крестьянъ Мышкинскаго уѣзда; 2) Михайло Андреевъ Кувшиновъ, ярославскiй мѣщанинъ, съ фабрики Яковлевыхъ; 3) Семенъ Григорьевъ, бѣглый солдатъ, родомъ Ярославскаго уѣзда, деревни Семеновой; 4) Яковъ, по перекрещенiи Фока Максимовъ, бѣглый солдатъ, родомъ Борисоглѣбскаго уѣзда, деревни Ивановской. Кромѣ этихъ наставниковъ принимали участiе въ судѣ и въ совѣтѣ, въ качествѣ главнѣйшихъ сектаторовъ: 1) Иванъ, по перекрещенью Федоръ Ивановъ Кривой, бѣглый кантонистъ, родомъ Костромского уѣзда, деревни Шелкова; 2) Алексѣй, по перекрещенью Василiй Петровъ Горбунчикъ, изъ крестьянъ Ярославскаго уѣзда, деревни Когаева, и еще девять человѣкъ, изъ которыхъ шесть были бѣглые солдаты, одинъ отставной унтеръ-офицеръ и два крестьянина. Сѣверною группою пристаней или паствъ управлялъ главный наставникъ, наиболѣе почитаемый между учителями и управителями бѣгуновъ, Никита Семеновъ. Въ паствахъ Пошехонскаго, Романо-борисоглѣбскаго и Даниловскаго уѣздовъ наставниками были: 1) Димитрiй Егоровъ, въ странствѣ Василiй Яковлевъ, бѣглый солдатъ, родомъ Даниловскаго уѣзда, изъ дворовыхъ людей; 2) Марко Яковлевъ Большой, изъ крестьянъ Ярославской губернiи; 3) Петръ Тимофѣевъ Чумакъ, изъ помѣщичьихъ крестьянъ Пошехонскаго уѣзда, деревни Скрылева, и еще двое — одинъ изъ крестьянъ, другой неизвѣстнаго происхожденiя. Точно также имѣли своихъ выборныхъ и управителей паствы и пристани: костромская, тверская, олонецкая, тюменская и другiя.

Согласiе бѣгуновъ, какъ и нѣкоторыя другiя безпоповщинскiя общины, эманципировали простонародную женщину изъ рабскаго, замкнутаго, исключительно рабочаго положенiя. Бѣгуны уважали женщинъ начитанныхъ и возводили ихъ, наравнѣ съ мужчинами, въ достоинство наставницъ. Такъ изъ начитанныхъ странницъ сопелковскаго согласiя слѣдующiя женщины были болѣе уважаемы и около 1850 года выбраны для служенiя въ малыхъ собранiяхъ: 1) Татьяна, по перекрещенью Марья Васильева, крестьянка Ярославскаго уѣзда, деревни Вахрушевой; 2) Елизавета Алексѣева, крестьянка изъ деревни Борковъ, Ярославскаго уѣзда; 3) Екатерина, по перекрещенью Фiонiя Львова, крестьянка изъ деревни Дудкина, Ярославскаго уѣзда; 4) Александра Ильина, Ярославскаго уѣзда, деревни Голенищева; 5) Марiя Ильина, изъ деревни Нещерки, Ярославскаго уѣзда; 6) Елизавета, по перекрещенью Лукерья Васильева, изъ крѣпостныхъ крестьянокъ Романо-борисоглѣбскаго уѣзда; 7) Авдотья Петрова, Пошехонскаго уѣзда, деревни Рыжково; 8) Афанасiя Фокина, дочь наставника Фоки Максимова, Романо-борисоглѣбскаго уѣзда, деревни Ивановской; 9) Варвара, по перекрещенью Меланья Васильева, изъ деревни Ивашева.

Изъ сочинителей и грамотниковъ-мужчинъ, болѣе начитанныхъ, занимавшихся перепиской книгъ, духовныхъ стиховъ и проч., были болѣе извѣстны, до слѣдственной комиссiи 1850 года: 1) Михаилъ Андреевъ Кувшиновъ, ярославскiй мѣщанинъ съ фабрики Яковлевыхъ, бывшiй однимъ изъ самыхъ ревностныхъ дѣятелей быстраго развитiя сопелковскаго согласiя, увлекшiй въ него, кромѣ множества постороннихъ, свое семейство — мать, пять братьевъ, сестру и двухъ дочерей; 2) Василiй Петровъ Горбунчикъ, крестьянинъ изъ деревни Когаева, Ярославскаго уѣзда. По начитанности, этотъ наставникъ постоянно считался членомъ главнаго совѣта старцевъ сопелковскаго согласья. Онъ имѣлъ постоянную пристань и занимался книгами въ селѣ Сопелкахъ у крестьянина Федора Иванова Савелова, у котораго при обыскѣ лѣтомъ 1852 года найдены въ тайникахъ всѣ книги Василiя Петрова; между прочимъ, весьма любопытныя рукописи, и въ числѣ ихъ подлинныя сочиненiя основателя согласья бЬгуновъ Евфимiя: 3) Никита Семеновъ, изъ крестьянъ, Ярославской губернiи, вотчины графа Мамонова. Сначала онъ обучался въ Москвѣ портному мастерству, но потомъ бросилъ это занятiе. Будучи еще только шестнадцати лѣтъ, онъ вмѣстѣ съ товарищемъ своимъ Ларiономъ Ивановымъ бѣжалъ и поселился въ пустынѣ Архангельской губернiи, на Топь-озерѣ. Тамъ Никита досталъ «цвѣтникъ» Евфимiя, основателя толка бѣгуновъ, рѣшился послѣдовать его ученiю, самъ себя окрестилъ въ странство и, прибывъ въ село Сопелки, для знакомства и бесѣды съ ярославскими старцами, былъ принятъ ими въ согласье. Потомъ онъ удалился въ Романо-борисоглѣбскiй уѣздъ и, поселившись въ деревнѣ Голубенкахъ, люнѣевской волости, у послѣдовательницы согласья бѣгуновъ, дѣвицы Варвары Дмитрiевой, далъ ходъ своимъ дарованiямъ. Отселѣ съ необыкновеннымъ успѣхомъ сталъ онъ проповѣдывать сопелковское ученiе и писать въ пользу его. Своими дарованiями, начитанностiю, даромъ преподаванiя и сочинительства онъ почти затмилъ память объ Евфимiѣ. Весьма замѣчательно его сочиненiе: «На тридцать ересей». Въ немъ Никита Семеновъ обличаеть всѣ старообрядческiя согласiя, особенно поповщинскую общину, за тѣ уступки, какiя она сдѣлала православной церкви и православному правительству, поучаетъ ихъ строгой выдержанности религiозной и гражданской оппозицiи, увѣщеваетъ всѣ согласiя раскола къ примиренiю для дружнаго, совокупнаго противодействiя православной церкви и православному правительству. Кромѣ исчисленныхъ нами сочинителей и наставниковъ бѣгунскихъ, еще извѣстны были до 1852 года: Федоръ Ивановъ Кривой, Василiй Яковлевъ, Кузьма Абрамовъ Бурловъ, Афанасiй Григорьевъ, Меркурiй Григорьевъ, Иванъ Васильевъ Грозный изъ московскихъ мѣщанъ; Иванъ Васильевъ Шумиловъ изъ крестьянъ Ярославскаго уѣзда, села Прусова; Агафонъ, по перекрещенью Савва, Степановъ, изъ крестьянъ, Пошехонскаго уѣзда, деревни Телешина; Семенъ Григорьевъ, изъ крестьянъ Ярославскаго уѣзда, деревни Терентьевской; Емельянъ Григорьевъ, по перекрещенью Мефодiй изъ крестьянъ Романо-борисоглѣбскаго уѣзда, деревни Киселева; Филипъ Никифоровъ изъ дворовыхъ людей, Московской губернiи, Бронницкаго уѣзда.

Подъ влiянiемъ такихъ наставниковъ ученiе Евфимiя развивалось и послѣ него. Въ существенныхъ догматахъ оно совершенно согласовалось съ общей безпоповщинской догматикой, особенно федосѣевской, и потому находило въ ней много готовыхъ, развитыхъ началъ. Попрежнему камнемъ преткновенiя для старообрядческаго общества были реформы Петра великаго, до самой сердцевины коснувшiяся стариннаго, естественно-историческаго земскаго народнаго строенья. Потому, со второй половины XVIII вѣка, въ письменности старообрядческой, особенно въ безпоповщинской, усилилась историко-политическая протестацiя противъ преобразованiй Петра, особенно тяжко налегавшихъ на бытъ народной массы. Такъ во второй половинѣ XVIII вѣка разносилась по городамъ и селамъ тетрадка, подъ заглавiемъ: «челобитная объ антихристѣ еже есть Петръ I». Это всенародная, окружная протестацiя раскола противъ реформъ Петра I. Челобитная эта сочинена какъ бы въ ироническiй укоръ Петру великому, который первый не сталъ лично принимать и слушать народныя челобитныя: уничтожилъ, вмѣсте съ челобитнымъ приказомъ, самый принципъ земской, общинно-областной, челобитной гласности и представительности народа предъ правительствомъ, какая была въ XVI и XVII столѣтiяхъ. Вотъ отрывокъ изъ этой челобитной: «Мы смотряюще недремательнымъ окомъ познаваемъ, яко отъ лѣтъ по числу 1666 конецъ прiяша пророчествiя, а совершенное же вся злобы исполненiе исполнися на Петрѣ, егда исполнися число звѣря 1666 лѣтъ, въ то лѣто царь Алексѣй Михайловичъ съ Никономъ отступи отъ святой православной вѣры, а послѣ его въ третьихъ восцарствова на престолѣ всея Русiи сынъ его первородный Петръ и нача превозноситися паче всѣхъ глаголемыхъ боговъ, сиречь помазаниковъ, и нача величатися и славитися предъ всѣми, гоня и муча православныхъ христiанъ и распространяя свою новую вѣру, и церковь по всей Россiи въ 1700 году возобнови, уничтожи патрiаршество, дабы ему единому властвовати, не имѣя равнаго себѣ, дабы кромѣ его никакихъ дѣлъ не творили, но имѣли бы его единою превысочайшею главою, судiею всей церкви, прiялъ на себя титлу патрiаршескую, и именовася отецъ отечества и глава церкве россiйскiя и бысть самовластенъ, не имѣя никого себѣ въ равенствѣ, восхитивъ на себя не точiю царскую, но и патрiаршую власть, и нача себя величати и славити, возвышаяся на всяка возобновленiя; въ 1700 году собра весь свой поганый синклитъ въ 1 день января мѣсяца и постави храмъ идолу ветхоримскому Янусу, и предъ всѣмъ народомъ нача творити чудеса, подъ видомъ фавмазiи, и вси воскликнуша ему единогласно: виватъ, виватъ новый годъ! Отъ того дни разосла своя указы во всю Русiю, повелѣ праздновати новое лѣто, разрушая законную св. отецъ клятву, иже на первомъ вселенскомъ соборѣ положенную праздновати новое лѣто въ 1 день сентября мѣсяца, разрушая сiю законную клятву, и при томъ своемь янусовскомъ собранiи поздравленiе прiятъ за императора августѣйшаго, сиречь надъ всѣми обладателя. Оле, благоразумная чада, вонмите здѣ, коему ежегодно празднуете новый годъ? Всѣ господнiя лѣта истреблени, а сатанины извѣщены; воистинну исполнися здѣсь тайнозрительное откровенiе и власть перваго звѣря всю творити предъ нимъ, и творяше землю и вся живущая на ней, да поклонятся ему. Удалятися и бѣгати подобаетъ намъ во антихристово время отъ еретическихъ жертвъ, понеже въ откровенiи Iоанна богослова во главѣ 12 писано, яко церковь побѣжитъ въ пустыню, вѣрнiи христiане, истинiи раби христовы побѣжатъ въ горы и вертепы, и спасутся. Понеже Петръ нача гонити и льстити и искореняти останокъ въ Русiи православную вѣру, своя новыя умыслы уставляя, нова законоположенiя полагая, по духовному и по гражданскому расположенiю состави многiе регламенты и разосла многiе указы во всю Русiю съ великимъ угроженiемъ о непремѣнномъ исполненiи оныхъ, и устави сенатъ, и самъ бысть надъ ними главою и судьею главнѣйшимъ; тако нача той глаголемый богъ паче мѣры возвышатися, учини описанiе народное, исчисляя вся мужеска пола и женска старыхъ и младенцевъ, живыхъ и мертвыхъ, и облагая ихъ данми велiими, не точiю на живыхъ, но и на мертвыхъ таково тиранство учини, съ мертвыхъ дани востребова. Егда же той императоръ или монархъ, сиречь единоначальникъ или единовластитель народное описанiе учини, называя то ревизiею или исчисленiемъ душъ человѣческихъ, которыя приняли его за императора и за единовластнаго правителя, мы отъ Христа спаса научихомся законъ и заповѣди его сохраняти и вѣру святую блюсти, и таковому лже-Христу въ послушество отдатися не хощемъ и въ книги его законопреступныя писатися съ нечестивыми никогда не будѣмъ, да и хотящимъ спастися никому не совѣтуемъ: творите съ нами, что хотите, ибо есьмы христiане единаго исповѣданiя у вселенскихъ соборовъ св. отецъ и св. страдальцевъ соловецкой обители, цострадавшихъ за древнее благочестiе; того исповѣдания и мы держимся, и въ книги ваши законопреступныя гражданскiя, въ силу указа вашего императора и его законоположенiй ревизiи, не пишемся: ибо мы отъ крещенiя записаны есьмы въ книги животныя у царя небеснаго, понеже видимъ во святомъ писанiи, яко прежде бывшiи въ Русiи благогочестивые цари Иванъ Васильевичъ, Федоръ Ивановичъ и Михаилъ Федоровичъ и Алексѣй Михайловичъ, бывшiй въ благочестiи до Никона патрiарха, яко сiи вси народнаго исчисленiя отъ мала до велика мужеска пола и женска, живыхъ и мертвыхъ и всего общечеловѣчества не творили и оставляли то въ судьбу правительства всемогущаго Бога. Зрите человѣцы, и воньмите, и разсмотрите по святому писанiю, въ кiихъ лѣтахъ жительствуемъ, и кто нынѣ обладаетъ вами, ибо духъ петровъ царствуетъ во всѣхъ до скончанiя вѣка, якоже свидѣтельствуетъ книга: «кабинетъ Петра великаго», ибо духъ государей русскихъ есть духъ Петра великаго. Петръ великiй, восхищая на себя славу сына превысочайшаго, именовася Петръ I, и прочiи по немъ такожде именуются, и паки именовася божествомъ Русiи, яко свидѣтельствуетъ книжка, «кабинетъ Петра»: онъ богъ твой, онъ богъ твой, о Россiя! Тамъ же православнымъ христiанамъ подобаетъ всеусердно держатися отеческаго наказанiя. Подобаетъ намъ жизнь препровождати въ безмолвiи и въ пустыняхъ, яко господь чрезъ Iеремiю пророка взываетъ: изыдите, изыдите, люди моя изъ Вавилона».

По всѣмъ мыслямъ, и особенно по взгляду на бѣгство, какъ на спасительный путь, это сочиненiе «объ антихристѣ, еже есть Петръ I», едвали не можетъ быть приписано бѣгунамъ. Во всякомъ случаѣ, въ немъ вполнѣ выразилось основное ученiе бѣгуновъ. Поэтому мы разсмотримъ его здѣсь. Для того чтобы понять взгляды всѣхъ безпоповцевъ и въ особенности бѣгуновъ на учрежденiя Петра, нужно разсматривать ихъ съ народно-исторической точки зрѣнiя, такъ какъ расколъ держится между прочимъ на старинѣ народной.

Бѣгуны и вообще безпоповцы протестуютъ, во-первыхъ, противъ того, что Петръ I «императоръ наречеся, сиречь монархъ или единовластитель, не имѣя равного себѣ, дабы кромѣ его никакихъ дѣлъ не творили, но имѣли бы его себѣ превысочайшею главою». Въ этомъ протестѣ ихъ выразилось изстаринное русское народное воззрѣнiе на единодержавную власть царя. Вопросъ о самодержцѣ сталъ сильно занимать мыслящихъ русскихъ людей съ того времени, когда московскiе цари стали называться самодержцами, т.-е. съ XVI столѣтiя, когда «великiй государь царь и великiй князь Василий Ивановичъ (отецъ Грознаго) повелѣлъ писать себя самодержцемъ и въ посольскихъ грамотахъ и въ исторiяхъ». Лѣтопись отмѣтила это, какъ фактъ, знаменательный въ народной исторiи. И воть, вслѣдствiе историческаго развитiя такого образа мыслей о самодержавiи, когда Петръ I не только не призналъ народосовѣтiя, но и наречеся императоръ и издалъ правду воли монаршей, расколъ грянулъ проклятiемъ: «антихристъ!». И съ тѣхъ поръ стало развиваться въ расколѣ, и у бѣгуновъ достигло высшаго развитiя историко-демократическое ученiе объ антихристѣ, еже есть Петръ I. Съ тѣхъ поръ многiя безпоповщинскiя согласiя, и въ томъ числѣ бѣгуны, стали вовсе отрицать и отрицаютъ императорскую власть, находя въ самыхъ именахъ императоровъ со времени Петра I звѣрино число 666. Нѣкоторые, впрочемъ, царей благовѣрныхъ признаютъ, а императоровъ не признаютъ. Напримѣръ, одна безпоповщинская раскольница-странница въ показанiи своемъ говорила: «за благовѣрнаго царя, который дѣлаетъ благiя дѣла Богу, молюсь, но за императора и за весь императорскiй домъ Богу не молюсь и въ молитвахъ своихъ не упоминаю». Другiе бѣгуны въ показанiяхъ своихъ, какъ увидимъ далѣе, вовсе отрицаютъ и царскую и императорскую власть. Мало того, они возстаютъ и противъ всѣхъ тѣхъ, кто молится за царя, «собираются, говорятъ бѣгуны, въ свое богомерзкое собранiе, за него Бога молити, и молятъ за богоотступника, антихриста молебны и читаютъ тропарь: «Господи, спаси державнаго царя нашего, и подаждь ему побѣду на сопротивныя». Зрите, богоотчужденные! о какой побѣдѣ молитесь!.. На тѣхъ, кои, по св. писанiю, кроются въ горахъ, въ вертепахъ и земляныхъ пропастяхъ отъ лица его, и нейдутъ къ нему подъ присягу, и не даютъ ему свои души и душевный окладъ и оброкъ въ смущенную, жидовскую церковь. О нихъ вы и молитеся, чтобы ихъ побѣдилъ, плѣнилъ и въ свою область присовокупилъ къ вашему богоотчужденному собранiю». (Разглагольствованiе тюменскаго странника, и объ антихристѣ еже есть Петръ I).

Далѣе бѣгуны и всѣ раскольники протестуютъ противъ того, что Петръ «устави сенатъ и синодъ». Этотъ протестъ противъ централизацiи народныхъ дѣлъ, гражданскихъ и церковныхъ. Русскiе земскiе люди, изстари привыкшiе жить на всей своей прежней волѣ, по старинѣ и по пошлинѣ, вѣрные отеческимъ преданiямъ старины, хотѣли мѣстнаго, земскаго самоуправленiя и самосуда межъ себя, какъ въ дѣлахъ гражданскихъ, такъ и въ религiозныхъ. Старожилы, коренные, прироженные русскiе люди, приверженцы отчей и дѣдней старины, старообрядцы помнили, по преданiямъ отцовъ и дѣдовъ, и читали въ старыхъ лѣтописяхъ про старинные юридическiе земскiе обычаи, про мiрскiе сходы и согласья въ волостяхъ, про городскiя людскiя собранья или сходы на думу на вѣча, про сохранившiеся еще въ первой половинѣ XVII вѣка областные земскiе сходы и совѣты, наконецъ, про московскiе земскiе соборы. Помнили и въ старыхъ лѣтописяхъ, читали они, какъ предки ихъ, или старинныя городовыя вѣча, напримѣръ, псковское и новгородское, и сельскiе мiрскiе сходы сами рѣшали даже дѣла церковныя, религiозныя. Помнили они, какъ прежде посадскiе и крестьяне судилися сами межъ себя. И вотъ, когда въ Петербургѣ устроены были сенатъ и синодъ, когда часто стали тянуть ихъ сюда по разнымъ дѣламъ, они возопили противъ Петра за то, что устави сенатъ и синодъ. Тяжкiя истязанiя, какiя претерпѣвали старообрядцы въ сенатѣ и синодѣ по дѣламъ старовѣрства и по дѣламъ житейскимъ, особенно укрѣпили въ нихъ предубѣжденiе и протестацiю противъ обоихъ высшихъ, центральныхъ правительствующихъ вѣдомствъ. Недаромъ даже солдаты при Петрѣ великомъ протестовали противъ сената и его злоупотребленiй. «Выдалъ штуку въ градскихъ правахъ, — роптали они въ своемъ подметномъ письмѣ, — учинилъ сенатъ. Что прибыли? Только жалованья берутъ много. Спросилъ бы хоть у одного челобитчика, рѣшили-ль хоть одному безволокитно, прямо, да сыскавъ за такое непослушанiе, хоть одному штрафъ учинилъ». Безпорядки, какiе господствовали во внутреннемъ устройствѣ и дѣлопроизводствѣ сената и синода въ XVIII вѣкѣ, также усиливали въ расколѣ чувство оппозицiи противъ нихъ. Недостатки эти громко высказывались просвѣщенными людьми второй половины XVIII и первой четверти XIX столѣтiя. Напримѣръ, кн. Щербатовъ о сенатѣ писалъ: «почтенiе къ сенату упадаетъ, да и подлинно пристрастiя и пороки въ сенаторахъ есть, но недовольно, что ихъ охулятъ за оное, надлежало бы проникнуть ихъ начало. Сенаторы, бывъ уже люди чиновные, бывъ въ столь узкихъ границахъ, властью генералъ-прокурорскою стѣснены, теряютъ нужную бодрость, для государственнаго управленiя надлежащую. Симъ самымъ показуется, что сiе высшее правительство не все такъ исполняетъ, какъ надлежитъ; сенаторы впадаютъ въ пристрастiя и неправосудiе, и тако можно сказать, что сенаторы повреждаютъ сенать, а сенатъ повреждаетъ сенаторовъ». О синодѣ XVIII вѣка Щербатовъ писалъ: «равною сенату правительство есть синодъ для духовныхъ дѣлъ. Но разсмотримъ и сiе самое, такъ ли учреждено, какъ бы надлежало для достиженiя до желаемаго конца? Архiереи и другiя духовныя особы, присутствующiя въ синодѣ, суть люди почтенные ихъ саномъ, а часто и пронырствомъ, сочиняющiе корпусъ между собою, яко безпрестанно борющiйся для прiобрѣтенiя себѣ, больше силы, а въ сопротивленiе имъ посаженъ одинъ оберъ-прокуроръ, человѣкъ небольшого чина и по большей части не случайный при государѣ, то можетъ ли онъ единой силѣ ихъ сана, пронырствамъ и соединенiю противиться?» Точно также императрица Екатерина II, а при Александрѣ I Сперанскiй, Мордвиновъ и графъ А. Воронцовъ, изображали неустройство и безпорядки сената. Послѣднiй даже пришелъ къ такому заключенiю о сенатѣ: «ежели сенатъ оставить такъ, какъ онъ есть, сдѣлавшись ничтожнымъ, то кажется понапрасну и имѣть оный, и чинить на него издержки». (Прим. на нѣк. ст. кас. до Россiи). Если государственные умы, по своимъ просвѣщеннымъ юридическимъ и административнымъ идеямъ и наблюденiямъ, сознавали недостати высшихъ, центральныхъ правительственныхъ учрежденiй, то простые люди, старообрядцы доходили до предубѣжденiя противъ сената и синода путемъ горькаго опыта и разорительно-страдальческаго дѣлохожденiя.

Потомъ безпоповцы и бѣгуны возстаютъ противъ новыхъ законоположенiй Петра, противъ составленiя «многихъ регламентовъ» по духовному и по гражданскому расположенiю, и противъ многихъ указовъ, разосланныхъ по всей Россiи, «съ великимъ угроженiемъ о непремѣнномъ исполненiи оныхъ». Это прежде всего протестъ народный противъ строгой обязательности и санкцiи самодержавныхъ императорскихъ указовъ. Встарину, до уложенiя 1649 года, не разсылались вдругъ по всей Россiи общiе, строго-обязательные нововводительные законы, указы и уставы, а отдавались только царскiе указы и грамоты мѣстныя, по мѣстнымь нуждамъ. И притомъ эти указы и грамоты не навязывались областнымъ общинамъ насильно, противъ воли народа, а всегда издавались и присылались въ области, вслѣдствiе мѣстныхъ, общинно-областныхъ народныхъ челобитныхъ. Народъ такимъ образомъ посредствомъ общинно-областного челобитнаго представленiя своихъ мѣстныхъ нуждъ и потребностей какъ бы участвовалъ въ изданiи указовъ и грамотъ. Это участие особенно замѣтно было въ изданiи, напримѣръ, уставныхъ грамотъ объ излюбленномъ самоуправленiи. Теперь же, при Петрѣ, было совершенно иначе. Вдругъ и строго предписываются народу до 28 регламентовъ, уставовъ и инструкцiй, болѣе 2,900 указовъ съ 1700 по 1725 годъ. И всѣ эти регламенты и указы вдругъ радикально измѣняютъ на совершенно новый, искуственно-чуждый ладъ все естественно-историческое, вольно-народное земское строенье, весь вѣковой, самобытный, обычный складъ народной жизни. И система регламентацiи потомъ ростетъ до чрезмѣрности, до крайняго стѣсненiя народной дѣятельности и производительности многосложными кодексами регулъ. Въ XVIII вѣкѣ только старообрядцы протестовали противъ регламентацiи Петра Великаго. А въ первой четверти XIX столѣтiя и такой просвѣщенный и знаменитый государственный человѣкъ, какъ Мордвиновъ, такимъ образомъ писалъ объ излишествѣ регламентацiи: «Еще въ правительствѣ нашемъ съ нѣкотораго времени до излишества воздѣйствовалъ духъ предразсужденiя, что можно частную пользу управлять регламентами или уставами. Но по уставу самой природы никакой торгъ, никакое ремесло, ни художество не могутъ процвѣтать безъ свободы въ дѣйствiяхъ своихъ, и свобода единственное есть достовѣрное и надежное руководство къ успѣхамъ дѣятельности народной. Уставы, нерѣдко содержа въ себѣ противорѣчiя и недоразумѣнiя, требуютъ многихъ толкованiй и поясненiй, коими и самое основанiе учрежденiя часто совсѣмъ ниспровергается: вообще же они множествомъ и обширностью своею служатъ не къ сокращенiю, а къ умноженiю поводовъ къ злоупотребленiямъ. Правительство не должно ни въ какомъ случаѣ принимать на себя управленiй занятiями и производствами частныхъ людей, ибо сiе значило бы тоже, что и принимать на себя учреждать необъятность видовъ частной пользы», и проч. (О причин. разстр. финанс. въ Россiи).

Еще бѣгуны и другiе безпоповцы протестуютъ противъ поголовнаго народнаго описанiя или ревизiи душъ. Народъ сразу и очень хорошо понялъ значенiе нововведенной Петромъ подушной переписи. Онъ искони не любилъ поголовнаго числа, какъ знака дани. При главномъ, преобладающемъ значенiи въ древнемъ быту народномъ земли, земскаго строенья, при всенародной и общинной принадлежности земли, какъ самаго перваго и общаго естественнаго даннаго источника животовъ и промысловъ, въ старой, допетровской Россiи народъ выработалъ поземельную писцовую перепись и окладную систему, и привыкъ къ поземельной цѣнности и дани. Потомъ онъ привыкъ и къ подворной переписи, все-таки не касавшейся собственно личности и не нарушавшей общины. Но когда Петръ I ввелъ подушную перепись, народъ возопилъ. Онъ возсталъ противъ ревизiи душъ, во-первыхъ, потому, что она, внося каждую душу, каждую личность въ «переписную книгу», прикрѣпляла такимъ образомъ каждую душу, каждую личность къ государству; во-вторыхъ, на земляхъ служило-вотчинныхъ прикрѣпляла каждую душу, каждую личность къ власти помѣщика, и такимъ образомъ завязывала крѣпкiй узелъ крѣпостного права; въ-третьихъ, росписывая души или личности по родамъ ихъ службы и занятiй, систематически дробила народъ на сословiя и закрѣпляла ихъ внутреннюю, корпоративную, или кастальную раздѣльность подушнымъ, поголовнымъ росписанiямъ. Притомъ ревизiя душъ производилась не общинами, не выборными отъ народа, а исключительно приказнымн чиновникамн съ военными командами. Наконецъ, подушная перепись или ревизiя душъ несогласна была съ народнымъ понятiемъ потому, что брала критерiумомъ податной оцѣнки и сбора душу, неподлежащую цѣнѣ. Вотъ причины, по которымъ не только старообрядцы, но и нестарообрядцы протестовали противъ ревизiи душъ. Такъ Посошковъ писалъ: «во исчисленiи душевномъ не чаю жъ я проку быть: душа — вещь неосязаемая, и умомъ непостижимая, и цѣны неимущая: надлежитъ цѣнить вещи грунтованныя. Въ душевномъ слѣдованiи труда много подъято, а казны чаю тысячъ десятка два-три истощилось; обаче чаю я, что она вся пропала». Волынскiй, въ инструкцiи, данной крестьянамъ въ 1724 году, также возстаетъ противъ поголовщины, отстаивая систему писцовыхъ, окладныхъ книгъ. Бѣгуны возстаютъ противъ подушной переписи, какъ знака приписи или прикрѣпленности къ государству или «къ смущенной жидовской церкви антихриста», какъ они выражаются.

Точно въ такомъ же смыслѣ бѣгуны и другiе безпоповцы восставали и возстаютъ противъ подушной подати и даней многихъ. Разумѣется, одною изъ главныхъ причинъ этого протеста была тягость для податного народа подушныхъ податей и сборовъ, особенно при Петрѣ и въ XVIII вѣкѣ. И теперь, сплошь и рядомъ, можно слышать вопль о тягости податей и разныхъ земскихъ сборовъ, особенно отъ бѣдныхъ крестьянъ и безземельныхъ мѣщанъ. Но бѣгуны главнымъ образомъ возстаютъ противъ подушной подати опять, какъ противъ явнаго знака подданства, порабощенiя душъ антихристу. «Антихристъ души людей подушнымъ окладомъ себѣ подчиняетъ», говорятъ они. Ропоть ихъ на то, что и съ мертвыхъ дани востребова, намекаетъ, кажется, на существующiй и доселѣ платежъ подати живыми членами податного семейства за умершихъ, до новой ревизiи.

Около двадцатыхъ годовъ нынѣшняго столѣтiя сочинено бѣгуномъ Василiемъ Москвинымъ «Разглагольствiе тюменскаго странника». Въ этомъ сочиненiи изложены тѣже основные догматы, что и въ «Цвѣтникѣ» Евфимiя и въ рукописи «Объ антихристѣ, еже есть Петръ I». Весь мiръ, по ученiю тюменскаго странника, раздѣляется на два царства: на мiръ божiй и мiръ сатанинъ или титановъ. Въ первомъ господствуетъ духъ божiй, истинный, животворящiй, во второмъ — духъ ложный, противный и убивательный. Въ мiрѣ божiемъ находится градъ небесный, Ciонъ, гдѣ пребываютъ бѣгуны; въ мiрѣ сатаниномъ — великiй градъ темный Вавилонъ, гдѣ обрѣтаются зловѣрные, злочинные, пустопопы, кони сатанины; въ первомъ праздники торжественные, во второмъ праздники табельные, табачные.

Въ «Вавилонѣ (т.-е. въ Россiи), по личному мнѣнiю тюменскаго странника, управляетъ всѣми людьми антихристъ, который господствуетъ не духовно, а тѣлесно и видимо, а именно съ 1666 года, когда исполнилось число имени его, или 666. Воплотился антихристь въ началѣ въ образѣ беззаконной троицы: царя Алексѣя Михайловича, и Никона, и справщика книгъ Арсенiя Грека. Послѣ того антихристь постоянно обновляется въ верховныхъ властяхъ. Русское правительство, по ученiю тюменскаго странника, есть собранiе слугъ антихриста, который въ первомъ своемъ обновленiи (въ лицѣ Петра I) устроилъ иносказательный духовный судъ, и въ немъ поставилъ «богоотчужденное нѣкое зерцало», а въ зерцалѣ написалъ богопротивный человѣкъ, сиречь Петръ I, ихъ законовѣдецъ и пастырь, и новый Христосъ, сирѣчь антихристь». «Во всѣхъ присутственныхъ мѣстахъ, — говоритъ тюменскiй странникъ, — судятъ и распоряжаютъ по своей похоти, по злату и сребру, по мѣшкамъ и по штофамъ, и между судей пребываетъ и распоряжается противникъ божiй, отецъ ихъ дьяволъ».

Русскiе законы тюменскiй странникъ называетъ кривосказательными книгами ⁴), святѣйшiй синодъ — жидовскимъ синедрiономъ, правительствующiй сенатъ — антихристовымъ совѣтомъ. Въ словѣ сенаторы бѣгуны усиливаются отыскать число звѣрино 666, почему пишуть не сенаторы, а сенатрi, и такъ вычисляютъ: с = 200 + е = 5 + н = 50 + а = 1 + т = 300 + р = 100 + i = 10 = 666.

Все ученiе бѣгуновъ есть всецѣлое, рѣшительное, дѣятельное или фактическое отрицанье всѣхъ основныхъ началъ и учрежденiй имперiи, всей государственной системы. Такъ тюменскiй странникъ, какъ и всѣ бѣгуны, отрицаетъ присягу, отвергаетъ ревизiю душъ, отвергаетъ подати и оброки: «ибо антихристъ души людей подушнымъ окладомъ себѣ подчиняетъ». Укоряя раскольниковъ другихъ толковъ, платящихъ государственныя подати, тюменскiй странникъ пишетъ: «мнятся службу приносити Богу, а сами не зрятъ, кое время достигли, у кого во области находятся, и сами себѣ въ область предаша, клятвою и присягою обложишася и души своя отдаша, сирѣчь душевный окладъ и оброкъ въ смущенную жидовскую церковь: овъ тридесять рублей, овъ 60 рублей, овъ 100 рублей». Противъ присяги бѣгуны и вообще непризнающiе верховной власти раскольники тѣмъ болѣе протестовали, что ихъ часто насильно принуждали присягать. Такая присяга сама себя уничтожала, не имѣя нравственнаго основанiя въ совѣсти, въ убѣжденiяхъ присягавшаго принужденно. Паспорты и всякiй письменный видъ странникъ считаетъ печатью антихриста, толкуя по своему слова апокалипсиса: «дастъ имъ начертанiе на деснѣй руцѣ ихъ или на челахъ ихъ, да никтоже возможетъ ни купити, ни продати, токмо кто имать начертанiе, или имя звѣря, или число имене его» (апок. ХIII. 17). Подъ числомъ имени его бѣгуны разумѣютъ императорскiй титулъ, употребляемый въ плакатныхъ паспортахъ; начертанiе видятъ въ государственномъ гербѣ. Изображенiе государственнаго герба, въ видѣ двуглаваго орла съ распущенными крыльями и лавровыми вѣнками въ лапахъ, толкуютъ такъ: «Орелъ отъ тяжкихъ людскихъ беззаконiй крылья свои опустилъ, и держитъ онъ не скипетръ и державу, крестами увѣнчанные, какъ прежде, во времена благочестiя, а змѣй антихристовыхъ». Апокалипсическое выраженiе, что безъ начертанiя никто не возможетъ ни купить, ни продать, странникъ понимаетъ въ томъ смыслѣ, что безъ купеческаго свидѣтельства, безъ свидѣтельствъ гильдейскаго и цехового и безъ паспорта нельзя торговать, ни продавать, ни покупать ⁵). Стѣснительность паспортной системы, а равно и гильдейско-цеховыхъ свидѣтельствъ теперь чувствуется всѣми. Отрицая всѣ аттрибуты или условiя государственнаго вѣрноподданства, странникъ отвергаетъ и рекрутскую повинность, и военную службу. Въ защиту бѣгства изъ солдатской службы странникъ приводитъ слова писанiя: «на немъ же аще мѣстѣ воя соберутъ, не иди тамо, уклонися же и измѣни, не уснуть бо аще зла не сотворятъ; отъимется сонъ отъ нихъ, и не спятъ» и проч. (Притч. IV—17). Поэтому бѣгуны охотно принимали въ свое общество бѣглыхъ солдатъ, да и согласье ихъ основано бѣглымъ солдатомъ, и между наставниками ихъ много бѣглыхъ солдатъ. Рекрутскiй наборъ тюменскiй странникъ также отвергаетъ. Укоряя раскольниковъ другихъ согласiй, онъ говоритъ: «дѣтей ему своихъ въ полки бѣсовскiе провожаютъ и снаряжаютъ, какъ и прежде языки, незнающiе Бога». И практическимъ путемъ горькаго опыта податный народъ дознавалъ, ощущалъ, тягостно переносилъ зло рекрутскаго набора.

Наконецъ, тюменскiй странникъ, согласно съ Евфимiемъ, говоритъ, что слѣдуетъ или брань творить съ антихристомъ (апок. XII, 7), или бѣжать въ горы и пустыни отъ него (Матѳ. XXIV, 16; апок. XII, 14), и пророчитъ про открытую борьбу съ антихристомъ. «Браться съ антихристомъ открытою силою, — говоритъ ⁶) странникъ, — до времени нельзя: но когда придетъ время, тогда всякой, записанный въ книги животныя, долженъ ополчиться на антихриста, и если кто въ этой борьбѣ будетъ убитъ, тотъ получитъ такой мученическiй вѣнецъ, какого еще никто изъ христовыхъ мучениковъ не получалъ». Въ ожиданiи этой борьбы бѣгуны утверждаютъ, что скоро спаситель придетъ съ неба на бѣломъ конѣ, сотворитъ брань съ антихристомъ, что тогда всѣ бѣгуны будутъ въ рядахъ воинства его, и затѣмъ наступитъ царство ихъ, откроется для нихъ давно искомый или грядущiй городъ, новый Iерусалимъ при Каспiйскомъ морѣ. Оттого-то бѣгуны туда, въ Астраханскую губернiю и другiя прикаспiйскiя мѣста и стремились преимущественно.

Таковы существенные, общiе догматы бѣгуновъ. Кромѣ этихъ основныхъ началъ проявлялись и проявляются нѣкоторые оттѣнки и особенности въ ученiи частныхъ наставниковъ. Напримѣръ, Василiй, по перекрещеньи Иванъ Петровъ, крестьянинъ изъ села Краснаго, Костромского уѣзда, учившiй въ домшинской волости Вологодскаго уѣзда и въ Пошехонскомъ уѣздѣ, проповѣдывалъ своеобразный соцiализмъ: воспрещалъ собственность и обращалъ личное имущество странниковъ въ пользу всей общины. Кромѣ того, онъ запрещалъ принятiе денегъ, какъ заклейменныхъ антихристовою печатью. Другiе учителя нападали на греко-россiйскую вѣру. Напримѣръ, очень даровитый и начитанный ярославскiй мѣщанинъ Мокей Федоровъ говорилъ: «Греко-россiйская вѣра есть вѣра гражданская, мiрская, не на правомъ, искреннемъ убѣжденiи основанная, но служащая правительству для поддержанiя порядка и богопочтенiя къ земной власти.»

Нравственный характеръ и бытъ бѣгуновъ вполнѣ сообразенъ съ ихъ ученiемъ. Основной догматъ ихъ о спасительности странства, бѣгсва совершенно расторгаетъ между ними семейную замкнутость, возвѣщаетъ эманципацiю членовъ семейства и свободный выходъ изъ дома на всѣ четыре стороны. Тогда какъ въ православномъ купечествѣ, напримѣръ, по домостроевскимъ понятiямъ и обычаямъ, господствуеть крѣпкая семейная заключенность, и дѣти находятся почти въ крѣпостной зависимости отъ деспотической власти отцовъ, у бѣгуновъ, напротивъ, свободно расторгается семья: не только сынъ, но и дочь уходитъ съ любимымъ бѣгуномъ куда угодно. Примѣры бѣгства дочерей изъ отеческихъ домовъ съ бѣгунами-любовниками въ исторiи странниковъ повторялись нерѣдко. Напримѣръ съ бѣгуномъ сибирскимъ, бѣглымъ казакомъ Овчинниковымъ, находилась въ странствѣ дочь тюменскаго купца Опрокидникова, Надежда Яковлева. Въ него же влюбилась и съ нимъ странствовала дочь сопелковскаго крестьянина Ивана Егорова Панова, Марья. Вообще, рѣдкiй наставникъ бродяжничалъ безъ любовницы. Намъ доводилось читать любопытную исповедь одного наставника бѣгуновъ, какъ онъ съ своей любовницей наслаждался поэзiей любви въ лѣсахъ, подъ тѣнью деревъ и проч. Иногда эти любовницы проявляли рыцарскiй героизмъ. Напримѣръ, въ началѣ тридцатыхъ годовъ извѣстный наставникъ бѣгуновъ, Василiй Горбунчикъ былъ пойманъ въ Ярославлѣ и по судебному рѣшенью сосланъ въ закавказскiй край. Любовница его, странница Марья Васильева, съ соучастiемъ бѣглаго раскольника Афанасiя Григорьева, освободила его съ неимовѣрною смѣлостью. На парѣ лошадей она догнала этапъ, въ которомъ шелъ Василiй Петровъ Горбунчикъ, близъ Переяславля. Марья Васильева пѣшкомъ провожала Горбунчика. Они отстали отъ этапа, оставаясь подъ надзоромъ одного конвойнаго, не подозрѣвавшаго злонамѣренности со стороны добродушныхъ, повидимому сострадательныхъ людей. Марья Васильева и Афанасий Григорьевъ воспользовались безпечностью конвойнаго, выхватили у него ружье, бѣглецы съ арестантомъ бросились въ телѣгу, и хотя за ними погнались верховые, но смѣлые раскольники успѣли ускакать и спрятаться въ лѣсу. Тамъ они переодѣлись и, бросивъ лошадей, возвратились къ своимъ пристанодержателямъ.

Многое можно бы сказать о замѣчательныхъ умственныхъ и нравственныхъ качествахъ избранныхъ бѣгуновъ. Это необыкновенная смѣлость, энергiя, удаль, нерѣдко богатырская, эта хитрая, ловкая вывертливость и находчивость въ стѣснительныхъ обстоятельствахъ, эта изумительная смѣтливость, изобрѣтательность и удаль, съ какою бѣгуны освобождаются изъ остроговъ и тюремъ, эти похожденiя, исполненныя борьбы и разнообразныхъ приключенiй: все это могло бы составить сборникъ любопытнѣйшихъ и характеристическихъ былинъ и народно-физiологическихъ очерковъ. Но для этого нужны особыя изысканiя и очерки. Въ настоящемъ очеркѣ мы отмѣтимъ два-три факта, изображающихъ нравственный характеръ бѣгуновъ. Въ высшей степени поразительна эта закаленная, твердая, упорная выдержанность отрицанья, какую обнаруживали бѣгуны на судѣ. Напримѣръ, бѣгунъ крестьянинъ Емельянъ, по перекрещенью Мефодiй, Герасимовъ, на допросѣ передъ слѣдователями, такъ смѣло и прямо говорилъ въ своемь показанiи: «Отъ лѣтъ Никона патрiарха цари за благочестивые не почитаю, а за богоотступники, сопротивники, антихристы; гражданская власть — такожде антихриста слуги; духовная власть — ложные пророки и еретики; за царя я Бога не молю и молить не буду, и власть его надъ собою не почитаю, но токмо надъ собою къ душевному спасенью власть признаю царя небеснаго; а церковь великороссiйскую за святую не признаю и у еретиковъ на духу отъ роду не бывалъ, потому я не почитаю за святое». Содержавшiйся въ корчевскомъ тюремномъ за́мкѣ въ 1840 году бѣгунъ, крестьянинъ Тверской губернiи, Корчевскаго уѣзда, деревни Завражья, Стефанъ, по перекрещеньи Иванъ Кононовъ, по манифесту, состоявшемуся въ 1841 году, былъ освобожденъ; потомъ, послѣ вторичнаго побѣга, опять былъ пойманъ, и при слѣдствiи объявилъ, что онъ христiанскаго исповѣданiя, государя и всѣ установленныя имъ власти считаетъ раскольниками, что хотя онъ освобожденъ по манифесту, но манифестъ этотъ за милость не признаетъ, потому что благодѣянiе дано государемъ не по душѣ, а по плоти». Въ 1841 году былъ пойманъ въ Нижнемъ-Новгородѣ бѣгунъ, крестьянинъ Кинешемскаго уѣзда, села Вичуги, Прокофiй Васильевъ Царевъ. При допросѣ онъ объявилъ, что государя императора, учрежденныхъ имъ властей, законовъ духовныхъ и гражданскихъ, судебныхъ мѣстъ и самыхъ помѣщиковъ не признаетъ и не повинуется имъ, объясняя при этомъ, что на небеси есть царь царствующихъ, а на землѣ онъ самъ себѣ царь и iерей». Бѣгунъ Дементiй Петровъ, выдерживая твердость подобныхъ отвѣтовъ передъ судомъ, отвергалъ всякую пищу, довелъ себя до чахотки и умеръ. А воть показанiе женщины, бѣгунши, хотя и не отличающееся рѣзкостью отрицанья, но также достойно вниманiя по прямотѣ отвѣта и для дополненiя характеристики женщинъ-странницъ или бѣгуншъ: «Матрена (а по христiанскому наименованiю Улита) Тимофеева Ширяева, отъ роду имѣю сорокъ лѣтъ, грамотна, христiанка; на исповѣди и у святого причастiя не бывала, что такое значитъ исповѣдь и святое причастiе — понятiя не имѣю; церковь божiю признаю за истинную, православную, но молиться въ оную не хожу, потому что служители ея крестною знаменiе творятъ щепетью, не соблюдая святой троицы, и богослуженiе производятъ противъ солнца; за благовѣрнаго царя, который дѣлаетъ благiя дѣла, Богу молюсь; но за императора и весь императорскiй домъ Богу не молюсь и въ молитвахъ своихъ не упоминаю; мощи святыхъ угодниковъ не признаю; что́ такое именуется мощами — не знаю: нигдѣ о таковыхъ въ книгахъ исповѣдываемой мною христiанской вѣры не читывала; христiанкою себя именую по тому что Христосъ пострадалъ за родъ человѣческiй и умеръ на крестѣ... Назадъ тому лѣтъ двѣнадцать была судима за семилѣтнiй побѣгъ изъ мѣстожительства своего для богомолья въ лѣса и уклоненiе въ поморскую секту; но по данной правительству подпискѣ быть попрежнему въ правовѣрiя — оставлена отъ дѣла свободною. Послѣ освобожденiя изъ кунгурскаго тюремнаго за́мка за первый побѣгъ я проживала семь лѣтъ въ домѣ родителей своихъ, ходила въ православную церковь молиться Богу; но святыхъ таинъ не приобщалась и побуждаема къ тому не была, а какъ зная, что истинная христiанская вѣра соблюдается въ лѣсахъ, и исполнители оной отъ мiра бѣжатъ, то назадъ тому три года, передъ праздникомъ Ильи пророка, изъ дому отца своего скрылась вторично; скитаясь по лѣсу пришла на ключъ, впадающий въ рѣку Березовку, и отыскавши удобное мѣсто, основала земляную келью... куда пришла ко мнѣ дѣвица Марфа Маракулина; по окончанiи кельи мы именовали себя христiанскими именами: я называлась Улитой, а дѣвица Марфа — Анной... Обратиться попрежнему въ православiе не желаю, потому что, совращаясь дважды въ расколъ, не смѣю надѣяться болѣе на покровительство закона. На всѣ данные мнѣ вопросы отвѣтствую по чистой совѣсти, справедливо, въ томъ собственноручно и подписуюсь. Къ симъ отвѣтамъ крестьянская дѣвка Матрена Ширяева по упрямству своему руки не приложила и приложить таковую никому не довѣрила».

Въ заключенiе, для дополненiя характеристики ученiя и религiозно-политическаго характера бѣгуновъ, приведемъ полемическое сочиненiе противъ странииковъ, неизвестно кѣмъ написанное — православнымъ или бѣглопоповцемъ. Сочинитель пишетъ: «Можетъ быть скажетъ нам странникъ, что отъ царей тогда такъ (христiанами странники) названы были, однако сего утвердить не можно, чтобы и сами такъ никогда ненарицались... Мы не дерзаемъ возставлять крамолу на властей, якоже странники... Отъ того, еже злорѣчится нынѣ христiаномъ раскольниками, яко отъ небывалаго нѣкоего и внезапнаго клича ужаснены будучи странники, нарушили всякое благочинiе и вѣчный законъ христовой церкви, и поставя сiе довольною причиною не точiю непокоренiя властемъ, но единственною виною погибели христовой церкви, и составили новый странническiй сонмъ, все растерзали и попрали въ церкви. Сiя ихъ мерзость второкрещенья и верхъ всякаго ихъ законоположенiя совершенно ихъ отчуждали отъ всякаго вѣрныхъ присвоенiя... Я не знаю, претерпѣвала ли когда церковь отъ хулителей своихъ такiя хулы и укоризны, каковыя сѣмя ея терпитъ нынѣ отъ сихъ христiано-хулителей — странниковъ. Не вѣмь, тщился ли кто такъ отъ еретиковъ разсѣвать свою прелесть, какъ сiи. Они праздны будучи и бездѣльны и невостигнуты никакими законами, успѣшно исполняютъ, какъ мнятъ, дѣло проповѣданiя истины. И въ малое, какъ извѣстно намъ, время, отъ лѣта 7332, аки вины преткновенiя ихъ, день отъ дня вяще и вяще умножаются въ количествѣ. Яко болѣе 500 нынѣ быти числу ихъ какъ сами сказывають...

Странники не только что отвергаютъ повиновенiе свѣтской власти, но и всѣхъ оной повинующихся, аще и въ тѣлесныхъ, облагаютъ судомь отступничества и погибелью... Вопроси странника: кто основалъ вашу церковь? Недолжны ли будутъ рещи, яко отецъ Евфимiй? Странники церкви и истинному крещенiю ругаются, перекрещиваются, ибо прежде начальникъ ихъ Евфимiй крещенъ былъ истиннымъ крещенiемъ, но потомъ наругался тому самокрещенiемъ и прочимъ показалъ примѣръ». Далѣе обличитель называетъ странниковъ разбойниками: «разбойники суть, понеже виновны бываютъ погибели не только душевной, но и тѣлесной, за непризнанiе надъ собою человѣческой власти и за непокорство въ тѣлесныхъ; крамольники суть, понеже крамолу на властей выдвизаютъ; отступники суть, понеже отступили отъ православной христовой церкви, и не хотятъ выдавать власти даней, уроковъ, чести и страха, якоже и ересеначальникъ ихъ; ибо не только странники удаляются, отступаютъ мѣста отечества ихъ, елико отеческаго права, ибо во всѣ времена никто не узаконивалъ, чтобъ всемъ бѣгать и удаляться домовъ своихъ... Развѣ токмо самая праздность учитъ ихъ обходить всюду грады и веси и всѣхъ раавращать своимъ ученiемъ. Самъ Христосъ нижайшее состоянiе рабства себѣ избра: отъ самаго рожденiя своего вписанъ рабъ быти и данникъ Кесаря; власти Кесаря и Пилата ни въ чемъ не противился. Развѣ только скажутъ на сiе странники, что не своею волею Христосъ въ рабѣхъ кесаревыхъ написаса, а по силѣ повелѣнiя, но и сiе мнѣнiе несогласно евангелiю... Наши же изумленные странники обвиняютъ насъ и всю церковь, которая во всѣ гонительныя времена не отверглась ярма рабства, даней и властей мiрскихъ... Какой извѣтъ непослушанiя своего дадутъ странники? Если скажутъ, что власти тогда были не таковы, какъ нынѣ; но властей въ то время, когда апостолы поучали повиноваться властямъ предержащимъ, во всемъ мiрѣ не бѣ православныхъ, но вси идолослужители, даже до Константина великаго... «По ученiю странническому нигдѣ же нѣсть въ въ мiрѣ неодолѣемой церкви, повсюду то ересями, то гоненiями есть одолѣна, даже и въ самой Россiи, отъ временъ Петра I и бывшей отъ него второй ревизiи и записанiя ради въ расколъ одолена и погибла, якоже увѣряютъ они насъ въ томъ своими тетрадями: наипаче же и самымъ дѣломъ доказалъ то начальникъ ихъ Евфимiй: основалъ на себѣ новую бѣгствующую церковь. И если о себѣ скажутъ, что они потомки древнихъ россiйскихъ христiанъ, не писавшихся въ ревизiи, то и сiе лжа есть, ибо Евфимiй нигдѣ не нашелъ незаписанныхъ въ расколъ по 2-й и по 3-й ревизiи; а если же кто и былъ отъ укрывающихся, то отъ записанныхъ не раскалывались. Бѣгуны говорятъ, что погибла церковь во вторую ревизiю, бывшую въ 1744 году, и что до 1782 года, въ теченiи 38 лѣтъ, отъ второй ревизiи до самокрещенiя евфимiева, церковь укрывалась гдѣ нибудь».