А. П. Щапов. Сочинения, т. I, 1906 г., стр. 625-647

Умственныя направленiя русскаго раскола ¹).

(Важное примечание)

Секта людей божiихъ и скопцовъ
III.

Селивановъ въ продолженiе своей дѣятельности не разъ встрѣчалъ противодѣйствiе въ средѣ своихъ послѣдователей. Они даже неоднократно покушались убить его. Такъ одна дѣвица лже-пророчица хотѣла убить его камнемъ, а братъ ея до 6 разъ стрѣлялъ въ него ружьемъ, но не могъ застрѣлить. «А послѣ онаго, — пишетъ Селивановъ, — возстали на меня всѣ божьи люди, возненавидѣли чистоту мою, и жаловались учителю своему, пророку Филимону, который ходилъ въ словѣ бойко, и онъ про чистоту мою въ духѣ пѣлъ, а такъ ненавидѣлъ, и, призвавши меня, говорилъ: «на тебя всѣ жалуются, что ты людей отъ меня отвращаешь»; а я ничего не говорилъ и все молча былъ, но онъ сказалъ: «вишь какой ты, даромъ, что молчишь; смотри опасайся!» А мнѣ въ то время пристать было негдѣ, потому что всѣ меня погнали. А на крестъ меня отдали iудеямъ божiи люди» ²). Но, несмотря на такiя гоненiя, Селивановъ мало-по-малу одержалъ верхъ надъ всѣми лже-пророками и лже-пророчицами, и всѣхъ привелъ къ себѣ, къ своему ученiю, и такимъ образомъ восточный гаремъ людей божiихъ преобразовался въ восточную, турецко-евнушескую секту скопцовъ. Вотъ какъ онъ самъ описываетъ, какъ онъ ходилъ по всѣмъ соборамъ и кораблямъ людей божiихъ и приводилъ ихъ въ свою скопческую секту: «По [сы]рой землѣ странствуя ходилъ я, и чистоту свою всѣмъ явилъ, на колокольню всходилъ, и одной рукой во всѣ колокола звонилъ, а другой избранныхъ своихъ дѣтушекъ манилъ, въ трубушку трубилъ, и имъ говорилъ: Пойдите мои вѣрные, избранные со всѣхъ четырехъ сторонушекъ, идите на звонъ и на жалостный гласъ мой трубный, выходите изъ темного лѣса, отъ лютыхъ звѣрей и отъ ядовитыхъ змѣй, бѣгите отъ своихъ отцовъ и матерей, отъ женъ и отъ дѣтей, возьмите съ собою только однѣ [це]пи, плачущiяся въ тѣлѣ вашемъ! На сей мой жалостный гласъ и на колокольный звонъ нѣкоторые стали отъ сна пробуждаться, и головы изъ [гро]бовъ поднимать, и изъ моря на верхъ выплывать, и изъ лѣсу ко мнѣ выходить; а я тогда имѣлъ нужду по всѣмъ городамъ ходить, потому что не могъ нигдѣ головушки своей приклонить, ходилъ въ нищенскомъ образѣ и часто перемѣнялъ платья на себѣ. Однажды, не пивши и не ѣвши, сидѣлъ трое сутокъ, въ ямѣ, гдѣ бросали всякую падаль; да во ржи былъ я десять сутокъ, отчего, оченно утомившись, легъ и заснулъ: а проснулся, и увидѣлъ, что возлѣ меня лежитъ волкъ, и на меня глядитъ; но я сказалъ: поди въ свое мѣсто! и онъ послушался меня и пошелъ. А потомъ я проживалъ въ соломѣ двѣнадцать сутокъ, и пища была со мною только одинъ маленькiй кувшинчикъ водицы, которую употреблялъ я по ложечкѣ въ сутки. Но послѣ онаго перешелъ я къ божьему человѣку, но и тутъ на меня доказали, и пришли за мною съ обыскомъ; меня же тогда спрятали и завязали въ пеньковый снопъ; а которые искали, сказали хозяину: что у тебя энто какой большой снопъ? А я велѣлъ хозяину пробѣжать позади двора, въ полѣ лечь. Послѣ того еще меня искали, а я былъ въ другомъ мѣстѣ, тожь у божьяго человѣка; мнѣ дѣваться было некуда, велѣлъ покрыть себя свинымъ корытомъ; и тутъ меня отецъ мой покрылъ, и не нашли. И еще когда я ходилъ въ Тулѣ въ нищенскомъ образѣ, и вздумалось мнѣ итить въ село Тифинь, на ярмарку, и стихи пѣть, а братъ мой, Мартинушка, меня не пущалъ, и говорилъ Мартинушка: смотри, братъ, встрѣчай меня! И пришелъ я на ярмарку, а на оной стоялъ полкъ солдатъ, и у меня было три сумки: двѣ, я набралъ, да хотѣлъ набрать и третью, а самъ себѣ думаю: тутъ-то меня братъ мой встрѣтитъ съ большою добычею; и пошелъ къ солдатамъ просить милостыни: но они меня схватили, и подъ палатку къ себѣ взяли, и за телѣгу меня привязали и крѣпко караулили, а начальникъ имъ говорилъ: не вѣрьте, онъ уйдетъ, и остригите ему половину головы! Тутъ солдаты остригли мнѣ половину головушки! Наступила ночь, и солдаты всѣ полегли вокругъ меня, а я шибко захрапѣлъ, будто бы уснулъ, а солдаты промежду себя и говорятъ: Этакъ старичокъ намаялся, тотчасъ уснулъ; потомъ и они всѣ заснули, а я, взявши, головушку свою тряпочкой обвязалъ, и чрезъ нихъ перепрыгнувши, и ушелъ въ рожь, а они меня хватились и закричали: Бѣжалъ, бѣжалъ! да и негдѣ взять; только, однако, было: гдѣ я бѣжалъ, тамъ рожь шаталась, а они и говорятъ: если пѣшкомъ бѣжать, не догонишь, а на лошади ѣхать, то всю рожь поломаешь: а бѣжалъ я двадцать пять верстъ, все рожью да рѣчками, и еслибы я вышелъ на большую дорогу, то меня бы тамъ схватили, потому что у меня полголовы было острижено; и такъ я стороною бѣжалъ къ братцу своему, Мартинушкѣ, и постучался подъ окошкомъ, а онъ выскочилъ, обнялъ меня крѣпко и сказалъ: о, братецъ, братецъ, говорилъ я тебѣ, чтобы ты не ходилъ! А я ему сказалъ: о, что же? я славу Богу! — А гдѣ же тебѣ полголовы остригли? Но я ему отвѣчалъ: я тебѣ сказалъ, что прiйду, а волосы выростутъ, объ этомъ не тужи. Но онъ меня весьма крѣпко любилъ и во всемъ берегъ, я былъ молчаливъ и несмѣлъ: такъ куды мы съ нимъ пойдемъ, и гдѣ намъ дадутъ блинковъ, то онъ меня все кормилъ, и подкладалъ, и говорилъ: На, ѣшь, да ѣшь же! а я молчалъ, кушалъ, и мы съ нимъ ходили по божьимъ людямъ. Въ одно время были мы на бесѣдушкѣ, и одна дѣвица пророчица, по ненависти, стала съ камнемъ у дверей, поднявши руку, и какъ подняла, такъ и окаменѣла у нея рука; а я пошелъ и легъ въ ясли, и лежалъ въ оныхъ трое сутокъ, и не пилъ и не ѣлъ, а крѣпко плакалъ и просилъ Отца Небеснаго: о, Отецъ мой Небесный! заступись за меня сироту, и поддержи подъ своимъ покровомъ! И Отецъ мой за меня вступился, и она видѣла во снѣ, что ее ангелы наказывали жезлами, и всю ее избили, и велѣли просить у меня прощенiя, и сказали: если онъ тебя не проститъ, то все будетъ тебѣ такое мученiе. Тогда она у меня просила прощенья, и говорила: прости меня, что я дерзнула поднять на тебя камень, и видѣла я во снѣ, что меня ангелъ жезломъ наказывалъ, и всѣ кости у меня изломаны и болятъ, и онъ велѣлъ мнѣ у васъ просить прощенiя; если вами прощена не буду, то все такое мученiе принимать стану; тутъ я ее простилъ. А еще братъ ея хотѣлъ меня застрѣлить изъ ружья, когда я ходилъ на праздникъ изъ села въ Тулу; въ каждый праздникъ, когда я прiйду, то онъ выходилъ въ лѣсъ съ ружьемъ и стрѣлялъ по мнѣ шесть разъ, но ружье, по промыслу Божiю, не выстрѣлило ни одного разу. А послѣ онаго возстали на меня всѣ люди божьи... Тогда я пошелъ стороною, лѣсомъ, къ божьему человѣку, Аверьяну, и, пришедши къ нему, говорилъ: любезный Аверьянушка! не оставь меня, сироту, призри и утай отъ семейства и отъ посестры своей; чтобъ никто не зналъ; пусти меня въ житницу, за что тебя Богъ не оставитъ; и онъ меня призрѣлъ и ходилъ ко мнѣ тихонько отъ своихъ, и я ему объявилъ о чистотѣ; но онъ сказалъ: боюсь, чтобъ не умереть. Но я ему говорилъ: Не бойся, не умрешь, а паче воскресишь душу свою, и будетъ тебѣ легко и радостно, и станешь какъ на крыльяхъ летать, духъ къ тебѣ преселится, и душа твоя обновится; пойди къ учителю своему, пророку Филимону, и онъ тебѣ то же пропоетъ и скажетъ, что въ твоемъ домѣ тайно самъ богъ живетъ, и никто объ ономъ не знаетъ, кромѣ тебя; который и пропѣлъ ему все то самое, что я ему говорилъ. И тутъ онъ мнѣ повѣрилъ, пришелъ и поклонился, и принялъ мою чистоту, и, по приказанiю моему, объявилъ посестрѣ своей, что я у нихъ живу, и сказалъ ей, какъ учитель ихъ обо мнѣ въ словѣ провѣстилъ, что самъ богъ живетъ у насъ въ домѣ тайно, и я его принялъ. Еще въ одно время былъ я въ кораблѣ у матушки своей, Акулины Ивановны, у которой было вольныхъ людей тысячу человѣкъ; у нея была первая и главная пророчица, Анна Романовна; она узнавала въ морѣ и рѣкахъ, когда будетъ рыбы ловъ, и въ поляхъ хлѣбу урожай, почему и по явности она прославилась; и знавши объ ономъ, многiе изъ мiру къ ней приходили и спрашивали: сѣять ли нынешнiй годъ? а также объ рыбѣ: ѣздить ли ловить, или нѣтъ? И если кому она велитъ сѣять хлѣбъ, или ловить рыбу, то много въ тотъ годъ уродится хлѣба и рыбы поймаютъ; а въ который годъ не прикажетъ, то ничего не поймаютъ, не уродится хлѣбъ. А какъ я вступилъ въ соборъ, и она тогда ходила въ словѣ, и людей было восемьдесятъ человѣкъ: вдругъ вся встрепенулась и, оборотясь ко мнѣ, говорила: самъ богъ пришелъ; теперь твой конь бѣлъ и смиренъ. Взявши крестъ, ходила по порядку по всѣмъ въ соборѣ людямъ, давала каждому въ руки, дошла до меня послѣдняго, потому что я садился завсегда у самаго порогу и за порогомъ, былъ нѣмъ и не слышенъ, и никогда не отверзалъ устъ своихъ, и отдала мнѣ, и говорила потомъ пророкамъ: Ступайте на округу, и угадайте, у кого богъ живетъ! Тогда пророки пошли и искали по себѣ и по другимъ богатымъ, и у первыхъ людей ни у кого не нашли, а на меня и не подумали. Тогда Анна Романовна сказала: для чего-жъ вы меня, бога, не нашли, где я пребываю? Взяла у меня крестъ и показала всѣмъ: вотъ гдѣ богъ живетъ! и всѣмъ оное сдѣлалось противно и злобно. Потомъ велѣла она выдвинуть на середину собора сундукъ, и сѣла на оный крѣпко, и меня возлѣ себя посадила и говорила: ты одинъ откупишь всѣхъ иностранныхъ земель товары, и будутъ у тебя оные спрашивать, но ты никому не давай и не показывай, и сиди крѣпко на своемъ сундукѣ, а теперь же тебя хотятъ всѣ предать; но хотя ты будешь и сосланъ далеко, и наложатъ на тебя оковы на руки и на ноги, но, по претерпѣнiи великихъ нуждъ, возвратишься въ Россiю, и потребуешь всѣхъ пророковъ къ себѣ на лицо, и станешь судить ихъ своимъ судомъ. Тогда тебѣ отдадутъ великую честь, и пойдутъ къ тебѣ полки полками. Но въ одно время, взявши она меня въ особую горницу и сказала: Что, я давно съ тобою хочу побесѣдовать: садись возлѣ меня! и посидя, схватила крестъ и хотѣла привести меня, и говорила: приложись ко кресту! А я взялъ отъ нея и сказалъ: дай-ко я приведу тебя снова самое! Но она, не слышавши отъ меня словъ, удивясь оному, сказала: ахъ, и ты говоришь! Что мы никогда не слыхивали, чтобы ты съ кѣмъ говорилъ? И тутъ накатилъ на нее мой духъ, и она, сдѣлавшись безъ чувствъ, упала на полъ, и я испугался, будто бы богъ мой ничего не знаетъ; взялъ, подунулъ на нее своимъ духомъ, и она, какъ отъ сна, пробудилась, встала и, перекрестившись, сказала: О, Господи! что такое съ мною случилось? О, куды твой богъ великъ! Прости меня! взяла и приложилась ко кресту и говорила: Ахъ, какъ, что я про тебя видѣла! А я сказалъ: что такое видѣла? Скажи, такъ и я тебѣ скажу! И тогда она мнѣ стала разсказывать, что отъ меня птица полетѣла, по всѣй вселенной всѣмъ провѣстить, что я богъ надъ богами, пророкъ надъ пророками. Тутъ я ей сказалъ: это правда; смотри же, никому объ ономъ не говори, а то плоть тебя убьетъ. Но всего моего похожденiя, и страдовъ не можно перомъ описать, скажу вамъ о возлюбленномъ сыночкѣ Александрѣ Ивановичѣ, который былъ мнѣ вѣрный другъ и великiй помощникъ, что нѣтъ мнѣ нынѣ такова помощника, и нигдѣ не могу избрать, ни въ Питерѣ, ни въ Москвѣ, и ни въ другихъ городахъ; много есть у меня добрыхъ людей, но все нѣтъ такого, каковъ былъ онъ: онъ, по благословенiю моему, пошелъ въ ночь озарить тьму темничнымъ заключенiемъ и страданiемъ; а я, по благословенiю Отца своего Небеснаго, пошелъ на востокъ, освѣтить всю вселенную и истребить въ божьихъ людяхъ всю лѣпость, и побѣдить змѣя лютова, поядающа всѣхъ на пути идущихъ моихъ дѣтушекъ. И когда я пошелъ въ Иркутскъ, тогда у меня было товару только за одною печатью; и какъ пришелъ изъ Иркутска въ Россiю, тогда вынесъ товару за тремя печатьми. И тутъ мнѣ стали говорить и просить: Покажи намъ товаръ свой! но я имъ отвѣчалъ, что не покажу, сами догадывайтесь! Я товаръ свой добывалъ все трудами своими, свѣчи мнѣ становили по плечамъ и по бокамъ все дубинками, а свѣтильники у нихъ были воловыя жилы, а на крестъ меня отдали iудеямъ божьи люди, а я жилъ тогда у жены грѣшницы, Ѳедосьи Iевлевны, въ домѣ: она меня приняла, а свои люди не приняли, и доказали и привели въ домъ ея солдатъ: однако она не оробѣла; и приходили къ ней два раза, и не нашли меня, а я уже былъ спрятанъ въ подполье; а послѣ этого мои людишки и сказали солдатамъ и офицеру: пойдемте въ третiй разъ и найдемте его, и отдадимъ вамъ въ руки на руки; и, приведши ихъ, говорили: берите! онъ здѣсь, въ подпольѣ; которые и выломали полъ и вытащили меня за волосы. И тутъ меня били всѣ, что чѣмъ попало, безъ всякой пощады, поясокъ и крестъ съ меня сняли, и руки назадъ связали, и назадъ гири привязали, и повели меня съ великимъ конвоемъ, шпаги обнаживши, и со всѣхъ сторонъ ружьями примкнувши, однимъ ружьемъ въ грудь, другимъ сзади и съ обоихъ боковъ, такъ что чуть не закололи; привезши въ Тулу, и посадили меня на стулѣ, подпоясали поясомъ желѣзнымъ, фунтовъ пятнадцать, и приковали меня къ стѣнамъ за шею, за руки и за ноги, и хотѣли меня уморить; на часахъ стояли четыре драгуна, а въ другой комнатѣ сидѣли мои дѣтушки трое, которые на меня доказали; и которыхъ поутру хотѣли бить плетьми», и т. д.

Такъ мраченъ этотъ восточно-азiатскiй лабиринтъ, гдѣ заблуждалась и доселѣ заблуждается темная масса такъ называемыхъ людей божiихъ, хлыстовъ и скоцповъ, а съ ними и большая часть народа. И пусть бы только простой народъ вступалъ въ это дикое общество, но въ немъ принимали участiе и лица высшаго сословiя, получившiе образованiе въ среднихъ учебныхъ заведенiяхъ. Такъ напр., въ началѣ нынѣшняго столѣтiя, по слѣдствiю открылось, что въ обществѣ симбирскихъ скопцовъ участвовали, между прочимъ, статскiй совѣтникъ Еланскiй, маiоръ Ефимовъ, капитаны Самойловъ и Степановъ, штабсъ-капитаны Сазоновичъ и Невѣровъ и многiе другiе. Тьма непроглядная обступала это общество, и неоткуда было пробиться въ его среду ни одному свѣтлому лучу разума.

Отвсюду съ востока, и отъ финскихъ племенъ, и отъ тюрко-татарскихъ народовъ, и изъ Византiи, нахлынула мгла суевѣрiй и заблужденiй на нашъ бѣдный, темный народъ. Не съ запада, а съ востока онъ ожидалъ свѣта жизни...

Селивановъ пошелъ на востокъ — обратить въ скопчество разныя племена и народы. И скопцы вѣрятъ и теперь, что родоначальникъ ихъ придетъ съ востока, съ иркутскихъ горъ въ Россiю, расположится въ Москвѣ, «въ мощной силѣ, на бѣломъ, духовно-разсуждающемъ конѣ, въ главѣ разныхъ народовъ и племенъ скопцовъ, и пойдетъ распространять скопчество даже на западѣ, по всѣмъ землямъ французскiимъ» ³). И чего же дождутся эти темные люди съ востока? И кто же и когда же обратитъ ихъ къ свѣту запада? Наша неподвижная исторiя, вѣроятно, еще долго не отвѣтитъ на этотъ вопросъ. Но прошедшая исторiя нашего народа давно ясно показала, отчего онъ такъ страшно заблуждался, чего онъ искалъ, ищетъ и не можетъ найдти, и заблуждается въ мрачномъ восточно-азiатскомъ лабиринтѣ, и гдѣ его искомое, и въ чемъ оно состоитъ.

Во-первыхъ, исторiя ясно доказала, что народу нужно знанiе законовъ природы, нуженъ ключъ къ естественной экономiи. Для этого-то ему и нужны были сначала вѣдуны, волхвы, знахари, которые бы знали и открывали ему всѣ тайны природы и жизни. Прежде всего народу особенно нужно было знанiе метеорологическихъ условiй русской земли, такъ какъ онъ почти исключительно занимался земледѣлiемъ, повсюду водворялъ земледѣльческую колонизацiю, «куда, по его словамъ, ходилъ топоръ, ходилъ плугъ, ходила коса и соха». Многовѣковая, часто горькая, страдомая практика земледѣлiя показала ему, что значитъ природа въ дѣлѣ земледѣлiя. И монахъ тревожно отмѣчалъ въ лѣтописяхъ русской исторiи тѣ метеорологическiя явленiя, которыя особенно ощутительно отзывались на народномъ хозяйствѣ. До XVI вѣка лѣтописцы, по случаю неурожаевъ, записали въ лѣтописяхъ до семи страшныхъ засухъ, когда, по ихъ словамъ, «было ведро вельми, изгарала земля, многiе боры изгарались сами, ключи и болоты высыхали», до тринадцати несвоевременныхъ морозовъ и снѣговъ въ лѣтнее время; до четырехъ случаевъ необыкновенныхъ проливныхъ дождей, ливишхъ въ теченiе цѣлаго лѣта, когда крестьяне «ржей не сѣяли, и хлѣбъ въ поляхъ и трава сгнивала»; нѣсколько страшныхъ бурь, срывавшихъ хоромы и деревья съ кореньевъ, и даже будто бы уносившихъ людей и животныхъ; нѣсколько градобитiй большихъ и обширныхъ. Были годы поразительные въ метеорологическомъ отношенiи. Напримѣръ, въ 1303 году «зима, — говоритъ лѣтописецъ — была тепла, не было снѣга во всю зиму, и не добыли люди хлѣба». «Въ лѣто 1485 года, говоритъ лѣтописецъ, — съ осени палъ снѣгъ на талую землю, и потомъ были морозы, и зима вся бяше тала, и по мхамъ и по болотамъ грязи люты, и подъ снѣгомъ подпрѣлъ корень ржаной, и по велицѣ дни (послѣ Пасхи) было ведро и солнечно, а потомъ студенно и мокро, слякоть съ морозомъ, и померзъ вышедшiй ржаной корень, и бысть черна земля, и потомъ не бысть дождя до Петрова заговѣнья» ⁴). Какъ же народу земледѣльческому не дорого было знать всѣ эти метеорологическiя условiя русской земли? Отъ нихъ приходилось общимъ числомъ по 14 большихъ неурожаевъ на каждое столѣтiе, считая лишь только записанные въ лѣтописяхъ неурожаи. А темный народъ, между тѣмъ, не зналъ этихъ метеорологическихъ тайнъ природы, — и вотъ ему нужны были вѣдуны, знахари, которые обманомъ своимъ замѣняли для него научное знанiе и морочили его предсказанiемъ тѣхъ или другихъ, важныхъ въ земледѣльческомъ отношенiи; атмосферическихъ перемѣнъ — дождя, засухи, града, ранняго или поздняго инея, урожая или неурожая хлѣба и т. п.

Во-вторыхъ, народу крайне нужно было знанiе природы человѣческой, знанiе условiй здоровья и болѣзней. Практически, жизненно необходимы были всѣ существенныя знанiя физиологическiя, анатомическiя, гигiеническiя, медицинскiя и проч., потому что его часто одолѣвали, мучили и губили разныя болѣзни. Моровыя повѣтрiя, эпидемiи страшно опустошали уѣзды и волости: изъ 200 дворовъ совершенно вымирали жители 90 и 100 дворовъ. Часто страдалъ народъ отъ болѣзней гемороидальныхъ, упоминаемыхъ въ старину подъ разными наименованiями: головной боли, теченiя крови, запоровъ, боли въ спинѣ и т. п. Нерѣдки были нервныя болѣзни — эпилептическiя, каталептическiя, истерическiе припадки, которые приписывались большею частiю порчѣ и влiянiю таинственныхъ силъ, и носили разныя народныя имена, какъ напримѣръ: камчюгъ, френьчугъ, болѣзнь умомъ, бѣснованiе, разслабленiе, трясенiе, икота и т. п. Какъ особенные болѣзненные случаи упоминаются въ старину: каменная болѣзнь, отека, сухотка, грыжа, зубная боль, глухота, нѣмота, слѣпота, шелуди и проч. ⁵). Какъ же, опять, народу не дорого было знанiе свойствъ всѣхъ этихъ болѣзней, способовъ ихъ леченiя, знанiе силы травъ, кореньевъ и другихъ лекарственныхъ произведенiй природы, которыми бы онъ могъ излечиваться отъ своихъ губительныхъ недуговъ. А онъ не имѣлъ этихъ жизненныхъ знанiй, — и вотъ ему нужны были знахари, вѣдуны, нужны были ихъ зелейники, травники, лечебники, заговоры и заклятiя. Словомъ, народу крайне нужно было знанiе законовъ природы внѣшней и законовъ природы человѣческой. А у него и тѣни этихъ знанiй не было. И вотъ онъ вѣрилъ вѣдунамъ, знахарямъ, и даже финскимъ кудесникамъ: у нихъ искалъ онъ разрѣшенiя мучившихъ его вопросовъ жизни и природы. Но не удовлетворили и вѣдуны, знахари — этого инстинктивнаго умственнаго запроса народной пытливости. Народъ сталъ даже примѣчать обманъ и шарлатанство въ ихъ предсказанiяхъ, сталъ иногда не вѣрить имъ, потому что они не раскрывали ему тѣхъ таинственныхъ силъ и законовъ, которые такъ могущественно владычествовали надъ его жизнью и смертью и надъ его скуднымъ хозяйствомъ. Тайна воздуха, дождя, града, снѣга, инея, засухи, мороза, урожая и неурожая для него попрежнему оставалась тайной. Голодъ отъ неурожаевъ по прежнему губилъ народъ. Въ XVIII вѣкѣ и въ первой половинѣ XIX столѣтiя, по прежнему, часто бывали убiйственныя засухи, и въ томъ числѣ 6 или 7 засухъ было необыкновенныхъ, почти повсемѣстныхъ. Градъ по-прежнему непредвидѣнно опустошалъ поля. Въ 1843 году, начиная съ мая мѣсяца и до сентября, было 326 градобитiй въ 250 уѣздахъ разныхъ губернiй. Въ 1844 году опять случилось 215 градобитiй, которые уничтожили всходы, посѣвы и самую солому хлѣбовъ на пространствѣ 181,035 десятинъ. Въ 1845 году опять былъ градъ въ 34 губернiяхъ и истребилъ въ теченiе мая, iюня, iюля и августа почти всѣ произраставшiе злаки и растенiя на пространствѣ 118.222 десятинъ. Въ 1851 году градъ въ 16 губернiяхъ обратилъ въ безплодную пустыню пространство въ 40.000 десятинъ, засѣянныхъ хлѣбомъ. В страшныя для народа извѣстiя о неурожаяхъ въ XVIII и XIX столѣтiяхъ были чаще, чѣмъ прежде. Наприм. въ ХV столѣтiи насчитывается до 18 неурожаевъ, въ XVI — до 11, въ XVII — до 12 неурожаевъ, а въ XVIII столѣтiи до 34; въ ХIХ столѣтiи, въ одну первую половину, было до 39 неурожаевъ. Такъ, благодаря газетамъ, страшныя для народа извѣстiя о неурожаяхъ увеличивались и быстро распространялись, а знанiе окружавшей его природы и естественныхъ явленiй по прежнему оставалось недоступнымъ для народа ⁶).

Болѣзни также, по прежнему, одолѣвали народъ. Появлялись даже новыя, страшныя и опустошительныя болѣзни, какъ наприм. сифилитическiя ⁷). Въ ХVIII столѣтiи сифилитическая зараза — какъ говоритъ императрица Екатерина въ своемъ «Наказѣ», — заражала и опустошала цѣлыя деревни и волости. Однимъ словомъ, природа такъ непредвидѣнно и жестоко карала темный народъ почти на каждомъ шагу его жизни и хозяйства, что ему нужна была особенная рацiональная предусмотрительность; необходимо было предварительное естествоиспытательное предузнанiе всего того, что можетъ быть и что будетъ въ природѣ; необходимо было такое знанiе физическихъ силъ и законовъ, на основанiи котораго онъ могъ бы математически вычислять и предузнавать всѣ неизбѣжныя явленiя въ природѣ, такъ ощутительно и ежедневно отзывающiяся на его здоровьи и благосостоянiи. А такое знанiе и немыслимо было для народа. И вотъ ему нужны стали пророки или пророчицы, новые вѣдуны, знахари тайнъ природы. Не нашелъ онъ въ прежнихъ языческихъ вѣдунахъ и знахаряхъ инстинктивно искомаго знанiя, разувѣрился въ ихъ способности предвидѣть, предсказывать и предотвращать разныя физическiя бѣдствiя и, въ частности, метеорологическiя условiя урожаевъ или неурожаевъ, физическiя причины удачи или неудачи промысловъ, болѣзней и т. п. — и пошелъ къ новымъ, христiанскимъ волхвамъ, вѣдунамъ и шаманамъ, — къ пророкамъ людей божiихъ и скопцовъ; онъ думалъ у нихъ найти этотъ даръ метеорологическаго всевѣдѣнiя, даръ пророчественнаго естествознанiя. И пророки людей божiихъ и скопцовъ — эти новые «великiе волхвы», такъ же обманываютъ темный народъ, какъ и прежнiе вѣдуны, волхвы и знахари: также морочатъ его, предсказывая ему, когда будетъ засуха, дождь, градъ, снѣгъ, иней, морозъ, родится или нѣтъ хлѣбъ, здоровый ли будетъ годъ для скота и для людей, и не будетъ ли какого морового повѣтрiя и болѣзни и т. п.

Въ частности народу крайне необходимо было знанiе, какъ физiологiи человѣческой природы вообще, такъ въ особенности физiологiи брака, гигiены половыхъ отношенiй и т. п. Незнанiе физiолого-гигiеническихъ законовъ половыхъ отношенiй было причиною того, что въ народѣ нашемъ искони господствовала, и доселѣ большею частiю господствуетъ вопiющая неправильность въ отношенiяхъ мужчинъ и женщинъ, и развратъ часто принималъ самыя противоестественныя формы и проявленiя. Напримѣръ, сплошь и рядомъ бываютъ браки самые негигiеническiе: больные разными заразительными и наслѣдственными болѣзнями, въ родѣ сифилиса, золотухи, чахотки, съумасшествiя, и т. п., вступаютъ въ бракъ, заражаютъ другъ друга, и порождаютъ болѣзненное, чахлое, гнилое, идiотическое поколѣнiе. А прежде, при восточномъ затворничествѣ невѣстъ до брака, какъ часто заключались браки между лицами съ разными физическими недостатками и уродливостями. Передъ появленiемъ секты людей божiихъ и скопцовъ, въ XVII вѣкѣ и въ первой половинѣ XVIII столѣтiя, да и послѣ, — половыя отношенiя сплошь и рядомъ были до возмутительности неестественныя и антигигiеничныя, даже помимо разнообразныхъ проявленiй содомства, онанизма: женились, напримѣръ, весьма рано, на 12 и 13 году, женились въ близкихъ степеняхъ родства ⁸), или, по словамъ московскаго патриарха Филарета, «поимали за себя въ жены въ сродствѣ, сестры свои родныя и двоюродныя, а иныя и на матери своя и на дочери блудомъ посягали, и женились на дочеряхъ и на сестрахъ» ⁹). Невѣжество причиняло женщинамъ страшный вредъ при самомъ дѣторожденiи, и тѣмъ многихъ изъ нихъ отталкивало отъ замужества и заставляло предпочитать скопчество. Напримѣръ, одинъ казанскiй городской врачъ говоритъ: «повивальная бабушка, или грязное, отвратительное корыстолюбiе — одно и то же». И въ самомъ дѣлѣ чтобы напиться чаю или съѣсть чужой обѣдъ, бабушка не посовѣстится изуродовать женщину и ожидаемаго младенца, а быть можетъ и все поколѣнiе, могущее быть въ послѣдствiи; обыкновенно, эксплоатацiя, особенно перворождающей, начинается съ того, что бабушка послѣ перваго изслѣдованiя дѣтородныхъ органовъ говоритъ, что матка не на мѣстѣ, слѣдовательно является необходимость ее править и длинная перспектива жить на чужой счетъ и за свою вредную работу получить еще сверхъ того вознагражденiе. Вслѣдствiе частаго правленья грубыми мозолистыми руками обыкновенно бываютъ преждевременные роды. Но это еще ничего не значитъ въ сравненiи съ варварскими операцiями во время самыхъ родовъ. Въ числѣ операцiй, наиболѣе замѣчательныхъ и наиболѣе употребляемыхъ въ этомъ родѣ, извѣстны двѣ: 1) бабка становится на животъ роженицы и мнетъ его ногами; 2) когда это не поможетъ, то бабка беретъ роженицу за ноги, кладетъ ихъ себѣ на плечи, и начинаеть трясти бѣдную женщину внизъ головою, чтобы такимъ образомъ высвободить младенца. Обыкновенныя послѣдствiя такого обращенiя влекутъ за собою болѣзни половой сферы и часто безплодiе послѣ первыхъ родовъ. Что подобные случаи не рѣдкость, не несчастная случайность, достаточно сказать, что въ теченiе 8 мѣсяцевъ пять такихъ случаевъ были извѣстны городовому врачу небольшаго города въ Казанской губернiи ¹⁰). Далѣе, вслѣдствiе физiологической аномалiи въ половой сферѣ и въ половыхъ отношенiяхъ, господствовали въ нихъ и нравственная неправильность и крайняя недостаточность, неразвитость умственнаго самообладанiя въ половыхъ влеченiяхъ. До Петра Великаго браки заключались, обыкновенно, безъ взаимнаго согласiя жениха и невѣсты, по деспотическому произволу родителей и нерѣдко даже по приказанiю начальства и высшихъ чиновъ, — и оттого въ семействахъ происходили разладъ, развратъ и безнравственность. Въ 1693 г. патрiархъ Адрiанъ свидѣтельствовалъ, что браки заключаются безъ согласiя вступающихъ въ бракъ, «отъ чего житiе ихъ бываетъ бѣдно, другъ другу навѣтно и дѣтей безприжитно». Церковные нравоучители, начиная съ XI вѣка, и особенно въ XVII столѣтiи, вопiяли безпрерывно и громко, что по праздникамъ происходилъ особенно возмутительный и грязный развратъ, на игрищахъ совершалось обыкновенно «и мужамъ и отрокамъ великое прельщенiе, женамъ замужнимъ беззаконное оскверненiе и дѣвамъ растлѣнiе» ¹¹). Мужчины и женщины не стыдились ходить публично нагими, а женщины нахально дотрогивались до молодежи и возбуждали ихъ страсть словами самыми пошлыми, сальными, грязными ¹²). Все это не могло не возмущать естественнаго и нравственнаго чувства и въ самомъ простомъ народѣ. И вотъ, удивительно ли, что многiе, вслѣдствiе того, пустились въ другую, столь же неестественную и безнравственную крайность — въ скопчество. Ересь скопческая, въ этомъ отношенiи, является уродливой, неестественной, антифизiологической реакцiей противъ уродливыхъ, неестественнихъ, антигигiеничныхъ и безнравственныхъ отношенiй мужчинъ и женщинъ. Она проповѣдуеть удаленiе мужескаго пола отъ женскаго, и даже уничтоженiе, истребленiе самой физiологической способности взаимнаго влеченiя, совокупленiя и плодородiя обоихъ половъ. Когда мы спросили въ Туруханскѣ одного сосланнаго туда, довольно начитаннаго скопца, родомъ новгородца: «для чего скопцы скопятся?» онъ отвѣчалъ: «а скопимся мы потому, что дѣти грѣха умножились, что мужья и жены, мужчины и женщины находятся въ неправильныхъ отношенiяхъ между собою. Мужъ съ женой не знаютъ одного, опредѣленнаго времени для совокупленiя, тогда какъ и у животныхъ есть въ этомъ случаѣ опредѣленность. При недостаткахъ происходитъ между ними разладъ, ссоры, и т. п. Похоть плоти, во взаимныхъ отношенiяхъ мужчинъ и женщинъ, порождаетъ нравственный хаосъ. Молодость отъ нея вѣтренна, нисколько не владѣетъ собой. Сѣмяистеченiе порождаетъ нечистоту. Наконецъ, венерическая болѣзнь съѣдаетъ свѣжую молодость, порождаетъ болѣзненное, гнилое потомство, возбуждаетъ отвращенiе. При оскопленiи ничего этого не бываетъ, и человѣкъ къ труду прилежнѣе и въ трудѣ не разсѣянъ. При скопцахъ и женщинамъ легче. При евнухахъ турецкихъ, — женамъ турецкихъ шаховъ и хановъ легче. При оскопленiи совѣсть чиста, не обуреваютъ страсти, труда больше». Откуда проистекаетъ такой противо-естественный, анти-физiологическiй взглядъ на половыя отношенiя? Очевидно, главнымъ образомъ отъ незнанiя физiологiи и гигiены этихъ отношенiй. Не зная физiологiи зачатiя и рожденiя человѣка, скопцы думаютъ, что человѣкъ есть плодъ самыхъ нечистыхъ, грязныхъ веществъ. Селивановъ говоритъ: «душа человѣка взята отъ сердецъ самаго Бога Саваофа, а взятъ человѣкъ изъ самаго гнуснаго сѣмени и непроходимой грязи» ¹³). Такiя мысли внушали народнымъ грамотникамъ и древнiя церковныя поученiя. Напримеръ, въ одномъ древне-русскомъ словѣ о постѣ и составѣ человѣческаго тѣла сказано: «то помыслите и разгадайте, чего въ нашемъ тѣлѣ нѣтъ — огнь, зима, глисты, черви и проч.» ¹⁴). Не зная великаго закона естественнаго подбора, не безъ цѣли создающаго и женскую красоту, и по словамъ Дарвина, даже въ животномъ царствѣ обусловливающаго половой подборъ, половыя симпатiи къ тѣмъ или другимъ физическимъ качествамъ или своеобразнымъ формамъ половой красоты, не зная физiологическихъ законовъ и условiй усовершенствованiя и вырожденiя человѣческаго рода, — скопцы въ женской красотѣ видятъ нечистую, сатанинскую силу, а не существенный аттрибуть и служебную силу естественнаго подбора природы и физическаго усовершенствованiя человѣческаго организма. Селивановъ училъ людей божiихъ: «ненавидитъ душа моя женской лѣпости, какъ лютаго змѣя. Храните дѣвство и чистоту, а чистота есть прежде всего удаленiе отъ женской лѣпости. Удивляйтесь злой лѣпости и не имѣйте братья съ сестрами, а сестры съ братьями, праздныхъ разговоровъ и смѣховъ, отчего происходитъ уже лѣность: ибо оная, какъ камень магнитъ, имѣющiй свойство привлекать къ себѣ близь находящееся желѣзо, такъ и женская лѣпость, по врожденному свойству своему, каждаго, близко обращающагося брата съ сестрою, привлекаетъ къ себѣ и непримѣтно вкрадывается въ сердца человѣческiя, и яко моль точитъ и поядаетъ всю добродѣтель» ¹⁵). Вслѣдствiе такого понятiя, въ закавказскомъ краѣ скопцы для богомолья сходятся отдѣльно отъ скопчихъ, считая грѣхомъ самомалѣйшее прикосновенiе, даже нечаянное, скопца къ скопчихѣ, такъ что если скопецъ обращается за-просто съ своею женою, съ другою скопчихою, или съ постороннею женщиною, то подвергается упреку, выражаемому словомъ «лѣпость». Въ подтвержденiе обязанности удаленiя скопцовъ отъ скопчихъ приводятъ изъ священнаго писанiя стихъ: «стоятъ будутъ на Сiонѣ горѣ 144 тысячи, иже съ женами не осквернишася» ¹⁶). На просьбу пояснить слова писанiя «плодитеся, множитеся и наполняйте землю», — скопцы говорятъ, что подъ словомъ «плодитеся« подразумѣвается «скопляйтеся», а «множитеся и наполняйте землю» значитъ, чтобы скопцы умножались до того, чтобъ могли наполнить землю. О пресеченiи рода человѣческаго скопчествомъ, скопцы полагаютъ, что люди, рожденные отъ грѣха, не могутъ принять всѣ скопчество, а одни предназначенные, избранные самимъ Богомъ; поэтому родъ человѣческiй никогда не можетъ пресѣчься, потому что мало кому дано быть скопцемь ¹⁷). Наконецъ, не понимая той простой истины, что весь корень зла и неправильности половыхъ отношенiй лежитъ вовсе не въ половой сферѣ человѣческой, а въ неразвитости головного мозга, въ неразвитости мозговой, умственной силы нравственнаго самообладанiя, — скопцы фанатически смотрятъ на самую половую сферу человѣка, какъ на органы сатанинскiе, нечистые. Отсюда-то и проистекаетъ этотъ ужасный, фанатическiй, противо-естественный актъ скопленiя, или, какъ скопцы говорятъ, обѣленiя, которое у нихъ иногда совершается дважды и бываетъ полное и неполное, — по ихъ выраженiю, большая и малая печать ¹⁸). И какая варварская дичь, какое сумасбродство и сумашествiе въ этомъ фанатическомъ обрядѣ скопцевъ! Представьте, напримѣръ, ночное собранiе скопцовъ и скопчихъ, въ бѣлыхъ рубахахъ, съ зажжеными свѣчами, хоть одно изъ тѣхъ собранiй, которыя бывали до 50-тыхъ годовъ въ г. Алатырѣ, въ домѣ мѣщанина Милютинскаго. При дико-вдохновенномъ, восторженномъ пѣнiи, вводятъ на соборное моленье новобранца — израиля, и затѣмъ, когда радѣнiя скопцовъ доходятъ до изступленiя, когда самъ израиль приходитъ въ ненормальное, паталогическое состоянiе, его выводятъ, среди скачки скопцовъ и заунывнаго пѣнья, въ сосѣднюю комнату и тамъ совершаеть оскопленiе какой-то старикъ. Затѣмъ кладутъ оскопленнаго на кровать среди комнаты и скопцы и скопчихи, цѣлуясь съ нимъ, привѣтствуютъ его: Христосъ воскресе. Многiе не выносили этой операцiи, совершенной ножемъ или бритвою, умирали вскорѣ послѣ оскопленiя, а служившiе у Милютинскаго хоронили трупы за садомъ, въ полѣ. Еще болѣе отвратителенъ этотъ уже чисто каннибальскiй, антропофагическiй обрядъ оскопленiя 15 или 16 лѣтнихъ дѣвушекъ, у которыхъ отрѣзанныя груди даже съѣдались на радѣньи ¹⁹). И сколько есть еще нелѣпаго, противоестественнаго въ скопчествѣ. Вотъ, напримѣръ, чтобы мужчинѣ сдѣлаться пророкомъ, онъ долженъ, между прочимъ, сьѣсть высушенное сердце умершаго пророка, а чтобы скопчихѣ заслужить званiе мироносицы, она должна обмыть умершаго пророка, этою же водою обмыться сама и выпить остатки воды ²⁰).

Дикая, антифизiологическая секта скопцовъ какъ нельзя болѣе ясно свидѣтельствуетъ, до чего можетъ заблуждаться темная масса, удаляясь отъ природы, нарушая физическiе законы, въ непроходимой дали отъ свѣта естествознанiя, и какъ вообще опасно, вредно лишать молодыя простонародныя поколѣнiя свѣта естественнаго ученiя. Изувѣрская эта секта свидѣтельствуетъ о страшномъ извращенiи человѣческой природы въ приверженцахъ турецко-евнушеской кастрацiи. Вообще, всѣ мистико-идеалистическiя доктрины суть ничто иное, какъ патологическiя, болѣзненныя проявленiя нервной системы человѣка. А эта дикая, противоественная восточно-евнушеская секта есть уже рѣшительное умопомѣшательство. Недаромъ скопцы физически наказываются за свой тяжкiй грѣхъ противъ природы. Посмотрите на скопца — это жалкiй мертвецъ. Цвѣтъ лица его блѣдный, или желто-синеватый, подъ глазами синiя пятна; кожа на тѣлѣ морщинистая, все тѣло вялое, дряблое. Въ тѣлѣ скопцовъ недостаетъ надлежащего количества теплоты, и они чрезвычайно зябки даже лѣтомъ. Голосовой аппаратъ у скопцовъ недоразвитъ или изуродованъ, вокализацiя ихъ какая-то уродливо-женственная, характеризующаяся высокими нотами, какъ обыкновенно бываетъ у кастратовъ. Вообще, этотъ уродливый, анти-физiологическiй типъ людей служитъ урокомъ, что уклоняться отъ природы безнаказанно нельзя. Иногда подумаешь, дикарь сибирской тайги и тундры безмѣрно превосходитъ ихъ по развитiю естественнаго чувства — чувства природы. Когда мы были въ Турханскѣ, къ намъ сошлись разъ двое скопцовъ и пятеро тунгусовъ. Какъ типично, наглядно представился тогда намъ рѣзкiй контрастъ дѣтей природы, лѣсовъ и горъ тунгузскаго хребта и этихъ враговъ природы — исчадiй турецкаго лже-аскетизма. Тунгусы простодушно говорили намъ своимъ отъ природы мягкимъ, плавнымъ голосомъ, съ легкими жестами рукъ, раскрывая свои думы о природѣ, свои вѣрованiя въ нее.

Когда тунгусы, со свойственнымъ имъ дѣтскимъ простодушiемъ, раскрывали намъ свои думы о природѣ — одинъ скопецъ всталъ, прервалъ ихъ рѣчь, и заговорилъ гордымъ, напыщенно-догматическимъ тономъ: «вѣдь они идолопоклонники, а по нашему надо блюсти — нести чистоту въ небесную высоту». «Пойдемъ, братъ», — сказалъ другой скопецъ, и оба посолонь повернувшись, вышли. Когда они ушли, тунгусы, переглянувшись другъ съ другомъ, улыбнулись, и самымъ простосердечнымъ, естественнымъ юморомъ смѣялись надъ скопцами. «Какой это народь, — говорили они, — прежде ихъ не было здѣсь. Мы боимся ихъ, какъ бы насъ не стали класть (скопить). Если бы такой народъ пришелъ на наши чумы, — бѣда бы была». Такъ и дикимъ дѣтямъ дикой сибирской породы кажется смѣшнымъ, дикимъ и страннымъ такое мрачное явленiе въ жизни русскаго народа — цивилизатора азiатскихъ дикарей, какъ велико-русское скопчество. Да и съ свѣтомъ-то естествознанiя, кажется, легче подойти къ этимъ дикимъ дѣтямъ природы, чѣмъ къ какимъ-нибудь скопцамъ. Потому что тѣ гораздо ближе къ природѣ, обращаются въ непосредственной ея сферѣ, живутъ прямо по внушенiямъ природы, вѣруютъ въ природу, благоговѣютъ передъ природою. Солнце, каменный утесъ, гигантская сибирская рѣка — вотъ предметы ихъ благоговѣнiя, а не скопцы-христы и лже-пророки людей божiихъ. Слѣдовательно, съ дикимъ сыномъ сибирской природы придется прямо толковать о природѣ, о солнцѣ, о каменномъ утесѣ, о рѣкѣ, о звѣряхъ и т. п., а скопецъ заговоритъ сь вами текстами и непремѣнно вступитъ въ догматическiй туманный споръ.

Но ужели же все въ скопчествѣ мрачно и дико? Ужели не живитъ его ни одно естественное, человѣческое чувство? Да, чуть, чуть только проглядываетъ въ немъ тусклая идея свободы и лучшей соцiальной жизни. Массѣ народной столько же нужно было и улучшенiе ея гражданской, соцiально-экономической участи, сколько и знанiе тайнъ природы. Не одна природа подавляла, угнетала народъ синими физическими бѣдствiями — засухами, градобитiями, неурожаями, моровыми повѣтриями, и т. п. Надъ нимъ гнетущимъ образомь тяготела и его крѣпостная забитость. А потому, и въ соцiальномъ отношенiи, ему нужны были свои демагогическiе пророки-искупители, которые бы раскрыли ему его горемычную долю, судьбу. Въ XVIII вѣкѣ, когда крѣпостное рабство достигло крайняго предѣла и произволъ грубой силы дошелъ до забвенiя всякихъ человѣческихъ отношенiй, — масса крѣпостнаго народа судорожно волновалась то тамъ, то здѣсь, и чаяла искупленiя. И вотъ, когда Петръ III-й далъ дворянству грамоту о вольности, и крѣпостной народъ ждалъ и себѣ такой же грамоты о вольности, и когда уже ходили въ народѣ слухи, будто Петръ III-й начерталъ эту грамату о вольности, — тогда явился, въ одно время съ Пугачевымъ, и также подъ именемъ Петра III-го, Селивановъ. Масса одинаково пошла за тѣмъ и другимъ, чая отъ обоихъ искупленiя. «Повезли меня въ Сибирь, — говоритъ Селивановъ, въ то самое время, какъ и Пугачева везли, и онъ мнѣ встрѣтился на дорогѣ: его провожали полки полками, и также везли подъ великимъ конвоемъ, а меня везли вдвое того больше, и весьма строго, и тутъ которые его провожали, за мной пошли, и которые меня везли, за нимъ пошли» ²¹). Селивановъ былъ не только проповѣдникомъ скопчества, но выдавалъ себя за покровителя низшей братьи. По словамъ его, онъ избралъ себѣ самаго низкаго рода убогихъ подъ свою руку, и возвелъ ихъ на высокую степень, а себя облекъ въ нищее одѣянiе и былъ яко убогiй человѣкь ²²). Онъ училъ: «я всѣхъ равно почитаю, какъ богатаго, такъ и нищаго, и нищiй да Бога сыщетъ» ²³). Бѣднымъ классамъ народа онъ обѣщалъ обогащенiе, «тогда мои дѣтушки, — говорилъ онъ, были люди бѣдные, но я имъ сказалъ: только храните вы чистоту, то всѣмъ будете довольны, тайнымъ и явнымъ (богатствомъ), всѣмъ васъ Отецъ мой небесный наградитъ» ²⁴). Вообще секта людей божiихъ и скопцовъ, хотя въ странной, мистико-фантастической формѣ, но отчасти выразила на себѣ отпечатокъ тѣхъ грезь и чаянiй, какiя въ XVIII вѣкѣ волновали крѣпостное крестьянство. Самозванство простыхъ мужиковъ христами-искупителями, а бабъ богородицами есть повидимому ничто иное, какь мистическая апотеоза или религiозно-мистическое выраженiе надеждъ униженнаго крѣпостного сельскаго населенiя, крестьянина и сельской бабы-крестьянки, грубое, дикое, своебразное признанiе ихъ человѣческаго достоинства и гражданскихъ правъ. Эту мысль такъ выражаетъ одна пѣсня скопцовъ:

"Дураки вы, дураки,
Деревенскiе мужики!
А и эти дураки
Словно съ медомъ бураки,
А и въ этихъ мужикахъ
Самъ Господь Богъ пребываетъ."

Такъ часто и картинно изображаемый въ пѣсняхъ скопцовъ судъ, на который будто бы явится Селивановъ судить, — судъ этотъ есть ничто иное какъ созданiе грезъ и мечтанiй несвободнаго народа о будущемъ рѣшенiи и улучшенiи его участи. Такъ мечталъ и грезилъ темный крѣпостной народъ, когда ему было особенно тяжко и жутко. Тогда ему нужны были свои лже-христы-искупители. Наконецъ, послѣ вѣковой крѣпостной деморализацiи, послѣ тяжкой страдомой работы, крѣпостнымъ рабочимъ людямъ нужно было хоть по временамъ вздохнуть свободно, оживиться, возбудиться хоть какой-нибудь моральной надеждой. Англiйскiя рабочiя ассоцiацiи съумѣли устроить для своего оживленiя и развлеченiя клубы, ассамблеи вечернiя. А нашъ рабочiй народъ ничего этого не зналъ. И вотъ онъ искалъ моральнаго оживленiя и возбужденiя въ соборныхъ радѣньяхъ людей божiихъ и скопцовъ. Здѣсь, въ многолюдныхъ собранiяхъ мужчинъ и женщинъ, въ торжественныхъ оргiяхъ на ихъ радѣньяхъ, въ хороводныхъ пляскахъ и пѣсняхъ, въ успокоительныхъ пророчествахъ «духа-утѣшителя чрезъ пророчески уста», — во всемъ этомъ сектаторы искали себѣ самое возбудительное моральное оживленiе, или, какъ говорятъ скопцы, душамъ своимъ воскресенiе и веселiе. Стало быть, было же что то соблазнительное и привлекательное въ этихъ скопческихъ собранiяхъ, когда въ нихъ вступали и полковники, и капитаны и штабсъ-капитаны. Многихъ, конечно, завлекали на вечернiя и ночныя собранiя людей божiихъ и скопцовъ эти веселыя гаремныя оргiи, часто кончавшiяся «свальнымъ грѣхомъ», несмотря на скопческiй ригоризмъ и пуризмъ Селиванова. Женская лѣпость брала верхъ надъ чистотой Селиванова.

Такимъ образомъ мы разсмотрѣли по возможности со всѣхъ сторонъ одну изъ самыхъ мрачныхъ сектъ въ Россiи, по преимуществу выразившую восточный умственный складъ русскаго народа. Какой же выводъ изъ всего этого? Одинъ только, — именно тотъ, что изолированное, безпомощное умственное состоянiе темной массы народа, при восточномъ умственномъ складѣ ея, при возбужденной расколомъ предразсудочной народной мыслительности, доводитъ темный народъ до дикаго восточнаго шаманизма и антропоморфическаго идолопоклонства, до анти-физiологическаго турецко-евнушевскаго кастратства. Съ другой стороны, въ самыхъ мрачныхъ заблужденiяхъ темной массы, порожденныхъ влiянiемъ восточнаго шаманства и пророчества, въ этихъ шаманско-пророческихъ вѣщанiяхъ о физико-метеорологическихъ и патологическихъ влiянiяхъ на жизнь людскую, о такихъ явленiяхъ природы, какъ морозъ, тепло, засуха, дождь, градъ, снѣгъ, иней, здоровье, болѣзнь, урожай или неурожай, изобилiе или недостатокъ звѣрей, рыбы, разныхъ минеральныхъ продуктовъ и т. п.; въ этихъ громкихъ, восторженныхъ скопческихъ вызыванiяхъ пророческаго духа истины, — высказалось инстинктивное стремленiе знать тайны или законы природы, и судьбы или законы жизни: высказалась насущная, жизненная потребность разъясненiя тѣхъ силъ и законовъ природы, которые управляютъ народнымъ хозяйствомъ, здоровьемъ и благосостоянiемъ. Значитъ что же нужно? Нужно, во-первыхъ, чтобы вмѣсто шаманско-пророческихъ собранiй народныхъ, скорѣе заводились народо-образовательныя учебныя собранiя — реальныя училища: и вмѣсто шаманствующихъ пророковъ и учителей народныхъ, скорѣе выходили бы въ эти народныя учебныя собранiя люди рацiональнаго естествознанiя и естествоиспытанiя, которые бы скорѣе разъясняли народу тѣ силы и законы природы, которые дѣйствуютъ на народное хозяйство, здоровье и благосостоянiе и своею таинственностью вызываютъ въ народѣ шаманизмъ. Нужно, чтобы вмѣсто лечебниковъ, травниковъ, громовниковъ и молниковъ, сочиненныхъ простонародными знахарями, скорѣе издавались рацiональные, естественно-научные народные громовники — популярныя физико-метеорологическiя книги, приспособленныя въ особенности къ сельскому народному хозяйству; рацiональные, естественно-научные народные травники — популярныя ботаническiя и агрономическiя сочиненiя, преимущественно о полезныхъ въ хозяйствѣ и культурныхъ растенiяхъ; рацiональные естественно-научные лечебники — популярныя гигiеническiя и медицинскiя руководства: и вообще, книги о природѣ, наиболѣе приспособленныя къ физiологическимъ, умственнымъ и хозяйственнымъ потребностямъ народа. Въ такихъ мрачныхъ заблужденiяхъ нашего простого, рабочаго народа, какъ заблужденiя скопическiя, развивается много элементовъ вредныхъ, противо-естественныхъ, анти-физiологическихъ, враждебныхъ природѣ, враждебныхъ здоровому физiологическому развитiю и совершенствованiю человѣческой природы, враждебныхъ самому соцiальному принципу. И тѣмъ, значитъ, скорѣе нужно спасать молодыя рабочiя поколѣнья отъ этихъ опасныхъ и вредныхъ заблужденiй, тѣмъ болѣе, что въ секту, напримѣръ, скопцовь, какъ видно изъ слѣдственныхъ и другихъ дѣлъ объ нихъ, всего болѣе попадаетъ молодыхъ, неопытныхъ крестьянскихъ и мѣщанскихъ сыновей и дочерей, и послѣ они раскаяваются, но уже поздно. Въ восточномъ умственномъ складѣ нашего народа слишкомъ много раскольничьей наклонности къ умственному отщепенству отъ просвѣщенiя, къ удаленiю и уклоненiю отъ свѣта добрыхъ идей, знанiй и открытiй. И тѣмъ, значитъ, настоятельнѣе необходимость — скорѣе воспитывать въ молодыхъ рабочихъ поколѣнiяхъ новый, высшiй, европейской интеллектуальный типъ, воспитывать то умственное доброе направленiе, какое вырабатывается въ рабочихъ ассоцiацiяхъ труда и самообразованiя. Иначе, большая часть темной массы погрязнетъ или въ восточномъ шаманизмѣ и турецкомъ евнушествѣ, какъ скопцы, или въ буддизмѣ, какъ немоляки, или въ мертво-обрядовомъ китаизмѣ, какъ бѣгло-поповщина. И тогда она можетъ стать впослѣдствiи опаснымъ тормазомъ и сильной массивной реакцiей противъ юныхъ ростковъ русско-европейской мысли, противъ всѣхъ лучшихъ стремленiй нашего мыслящаго меньшинства. Надобно скорѣе, дружнымъ голосомъ и дружной помощью всѣхъ образованныхъ классовъ, отвѣчать крестьянамъ, начинающимъ заявлять на земскихъ собранiяхъ потребность гимназическаго образованiя крестьянскихъ дѣтей. И земскимъ собранiямъ, въ этомъ отношенiи, предстоитъ великая и насущная задача реальнаго, естественно-научнаго просвѣщенiя рабочаго земства и чрезъ то естественно-научнаго рацiонализированiя народнаго хозяйства и возвышенiя народнаго благосостоянiя. Наконецъ, подъ влiянiемъ раскола, возбудилась народная мыслительность, но мыслительность большею частiю предразсудочная, суевѣрная, мистико-фантастическая, и расколъ все болѣе и болѣе эксплоатируетъ ее, увлекаетъ отъ заблужденiя къ заблужденiю, и большею частiю совершенно отдаляетъ ее отъ знанiя дѣйствительной народной жизни. Нужно, значитъ, скорѣе дать новую, лучшую, настоящую пищу возбужденной расколомъ народной мыслительности, оторвать ее отъ восточныхъ мистико-фантастическихъ лжеумствованiй, дать ей реальное направленiе, ввести ее въ область природы и естествознанiя, дать ей въ руководство книгу о природѣ и рацiональномъ общежитiи и т. под.

Вообще, чтобы избавить народъ отъ всякихъ мрачныхъ, противо-естественныхъ вымысловъ, чтобы освободить его отъ обмана и лжи шаманствующихъ пророковъ и расколоучителей, — скорѣе нужно дать молодымъ рабочимъ поколѣнiямъ реальное, положительное образованiе — естественно-научное и соцiально-экономическое. Въ сектахъ пророчествующихъ, такъ какъ и вообще въ сектахъ раскольничьихъ, грамотность наиболее распространена, чѣмъ въ православной массѣ народа. Но у нихъ только одна книга для чтенiя — библiя. И они ее читаютъ и перечитываютъ отъ доски до доски, отъ книги бытiя и до апокалипсиса, и не будучи приготовлены къ правильному ея пониманiю, теряются въ объясненiи сущности дѣлъ, и доходятъ до умопомѣшательства, не имѣя твердой, положительной основы [...]пленiя. Чтобы отвлечь, спасти молодыя рабочiя поколѣнiя отъ подобныхъ заблужденiй, — имъ скорѣе нужно дать въ руки народную, популярную книгу о природѣ, человѣкѣ и обществѣ, такую книгу, которая бы удобопонятно разъясняла, раскрывала народу, при помощи живописныхъ рисунковъ, окружающую ихъ жизнь. Но у народа доселѣ не было и нѣтъ такой книги о природѣ, которою бы онъ увлекся такъ же, какъ своими травниками и лечебниками; — и вотъ онъ, за неимѣнiемъ подъ руками живописной книги о природѣ, пробавлялся и пробавляется одной старинкой — книгой голубиной, гдѣ вмѣщена вся его космологическая дума, все его мiросозерцанiе. И въ эту миѳическую книгу голубиную доселѣ вѣрять не только такiе темные люди, какъ скопцы, но и духоборцы. Когда извѣстный скопецъ — инженеръ Ал. Ив. Шиловъ вошелъ на соборъ скопческой лже-богородицы Акулины Ивановны, — то пророкъ этого собора привѣтствовалъ его такимъ завѣщанiемъ: «поди-ка, братъ, молодецъ, я давно тебя дожидалъ: ты мнѣ, богу и духу святому надобенъ. Воть тебѣ отъ моего сына божiя мечъ, и много будешь грѣхи сѣчь, и дается тебѣ книга голубина отъ божiя сына, и отъ васъ много народу народится, знать опять [...]инка хочетъ явиться» ²⁵). И что же темный народъ почерпалъ изъ этой миѳической книги? Вся мудрость, заключающаяся въ ней, резюмируется въ стихѣ о голубиной книге такимъ образомъ:

У насъ бѣлый вольный свѣтъ зачался отъ суда Божiя.
Солнце красное отъ лица Божiя,
Младъ свѣтелъ мѣсяцъ отъ грудей его,
Звѣзды частыя отъ ризъ божiихъ,
Ночи темныя отъ думъ Господнiихъ,
Зори утренни отъ очей Господнiихъ,
Вѣтры буйные отъ свята Духа...
Наши помыслы отъ облакъ небесныхъ,
У насъ мiръ — народъ отъ Адамiя,
Кости крѣпкiя отъ камени,
ѣЪлеса наши отъ сырой земли,
Кровь-руда наша отъ черна-моря...
Китъ рыба всѣмъ рыбамъ мати...
На трехъ китахъ земля основана.
Какъ китъ рыба потронется,
Вся земля восколеблется и пр.

Вотъ и все мiросозерцанiе книги голубиной. Между тѣмъ, и умъ скопца, несмотря на все его извращенiе, не довольствуется этой темной стариной — книгой голубиной. И онъ невольно, инстинктивно порывается иногда къ самосостоятельной реальной мыслительности. Безъ книги о природѣ онъ пускается въ самостоятельныя умствованiя о природѣ. Такъ, вышеупомянутый туруханскiй скопецъ-новгородецъ высказалъ намъ такое свое умствованiе о движенiи нашей планеты: «я представляю землю, — говорилъ онъ, — огромной овальной равниной, дѣлающей, отъ нажима или напора волосяно-слоистыхъ массъ воздуха, кругъ въ 365 разъ — малыхъ, суточныхъ оборотовъ, — по 180 круговъ въ каждой половинѣ линiи или пути своего годоваго круга или хода, по 90 круговъ въ каждой четверти своего хода. По мѣрѣ приближенiя къ югу, къ солнцу, — бываетъ тепло и лѣто, а по мѣрѣ удаленiя къ сѣверу, отъ солнца — холодъ и зима. Воздухъ заставляетъ землю кругообразно двигаться по горизонтально-круговой линiи. Воздухъ состоитъ изъ незамѣтныхъ для нашего глаза тончайшихъ волосяныхъ слоевъ, и онъ постоянно движется и заставляетъ землю двигаться въ опредѣленномъ кругѣ, стѣсняя ее со всѣхъ сторонъ. Что такое это видимое небо, пространство небесное съ солнцемъ и звѣздами — это все мiры». Объясняя вращенiе земли около своей оси, скопецъ въ то же время наглядно показывалъ его, дѣлая посолонь большой кругъ, изображавшiй у него годовой ходъ планеты, и въ то же время оборачиваясь ступнями, тоже посолонь, 365 разъ, или дѣлая ногами малые круги, обозначавшiе у него суточное обращенiе земли. О громѣ скопецъ умствовалъ тоже по своему крайнему разумѣнiю: «громъ, — говоритъ онъ, — это дѣйствiе солнечной теплоты на земную испарину, подымающуюся вверхъ: въ воздухѣ, оть солнечной теплоты и земной мокроты, происходитъ нѣчто въ родѣ чихоты или взрывъ паровъ». «Такъ я думаю, — замѣтилъ при этомь скопецъ, — дохожу своимъ умомъ, своимъ размышленiемъ, безъ всякихъ книгъ». И такъ, — подумалъ я, — заблуждается народный умъ, внѣ свѣта рацiональнаго естествознанiя, безъ руководящей книги о природѣ. Выслушавши физическiя умствованiя скопца, я невольно вспомнилъ слѣдующiй, весьма справедливый отзывъ одного изъ глубокомысленнѣйшихъ и наиболѣе наблюдательныхъ западныхъ путешественниковъ по Россiи, Ермана, объ умственныхъ наклонностяхъ нашего простого, рабочаго народа. «Все интеллектуальное образованiе торговыхъ и промышленныхъ классовъ русскаго народа, — говоритъ Ерманъ, — ограничивается тѣмъ, что они издавна выражаютъ греческимъ словомъ: «грамотный» или «грамоту знаетъ». Это знанiе, прiобрѣтаемое большею частiю единственно собственнымъ усердiемъ, безъ всякаго школьнаго ученiя и воспитанiя, служитъ потомъ имъ къ ревностному и внимательному изученiю священныхъ книгъ, въ чемъ они полагаютъ все достоинство своего характеристическаго благочестiя. Къ этому побуждаетъ ихъ, особенно купцовъ, и образъ жизни ихъ, беззаботный и въ то же время приводящiй ихъ въ многостороннiя столкновенiя съ внѣшнимъ мiромъ, а также частыя и нерѣдко дальнiя путешествiя, и потому эти промышленные люди почти всегда имѣютъ большую наклонность къ чтенiю. Но къ сожалѣнiю, эта живая потребность большею частiю только случайно и мало удовлетворяется русской литературой, хотя и многосторонней, но еще ни въ какой отдѣльной отрасли послѣдовательно не развившейся. Тотъ русской писатель смогъ бы по истинѣ прiобрѣсти себѣ безсмертную заслугу, который, воспользовавшись большею частiю чрезвычайно прямымъ здравымъ смысломъ, редкою легкодоступностью и богатымъ языкомъ этихъ классовъ народа, составилъ бы для нихъ цѣлесообразно-изложенную энциклопѣдiю, и такимъ образомъ, быстро поднялъ бы и поставилъ ихъ на прямую и непрерывную ступень къ дальнѣйшему образованiю. Со стороны религiознаго отчужденiя отъ высшаго образованiя, нельзя ждать препятствiя такому предпрiятiю воспоспѣшествованiю въ дѣле народнаго образованiя, какъ можно было прежде думать. Напротивъ, видно, что, несмотря на природную привязанность къ догматизму, эти народные классы постоянно склонны хотя и къ необразованному, неразвитому, но самостоятельному, творческому мышленiю, какъ это доказываетъ большое многоразличiе существующихъ между ними религiозныхъ сектъ» ²⁶).

Съ реальнымъ образованiемъ, съ книгой о природѣ, обществѣ и экономiи народной надобно подходить къ массѣ реальнымъ же, практическимъ путемъ. Какъ ни уносятся раскольничьи массы въ свой заоблачный мiръ мистическихъ бредней, какъ ни заняты они, по выражению одного раскольничьяго писателя, Павла Любопытнаго, «горячимъ догматизмомъ», но они такъ же горячо, если еще не болѣе, любять прiобрѣтать богатство и преданы промышленности и торговлѣ. Раскольники весьма усердно устраиваютъ у себя фабрики и заводы, и мало-по-малу вводятъ въ свои операцiи даже и паровыя машины. Въ XVIII столѣтiи раскольники явились едва ли не главными основателями уральскихъ желѣзныхъ заводовъ, или, по крайней мѣрѣ, дали имъ главную массу рабочихъ силъ. Въ 1736 году Татищевъ доносилъ правительству: «что раскольниковъ въ тѣхъ мѣстахъ умножилось, а наипаче на партикулярныхъ заводахъ Демидовыхъ и Осокиныхъ; прикащики едва не всѣ, да и сами промышленники нѣкоторые — раскольники, и ежели оныхъ выслать, то и заводы держать некѣмъ и въ заводахъ казенныхъ будетъ не безъ вреда; ибо тамъ, при многихъ мануфактурахъ, яко жестяной, проволочной, стальной, укладной, и почитай гдѣ харчами и потребностями торгуютъ олончане, туляне и керженцы — все раскольники» ²⁷). Московскiя и подмосковныя фабрики были, какъ извѣстно, даже училищами и разсадниками раскола. Поморскiе, даниловскiе скиты имѣли заводы кирпичный, кожевенный, лесопильный ²⁸). Въ Нижегородской губернiи раскольники, занявъ по обѣимъ сторонамъ берега Волги, на пространствѣ 265 верстъ, и берега Оки, на пространствѣ 170 верстъ, въ числѣ болѣе 46.000 душъ, — завладѣли не только судоходствомъ по этимъ рѣкамъ, но и всею торговлею и издѣльною мѣстною промышленностью, — каковы: судостроенiе, дѣланье посуды, пряденье льна, металлическое производство и проч. Они были главными промышленными дѣятелями въ такихъ важнѣйшихъ пунктахъ нижегородской торговли и промышленности, каковы: Городецъ, въ Балахнинскомъ уѣздѣ, Горбатовъ — торговый уѣздный городъ съ прядильными заводами, знаменитыя торговыя и промышленныя села — Павлово, Лысково и др. Жители великорусскихъ старообрядческихъ селъ Мглинскаго, Новозыбковскаго и Стародубскаго уѣздовъ Черниговской губернiи также извѣстны своею промышленностью и торговлею. Они завели у себя на посадѣ въ Клинцахъ до 150 мастерскихъ, до 22 суконныхъ, шерстяныхъ и льняныхъ фабрикъ, изъ которыхъ семь дѣйствуютъ парами. Даже скопцы, повидимому, больше другихъ сектантовъ уносящiеся въ мистико-фантастическiй мiръ, — даже и они народъ промышленный и ремесленный. Богатство и промышленность были, кажется, идеаломъ самого Селиванова, о которомъ пророки людей божiихъ пророчили: «и отдадутся ему всѣ иностранные товары, и дастся образъ спасительный — вилы, цепь и пила» — орудiя земледѣльческой и плотничьей работы. Въ пѣсняхъ скопческихъ воспѣваются «все скопцы-купцы русскiе, миллiонщики знаменитые», да «плотнички московскiе и петербургскiе». Въ Симбирской губернiи, по словамъ г. Крыжина, между совратившимися въ скопчество крестьянами становилось замѣтно улучшенiе въ ихъ хозяйственномъ быту; они перестроивали дома въ болѣе обширномъ видѣ, одѣвались чище, жили опрятнѣе своихъ односельцевъ, и нѣкоторые начинали вести мелочную торговлю. Многiе и въ скопчество поступали изъ-за одной потребности обогащенiя, тѣмъ болѣе, что скопческiя пророчицы предсказывали каждому: «будешь золотомъ владѣть и за батюшкою пѣть». У главнаго скопца симбирскаго, алатырскаго мѣщанина Милютинскаго, на поясной фабрике, говорятъ, обезпечены были работой до 200 женщинъ и дѣвокъ. Даже на крайнемъ сѣверѣ, въ туруханскомъ краю, скопцы вмѣстѣ съ духоборцами были главными распространителями ремесленности: они, между прочимъ, ввели тамъ въ употребленiе незнаемую дотолѣ пилу продольную и поперечную, самопрялку, которую потомъ усвоили и остяки, улучшили лодочное мастерство, были лучшими кузнецами и снабжали своими кузнечными издѣлiями жителей на пространстве болѣе 300 верстъ. На станкѣ Костинскомъ, въ 70 верстахъ отъ Туруханска, гдѣ всего 4 дома, семь скопцовъ живутъ, подъ именемъ братьевъ по Богѣ, въ одномъ большомъ, хорошо устроенномъ домѣ: у нихъ устроена особая лодочная мастерская, особая кузница и слесарная, особая плотничья и столярная комната, и между ними есть даже часовой мастеръ. Всѣ они чрезвычайно трудолюбивы. Однимъ словомъ, раскольники всѣхъ сектъ весьма любятъ заниматься ремесленностью и устраивать фабрики и заводы: поэтому они и богаче православныхъ. Они сами съ гордостью говорятъ: «держащiеся старой вѣры живутъ гораздо богаче держащихся новой вѣры» ²⁹). При такой наклонности раскольничьихъ сектъ къ ремесленности, къ фабрикамъ и заводамъ, естественно, къ нимъ или къ дѣтямъ ихъ лучше всего подходить съ реальнымъ образованiемъ чрезъ ихъ мастерскiя, чрезъ ихъ фабрики и заводы. По религiознымъ убѣжденiямъ своимъ, большею частью упорно отвергая европейскiя знанiя, какъ новшество и колдовство, — по фабрично-заводскимъ дѣламъ своимъ раскольники начинаютъ понимать важность и пользу реальныхъ знанiй. Такъ, недавно раскольники, жители посада Клинцы, Черниговской губернiи, владѣя многочисленными фабриками, заводами и мастерскими, всего до 150, и въ томъ числѣ до 13 суконныхъ фабрикъ, — не довольствуясь первоначальнымъ обученiемъ, заявили потребность болѣе серьезнаго, реальнаго образованiя для своихъ дѣтей. Общество выразило желанiе открыть училище, необходимое въ торговомъ и промышленномъ быту, не называя его ни уѣзднымъ, ни приходскимъ, и дозволивъ ученикамъ носить такую одежду, какую хотятъ родители, а не форменную. Желанiе общества, въ лицѣ нѣкоторыхъ членовъ, формулировано въ оффицiальномъ представленiи такимъ образомъ, чтобъ устроить трехклассное училище, въ которомъ преподавались бы: русскiй языкъ, ариѳметика, география, исторiя, и, послѣ того, въ первомъ классѣ: краткiя физико-химическiя понятiя, необходимыя въ примѣненiи къ ремесламъ и производствамъ; а во второмъ и третьемъ классахъ совмѣстно: краткiй обзоръ механическихъ производствъ — суконнаго, чулочнаго и т. д. механическихъ фабрикацiй: мыловаренной, свеклосахарной, стекляной и другихъ. ³⁰) Практическiе уроки, наглядные примѣры, представляемые хорошо устроенными на европейскiй манеръ фабриками и заводами, лучше всякихъ назиданiй искореняютъ старовѣрскiя предубѣжденiя раскольниковъ и невольно просвѣтляютъ умственный взглядъ ихъ на вещи, невольно заставляютъ ихъ усвоять и осуществлять новыя понятiя и знанiя. Такъ, раскольникамъ Кемскаго поморья, рыбопромышленникамъ, правительство предложило въ 1866 г. производить лекарственный тресковый жиръ норвежскимъ способомъ. Предложенiе правительства сначала вовсе не нашло между промышленниками желающихъ устроить заводы для такого производства; тутъ старовѣры-промышленники стали въ тупикъ передъ словомъ: «машинное» производство, какимъ оно извѣстно между ними въ Норвегiи. Видя, что никто не берется за машинное производство лекарственнаго жира, — г. Шатковъ рѣшился попробовать построить такой заводъ въ одномъ изъ становищъ мурманскаго берега. «И что же, — говоритъ онъ, — я долженъ былъ производить постройку среди дикаго любопытства и насмѣшекъ промышленниковъ. Окончивъ незатѣйливую постройку, я приступилъ къ опыту производства жира; но и тутъ встрѣтилъ столь же непрiятное равнодушiе. Не смотря на то, я имѣлъ въ виду одну цѣль: утвердить значенiе завода постояннымъ производствомъ жира, чтобы доказать моимъ недоброжелателямъ ошибочность ихъ мнѣнiй. Въ нынѣшнемъ году я производилъ жиръ для медицинскаго департамента военнаго министерства, и это не только замкнуло рты моимъ противникамъ, но нѣкоторые изъ нихъ просили дозволить имъ грѣть жиръ въ моихъ аппаратахъ, и я дозволилъ, не упоминая о прежнихъ ихъ преслѣдованiяхъ. Они, разумѣется, остались очень довольны результатами своего нагрѣванiя, и какъ чистый жиръ довольно цѣнный въ сравненiи съ отстойнымъ, называемымъ сыроткомъ, то одни выразили желанiе и впередъ грѣть этимъ способомъ, а другiе просили или уступить имъ заводъ, или помочь своими наставленiями въ постройкѣ новаго. Заводъ мой, возбуждавшiй постоянные толки между промышленниками имѣлъ и болѣе хорошiя послѣдствiя: въ нынѣшнемъ году, по примѣру моему, доказавшему возможность существованiя заводовъ, выстроенъ такой же заводъ однимъ изъ торгующихъ лицъ, въ другомъ отъ меня концѣ мурманскаго берега» ³¹). Такъ наглядное, практическое приложенiе новыхъ утилитарныхъ знанiй переламываетъ и самыя упорныя старовѣрскiя предубѣжденiя. Тамъ же въ кемскомъ поморьи чувствовалась особенная потребность учебно-рукодѣльнаго образованiя женщинъ, такъ какъ женщины въ поморьи имѣютъ преобладающее влiянiе въ семейной жизни, — и пока не было женскаго училища въ г. Кеми, дочерей раскольничьихъ учили грамотѣ старухи старовѣрки. Но вотъ увидѣли раскольники на опытѣ, что въ Кеми въ новооткрытомъ (въ 1864 г.) женскомъ училищѣ хорошо обучаютъ дѣвицъ элементарнымъ наукамъ и рукодѣльямъ, — они съ большой охотой и съ полнымъ довѣрiемъ стали отдавать туда своихъ дочерей. «Въ этомъ училищѣ, говоритъ г. Шатковъ, дѣвочки въ одинъ учебный годъ достигаютъ въ наукѣ такихъ успеховъ, какихъ ученики кемскаго уѣзднаго училища достигаютъ только въ два, три года. Зато жители Кеми изъявляютъ учительницѣ, г-жѣ Никитиной, живѣйшую признательность и полное довѣрiе, которое особенно выразилось въ томъ, что, несмотря на новость такого явленiя, какъ женское училище, и на отвергающiй все новое духъ старообрядчества, въ которомъ состоятъ всѣ жители, въ первый же годъ открытiя училища поступило въ него въ разное время до 30 дѣвочекъ, а въ началѣ второго года ихъ было уже 56» ³²). Наконецъ, чтобы прiохотить кемскихъ раскольниковъ къ интеллектуальному научному саморазвитiю и разсѣять въ нихъ предубѣжденiе противъ наукъ, г. Шатковъ справедливо признаетъ необходимымъ примѣнить преподаванiе въ кемскомъ шкиперскомъ училищѣ къ мѣстнымъ практическимъ нуждамъ промышленниковъ-раскольниковъ, именно обучать ихъ дѣтей практическому мореходству и товаровѣдѣнiю. «Для дальнѣйшаго образованiя, — говоритъ онъ, — и не иначе какъ только въ интересахъ края, небходимо расширить кругъ преподаванiя въ шкиперскомъ училищѣ съ введенiемъ краткаго курса товаровѣдѣнiя. Тогда смѣло можно надѣяться, что окончившiе и неокончившiе курсъ ученiя при постоянномъ занятiи необходимѣйшими въ ихъ жизни предметами кораблевожденiя и товаровѣдѣнiя, неизбѣжно и незамѣтно занимались бы и другими предметами, способствующими развитiю умственныхъ способностей; а какъ вся масса народа, усвоивъ одинаковыя начала образованiя, имѣла бы одинаковое направленiе мнѣнiй, то питаемое нынѣ къ шкиперскимъ ученикамъ отчужденiе не имѣло бы мѣста, и образованiе скоро и прочно утвердилось бы въ народѣ, изъ котораго, не какъ изъ ограниченнаго числа учениковъ, скорѣе явились бы ученые шкиперы, какъ равно торговля и промышленность скорѣе вышли бы изъ настоящаго дурного состоянiя уже потому только, что образованный народъ правильнѣе можетъ смотреть на пользы свои и общественныя, и скорѣе съумѣлъ бы обратить на разныя нужды вниманiе правительства, которому не всегда возможно видѣть несообразности положенiй, направленныхъ къ этимъ пользамъ и приносящихъ вмѣсто того вредъ. Я говорю объ этомъ съ такою увѣренностью потому, что уже и теперь ученики шкиперскаго училища, по окончанiи курса, выходятъ съ образовавшимся характеромъ и съ сознанiемъ самостоятельнаго труда, отличаясь вѣрностью взгляда и понятiй, словомъ, усвоивъ тѣ образовательныя начала, при которыхъ дальнѣйшее совершенствованiе въ наукѣ переходитъ въ потребность; ученики же кемскаго уѣзднаго училища остаются совершенно безграмотными» ³³). Такъ и раскольничьи дѣти, и даже сами отцы ихъ могутъ мало-по-малу полюбить, и уже начинаютъ понемногу любить свѣтъ западной науки, — лишь бы только умѣть раскрывать имъ этотъ свѣтъ въ его прямомъ, практическомъ и плодотворномъ приложенiи къ пользамъ и потребностямъ народной жизни, народнаго труда и благосостоянiя.