А. Л. Сидоров. Экономическое положение России в годы первой мировой войны, 1973 г., стр. 333-371

Раздел второй
ВОЙНА И НАРОДНОЕ ХОЗЯЙСТВО

Глава первая
ВОЙНА И ПРОМЫШЛЕННОСТЬ

В данной главе будут рассмотрены основные изменения в развитии промышленности под влиянием войны и показаны тенденции в ее развитии в целом и в отдельных отраслях.

Какие бы отсталые теории ни были в ходу среди русских экономистов и государственных чиновников перед войной, могучее воздействие войны заставило считаться с реальной действительностью: многомиллионная армия могла сражаться лишь при условии перестройки работы тыла. Эта перестройка и проводилась, правда с большим опозданием и меньшей организованностью, чем в других капиталистических странах.

Война началась в тот момент, когда промышленный подъем в России подходил к концу и намечались первые признаки перелома конъюнктуры. В 1913 г. ценные бумаги большинства железных дорог, земельных банков, металлургических предприятий, нефтяных предприятий и некоторые бумаги государственных займов (4-процентная рента) дали повышательную тенденцию курсов. Однако многие ценности, в том числе акции коммерческих банков, хотя и незначительно, но понижались в цене ¹. В целом, в отличие от Западной Европы, где понижательные тенденции чувствовались уже со второй половины 1913 г., в России выявившиеся силы промышленного подъема «проявили особенную стойкость и значительную силу сопротивляемости» ². Промышленная конъюнктура казалась устойчивой, и это отразилось на размахе учредительства; в 1913 г. было разрешено огромное количество новых компаний с основным капиталом свыше полмиллиарда рублей (545 млн. руб.) ³. Все же угроза новой войны нашла отражение на биржевых курсах. Апрельские (1914 г.) курсы почти всех ценных бумаг были значительно ниже среднегодовых курсов за 1913 г. Чтобы не допустить биржевой паники и кризиса, вновь был организован синдикат банков, но его деятельность ограничивалась, «чтобы биржевое настроение не перешло в беспредельную панику». «Торгово-промышленная газета» констатировала, что, несмотря на настойчивое подчеркивание устойчивой конъюнктуры, биржевая расценка ценностей находилась «в полном несоответствии с положением работающей полным ходом промышленности». Газета приходила к выводу, что «в настоящее время мы имеем дело с чистым биржевым кризисом, т. е. не связанным с положением промышленности, и что расценка бумаг встала на таком уровне, который создает ничем не оправдываемый и ничем не заслуженный прирост прибыли от бумаг» ⁴.

Таким образом, накануне войны самый чуткий барометр капиталистического хозяйства — биржа — сигнализировал о снижении конъюнктуры, о приближающихся осложнениях не только в политической, но и хозяйственной жизни страны. Однако российская буржуазия оценивала ситуацию достаточно оптимистически — ей казалось, что вслед за темным облачком бури не последует.

20 июня 1914 г. после окончания работ VIII съезда представителей торговли и промышленности Совет съездов представил докладную записку председателю Совета министров, в которой некоторые тревожные явления экономической конъюнктуры объяснялись почти исключительно политикой правительства. В записке, в частности, говорилось: «Восьмой съезд, всесторонне обсудив современное положение промышленности и торговли, находит, что не имеется никаких тревожных признаков экономического порядка, которые указывали бы на приближение резкого перелома в нынешней экономической конъюнктуре. Наблюдающееся ослабление промышленной энергии и предприимчивости и понижение биржевой расценки бумаг объясняется, помимо общих политических причин, некоторыми проявлениями экономической политики, поселяющими в торгово-промышленной среде неуверенность в завтрашнем дне» ⁵. Буржуазия имела в виду расширение казенного предпринимательства, стремящегося «к соперничеству» с частной промышленностью; новые ограничения деятельности акционерных компании и рост рабочего движения, «которое питается в значительной мере причинами, находящимися вне сферы воздействия торговли и промышленности». Подчеркивая «благоприятную в общем экономическую конъюнктуру», буржуазия должна была отметить «неустойчивость» промышленной жизни.

Буржуазия ставила своей задачей широкое развитие промышленности «для вытеснения предметов иностранного производства и удовлетворения спроса отечественными продуктами». Другими словами, накануне мировой войны буржуазия выдвигала задачи конкуренции с иностранными товарами и вытеснения их с русских рынков. Правда, разрешение указанной выше задачи буржуазия считала возможным лишь при привлечении иностранного капитала.

Еще через месяц, буквально уже в последние дни июльского кризиса, предшествовавшего войне, российская буржуазия представила новый документ — записку «О мерах к развитию производительных сил России и к улучшению торгового баланса». 12 июля записка была передана правительству. В ней говорилось: «В промышленности после целого ряда лет кризиса и застоя начался сильный подъем и оживление. Но в то же время выяснилось, что этот подъем недостаточен, что спрос на продукты промышленности в целом ряде отраслей растет быстрее предложения и, неудовлетворенный внутренним производством, покрывается иностранным ввозом» ⁶. Этот недостаток касался не только предметов промышленных изделий, но и сельскохозяйственного сырья, что еще больше усиливало отрицательное сальдо торгового и расчетного балансов. В частности, в 1914 г. отрицательное сальдо расчетного баланса ожидалось в размере 400 млн. руб.

Все тревожные явления в экономической жизни страны, как бы поверхностно ни пыталась объяснить их буржуазия, в своей совокупности представляли симптомы наступающего конца промышленного подъема, свидетельствовали о наступлении кризиса.

Положение в России являлось до известной степени сходным с ситуацией в других капиталистических странах. В Англии уже в 1913 г. было заметно «ухудшение экономической конъюнктуры», увеличился процент безработных членов профсоюзов, в 1914 г. уменьшился экспорт и сократились заказы в машиностроительной и судостроительной промышленности. В США буржуазные экономисты также констатировали симптомы приближения кризиса. То же самое имело место в Германии уже в 1913 г. Тогда же, несмотря на общий рост промышленности, началось падение продукции хлопчатобумажной промышленности Франции ⁷.

Грозные симптомы мирового экономического кризиса вызвали соответствующую реакцию русской биржи, но пока еще в очень слабой степени захватили промышленность, все еще находившуюся под влиянием подъема прошлых лет.

Сокращение производства в начале войны

Начавшаяся война по-разному отразилась на состоянии промышленности различных районов России: прифронтовые районы особенно сильно испытали ее разрушающее влияние, тыловые — в меньшей степени. «Большинство фабрик Царства Польского вынуждено было бездействовать весь зимний период; в Прибалтийском крае и губерниях Ковенской и Гродненской в течение того же периода нормальным ходом работало не более четвертой части общего числа фабрично-заводских предприятий» ⁸.

С весны 1915 г. началась эвакуация отдельных предприятий в тыл страны, другие остались на месте и были захвачены неприятелем. В течение первого года войны Россия потеряла значительную территорию, игравшую очень важную роль в экономической жизни страны. В Варшавском округе, который занял неприятель, по данным свода отчетов фабричных инспекторов, насчитывалось 4189 предприятий с 353,4 тыс. рабочих. В последующие годы территориальные потери увеличивались. Лишь незначительная часть промышленных предприятий эвакуировалась внутрь страны. По отдельным отраслям промышленности потери достигали следующих размеров ⁹:

Из-за этих потерь производительность промышленности уменьшилась почти на ⅕. Потребовалось известное время для возмещения потерь путем увеличения производительности оставшихся предприятий.

К концу 1914 г. по сравнению с предыдущим годом количество предприятий, подчиненных фабричной инспекции, незначительно увеличилось — с 13 683 до 14 046, или на 2,7%, количество же рабочих достигало 1960,9 тыс. человек, сократившись на 0,3% ¹⁰. Характерно, что количество предприятий увеличилось во всех округах от 1% (Киевский) до 1,4% (Харьковский), количество же рабочих дало прирост лишь в двух — в Киевском (1%) и особенно значительный в Харьковском (7,8%), во всех же остальных округах произошло сокращение числа рабочих — от 0,2% (Харьковский) до 3,6% (Петроградский).

Однако приведенные данные не вполне точно отражают влияние войны на промышленность, так как в 1914 г. фабричный надзор расширился на новые местности с 1022 предприятиями, на которых было занято 51 644 рабочих. Учтя указанное обстоятельство при сравнении показателей 1914 г. с предыдущим, получаем более значительное сокращение числа рабочих (на 57 тыс. человек) и сокращение, а не рост числа предприятий: фабричная инспекция зарегистрировала в 1914 г. закрытие 457 мелких заведений с 18 148 рабочими.

По отдельным отраслям промышленности увеличение числа рабочих произошло в льняной, пеньковой и джутовой (на 8,1%), в смешанном производстве по обработке волокнистых веществ (4,7%), в обработке металлов и машиностроении (5,8%), в обработке животных продуктов (11,9%), в пищевой промышленности (0,6%), в добывающей промышленности (2,2%) и в категории прочих производств (14,1%). Наиболее значительное сокращение числа рабочих произошло в отраслях по обработке минеральных веществ (7,3%), в деревообделочной (8,4%) и в химической промышленности (5,6%), в хлопчатобумажной, шерстяной, бумажной, шелковой отраслях количество рабочих сократилось незначительно.

Так реагировала промышленность на войну в конце 1914 г.

Обстановка, в которой приходилось промышленности работать во время войны, коренным образом отличалась от обстановки мирного времени. Война дезорганизовала товарооборот, нарушила работу железных дорог, сократила импорт в Россию промышленного сырья и машин, сотни тысяч рабочих ушли в армию. Многие предприятия лишились к концу года 30—40% состава рабочих. Все эти обстоятельства вызвали заминку в работе предприятий, привели к временному сокращению производства. Все же «осложнения, вызванные войною, не имели такого острого характера, как предполагалось, охватив довольно узкий круг предприятий» ¹¹. Сильнее всего сократили работу предприятия, работавшие на привозном заграничном сырье. Текстильные предприятия должны были переходить на русский хлопок. Винокуренные заводы приостановили свою работу, распустили рабочих, а позднее стали перестраиваться на работу для армии главным образом в области производства взрывчатых веществ.

Маслоделательные заводы, работавшие на экспорт, сократили работу, на складах образовались огромные запасы экспортного масла, цена на которое упала чуть ли не вдвое — с 13—14 руб. за пуд до 7—8 руб. Через несколько месяцев начались заготовки на армию, восстановился экспорт, цена на масло поднялась до 11 руб. за пуд, а весной 1915 г. стала выше довоенной.

Кожевенная промышленность быстро переключалась на работу по изготовлению обуви для армии. Пушное и меховое производства испытывали затруднения, так как главным покупателем товаров являлась Германия. Рыбная промышленность сократила свое производство вследствие недостатка рабочих рук и прекращения связей с иностранными рынками. В портах Каспийского моря скопилось большое количество невывезенных товаров.

Война сразу же очень тяжело отозвалась на лесной промышленности, работавшей в большой мере на экспорт. Лесной экспорт за границу прекратился. В Рижском порту осталось невывезенных товаров на 12 млн. руб. На севере надеялись на увеличение экспорта в Англию. Действительно, английские купцы и промышленники закупили крупные партии леса, цена на который поднялась на 25% сверх обычной. Однако к весне 1915 г. положение резко ухудшилось, и в одной Архангельской губернии осталось нереализованных экспортных лесных материалов на 60 млн. руб. ¹². Это вызвало сокращение лесозаготовок и резкое снижение работы лесопильных заводов: «Многие заводы перешли на работу в размерах половинной нормы станков, и то в одну смену, другие работали 2—3 дня в неделю, третьи — периодически и в общей сложности не более 50—100 дней в течение года» ¹³. Промышленность строительных материалов резко сократила свое производство, так как около 50% рабочих было мобилизовано. Сократилась выработка цемента, кирпича и т д.

В нефтяной промышленности были лишь «временные затруднения», зато более глубокое, тормозящее влияние война оказала на каменноугольную промышленность. Донецкий бассейн потерял около 30% рабочих. Затруднения в топливной промышленности не были преходящими, и их не удалось скоро изжить, наоборот, с каждым месяцем войны они углублялись.

В металлургии влияние войны сказалось в сокращении добычи металла, в уменьшении частных заказов на металл и в быстром увеличении казенного спроса. С начала войны и по апрель 1915 г. общее количество заказов на металл снизилось на 46%, но зато казенные заказы увеличились вдвое и достигли 56% спроса на листовое железо ¹⁴. Сокращение производства металла на Юге вызвано в основном уменьшением количества рабочих (на 17%) и транспортными затруднениями.

В текстильной промышленности сокращение производства в целом составило 25—30%, причем в Московском районе достигало 50—60%, в Лодзинском — совсем прекратилось ¹⁵. В льняной промышленности, напротив, создались благоприятные условия для расширения производства. До войны внутри страны потреблялось лишь 30% добычи льна, а остальное количество вывозилось. Прекращение экспорта и расширение спроса со стороны казны «создали рынку твердое настроение» ¹⁶.

Сахарная промышленность находилась короткое время в «состоянии полной растерянности» ¹⁷, затем получила финансовую помощь со стороны Государственного банка и Министерства финансов, расширился и внутренний рынок.

В химической промышленности в первые же месяцы войны производство резко сократилось, так как многие виды сырья получались из Германии, и лишь зимой 1914—1915 гг. были сделаны первые шаги к развитию производства.

Таким образом, в первые месяцы войны все предприятия, за исключением небольшой группы казенных заводов, реагировали на войну сокращением производства. Оно было вызвано разными причинами — призывом рабочих в армию, перебоями транспорта, нехваткой импортного сырья, прекращением торговых связей с заграницей. Одни из этих причин, действовавшие в сторону снижения производства, оказались временными, конъюнктурными и были вскоре преодолены, другие действовали постоянно, их неблагоприятное влияние со временем не только не ослабевало, но, наоборот, усиливалось. К числу последних факторов относились топливные и транспортные трудности и недостаток рабочих рук. Их воздействие с течением времени сказывалось все сильнее, даже на предприятиях, выполнявших военные заказы.

Начало перестройки промышленности на военный лад

Мобилизация промышленности, т е. привлечение ее к работе на военные нужды, происшедшая осенью 1915 г., являлась вторым важнейшим фактором, влияние которого в сильнейшей степени сказывалось на развитии почти всех отраслей народного хозяйства.

До лета 1915 г. правительство не принимало серьезных мер к привлечению всей промышленности к работе на оборону. Только крупнейшие предприятия металлообрабатывающей промышленности и машиностроения с первых же дней войны были обеспечены заказами на снаряды и артиллерию не меньше чем на год вперед. К 1 января 1915 г. Сормовский завод имел невыполненных заказов на 40 млн. руб.; большая часть этой суммы приходилась на долю военных заказов. В 1915 г. завод предполагал выпустить продукции на 35 млн. руб. против 24 млн. руб. в 1914 г. Заводы Коломенский и Лесснера к началу 1915 г. имели невыполненных заказов на 80 млн. руб. В 1915 г. предприятия еще более увеличили выпуск продукции в связи с новыми заказами. Лесснер расширил завод, строил новые мастерские и поглотил завод «Феникс», скупив его акции ¹⁸. Путиловскии и Балтийский заводы также имели огромные военные заказы казны.

Текстильные предприятия получили от интендантства заказы с самого начала войны, но их удельный вес достигал в первый год войны не более ¼ всего производства. Начали работать на интендантства мукомольные предприятия. Все же организованной, широкой перестройки на военный лад хозяйственной жизни страны не чувствовалось до весны 1915 г. Казенные предприятия, изготовлявшие оружие и снаряжение, приступили к серьезному расширению прозводства на несколько месяцев раньше — в январе-феврале 1915 г. в связи с началом работы Особой распорядительной комиссии по артиллерийской части.

Мобилизация промышленности дала сильнейший толчок развитию и перестройке огромного количества мелких и средних предприятий. «Разнообразные производства спешно приспособлялись к работе на армию. Многие бездействовавшие заводы сельскохозяйственных машин и орудий, а также средние и мелкие механические мастерские стали вырабатывать снаряды и оружие, закрытые винокуренные заводы — взрывчатые вещества и т. д. В этом деле приняли участие самые различные промышленные и общественные круги, самые разноценные по размерам и своему значению предприятия» ¹⁹.

Изменение количества предприятий и числа рабочих в 1915 г., когда происходила военная перестройка промышленности, выражается, по данным отчета фабричных инспекторов, в следующем: число промышленных предприятий за год значительно уменьшилось — на 1209 заведений (8,7%), количество же рабочих осталось почти стабильным (сократилось на 1,1%) ²⁰. Война, таким образом, разрушающе подействовала прежде всего на мелкую и среднюю промышленность, крупные предприятия увеличивали число рабочих, что отразилось на общем количестве занятых рабочих.

Сказанное наглядно иллюстрируется следующими данными (см табл. 9).

^* «Отчет отдела промышленности Министерства торговли и промышленности за 1915 год», стр. 105.

---

Таким образом, на крупнейших предприятиях в 1915 г. было занято 42%, а вместе с крупными (свыше 500 человек) почти 60% всех рабочих.

В порайонном масштабе наибольшее сокращение произошло в Киевском районе (20,4% к числу предприятий и 7% рабочих), затем в Петроградском округе (14% заведений и 6,6% рабочих); в Поволжском и Харьковском округах, несмотря на незначительное сокращение числа промышленных предприятий, произошел рост рабочих — более значительный в Поволжском (5,5%), несколько меньший в Харьковском (4,3%). В Московском округе число рабочих оставалось почти стабильным (+0,4%) ²¹.

Однако, чтобы полнее оценить влияние войны на промышленность, нельзя ограничиваться показателями о числе предприятий и количестве рабочей силы. Обратимся к данным о новом промышленном учредительстве.

Организация новых акционерных предприятий

Сопоставим данные об открытии новых акционерных компаний до войны и во время войны ²².

Приведенные цифры не могут претендовать на абсолютную точность, но они правильно показывают тенденцию роста капиталов, вкладываемых в акционерные предприятия. Ни Балканская война, ни возможность политических осложнений, ни недород в России в 1911 г. не останавливают восходящей линии учредительства.

Данные (в процентах) о фактически реализованных капиталах говорят, что реализовалось немного больше половины капиталов утвержденных акционерных компаний; лишь в 1909 г. реализовано около ⅔ капиталов открытых предприятий, а в 1913 г. почти ¾.

Рост капиталов в промышленности за время предвоенного подъема совершался неравномерно по отраслям хозяйства. Расширенное воспроизводство требовало больше металла. Увеличение производства металла, оживление транспортных перевозок увеличивали спрос на уголь и другие виды топлива, а поэтому в отрасли тяжелой индустрии вкладывалось больше капиталов. Только за последние 2,5 года перед войной вложено, по нашим подсчетам, в горное дело 233,5 млн. руб.

В нефтяные предприятия широко притекал иностранный капитал, главным образом английский. Л. Я. Эвентов, специально изучавший эту отрасль промышленности, пишет: «За период 1910—1914 гг. ни одна отрасль русского хозяйства не обогатилась в такой степени новыми капиталами, как нефтяная промышленность» ²³. По его подсчетам, за указанный промежуток времени вложено в нефтяные предприятия английских капиталов 13,43 млн. фунтов стерлингов, из которых 3,74 млн. фунтов приходится на Майкопский район. Величина же капиталов разрешенных английских обществ достигает еще более солидной цифры — 20,93 млн. фунтов стерлингов ²⁴.

На втором месте стоит металлургия, в которую только за 2,5 года вложено около 112 млн. руб. В текстильную промышленность вложено вдвое меньше — около 51 млн. руб. В связи с ростом городского строительства значительно выросла группа «по благоустройству» (сумма вложений 60 млн. руб.), а затем «общая смешанная группа» (более 81 млн. руб.), обработка питательных и вкусовых веществ (свыше 53 млн. руб ). Рост капиталов в других отраслях хозяйства менее значителен, но все же и он происходил. Таким образом, преобладающий рост капиталов приходится на долю тяжелой индустрии, горной, металлургии, нефтяной.

^* «Народное хозяйство в 1916 году», вып VII, Пг, 1922, стр. 155—156. При подсчетах допущены округления в сотых миллиона. В числителе — число компаний, в знаменателе — сумма основного капитала в миллионах рублей.

---

Обратимся теперь к данным о росте нового учредительства в акционерной промышленности за время войны.

Данные таблицы 10 показывают прежде всего огромное сокращение притока иностранного капитала в промышленность. 41 млн. руб., вложенных иностранцами за 1914—1917 гг., не имели сколько-нибудь значительного влияния на рост промышленности. Источником торгового и промышленного учредительства в военные годы являлись почти исключительно русские капиталы.

При сравнении военных лет с довоенными ясно чувствуется сильное снижение нового промышленного учредительства. Во вторую половину 1914 г. было организовано новых акционерных предприятий в 4 раза менее, чем в первую (35 вместо 140), а их капиталы сократились более чем в 2 раза — до 71 млн. руб. вместо 159 млн. руб. Новое учредительство 1915 г. значительно менее 1914 г. и в 2 с лишним раза менее предвоенного года. В 1916 г., несмотря на обилие денег, капиталы новых акционерных компаний в 2 раза более, чем в 1915 г., но меньше, чем в 1913 г., хотя количество предприятий равняется довоенному. Сумма капиталов акционерных предприятий, намеченных к открытию в 1917 г., больше, чем за три предыдущие года вместе. Однако, если внести соответствующую поправку на дороговизну и на обесценение рубля, реальное значение вкладываемых в 1917 г. сумм сильно уменьшится. С начала войны и до 1 января 1917 г. организовано 417 предприятий с русским капиталом в сумме 635 млн. руб. Таким образом, «танец миллионов» отнюдь не являлся доказательством полнокровности хозяйственной жизни, а показывал лишь обеднение страны, обилие бумажек, владельцы которых, прежде всего банки, пытались найти им выгодное помещение.

Наряду с ростом новых предприятий происходил бурный процесс реорганизации и расширения старых, в которые вкладывались значительные капиталы. По данным «Народного хозяйства», которые едва ли являются исчерпывающими, только за 1914—1916 гг. 204 промышленных предприятия увеличили свои основные капиталы на 268 млн. руб. Больше четверти всех капиталов приходится на металлургию (73,7 млн. руб,), затем идет обработка волокнистых веществ (42 млн. руб.), торговля (36 млн. руб.), химия (40 млн. руб.) и т. д. ²⁵.

В «Промышленности и торговле» были опубликованы другие данные, согласно которым общий итог учредительской деятельности в области промышленности и торговли достиг следующих размеров ²⁶:

Абсолютные цифры не вызывают доверия, но и они правильно отражают основную тенденцию, которая заключается в сокращении объема учредительства в первые два года войны и значительном росте его в 1916 г.

Если суммировать данные о новом учредительстве и принять во внимание вложения на расширение предприятий, то основное направление капиталовложений по-прежнему останется за горной промышленностью — уголь, нефть, руда, благородные металлы. На втором месте — вложения в предприятия по выплавке и обработке металла, затем идет смешанная группа, на четвертом месте оказывается торговля (спекулятивная деятельность в области обращения мобилизовала значительные денежные средства), пятое и шестое места занимает обработка волокнистых веществ и пищевая промышленность. В данной классификации недостаточно выделены машиностроение и химия, значительно развернувшие размах предпринимательства.

^* «Фабрично-заводская промышленность в период 1913—1918 гг.». — «Труды ЦСУ», т. XXVI, вып. 1. М., 1926, стр. 35.

---

Параллельно с ростом новых и расширением старых предприятий происходил процесс сокращения производства. Одни предприятия закрывались за отсутствием рабочих, другие из-за нехватки сырья, топлива и т. д. В целом, как показывают данные промышленной переписи 1918 г., за годы войны производственные предприятия больше закрывались, чем открывались вновь, но зато вступали в строй предприятия крупные, а мелкие прекращали существование. (см. табл. 11).

Промышленной переписью 1918 г. было учтено 9728 предприятий, из которых закрылось 2291, или 23,5%, а вновь открылось 1194, или 12,3%. Другими словами, закрывалось в 2 раза больше предприятий ²⁷. Однако на вновь открывшихся предприятиях насчитывалось в 2—3 раза больше рабочих, чем на закрытых предприятиях. Например, в 1916 г. открытые предприятия имели в 2 раза более рабочих, чем закрытые ²⁸.

Все же Н. Я. Воробьев справедливо признает статистику закрытых предприятий преуменьшенной, подчеркивая, что учитывались только те закрывшиеся предприятия, которые сохранили к моменту переписи «помещение и хотя бы часть оборудования» ²⁹. За 1914—1917 гг. на 942 вновь открытых предприятий приходилось 1768 закрытых предприятий, или 190% от числа организованных вновь.

Рост новых предприятий указывал на благоприятные условия работы промышленности, а сокращение их — на тормозящее влияние войны. При рассмотрении промышленности по отдельным отраслям нетрудно заметить, что они разделяются на две группы: в первой заметно значительное превышение вновь открытых предприятий над закрытыми, а во второй, наоборот, гораздо больше предприятий закрывалось.

К числу отраслей промышленности, развивавших свою работу, принадлежат: отрасли по производству одежды и туалета (работа на армию), производство машин, инструментов и аппаратов, обработка металлов, химическая промышленность, обработка шерсти, пеньки, кожевенная промышленность. В остальных отраслях промышленности наблюдается сокращение количества предприятий. Наиболее ярко это проявилось в следующих отраслях производства ³⁰:

На указанные пять групп предприятий приходится 1922 закрытых промышленных заведения из 2291, или около 85% всех закрытых заведений.

Приведенные данные могут с некоторой приближенностью являться основанием для выводов о том, что открытие новых предприятий происходило, главным образом, в отраслях промышленности, наиболее энергично работавших на войну. Это будет правильно по отношению к химии, машиностроению, переработке пеньки. Однако хлопчатобумажная промышленность целиком работала на оборону, но не развивалась. Следует иметь в виду, что закрытие предприятий зависело еще от целого ряда факторов, например отсутствия сырья, недостатка рабочих и т. д. Поэтому приведенные выше данные переписи не вскрывают всех конкретных особенностей и являются лишь приближением к действительной картине.

За время войны происходило значительное сокращение числа предприятий, особенно мелких, и количества занятых на них рабочих ³¹:

По сравнению с 1913 г. количество предприятий в 1916 г. сократилось на 30,2%, почти на треть, а количество рабочих — только на 10%, что указывает на процесс концентрации производства. Однако данные за 1913 г. включают сведения о Польше, и если внести соответствующую поправку, то сокращение количества предприятии не будет столь катастрофическим, а количество занятых рабочих не уменьшится, а увеличится сравнительно с довоенным уровнем.

Проследим, со всеми указанными выше оговорками, изменения численности предприятий по важнейшим отраслям промышленности. Для сравнения возьмем данные на 1913 г. и на 1 января 1917 г. ³² Наибольшее количество предприятий сократилось в группе текстильного производства — с 2926 предприятий до 1662, или на 1264 заведения. Эти данные как будто целиком совпадают с данными промышленной переписи. Однако это «совпадение» нуждается в специальном объяснении. По данным Н. Я. Воробьева, получается значительное развитие шерстяной промышленности. Между тем именно в шерстяной промышленности закрылось наибольшее количество предприятий: из 1210 осталось всего лишь 363, а количество рабочих сократилось вдвое. Следовательно, данные переписи являются не типичными и по ним нельзя сделать общих заключений.

Обработка минеральных веществ — следующая группа, давшая наибольшее свертывание предприятий: количество предприятий здесь сократилось на 1068, а количество рабочих уменьшилось больше чем в 2 раза. В абсолютных цифрах наибольшее количество закрывшихся предприятий приходилось на группу предприятий пищевых и вкусовых веществ — 1786 (сокращение почти на 40%), но количество рабочих в этой группе сократилось незначительно — меньше чем на 10%, что указывает на увеличение контингента рабочих на крупных предприятиях ³³.

Приведенные данные дают возможность сделать бесспорное заключение о том, что наибольшее количество закрытых предприятий приходилось на отрасли промышленности, менее всего связанные с работой на государственную оборону. Из связанных с работой на войну предприятий сильнее всех сокращением была затронута текстильная промышленность, особенно шерстяная, вследствие недостатка сырья и топлива.

Совсем другая картина наблюдается по группам военизированных производств — обработке металлов и химии. Количество предприятий в металлообрабатывающей промышленности не сократилось, а выросло почти до довоенного уровня: в 1913 г. — 2420 предприятий (с Польшей), в 1914 г. — 1977, в 1916 г. — 2332 предприятия. Возросла и численность рабочих: на 1913 г. в ней было 386 тыс. рабочих с Польшей, а на 1 января 1917 г. — 546 тыс. без Польши ³⁴. В химической промышленности увеличилось и число предприятий, и количество рабочих. Почти все предприятия сохранились, закрывались лишь мелкие заведения, вместо них возникали новые мощные предприятия с лучшим механическим оборудованием и большим количеством рабочих. Процесс концентрации производства и рабочей силы наиболее ярко проявляется именно в изменениях, происшедших в ведущих отраслях хозяйства — военных.

Однако рост числа рабочих не всегда указывает на развитие промышленности и рост производства. Во время войны усилилось использование неквалифицированной рабочей силы, в ряде отраслей производительность труда сильно упала, так что единственным средством удержать производство от сокращения являлось увеличение числа рабочих. Поэтому необходимо рассмотреть еще движение промышленной продукции. Изучение этого вопроса позволит более детально и глубоко понять изменения в промышленности, вызванные войной.

Динамика производства.
Две тенденции в развитии промышленности

По данным Н. Я. Воробьева, полученным им на основе обработки материалов переписи и данных довоенной статистики, общая картина движения промышленной продукции по отраслям и в целом по промышленности представлена в табл. 12.

Данные таблицы прежде всего показывают, что рост продукции промышленности совершался до 1916 г. включительно, а в 1917 г. произошло катастрофическое сокращение ценности продукции. В 1916 г. ценность продукции увеличилась по сравнению с довоенным годом на 21%, причем скачок к росту произошел за два года — в 1915 г. продукция выросла на 12,5% и в 1916 г. несколько медленнее — на 7,8%. В 1914 г. прироста продукции почти не было. Следовательно, если верить приведенным данным (а других, более точных, данных нет), то отпадают всякие предположения о расцвете промышленности во время войны. В 1914 г. промышленность с большими трудностями и издержками приспосабливалась к условиям военного времени. Полученное сокращение производства в одном ряде отраслей было едва компенсировано ростом продукции другого. Это дало возможность поддержать производство промышленной продукции на уровне прошлого года. В целом, даже только за три года войны, прирост продукции происходил в 3 раза медленнее, чем за годы промышленного подъема ³⁵.

Чем объяснить огромный скачок к сокращению продукции в 1917 г.? Самый общий ответ на этот вопрос состоит в том, что развитие промышленности в годы войны шло далеко не гладко и уже в 1916 г. появились явления, которые вызвали сокращение продукции за один год чуть ли не вдвое.

^* Н. Я. Воробьев. Указ соч., стр. 152—153. Индекс изменения цен в бумажных рублях автором был принят следующий: 1913 г. = 1, 1914 г. = 1,02, 1915 г. = 1,28, 1916 г. = 2,22, 1917 г. = 5,02 («Фабрично-заводская промышленность в период 1913—1918 гг», стр. 116—117).

---

Действительно, общие цифры маскируют двоякую тенденцию в развитии промышленности — одни отрасли из года в год развивались, увеличивали продукцию, а другие испытывали перманентный кризис, сокращали продукцию.

Колоссальное развитие производства дали металлообратывающая и химическая промышленность. Первая увеличила производство в 1916 г. не менее чем на 300% и сократила его в 1917 г. по сравнению с 1916 г. не меньше чем на ⅓; вторая выросла в 2,5 раза (252%). Такие производства, как обработка материалов животного происхождения, шерсти, льна и пеньки, передача физических сил (электричество) и водоснабжение обнаружили также рост продукции, хотя и не столь значительный, как две первые отрасли. Указанные отрасли хозяйства обнаружили и прирост продукции. Таким образом, общий прирост продукции в 1916 г. являлся результатом значительного увеличения прироста продукции лишь ведущих оборонных предприятий, да и то не всех.

Металлообрабатывающая промышленность в России была очень слаба. Поэтому, чтобы организовать в широком масштабе производство оружия и вооружения, она должна была сократить выработку продукции на частный рынок, во-вторых, колоссально увеличить свою производительность, в-третьих, организовать новые производства, не существовавшие до войны. И тем не менее по всем видам вооружения приходилось обращаться к заграничным поставщикам, переплачивая огромные суммы.

Аналогичным было положение в химической промышленности Несмотря на огромное увеличение производства, она покрывала лишь небольшую часть потребностей, а остальную приходилось закупать за границей. «В начале войны, сверх производительности наших казенных заводов, нам по необходимости пришлось заказывать за границей около ⅘ потребного количества. Даже с развитием пороховых заводов в 3 раза, а заводов взрывчатых веществ — в 4 раза, нам все-таки пришлось заказывать за границей около ⅔ от всей нашей потребности. Вот как велик был недостаток в порохах и взрывчатых веществах» ³⁶.

Льняное и пеньковое производства в 1914—1915 гг. увеличили продукцию примерно на 30%, но в 1916 г. прирост составил всего лишь около 12%.

Промышленность по обработке твердых материалов животного происхождения дает устойчивый ежегодный прирост продукции до 1916 г. включительно. В этом году объем произведенной продукции возрос примерно на 40% по сравнению с 1913 г. В следующем, 1917 г. произошло катастрофическое падение производства, хотя общий ее уровень был лишь немного меньше 1913 г.

Кроме указанных выше, все остальные отрасли народного хозяйства или сохраняли добычу в годы войны на довоенном уровне с небольшим отклонением в обе стороны, или же значительно сократили производство. В этом отношении чрезвычайно типичны горная и горнозаводская промышленность, обеспечивавшие народное хозяйство топливом, рудой и металлами. Начиная с 1915 г. общее падение продукции этих отраслей в ценностном выражении было не столь велико — около 8—10%, — и все же ввиду развертывания военного производства недостаток в топливе и металле был чрезвычайно острый. Кризис горной и горнозаводской промышленности имел решающее значение для всего хозяйства и для всех отраслей военной промышленности, оставшихся без угля и металла.

Производство пищевых продуктов начало сокращаться в 1915 г., а в следующем году приняло уже грозный характер (около 20%).

Хлопчатобумажная промышленность все годы войны работает с понижением на 8—18%. Особенно велико было снижение в 1916 г. Причины снижения — недостаток хлопка, перебои в снабжении топливом и недостаток красок. Огромные военные заказы этой промышленности не могли остановить падение производства. Шелковое, бумажное и полиграфическое производство и обработка дерева также дают значительное снижение продукции.

Таким образом, дезорганизующее влияние войны сказалось на ряде отраслей промышленности, не только обслуживающих частный рынок, но и почти целиком работавших на оборону и обеспечивавших бесперебойную работу военных отраслей хозяйства. Начиная с конца 1916 г. хозяйственные трудности настолько обострились, что промышленность оказалась не только не в состоянии справиться с обеспечением потребностей гражданского населения, но не снабжала и фронта. В этом заключалась особенность обстановки и специфичность всего хозяйственного кризиса.

Промышленность вступила в 1917 год, писал Воробьев, «в крайне тяжелом положении: с одной стороны, к этому времени почти замерли целые важнейшие отрасли промышленности (керамическая, стекольная, цементная, спичечная, мыловаренная и т п), даже наша самая мощная хлопчатобумажная промышленность к 1916 г. дала снижение продукции на ⅕ часть довоенной; с другой — нельзя считать благополучным положение отраслей промышленности к 1916 г., увеличивших свое производство до колоссальных размеров, ибо рост этот был ненормален и вызван исключительно выполнением заказов нэ оборону, и отрасли эти с окончанием войны неизбежно должны были подвергнуться жесточайшему кризису, что мы и наблюдали выше, когда эти отрасли в 1917 г., по окончании войны, дали катастрофически сниженную продукцию» ³⁷.

Не останавливаясь на причинах этого явления, перейдем к вопросу о движении продукции промышленности в стоимостном выражении в связи с изменением числа рабочих и выработки на одного рабочего ³⁸.

Во многих отношениях интересен 1914 г. По всем признакам он не показывает значительного продвижения вперед по сравнению с довоенным годом. Выработка продукции на одного рабочего даже упала, общая же продукция, благодаря росту числа рабочих, увеличилась на 1,2%. Движение валовой продукции, числа рабочих и выработки на одного рабочего указывает на изменение в составе рабочего класса. Промышленность потеряла значительное число квалифицированных рабочих, замененных менее квалифицированными, производительность труда которых была значительно меньше. С. Н. Ванков писал по поводу изменения в составе рабочих из-за мобилизации: «Кому не памятны непланомерные наборы 1915, 1916 и 1917 гг. и обезлюдение заводов, особенно в квалифицированных рабочих. Мобилизации эти вырвали из промышленности и технического хозяйства до 40% рабочих, лишь слабо затронув на первое время только угледобывание и железные дороги, но затем эти мобилизации расстроили все остальные отрасли промышленности, особенно тяжело отозвавшись на металлических производствах, наиболее требовательных относительно квалифицированных рабочих» ³⁹.

1915 г. дает увеличение продукции на 13,7% по сравнению с 1913 г. и на 12,5% — с предыдущим. Это такой темп роста, который напоминает предвоенный промышленный подъем. Особенно характерно то обстоятельство, что количество рабочих в 1915 г., сравнительно с 1914 г., хотя и немного, но сократилось, тогда как выработка продукции на одного рабочего поднялась на 13,2%. Таким образом, рост продукции происходил за счет увеличения производительности и интенсивности труда.

1916 г. обнаруживает значительное ухудшение положения всей промышленности. Очевидно, уже стало сильно сказываться разрушающее влияние войны. Общая ценность продукции по сравнению с 1915 г. еще увеличилась на 7,8%, но ее рост происходил не за счет увеличения интенсивности или производительности труда, а главным образом за счет увеличения количества рабочих. Численность рабочих за этот год увеличилась на 11%. Следовательно, в ряде отраслей происходило снижение производительности труда.

Выработка на одного рабочего, оставаясь все еще больше довоенной (на 7—9%), в 1916 г. сократилась по промышленности в целом на 4%. В первый год войны имелось значительное понижение производительности труда лишь в добывающей промышленности (уголь, руда и т. д ). В 1916 г. снижение производительности труда стало общим явлением для всей промышленности. Боролись с ним простым увеличением рабочей силы.

Эта тенденция приобрела катастрофический характер в следующем, 1917 г., давшем дальнейшее увеличение числа рабочих на 3,6% и одновременно колоссальное, действительно катастрофическое снижение как валовой продукции (на 44,2%), так и выработки на одного рабочего (на 41,5%) по сравнению с предыдущим годом. Численность рабочих достигала 116,3% от довоенной, а валовая продукция — 77,3% от довоенной, выработка на одного рабочего — 66,4%. Иными словами, валовая продукция сократилась на ¼, а выработка рабочего — на ⅓ от военной. Глубочайший кризис и потрясения охватили всю промышленность.

^* Н. Я. Воробьев. Указ соч. стр. 119. «Фабрично-заводская промышленность в период 1913—1918 гг.» стр. 37. Материалы приведенные нами несколько расходятся с приведенными в статье Н. Я. Воробьева. В материалах переписи данные приведены лишь по 2287 предприятиям, а Воробьев говорит о 2290. Расхождения относятся к двум показателям: валовая продукция и выработка на одного рабочего. В обоих случаях по переписи прирост продукции меньше, чем показано Воробьевым. Может быть это явилось следствием уточнения, но автор нигде не оговаривает этого. Мы приводим данные переписи, которые вышли позднее, чем статья Воробьева и мы имели возможность внимательно проверить все расчеты.

---

Еще конкретнее о влиянии войны на промышленность говорят данные переписи 1918 г. о предприятиях, непрерывно действовавших во время войны. Эти данные имеют исключительную ценность. Они дают возможность судить о движении продукции на основе совершенно точных данных бухгалтерских книг и отчетов. Таких предприятий было 2287 (около ¼ всех предприятий, охваченных переписью), на них было сосредоточено ¾ всех рабочих. По отношению ко всей имперской промышленности эти предприятия сосредоточивали около ⅓ всего числа рабочих, таков же был их вес и по ценности продукции. Таким образом, к группе непрерывно действующих предприятий принадлежали наиболее крупные, «солидные» фирмы, сумевшие пережить все хозяйственные трудности.

Приведенные в табл. 13 данные за 1914 г. в отношении темпов развития почти целиком и по всем элементам совпадают с подсчетами Н. Я. Воробьева относительно динамики всей продукции. Прирост рабочих в 1914 г. по сравнению с 1913 г. по этой группе предприятий — 2,9%, т. е. лишь на 1% больше, чем в отношении всей промышленности. В 1916 г. процент прироста рабочих данной группы совпадает с процентом общего роста числа рабочих. В отношении валовой продукции и продукции на одного рабочего рассматриваемая группа предприятий дает несколько больший прирост в 1915 г. сравнительно со всей промышленностью (17,6% и 13,7%). В 1916 г. прирост несколько меньше по сравнению со всей промышленностью — 19,6 вместо 21,5%. В 1917 г. продукция непрерывно действующих предприятий резко уменьшилась, но все же удержалась на достаточно высоком уровне — 84,8%. Выработка продукции на одного рабочего несколько выше, чем по всей промышленности, но процентное соотношение военных лет почти совпадает с данным по всей промышленности. 1916 г. также дает тенденцию к некоторому падению производительности труда.

В материалах переписи дается более детальная группировка непрерывно действующих предприятий с выделением как увеличивших свою продукцию в 1916 г., так и сокративших ее. Такие данные позволяют гораздо глубже понять процессы, происходившие в промышленности во время войны. К первой группе относилось меньшинство — 795 предприятий, на которых в 1913 г. было занято 235,9 тыс. рабочих. Эта группа предприятий, видимо, в основном состояла из заведений, работавших на оборону, она почти вдвое увеличила свою продукцию в 1916 г., подняв ее с 615,4 млн. руб. до 1180,9 млн. руб., или на 191,9%. ⁴⁰

К группе сокративших продукцию принадлежало большинство предприятий — 1492. Здесь в 1913 г. было занято 538,6 тыс. рабочих, т. е. в 2 с лишним раза более, чем в первой группе, и производилось соответственно в 2 раза больше продукции в ценностном выражении — 1203,7 млн. руб. По числу занятых на одном предприятии вторая группа имела более высокие показатели: 360 вместо 296 человек рабочих в первой группе. Ценность продукции всей второй группы в первые 1,5 года войны держится почти на одном уровне, снизившись примерно на 0,5%. Зато в 1916 г. вся группа дает резкое по сравнению с 1913 г. снижение ценности продукции — до 995,7 млн. руб., или на 16,9%. В абсолютных размерах она становится меньше, чем стоимость продукции первой группы, поднявшаяся к этому же времени до 1180,9 млн. руб. Таково двоякое влияние войны на развитие различных групп предприятий ⁴¹.

Чем объясняется такое различие? Ответ на этот вопрос дают материалы той же переписи 1918 г., обработанные Н. Я. Воробьевым на основе группировки материала в прямой зависимости от работы предприятий на оборону (см. табл. 14).

Н. Я. Воробьев разбил непрерывно работавшие предприятия на две группы — работавших и не работавших на оборону. Во вторую группу входило лишь 490 предприятий, или около 20%. Следовательно, ⅘ предприятий, непрерывно работавших, были «оборонными» предприятиями.

В целом предприятия второй группы, сократившие продукцию, из года в год дают снижение по всем показателям. В 1916 г. количество рабочих по сравнению с 1913 г. уменьшилось на 14,3%, на столько же снизилась годовая выработка, а индивидуальная выработка рабочего упала на 0,7%. Другая часть предприятий той же группы в 1915 г. увеличила продукцию на 22%, а индивидуальная выработка рабочих поднялась на 25%, но зато в следующем году все 156 предприятий снизили свою продукцию до довоенного уровня.

^* Н. Я. Воробьев. Указ соч. стр. 124—125. «Фабрично-заводская промышленность в период 1913—1918 гг.». стр. 39.

^** Показатели средней выработки на одного рабочего заново пересчитаны — Прим. ред.

---

Пока правительство не применило мер по регулированию топлива, сырья и перевозок, предприятия второй группы еще держались и, пользуясь исключительно выгодной рыночной конъюнктурой, даже подняли выпуск продукции. Зато в следующем же году в связи с переключением большинства промышленности на казенные заказы, эта группа оказалась в наиболее трудных условиях по линии получения сырья, что и отразилось на производстве продукции.

Теперь рассмотрим первую группу предприятий, работавших на оборону. Среди них оказалось 458 предприятий, изготовлявших ткани и сокративших производство. Новые данные лишь подтверждают ранее сказанное. Уже в 1916 г. количество рабочих по сравнению с 1913 г. уменьшилось на 4%, средняя выработка — на 11,8%, а годовая еще более значительно — на 15,3%.

Теперь осталась самая значительная часть предприятий, увеличивших продукцию (1342). Они делятся на три подгруппы: производство предметов вооружения, снаряжения и предметов питания. Показатели работы этой группы дают наиболее точные данные относительно работы оборонной промышленности России. Количество рабочих во всей группе увеличилось весьма значительно по сравнению с довоенным годом, а так как одновременно поднялась интенсивность и производительность труда, что сказалось на увеличении выработки на одного рабочего, то общее движение продукции выросло еще больше ⁴².

Производство предметов вооружения увеличивалось особенно значительно и даже в 1917 г. удержалось на повышенных показателях. Количество рабочих выросло на 88% (1917 г.), выработка одного рабочего поднялась до 175,7% (1916 г.), а годовая продукция — на 229,3%. В 1917 г. выработка рабочих сильно упала и удержалась на уровне, немного превышавшем довоенный (112,7%), но так как количество занятых рабочих продолжало увеличиваться, то валовая продукция осталась на высоком уровне ⁴³.

Таким образом, предприятия, изготовлявшие предметы вооружения, теснее связанные с банковым капиталом, являлись наиболее организованным участком промышленности, они более умело сопротивлялись дезорганизующему влиянию хозяйственного кризиса в стране и, хотя не могли его преодолеть, все же пережили 1917 г. с наименьшими потерями. Правда, и у них кульминационный пункт развития был пройден в 1916 г., но после него кривая пошла вниз не так круто, как по другим отраслям промышленности.

В оценке самого общего влияния военных условий на развитие русской промышленности следует признать, что война явилась поворотным пунктом в развитии всей промышленности, будучи «началом упадка одних отраслей производства и развитием других» ⁴⁴.

Перепись зафиксировала тысячи закрывшихся или прекративших свою деятельность предприятий. В 1915 г. таких предприятий было 1914, в 1916 г. их количество несколько сократилось — до 1341. Вновь открывшихся предприятий было значительно меньше как по численности, так и по количеству рабочих.

Такие отрасли, как производство оружия (металлообрабатывающая и машиностроительная промышленность), предметов снаряжения, химических продуктов и взрывчатых веществ, выдвинулись на первый план, получая сырье, топливо, рабочую силу и правительственные субсидии.

Горная промышленность, металлургия, текстильная, пищевая были отодвинуты на второй план, они в разное время и в разной степени подверглись разрушающему влиянию войны.

Данные промышленной переписи 1918 г., довольно подробно использованные нами, говорят о том «огромном упадке, к которому пришло большинство отраслей русской промышленности к третьему году войны — 1916 г., не говоря уже о 1917 г.» ⁴⁵. Этот вывод, на наш взгляд, является бесспорным и может быть принят историками. Также не подлежит сомнению, что военная обстановка двояко повлияла на различные отрасли хозяйства. Одни отрасли расширили свое производство, увеличили количество рабочих и продукции при росте, а иногда и при сокращении производительности труда; другие сократили производство и продукцию при увеличении, а иногда и при сокращении числа рабочих. Первый процесс — рост производства и продукции — происходил почти исключительно среди отраслей промышленности, работающих на оборону. Промышленные предприятия, не принимавшие участия в работе на оборону, лишь изредка развивали свое производство, и то только в первые годы войны. В 1916 г. они сократили производство и опустились ниже довоенного уровня. Несмотря на колоссальные прибыли, получаемые этими предприятиями, развивающиеся разруха и недостаток сырья, рабочих, дезорганизация товарооборота лишали их возможности расширить производство.

Сокращение производства охватывает не только отрасли промышленности, работавшие на частный рынок, но и часть оборонной промышленности (хлопчатобумажная, шерстяная, пищевая и горная, обработка дерева, животных продуктов, добывание камней, полиграфическая промышленность и ряд других).

Участие в работе на оборону еще не гарантировало обязательного расширения производства. Поэтому лишь конкретное исследование этих отраслей за время войны позволяет установить причины, действовавшие на них в сторону снижения производства. Таким образом, рост валовой продукции достигался за счет увеличения количества рабочих, интенсификации труда и частичного увеличения его производительности в некоторых привилегированных отраслях производства, теснее всего связанных с изготовлением вооружения. Цены по таким заказам чрезвычайно вздувались, прибыли предпринимателей достигали колоссальных размеров, оборудование предприятий было лучше, а заработная плата рабочих — выше, чем в других отраслях производства.

Промышленное оживление, можно сказать, расцвет ряда производств был вызван специфическими военными условиями. Отнюдь не нормальный экономический рост страны и повышение благосостояния народных масс являлись его основой, а рост их нищеты и разорения — в результате войны. Миллиарды бумажных рублей текли широким потоком из государственного казначейства в карманы предпринимателей. Военные отрасли промышленности стягивали к себе все материальные ресурсы страны, оголяя даже те производства, сокращение которых в корне подрывало существование военной промышленности.

Угольная и нефтяная промышленность, железные дороги не получали достаточно металла, который отдавался почти целиком на изготовление пушек, винтовок и снарядов, не удовлетворяя полностью даже их потребности. Война пожирала все, предъявляя с каждым днем все возрастающие запросы, удовлетворить которые делалось все труднее, а под конец и совсем невозможно. Процесс производства ограничивался главным образом из-за недостатка сырья. Разрушение промышленности, начавшись вне сферы оборонных предприятий, охватывало все больший круг, отражаясь и на военном производстве.

Война создала привилегированные условия работы для военной промышленности и совершенно невозможные для производств, удовлетворявших потребности тыла, т. е. широких масс населения и гражданских отраслей хозяйства. Транспортные средства они могли получать лишь в последнюю очередь, и то в результате взяток и подкупа, уголь и металл им не выдавался, рабочая сила мобилизовалась в армию. При таких условиях работать было возможно лишь при спекулятивном ведении дела. За материалы частная промышленность платила бешенные деньги, перевозила их благодаря подкупу железнодорожных служащих, но за изготовленные товары брала столько, сколько хотела. Ввиду нехватки товаров и отсутствия конкуренции предприятия, работавшие на население, наживались не менее, чем те, которые работали на войну. Но условий для развития этих предприятий не было, так как и предприятия, работавшие на оборону, стали сильно сокращать производство. «Таким образом, промышленность вступила в революцию в крайне тяжелом положении: с одной стороны, к этому времени почти замерли целые важнейшие отрасли промышленности (керамическая, стекольная, цементная, спичечная, мыловаренная и т. п.), даже наша самая мощная хлопчатобумажная промышленность к 1916 г. дала снижение продукции на ⅕ довоенного; с другой — нельзя считать благополучным положение отраслей промышленности, к 1916 г. увеличивших свое производство до колоссальных размеров, ибо рост этот был ненормален и вызван исключительно выполнением заказов на оборону, и отрасли эти с окончанием войны неизбежно должны были подвергнуться жесточайшему кризису, что мы и наблюдали выше, когда эти отрасли в 1917 г. по окончании войны дали катастрофически сниженную продукцию» ⁴⁶.

Политический кризис, развернувшийся в России в конце февраля 1917 г., являлся органически связанным с хозяйственным кризисом, углублявшимся в связи с продолжением империалистической войны. Кризис транспорта, топлива, продовольствия, недостаток товаров ускорили и обострили борьбу масс, выступивших против царизма.

Исследование конкретно-экономического материала о развитии промышленности во время войны опровергает лживые заявления лидеров буржуазии и их защитников — меньшевиков и эсеров — о том, что будто революция и борьба рабочих за повышение заработной платы создали экономический кризис в стране, подорвали развитие промышленности ⁴⁷. Наоборот, Февральская революция 1917 г. была ускорена экономическим кризисом, глубоко потрясшим основы капиталистического хозяйства. Война показала полнейший крах регулирующих мероприятий правительства и буржуазии, их бессилие бороться с хозяйственными трудностями, справиться с рациональным распределением топлива, металла и продовольствия, нежелание ограничить спекуляцию и бешеный рост военных сверхприбылей.

Правительство и буржуазия не понимали действительной глубины хозяйственных потрясений, не отдавали себе отчета в том, что экономика страны находится накануне катастрофы. Лидерам буржуазии казалось или они делали вид, что действительные причины кризиса кроются в мелких непорядках механизма царской бюрократии и достаточно подновить эти винтики, обуржуазить аппарат управления, избавиться от кое-кого из представителей дворянской бюрократии, как завертится весь производственный аппарат страны, резко улучшится хозяйственная жизнь, наладится транспорт и т. д. То были ошибочные иллюзии. Продолжение империалистической войны при любом составе правительства и любой системе буржуазного регулирования сулило воспроизводство трудностей на расширенной основе.

Изменение технической базы промышленности

Техническое оснащение русской промышленности происходило под сильным влиянием иностранного машиностроения и заграничного ввоза. По обследованию известного знатока промышленности В. Е. Варзара, в 1900 г. почти ⅔ (63%) всего оборудования русской промышленности было заграничного происхождения. С. Г. Струмилин с основанием предполагает, что «это соотношение мало изменилось и к 1913 г.» ⁴⁸. Отечественное машиностроение и родственные ему производства дали за это время значительный рост продукции со 160 млн. до 302 млн. руб. ⁴⁹, однако производство машин для промышленности составляло лишь около 20%, несколько увеличившись лишь в последние перед войной годы. С 1900 по 1908 г. оно поднялось всего лишь с 32 млн. до 46 млн. руб. Привоз машин из-за границы по-прежнему резко преобладал над внутренним производством, несмотря на его рост во время предвоенного промышленного подъема. По расчету В. И. Гриневецкого, в 1912 г. привоз составлял более 125% от внутреннего производства «промышленных и сельскохозяйственных машин». Еще большее соотношение в пользу заграничного производства получается по всей группе металлического производства. Несмотря на быстрое развитие металлообработки в предвоенные годы, эти производства «все же не могли догнать требований рынка и в более тонких производствах отступали перед ростом иностранного, преимущественно германского, ввоза. Эта группа, важнейшая для капиталистического развития страны, наравне с горным делом была одним из наиболее слабых мест нашей промышленности» ⁵⁰. Это заключение подтверждается расчетами С. Г. Струмилина о внутреннем производстве и привозе иностранного оборудования за 1910—1912 гг.

За три указанных года было ввезено машин, предназначенных для индустриального использования, 25,5 млн. пуд. на 329,7 млн. руб. (61,4% от общего потребления), внутреннее производство — 32,6 млн. пуд. на 207,6 млн. руб. Всего за три года Россия употребила машинного оборудования свыше 58 млн. пуд. на 537,3 млн. руб. — примерно на 180 млн. руб. в год С. Г. Струмилин находит эту сумму «далеко не полной», хотя она составляла почти 50% всех капиталовложений в русскую промышленность за 1910—1912 гг. ⁵¹

Война прежде всего привела к общему сокращению закупок иностранных машин. Причин к этому было много: недостаток валюты, трудности с доставкой оборудования, трудности размещения заказов на заграничных рынках, наконец, невыясненность общей промышленной ситуации в первый год войны. Во время войны произошло усиление технического оборудования лишь отдельных отраслей военной промышленности как за счет привоза оборудования из-за границы, так и за счет развития внутреннего машиностроения.

До весны 1915 г., пока частная промышленность не была привлечена к исполнению военных заказов, машиностроительная промышленность России оставалась не мобилизованной. Когда же заграничные поставки оборудования стали задерживаться, а военные заказы посыпались как из рога изобилия, положение коренным образом изменилось. В техническом отношении оборудование производства совершалось тем же темпом, что и во время промышленного предвоенного подъема.

Рассмотрим данные о снабжении России машинами за военные годы (см. табл. 15).

^* С. Г. Струмилин. К проблеме капитала в СССР — «Плановое хозяйство», 1925, № 4, стр. 99, он же, Очерки советской экономики стр. 100. Внутреннее производство дается по подсчетам Н. Я. Воробьева в границах СССР. На подсчетах производства во время войны не могли не отразиться эвакуация промышленности и тот факт что в прифронтовых районах производство сократилось.

---

За 1914—1917 гг. в промышленность поступило нового оборудования на сумму около 1 млрд. руб., причем соотношение между внутренним производством и заграничным коренным образом изменилось в пользу первого. Конечно, выделение промышленного оборудования из всей массы продукции машиностроения может быть произведено только приблизительно, но все же тенденция в пользу внутреннего производства несомненна. С. Г. Струмилин предполагает, что только часть промышленного оборудования пошла на новые вложения (565 млн. руб.), а значительная часть (450 млн. руб.) — на восстановление износа и затрат. Кроме того, он допускает, и это справедливо, что снабжение машинами было больше, чем фактическое потребление, поскольку ко времени Великой Октябрьской социалистической революции в портах и на машиностроительных заводах было накоплено неиспользованного машинного оборудования минимум на 200 млн. руб. (по ценам 1913 г.) ⁵².

С. Г. Струмилин опровергает мнение некоего Штерна о том, что за время войны на оборудование нашей промышленности было вложено новых капиталов максимально 500 млн. руб. Он подсчитал прирост оборудования за 5 лет в сумме 1227 млн. руб., но и эту сумму считает преуменьшенной. По нашему мнению, это относится прежде всего к недооценке количества закупленного заграничного оборудования. Не все прибывшее оборудование получило производительное потребление. Исчисление итогов снабжения страны машинами было произведено по заводским ценам или по ценам таможни, которые являлись «несомненно преуменьшенными», говорит С. Г. Струмилин. И тем не менее эти итоги были на 23% выше, чем затраты на оборудование ⁵³. По-видимому, в конце войны в стране образовался значительный резерв машинного оборудования.

Косвенным подтверждением роста машинного оборудования промышленности в стране являются данные о затратах на расширение производства казенных заводов, проведенных правительством в основном за 1915 г. Они показывают, что огромный рост военного производства был достигнут на основе значительных новых капиталовложений, из которых не меньше половины были затрачены на усиление машинного оборудования. Впрочем, рост машинного оборудования казенных заводов совершался прежде всего за счет импорта.

Подтверждением машинизации промышленности за счет внутреннего производства являются данные о росте производства русского машиностроения за годы войны (см табл. 16).

^* Н. Я. Воробьев. Указ. соч. стр. 127—128

---

Данные указывают на колоссальный рост производства заводов машиностроения, увеличивших в 1916 г. по сравнению с 1913 г. стоимость продукции в 4,5 раза; с другой стороны, продукция росла, главным образом, за счет предметов обороны — их изготовление увеличилось в 1916 г. почти в 15 раз сравнительно с довоенным уровнем. Доля производства машин для необоронных предприятий значительно сократилась: в 1913 г. она занимала ¾ всей продукции этой группы, а в 1916 г. — лишь ⅕. Если в приведенных выше данных сделать поправку и вычесть продукцию предприятий, изготовлявших оружие, цифры роста продукции машиностроительной промышленности значительно сократятся. Так, 32 предприятия, изготовлявшие специальные машины для промышленности, значительно увеличили производство только в 1916 г.,8 арматурных заводов до 1916 г. держались на довоенном уровне. Электрические производства и предприятия, изготовлявшие подвижной состав, в первый же год войны значительно увеличили продукцию, а в 1916 г. она более чем удвоилась, а по электрическим предприятиям даже учетверилась. Материалы промышленной переписи 1918 г. указывают на рост производства машин с 42,6 млн. руб. в 1913 г. до 52,8 млн. руб. в 1916 г. Но увеличение производства произошло именно в 1916 г. ⁵⁴.

Все же, несмотря на огромное значение роста внутреннего производства машин, для военных отраслей хозяйства большую роль играл импорт машинного оборудования из за границы, увеличивающийся с каждым годом. Только в 1916 г. было привезено из-за границы около 20 тыс станков. Распределение привоза машин по странам видно из следующих данных ⁵⁵:

Главную роль в снабжении станками России играла Америка, а потом Англия. Из указанных четырех стран привезено машин за 2 года более чем на 200 млн. руб. А всего за 1914—1917 гг. ввезено из-за границы промышленного оборудования на 518,7 млн. руб. (с пошлиной — А. С.), что в переводе на цены 1913 г. дает 317,8 млн. руб.

Некоторые сведения о росте оборудовання нашей промышленности сообщены Н. Н. Саввиным на II съезде военно-промышленных комитетов, который происходил в феврале 1916 г., т. е. еще в начале военно-промышленной мобилизации тыла. Уже к тому времени один из крупнейших заводов израсходовал за время войны на усиление оборудования 17 млн. руб. Он приобрел 1560 станков, 15 прессов и расширил ряд цехов. Другой завод на Урале затратил на оборудование 14 млн. руб., приобрел свыше 2 тыс. станков, 7 прессовых агрегатов. Кроме этих гигантов, 39 других заводов приобрели 7132 станка ⁵⁶.

Остальные заводы, помимо указанных выше, — крупные, средние и мелкие, частные и общественные — истратили на оборудование около 165 млн. руб. Стоимость оборудования частных заводов, занятых во время войны работой на оборону по металлу, удвоилась с 300 млн. до 600 млн. руб. И это еще в начале 1916 г. Вследствие указанных причин производительность отдельных частных заводов выросла в десятки раз. Те из них, продукция которых измерялась сотнями тысяч, стали производить до десятков миллионов рублей, а два крупных завода, в мирное время производившие на 40 млн. руб., должны были в 1916 г. увеличить продукцию до 200 млн. руб. ⁵⁷

Расширение казенных заводов, которое происходило еще более быстрыми темпами, дополняет картину развертывания основных фондов частной промышленности. Конечно, эта «индустриализация» проводилась капиталистами с целью увеличения личной наживы и усиления производства орудий истребления и разрушения. Но она показывает, каким бурным темпом развертывалось производство, как усиливалась производственно-техническая база отдельных отраслей. После приведенных ранее цифр едва ли покажется неожиданным тот факт, что к августу 1916 г. по сравнению с 1 января 1915 г. производство удушливых газов выросло в 69 раз, 3-дюймовых снарядов — в 19,7 раза, 48-линейных снарядов — в 9 раз, 42-линейных снарядов — в 7,5 раза, 3-дюймовых орудий — в 8,8 раза, починка орудий — в 13,2 раза, производство винтовок — в 4 раза и т. д. ⁵⁸

Приведенные материалы не должны создать ложную картину, будто снабжение промышленности станками и машинами повсюду значительно улучшилось. Сельскохозяйственное машиностроение сократилось в 2, а потом (1917 г.) и в 3 раза. Каменноугольная и нефтяная отрасли промышленности испытывали серьезнейшие недостатки машин и оборудования.

Вновь покупаемые станки и машины шли для усиления производительности артиллерийских, оружейных, химических заводов, предприятий по изготовлению взрывчатых веществ, отчасти электротехнических моторных (авиационных) и автомобильных сборочных и ремонтных мастерских. Заказанное оборудование для пяти автомобильных заводов так и не было поставлено. Много оборудования прибыло некомплектно, многое оставалось лежать в Архангельске, Владивостоке и т. д. Ряд предприятий растерял свое оборудование во время беспорядочной эвакуации или не вывез его совсем, и оно осталось на территории, занятой неприятелем.

Удельный вес военной промышленности

По подсчетам Н. Я. Воробьева, размеры военной (в переписи 1918 г. называется «оборонной») промышленности оцениваются явно преуменьшенно. По его мнению, «государственная оборона» составляла по отношению к общей величине промышленной продукции учтенных предприятии следующую величину ⁵⁹:

Если взять для сравнения 1916 г., то приведенная цифра 24,78% явно преуменьшена, хотя и дает увеличение по сравнению с 1913 г. в 5 раз; такое соотношение не соответствует ни доле рабочих, занятых в военном производстве, ни ценности продукции военной промышленности. В данном случае Н. Я. Воробьев причисляет к «государственной обороне» только снаряды, оружие и другие предметы разрушения, а все остальные предметы, которые могли употребляться для мирного обихода, им исключены. С такой методикой классификации материала нельзя согласиться. Получается довольно странная картина: пушка — предмет обороны, а металл и уголь, которые употреблены при ее изготовлении, — предметы мирного потребления. Кроме неправильной методики подсчетов на выводы автора оказал влияние и односторонний характер материала переписи, не охватившей крупнейшие индустриальные районы — Урал и Донбасс. Все вместе взятое привело автора к неправильным исчислениям, которые находятся в самом разительном противоречии со всем, что мы знаем о военной экономике России, и с результатами переписи 1918 г.

Все же материалы переписи дают возможность сделать чрезвычайно ценные заключения об участии промышленности в выполнении военных заказов. Из 2290 предприятий с количеством рабочих 772 тыс. человек ⁶⁰ только 490 предприятий со 108,8 тыс. рабочих не работали на войну и не имели военных заказов. Их удельный вес в общей промышленной продукции 2290 предприятий в 1913 г. равнялся лишь 9,5%, а в 1916 г. снизился до 6%.

Из 1800 предприятии, работавших на войну, наибольшая группа в 1196 предприятий до войны выпускала «мирную» продукцию — ткани и предметы питания. Перед войной она давала почти ⅔ всей годовой выработки (61%) продукции 2290 предприятий. В 1916 г., несмотря на военные заказы, ее удельный вес резко снизился — почти до ⅓ продукции (36,6%). Не только в относительных величинах, но и в абсолютных размерах продукция этих предприятий сократилась с 1118,4 млн. руб. до 959,6 млн. руб., или на 15%.

Вторую группу составляли 604 предприятия, изготовлявшие предметы вооружения и снаряжения до войны, очевидно, в подавляющей массе они также были заняты невоенными заказами. Среди них было только небольшое ядро чисто военных предприятий. Но во время войны все эти машиностроительные и металлообрабатывающие предприятия перестроились на военный лад. Их военная продукция к 1916 г. утроилась, увеличившись с 537 млн. руб. до 1513 млн. руб. Вырос и удельный вес всей этой группы предприятий с 29,3% до 57,4%, т е почти вдвое. Предприятия, рассмотренные нами, доставляли около ¼ довоенной и ⅓ военной продукции имперской промышленности.

Еще один вывод можно сделать из материалов переписи 1918 г. Огромная масса рабочих, работавших на оборону, была сосредоточена на крупнейших предприятиях. По материалам переписи, охватившей 33 губернии с количеством рабочих свыше 1044 тыс. человек, только ничтожная доля рабочих (6,88%) была на мелких предприятиях, около ¼ рабочих (27,89 %) — на средних и крупных (до 1000 человек) и ⅔ рабочих (65,25%) — на крупнейших предприятиях (свыше 1000 человек), в том числе около 30% — на немногих предприятиях-гигантах (свыше 5000 человек).

Более детальную картину можно составить по данным Особого совещания по обороне. К сожалению, мы очень мало знаем о том, как производились анкетные обследования Особым совещанием, насколько они были полны и исчерпывающи. Но так как Особое совещание собрало данные за 1916 г. и начало 1917 г. и эти данные охватывают все заводские совещания с количеством рабочих свыше 2 млн. человек (почти 75% общего количества рабочих), то, несмотря на возможные крупные недостатки этих обследований, они все же представляют первоклассный интерес, особенно для историка.

На основе ответов на запросы Особого совещания по обороне, данных в конце 1916 г., видно, что около ¾ всех рабочих было занято исключительно работой на войну. Сведения относятся к 4561 предприятию, на которых было занято 2234 тыс. рабочих, из них 1637 (73,3%) работали исключительно на оборону. Процент участия в работе на оборону был неодинаков по различным районам. Наименьший процент рабочих, занятых в производстве исключительно на оборону, был в районе Ростовского заводского совещания (51,3), потом идут Харьковский район и обе столицы — около 70% рабочих. В районах Нижегородского, Екатеринославского и Уральского заводских совещаний он колеблется от 80 до 90%, а в Ревельском районе даже до 93% ⁶¹.

По материалам анкетного обследования Особого совещания по обороне имеется возможность сравнить ценность месячной продукции на оборону и на частный рынок. Данные анкетного обследования охватывают 3486 предприятии, на которых было занято не менее ⅔ рабочих всей промышленности — 1671 тыс. человек. Ежемесячная стоимость продукции этих предприятий — 704,5 млн. руб., из них 205 млн. руб. — на частный рынок, а остальные — на казну и общественные организации, занятые доставкой также на военное ведомство ⁶². На долю военного ведомства и правительственных учреждений приходилось 56% месячной продукции, на общественные организации — около 15% и на частый рынок — 29%.

Интересны сведения о распределении военной продукции и производства на частный рынок за годы войны в отдельных отраслях производства ⁶³:

Из этих данных следует, что в наибольшей мере поставляли продукцию на нужды войны машиностроение, электротехника, металлургия, пищевая промышленность.

Изложенные выше сведения находят подтверждение в ряде неопубликованных данных, а также в материалах, характеризующих отдельные отрасли промышленности. Так, в материалах к программе снабжения армии на 1916—1917 гг. был составлен расчет об участии рабочих в работе на оборону по отдельным отраслям промышленности ⁶⁴. Данные составлены на конец 1915 г. и предназначались для того, чтобы показать союзникам, насколько интенсивно используется промышленность для нужд армии, — отсюда, возможно, известное преувеличение в расчетах

Из этих данных следовало, что 72% рабочих (1,8 млн. человек из 2,5 млн. человек) уже работали на войну. Наиболее полно к работам на войну были привлечены металлообрабатывающая промышленность (92%), металлургия (89%), горная (84%), текстильная промышленность (77%), а затем следовали химия (53%) и прочие отрасли (39%).

Кузницей вооружения армии был Петроград с его мощной машиностроительной промышленностью. Здесь было сосредоточено производство артиттлерии, снарядов, боеприпасов. В обработке металла и химии было занято 200 тыс. человек из 300 тыс. В конце 1916 г. Особое совещание по обороне произвело обследование 233 предприятий Петрограда и его окрестностей ⁶⁵. Его интересовала проблема топлива. Но обследователи собрали ценнейший материал вообще по вопросу о работе этих предприятий на армию. По 146 обследованным предприятиям, на которых было занято 156,7 тыс. рабочих, или 62,7% от общего их числа на всех 233 предприятиях, удалось установить данные о военных заказах. Их общая сумма превысила более 1023 млн. руб., из них подавляющее большинство приходилось на 106 предприятий но обработке металлов (934,6 млн. руб.) ⁶⁶, а на остальные 40 предприятий приходилось 88 млн. руб.

Таковы некоторые данные, свидетельствующие об удельном весе военной продукции в 1914—1917 гг. Очевидно, правильно будет сказать так, ⅔ всей продукции шло непосредственно на войну и ⅓ — на частный рынок. По отдельным отраслям это соотношение колебалось, но в сторону увеличения военной продукции.