А. Л. Сидоров. Финансовое положение России в годы первой мировой войны, 1960 г., стр. 165-172

Глава II
ФИНАНСОВЫЕ ИЗДЕРЖКИ ВОЙНЫ.
ВНУТРЕННИЕ ИСТОЧНИКИ ПОКРЫТИЯ ВОЕННЫХ РАСХОДОВ

4. ИНФЛЯЦИЯ и КРИЗИС ДЕНЕЖНОЙ СИСТЕМЫ

Кроме покрытия расходов внутри страны, перед правительством стояла важнейшая задача — поддержание курса рубля. Спрос на иностранную валюту со стороны промышленников был очень большой, а источники ее получения — самые мизерные. Внешняя торговля резко сократилась, а заказы за границей выросли. Вывоз за вторую половину 1914 г. уменьшился на 78% против соответствующего полугодия 1913 г. ¹⁵¹ Отрицательное сальдо торгового баланса за 1914—1916 гг. превысило 3 млрд. руб. ¹⁵² Курс рубля стал понижаться. На его колебания оказывали влияние и военные обстоятельства: если улучшалось положение на фронте, курс повышался, если русские армии терпели поражение, курс понижался. Чтобы усилить валютные ресурсы, министр финансов еще в октябре 1914 г. внес предложение о централизации в финансовом ведомстве всей экспортной валюты. По предложению Барка, каждый экспортер должен был отдавать по известной цене всю вырученную от экспорта валюту правительству. Это предложение было провалено, и после этого правительство могло располагать валютой только из заграничных фондов.

К началу 1916 г. падение курса рубля достигло больших размеров. Поэтому при Министерстве финансов организовали «расчетный отдел» для регулирования снабжения валютой. Однако, не располагая достаточными средствами, отдел вскоре потерял контроль над курсом, который по-прежнему стали устанавливать иностранные банки. В мае 1916 г. обесценение рубля по отношению к иностранной валюте достигло таких размеров, что министр финансов Барк заговорил о возможности катастрофического влияния этого обстоятельства на все народное хозяйство. Чтобы стабилизовать курс рубля, были приняты срочные меры: провели контроль над экспортом и установили сдачу валюты правительству, усилили интервенцию за счет заграничных займов, установили контроль сперва за движением счетов иностранцев в русских банках в рублях, потом перешли к контролю над валютными операциями банков и, наконец, был установлен правительственный контроль над деятельностью банков (до осени 1916 г. деятельность банков была, по словам Барка, «непроницаемой» для государства). Наконец, в целях поддержания курса рубля и получения заграничных кредитов, правительство вывезло за границу значительную партию золота на сумму 451,8 млн. руб. (до конца 1916 г.).

Эти мероприятия немного задержали, но не устранили падения курса рубля, и к марту 1917 г. рубль по отношению к иностранной валюте наполовину обесценился.

Стоимость рубля в Лондоне в переводе на золото была (коп.) ¹⁵³:

А на нейтральной шведской бирже курс рубля упал в январе 1915 г. на 11,46%, в январе 1916 г. — на 43,42%, в январе 1917 г. — на 47,81 %, а в марте 1917 г. — 50,18% ¹⁵⁴.

По данным, приведенным Дементьевым, падение курса рубля было несколько меньше: за 2 года и 8 месяцев войны, с июля 1914 г. по 22 февраля 1917 г., курс рубля понизился на 32% на лондонской бирже и на 25% — на парижской. В июле 1914 г. за 100 фунтов стерлингов надо было платить 1150 руб., а накануне Февральской революции — 1710 руб.; соответственно за 100 русских рублей давали 215 франков и 161. При Временном правительстве падение курса рубля на иностранных биржах приобрело стремительный, прямо можно сказать, катастрофический характер. С марта по сентябрь 1917 г. курс рубля понизился на 45% в Лондоне, на 48% в Париже, на 56—60% в Копенгагене и Стокгольме и на 42% в Нью-Йорке ¹⁵⁵. По расчетам советских экономистов, курс рубля к концу 1916 г. упал сильнее, чем курс денежной единицы других воюющих государств, кроме Австро-Венгрии. Сравнивая курс рубля в декабре 1916 г. с декабрем 1914 г. (который принимается за 100), получаем 70, или падение стоимости рубля на 30%. В действительности же рубль обесценился еще больше, так как с июня по декабрь 1914 г. курс рубля упал на 16,8%. «Таким образом, к концу 1916 г., учитывая и это снижение, рубль сохранил только 53,2% своей ценности июня 1914 г., т. е. обесценился почти в два раза» ¹⁵⁶.

Дороже, чем на других биржах, рубль стоил в Париже, где царское правительство получало большие кредиты и где военные заказы были невелики.

Сравнивая обесценение рубля на внутреннем рынке с обесценением его в иностранной валюте, получаем интересный вывод: обесценение рубля внутри страны шло наиболее быстро тогда (1916 г.), когда курс рубля за границей был более или менее стабильным. Больше всего курс рубля снизился за границей за первые полтора года войны, когда падение его покупательной способности на внутреннем рынке шло медленно. В абсолютном размере рубль больше обесценивался по отношению к товарам внутри страны, чем по отношению к иностранной валюте. Это явление делало выгодным спекуляцию на рубле, чем и занимались банки.

Подведем итог финансовой политике правительства.

Основным методом покрытия финансовых расходов страны был выпуск бумажных денег и займов. В результате рубль обесценился, цены возросли, каналы обращения переполнились бумажками. Вклады в кредитные учреждения колоссально выросли. Вот, например, табличка движения вкладов в сберегательных кассах ¹⁵⁷.

За два с половиной года вклады увеличились почти в 2,5 раза. Аналогичную картину имеем и в акционерных банках, где текущие счета выросли к 1 января 1917 г. в 3,5 раза по сравнению с 1914 г. Но рост бумажной массы вовсе не означал роста материальных ценностей страны: последние, напротив, уменьшились, и развал всего хозяйства продолжал нарастать. Чтобы получить из народного хозяйства нужное количество материальных ценностей, правительству приходилось все больше и больше разрушать систему денежного обращения путем все большего выпуска бумажных денег. «Чтобы получить на второй год войны на 45,6% более материальных ценностей, чем в первый, — пишет С. Н. Прокопович, — правительство пошло на увеличение товарных цен на 54%. В третий год войны дальнейшее увеличение на 24,5% количества изъятых материальных ценностей было куплено ростом цен на 63%. Очевидно дальнейшее увеличение общей суммы материальных средств, отдаваемой страной на нужды войны, было бы куплено таким ростом дороговизны и государственных долгов, которые делали сомнительной целесообразность дальнейшего роста ассигнований на нужды войны» ¹⁵⁸. Знаменательно, что эти слова написаны бывшим министром Временного правительства, сторонником войны до «победного конца».

Влияние военных расходов становится решающим фактором во всех областях денежного обращения, на внутреннем и внешнем рынках, в коммерческой деятельности частных и Государственного банков. Государство принимало меры к мобилизации всех свободных денежных средств. Миллиардные вклады во всех кредитных учреждениях использовались для финансирования войны. Во всей банковской системе страны на первом месте стояли кредитные операции, порожденные войной, тесно связанные с военным хозяйством или непосредственно с казной. Затраты Государственного банка на коммерческие операции сокращались, а затраты на казну росли. Активные операции Государственного банка на 1 января 1914 г. равнялись 1,7% баланса банка, а в конце 1916 г. — 76,6%. Средства казны составляют все меньшую часть пассивов банка. С января 1914 г. по конец 1916 г. доля их сократилась в три раза — с 31,3 до 10,7%. Задолженность казны Государственному банку лишь за один 1916 г. выросла на 4680 млн. руб. и достигла 8326 млн. Кроме выпуска кредитных билетов, банк ссудил казне 1193 млн. руб. за счет вкладов ¹⁵⁹. Мы привели уже фактический материал, показывающий роль частных банков в размещении займов. Коммерческие банки ставили себе в первую заслугу помощь правительству в размещении займов «на миллиарды рублей» ¹⁶⁰. Кредиты, предоставленные союзниками для поддержания курса рубля и для финансирования промышленности, фактически явились единственным источником получения иностранной валюты.

Наконец, деятельность банков и формально была поставлена под контроль Министерства финансов. Все это показывает, что в области денежного обращения появляются новые черты государственно-капиталистического типа. Подводя итоги состояния денежного рынка в 1916 г., осведомленный автор писал: «Итак, в отчетном году наблюдается чуть ли не полное срастание денежного рынка, коммерческой организации частного банкового кредита с военно-финансовой системой государства» ¹⁶¹. Этот вывод автора несомненно правилен.

В результате войны в России установилась бумажная денежная система; все области денежного рынка и кредита находились под контролем государства и были поставлены на службу государству по финансированию войны. Не будет преувеличением сказать, что это было государственно-капиталистическое хозяйство.

Рост дороговизны и государственных расходов вызвал тревогу даже у представителей бюрократии. Чрезвычайно показательна в этом отношении записка члена Комитета финансов Сабурова. Отметив рост количества кредитных билетов в обращении, сокращение золотых запасов Государственного банка и предстоящую отсылку 600 млн. руб. золотом в Англию ¹⁶², он писал в августе 1916 г.: «Эту цифру необходимо исключить вовсе из нашего золотого запаса, ибо не подлежит никакому сомнению, что Англия не возвратит нам этого золота и удержит его неизбежно при консолидации нашего огромного долга в форме краткосрочных кредитов» ¹⁶³.

Всего до Февральской революции царским правительством было отправлено золота в Англию на 643,2 млн. руб. ¹⁶⁴ После выполнения обязательств перед Англией в России осталось бы золота примерно на 1 млрд. руб., что составило бы 10% золотого обеспечения на бумажный рубль, в то время как до войны это обеспечение превышало 100%. Из всех главных воюющих стран только в России золотые запасы Государственного банка так значительно уменьшились. В других странах, например, в Германии, они увеличились. Государственная дума установила сперва неприкосновенный золотой запас в России в 1,4 млрд. руб. Министр финансов Бар к настаивал «на совершенной неприемлемости закрепощения золотых запасов Гос. банка» на этом уровне. Постановление Думы было нарушено и золотое обеспечение снизилось. В журнале Комитета финансов от 29 сентября 1916 г. позитивные предложения Сабурова были сведены к следующим основным пунктам. Необходимо привлечь союзников «к более широкому участию в финансировании войны Россией»; путем сокращения частной эмиссии и увеличения процента по внутренним займам добиться более широкого использования внутреннего денежного рынка в финансировании войны; необходимо более бережно расходовать военный фонд на «не чисто военные расходы»; путем увеличения вывоза и сокращения ввоза улучшить торговый баланс России. Все эти мероприятия были неплохи, но осуществить их царское правительство не могло. Оно было бессильно заставить союзников расширить финансовую помощь, которая и в прежнем объеме поддерживалась с трудом путем того же вывоза золота. Абсолютно бессильно было правительство и в увеличении экспорта. Единственно, что можно было сделать, это уменьшить военные заказы и «прекратить или сократить до минимума» высылку золота за границу. В этом последнем желании Комитет финансов был единодушен, но и в то же время бессилен.

Министр финансов доложил Комитету о заявлении, которое он сделал английскому правительству, «что понижение нашего золотого запаса внутри страны ниже одного миллиарда рублей недопустимо, и посему великобританское правительство не должно рассчитывать на дальнейшую высылку звонкого металла сверх 200 млн. ф. ст., обусловленных новым соглашением». С этим предложением Англия согласилась, но совсем отказаться от высылки золота не удалось. В цитированной уже выше записке Сабуров предлагал обсудить меры, которые могли бы «несколько смягчить пагубные последствия ожидаемого бумажного кризиса... и не идти на экономическую катастрофу с завязанными глазами» ¹⁶⁵.

Сабуров ошибался, считая, что катастрофа разразится только в конце войны, в момент перехода к мирным условиям. Через несколько месяцев она уже проявилась целиком, и не только в форме дезорганизации денежного обращения, но и как общий результат развала всего хозяйственного организма страны. Комитет финансов, обсудив записку Сабурова и выслушав объяснения министра финансов, «не признал необходимым принятие каких-либо новых чрезвычайных мер по денежному обращению». Комитет одобрил «решительное заявление» министра финансов в отношении высылки золота и высказал пожелание, чтобы новых высылок золота, «сверх обещанных по настоящее время», правительство не производило.

Бумажные деньги и займы вполне, по мнению финансовых мудрецов, обеспечивали потребности казначейства. Всякое предложение об изыскании новых финансовых источников и об изменении формы займов проваливалось. Министерство финанеов выступило, например, против монополии правительства на ряд предметов потребления. Однако изменение технических приемов финансирования войны не могло бы спасти положение или даже несколько улучшить его, так как финансовые мероприятия правительства, по оценке финансиста Гурьева, «одинаково обанкротились». Финансовая катастрофа была вызвана не революцией, а империалистической войной. Она наступила уже в 1916 г., а углублялась и расширялась после свержения царизма, при Временном правительстве.

За время войны долг государства колоссально вырос. К 1 января 1914 г. он равнялся 8824,5 млн. руб., а уже к 1 января 1917 г. составлял 33,58 млрд. руб. За два с половиной года войны государственная задолженность увеличилась в четыре раза. Одни проценты по займам должны были поглотить не менее половины довоенного бюджета. Уже царское правительство сделало громадный шаг вперед по пути усиления своей экономической зависимости.

Во время войны проценты платились путем выпуска новых долговых обязательств в России и за границей или путем переучета краткосрочных обязательств казначейства. Это обстоятельство отзывалось на росте долга. Но после войны должен был прийти час расплаты. Для России, для русского рабочего и крестьянина были бы одинаково тяжелы любые последствия империалистической войны. На их плечи легло бы тяжелейшее бремя империалистической кабалы на длинный ряд лет.

Перед Февральской революцией буржуазия не скрывала своих намерений. Она проявляла особый интерес к вопросам финансовой политики правительства. Все чаще и чаще буржуазия «с пристрастием» допрашивала представителей правительства о финансовой политике «мирного» времени, которое наступит после войны. Буржуазия и правительство были единодушны в том, что никакой девальвации валюты производить не следует, что союзники помогут укрепить разрушенную валюту. Уж очень хотелось буржуазии военные миллиарды «бумажных» сверхприбылей реализовать звонкой монетой. Но что значит отказаться от девальвации? Это значит обесценившийся в 8—10 раз бумажный рубль оплатить полноценным рублем за счет рабочих и крестьян. Ни буржуазия, ни самодержавие не дожили до этого «золотого времени».

---

¹⁵¹ ЦГИАЛ, ф. 560, оп. 26, 1915 г., д. 1249, лл. 40—47. Доклад Н. Н. Покровского об условиях развития нашего экспорта. (стр. 166.)

¹⁵² Стенографический отчет заседания Экономического совета при Временном правительстве. 1917, № 5, стр. 6. Г. Дементьев сообщил на этом заседании, что отрицательное сальдо за 1914 г. составило 142 млн. руб., за 1915 г. — 751 млн. руб. и за 1916 г. — 2128 млн. руб. Следовательно, за три года дефицит по внешней торговле выразился в сумме 3021 млн. руб. (стр. 166.)

¹⁵³ З. П. Евзлин. Деньги, ч. 2. Л., 1924, стр. 247. (стр. 167.)

¹⁵⁴ М. И. Фридман. Государственное хозяйство и денежное обращение в России. М., 1919, стр. 20. (стр. 167.)

¹⁵⁵ «Вестник финансов, промышленности и торговли», 1917, № 41, стр. 435—439 (окончание статьи Г. Дементьева «Государственные доходы и расходы России»); сб. «Экономическое положение России накануне Великой Октябрьской социалистической революции», ч. 2, док. № 544. (стр. 167.)

¹⁵⁶ А. Д. Гусаков. Указ. соч., стр. 27. (стр. 167.)

¹⁵⁷ «Вестник финансов, промышленности и торговли», 1917, № 43, стр. 507, 510 (статья «Война и сберегательные кассы»). (стр. 168.)

¹⁵⁸ С. Н. Прокопович. Указ. соч., стр. 133—134. (стр. 169.)

¹⁵⁹ «Вестник финансов, промышленности и торговли», 1917, № 37, стр. 310 (статья «Деятельность Государственного банка в 1916 г.»). (стр. 169.)

¹⁶⁰ «Обзор деятельности съездов представителей акционерных коммерческих банков и их органов». Пг., 1918, стр. 40. (стр. 169.)

¹⁶¹ «Вестник финансов, промышленности и торговли», 1917, № 3 (статья «Русский денежный рынок в 1916 г.»). (стр. 169.)

¹⁶² После длительных переговоров и настояний русского правительства Англия согласилась уменьшить количество высылаемого по соглашению 1916 г. золота с 400 млн. руб. до 200 млн., но 200 млн. руб. золотом необходимо было выслать еще по соглашению 1915 г. Следовательно, всего пришлось послать золота только на 400 млн. руб. (стр. 170.)

¹⁶³ Архив Наркомфина, Особенная канцелярия по кредитной части, II отд., 1 ст., 1916 г., д. 1. Письмо Сабурова Барку от 25 сентября 1916 г. и его «Записка»; А. Л. Сидоров. Указ. статья, стр. 53. К сожалению, несмотря на все попытки, нам не удалось сейчас найти «Записку» Сабурова Барку. Поэтому приходится сослаться на более раннюю свою работу, в которой этот документ был использован. Сохранился журнал Комитета финансов от 29 сентября 1916 г., в котором обсуждались представленные Сабуровым «Соображения о положении нашего денежного обращения» (ЦГИАЛ, ф. 1291, оп. 52. д. 11, лл. 3—6). (стр. 170.)

¹⁶⁴ А. П. Погребинский в своих «Очерках по истории финансов» {стр. 237), ссылаясь на подсчеты видных экономистов Ф. Михалевского и Н. Н. Любимова, называет цифру в 567,4 млн. руб. Но в эти подсчеты не вошли 8 млн. ф. ст. золота, «проданного» Англии в 1914 г. (стр. 170.)

¹⁶⁵ В журнале это место записки изложено в более «мягкой» редакции: «...и облегчить возврат к правильному денежному обращению». Нет никакого упоминания об экономической катастрофе. (стр. 171.)