А. Л. Сидоров. Финансовое положение России в годы первой мировой войны, 1960 г., стр. 195-203

Глава II
ФИНАНСОВЫЕ ИЗДЕРЖКИ ВОЙНЫ.
ВНУТРЕННИЕ ИСТОЧНИКИ ПОКРЫТИЯ ВОЕННЫХ РАСХОДОВ

5. БАНКИ И ПРАВИТЕЛЬСТВО

Ликвидация заграничной задолженности банков при помощи правительства

О размере задолженности банков за границей еще во время войны высказывались различные предположения. Так, З. С. Каценеленбаум определял ее в сумме «около 200 миллионов рублей» ²³⁴. Сами банки вначале определяли ее в 300 млн. руб. В действительности эта задолженность оказалась несколько больше суммы, названной Каценеленбаумом, но меньше 300 млн. руб. 25 банков России перед войной были должны за границей 491,7 млн. руб., но одновременно им причиталось получить от заграничных клиентов валюты на сумму около 258,5 млн. руб. Эти данные были собраны Министерством финансов в октябре—ноябре 1914 г. у самих банков и касались только долгов банков во Франции и Англии.

Таким образом, чистый дефицит банков достигал 233,2 млн. руб. Эта цифра характеризует только банковскую задолженность, без долгов промышленных и торговых фирм, вместе с которыми задолженность России увеличивалась, по-видимому, вдвое. Это предположение основано на некоторых заявлениях Министерства финансов. Так, для расчета с французами потребовалась сумма в 500 млн. франков, а задолженность англичанам определялась в 140 млн. руб. по линии банков и примерно в ту же сумму по линии торговли и промышленности.

* ЦГИАЛ, ф. 563, оп. 2, 1914 г., д. 528, л. 80. Сводка была составлена в Министерстве финансов и представлена министром П. Барком в Комитет финансов, в связи с обсуждением в нем вопроса о покрытии задолженности частных банков французским банкам. На заседании Комитета 28 октября 1914 г. эти данные еще не фигурировали: Барк представил их примерно на месяц позднее.

---

Финансовое положение различных банков было далеко не одинаково. Одни банки имели большой дефицит, другие же покрывали свои долги за счет поступлений валюты. Так, крупнейший в стране Русско-Азиатский банк имел задолженность около 112 млн. руб., но она с избытком покрывалась валютой, причитавшейся от клиентов. Гораздо хуже было положение у Петроградского Международного банка, задолженность которого в два раза была более причитавшихся сумм валюты (34 млн. руб. и 17 млн. руб.). Очень большая задолженность была у Азовско-Донского банка (дефицит — около 28 млн. руб.), у Русского торгово-промышленного банка (дефицит — свыше 40 млн. руб.). Несколько провинциальных банков и Московское общество взаимного кредита имели только долги и никаких получений от клиентов.

Каким образом банки покрывали свою задолженность и вели расчеты со своими заграничными должниками — вопрос мало изученный. Во всяком случае этот вопрос в первые месяцы войны представлял значительную заботу Министерства финансов и самих банков. Русское правительство отказалось оплатить задолженность частных банков за счет своей золотой наличности за границей. Французские банки, по мнению Каценеленбаума, «едва ли оказались слишком требовательными по отношению к своим русским корреспондентам» ²³⁵. Однако французские банки оказались предприимчивее и требовательнее, чем предполагали в России. Ссылаясь на объявленный правительством мораториум, они заморозили всю наличность русского правительства, которая была почти в два раза больше задолженности банков. За счет средств русской казны французские банки добивались покрытия долгов коммерческих банков. Комитету финансов пришлось специально и неоднократно обсуждать вопрос об оказании банкам и промышленности содействия в урегулировании их заграничных расчетов.

Банки первоначально представили в Комитет завышенные данные о своей задолженности английским и французским банкам, определяя ее в 300 млн. руб. Задолженность промышленности не могла быть подсчитана сколько-нибудь точно. Председатель Московского биржевого комитета исчислял ее «не менее чем в 400 млн. рублей». Эта цифра считалась Комитетом явно завышенной ²³⁶. 28 октября 1914 г. состоялось рассмотрение этого вопроса в Комитете финансов.

В решении Комитета выражена правительственная точка зрения по вопросу о расчетах русских банков с их заграничными кредиторами. Комитет считал недопустимым употребление «на ликвидацию означенных частных обязательств, и притом в столь крупных цифрах, имеющейся у нас казенной валюты или заключение для сего внешних займов» ²³⁷. С другой стороны, правительство не могло стоять в стороне от разрешения данного вопроса, неурегулированность которого тормозила развитие торговых отношений между странами, мешала размещению военных заказов и закупок. Кроме того, правительство опасалось, что в связи с прекращением срока моратория, объявленного во Франции и Англии, русские банки и промышленные фирмы окажутся несостоятельными в оплате своих обязательств, а это повлечет реализацию по низким ценам выданных в обеспечение кредитов ценных бумаг. Витте в Комитете финансов заявил, что несостоятельность «одного из крупных частных учреждений повлечет за собой несостоятельность других с ним связанных». Правительство также боялось вздорожания иностранной валюты и падения курса рубля. Поэтому было признано полезным урегулирование вопроса «официальным путем», через Министерство иностранных дел, которое должно было особенно подчеркнуть английскому и французскому правительствам, что союзные отношения должны побуждать их к устранению экономических замешательств, которые могут ослабить силы России в борьбе «с общим врагом». Правительство выступило в роли своеобразного гаранта банков, признавая их «вполне кредитоспособными, обладающими достаточными наличными средствами, но не могущими по условиям военного времени найти иностранную валюту». Комитет финансов совершенно правильно решил, что без гарантии русского правительства Французский и Английский банки «едва ли согласятся сделать это», т. е. предоставить кредит для покрытия задолженности частных банков. Но правительство должно было предоставлять гарантию лишь при проверке Министерством финансов «каждой сделки и при внесении в Государственный банк на соответствующую сумму рублей».

Кратко суммируя вышеизложенное, Комитет финансов решил:

1. Поручить Министерству финансов войти дипломатическим путем в соглашение с иностранными правительствами и их центральными банками;

2. Просить эти правительства побудить свои частные банки к отсрочке платежей русских банков и торгово-промышленных фирм или к временному расчету с ними по фиксированному курсу в русской валюте;

3. Просить о предоставлении Английским и Французским банками кредитов под гарантию русского правительства для расчетов с русскими кредитными и торговыми учреждениями; этот кредит должен был предоставляться под обеспечение, предоставляемое банками Министерству финансов, которое признает его достаточным;

4. Министерство иностранных дел должно было оказать Министерству финансов «энергичное содействие» ²³⁸.

Таким образом, царское правительство взяло на себя заботы не только о довоенных расчетах банков, но и о предоставлении им дальнейших кредитов. Это влекло за собой усиление внимания и правительственного вмешательства в работу банков. Во исполнение принятого решения министр финансов активно взялся за урегулирование вопроса с долгами русских банков и торгово-промышленных фирм. Он встретил полную поддержку со стороны Министерства иностранных дел. В начале декабря 1914 г. в общем выяснилось положительное отношение французского правительства к предложениям русской стороны. Барк сообщал Комитету финансов, что «по-видимому, французский банк (Banque de France) не встретил бы препятствий к открытию кредитов на общую сумму до 500 млн. франков» ²³⁹. Эта сумма приблизительно соответствовала задолженности русских банков, исчисленной на основании данных, представленных русскими банками. 5 декабря 1914 г. Барк писал министру иностранных дел С. Д. Сазонову, что «ныне должно быть подписано соглашение с французским банком о 500-миллионном авансе (франков. — А. С.) для ликвидации заграничной задолженности наших банков» ²⁴⁰. Однако надежда Барка, что соглашение будет подписано «ныне», т. е. 5 декабря, не оправдалась. Переговоры затянулись, и только 25 декабря русский посол в Париже Извольский сообщил из Парижа о том, чти состоялось «удовлетворяющее обе стороны решение французского правительства». Это решение было рассмотрено в Комитете финансов 30 декабря 1914 г. и получило его одобрение ²⁴¹.

На каких же условиях Французский банк предоставил кредит? Французский банк открывал русскому Государственному банку кредит не свыше 500 млн. франков. Эта сумма могла быть израсходована во франках на покрытие краткосрочных долгов и обязательств, заключенных русскими банками и промышленными учреждениями на французском денежном рынке. В эту сумму включалась задолженность русских кредитных учреждений Французскому банку по траттам и по другим коммерческим операциям. Французский банк не начислял на этот кредит каких-либо процентов и не получал комиссии. Против суммы, выданной французским правительством во франках, Государственный банк России открывал кредит Французскому банку в золотых рублях, из расчета один рубль = 2,666 франков. Российское правительство гарантировало своевременность оплаты Государственным банком авансированных сумм, о чем Извольский должен был сделать специальное заявление. Французский банк имел право по истечении года по окончании войны потребовать оплаты предоставленного кредита. По усмотрению Государственного банка эта оплата совершалась во франках или золотом в натуре. Французская сторона сочла, кроме того, необходимым оговорить в соглашении, что при осуществлении кредита она не будет предоставлять русскому правительству какие-либо авансы «для оплаты купонов по нашим займам», о чем Министерство финансов вело переговоры, в связи с задержками французскими частными банками (из-за мораториума) выплат по вкладам царского правительства. Это требование, преследовавшее задачу выкачать из России золото в натуре, и явилось, по-видимому, причиной задержки с подписанием соглашения. Позднее французы должны были снять это требование.

Комитет финансов согласился с тем, чтобы правительство России гарантировало соглашение Государственного банка с Французским банком, но и русское правительство требовало, чтобы французские банки и правительство фактически прекратили действие мораториума на вклады русского правительства и Государственного банка в частных французских банках и в отделениях русских банков во Франции. Оно требовало от французского правительства гарантии, что частные французские банки будут беспрепятственно выполнять распоряжения русского правительства о расходовании своих вкладов, в том числе и за пределами Франции, «так как только при этом условии, обеспечивающем свободное распоряжение нашими суммами для оплаты наших обязательств, мы могли бы спокойно обещать на будущее время не прибегать к авансам Banque de France» ²⁴². Спорный вопрос также получил решение, устраивавшее русское правительство. Достигнутое с Францией соглашение было выгодно для русского правительства в том отношении, что весь риск, в связи с возможным понижением курса франка, ложился на Францию, так как русское правительство могло избрать наиболее выгодный для себя способ расплаты: оно могло уплатить золотом, а могло и купить франки на всю сумму долга (500 млн. франков) по более низкому курсу и уплатить франками.

Министерство финансов и Государственный банк отпускали валюту русским банкам после рассмотрения подлежавших оплате сделок. За отпускаемые франки банки платили «фиксированный повышенный курс» в рублях наличными деньгами. Банки могли в определенный срок вернуть франки и получить свои рубли по тому же курсу, по которому они получили франки. Следовательно, русское правительство гарантировало не долги частных фирм, а их оплату во французской валюте, страхуя себя от возможных потерь на курсе ²⁴³.

С английским правительством дело обстояло не так просто, — как с французским. Правда, некоторые русские банки получили кредит от Английского банка в 2 млн. ф. ст. ²⁴⁴ Но английское правительство требовало высылки золота, соглашаясь учесть краткосрочные обязательства «на сумму, в полтора раза превышающую стоимость золота. Всякие иные основания операции признаны английским правительством неприемлемыми» ²⁴⁵. Из первого кредита в 20 млн. ф. ст., заключенного в Англии в октябре 1914 г. и связанного с высылкой золота в количестве 8 млн. ф. ст., русское правительство обязано было покрыть часть долгов банков и промышленников. Но дальнейшая переписка с Лондоном показывает, что фактически ничего в этом отношении не было сделано. Когда Комитет финансов обсуждал 30 декабря 1914 г. соглашение с Французским банком, о ликвидации задолженности в Англии еще ничего определенного не было известно.

По-видимому, этот вопрос получил свое разрешение в январе 1915 г., в связи с заключенным во время встречи трех министров финансов соглашением о предоставлении России долгосрочных кредитов. Из этих кредитов Министерство финансов ежемесячно выделяло довольно значительные средства для нужд частной промышленности, работавшей на оборону, а также для банков.

Что касается последующих лет войны, то нет оснований считать, что иностранные банки открыли широкий кредит русским банкам. Задолженность последних во все годы войны оставалась примерно на уровне начала войны. Об этом говорят данные, подготовленные к переговорам с союзниками в Петрограде и относящиеся или к самому концу 1916 г., или к январю 1917 г. По этим данным сумма заграничной задолженности русских банков определяется кругло в 334 млн. руб. ²⁴⁶ Из этой суммы 188,4 млн. руб. приходятся на Париж, а 142,8 млн. руб. — на Лондон. Остальная задолженность в ряде стран выражалась в очень небольшой сумме — 2,8 млн. руб.

Внутренняя механика отношений русских банков с банками Англии и Франции за время войны не изучена экономистами, поэтому историкам остается только строить известные предположения на основе тех фактов, которые встречаются в архивах, но не являются исчерпывающими.

* * *

Все предыдущее изложение показывает, что банки представляли важнейшее звено в экономической жизни России. Их значение в экономической жизни еще более выросло за годы войны. Хотя между правительством и банковскими воротилами были известные споры в связи с отсталостью правового положения банков, но в целом правительство и банки работали согласованно. Банки ревностно помогали правительству организовать военную экономику, финансировать промышленность, размещать займы, учитывать и размещать краткосрочные обязательства казначейства. Эта деятельность приводила к обогащению банков, к росту дороговизны и нищеты масс. Лидеры банковского капитала не проявляли политической оппозиции даже в той мере, в какой она проявлялась со стороны военно-промышленных комитетов. Банковская аристократия не входила в состав Особых совещаний по обороне и других, но она была тесно связана с Министерством финансов, с которым личная уния еще более усилилась ²⁴⁷.

Банки использовали войну для наживы, для дальнейшего подчинения промышленности. Но они развивали свою деятельность под эгидой правительства, вместе с которым они строили военное хозяйство. Когда притязания банковского капитала становились слишком бесцеремонными и вызывали недовольство других прослоек буржуазии, правительство угрожало банкам контролем, который был не строгим, а дружественным. Да и к этой мере правительство прибегло только в конце 1916 г. Ревизии Министерства финансов до этого носили чисто осведомительный характер.

За время войны происходило дальнейшее сращивание правительственной власти и финансовых воротил. Политическая власть оставалась у помещичьей бюрократии, которая держала в своих руках Валютную комиссию при Особом совещании по обороне и Особенную канцелярию по кредитной части. Но военный фонд являлся источником огромных доходов банковского капитала. Под гарантию правительства и при его контроле развивались во время войны финансово-экономические связи русских банков с их партнерами за границей. Эти связи использовались в целях ведения войны и ее обслуживания. Поэтому сращивание банков с государственным аппаратом сделало новый шаг вперед. Конкретный материал показывает, что неправ был Н. Ванаг и некоторые его сторонники, исключавшие возможность подобного сращивания на том основании, что классовая основа царизма была помещичья, полукрепостническая. Дело в том, что отмеченный процесс являлся результатом роста капитализма и финансового капитала и эволюции царизма в сторону буржуазной монархии.

---

²³⁴ «Труды Комиссии по изучению современной дороговизны», вып. III, стр. 30. (стр. 195.)

²³⁵ «Труды Комиссии по изучению современной дороговизны», вып. III. М., стр. 30. (стр. 197.)

²³⁶ ЦГИАЛ, ф. 563, оп. 2, д. 507, лл. 1—4. Журнал Комитета финансов от 28 октября 1914 г., утвержденный Николаем II 7 ноября 1914 г. (стр. 197.)

²³⁷ Там же. Французское правительство настойчиво добивалось зачета долгов отделений русских банков за границей «за счет сумм казны, находящихся на счетах у этих последних»; АВПР, ф. II департамент, 1—5, «Война», 1914—1915 гг., д. 284, лл. 22—23, 27—28. Переписка Барка с министром иностранных дел Сазоновым в августе 1914 г. Письма 17 и 21 августа 1914 г. «Следовало бы компенсировать теперь же вклады казны задолженностью русских банков во Франции, — телеграфировал 27/14 августа 1914 г. Извольский в Петербург, — и притом не только парижских их отделений, но и вообще главнейших русских банковых учреждений. Это равносильно перенесению в Россию этих вкладов и оградило бы их от опасности конфискации немцами (в то время Париж находился под угрозой занятия немецкими войсками. — А. С.). В то же время такая мера благоприятно отозвалась бы на нашем кредите или прекратила бы пререкания между французскими и русскими банками о применении мораториума». Одновременно Извольский считал возможным вытребовать до 25% остальных средств русских вкладов и при помощи Французского банка производить уплату купонов по займам (там же, л. 19). (стр. 197-198.)

²³⁸ Основные пункты решения Комитета финансов от 28 октября 1914 г. Барк повторил позднее в своем представлении в Комитет финансов «По вопросу о расчетах в иностранной валюте в связи с военным временем» (ЦГИАЛ, ф. 563, оп. 2, 1914 г., д. 528, лл. 67—76). Как раз к этому документу и была приложена справка о задолженности русских банков за границей. Даты на этом документе нет, но, судя по его содержанию и по сообщению о том, что сделано министром финансов для реализации предыдущего решения, утвержденного царем 7 ноября 1914 г., документ относится к концу ноября 1914 г. (стр. 199.)

²³⁹ ЦГИАЛ, ф. 563, оп. 2, 1914 г., д. 528, лл. 67—76. Копия представления министра финансов в Комитет финансов (без даты). (стр. 199.)

²⁴⁰ АВПР, ф. II департамент, 1—5, «Война», 1914—1915 гг., д. 284. Подлинник письма Барка Сазонову от 5 декабря 1914 г., № 694. (стр. 199.)

²⁴¹ ЦГИАЛ, ф. 560, оп. 26, 1914—1917 гг., д. 1168, лл. 24—28. Журнал Комитета финансов от 30 декабря 1914 г., утвержденный Николаем II 2 января 1915 г. (стр. 200.)

²⁴² Там же. Французские банки согласились не применять больше мораториума, а те банки, которые не могли произвести оплат по требованию русского правительства, получали авансы от французского правительства. Спорный вопрос, переписка по которому тянулась почти пять месяцев, был к концу декабря 1914 г. решен без формальной отмены мораториума. (стр. 201.)

²⁴³ Окончательное соглашение по этому вопросу было подписано в Париже 2 февраля (н. ст.) 1915 г. Со стороны России его подписал агент Министерства финансов А. Рафалович, уполномоченный на это 20 января (н. ст.) 1915 г. министром финансов П. Барком, а со стороны Франции — управляющий Французским банком Ж. Паллэн, получивший полномочия своего правительства еще 10 декабря 1914 г. (АВПР, ф. II департамент, 1—5, «Война», д. 192, лл. 247—248). Текст соглашения состоит из 7 пунктов. Во исполнение пункта 7 соглашения были подписаны «Дополнительные правила» («Le reglament annexe»), определявшие технический порядок выполнения заключенного соглашения. В них особенно подчеркивалось, что Французский банк будет действовать только по инструкции и по поручению Государственного банка России. В этом же соглашении был определен и курс франка, а равно было установлено, что с момента, когда Французский банк потребует уплаты сальдо, русская сторона будет выплачивать проценты, равные учетной ставке Французского банка плюс еще 2%. (стр. 201.)

²⁴⁴ Русский для внешней торговли, Русско-Азиатский и Торгово-промышленный банки получили кредит более чем в 2 млн. ф. ст. См. представление Барка «По вопросу о расчетах в иностранной валюте в связи с военным временем» (ЦГИАЛ, ф. 563, оп. 2, 1914 г., д. 528, лл. 67—76). (стр. 201.)

²⁴⁵ ЦГИАЛ, ф. 563, оп. 2, 1914 г., д. 528, лл. 67—76. (стр. 202.)

²⁴⁶ ЦГИАЛ, ф. 560, оп. 26, д. 1168, лл. 35—37. По-видимому, эта цифра представляет чистый пассив русских банков, а, возможно, сумму кредита, против которой банки имели и определенные счета иностранной валюты; в этом случае пассив должен быть меньше. (стр. 202.)

²⁴⁷ Директор кредитной канцелярии Министерства финансов Л. Ф. Давыдов, например, занял пост директора Русского для внешней торговли банка, а управляющий Государственным банком А. В. Коншин стал председателем правления Русского торгово-промышленного банка (М. С. Атлас. Указ. соч., стр. 35). (стр. 203.)