А. Л. Сидоров. Финансовое положение России в годы первой мировой войны, 1960 г., стр. 224-240

Глава III
ПЕРВЫЕ СОГЛАШЕНИЯ О КРЕДИТАХ С ФРАНЦИЕЙ И АНГЛИЕЙ.
ФИНАНСОВАЯ ЗАВИСИМОСТЬ РОССИИ ОТ СОЮЗНИКОВ

3. ПЕРВЫЙ КРЕДИТ В АНГЛИИ. ВЫСЫЛКА ЗОЛОТА

Война внесла серьезные изменения в финансовые отношения России с другими странами и прежде всего с Англией. Уже первые месяцы войны показали, что серьезным кредитором России может быть лишь Англия, являвшаяся главной экономической и финансовой силой коалиции. Промышленные ресурсы Франции, выставившей огромную армию и потерявшей часть своей территории, были ограничены. Англия являлась более богатой и экономически более мощной страной. На деле она была главой Антанты, ее экономика не пострадала в начале войны и неудивительно, что Англия стала банкиром союзников.

Военные кредиты союзники использовали в целях давления на русское правительство, понуждая его к более активным военным операциям. Размер военных кредитов России находился в прямой зависимости от характера и масштаба военных усилий царской армии. «В те периоды, — говорил хорошо осведомленный в иностранных кредитах директор Кредитной канцелярии фон Замен, — когда наши военные задачи представляются крупными, когда наша роль в общем ходе войны увеличивается, конечно, увеличивается и финансовая помощь союзников. И обратно, в минуты сокращения военных операций и малого военного значения их сокращаются те средства, которыми мы располагаем» ⁵⁴.

Русской буржуазии, особенно в первый год войны, казалось, что правительство недостаточно широко и умело использует финансовые ресурсы своих богатых союзников. Как раз на это обстоятельство указывал кадет Шингарев, выступавший в годовщину войны с докладом бюджетной и финансовой комиссий IV Государственной думы. Несмотря на то, что за год войны на внешних рынках была получена сумма в 1399,1 млн. руб. ⁵⁵, Шингарев говорил: «Наши союзнические отношения с могущественнейшими в финансовом и экономическом отношении державами мира, Англией и Францией, открывали, казалось бы, бо́льшую к этому возможность, так как нельзя предполагать, чтобы правительства этих держав не проявили самого горячего рвения в деле оказания финансовой помощи России, в то время как эта последняя в полной мере и с величайшими жертвами осуществляет свои союзнические обязательства на поле брани» ⁵⁶.

Представитель российской империалистической буржуазии необоснованно предполагал, что союзники «при существующей искренности» их отношений к России «окажут всякое содействие России в той области, в которой она является относительно менее сильной, чем ее союзники, а именно в области финансов» ⁵⁷. То был ошибочный расчет. Союзники стремились заплатить за кровь русских солдат возможно дешевле. Рассмотрение действительного хода финансовых отношений царского правительства с союзниками покажет, какие трудности надо было преодолеть, чтобы добиться расширения кредитов.

Уже 5 сентября (23 августа) 1914 г. между русским, английским и французским правительствами было заключено соглашение «о незаключении сепаратного мира в настоящей войне» ⁵⁸. После укрепления политических отношений с Англией Министерство финансов России обратилось к Английскому банку с предложением о предоставлении кредита русскому правительству в 15 млн. ф. ст., соответственно гарантированных золотым кредитом Государственного банка России ⁵⁹. Потом выяснилось желание группы английских финансистов открыть России кредит в размере 15—20 млн. ф. ст. под учет краткосрочных обязательств казны. Эта комбинация казалась Министерству финансов более выгодной, и Сазонов поручил русскому послу в Лондоне Бенкендорфу выяснить точку зрения английского правительства, которое «быть может, не откажет в своей сочувственной поддержке» ⁶⁰ этой операции. Английский банк, ссылаясь на ограниченность своего золотого запаса, ответил отказом открыть «новые кредиты» Государственному банку России. Английское же правительство, в результате проведенных Бенкендорфом частных переговоров, соглашалось оказать России кредит в 15—20 млн. ф. ст., но выставило несколько условий. Оно прямо заявило, что выпуск русского займа на частном рынке «является невозможным без содействия правительства его величества». Директор банка «Братья Беринг и К°» лорд Ревелсток, с которым вел переговоры Бенкендорф, предложил заключить соглашение между английским и русским правительством на следующих условиях: русское правительство высылает в Лондон золота на 7,5—10 млн. ф. ст., т. е. половину необходимой России суммы; вторую половину суммы Англия кредитует под казначейские обязательства, которые гарантируются выделением в Петрограде соответствующих сумм в золоте, «поставленных в распоряжение английского правительства» ⁶¹.

Не надо быть глубоким экономистом, чтобы оценить английское предложение. В обмен за незначительный кредит англичане требовали, кроме краткосрочных обязательств казны, еще чистое золото рубль за рубль, — половину с доставкой в Лондон, а вторую половину в Петрограде. Но ясно, что своим золотом русское правительство могло рассчитываться за границей и без английских кредитов.

Вопрос об этой кредитной операции в Англии неслыханно затянулся, так как Министерство финансов не соглашалось на английские условия, совершенно справедливо находя их неприемлемыми. Дело дошло до создания специальной комиссии и официального обсуждения английским правительством условий этой сделки.

Англичане соглашались разместить обязательства казначейства на сумму не свыше 15 млн. ф. ст. при условии, что русское правительство вышлет золото на половину этой суммы и использует 50% полученных средств в Англии на нужды частной промышленности и торговли России. Министерство же финансов соглашалось на высылку золота на 5 млн. ф. ст, и на размещение обязательств казначейства на 15 млн. фунтов ⁶². Таким образом, золото составило бы одну четвертую часть полученной суммы.

Русское правительство пыталось, во-первых, уменьшить на 30 млн. руб. сумму высылаемого золота и, во-вторых, снизить расходы на нужды частной промышленности до 40%, оговорив, впрочем, что эти средства не будут зачтены в погашение прежних долгов промышленных и торговых фирм. Наконец, Министерство финансов считало, что англичане должны были принять золото в Архангельске и, следовательно, риск перевозки должен был быть отнесен за их счет, хотя часть расходов по перевозке русское правительство соглашалось принять на себя.

Вся последующая переписка Бенкендорфа с МИД пронизана восторженностью перед благородством английского правительства, которое желало «быть нам особенно приятным и полезным». Исходя из этих чувств, оно якобы отказалось от выгод и предоставило нам важное «преимущество», распространить которое на более крупную операцию России посол считал «делом очень нелегким». Так воспринималась русским послом позиция английского правительства, которое отлично отдавало себе отчет не только в финансовых, но и в военно-политических последствиях предполагаемой сделки.

Чтобы не оставалось никаких сомнений в позиции английского правительства относительно условий предполагаемой сделки, английский министр иностранных дел Грей 26/13 сентября 1914 г. прислал Сазонову официальный меморандум, в котором были изложены условия готовившейся финансовой операции ⁶³. В этом меморандуме английское правительство прямо предупреждало, что выпуск на лондонском рынке русского государственного займа «будет невозможен без содействия правительства его величества». Оно соглашалось открыть кредит русскому правительству в 20 млн. ф. ст., но потребовало высылки в Англию золота на 8 млн. ф. ст., а на остальные 12 млн. ф. ст. английское правительство соглашалось учитывать краткосрочные обязательства русского казначейства сроком на один год с момента учета. Кроме того, английское правительство определяло условия расходования предоставленного кредита: 8 млн. ф. ст. предназначались для расчетов русских коммерсантов и промышленников с английскими кредиторами, а 12 млн. ф. ст. оставались в распоряжении правительства для всех остальных нужд — для оплаты купонов по займам и другим внешним обязательствам правительства, а также для финансирования закупок и заказов на английском рынке. Из этой части кредита русское правительство не имело права употребить «какой бы то ни было части кредита для перевода денег в Россию или на финансирование русских покупок вне Соединенного Королевства». Следовательно, русское правительство не могло оплатить своих заказов за счет английского кредита в США или в Японии.

В своем меморандуме английское правительство предусмотрело и такие детали, как условие произвести пересылку золота в Англию за счет русского правительства, с правом льготной страховки его, и предоставление морской охраны Англией.

Следовательно, если исключить 8 млн. ф. ст., целиком покрываемых русским золотом, сумма кредита сокращалась фактически до 12 млн. фунтов, из которых 8 млн. ф. ст. шло на покрытие старой задолженности. Чтобы произвести новые платежи в количестве 4 млн. фунтов, русское правительство должно было вывозить золото на сумму в два раза большую.

Русское правительство принимало английские условия с рядом существенных оговорок. Его позиция достаточно полно изложена в телеграмме Сазонова Бенкендорфу от 2 октября (19 сентября) 1914 г. ⁶⁴, а несколько позднее — в докладной записке министра финансов в Комитет финансов ⁶⁵. Сазонов сообщал Бенкендорфу, что Государственный банк России готов гарантировать суммы, которые «были бы даны в заем России для платежей в Англии». Сверх этой гарантии Министерство финансов готово было открыть в Петербурге депозит в золоте на имя английского правительства, но вывезти его из России можно было бы только после войны, в связи с урегулированием послевоенных расчетов.

В этом пункте были весьма существенные расхождения между обеими сторонами, и здесь английское правительство не уступало. Оно требовало реального золота с доставкой в Лондон. Уступая англичанам, Министерство финансов соглашалось на вывоз золота, но настаивало на уменьшении суммы до 5 млн. ф. ст. и учете обязательств в количестве 15 млн. фунтов. Сазонов подчеркивал, что уменьшение золотого запаса представляет большую жертву со стороны России. Все остальные расхождения имели меньше значения, за исключением, пожалуй, вопроса о риске перевозки, который должен был быть отнесен за счет Англии, тем более, что доставка золота происходила на английских военных кораблях.

Что касается порядка расходования кредита, то русская сторона вполне соглашалась на расходование 40% кредита для нужд торговли и промышленности, но за этим внешним согласием ясно выступает совершенно понятное стремление возможно меньшую часть этой суммы израсходовать на покрытие старой задолженности и возможно большую часть — на оплату новых заказов. Зато англичане стремились прежде всего покрыть часть русской задолженности, которая достигала уже суммы около 140 млн. руб.

Самый тон телеграммы Сазонова свидетельствовал не об упорном сопротивлении нажиму союзника, а скорее о слабой надежде на его снисходительность. В ходе дальнейших переговоров Министерство финансов «настаивало главным образом на уменьшении суммы требуемого золота и на невысылке его в Лондон, а зачислении здесь в Петрограде в распоряжение английского посла, а также на нерегламентировании назначения имеющейся получиться в Англии нашей золотой наличности. Великобританское правительство, однако, настаивало на прежних условиях», которые в конечном итоге были санкционированы Комитетом финансов ⁶⁶. И в главном и в мелочах русское правительство приняло английские условия. Конечно, по одной сделке и на сравнительно небольшую сумму нельзя делать общих выводов об отношениях между двумя странами, но в данном случае мы имеем дело с типичным явлением, по образу и подобию которого англичане предлагали царскому правительству строить финансовые отношения и в дальнейшем ⁶⁷.

Первоначальная позиция русского правительства в этом вопросе больше всех разочаровала русского посла в Лондоне, который воспринимал высылку золота в Англию не как его вынужденную уступку англичанам, а как создание «свободного депозита», золотого резерва «для нового кредита императорскому правительству» ⁶⁸. Бенкендорф был несогласен с Барком и пытался объяснить дело каким-то «недоразумением», в основе которого лежало нежелание министра финансов отнести риск по перевозке за счет России и взять на себя целиком транспортные расходы. Бенкендорф находился под влиянием ложной идеи, что последнее предложение англичан «не имеет ничего общего с прежним» ⁶⁹, что русское золото, доставленное в Лондон, «должно быть поставлено в распоряжение русского правительства» и оставалось бы русским. Он сообщал, что, получив ответ Сазонова, «английское правительство очень сильно разочаровано. Оно действительно надеялось оказать нам исключительно крупную услугу». В тот же день он послал вторую телеграмму, в которой стремился всячески смягчить расхождения, ограничить их сферой чисто финансовых отношений и выражал надежду, что переговоры могут быть возобновлены ⁷⁰.

В ответ на русское предложение английское правительство решительно отказалось пойти на уступки. Финансовый комитет английского правительства, возглавлявшийся Ллойд-Джорджем, прислал министру финансов России телеграмму, в которой «сожалел», что Барк не одобрил предложения английского правительства, благоприятные «в общих интересах России и Англии» ⁷¹.

В это время (в конце октября 1914 г.) русский рубль упал в цене на 14%: вместо 9,4 руб. за фунт стали платить 11 руб.⁷² Ввиду предстоявших больших платежей английским промышленникам со стороны русской казны и частных промышленников по военным заказам и покупкам курс еще более должен был снизиться. Поэтому срочно нужна была английская валюта, и русское правительство вынуждено было уступить.

9 октября 1914 г. Николай II подписал указ о выпуске обязательств казначейства на английском рынке ⁷³. 30/17 октября 1914 г. в Лондоне было подписано соглашение с банкирской конторой «Братья Беринг и К°» об учете краткосрочных обязательств русского казначейства в сумме 12 млн. ф. ст. От имени русского правительства соглашение подписал Бенкендорф и от имени банка — его директор лорд Ревелсток ⁷⁴, принимавший самое активное участие в переговорах. Фирма Беринг учитывала обязательства без комиссии и куртажа, а учетный процент был равен тому, по которому получало кредит английское правительство; по истечении срока, через год, русское правительство имело право возобновить обязательства, т. е. продлить кредит. Сделка вступала в силу с 1 октября (н. ст.) 1914 г. Однако полученным кредитом министр финансов имел право распоряжаться только на лондонском рынке и в тех стеснительных рамках, о которых мы говорили выше ⁷⁵.

В соглашении совершенно не упоминается о золоте, очевидно, потому, что еще до подписания соглашения золото было отправлено в Лондон, будучи фактически продано английскому правительству. Еще 14/1 октября 1914 г. английское посольство в Петрограде известило русское правительство, что 17/4 октября в Архангельск на крейсере «Дрэк» прибывает адмирал Грант, уполномоченный принять золото для перевозки в Англию ⁷⁶.

Отправка золота в Англию на сумму 75,3 млн. руб. (8 млн. ф. ст.) была проведена в обстановке исключительной тайны в октябре 1914 г. Английский крейсер «Дрэк» и военный транспорт «Манута» остановились в море на расстоянии 50 верст от Архангельска. Золото туда доставлялось ночью. «Несмотря на это, немцы оказались осведомленными об этом, и суда эти на обратном пути в Англию подверглись атаке немецких подводных лодок» ⁷⁷. Все же золото благополучно доставили в Ливерпуль 29 октября (н. ст.), и хотя это было еще золото русского правительства, ни посол, ни финансовый агент Рутковский не интересовались его дальнейшей отправкой. Сопровождавший партию золота чиновник Тимковский вынужден был обратиться за содействием к адмиралу Гранту, у которого попросил организовать «прямую доставку золота в Английский банк специальным поездом с военной охраной» ⁷⁸. После этой операции золото, по требованию английского правительства, стали отправлять по железной дороге до Владивостока, а оттуда на японских крейсерах до Ванкувера (Канада).

Отправка золота произвела неблагоприятное впечатление на государственных деятелей России и в думских кругах. В то время как все государства стягивали золотые резервы, «мы вынуждены его выпустить, и притом на значительную сумму для оплаты за границей военных заказов на надобности войны» ⁷⁹, — писал министр иностранных дел русскому послу в Париже Извольскому. Недаром все настойчивые попытки Бенкендорфа добиться награды лорда Ревелстока орденом «Белого орла» потерпели неудачу. Бенкендорфу было весьма прохладно сообщено, что такая награда представлялась бы для правительства неудобной. Тем не менее посол продолжал свои настояния и в конце концов был уполномочен выразить «благодарность» ряду лиц, содействовавших заключению сделки ⁸⁰.

При оценке описанной финансовой операции необходимо учитывать, что ее заключение произошло накануне дальнейшего расширения войны. На стороне центральных держав вступила в войну Турция, что еще более затруднило России связи с ее союзниками, расширило фронт войны и увеличило военные расходы России. Неудивительно поэтому, что едва было подписано соглашение, как русское правительство заявило, что кредит этот «недостаточен» ⁸¹. Фактически русское правительство получило, за вычетом страховых платежей, финансовых пошлин и других расходов, возмещенных банком Берингов по этой операции, около 190 млн. руб., из которых 50 млн. руб. уже были израсходованы на военные заказы и покупки, а также на снабжение стерлингами русских заводов, изготовлявших различные предметы военной обороны ⁸². Оставалось всего 140 млн. руб. Между тем, по расчетам Барка, для расплаты с английскими кредиторами не хватало 8 млн. ф. ст., так как 8 ноября 1914 г. долги русских банков Англии превысили 140 млн. руб. и «не менее крупную сумму составит задолженность нашей промышленности» ⁸³. По заказам же для нужд обороны к ноябрю 1914 г. было уплачено около 125 млн. руб. и предстояло еще уплатить в 1914 и 1915 гг. около 300 млн. руб.

По мнению русского правительства, заключенное соглашение о кредите не давало возможности выделить «сколько-нибудь значительные суммы банкам и русской промышленности» для ликвидации их довоенных обязательств. Ссылаясь на решение Комитета финансов, Сазонов предложил послу обратиться к английскому правительству за помощью в виде распространения на русские учреждения льгот по расчетам, вытекающих из мораториума, или же путем выделения специального кредита Английским банком. Сазонов сообщал, что русские банки и промышленные предприятия не могут в условиях войны найти иностранную валюту для расплаты. Поэтому русское правительство просило о предоставлении валюты в стерлингах, против вклада Государственного банка в рублях, по курсу примерно 10 руб. за фунт. Эта валюта пошла бы, после проверки Министерством финансов каждой операции и представленных гарантий, на уплату долгов банков и промышленных предприятий ⁸⁴.

Русское правительство выступало за ликвидацию довоенных долгов за счет других источников, но не за счет валюты, полученной по займу. Оно соглашалось рассмотреть и всякое другое предложение англичан. Одновременно русское правительство вынуждено было поднять вопрос о заключении финансовой операции на более широкой основе. Посол в Англии должен был «настаивать на абсолютной необходимости взаимной помощи в финансовой и экономической сферах, чтобы избежать всяких потрясений, могущих уменьшить обоюдные силы» ⁸⁵.

Однако аргументы, изложенные Сазоновым в телеграмме Бенкендорфу, не оказали на англичан никакого воздействия. Бенкендорф 6 декабря (23 ноября) 1914 г. сообщил Сазонову о неудаче предпринятых им шагов ⁸⁶. По мнению англичан, Россия имела золотой запас в 155 млн. фунтов, а вся система английского денежного обращения и кредита держалась на «ограниченной золотой основе» в 85 млн. фунтов, поэтому для предоставления России новых кредитов необходим «новый золотой резерв», в той же пропорции, которая существует между золотым запасом Английского банка и количеством банкнот в обращении, т. е., по-видимому, в отношении 2:5. Следовательно, английское правительство в принципе не отказывало в кредите, но требовало, как и в первой операции, высылки золота, отвергая все соображения Сазонова об «опасности потрясений» и «уменьшении силы коалиции». Фактически игнорировалась связь между военными усилиями России и финансовой стороной войны, которая рассматривалась как отдельная и самостоятельная область сотрудничества. Характерно, что Бенкендорф очень хорошо усвоил английскую точку зрения и считал ее безупречной. Он подробно информировал свое правительство о том, в какое трудное положение попадет Англия, если откроет России кредит без золотого резерва.

Накануне получения этого ответа посла Сазонов сам подробно писал Бенкендорфу о трудном финансовом положении России и конкретизировал идею финансовой помощи со стороны Англии ⁸⁷. Положение было таково: 8 млн. фунтов посланного золота были уже «полностью израсходованы», а из 12 мли. фунтов обязательств русского казначейства 6 млн. фунтов были уже учтены, а остальные 6 млн. будут израсходованы в ближайшее время, и их не хватит для покрытия счетов, которые достигали уже 10 млн. фунтов. Учитывая все это, Сазонов выдвинул идею заключения в Англии долгосрочного займа, гарантией которого должно явиться «успешное ведение войны» Посол должен был выявить принципиальное отношение великобританского правительства к этой идее.

Это общее указание Бенкендорфу было конкретизировано в меморандуме от 15/2 декабря 1914 г., врученном английскому послу ⁸⁸. В нем подробно было развито предложение о заключении русским правительством в Англии долгосрочного займа. «Русское правительство желает пользоваться своим собственным кредитом, не затрудняя английское правительство новыми просьбами о кредите», — говорилось в меморандуме. Русское правительство рассчитывало на доверие английского денежного рынка к эмиссиям русских бумаг, особенно в условиях войны при «общности интересов обеих наций». Сумма займа определялась в 100 млн. фунтов. Здесь же излагались важнейшие статьи предполагаемых расходов. На первое место ставились расходы военного и морского ведомств, которые определялись в 15—20 млн. фунтов; затем шли платежи по гарантированным государством и городским займам — 5 млн. фунтов (на 2 года); расходы промышленности для обеспечения регулярной работы фабрик и заводов (закупка сырья) определялись приблизительно в 30 млн. фунтов; для ликвидации прежних долгов банков и промышленности предназначалось около 30 млн. фунтов; остальные средства предназначались для оплаты заказов в других странах, особенно в США, хотя предполагалось, что правительство воспользуется «в большей или меньшей степени» кредитом в самих США.

Не дожидаясь еще конца переговоров о займе, русское правительство выражало желание учесть краткосрочные обязательства у английских банкиров, которые будут размещать заем, или у Английского банка. Следовательно, русское правительство хотело достать деньги в Англии без вывоза золота и без государственной гарантии английского правительства, причем в значительно большем количестве, чем было получено по первой финансовой операции.

Уже на следующий день Рутковский сообщил, что размещение займа на 100 млн. ф. ст. без гарантии английского правительства невозможно, и что английское правительство согласно на учет обязательств русского казначейства на 40 млн. фунтов для оплаты расходов по военным заказам в Англии и займам. Для уплаты кредитов вне Англии русское правительство должно выслать золото в пропорции ⅖ от суммы таких платежей. Расходы же внутри королевства не требовали высылки золота ⁸⁹. Английское правительство проявило бо́льшую готовность практически разрешить вопрос о новых кредитах, чем французское в разрешении вопроса о распоряжении русским правительством своими собственными деньгами.

Не довольствуясь обменом мнений через посольство, английское правительство решило выявить свою точку зрения в документе, который явился бы официальным ответом на меморандум Барка. 22/9 декабря русское правительство получило «Памятную записку» ⁹⁰, в которой была изложена точка зрения английского правительства на финансирование России. Английское правительство заверяло, что самым тщательным образом рассмотрело нужды России и что оно «желает сделать все», что в его силах, чтобы помочь русскому правительству. Английское правительство не возражало «против самостоятельного выступления российского правительства на английском рынке» и даже обещало без колебаний выразить свое одобрение «любым его усилиям в этом направлении».

Однако за внешним согласием с точкой зрения партнера следовали другие аргументы, которые начисто отвергали русский план и намечали противоположное решение проблемы. Прежде всего заявлялось, что русское правительство сможет получить очень немного денег, если будет выступать самостоятельно, да и то при поддержке английского правительства. Отсюда, естественно, вытекало, что русское правительство могло получить «суммы требующегося размера» только путем займа у английского правительства, которое само обратится к английскому денежному рынку. В противовес русскому предложению английское правительство заявило о готовности обсудить вопрос о предоставлении России займа в сумме не свыше 40 млн. ф. ст. на следующих условиях:

1. Заем должен быть обеспечен 12-месячными обязательствами государственного казначейства, как это имело место в предшествующих займах, с последующей их оплатой золотом в Лондоне.

2. 50% займа (20 млн. ф. ст.), т. е. сумма, упомянутая в предложении русского правительства, расходуется на оплату платежей по закупкам, сделанным только в Соединенном королевстве, остальные средства могут расходоваться и вне Англии.

3. В случае использования кредита для оплаты заказов вне Соединенного королевства, русское правительство высылает в Англию золото в размере ⅖ требуемой суммы; это золото продается Английскому банку.

4. Облигации будут учитываться из 5% для суммы в полтора раза больше высланного золота и из 6% для остальных. По истечении срока займа он возобновляется на 1 год.

Следовательно, и по этому займу русское правительство, если бы оно захотело использовать кредит в 20 млн. ф. ст. для расплаты вне Англии, должно было бы вновь вывезти золота на 8 млн. фунтов. Кроме того, Англия стремилась повысить ставку учетного процента.

Предложенные условия не удовлетворяли Министерство финансов ни в отношении общей суммы займа, ни особенно в отношении порядка расплаты вне Соединенного королевства.

Через несколько дней последовало новое разъяснение английской позиции ⁹¹. В сумму 40 млн. фунтов включалось и золото, которое должно быть выслано из России. Таким образом, если платежи по закупкам вне Соединенного королевства достигали 20 млн. фунтов, то золото высылалось на 8 млн. фунтов, а билеты казначейства учитывались на 32 млн. фунтов. Подтверждалось, что суммой сбереженного золота русское правительство «сможет вполне свободно распоряжаться по своему усмотрению». В записке говорилось о просьбе Грея «отправить золото незамедлительно».

Накануне рождественских праздников Комитет финансов вынужден был в спешке обсудить вопрос о финансовой операции в Англии. Несмотря на праздник, решение Комитета финансов было доложено Николаю II 26 декабря и утверждено им ⁹². Однако принятое Комитетом финансов решение не совпадало с английскими условиями. Изложив Комитету финансов английские требования, Барк дал им такое освещение, будто правительство сможет получить английский кредит, не вывозя золото, если расходы в Америке будут уплачены не за счет английского кредита. Он информировал Комитет о том, что Министерство финансов и военное ведомство ведут переговоры с американскими банкирами и поставщиками военного ведомства «о предоставлении нам кредита по военным заказам и поставкам». Барк ошибочно рассчитывал, что при помощи американских кредитов ему удастся освободиться от платежей вне Соединенного королевства, и, следовательно, «пока отпадает вопрос о высылке золота, поставленного английским правительством как непременное условие лишь по отношению к сумме, переводимой из Англии за границу» ⁹³. Другими словами, Барк полагал, что можно будет учесть краткосрочных обязательств на 32 млн. ф. ст. и воспользоваться ими для платежей внутри Англии, не вывозя золота на 80 млн. руб. В этом духе он и заявил на заседании Комитета финансов: «Для платежей в Англии высылка золота не требуется».

По рекомендации Барка Комитет финансов признал предложенную Англией операцию «приемлемой», но с «небольшой» оговоркой, «в том смысле, что поскольку учет бонов будет производиться для платежей в Англии, высылка золота не требуется». Вопрос о золоте оставался открытым и должен был быть обсужден лишь тогда, когда «окажется необходимым произвести платежи вне Англии и в зависимости от сумм таковых платежей». Такое решение не удовлетворило англичан, и вопрос фактически остался не разрешенным, подвергаясь дальнейшему обсуждению в дипломатической переписке. Не желая рисковать своим золотом, русское правительство предпочитало получить 40 млн. фунтов для кредита внутри Англии, а английское правительство в вопросе о золоте стояло на своем. Русское правительство как бы разъединяло одну операцию на две части — принимало английские кредиты и откладывало решение вопроса о золоте, а английское правительство соглашалось открыть кредит при непременном условии, что его половина пойдет на оплату внутри страны, а вторая половина будет немедленно перестрахована высылкой золота. Этот различный подход к делу и повлек задержку в решении вопроса и дальнейшую переписку.

15/2 января 1915 г. Барку в Петербурге и Бенкендорфу в Лондоне была вручена идентичная памятная записка, в которой говорилось, что английское правительство придерживается суммы и условий займа русскому правительству, изложенных в записке, врученной английским посольством 19/6 декабря 1914 г., и в телеграмме Грея 31/18 декабря 1914 г . ⁹⁴.

В документе говорится о том, что если до предстоящего совещания трех министров финансов русское правительство сочтет желательным заключить неотложные контракты на поставку военного снаряжения в счет займа в 20 млн. фунтов, то оно сможет это сделать, учитывая краткосрочные обязательства в Английском банке. Вместе с тем английская сторона соглашалась на некоторую отсрочку с присылкой золота Английскому банку в счет этих договоров до того времени, когда русское правительство будет заключать договоры на поставки вне Соединенного королевства ⁹⁵. Вместе с тем Ллойд-Джордж разъяснял, что Канада и колонии должны рассматриваться как территории вне Соединенного королевства, т. е. что на них льготы по военным заказам не распространяются. Следовательно, пока обещана была ссуда, с условием непременного вывоза золота, против чего восставали и Комитет финансов, и министр Барк.

По-видимому, английскому правительству стало ясно, что кризис вооружения и боевого снабжения в русской армии очень глубок и не следует задерживать размещение правительственных заказов России; с другой стороны, оно считало требование о высылке золота принятым.

Вопрос о финансах становился все острее и запутаннее. Требования со стороны России возрастали, причем и Франция так же обращалась к английскому денежному рынку. В то же время перед русским Министерством финансов возникла необходимость финансирования Сербии и Бельгии, а оно само не имело иностранной валюты. В этой обстановке Англия нашла «своевременным и полезным созвать в Лондоне представителей России, Франции и Англии, чтобы обсудить, каким способом союзные правительства могли бы обеспечить для себя финансовые средства для ведения войны» ⁹⁶. Сообщая о предстоящей конференции министров финансов Великобритании, России и Франции, Бенкендорф и Рутковский торопили русское правительство с решением вопроса о займе в 40 млн. ф. ст. еще до начала конференции. Бенкендорф предупреждал министра иностранных дел Сазонова о жесткой линии англичан в вопросе о золоте. Не следует «надеяться на то, — писал он, — чтобы английское правительство согласилось внести изменения в свои предложения». Барк, хотя в принципе и соглашался на английские условия, но в расчете на американские кредиты затягивал оформление сделок и не давал Рутковскому указаний продолжать переговоры и подписать соглашение. Так оно и не было подписано до приезда Барка в Лондон.

Следовательно, до конца 1914 г., когда на военные расходы Россией было израсходовано свыше 2,7 млрд. руб., в том числе почти целиком была израсходована и золотая наличность за границей в размере около полумиллиарда рублей, Россия реально получила от «банкира мира» Англии всего лишь 120 млн. руб., за которые на 80 млн. руб. было вывезено золота. Была, правда, достигнута договоренность о дальнейшей ссуде в 200 млн. руб. (20 млн. фунтов), но ее расходование началось лишь в 1915 г.

Что касается условий первого займа в Англии, то самой отрицательной его стороной было желание англичан связать кредиты России с высылкой золота, что вызвало длительные переговоры. Английское правительство относилось к этой сделке как к обычной коммерческой операции, недооценивая значение быстрого и доброжелательного разрешения финансовых проблем в деле укрепления боевой мощи своего союзника, который уже за первые полгода войны понес огромные жертвы. Правительство же России не смогло настоять на более льготных условиях кредита и более широком его масштабе.

С самого начала войны русское правительство оказывалось целиком в финансовой зависимости от своих союзников — Франции и Англии, но роль банкира России, в связи с необходимостью массовых закупок в США и Англии, переходит от Франции к Англии.

В самом конце 1914 г. (постановление Комитета финансов от 30 декабря) было достигнуто окончательное соглашение с Французским банком, который открывал кредит в 500 млн. франков Государственному банку «для удовлетворения требования на валюту со стороны русских банков и торговопромышленных фирм» и для погашения процентов по довоенным долгам русского правительства. Этот кредит не давал правительству никаких новых средств на размещение военных заказов в Америке и Японии. Такие средства могла дать только Англия, переговоры с которой натолкнулись на вопрос о вывозе Россией золота.

---

⁵⁴ Стенографический отчет заседания Экономического совета при Временном правительстве, 1917, № 6, стр. 5. Эта характеристика была сделана фон Заменом 3 августа 1917 г., т. е. после провала июньского наступления 1917 г., и относится прежде всего к финансовому положению правительства Керенского, но она также справедлива и по отношению к царскому правительству. (стр. 225.)

⁵⁵ Приложение к стенографическим отчетам Гос. думы 4-го созыва, сессия 41 Вып. 1, 1915 г., стр. 8. (стр. 225.)

⁵⁶ Там же, стр. 7. (Курсив наш. — А. С.). (стр. 225.)

⁵⁷ Там же, стр. 9. (стр. 225.)

⁵⁸ МО, серия III, т. VI, ч. 1, док. № 220. (стр. 225.)

⁵⁹ МО, серия III, т. VI, ч. 1, док. № 234. Телеграмма Сазонова русскому послу в Лондоне Бенкендорфу от 9 сентября (27 августа) 1914 г. (стр. 226.)

⁶⁰ Там же. (стр. 226.)

⁶¹ Там же, док. № 246. Телеграмма Бенкендорфа от 11 сентября (29 августа) 1914 г. (стр. 226.)

⁶² Там же, стр. 295—297. Телеграмма Бенкендорфа от 23/10 сентября 1914 г. и примечание о ходе переговоров. (стр. 227.)

⁶³ АВПР, ф. II департамент, 1—5, «Война», 1914—1917 гг., д. 192, лл. 43—44. Машинописная копия английского меморандума. О получении официальной ноты английского правительства сообщал и Бенкендорф 27/14 сентября 1914 г. (МО, серия III, т. VI, ч. I, док. № 323). (стр. 227.)

⁶⁴ АВПР, ф. II департамент, 1—5, «Война», 1914—1917 гг., д. 192, лл. 20—21. Машинописная копия. Этот текст воспроизведен в МО, серия III, т. VI, ч. 1, док. № 347, стр. 348—350. (стр. 228.)

⁶⁵ ЦГИАЛ, ф. 563, оп. 2, д. 528, лл. 163—169. Записка П. Барка в Комитет финансов «О предоставлении министру финансов права совершать кредитные операции на внутреннем рынке и в Англии». Записка не датирована, но она написана в начале октября (возможно 5 октября 1914 г.) и содержит фактический материал по 29 сентября 1914 г. (стр. 228.)

⁶⁶ ЦГИАЛ, ф. 563, оп. 2, 1914 г., д. 528, лл. 163—169. (стр. 229.)

⁶⁷ Там же. Недаром Барк сообщал Комитету финансов: «Министерство финансов было поставлено в известность, что в случае необходимости произвести в Лондоне новые дополнительные краткосрочные кредитные операции, таковые могли бы быть допущены на тех же основаниях, т. е. при условии сохранения вышеуказанного соотношения между суммой выпускаемых бонов и посылаемого золота, а также отчисления 40% на нужды торговли и промышленности». (стр. 229.)

⁶⁸ МО, серия III, т. VI, ч. 1, док. № 356. Телеграмма Бенкендорфа Сазонову от 4 октября (21 сентября) 1914 г. (стр. 230.)

⁶⁹ АВПР, ф. II департамент, 1—5, «Война», 1914—1917 гг., д. 192, л. 28. Телеграмма от 6 октября (23 сентября) 1914 г. Гектографированная копия. Телеграмма опубликована в МО, серия III, т. VI, ч. 1, док. № 365. (стр. 230.)

⁷⁰ Там же. (стр. 230.)

⁷¹ МО, серия III, т. VI, ч. 1, док. № 369. (стр. 230.)

⁷² L. Petit. Histoire des finances extérieures de la France pendant la guerre 1914—1919. Paris, 1929, p. 184. (стр. 230.)

⁷³ СУ, 9 октября 1914 г., № 274. (стр. 230.)

⁷⁴ МО, серия III, т. VI, ч. 1, док. № 429. (стр. 230.)

⁷⁵ Там же. (стр. 231.)

⁷⁶ АВПР, ф. II департамент, 1—5, «Война», 1914—1917 гг., д. 192, л. 40. Машинописная копия. (стр. 231.)

⁷⁷ Г. Фиск. Финансовое положение Европы и Америки после войны, стр. 156. (стр. 231.)

⁷⁸ АВПР, ф. II департамент, 1—5, «Война», 1914—1917 гг., д. 192, л. 29. Телеграмма Тимковского от 29/16 октября 1914 г. (стр. 231.)

⁷⁹ АВПР, ф. II департамент, 1—5, «Война», 1914—1917 гг., д. 284, л. 52. Телеграмма Сазонова от 8 октября 1914 г. (стр. 232.)

⁸⁰ МО, серия III, т. VI, ч. 2, док. № 502. Телеграмма Бенкендорфа от 12 ноября (30 октября) 1914 г. В архивном документе ошибочно стоит дата 14 ноября 1914 г. (стр. 232.)

⁸¹ L. Petit. Op. cit., p. 184. (стр. 232.)

⁸² АВПР, ф. II департамент, 1—5, «Война», 1914—1917 гг., д. 192., лл. 59—60. Телеграмма Сазонова в русское посольство в Лондоне от 23/10 ноября 1914 г. Машинописная копия. В делах имеется и проект этой телеграммы Сазонова (там же, л. 58 об.). Телеграмма отправлена на основе письма Барка Сазонову от 8 ноября 1914 г. В примечании к док. № 609 (МО, серия III, т. VI, ч. 2, стр. 174—175) приведено лишь очень краткое изложение этой телеграммы Сазонова. (стр. 232.)

⁸³ Архив Наркомфина СССР, Особенная канцелярия по кредитной части, II отд., 1 ст., д. 52. Письмо Барка Сазонову от 8 ноября 1914 г. См. А. Л. Сидоров. Указ. соч., стр. 56. (стр. 232.)

⁸⁴ Учреждения, получившие фунты или гарантии правительства, спустя год после войны должны были их возместить. Фактически русское правительство пыталось и с англичанами разрешить вопрос примерно на той же основе, на которой подготавливалось соглашение с Францией. (стр. 233.)

⁸⁵ АВПР, ф. II департамент, 1—5, «Война», 1914—1917 гг., д. 192, лл. 59—60. (стр. 233.)

⁸⁶ МО, серия III, т. VI, ч. 2, док. № 609. (стр. 233.)

⁸⁷ МО, серия III, т. VI, ч. 2, док. № 604. Телеграмма Сазонова Бенкендорфу. (стр. 234.)

⁸⁸ Копию текста этого меморандума мы не нашли, но основные пункты его были повторены Барком в телеграмме в русское посольство в Лондоне для Рутковского (АВПР, ф. II департамент, 1—5, «Война», 1914—1917 гг., д. 192, л. 108. Машинописная копия без даты, по-видимому, 15/2 декабря 1914 г., так как в первый фразе говорится: «я только что вручил английскому послу в Петрограде меморандум»). Кроме того, о русской точке зрения можно судить по телеграмме Бенкендорфа от 6 декабря (23 ноября) 1914 г., в которой подробно изложены основные пункты русских предложений (МО, серия III, т. VI, ч. 2, док. № 609). (стр. 234.)

⁸⁹ МО, серия III, т. VI, ч. 2, стр. 176. Телеграмма Рутковского не напечатана целиком и дана только в кратком изложении. (стр. 235.)

⁹⁰ АВПР, ф. II департамент, 1—5, «Война», 1914—1917 гг., д, 192, лл. 118—120. Машинописная копия с пометой «Спешное». (стр. 235.)

⁹¹ АВПР, ф. II департамент, 1—5, «Война», 1914—1917 гг., д. 192, л. 122. Памятная записка от 31/18 декабря 1914 г., излагающая основное содержание телеграммы Грея. (стр. 236.)

⁹² ЦГИАЛ, ф. 560, оп. 26, 1914—1917 гг., д. 1168, лл. 59—64. Журнал Комитета финансов от 23 декабря 1914 г. В журнале очень точно указаны выдвинутые Англией условия, на основе которых должна была быть реализована краткосрочная финансовая операция. См. также МО, серия III, т. VI, ч. 2, стр. 299. (стр. 237.)

⁹³ Там же. 13 декабря 1914 г. Военный совет утвердил договор с представителем канадского «поставочного комитета» полковником Д. В. Аллисоном о производстве и поставке в кредит 3-дюймовых патронов и шрапнелей на сумму 31,4 млн. долларов. Один из английских или американских банков гарантировал закладные деньги в 1,5 млн. руб., а русское правительство вносило векселями 35% от всей суммы подряда в один из английских или американских банков. Русское правительство выписало векселя в долларах, и их должен был передать заказчику в Лондоне военный агент. Министерство финансов считало, что этот заказ и способ расчета не «затрагивает английского денежного рынка», а потому и не вызовет возражений с его стороны. Однако эта сделка с канадскими поставщиками вызвала протесты со стороны Англии, поддержанные Бенкендорфом и Рутковским. Последние считали, что эта операция «противоречит соглашению нашего правительства с английским, согласно коему все заказы должны производиться при посредстве Русско-Английского комитета в Лондоне» (ЦГИАЛ, ф. 560, оп. 26, 1914—1917 гг., д. 1168, лл. 102—105). Эта крупная сделка с канадцами и переговоры с некоторыми американскими банками и послужили основанием для поспешного заключения Барка о том, что английская валюта не потребуется для платежей в США. С другой стороны, «дело» Аллисона послужило основанием длительной дипломатической переписки русского МИД с посольством в Англии, в ходе которой Бенкендорф старался осветить дело так, будто русское правительство только теряет от этой сделки (МО, серия III, т. VI, ч. 2, док. № 754, стр. 351—354). (стр. 237.)

⁹⁴ АВПР, ф. II департамент, 1—5, «Война», 1914—1917 гг., д. 192, лл. 128 и 136. Памятная записка британского правительства от 15/2 января 1915 г. Записка была вручена министру финансов и от него копия поступила к министру иностранных дел. (стр. 238.)

⁹⁵ Этой же теме посвящены телеграммы Бенкендорфа Сазонову от 13 января 1915 г. (31 декабря 1914 г.) (МО, серия III, т. VI, ч. 2, док. № 103) и от 14/1 января 1915 г. (там же, т. VII, ч. 1, док. № 3). Кредит не распространялся на платежи по торговле, а предназначался исключительно на заказы правительства для действующей армии. (стр. 238-239.)

⁹⁶ МО, серия III, т. VII, ч. 2, док. № 714. Телеграмма Бенкендорфа от 31/18 декабря 1914 г. (стр. 239.)