А. Л. Сидоров. Финансовое положение России в годы первой мировой войны, 1960 г., стр. 240-259

Глава III
ПЕРВЫЕ СОГЛАШЕНИЯ О КРЕДИТАХ С ФРАНЦИЕЙ И АНГЛИЕЙ.
ФИНАНСОВАЯ ЗАВИСИМОСТЬ РОССИИ ОТ СОЮЗНИКОВ

4. СОГЛАШЕНИЕ ТРЕХ МИНИСТРОВ ФИНАНСОВ — РОССИИ, ФРАНЦИИ И АНГЛИИ В ПАРИЖЕ (20—23 ЯНВАРЯ 1915 г.)

Инициатива созыва совещания министров финансов Тройственного согласия принадлежала Англии. 19 декабря 1914 г. великобританское посольство, по поручению своего правительства, обратилось в Министерство иностранных дел России с предложением созвать совещание министров финансов «для совместного обсуждения различных неотложных финансовых вопросов, связанных с дальнейшим ведением войны и необходимостью оказания помощи другим, кроме Франции и Англии, союзным с нами странам» ⁹⁷. Так уже в самом предложении о совещании Россия попала в число «других» стран, которым необходима была помощь. На случай невозможности прибытия министра финансов России, великобританское правительство просило о командировании вместо Барка «особо доверенное лицо императорского правительства». Передавая текст приглашения Барку, Сазонов сделал приписку: «Мне крайне не хотелось бы допустить подобной невозможности».

В начале января 1915 г. поступила телеграмма Извольского из Парижа с извещением, что Делькассе сообщил ему о том, что «французское правительство предлагает ему (Барку. — А. С.) и состоящим при нем лицам быть его гостями» ⁹⁸. Телеграмма определяла место встречи (Париж) и сообщала, что приедет «канцлер шахматной доски» Ллойд-Джордж.

Перед поездкой на конференцию Барку следовало тщательно разобраться в состоянии военных заказов за границей и размере необходимых средств для их размещения. Вообще, с заграничными заказами возникло много «недоразумений». По соглашению между русским и английским правительствами был организован Англо-Русский комитет, который сосредоточил в своих руках размещение заказов по линии государственной обороны.

Вопрос о централизации военных заказов России и контроле над ними со стороны английского правительства представлялся «для английского правительства настолько серьезным, — писал Барк председателю Совета министров, — что заключение соответствующего соглашения между английским и русским правительствами ставилось главным условием обеспечения со стороны Англии России нужными ей кредитами» ⁹⁹. Поэтому финансовое соглашение о кредитах было дополнено соглашением о заказах. Не вдаваясь в историю организации этого органа и имевшую место переписку между правительствами, отметим, что комитет был организован в сентябре 1914 г. Его председателем потом стал вел. кн. Михаил Михайлович. Представители английского правительства в Англо-Русский комитет не входили. На деле комитет являлся не более как комиссией по заказам, придатком созданного англичанами центрального учреждения по снабжению под названием «Comission international de Revitaillement».

Русский комитет, особенно в начале своего существования, не мог практически централизовать и объединить распределение заказов. Различные ведомства России обходили комитет, что вызывало известные трения, которые явились предметом дипломатической переписки между русским послом в Лондоне и министром иностранных дел. Англичане толковали соглашение о централизации заказов расширительно, требуя утверждения комитетом всех без исключения военных заказов России, а русский военный министр Сухомлинов считал, что согласовывать следует лишь те заказы, которые оплачиваются за счет английских кредитов. Чем ближе была конференция, тем настойчивее Бенкендорф и Рутковский телеграфировали о протестах английского правительства против сделки военного ведомства России с полковником Мэки, представителем канадского полковника Аллисона ¹⁰⁰. В целях ускорения выполнения заказа на 3-дюймовые патроны группа Аллисона намеревалась часть его разместить в Англии ¹⁰¹. Русское правительство рассчитывалось за заказ векселями, выписанными в долларах крупными купюрами, что исключало возможность их обращения на английском денежном рынке. Министерство финансов России одобрило эту сделку, но англичане расценили ее как нарушение соглашения о заказах, а на поводу у них пошли Бенкендорф и Рутковский, также считавшие эту операцию нарушением соглашения с Англией, которая как в деле финансирования России, так и «в деле снабжения нас вооружением будет продолжать неизбежно играть главную роль» ¹⁰². Дело дошло до того, что Бенкендорф отказывался подписать в Лондоне векселя русского правительства, выданные на имя Аллисона и подлежавшие вручению в Лондоне ¹⁰³.

В конце концов «дело» Аллисона, кстати рекомендованного английским генералом при великобританском посольстве Вильямсом, было урегулировано. Все заказы были перенесены в Канаду и США, где и должны были быть вручены краткосрочные обязательства русского правительства.

3 января 1915 г. Барк собрал бюрократическую верхушку министерств финансов, военного и морского на совещание по вопросу о военных заказах за границей. На этом совещании он пытался и расстройство кредитной операции в Лондоне на сумму 40 млн. ф. ст., вызванное, как известно, нежеланием самого Барка высылать золото, объяснить отступлением от соглашения о деятельности Англо-Русского комитета ¹⁰⁴. В виде уступки англичанам было решено направить в Комиссию по снабжению «особоуполномоченного» представителя русского правительства в качестве члена Англо-Русского комитета. Все без исключения военные заказы в Англии совещание решило на будущее время производить «с ведома Русско-Английского комитета и нашего посла». Этот порядок размещения заказов в Англии распространялся не только на правительственные заказы, но и на заказы частных заводов ¹⁰⁵. Что касается новых военных заказов в США, где Россия имела валюты всего на 50 млн. руб., военным учреждениям рекомендовалось «всемерно озаботиться о том, чтобы расплата производилась краткосрочными обязательствами» казначейства, т. е. в кредит, а не путем перевода средств из Англии, поскольку это требовало высылки из России золота, «что является крайне нежелательным».

Совещание установило, что возможное расширение заказов России за границей зависело от расширения кредитов в Англии и США. В одном случае этот кредит определялся гарантией английского правительства, в другом — доверием частных банков и предприятий.

Рассмотрением вопроса о заказах и ограничилась подготовка Барка к встрече со своими коллегами.

Конференция трех министров финансов — Рибо, Ллойд-Джорджа и Барка — состоялась в Париже с 20 по 23 января 1915 г. (ст. ст.). На конференции также присутствовали управляющий Английским банком лорд Кенлифф, управляющий Французским банком Паллен и его заместители Хем и Сержан. От французских банков присутствовал Октав Омбер. С русской стороны при обсуждении вопроса о сосредоточении поставок в США в руках Моргана присутствовал военный атташе во Франции полковник Игнатьев.

На конференции обсуждались следующие вопросы: 1) о порядке изыскания средств, нужных для военных расходов; 2) об оказании финансовой помощи дружественным нейтральным государствам; 3) о расчете по военным заказам в нейтральных странах и Англии; 4) о сохранении золотых запасов России, Франции и Великобритании.

Для России наиболее существенной необходимостью было добиться получения нового кредита на 1915 г., изменения условий кредита в Англии, в основу которого был положен принцип высылки золота, заключения соглашений с союзниками о поставке им хлеба с целью оживления внешней торговли и улучшения курса рубля ¹⁰⁶.

Потребности России в иностранных кредитах на ближайший год войны Барк определил, по его словам, «с запасом» в сумме 100 млн. ф. ст., из которых 70 млн. предназначались на платежи по военным заказам, а 30 млн. ф. — на платежи по займам. Фактические потребности на год в это время определялись в 861 млн. руб. (589 млн. руб. на военные заказы и 272 млн. руб. на оплату займов). «Запрос» достигал 140 млн. руб. Однако кредиты, которых Барк потребовал у союзников, составляли всего одну шестую часть предполагавшихся в 1915 г. расходов (1 млрд. руб. из 6 млрд. общей суммы расходов) ¹⁰⁷. Барк рассчитывал получить кредиты непосредственно от Англии и Франции, так как получение такой большой суммы путем самостоятельной финансовой операции русской казны на частных денежных рынках во Франции и в Англии представлялось и Барку невозможным.

Барк предполагал отстоять на совещании новый принцип предоставления кредитов России без высылки золота, так как «мы не можем допустить, — писал Барк, — чтобы открытие нам за границей кредитов ставилось в причинную связь с высылкой золота и обусловливалось непременною доставкою звонкого металла: наша кредитоспособность вне всяких сомнений, и посему такая постановка дела представляется для меня совершенно неприемлемой» ¹⁰⁸. В дальнейшем, однако, русское правительство неоднократно было вынуждено высылать золото за границу.

Французский автор так излагает претензии России, выраженные Барком: «Россия требовала немедленной помощи от союзников. Закрытие Дарданелл прекратило экспорт хлеба, а это был для нее главный источник внешних кредитов. Рубль значительно пал, и Россия не могла платить за границей. Англия и Франция помогли ей в 1914 г. Барк считал, что в 1915 г. ему понадобятся 100 млн. ливров для уплаты по долгам и закупок за границей. Так как эта сумма казалась очень большой для казначейств Франции и Англии, он просил выпустить русский заем в Париже и Лондоне. Рибо не считал возможным выпустить долгосрочный заем ввиду вторжения неприятеля в наши самые богатые области. Он рассчитывал поместить краткосрочные обязательства для собственных нужд и не мог позволить, чтобы наш союзник произвел операцию, которой он сам не мог произвести для французского государства. Он мог помочь России только из средств казначейства. Хотя Англия была богаче Франции, хотя мобилизация не потрясла ее так, как Францию (обязательная военная служба была введена только в июне 1916 г.), хотя она не терпела вторжения неприятеля, однако Ллойд-Джордж заявил, что свою помощь он окажет в размере, равном французской помощи. Он требовал равного распределения кредита между обеими странами» ¹⁰⁹.

Итак, требование Барка получить деньги в порядке долгосрочного кредита было отвергнуто Францией. Ллойд-Джордж ограничил свое согласие оказать кредит России в размере, равном помощи Франции, рядом оговорок. Первоначально он пытался включить в сумму 100 млн. ф. ст. ранее отпущенную России ссуду в 32 млн. ф. ст., но эта атака легко была отбита Барком.

Тогда английский министр финансов уже без прежнего упорства согласился отпустить России требуемый кредит в порядке краткосрочной ссуды, и только при условии высылки Россией и Францией золота Английскому банку.

В своем докладе о конференции Барк очень подробно описывал состояние английских финансов и те трудности, с которыми встретился Английский банк в связи с военными расходами и неудачей английского займа на 350 млн. ф. ст., из которых ³/₇, т. е. 150 млн. ф. ст., остались неразмещенными. Делалось это, по-видимому, для того, чтобы обосновать необходимость посылки Россией золота. Уже телеграмма Извольского о первом дне конференции содержала грустное признание того факта, что золото надо будет вывозить. «Очень трудно будет найти формулу такого единения наших интересов, — телеграфировал Извольский, — чтобы мы получили надлежащие кредиты за границей, не ослабляя наших золотых запасов» ¹¹⁰. В своем докладе Барк пытался подсластить пилюлю и обосновать эту высылку реальной опасностью отлива золота из Англии, когда Россия и Франция (не только Россия — подчеркивал Барк) должны будут прийти на помощь союзнице. Отвергая на словах принцип высылки золота за кредиты России, Барк фактически его признавал. Когда же на следующий день Ллойд-Джордж принес соответствующие расчеты и проект соглашения, Барк должен был признать, что это заседание «было самым тяжелым», так как по вопросу о золоте «выяснилось полное разномнение трех министров финансов».

Соглашение было достигнуто не сразу, и дискуссия продолжалась. Англия требовала, чтобы Россия и Франция помогли Английскому банку своей золотой наличностью. Английская делегация предложила поддерживать в будущем золотую наличность трех государственных банков в одной и той же пропорции.

К моменту конференции Французский банк имел золотую наличность в 168 млн. фунтов, Государственный банк России — 150 млн. фунтов и Английский — 90 млн. фунтов. Все новые поступления золота должны были образовать общий фонд, которым союзники пользовались бы для оплаты своих закупок за границей. В случае недостаточности этого фонда он должен был покрываться из имеющейся наличности золота в банках, «пропорционально сумме наличности данной страны». Убыль золота в Английском банке должна была делиться на три части и две из них должны были пополнять Россия и Франция.

Предложенный англичанами план встретил возражение со стороны французов. Франция, указывали ее представители, не имела Трансвааля, откуда, как Англия, она могла бы ежегодно выкачивать 40—50 млн. фунтов золота. Во Франции и России существовал принудительный курс. Золотая наличность в банках как бы связывала кредитные билеты с этой наличностью, которая представляла в глазах широких масс буржуазии огромное значение и являлась гарантией внутреннего и внешнего кредита правительства. Поэтому, как сообщал Барк, Рибо решительно отказывался высылать золото за пределы Франции, так как он не хотел, чтобы в связи с вывозом золота «основы государственного кредита подвергались потрясениям».

Рибо, с своей стороны, предложил выпустить общий заем союзников, за счет которого можно было бы оплачивать военные заказы. Но Ллойд-Джордж и лорд Кенлифф выступили против этого предложения. Рибо стал настаивать на коллективном займе в пользу малых стран, что преследовало задачу главным образом повлиять на балканские страны в пользу Антанты. Но англичане прежде всего хотели разрешить вопрос о золоте в свою пользу. Во время неофициального свидания Барка с Ллойд-Джорджем последний сказал ему, что «помощь золотом в минуту реальной опасности является для него краеугольным камнем соглашения и что он готов уехать ни с чем, если французы на это не пойдут» ¹¹¹.

Барк должен был балансировать между французами и англичанами, но склонялся в сторону англичан, так как понимал, что только они могут предоставить русскому правительству необходимые кредиты. Поэтому он согласился «в случае реальной опасности» оказать англичанам помощь золотом, но с условием, что конференция установит размер этой помощи и что золото не будет продано Английскому банку, а будет передано ему «в виде временной ссуды» с возвратом. Отчет Барка показывает, что французы более упорно сопротивлялись английскому напору, а Барк своей компромиссной позицией толкал и их на путь уступок.

Присутствовавший на совещании директор Английского банка лорд Кенлифф очень немногословно, но выразительно выявил английскую точку зрения по спорному вопросу о высылке золота за кредиты. Он выступил после директора Французского банка Паллена, произнесшего длинную речь. Лорд Кенлифф «медленно поднялся со стула и, вздохнув несколько раз, заметил: «Мы не намерены выпускать из своих рук наше золото», затем он вновь опустился на свое место» ¹¹².

В общем английская точка зрения сводилась к тому, чтобы было соотношение «между кредитами, которые Англия предоставит своим союзникам, и сохранением английского золотого запаса на надлежащем уровне». В случае снижения золотого запаса союзники обязаны были его пополнять. «Эти аргументы были с большим убеждением и силой выдвинуты канцлером казначейства во время второй и третьей конференций с участием Барка, и русский министр финансов вполне согласился с ними. Если рассматривать проблему независимо от общего политического, военного и экономического положения в России, то не было бы никаких оснований ставить под вопрос справедливость требования, чтобы Россия доставляла свое золото для операций, предпринятых британским правительством на американском рынке в интересах союзников, включая Россию» ¹¹³. Эти слова, с которыми нельзя согласиться, так как нельзя финансовую проблему отделять от военных усилий страны, принадлежат адвокату английской политики, знакомому с проблемой кредитных операций России за границей не только по книгам.

Финансовое положение Франции и Англии было вполне устойчиво. Оба эти государства располагали огромными финансовыми ресурсами. 15 февраля 1915 г. Ллойд-Джордж, выступая в парламенте по вопросу о финансовом положении, сказал: «За счет одних только своих капиталовложений за границей Франция могла бы финансировать войну два—три года, а Великобритания — целых пять. Сейчас для нужд войны они используют лишь треть своих средств, и задача заключается в том, чтобы мобилизовать остальные две трети. Россия же чрезвычайно богата своими естественными ресурсами, но она не обладает достаточным капиталом для того, чтобы их развивать» ¹¹⁴.

Союзники выделяли России новый кредит в 1 млрд. руб. Это им тем легче было сделать, что в большей своей части кредит расходовался внутри Англии и Франции и, следовательно, им не требовалось переводить валюту за границу. Барк менее, чем кто-либо, мог рассматривать вывоз золота из России независимо от внутреннего экономического и политического положения страны. 1,5 млрд. руб. золотой наличности являлись последним экономическим ресурсом правительства, который мог быть использован для свободной расплаты по заказам в нейтральных странах.

Война затягивалась, расходы увеличивались, жертвы Россия несла больше, чем союзники. Чуть ли не одновременно с работой конференции русская армия отступала, и в Августовских лесах погиб один из корпусов армии Сиверса. Союзники обязаны были сделать много больше для сохранения боеспособности России и, как показывает выступление Ллойд-Джорджа в парламенте, они могли это сделать. Между тем Англия и Франция подходили к этой проблеме узкоэгоистически, как к обычной коммерческой сделке, стараясь не поступиться ни одним шиллингом, ни одним франком в пользу своего союзника. Именно из такой постановки вопроса и вытекала проблема вывоза золота из России.

После долгой дискуссии, которая не обещала хорошего конца, первым уступил Барк. Он пошел на компромисс и предложил такой выход: в случае, если золотые запасы Английского банка уменьшатся более чем на 10 млн. фунтов, т. е. упадут ниже 80 млн. фунтов, то в минуту «реальной опасности» союзники (Франция и Россия) приходят «на помощь» англичанам своими золотыми запасами. За это предложение. Барка ухватился Ллойд-Джордж, и совместно с ним повел наступление на Рибо. В этом им помогал и член совета Французского банка Эдуард Ротшильд.

Первоначально Ллойд-Джордж предложил в случае уменьшения запасов золота в Английском банке разделить убыль на три части с тем, чтобы Государственный банк России и Французский банк внесли свою часть золота. Но это механическое объединение, «обезличка» золотых запасов союзников не было поддержано Барком. Он «настаивал на всех трех конференциях, где присутствовали он и канцлер казначейства, чтобы эта поддержка оказывалась на следующих двух условиях: во-первых, она должна носить характер займа, подлежащего возвращению в определенный срок; во-вторых, она должна быть совершенно независима от кредитов, которые Англия предоставит России, другими словами, эти кредиты не должны определяться суммами золота, данного Россией» ¹¹⁵.

Ллойд-Джордж пошел на формальную уступку Барку. Для него было важно получить реальное золото, а какими мотивами сопровождалась высылка золота, играло второстепенную роль. Было договорено, что помощь золотом Английскому банку будет оказана лишь в том случае, если его золотая наличность сократится в ближайшие шесть месяцев более чем на 10 млн. ф. ст. (100 млн. руб.), включая 20 млн. фунтов специального гарантийного запаса, и будет ниже 80 млн. ф. ст.; тогда два другие банка пополнят запас золота в пределах до 6 млн. ф. ст. каждый. Это золото не считалось проданным англичанам: оно отпускалось взаймы и подлежало возврату через год по окончании войны. Это давало формальное право числить указанное золото в балансе Государственного банка и выпускать под него бумажные деньги ¹¹⁶.

Однако уже после третьего заседания конференции, когда принципиальная договоренность о кредитах России была достигнута и в прессе было опубликовано согласованное сообщение о том, «что три союзные державы решились объединить как финансовые, так и военные свои средства для продолжения войны до окончательной победы» ¹¹⁷, когда было условлено, что авансы, выданные союзным странам, выступающим на стороне Тройственного согласия, распределяются Англией, Францией и Россией в равных долях, дело едва не погибло из-за позиции Рибо, который составлял проект соглашения трех министров. В разосланном им проекте соглашения заявка Барка о потребности России в иностранной валюте в размере 100 млн. фунтов получила отражение, но в отношении способов реализации этой валюты в Париже и Лондоне было только указано, что этот вопрос «подлежит дальнейшему соглашению между отдельными правительствами». Такая редакция «соглашения» оставляла Россию совсем без денег и сводила к нулю значение конференции министров финансов. Барк был прав, когда заявил Ллойд-Джорджу, что «все дело придется начинать с начала, так как капитальный для меня вопрос остается для Рибо неясным».

В результате дополнительного обсуждения, в ходе которого Ллойд-Джордж поддержал Барка, Рибо согласился с текстом, предложенным Барком. Этот текст вошел в общее соглашение, подписанное министрами финансов 5 февраля (23 января) 1915 г. ¹¹⁸.

Как уже указывалось, потребность России в иностранных кредитах для оплаты платежей по займам и заказам была определена на 1915 г. в 100 млн. ф. ст. Этот кредит представлялся в равной доле английским и французским правительствами. До реализации русских займов, которые должны были быть выпущены на английском и французском денежных рынках при содействии английского и французского правительств, оба правительства отпускали русскому правительству аванс в сумме 25 млн. ф. ст. (625 млн. франков) каждое, причем эти авансы должны были быть покрыты выручкой от займа. Пока что сумма в 100 млн. фунтов была признана теоретически, ибо, чтобы ее получить, необходимо было разместить займы. До этого русское правительство реально получало 50% своей заявки. Информируя председателя Совета министров о заключенном соглашении, Барк особенно подчеркивал, что кредиты предоставляются «без всякой посылки золота» ¹¹⁹. Однако вслед за столь категорическим заявлением следовали слова, которые сводили его на нет: «Только в случае усиленного наплыва в Английский банк требований на золото предусматривается посылка золота, но в ограниченном размере, и во всяком случае совместно с Французским банком. Этот вопрос был решен с большими затруднениями». Последняя фраза должна была успокоить главу правительства и окончательно убедить его в том, что Барк хорошо потрудился, отстаивая интересы правительства. На самом деле содержание соответствующей статьи соглашения вовсе не было так невинно, как это изображал Барк. Речь шла о посылке настоящего золота при определенных условиях, которые сами англичане могли создать, способствуя утечке золота из Английского банка и получая вместо него русское и французское золото.

В опубликованном в печати официальном извещении о конференции не вполне точно передавался смысл достигнутых решений. Фактически финансовая солидарность декларировалась лишь на бумаге. Объединение хозяйственных усилий трех стран касалось только следующих вопросов: 1) централизации военных заказов в США и платежей по ним (позднее это привело к полному контролю англичан над военными заказами России); 2) равной ответственности трех стран за финансовую помощь своим союзникам — Бельгии, Сербии, Черногории и даже Румынии (которая являлась формально нейтральной, но предполагалось, что она вступит в ближайшее время в войну на стороне Антанты); 3) равной ответственности Англии и Франции за кредиты России в размере по 25 млн. ф. ст. (625 млн. франков) ¹²⁰.

Что касается помощи малым союзным государствам, то конференция утвердила выданные им авансы в следующем размере: Бельгии 500 млн. франков ¹²¹, которые выдавались Францией и Англией равными долями; Греции — 20 млн. франков (Франция) и 1810 тыс. ф. ст. (Англия); Сербии — 90 млн. франков (Франция), 900 тыс. ф. ст. (Англия) и 110 млн. франков, авансированных совместно тремя союзниками; Черногории — 500 тыс. франков (Франция) и Румынии — 5 млн. ф. ст. (Англия). Эти авансы должны были быть покрыты тремя государствами или собственными средствами, или от «реализации займа, имеющего быть своевременно выпущенным от имени трех держав». Новые авансы союзным государствам Англия, Франция и Россия должны были выдать из собственных средств. Общая сумма обязательств, взятых Россией, составляла около 20 млн. руб. в месяц; бо́льшая их часть падала на кредиты Бельгии. Аванс по этим кредитам Барк обязался выдавать только в рублях, т. е. без превращения кредита в иностранную валюту, причем курс рубля был установлен в 2,666 франка. Барку удалюсь добиться заявления Рибо о покрытии кредитов союзным государствам английским и французским правительствами за счет займа, который будет реализован по окончании войны, от имени трех великих держав Антанты.

Соглашения в Париже послужили основанием для дальнейших ассигнований Бельгии, треть которых производилась за счет России. По-видимому, в течение 1915 г. были произведены три выдачи аванса по 500 млн. франков каждый. Уже 18/5 февраля 1915 г. французское посольство в Петрограде обратилось в Министерство иностранных дел с запиской о выдаче правительству Бельгии аванса в 500 млн. франков. Сазонов обратился к председателю Совета министров Горемыкину с просьбой сообщить мнение правительства «по возбужденному в записке вопросу» ¹²². 10 февраля 1915 г. Совет министров согласился с предложением Франции. 20 августа 1915 г. вновь поступили записки французского и британского посольств относительно нового аванса Бельгии в 500 млн. франков ¹²³. На этот раз ответил Барк ¹²⁴, который сообщил, что с его стороны «не имеется возражений против участия России в предполагаемом авансе, в одной трети его части, с тем, что упадающая на долю России сумма была выплачена французским и британским правительствами, за наш счет, на основаниях, установленных парижской конференцией министров финансов» ¹²⁵. В январе 1916 г. последовало новое представление союзников об авансе Бельгии в 500 млн. франков и согласие Барка ¹²⁶. Следовательно, долг России союзникам за один 1915 год увеличился на 500 млн. франков только за счет финансовой помощи Бельгии. Однако, сколько действительно было открыто кредитов и в какой мере они были израсходованы Бельгией и балканскими государствами, русское правительство не знало. Это и побудило директора Особенной канцелярии по кредитной части Никифорова обратиться в Министерство иностранных дел с просьбой, чтобы оно затребовало от французского и английского правительств выписки из счетов за первый год действия финансового соглашения ¹²⁷. Английское правительство представило необходимые сведения на 31 марта 1916 г., причем английское правительство начислило на русское правительство и проценты (3%), кроме сумм по румынскому и второму греческому займам ¹²⁸.

В других пунктах соглашение предусматривало обязательство русского правительства облегчить «всеми возможными способами вывоз пшеницы и других продуктов, в которых могут нуждаться союзные страны». Барк в своем докладе уделил этому вопросу много внимания. Он особенно рассчитывал на усиление экспорта через Владивосток и Дальний, а также через Швецию.

Французов очень интересовали обязательства России по снабжению союзников зерном, лесом, спиртом. Однако практически Россия не имела возможности полностью выполнить их. Предполагалось, что русское правительство будет производить закупки продовольствия и других предметов экспорта на свои средства, а вырученные за поставки деньги будут вноситься в счет погашения кредитов, отпущенных России Францией. О погашении кредита за счет поставок зерна и других товаров достаточно много говорилось и в письме Барка к Рибо, написанном на другой день после подписания общего соглашения ¹²⁹. В 1916 г. Рибо просил Барка подтвердить, что «поставки зерна и леса, которые не могли состояться в течение войны, будут выполнены после открытия Дарданелл. Г-н Барк отказался это сделать, ссылаясь на то, что после войны русское правительство само будет нуждаться в этих ресурсах» ¹³⁰. Рибо энергично протестовал против заявления Барка. Он весьма неделикатно напомнил Барку о том, что перед войной русское правительство истратило в Германии значительную часть средств, полученных во Франции. Рибо угрожал Барку отказать в новых кредитах, если Россия «не предоставит нам взамен экономические компенсации» ¹³¹. Однако во время войны эту угрозу нелегко было осуществить.

Французский автор истории финансов Франции Л Пети, заведомо греша против объективности, также обвинил Россию в неблагодарности и невыполнении своих обязательств перед союзницей по поставке хлеба, спирта и т. д. «Франция, — пишет Л. Пети, — точно выполняла свои обязательства, но Россия — нет. Пункт, по которому мы должны были получить товары в счет оплаты части наших займов, остался мертвой буквой» ¹³². Это заявление не соответствует действительности, ибо, по данным самого Пети, Россия, несмотря на тяжелое экономическое положение, отправила во Францию в 1915—1916 гг. 3 млн. центнеров хлеба, т. е. не менее того, сколько вывозилось в 1913—1914 гг.; вывоз спирта из России за 1916—1917 гг. составил 320 тыс. гектолитров ¹³³. За 1914—1917 гг. Франция экспортировала в Россию товаров на 1480 млн. франков, а получила из России на 771 млн. франков ¹³⁴. Следовательно, лишь 709 млн. франков, или менее 50% всех поставок, не были покрыты русскими товарами. Следует также учитывать, что кредиты, предоставленные Францией России, шли не на производительные цели, а на покрытие процентов по займам, на субсидии странам, воевавшим вместе с Францией, и на военные поставки ¹³⁵. Русский народ может предъявить счет Франции не только за поставленные товары, но и за военные услуги, за кровь миллионов его сынов, погибших за интересы французской буржуазии.

Заключив соглашение в Париже, Барк уехал на два дня в Лондон. Эта поездка была предпринята по настоянию Сазонова и преследовала общие задачи укрепления связей между двумя правительствами. Впечатление Барка от встреч с английскими государственными деятелями было положительным. Его покорила английская деловитость и «полная готовность оказать нам посильное содействие». За короткое пребывание в Лондоне Барк договорился о выпуске бонов русского казначейства на 10 млн. ф. ст. «на исключительно выгодных условиях»: боны учитывались по паритету из 5%, а все остальные расходы, связанные с учетом, печатанием, вознаграждением банкиров Берингов, составляли менее 1% ¹³⁶. Английский банк сделал попытку создать рынок для русских государственных бумаг; по-видимому, эта попытка была удачна, так как 15/2 февраля 1915 г. Бенкендорф передавал своему правительству сообщение лорда Ревелстока о том, что вся сумма «была подписана публикой» ¹³⁷. Еще через несколько дней Бенкендорф сообщал о положительном отношении кругов Сити к русским бумагам, а 16/3 февраля 1915 г. английское посольство официально известило русское правительство памятной запиской о том, что на полдень 2 февраля билеты государственного казначейства были размещены более чем на 12 млн. ф. ст. «Результат, — говорилось в записке, — полностью удовлетворителен» ¹³⁸.

Встреча Барка с лордом Китченером была посвящена вопросу о военных поставках. Китченер сам предложил себя в комиссионеры русского правительства по заказам в США ¹³⁹.

Заключенное Барком финансовое соглашение впервые дало в руки русского правительства значительные средства для производства военных заказов в Англии, США и в других странах. Еще во время своего пребывания во Франции Барк использовал 71 млн. франков для оплаты военных заказов ¹⁴⁰. Однако никакого общего плана изыскания средств на финансирование войны не было выработано. Было достигнуто лишь частное соглашение, которое уже через несколько месяцев пришлось пересматривать, дополнять и вновь просить еще больше средств. Проблема финансирования войны союзниками и их более тесного экономического сотрудничества не была решена. Каждое государство в дальнейшем должно было само изыскивать финансовые ресурсы. «Финансовая солидарность» союзников была лишь декларирована.

Русское правительство уже 26 января 1915 г. сообщило Барку, что оно одобрило подписанное финансовое соглашение, но делало ряд дополнительных запросов, пытаясь уточнить некоторые важные вопросы: включаются ли полученные авансы в общую сумму нового кредита, откроет ли Английский банк Государственному банку кредит в том случае, если будет отправлено золото в количестве 6 млн. ф. ст., и т. д. ¹⁴¹. На все эти вопросы Барк дал успокаивающие ответы.

Тем не менее в публичном выступлении Сазонова 27 января 1915 г. в Государственной думе прозвучала довольно сдержанная оценка заключенного соглашения. Он подчеркнул лишь расширение взаимодействия с союзниками в связи с новым финансово-экономическим соглашением, значение которого «для усиленного завершения предстоящих нам сложных задач не ускользнет, конечно, от вашего внимания» ¹⁴². Кадетская «Речь» на второй же день после подписания соглашения сообщила, что банковские и финансовые круги России встретили соглашение «с большой радостью» ¹⁴³.

Финансисты надеялись, что соглашение поможет установить твердый курс на иностранную валюту и освободить их от значительных переплат при покупке валюты. Большое значение придавалось возможности расширить вывоз из России хлеба и других продуктов сельского хозяйства. Решению конференции выпустить заем от имени трех правительств придавалось только «моральное» значение. Объединение же союзниками своих финансовых ресурсов правильно понималось лишь как кредитование «не великих» держав. «Торгово-промышленная газета» ограничилась передачей только положительных отзывов о соглашении английских газет, не дав своих оценок и комментариев ¹⁴⁴.

По возвращении в Россию 4 марта 1915 г. Барк доложил Комитету финансов «о существе и условиях» подписанного в Париже соглашения «Об объединении финансовых ресурсов трех союзных держав и их взаимной поддержке в борьбе с общим врагом» ¹⁴⁵. Так высокоторжественно было названо в журнале Комитета финансов долговое обязательство царского правительства своим союзникам. В журнале были подробно изложены важнейшие пункты финансового соглашения, причем было особо подчеркнуто значение пункта, определявшего размер и условия нового кредита в сумме 100 млн. ф. ст.

Выслушав объяснения Барка, Комитет «высказал полное одобрение достигнутому в Париже соглашению, результаты войны, но и на продолжительный срок обеспечивают нашу потребность в иностранной валюте, причем и условия предложенных союзными государствами авансов в счет будущего займа представляются вполне благоприятными» ¹⁴⁶. В журнале зафиксировано, что из английского кредита, предоставленного в конце декабря 1914 г. в количестве 40 млн. фунтов, 30 млн. фунтов уже было израсходовано. Следовательно, правительство реально располагало в Англии суммой в 35 млн. фунтов (25 млн. аванса плюс 10 млн. неизрасходованного кредита). Это была довольно значительная сумма, давшая правительству известную передышку, но, конечно, не обеспечивавшая его на длительный срок.

Довольно большое внимание результатам конференции уделяла английская и французская печать. В английском парламенте 15 февраля 1915 г. Ллойд-Джордж выступил с сообщением о финансовом соглашении между Великобританией, Францией и Россией. Это сообщение вызвало оживленную дискуссию, но в общем и в прессе и в праламенте выражали удовлетворение соглашением.

В «Temps» от 6 февраля 1915 г. было помещено официальное сообщение под заголовком «Солидарность союзников. Финансовая Антанта». В том же номере было напечатано интервью Парка о соглашении с Французским банком. В следующем номере, от 7 февраля, была помещена передовая — «Финансовая Антанта». Результаты конференции с точки зрения создания условий для победы над врагом оценивались в передовой очень высоко. «Результаты парижской конференции, — писал французский официоз, — равносильны большой победе с точки зрения конечной цели борьбы». 8 и 9 февраля «Temps» напечатала отклики английской и русской печати, в том числе и слова Ллойд-Джорджа, заявившего сотруднику «Daily Telegraph»: «Все союзники весьма удовлетворены соглашениями. Повторяю, все, действительно все, а не только Англия».

Между тем в парламенте и в прессе два вопроса особенно близко задевали круги финансовых дельцов — это идея общего займа союзников и настойчивое требование высылки золота союзниками под английские кредиты. Поскольку вопрос об общем займе был решен отрицательно, это предопределяло положительное отношение к соглашению английской финансовой буржуазии. Деловые круги английского рынка «боятся общего займа для индивидуальных нужд союзников», — писала «Financial Times». Комментируя речь Ллойд-Джорджа в парламенте и отклики на нее английской печати, «Temps» писала: «Ясно, что обсуждалось предложение о большом общем займе и что оно было отвергнуто по соображениям, которые нам кажутся убедительными. Такой заем представляется желательным, но вместе с тем малонеобходимым и неосуществимым» (курсив наш. — А. С.). Как видно, английская буржуазия меньше всего собиралась жертвовать своими интересами в пользу союзников.

Выступавшие по сообщению Ллойд-Джорджа депутаты парламента Уайттэккэр, Робинсон, Чемберлен, Мэлон единодушно отрицательно высказывались против общего займа. Уайттэккэр подчеркнул, что правительство консультировалось с Сити. Для Англии, заявил Уайттэккэр, выгоднее с финансовой точки зрения помочь вооружением 3—5 миллионам человек России, чем воевать самой.

В «Economist» от 20 и 27 февраля 1915 г. были помещены статьи: «Сообщение г. Ллойд-Джорджа о союзнических финансах » и «Война и прения о военных финансах». В обеих статьях выражалось удовлетворение тем, что не будет общего займа. Статья от 20 февраля считает «неприемлемыми» рассуждения о том, что англичане и французы должны больше платить, чем русские, и что якобы Россия ожидает от войны много, а Великобритания — мало. Во второй статье требуется покончить с «поклонением золотому тельцу». Россия и Франция, писал «Economist», должны вывозить золото в Англию для укрепления английского кредита. Позднее, в 1916 г. эту мысль особенно ярко выразил Брайс в прениях по бюджету в палате общин. Его выступление очень ярко отражает английскую точку зрения по вопросу о золоте. Для Брайса кажется поразительным тот факт, что два союзника накопляют золото, когда Англия их финансирует. «Франция и Россия имеют по 200 млн. фунтов золота. Зачем оно им? Они говорят: для поддержания своего кредита после войны, но в настоящее время их кредит поддерживается не ими самими, а нами, потому что платим мы. Почему же им не дать нам часть этого золота в беде? Я нахожу чудовищным такое положение, когда мы финансируем страны, две из которых накопляют золото, не оказывая нам никакой помощи при нашей крайней нужде в золоте. Я хочу, чтобы канцлер казначейства внушил этим странам необходимость сделать это» ¹⁴⁷.

Речь Брайса ничем принципиально не отличается от позиции Ллойд-Джорджа и Мак-Кённа. Может быть, не столь грубо, но столь же настойчиво и решительно они проводили английскую линию, и Россия вынуждена была сдать свои позиции.

Соглашение трех министров закрепило руководящее положение Англии в финансировании России и Франции. Настроение деловых кругов Англии было достаточно ясно выражено, и Ллойд-Джордж это понимал. Заправилы Сити требовали золота от союзников и отказывались от единого финансового фронта. Им не хотелось брать на себя большие финансовые тяготы. Такая ограниченность в финансовых вопросах несомненно задерживала размещение русских заказов за границей и снабжение русской армии боеприпасами и вооружением.

---

⁹⁷ АВПР, ф. II департамент, 1—5, «Война», 1914—1917 гг., д. 222, л. 4. Письмо Сазонова Барку от 22 декабря 1914 г. (стр. 240.)

⁹⁸ Там же, л. 10. Гектографированная копия секретной телеграммы Извольского от 19/6 января 1915 г. (стр. 241.)

⁹⁹ АВПР, ф. Экономический департамент, 1-е дел-во, д. 105, лл. 192—196. Письмо Барка Горемыкину от 9 октября 1915 г. (стр. 241.)

¹⁰⁰ МО, серия III, т. VII, ч. 1, док. 21, 22, стр. 29—31. Телеграмма Бенкендорфа от 16/3 января 1915 г. (стр. 242.)

¹⁰¹ ЦГИАЛ, ф. 560, оп. 26, 1914—1917 гг., д. 1168, лл. 102—105 (справка о заказе) и 109—110 (журнал совещания о военных заказах под председательством Барка). (стр. 242.)

¹⁰² МО, серия III, т. VII, ч. 1, док. 21. (стр. 242.)

¹⁰³ «Подписание векселей в Лондоне Рутковским, Ермоловым и мною, — телеграфировал Бенкендорф, — не представляло бы никакого преимущества, как известное осложнение было бы лишь невыгодно и компрометировало бы как посла, так и комитет» (там же, док. №22). (стр. 242.)

¹⁰⁴ ЦГИАЛ, ф. 560, оп. 26, 1914—1917 гг., д. 1168, лл. 109—110. Журнал совещания о военных заказах. (стр. 242.)

¹⁰⁵ Хотя в США также существовал русский комитет, совещание специально отметило, что он «не может иметь того значения, как английский», ввиду заинтересованности английского правительства в распределении заказов, в то время как в Америке «правительство стоит от этого в стороне». (стр. 243.)

¹⁰⁶ «Красный архив», т. 5, 1924 г., стр. 50—63. Докладная записка П. Л. Барка об итогах этого совещания. Оригинал хранится в ЦГИАЛ, ф. 560, оп. 26, 1915 г., д. 1300, лл. 1—16. На подлиннике документа, опубликованного Б. А. Романовым в «Красном архиве», нет подписи П. Барка и отсутствует дата. Однако перепечатанный на машинке текст документа проредактирован министром финансов, и на некоторых страницах им сделаны существенные исправления. Подпись под документом («министр финансов») сделана той же рукой, что и редакционные исправления, т. е. рукой Барка. Я согласен с Б. А. Романовым и редакцией «Красного архива», рассматривавших этот документ как доклад министра финансов Барка. (стр. 244.)

¹⁰⁷ МО, серия III, т. VII, ч. 1, док. № 119. Телеграмма Извольского от 2 февраля (20 января) 1915 г., в которой Барк сообщал Горемыкину о первом дне заседаний конференции. Конечно, расчеты Барка оказались недостаточными, так как масштаб войны и военные расходы быстро возрастали. К тому же царское правительство недооценило действительного масштаба кризиса вооружения. Самое тяжелое в военных неудачах было еще впереди. В телеграмме Барк особенно подчеркивал свой категорический отказ высылать золото и необходимость сохранять его запасы. При этих условиях было трудно «найти формулу такого единения наших интересов, чтобы мы получили надлежащие кредиты за границей, не ослабляя наших золотых запасов». (стр. 244.)

¹⁰⁸ «Красный архив», т. 5, стр. 52. (стр. 244.)

¹⁰⁹ L. Petit. Op. cit., p. 190—191. (стр. 245.)

¹¹⁰ МО, серия III, т. VII, ч. 1, док. №119, стр. 160. (Курсив наш. — А. С.). (стр. 246.)

¹¹¹ L. Реtit. Op. cit., p. 54. (стр. 247.)

¹¹² Д. Ллойд-Джордж. Военные мемуары, тт. I—II. М., 1934, стр. 103. В мемуарах Ллойд-Джорджа очень мало материала о финансовых соглашениях союзников. (стр. 247.)

¹¹³ Статья заместителя финансового агента России в Париже П. Апостола «Кредитные операции» в сб. «Russian public Finance during the War», p. 304. Ser. «For the Carnegie endowment for international peace. Division of economic and history», 1928. Главный редактор серии — James T. Shotwell, главный редактор русского отдела — П. Виноградов, а его заместитель — М. Флоринский. (стр. 248.)

¹¹⁴ «Parliamentary Debats (official report)». Fifth serie, vol. XIX. House of Commons. Second volume of session 1914—1915, p. 910—911. (стр. 248.)

¹¹⁵ П. Апостол. Указ. статья, стр. 304. (стр. 249.)

¹¹⁶ МО, серия III, т. VII, ч. 1, док. № 137. Телеграмма Извольского от 5 февраля [23 января] 1915 г. Телеграмма содержит «доверительное объяснение» Барка председателю Совета министров. (стр. 249.)

¹¹⁷ «Красный архив», т. 5, стр. 55; ЦГИАЛ, ф. 560, оп. 26, 1915 г., д. 1300, лл. 7 об.—8. (стр. 250.)

¹¹⁸ Полный текст соглашения опубликован в МО, серия III, т. VII ч. 1, док. № 135, стр. 181—184. (стр. 250.)

¹¹⁹ Там же, док. № 137. (стр. 250.)

¹²⁰ L. Petit. Op. cit., р. 760—761. Кроме соглашения, Барк и Рибо обменялись письмами, в которых зафиксированы основные пункты соглашения (МО, серия III, т. VII, ч. 1 док. 148. Письмо Барка Рибо от 6 февраля (24 января) 1915 г.). (стр. 251.)

¹²¹ На ближайшие шесть месяцев кредиты Бельгии были исчислены в 300 млн. руб., из них на долю России приходилось 100 млн. руб., т. е. по 17 млн. руб. в месяц. Русскую долю должна была выплачивать Франция. «Я счел невозможным, — сообщал Барк председателю Совета министров, — уклониться от необходимости приходить на помощь нуждам Бельгии, но в моем письме к Рибо я точно оговорил, что нас не касается вопрос о денежном курсе. Мы можем дать аванс только в рублях» (МО, серия III, т. VII, ч. 1, док. № 137). (стр. 251.)

¹²² АВПР, ф. II департамент, 1—5, «Война», 1914—1917 гг., д. 222, лл. 25—26. Текст записки и копия сопроводительного письма Сазонова Горемыкину от 6 февраля 1915 г. (стр. 252.)

¹²³ Там же, лл. 61—62. (стр. 252.)

¹²⁴ Там же, л. 64. Письмо Барка Сазонову от 25 августа 1915 г. (стр. 252.)

¹²⁵ По-видимому, поскольку эти «основания» были одобрены в свое время русским правительством, отпала необходимость в особом разрешении Совета министров, и Барк разрешил этот вопрос своей властью. (стр. 252.)

¹²⁶ АВПР, ф. II департамент, 1—5, «Война», 1914—1917 гг., д. 222, лл. 77—78. Копия представления и письмо Барка Сазонову от 30 января 1916 г. (стр. 252.)

¹²⁷ Там же, лл. 80—81. (стр. 253.)

¹²⁸ Там же, л. 86. Копия письма Нольде Никифорову. В дальнейшем размер кредитов Бельгии несколько увеличился. (стр. 253.)

¹²⁹ МО, серия III, т. VII, ч. 1, док. № 148, стр. 197—198. Ответное письмо Рибо не напечатано, но в примечании к письму Барка сказано, что Рибо выразил согласие со всеми пунктами письма Барка и повторил его заключительную часть. (стр. 253.)

¹³⁰ A. Ribot. Lettres а mon amie. Paris, 1924, p. 88. (стр. 253.)

¹³¹ L. Petit. Op. cit., p. 61—62. (стр. 253.)

¹³² L. Petit. Op. cit., p. 61. (стр. 254.)

¹³³ Ibid., p. 21, 31. (стр. 254.)

¹³⁴ Ibid., p. 693, приложение. (стр. 254.)

¹³⁵ По французским данным, приведенным в книге Пети, военный долг России вместе с процентами исчислялся к концу 1918 г. в 3530 млн. франков (основной долг — в 3240 млн. франков), из которых 1580 млн. франков, т. е. почти 50%, были израсходованы для оплаты процентов по займам и 1140 млн. для оплаты материалов и заказов, сделанных русскими миссиями (р. 164). (стр. 254.)

¹³⁶ «Красный архив», т. 5, стр. 62. (стр. 254.)

¹³⁷ АВПР, ф. II департамент, 1—5, «Война», 1914—1917 гг., д. 192, л. 143; л. 141. Телеграмма Бенкендорфа от 10 февраля (28 января) 1915 г., л. 146. Телеграмма Бенкендорфа от 17/4 февраля 1915 г. (стр. 255.)

¹³⁸ Там же, л. 142. (стр. 255.)

¹³⁹ Речь шла о передаче русских заказов Моргану. Военный атташе России во Франции полковник Игнатьев, присутствовавший во время этих переговоров Барка с Китченером, высказывался против монополизации заказов в руках Моргана (МО, серия III, т. VII, ч. 1, док. № 188. Телеграмма Игнатьева и Извольского от 13 февраля (31 января) 1915 г.). (стр. 255.)

¹⁴⁰ Там же, док. № 189. Письмо Барка Рибо от 13 февраля (31 января) 1915 г. (стр. 255.)

¹⁴¹ Там же, стр. 219—220. Примечания и телеграмма Извольского от 10 февраля (28 января) 1915 г. Барк сообщил, что в Англии договорено о кредитах в размере 82 млн. ф. ст., из них 12 и 20 млн. фунтов были получены ранее и 50 млн. фунтов — вновь; что кредит во Франции в 500 млн. франков для ликвидации задолженности банков не входит в сумму новых кредитов и что общая сумма кредитов во Франции составляет 1750 млн. франков. (стр. 255-256.)

¹⁴² Стенографический отчет Гос. думы 4-го созыва, сессия III, засед. 1. стб. 16. (стр. 256.)

¹⁴³ «Речь» от 24 января 1915 г. (стр. 256.)

¹⁴⁴ «Торгово-промышленная газета», от 28 января 1915 г. (стр. 256.)

¹⁴⁵ ЦГИАЛ, ф. 563, оп. 2, 1915 г., д. 516, лл. 2—3 об. Журнал Комитета финансов, утвержденный царем 13 марта 1915 г. Проект решения был написан самим Барком на двух четвертинках бумаги и давал самое благоприятное освещение соглашения. (стр. 256.)

¹⁴⁶ Там же. (Курсив наш. — А. С.). (стр. 257.)

¹⁴⁷ «Parliamentary Debats (official report)» Fifth serie, vol. LXXXV. House of Commons. Sixth volume of session 1916, p. 1510—1511. (стр. 258.)