А. Л. Сидоров. Финансовое положение России в годы первой мировой войны, 1960 г., стр. 429-442

Глава V
ПЕТРОГРАДСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ СОЮЗНИКОВ И ФИНАНСИРОВАНИЕ ВРЕМЕННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА

1. ВОПРОСЫ ФИНАНСИРОВАНИЯ РОССИИ НА ПЕТРОГРАДСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ СОЮЗНИКОВ 19 ЯНВАРЯ — 7 ФЕВРАЛЯ 1917 г. (СТ. СТ.)

Финансовые переговоры на конференции

Финансовая комиссия работала под председательством русского министра финансов П. Барка. Как рассказывает об этом ген. Гурко ⁴⁰, вся подготовительная работа была проведена Барком и лордом Ревелстоком, с которым еще до созыва комиссии «по большинству финансовых вопросов Барк достиг соглашения». На заседания комиссии был вынесен ряд принципиальных вопросов, в том числе и вопрос о курсе рубля. Заседание состоялось 25 января (7 февраля) 1917 г. На нем присутствовали: от Франции — Думерг, от Великобритании — лорд Мильнер, лорд Ревелсток и посол Бьюкенен; от Италии — сенатор Шалойя и посол Карлотти ди Рипарбелла; от России присутствовало восемь человек — министр финансов П. Барк; три дипломата — Покровский, Сазонов, Нератов; два генерала — Беляев и Гурко; два адмирала — Григорович и Русин.

Барк сделал подробный доклад о финансовом положении России, обратив особенное внимание на состояние денежного рынка. По словам Барка, особые трудности России проистекали из того, что русский денежный рынок был менее глубок и обширен, чем у союзников. Внешняя торговля сократилась, так как порты, через которые раньше осуществлялся экспорт, были почти полностью закрыты, а новые налоги едва заполняли брешь, образовавшуюся в бюджете после прекращения торговли водкой. До 1 января 1917 г. военные долги России перевалили за 27 млрд. руб., а ежедневные военные расходы поднялись с 15 млн. руб. в 1914 г. до 40 млн. в 1916 г. и 50 млн. к моменту конференции. Военные расходы России стали почти одинаковыми с расходами Великобритании.

Чтобы покрыть военные расходы, говорил Барк, казна пользовалась займами и краткосрочными обязательствами казначейства. Последние были на 3 млрд. руб. размещены на частном рынке, а на 7 млрд. учтены Государственным банком. Вместо них были выпущены кредитные билеты, количество которых в обращении увеличилось на 8 млрд. руб. и достигло почти 9,5 млрд. руб., вместо 1,6 млрд. до войны.

Долгосрочные займы внутри страны реализовались с затруднениями. Так обстояло с последним займом на 3 млрд. руб. «В течение нескольких месяцев, как длится эта операция, — говорил Барк, — доля Государственного банка (1,2 млрд. руб. — А. С.) почти вполне реализована, но иначе обстоит дело с долей, возложенной на синдикат русских банков, из которых размещены только 400 млн.; бумаги на сумму 1400 млн. рублей оставались в портфеле банков» ⁴¹.

Продолжая анализ экономического положения страны, Барк сообщил, что дороговизна в России поднялась в 4—5 раз, т. е. значительно больше, чем в Англии и других странах Европы. Необходимо смягчить, говорил Барк, «печальные последствия» выпуска бумажных денег, иначе трудно будет оплачивать военные расходы внутри страны. Поэтому необходимо принять меры против падения курса рубля, для чего в первую очередь следует поддержать курс рубля на иностранных биржах. Если же курс рубля не будет поддержан в должной мере, то, по словам Барка, «возможна катастрофа», как во время французской революции конца XVIII в.

Русская валюта обесценилась, по словам Барка, на 37,5% в Париже и на 41,9% в Лондоне. Само русское правительство не имело средств контролировать денежные рынки Парижа и Лондона, поэтому союзники должны ей помочь, так как «и в их интересах помешать падению рубля», ибо оно может быть «гибельным» для кредита России и может очень осложнить ведение войны.

Барк особенно подчеркивал важность вопроса об оплате военных расходов вне России — в США, Японии и скандинавских странах. Часть заказов, предназначенных США, он полагал возможным передать Японии и Швеции, но это опять требует решения вопроса о валюте.

На обсуждение комиссии Барк поставил новый вопрос о необходимости получить валюту для России на расходы по содержанию экспедиционных войск в Персии и покупку серебра для чеканки серебряных денег.

Ко времени созыва конференции Россия израсходовала большие средства на помощь Румынии. Кроме того Россия «должна вскоре еще произвести издержки приблизительно в 300 млн. руб. в Румынии». Барк предложил к этим расходам применить тот же принцип, который применялся при финансировании Бельгии, Сербии и т. д., т. е. расходы должны быть отнесены в равной доле на счет Англии, Франции и России. Барк не называл конкретных цифр необходимых России кредитов, но настаивал на том, чтобы союзники согласились с выдвинутыми им положениями, и тогда будут выяснены и конкретные цифры.

Выступивший вслед за Барком ген. Беляев остановился главным образом на роли Скандинавии и Японии в снабжении России металлами и железной рудой и на трудностях размещения военных заказов в США и Англии. Беляев указал на острый недостаток металлов в России. Условия покупки металла в США «становятся столь тяжелыми, что нужды России не могут быть удовлетворены», поэтому следует более энергично использовать рынки Скандинавии, особенно Швеции. При наличии валюты закупки там могли бы быть значительно увеличены. Беляев особенно расхваливал Японию, которая выполняла заказы «добросовестно, сдавая в условленные сроки и по умеренным ценам». Поэтому он высказывался за расширение этого рынка для России. Но все это требовало валюты, и поэтому Беляев указал на необходимость устранить финансовые трудности при закупках в Японии и в скандинавских странах.

Барк горячо поддержал выступление Беляева, но со стороны английских делегатов оно встретило сдержанное отношение. Мильнер согласился с Барком, что союзники не должны конкурировать между собой при размещении заказов. Но лорд Ревелсток указал на затруднения, которые Соединенное королевство испытывает при добывании валюты для расчетов с США и указал в связи с этим на необходимость ограничить количество заказов в Японии и Скандинавии.

Потребность русского правительства в валюте для расчетов с Японией определялась в 380 млн. иен, из которых 104 млн. иен следовало уплатить за металлы ⁴². Переговоры с японским правительством о кредитной операции в 200 млн. иен, начатые в сентябре 1916 г., к началу конференции не были закончены. Поэтому русское правительство не имело практических возможностей реализовать намеченную программу закупок и не получило для этой цели необходимых финансовых средств от союзников. Приходилось надеяться на собственную кредитную операцию в Японии.

Ген. Гурко прежде всего высказался об общем принципе финансирования войны, который он мыслил как объединение средств союзников. Чтобы довести войну до победного конца, говорил Гурко, «необходимо добиться этого объединения, прежде всего в сфере финансовой». Россия сильна людьми, но слаба финансовыми ресурсами, следовательно, в интересах союзников основательно поддержать Россию финансами. «Россия сделала все, что смогла, чтобы поддержать союзников», в том числе и в сфере финансовой, поэтому Гурко настаивал, чтобы на конференции подтвердили «солидарность союзников в финансовых вопросах» и тем облегчили России продолжение войны.

Представитель Франции Думерг предлагал «немедленно перейти» к решению практических вопросов об оплате заказов в Скандинавии и Японии. Английские делегаты Мильнер и Ревелсток старались удержать обсуждение в плоскости общих вопросов, не торопясь переходить к конкретным решениям. «Лорд Мильнер указывает, — значится в протоколе финансовой комиссии, — что предметом заседания является заслушание доклада о современном положении, сделанного министром финансов, а не принятие решений. Сначала надо обсудить, а затем принимать решение». Эта точка зрения главы английской делегации, поддержанная Барком, взяла верх, так как все дальнейшее заседание протекало в обсуждении ряда общих вопросов.

В центре обсуждения стал вопрос о курсе рубля. Министр иностранных дел Покровский внес предложение, чтобы о необходимости поддержания курса рубля было сказано в резолюции конференции. Думерг предложил использовать для поддержания курса рубля неизрасходованные остатки кредитов, предоставленных России Францией, а также поднял вопрос об увеличении экспорта русского хлеба и леса, так как с увеличением экспорта «курс немедленно поднялся бы». Ген. Гурко указал на практическую невозможность для России в обстановке войны увеличить экспорт. «Нельзя обольщать себя надеждами на то, — говорил Гурко, — чтобы Россия увеличила экспорт во время войны, так как пропускная способность железных дорог доведена до максимума... Вследствие этого средства вывоза России во всех отношениях гораздо меньше, чем в довоенное время».

Лорд Мильнер признал, что вопрос «курса есть самый трудный вопрос, но, увы, англичане не волшебники», а потому он, солидаризируясь с Думергом, также рекомендовал России увеличить экспорт и ограничить импорт.

Барк несколько раз делал замечания, что союзники до сих пор не уделяли достаточного внимания курсу рубля, ограничиваясь только отпуском кредитов для военных заказов; поэтому курс рубля за границей упал ниже курса германской марки.

Русская сторона пыталась убедить своих союзников в том, что она делает все возможное в современных условиях — стремится увеличить экспорт хлеба и леса; причем 300 тыс. стандартов пиломатериалов уже подготовлены к вывозу. Все же, по-видимому, аргументы Барка и Покровского не очень убедили членов других делегаций. Резюмируя прения по этому вопросу, Барк высказал пожелание, чтобы делегаты запросили инструкции у своих правительств, но Думерг не счел это возможным, заявив, что, не будучи «финансовым делегатом», он не может принимать важных решений без Рибо, которому намерен доложить все вопросы лично.

Предложение финансировать Румынию за счет трех союзников не вызвало особых прений, и Барк предложил перейти к вопросу о снабжении России валютой для расходов в Персии. «Финансовая помощь союзников в Персии необходима, — заявил ген. Гурко, — в противном случае увеличение действующей армии будет невозможно». Лорд Мильнер осведомился только, обсуждался ли вопрос об объеме военных операций в Персии в комиссии по стратегическим вопросам. Его, видимо, удовлетворила справка ген. Гурко, что этот вопрос разрешен не комиссией, а генералом Вильсоном и им, Гурко. После этого Мильнер не возражал против предложения, чтобы финансовая сторона этого вопроса была обсуждена и урегулирована Ревелстоком и Барком.

Все более важное значение приобретал вопрос об оплате процентов по внешним займам, так как сумма процентов быстро увеличивалась. Если до войны расходы по государственным займам составляли около 400 млн. руб. в год, из которых меньше половины платилась за границей, то в 1916 г. одних процентов казначейство уплачивало около 800 млн. руб. ⁴³, половина которых приходилась на внешние займы. Что касается 1917 г., то к Петроградской конференции союзников сумма процентов по внешней задолженности была исчислена уже в 653,8 млн. руб. ⁴⁴, а вместе с процентами по внутренним займам перевалила за миллиард рублей. Барк предложил не обсуждать вопрос о процентах в финансовой комиссии, а разрешить его путем индивидуальных переговоров с союзными делегатами, что и было принято.

На этом и закончилось обсуждение вопросов в финансовой комиссии. Подлинник протокола финансовой комиссии подписан участниками заседания. В журнале заседания нет и намека на принятие каких-либо конкретных решений. Правда, это было предварительное обсуждение вопросов не столько финансистами, сколько ответственными государственными деятелями и военными специалистами, которые могли обсуждать финансовые вопросы только с точки зрения их общего политического и военного значения.

Союзные делегаты выслушали все претензии представителей царского правительства — руководителей хозяйства, армии и флота. Они имели возможность посетить фронт и ознакомиться с состоянием армии, беседовали с лидерами русской буржуазной оппозиции и были в курсе всей работы, которую вели английское и французское посольства и Прогрессивный блок по организации государственного переворота. Их не особенно страшил рост недовольства внутри страны; приход к власти буржуазных лидеров им казался желательным. Русская армия в их глазах не потеряла своего значения в качестве важнейшего военного фактора в деле разгрома Германии, поэтому союзники в принципе согласились на предоставление России новых кредитов, но практически все финансовые дела должны были разрешаться в более узком составе путем переговоров между кредиторами и должником.

В связи с этим между лордами Мильнером и Ревелстоком со стороны Великобритании и П. Барком со стороны России состоялся ряд бесед по финансовым вопросам. На некоторых из этих свиданий присутствовали в качестве консультантов фон Замен, Шателен (Россия) и Лейтон (Англия). В результате обмена мнений 19/6 февраля 1917 г. был составлен протокол ⁴⁵, подписанный в последний день работы конференции, 20/7 февраля 1917 г. Барком, Мильнером и Ревелстоком. «Британские делегаты сразу заявили, — говорится в протоколе, — что они не могут принять окончательных обязательств от лица британского правительства. Их обязанностью является рассмотреть потребности России, тщательно и в самом благожелательном духе, и указать пути к их удовлетворению, которые представляются наиболее приемлемыми для британского казначейства, приняв во внимание те затруднения, с какими в настоящее время встречается британское правительство при удовлетворении на нейтральных рынках расходов, не только Великобритании и России, но до известной степени и других государств». Оговорка о пределах полномочий английских делегатов имела существенное значение, так как этот протокол совещания должен был служить основой для соответствующих решений английского правительства о Предоставлении России кредитов на 1917 г.

Потребности России были изложены в шести пунктах и на каждый из пунктов английские делегаты дали определенный ответ.

Россию интересовало, чтобы предметы боевого снаряжения и вооружение, которые изготовлялись в самой Англии и доставлялись «натурой», не относились за счет ежемесячного кредита в 25 млн. фунтов. Русское правительство предложило оплачивать их краткосрочными обязательствами казны, как и поставки тяжелой артиллерии по соглашению от 27 октября 1916 г. На деле это означало фактическое увеличение кредита. Английские делегаты согласились с предложением Барка, считая, что «этот способ является возможным, и что они могут рекомендовать его их правительству» ⁴⁶.

Что касается военного снаряжения и других материалов, покупаемых через Русскую комиссию в Лондоне, то расходы на эти покупки ограничивались программой, которую выработала комиссия снабжения (ее также должны были утвердить оба правительства). Британские делегаты выразили лишь пожелание, чтобы кредиты открывались «по мере надобности», а не вперед под всю программу.

Для производства платежей процентов по займам и расходов по учету и переучету обязательств казначейства англичане согласились открыть кредит в размере 3 млн. ф. ст. и 44 млн. флоринов.

Потребности России в так называемых «свободных кредитах для торговых надобностей» значительно выросли, и министр финансов представил повышенную заявку — вместо 2 млн. ф. ст. в месяц требовалось уже 5,5 млн. фунтов. Русское правительство сделало заверения, что этот кредит будет целесообразно расходоваться частными фирмами после основательных гарантий, что не будет нанесено ущерба покупкам самого правительства России.

Британские делегаты признали «особую важность», которую придает министр финансов этому вопросу, но в отношении заявленной суммы они не сделали определенных и положительных заверений, как по предыдущим пунктам. Они обязались лишь «представить это дело британскому казначейству во всех подробностях», но воздержались взять на себя какое-либо обязательство относительно поддержки заявленной Барком суммы перед британским казначейством. Таким образом, в этом столь существенном для русского правительства деле оно от союзников ничего не добилось.

Подробное отражение в протоколе получил вопрос о поддержании курса рубля за границей. Здесь гораздо более четко и ясно, чем в первом протоколе конференции, изложены те последствия, которые угрожали финансам и всей хозяйственно-политической жизни России, если курс рубля не будет стабилизован и доверие к нему не будет восстановлено. В этом случае, указывалось в протоколе, министру финансов окажется «невозможным собрать в России фонды, необходимые для покрытия военных издержек, и результатом явится катастрофа не только финансовая, но также военная и политическая» ⁴⁷. Барк просил британское правительство отпускать на укрепление рубля по 12 млн. ф. ст. на каждые три месяца до конца 1917 г. При этом Барк заверил британских делегатов в том, что правительство примет дальнейшие меры к сокращению ввоза.

Британские делегаты поняли, как сильно вопрос о курсе рубля заботит министра финансов. Они разделяли его опасения относительно серьезных последствий, которые могут произойти как для России, так и для ее союзников от дальнейшего обесценения рубля, и согласились рекомендовать своим правительствам принятие мер к поднятию его курса.

В отношении валюты в сумме 4 млн. фунтов до конца года для покупки серебра (в связи с расходами в Персии) английские делегаты высказались уклончиво, несмотря на то, что «русские военные власти заявили политической комиссии конференции, что потребность эта является настоятельной». Британские делегаты отметили лишь «важность», которую придают этому вопросу русские военные власти, но, как говорится в протоколе, они «чувствуют», что следует ограничиться лишь «обращением внимания» своего правительства на это желание русского правительства. Под разными предлогами, в том числе и потому, что этот вопрос якобы является предметом дипломатической переписки, заявка русского правительства фактически была отклонена.

Просьба России расширить кредиты для заказов на военные припасы в Японии ввиду «экономии тоннажа и издержек транспорта» не получила окончательного решения. Англия дишь согласилась вести переговоры относительно займа в самой Японии с совместной гарантией Великобритании и Франции. На деле это означало для русского правительства отсрочку на неопределенный срок использования японского рынка, если Россия сама не получит кредита в Японии.

Между тем потребности России в валюте для японского рынка были велики. Дефицит по уже сделанным заказам достигал 81 млн. иен; кроме того, предполагалось сделать заказы на металлы на сумму 104 млн. иен, а заказы Морского министерства и различных управлений Военного министерства проектировались в сумме около 150 млн. иен; к этой сумме следовало прибавить 25,5 млн. иен для оплаты по краткосрочным обязательствам казначейства. В итоге получилась солидная сумма в 380,4 млн. иен ⁴⁸.

Вопрос о золоте совершенно не фигурирует в принятых решениях. До начала работы конференции Россия уже вывезла золота за границу на 48 млн. ф. ст. Пропорционально к открытым Англией русскому правительству кредитам (402 млн. фунтов) это составляло около 12%, а по отношению к использованному кредиту (358 млн. фунтов) — почти 13,7% ⁴⁹. В ходе неофициальных переговоров лорда Ревелстока с Барком было достигнуто соглашение о выполнении русским правительством обязательства о вывозе золота по октябрьскому соглашению 1916 г. на 20 млн. фунтов (97 млн. долларов). В справке о золоте, подготовленной для министра финансов и датированной 11 января (ст. ст.) 1917 г., говорится, что «будет отправлено еще 20 млн. ф. стерлингов». Эта сумма действительно была отправлена в результате ноты Бальфура и нажима английских делегатов. Таким образом, до Февральской революции царское правительство вывезло золота по соглашениям с Англией на сумму 68 млн. ф. от. В ущерб собственному денежному обращению царское правительство покорно выполнило свои обязательства перед союзниками, хотя английское правительство еще до конференции союзников задерживало оплату ряда важных счетов. К ним относились оплата заказанных в Америке 50 локомотивов и 7000 вагонов, предоставление 3 млн. ф. ст. на оборудование строившихся в России автомобильных заводов, заказ автомобилей на 3 млн. фунтов, новые заказы в США машин и станков, пороха и взрывчатых веществ и т. д. ⁵⁰

В финансовом протоколе отсутствует упоминание о румынских кредитах. Всю тяжесть финансовой помощи Румынии, так же как и военной, союзники целиком переложили на плечи России. Не исключалось, видимо, заключение кредитных операций с Румынией и у союзников, но они не взяли обязательств кредитовать нового союзника вместе с Россией и в равной с ней доле, а также компенсировать уже произведенные затраты.

В докладе министра иностранных дел Покровского Николаю II о работе «Союзнической конференции в Петрограде» в положительных тонах оцениваются результаты соглашения по финансовым вопросам. «Представители союзных держав, — писал Покровский, — признавая полную основательность наших пожеланий, выразили готовность представить своим правительствам об удовлетворении их в кратчайший срок» ⁵¹. Ссылаясь на министра финансов, Покровский пишет о благожелательной готовности союзников «идти нам навстречу». Совещание, продолжает он, «далеко не представляло тех трудностей, с которыми приходилось встречаться при предшествующих финансовых переговорах, особливо летом минувшего года» ⁵². Как показывает разбор подписанного соглашения, эта общая оценка несостоятельна, так как английские делегаты далеко не по всем заявкам Барка выражали готовность поддержать их перед своим правительством. Несомненно, однако, что и на этот раз английские союзники на бумаге проявили известную готовность идти навстречу пожеланиям царского правительства. Объясняется это очень просто: русским армиям отводилась «почетная» роль первыми начать в 1917 г. наступление против немцев; во-вторых, размер кредитов определялся количеством снаряжения, необходимого России; в третьих, царское правительство только что послало 20 фунтов золотом ^* и согласилось послать столько же, поэтому можно было обещать известные авансы.

Потребности русской армии в области материального снабжения были «огромные», как писал французский посол М. Палеолог, и союзники решили «по возможности удовлетворить их» ⁵³. За будущее никто не ручался, и как будут реализованы намеченные решения, — никто не знал. Палеолог, провожая своих делегатов на родину, поручил им передать президенту республики и главе правительства, что Россия находится накануне революции, и что в случае восстания царское правительство не может рассчитывать на армию. Он говорил им в напутствие: «Время больше не работает на нас, по крайней мере в России... мы должны уже теперь предвидеть банкротство нашей союзницы и сделать из этого все необходимые выводы» ⁵⁴. Возможно, что Палеолог не был таким провидцем и кое-что приписал себе задним числом. Однако не подлежит сомнению, что настроения верхов русского общества он знал хорошо, а о возможном поведении армии судил на основании случая с полком, который был вызван усмирять бастовавших рабочих на французском предприятии, но стрелял не в рабочих, а в полицию.

Не успели делегаты союзников возвратиться домой, как в России произошли величайшие события. Под натиском восставшего народа рухнула монархия Романовых. У власти оказались буржуазия и обуржуазившиеся помещики, те элементы, которые во время пребывания делегатов союзников в Петрограде числились в оппозиционном лагере и с которыми союзникам приходилось разговаривать неофициально, втихомолку.

Финансовое соглашение, заключенное в последние дни царской власти, пережило старый строй, но оно не сыграло какой-либо положительной роли, так как финансовые отношения союзников с Временным правительством регулировались не на его основе. После революции появилось много новых факторов, оказывавших решающее влияние на финансовые отношения. Временному правительству приходилось упорно добиваться, чтобы союзники не задерживали кредитов и выполняли соглашения.

Сколько же средств отпустили союзники России до Февральской революции и на что эти средства пошли?

Нельзя, конечно, утверждать, что все отпущенные союзниками средства затрачены на военные цели. Из них оплачивали проценты по довоенным займам, по переучету военных займов, предоставляли валюту для нужд промышленности и торговли. Но в огромном большинстве английские и французские кредиты были израсходованы на потребности государства, непосредственно связанные с войной. Следует учитывать, что не все кредиты были израсходованы до февраля 1917 г., но так как в счет их уже были выданы заказы, которые выполнялись позднее, то их можно считать израсходованными.

Начальник комиссии по распределению иностранной валюты сообщил точные итоговые данные о расходе иностранных кредитов, к 12 февраля 1917 г. ⁵⁵ Из его письма видно, что в счет английских кредитов в 4,5 млрд. руб. по первому и второму займам (до 1 апреля 1917 г.) Россией было принято обязательств на платежи в сумме 5082 млн. руб., из которых уже оплачено Комиссией по распределению валюты 1857,8 млн. руб. и оставалось еще оплатить 2625 млн. руб. Перед революцией в распоряжении комиссии имелось неизрасходованных кредитов на 2043 млн. руб. Из письма ген. Михельсона, представленного министру финансов Терещенко 27 марта 1917 г. ⁵⁶, видно, что из русских кредитов Англия только в долларах должна была уплатить США 1270 млн. руб. Вообще США в очень большой мере поедали английские кредиты, предоставленные русскому правительству.

Известный интерес представляет распределение израсходованных средств по различным ведомствам (млн. руб.).

Подавляющее большинство английских кредитов расходовалось по линии военного и морского ведомств и Кредитной канцелярии, работа которых была тесно связана с войной. На долю частной промышленности приходятся мизерные суммы — в 8 раз меньше, чем на долю Кредитной канцелярии, которая получила свыше трети израсходованных средств. Большинство заказов было еще не оплачено и их предстояло оплатить в 1917 г. (2625 млн. руб.).

С французскими кредитами дело обстояло следующим образом. В счет первых двух французских займов (по 1 апреля 1917 г.) было принято обязательств для платежей в сумме около 1257,7 млн. руб., в счет которых уже было произведено уплат на 865,2 млн. руб. и оставалось уплатить 392,5 млн. руб. ⁵⁷ Соотношение между уплаченными средствами и предстоявшими к уплате резко отличается от английских кредитов главным образом потому, что французский кредит расходовался прежде всего для оплаты процентов по старым займам. Особенная канцелярия по кредитной части получила для оплаты долгов по займам и на учет краткосрочных обязательств 514 млн. руб., или почти ⅖ всех средств. Военное и морское ведомства получили 660 млн. руб. и около 80 млн. руб. пошло на заказы всех других ведомств, в том числе Комитету металлоснабжения. В английском кредите значительные ассигнования Кредитной канцелярии связаны с отпуском «свободных кредитов» и расходами по поддержанию курса рубля.

На 1917 г. царское правительство проектировало огромные заказы, значительно выходившие за рамки намеченных на Петроградской конференции. Однако из них следовало считать твердо обеспеченными к поступлению в 1917 г. только то, что было заказано ранее и что уже было обеспечено валютой. Таких заказов на 1 января 1918 г. значилось на огромную сумму в 2809,6 млн. руб., что в тоннаже составляло более 2,4 млн. т. Основая статья расходов намечалась по Главному артиллерийскому управлению — 1605 млн. руб., что составляло около ⅔ всех заказов по военному ведомству, исчислявшихся в сумме около 2390 млн. руб. ⁵⁸

Характерно, что заказы для всех остальных министерств, включая большие заказы Министерства путей сообщения (около 264 млн. руб.) составляли только около одной четвертой заказов Главного артиллерийского управления (около 420 млн. руб.). В то же время по военному ведомству проходили заказы на металлы на сумму около 30 млн. руб. и на оборудование частных заводов, работавших на оборону, на 90,7 млн. руб. Расходы по заграничным кредитам и сделанные в их счет заказы к моменту Февральской революции составляют около 6300 млн. руб. ⁵⁹ В то же время стоимость намеченных заказов, не обеспеченных валютой, достигла огромной цифры, перевалившей за 5 млрд. руб. (5113 млрд. руб.).

Вся сумма произведенных за границей расходов, очевидно, много больше суммы 6,3 млрд. руб., так как к сумме государственных кредитов надо прибавить еще около 550 млн. руб. золотой наличности, находившейся до войны во Франции и Англии, затем кредит Французского банка в 500 млн. франков, который пошел на уплату долгов русских банков; около 420 млн. руб., полученных по английским займам 1914 г. и начала 1915 г. и, наконец, вывезенное золото на сумму 643,2 млн. руб. Включая все эти суммы, общая сумма расходов, произведенных царским правительством по заграничным заказам и платежам до Февральской революции, достигнет цифры около 8 млрд. руб. золотом. Но эта огромная сумма далеко не была покрыта доставленными из-за границы товарами и военными поставками.

---

⁴⁰ W. Gurko. Op. cit., SS. 193—196. (стр. 429.)

⁴¹ Изложение работы конференции и указанная в сноске цитата даются по протоколу финансовой комиссии (АВПР, ф. Секретный архив, трактаты, д. 1963. Петроградская конференция). (стр. 430.)

⁴² ЦГИАЛ, ф. 560, оп. 26, д. 1403, лл. 106—107. Справка XI о кредитных операциях в Японии от 11 января 1917 г. (стр. 431.)

⁴³ ЦГИАЛ, ф. 1278, оп. 5, 1915., д. 329, лл. 1—19. Стенографический отчет заседания бюджетной комиссии Гос. думы 24 октября 1915 г. На заседании обсуждался вопрос о смете Министерства финансов на 1916 г. Указанную сумму в 800 млн. руб. назвал директор Кредитной канцелярии в ответ на запрос членов Гос. думы. Следует указать, что учет краткосрочных обязательств казначейства за границей сопровождался соответствующим вычетом суммы процентов из суммы кредита, и тем самым фактическая выручка снижалась. (стр. 433.)

⁴⁴ Из этой суммы 331 млн. руб. должны были покрыться из английского кредита, 277,7 млн. руб. — из французского; кроме того, 45,1 млн. руб. надо было выплатить в итальянских лирах, японских иенах и долларах. Эта сумма на деле также выплачивалась за счет английского кредита (ЦГИАЛ, ф. 560, оп. 26, д. 1403, лл. 186—188. Ведомость предстоящих платежей за границей). (стр. 433.)

⁴⁵ ЦГВИА, ф. 2003, оп. 2, д. 57, лл. 327—377. Протокол совещания, представленный на окончательное утверждение правительствам России и Великобритании. Копия документа в русском переводе. В АВПР хранится копия этого документа, с которой он и напечатан в сб. «Экономическое положение России накануне Великой Октябрьской социалистической революции», ч. 2, стр. 449—452. (стр. 434.)

⁴⁶ Там же. (стр. 435.)

⁴⁷ ЦГВИА, ф. 2003, оп. 2, д. 57, лл. 372—377. (Курсив наш. — А. С.). Нам кажется, что здесь не без умысла говорили так громко и так сильно о последствиях понижения курса: очень хотелось этими аргументами убедить союзников быть более сговорчивыми и отпустить просимые средства, а они повышались почти втрое — с 1,5 млн. фунтов в месяц до 12 млн. фунтов на три месяца. (стр. 436.)

⁴⁸ О потребности в японской валюте. ЦГИАЛ, ф. 560, оп. 26, 1917 г., д. 1403, лл. 106—107. Справка XI от 11 января 1917 г. (стр. 437.)

⁴⁹ Там же, лл. 124—125. Справка XIV («О золоте»). (стр. 437.)

⁵⁰ Там же, лл. 126—127. Справка XV. (стр. 437.)

⁵¹ Сб. «Монархия перед крушением», стр. 76. (стр. 438.)

⁵² Там же. (стр. 438.)

⁵³ М. Палеолог. Царская Россия накануне революции. Пг., 1923, стр. 325. (стр. 438.)

⁵⁴ Там же, стр. 326. (стр. 438.)

⁵⁵ Архив Наркомфина, ф. Иностранный отд. Особенной канцелярии по кредитной части, 1917 г., д. 49. Английский кредит (Записка ген. Михельсона, представленная Терещенко от 17 марта 1917 г. о состоянии французских и английских кредитов); А. Сидоров. Влияние империалистической войны на экономику России. «Очерки по истории Октябрьской революции», т. I. М., 1927, стр. 64. Все наши попытки отыскать использованную ранее записку, приложенную к письму Михельсона, не увенчались успехом. (стр. 439.)

⁵⁶ ЦГИАЛ, ф. 1525, оп. 1, 1916—1919 гг., д. 681, лл. 106—107. (стр. 440.)

⁵⁷ Там же, 1915—1917 гг., д. 7, лл. 119—120. Представленная ведомость дает расчет на 20 марта 1917 г. Мы даем цифры с округлением до 0,1 млн. руб. Как видно из приведенных выше данных и других (справка о французских кредитах, переданная Альберу Тома), обязательства во Франции значительно превосходили открытые кредиты, однако поставки резко отставали, поэтому был значительный разрыв между выплаченной суммой и размером обязательств. (стр. 440.)

⁵⁸ ЦГИАЛ, ф. 560, оп. 26, 1403, лл. 183—184. Ведомость заказов, подлежащих сдаче с заграничных заводов по 1 января 1918 г. (стр. 441.)

⁵⁹ Наш расчет: 4500 млн. руб. английского кредита, плюс 1350 млн. руб. французского кредита, плюс 5812 млн. руб. дефицита по английскому кредиту, минус 133 млн. руб. свободных средств по французскому кредиту. С учетом японских, американских и итальянских кредитов, а также кредитов Англии до сентября 1916 г. — возможно и более. (стр. 441.)

^* Так в тексте: "... царское правительство только что послало 20 фунтов золотом". Очевидно это опечатка и должно быть "20 млн. фунтов золотом". (прим. составителя) (стр. 438.)