"Вокруг Света", №25, июнь 1928 год, стр. 12-15.
Инспектор сыскной полиции Абсолом сидел у себя в кабинете в Скотланд-Ярде и о чем-то напряженно думал. Наконец, он пришел к определенному решению, положил письмо, которое держал в руках и позвонил.
— Пришлите сюда Бретта! — приказал он вошедшему курьеру.
— Слушаюсь, сэр!
Филипп Бретт не заставил себя долго ждать. Это был приятного вида молодой человек, несмотря на свою стройность, с атлетическими плечами и большими серыми глазами. Лицо его было смугло от загара, и слегка чувственный рот плотно сжат. Он совсем не походил на очень определенный тип сыщика. Правда и Абсолом, в своем прекрасно сшитом платье и с коротко подстриженными, по-военному, усами был далеко не ярким представителем Скотланд-Ярда.
— Садитесь, Бретт! — предложил он. — Есть что-нибудь спешное?
— Ничего, сэр!
Инспектор бросил беглый взгляд на список, лежащий на его столе.
— Прекрасно! — коротко заметил он. — Я послал за вами, Бретт, для того, чтобы переговорить с вами по одному делу. Пять лет вы уже на службе, не правда ли? — продолжал он. — Вам пришлось иметь дело с целым рядом интересных случаев, большей частью все проходило успешно... Однако, не было ничего настоящего! Конечно, это не ваша вина. Неблагополучное стечение обстоятельств. Вы тщеславны?
— Да, сэр! — последовал спокойный ответ.
— Параграф I. — Инспектор еще раз взглянул на список и задумчиво проговорил: — Ни одной пометки. Это хорошо! Много старания, повидимому. Вы ведь, кажется, один справились с Голландом и даже ранены в руку. Ну, а насчет физкультуры, не очень...
— Простите, сэр, — перебил его молодой человек. — Я в школе был первым по крикету и имею пять или шесть кубков за греблю. Кроме того немного занимался боксом...
Инспектор одобрительно покачал головой.
— Это, конечно, все к лучшему, — согласился он. — Есть еще одно обстоятельство, которое мне хотелось бы выяснить. Вы учились в высшей школе, неправда ли?
— Да, сэр!
— Шьете у лучшего портного? — продолжал инспектор, бросая взгляд на элегантный костюм Бретта. Живете на Доун-Стритт, а? Правильно?
— Да, сэр! — подтвердил Филипп Бретт. — У меня есть небольшой доход с капитала, который я получил два года тому назад. Если бы я раньше знал об этом, то остался бы служить в армии. А сейчас я так привязался к своей работе, что не хочу от нее отказываться.
Инспектор еще раз взглянул на список, отложил его в сторону и наклонился вперед к Бретту.
— Есть большое и интересное дело, — таинственно начал он. — Я должен был передать его уже давно к расследованию, но у меня нет подходящих людей. Всех их можно узнать в два счета. Главный недостаток моих служащих заключается в том, что какое бы они ни надели платье, их сразу можно отличить в толпе. Прочтите это!
Сыщик Филипп Бретт протянул руку, взял письмо и погрузился в чтение.
Отель-де-Пари, Монте-Карло
Сентябрь, «2».
«Многоуважаемый инспектор Абсолом!
Как нехорошо с вашей стороны, что вы так скоро заставляете меня покинуть Монте-Карло. Я только что успел достигнуть блестящих результатов в работе, в которой до сих пор терпели неудачу все лучшие математики. Я открыл действительно безукоризненную систему. Не более, как через месяц казино было бы принуждено закрыть свои двери.
Я надеюсь, что мой поступок, который явится следствием моего отъезда из Монте-Карло, вы не истолкуете как желание отомстить вам. Я собираюсь посетить вас в Лондоне. Вы узнаете о точном дне моего приезда, как только я окончательно выработаю свой план.
Теперь, что касается вашей полицейской системы, мистер Абсолом, она наверно была бы очень полезна и, кстати во времена королевы Елизаветы или Генриха VIII; в настоящее время, простите меня за дерзость, она несколько вышла из моды. Все эти бесконечные справки, скверно одетые «гончие собаки». Право же они не служат украшением, дорогой сэр! Они могли бы с таким же успехом, на своих фуражках иметь надпись «Скотланд·Ярд», как бывает у представителей «Бюро путешествий». Если я когда-нибудь решу выйти в отставку, то предложу вам услуги моих людей. Поверьте мне, что вы тогда наверное узнали бы, что представляет собой настоящее искусство сыска!
У меня есть много различных имен. Некоторые из них достаточно мною прославлены, но на этот раз я удовлетворяюсь тем, что подпишу это письмо именем, которое наиболее часто появляется в ваших жутких описаниях моей особы.
Маттье».
В лице Бретта, когда он прочитал подпись, произошла едва заметная перемена. Он втянул в себя воздух и его спокойные серые глаза зажглись волнением. Его начальник заметил это и одобрил.
— Письмо получено с утренней почтой, — проговорил инспектор. — Я вот все думаю, не обман ли это?
— Ни под каким видом, сэр! Это письмо безусловно подлинное.
— Почему вы думаете?
— Я изучил этого человека и все его методы. Он довольно интересный тип, но у него есть свои слабости, как и у всех нас. Если мы когда-нибудь поймаем его, а мы несомненно его поймаем, сэр, то это случится благодаря одной черте его характера, хвастовству.
Инспектор задумчиво покачал головой.
— Да, пожалуй! — согласился он.
— Говорят, что он человек, которому немногое может доставить удовольствие, — продолжал молодой сыщик. — Больше всего на свете он любит надувать и издеваться над своими преследователями. В этом он себе никогда не откажет. Надо ему отдать справедливость, что у него среди уголовных одна из самых замечательных карьер, но наступит день, когда он, как и все другие допустит небольшую ошибку. Тут-то мы его и зацапаем.
В последних словах Бретта прозвучало какое-то лихорадочное нетерпение. Инспектор с любопытством посмотрел на него.
— Что, здорово заинтересовались делом, неправда ли Бретт? — справился он.
— Мистер Абсолом! — возразил сыщик, и в лице eгo промелькнуло что-то юношеское, в то время, как голос звучал решительно. — Нет в мире такого преступника, которого бы я поймал с большим удовольствием, чем Маттье.
— Есть у нас еще одно обстоятельство, которое нам необходимо обсудить, — начал инспекор, поправляя пенсне. Он посмотрел в записную книжку, которая лежала перед ним на столе. — Окoлo Бельграв-Сквера имеется игорный дом, где процветают такие миленькие игры, как «баккара» и «Железная дорога». Играют там очень крупно. Называется этот притон «Клубом для игры в бридж» и существует под именем «Скитальца». Но я сильно сомневаюсь, играют ли там в неделю хотя бы один робер.
— Вы думаете, что его следовало бы закрыть, сэр, устроив там предварительно облаву?
— Боже упаси! — взволнованно ответил инспектор. — В Лондоне нет второго такого места, котоpoe могло бы быть нам так полезно в настоящий момент. Наоборот, мы хотим чтобы каждый чувствовал себя там в полной безопасности. Может наступить такой счастливый день, когда туда забредет порядочная рыбина!
— Но, сэр, — заметил сыщик, — они же должны понимать, что вся их блестящая карьера только вопрос времени.
Инспектор слегка покачал головой.
— Они с каждым днем становятся увереннее. Должен вам сказать, что стоящие во главе этого милого учреждения очень щедры. Мы получаем от них крупные взятки...
— Взятки?
— Да! Трое констеблей имеют по пяти фунтов в неделю каждый, а инспектор десять, кроме случайных выдач. Деньги эти регулярно передаются в управление полиции, но администрация клуба не имеет об этом никакого понятия. Они воображают, что здорово прибрали полицию к рукам!
— Понимаю! — прошептал Бретт.
— Вот тут-то нам и придется начать вашу кампанию, — объяснил начальник. Вам придется ходить в этот клуб и совершенно порвать с Даун-Стритт на время. Для вас уже приготовлена небольшая квартира в отеле «Милан», где вы будете проживать под именем Андро Уолш, — банкир из Сиднея. У вас достаточное количество денег, но вы очень скромны в своих тратах. Итак у вас много денег, но очень мало друзей в Лондоне! С вами очаровательная женщина, ваша спутница, которая тоже бывает в клубе.
Бретт с недоумением взглянул на него.
— Я могу устроить все, что угодно, сэр! — начал он. — Я даже умею играть шимми, но женщину...
— Об этом мы уже позаботились.
Инспектор позвонил, бросил несколько слов вошедшему курьеру и спустя несколько минут в комнату вошла молодая женщина. Она была пpocо, но со вкусом одета и здороваясь с инспектором, приветливо улыбнулась.
— Это мистер Бретт! — представил инспектор. — А это Мюриель Картер.
Бретт пожал ей руку и его недоумение стало постепенно исчезать.
— Мисс Мюриель поможет вам в вашей работе в клубе. Вам придется, конечно, оставить там некоторую сумму денег. Об этом не беспокойтесь! Казначейство оплатит все чеки, представленные вами. Не бойтесь проигрывать!
— Разрешите мне задать вам один вопрос, сэр? — проговорил Бретт. — Почему вы так уверены, что преступник появится в этом клубе?
Начальник улыбнулся.
— Никто не может быть в чем-нибудь безусловно уверен, — согласился он, — но я оставляю этот клуб в покое в надежде, что мои предположения оправдаются. Дело в том, что этот человек не подвержен никаким слабостям, кроме одной — картам. Нам известно, что в прошлом году он был в Лондоне, но мы не могли его поймать. Мы натравливали на него самых красивых женщин, но он не обращал на них никакого внимания. Не попадается на удочку! Есть у него одно уязвимое место. Где бы, в какой бы части света не происходила крупная игра, будь то в Париже, Монте-Карлою, Мадриде, Флориде, Буйнос-Айресе, рано или поздно, Маттье появится там. Случится ли где-нибудь сенсационный проигрыш или нашумит чей-нибудь крупный выигрыш, Маттье обязательно там появится, но к сожалению исчезнет прежде, чем мы успеем наложить на него руки. Сейчас распространился слух о том, что какой-то молодой аргентинец проиграл 20.000 фунтов в Бельграв-Сквере прошлой ночью. Такие сплетни могут вызвать его появление.
— Все это очень хорошо, — добавил он, взглянув на часы, — но мое время иссякло. — Вы найдете пачку визитных карточек в своей комнате, в «Милан-Отеле». Постарайтесь, чтобы было как можно меньше шума, когда вы будете перевозить, свои вещи. Вам следовало бы пообедать сегодня в каком-нибудь ресторане с мисс Мюриель. Она это устроит.
— В Сиро, около девяти, — решительно бросила молодая женщина.
— Хорошо! — проговорил Бретт.
— Я запишу вас, мы встретимся в вестибюле.
Вскоре после того, как они заняли столик в ресторане, мисс Мюриель указала ему двоих людей, сидящих на другом конце зала. Мужчина был высокий с целой копной седых волос, гладко зачесанных назад с низкого лба. Его спутница, одетая в нарядное платье и вся увешенная драгоценностями, больше говорила с лакеем, чем со своим другом и не пыталась даже скрыть, что вся длинная процедура обеда изрядно ей надоела.
— С этим человеком нам необходимо связаться, — сообщила мисс Мюриель. — Полковник Бронд, секретарь клуба «Скиталец». С ним миссис Рига. Наш друг, инспектор Абсолом, наверно считал бы ее подставным лицом, которое способствует вовлечению посетителей в игру. Я же думаю, что она очень богата и играет просто из любви к картам.
— Вы не знакомы с ними? — спросил Бретт.
— Нет еще, но дело налаживается. Я уже заметила, что они нами интересуются. Бронд посылал за администратором и о чем-то с ним говорил. При входе мы расписывались, ему уже известны наши имена. Он уже знает, что вы Андро Уолш, банкир из Сиднея, а я Мюриель Картер.
— Ваше имя, очевидно, такое же вымышленное, как и мое?
Она отрицательно покачала головой.
— Мюриель Картер мое настоящее имя. Мои родственники все живут на приличном расстоянии отсюда, в глухих местах Ирландии. Предполагается, что я занимаюсь «журналистикой», в городе, что до некоторой степени является правдой. Абсолом, очень мудрый постановщик! То, что один из нас носит свою фамилию, а не вымышленную, является известной гарантией для другого.
— Понимаю, — пробормотал Бретт. — А следующий шаг?
— Следующий шаг будет с их стороны. Ecли не сегодня, то завтра вечером наверно!
Произошло это скорее, чем они ожидали. Не успели они окончить обед, как увидели, что интересующие их люди поднялись со своих мест и, под предводительством расшаркивающегося лакея, прошли к столику, расположенному рядом с ними. Полковник уловил взгляд Бретта и, наклонившись вперед, сказал:
— Вы простите нас за беспокойство, — начал он. — Мадам не переносит сквозняков, а там, где мы обычно сидим, сегодня отчаянно дует.
Разговор постепенно завязывался. Час спустя, когда Бронд со своей спутницей поднялись, готовые уйти, полковник обратился к мисс Мюриель.
— Вы по всей вероятности отправитесь во Флориду?
Мюриель неуверенно покачала головой.
— Думаю, что нет, — возразила она. — Мой друг, мистер Уолш, не большой поклонник танцев. У него менее похвальные вкусы.
— Например? — вежливо справился Бронд.
Искренность признания Бретта была вне подозрений.
— Это очень глупо, конечно, — виновато согласился он. — Я житель колоний и мы все не прочь поиграть карты, особенно, когда выпадет свободное время.
Глаза Бронда, казалось, неожиданно стали уже.
— Ну, — проговорил он после некоторого размышления, — в Лондоне имеется достаточное количество игорных домов. Нужно только уметь туда проникнуть и иметь соответствующую рекомендацию.
— Я так и полагал, — согласился Бретт. — Мне уже предлагали пойти в один клуб, где играют в бридж, но это не то, что меня интересует.
— Если вы действительно хотите увидеть настоящую игру, — сказал Бронд, — разрешите узнать с кем имею удовольствие говорить.
Они сбменялись фамилиями. Бронд взял своего нового знакомого под руку.
— Лондон — это город лицемерия, — заявил полковник. — Нам приходится умалчивать о таких местах. Но если вы хотите сыграть в «железную дорогу» сегодня, то я могу вам это устроить. Я, конечно, не обещаю, что там, куда я собираюсь вести вас, будет очень крупная игра, но денег во всяком случае там хватает всегда.
— Лучшего я даже себе и представить не могу, — с радостью воскликнул лже-австралийский банкир. — Но мне казалось, что это считается незаконным в Лондоне.
Бронд усмехнудся.
— У нас среди полицейских чинов имеются верные друзья, — проговорил он.
Когда через неделю Бретт явился к инспектору с докладом, последний был очень взволнован. После краткого приветствия, он передад сыщику телеграмму с вопросом:
— Что вы скажете на это?
Бретт внимательно прочел текст. Телеграмма была подана на Северном вокзале в Париже, накануне, поздно вечером.
«Приеду голубым экспрессом, четверг. Наймите подходящее помещение и встречайте меня вокзале Виктория. Нежнейший привет. Маттье».
Инспектор был взбешен. В глазах Бретта на минуту появился огонек, затем он тихо засмеялся.
— Снова хвастовство этого человека.
— Приказывает мне встретить его, — выпалил инспектор. — Я бы ему приготовил помещение! Он бы уж плотно сел у меня. Постелька, пожалуй, не очень-то пришлась бы ему по вкусу!
— Во всяком случае, мы встретим его? — спросил Бретт.
— Да. Мы встретим поезд, но встретим ли мы Маттье — это еще большой вопрос. Он, наверно, путешествует, как архиепископ Кентерберийский, или работает вторым помощником машиниста на паровозе.
Инспектор поднял телефонную трубку.
— Соедините меня с паспортным отделом в Дувре. Затем пошлите телеграмму коменданту Дувра.
— Как ваши дела молодой человек? — спросил инспектор и закурил папиросу.
— Очень хорошо, благодарю вас, сэр, — ответил Бретт. — Я проводил почти все вечера в клубе и полагаю, что ко мне уж начинают понемногу привыкать. «Железка» там процветает. Баккара — то же. Там есть три завсегдатая, при чем кто-нибудь из них постоянно берет банк. Первый — это Вандерлейде, шоколадный фабрикант из Брюсселя. Второй завсегдатай — некто Соломон, пожилой еврей, проживает недалеко от Хайгейта и Aмoc Уитлей, бывший коммерсант-трикотажник из Ланкашайра. Я сам недурак насчет всяких картежных трюков, но, пожалуй, этих трех учить нечему.
— А как остальное общество?
— Изумительное. Прошлою ночью я мог арестовать там четверых, включая сюда Лапсона, того самого, который обвиняется в подлоге. Я указал на них инспектору Коллинсу, но сказал ему, что никто из клуба не подлежит аресту. Вы ведь, кажется, это имели в виду?
— Совершенно правильно, — подтвердил инспектор. — Эту мелочь мы можем поймать в любое время.
— Мисс Мюриель составляет список целого ряда известных ей лиц, — продолжал Бретт. — Среди них есть недурные имена, но в общем мало почтенная публика. Денег зато там порядочно. Я бы не удивился, пожалуй, если бы именно туда явился наш друг.
Инспектор несколько минут говорил по телефону. Когда он кончил, к нему вернулось его прежнее спокойствие. Он подвинул ящик с сигарами Бретту.
— Самым трудным будет, конечно, узнать этого негодяя, — начал он. — Я говорил с шефом парижской охранной полиции только вчера. Он у них зарегистрирован под именем Форестье. За ним числится четыре убийства и семь грабежей. Он сказал мне, что в истории уголовных преступлений еще не существовал человек, который так блестяще изменял бы свою внешность. Он мог бы нажить огромное состояние, выступая в качестве трансформатора на эстраде.
— У вас есть какое-нибудь представление, как он на самом деле выглядит? — спросил Бретт. — Я знаю, конечно, по официальным материалам, но кроме этого есть у вас какие-либо сведения?
— Броди, известный американский сыщик успел пробормотать несколько слов перед смертью, — после минутной паузы проговорил инспектор. — Маттье напал на него в одном из кафе в Бордо. Он сказал, что Маттье производит впечатление человека воспитанного, стройный, со стальными мускулами, с очень плавными движениями и блестящими глазами, которые он обыкновенно скрывает очками. Броди говорил, что глаза его не совсем одинакового цвета, чем и объясняется то обстоятельство, что он всегда носит очки. Не приходится говорить о его волосах, потому что он меняет парики с такой же легкостью, как мы шляпы. Об одном вы всегда должны помнить. Он совершенно изумительно владеет оружием. Главное не надо забывать, что он считает убийство лучшим выходом из всякого положения. Я никогда не поощрял кровопролития, как вы знаете, но в данном случае, если вы будете уверены, что в ваших руках, именно он, отбросьте колебания. Его никогда нельзя будет заполучить живым. Живым он не сдается. Сделаем пробу. Покажите, как вы умеете действовать.
Не успел он произнести эти слова, как прямо перед ним выросло черное дуло револьвера. Инспектор откинулся в кресле от неожиданности.
— Это здорово. Где же вы научлись так быстро работать?
— Я каждое утро упражняюсь в продолжение десяти минут, — ответил Бретт. — Может быть мы сдадим вместе, но я не думаю, чтобы ему удалось первым положить меня.
— Ждите меня в маленьком зале ожидания на вокзале Виктория сегодня днем, — распорядился инспектор и cдeлал знак Бретту выйти.
Приход курьерского поезда на вокзале Виктория всегда представляет собой событие и, вызывает интерес со стороны полицейских Скотланд-Ярда. На этот раз главный инспектор, инструктировал небольшое количество своих помощиков в малом зале ожидания, в котором всегда собирались полицейские чины. Он ходил взад и вперед по платформе, курил сигару и посматривал по сторонам, будто ожидая приезда желанных гостей. Бретт остановился в другой части платформы, вокруг него рассеялись двенадцать быстроглазых фараонов Скотланд-Ярда, которые наблюдали за ничего не подозревающим потоком пассажиров.
Среди приехавших оказался принц, который приехал в Лондон инкогнито и, окруженный группой друзей быстро поспешил покинуть вокзал. Английский чемпион лаун-тенниса, возвращающийся после успешного состязания в Париже, беседовал с несколькими журналистами, готовый каждую минуту исчезнуть в глубине ожидающего его такси. Подмышкой молодой чемпион держал футляр с ракетами. Кроме только-что названных обращающих на себя внимание личностей, приехал еще министр, который прошел бы незамеченным, если бы не его секретарь, опоздавший встретить его. Ретивый секретарь бросился спасать своего патрона от осаждавших его журналистов. Кроме этих трех, прочие приехавшие ничем не выделялись из обычной толпы. Ни один из шпиков не мог сделать мало-мальски интересного сообщения.
Главный инспектор Абсолом и Бретт вместе покинули вокзал. Абсолом был слегка расстроен.
— В конце-концов мы же только люди, — заметил он, — а это приблизительно то же самое, что искать иголку в сене. Тут было, по крайней мере, человек пятьсот, из которых любой мог быть Маттье. Пожалуй их здесь и не было.
— Ну, я в этом вовсе не так уверен, — пробурчал Бретт. — Полковник Бронд сообщил мне, что у них в клубе предвидится большая игра.
— Это интересно, — несколько оживленнее заметил Абсолом. — Не упоминал ли он каких-нибудь имен.
— Нет, но было нечто более значительное: он был склонен к какой-то таинственности, — сказал Бретт.
Они стояли в ожидании такси. Шел проливной дождь, и все старались скрыться под навесом.
— Я вас оставлю сегодня одного, — решил начальник. — Если Маттье будет вечером в клубе, то он несомненно расставит своих людей повсюду. Наших они сразу узнают. Поэтому, сегодня я никого не пошлю туда. Если вам нужна будет помощь, вы знаете, что нужно будет сделать?
Бретт кивнул головой.
— Вы совершенно правы, сэр, — согласился он. — Лучше всего оставить двери открытыми и не охранять их.
Подъехал такси. Инспектор вошел в него. Бретт выразил желание еще раз пройтись по платформе.
— Вы не отправитесь туда раньше полуночи? — спросил инспектор, высовываясь из окошка такси.
— Никогда ничего не делаю до часу ночи, сэр.
— Отобедайте со мной в Олимпике в десять, если вы ничего не имеете против того, чтобы ждать так долго, — предложил инспектор, — если к этому времени будет что-нибудь новое, я сумею поставить вас в известность.
— Я буду там, сэр!
Бретт и начальник сидели в курительной комнате Олимпика и лениво потягивали кофе с ликером. Инспектор, рассеянно просматривал последний выпуск вечерней газеты и вдруг неожиданно вздрогнул.
— Что бы это могло значить? — спросил он, наклоняясь вперед и указывая пальцем на то место, где обыкновенно печатались самые последние сообщения:
Эдгар Гоусон, английский чемпион лаун-тенниса выиграл первенство в состоявшемся сегодня состязании в Версале. Партии распределились следующим образом: 6-3, 6-4, 6-0. Преимущество Гоусона.
Бретт прочитал сообщение и нахмурился.
— В чем дело? Я совершенно убежден в том, что мы видели Гоусона сегодня на вокзале, — nробормотал он. — Я же сам видел его с футляром с ракетами, окруженного десятком журналистов.
— Господи, посмотрите-ка вот еще сюрприз, — вocкликнул инспектор. — Слушайте.
Лорд Эллакот, возвращение которого в Англию ожидалось сегодня, принужден остаться в Париже еще на неснолыю дней. Лорд Эллакот неожиданно заболел тяжелой формой инфлюэнцы.
— Да я же сам видел его, он здоровался со Стивенсом из Таймса.
Оба мужчины переглянулись. Одна и та же мысль блеснула у них в мозгу. Неожиданное появление клубноrо лакея почтительно изогнувшегося в дверях помешало их разговору.
— Простите меня, мистер Абсолом, но вас спрашивает курьер из Скотланд-Ярда. Он желает видеть вас и говорит, что у него очень важное дело. Так как тут не было чужих, я осмелился немедленно привести eгo сюда.
В комнату вошел, одетый в полицейскую форму, сержант.
— В чем дело Сондерс? — Справился начальник.
— В течение последнего получаса к нам поступило заявление о двух грабежах, сэр, — ответил полицейский. — Одно в доме лорда Эллакота — украдены драгоценности; второе, в квартире на Довер-Стритт, занимаемой Гоусоном, чемпионом тенниса.
— Было насилие?
— Слуга Гоусона сильно избит. Ои говорит, все время путается, но настаивает на том, что на него набросился его хозяин. В доме лорда Эллакота лакей заявил, что его хозяин вернулся днем с Голубым Экспрессом и, спустя некоторое время, снова вышел. Исчезли все драгоценности лорда и много других редких вещей.
Старший инспектор в сопровождении Бретта поспешно спустился вниз. При выходе, увешенный медалями, швейцар подал ему записку. Инспектор прочитал ее и поморщился. Он передал бумагу своему спутнику.
«Дорогой мистер Абсолом!
Не плохо для начала, неправда ли? Как видите мы здесь! Не вредно устроились, почти рядом с вами! Надеемся хорошо провести время. Не меняйте своего сыщика. Мы уже предвкушаем удовольствие от целого ряда приятных встреч с мистером Бреттом.
Всегда ваш Маттье».
— Кто оставил эту записку? — спросил Абсолом.
— Вот этого я как раз не могу вам сказать, сэр, — удивленным голосом ответил швейцар. — Когда я поднялся наверх, чтобы сообщить вам, что вac ждет посланный из Скотланд-Ярда, ее безусловно здесь не было. Вернулся и нашел ее на cтyлe.
Бретт аккуратно сложил записку и опустил в карман.
— Что ж надо терпеть! Наступит такой момент, когда чаша терпения переполнится.