"Вокруг Света", №26, июнь 1928 год, стр. 6-9.
Содержание предыдущего № 25
Абсолом, инспектор сыскной полиции, получивши от афериста Маттье предупреждение о приезде его из Парижа, поручает сыщику Бретту слежку и арест Маттье. В помощь Бретту прикомандирована сотрудница Скотланд-Ярда, Мюриель Картер. Маттье посещает крупные игорные дома. В одном из них Абсолом и Бретт решают устроить ловушку. Бретт и Картер под видом иностранных богачей проникают в клуб. Через неделю Абсолом получает от Маттье второе письмо с извещением о предстоящем приезде его в «голубом экспрессе».
На вокзале Бретт и Абсолом с отрядом сыщиков встречают экспресс. Среди пассажиров обращал на себя внимание — чемпион тенниса, министр и принц. Маттье не обнаружен.
Вечером, за обедом, Абсолом и Бретт узнают из газет об ограблении квартир лорда Эллакота и Гоусона, которые отсутствуют, но в то же время были встречены на вокзале. Сыщики теряются в догадках. В этот момент они получают 3-ю записку от Маттье, где он сообщает о своем приезде и раскрывает карты сыщиков.
В доме лорда Эллакота уже работал полицейский чиновник. Прислугу было невозможно убедить, что не их хозяин заказал виски с содой, затем прошел к себе в комнату, пробыл там некоторое время и вышел из дому с тем же багажем, который привез с собой и заявил о том, что ночь проведет у себя в клубе. Однако, все содержимое его чемоданов было обнаружено в спальне, а вместо него он наполнил их драгоценностями и другими дорогими предметами.
— Возвращение лорда, — объяснял лакей, — было совершенно неожиданным, так как мы за час до этого получили телеграмму, в которой нам сообщали, что он захворал и не может приехать. Не было сделано никаких приготовлений к его приезду, мы даже не приготовили обеда. Камердинер лорда ушел из дому, я сам остался только случайно. Откровенно говоря, мы все были очень довольны, когда лорд сказал, что будет обедать и ночевать в клубе.
— Дьявольское счастье, — проворчал Абсолом, когда вышел лакей. — Все складывалось будто специально для того, чтобы ему было легче удрать.
В квартире Гоусона не было ничего, что бы могло помочь раскрыть подробности грабежа. Единственным человеком, который видел вора, был слуга Гоусона. Он еще не окончательно пришел в сознание и продолжал упрямо повторять, что на него набросился его хозяин.
Абсолом и Бретт были оба слегка удручены, когда расставались на углу Довер-Стритт.
— Я пошел спать, — заявил Абсолом. — Советую вам сделать то же самое. Утром придется навести справки во всех гостиницах.
Бретт окликнул проезжавшее такси.
Бретт встретил мисс Мюриель в кабинете секретаря клуба. Она меняла банкноты на фишки. Мюриель подозвала его.
— Бешеное везение! — вздохнула она. — Три раза открывала восьмерку против девятки. А банк, в котором я участвовала крохотной суммой, побил одиннадцать табло. Вот меняю последние деньги! Прннесите мне воды, прежде чем вы начнете играть.
— С удовольствием!
— Сколько вам нужно денег, мистер Уолш? — вежливо справился секретарь.
Бретт протянул сто фунтов и получил взамен голубые и красные фишки. После этого он последовал за мисс Мюриель к маленькому, стоявшему в уголке столику и приказал лакею подать вина. Как только они остались вдвоем, женщина наклонилась к нему. Ее большие серые, с поволокой, глаза были полны серьезного блеска, а голос взволнован.
— Я так рада, что вы пришли, — начала она. — Что-то здесь сегодня не благополучно.
Бретт осмотрел комнату, скрывая свое любопытство добродушной улыбкой.
— Я не вижу ничего особенного, — пробормотал он. — Пожалуй народу больше, чем всегда, но почти нет незнакомых.
Она покачала головой.
— У меня такое чувство, — продолжала она, — и я знаю, что оно меня не обманывает. Даже обычные посетители выглядят как-то иначе. Вот посмотрите, этот старый мистер Соломон, например! Он играет крупнее, чем всегда, и вообще какой-то другой. Кто вот этот чахоточного вида человек с измученным лицом, которого нам представили в первый вечер?
— Уитлей, — напомнил eй Бретт. — Амос Уитлей. Коммерсант из Лaнкaшанра. Я о нем все знаю. Он недавно заработал три или четыре миллиона и уже половину оставил в клубе.
— Вот этот самый! — кивнула она. — Он сегодня держал ответ, а мне никогда не приходилось видеть чтобы он это раньше делал. А когда проиграл, смеялcя, между тем как обычно, он даже никогда не улыбался. Вообще здесь сегодня все какие-то изменившиеся. Вот посмотрите, видите там свободное место, как раз напротив мистера Соломона. Пойдите сядьте и последите за ним. Я пока за вас поиграю.
Бретт встал и взял стул, который ему подал крупье. Прямо напротив него сидел мистер Соломон, погруженный в свое любимое занятие. Он брал целую горсть денег и, пропуская монеты сквозь пальцы, бросал их на стол, затем снова собирал их и складывал стопочками. Он встретил Бретта своим обычным приветствием: «Добрый вечер» и когда тот сел, снова занялся своим невинным развлечением.
— Игра как-то не клеится сегодня, — заметил он и на минуту снял очки, чтобы дать отдохнуть глазам. — Наши друзья на другом конце стола монополизировали всю игру, они срывают все банки и оставляют без работы.
Бретт сочувственно улыбнулся. Его хитрые серые глаза никогда не смотрели так внимательно. Он почесал подбородок и поднял голову. Ему надо было знать, что происходит в нескольких шагах от него. Однако, хотя он и старался казаться безразличным, его охватило волнение. Он даже на секунду не терял самообладания. Бретт чувствовал, что дело бошзится к концу.
Спустя короткое время он продолжал прерванную беседу.
— Вы были здесь вчера вечером, мистер Соломон? — справился он.
— Вчера вечером и позавчера, да вообще весь этот месяц хожу каждый день. Знаете, настоящему картежнику ведь больше делать нечего. Я люблю играть! У меня в Англии дела, а то я жил бы где-нибудь за границей, поближе к большим казино. Так как мне это недоступно, то я и сделался постоянным клиентом полковника Бранда.
Банк дошел до человека, сидящего налево от Бретта. Он бросил бумажку в десять фунтов, которую Бретт немедленно выиграл. Бретт заложил новый банк.
— Вы разрешите мне присоединиться к вам, сэр? — спросил мистер Соломон.
Бретт осмотрелся вокруг себя, но мисс Мюриель нигде не было.
— С удовольствием, — ответил он.
Они сняли банк три раза, но на четвертый раз вмешался Амос Уитлей. Бретт покачал головой.
— Вы совершенно праsы, сэр, — одобрительно заметил Соломон, М нам хватнт того, что у нас имеется. Не надо быть слишком жадным.
Они объявили продажу банка и он был немедленно куплен. Бретт поднялся со своего места, оставив свои фишки на столе.
— Я пойду допью свое вино, — сказал он. — Мне неприятно смотреть, как играют.
Он бесцельно двигался по комнате. Бретт незаметно добрался до телефонной будки. Швейцар вежливо указал ему на объявление, висевшее на двери.
— Простите, сэр, — сообщил он, — телефон не в порядке. Мы уже заявили, его исправят завтра утром.
Бретт на минуту задумался.
— Здесь имеется наверно второй телефон? — спросил он.
— Есть один в личном кабинете полковника Бренда, сэр, — ответил швейцар, — но он помещается на самом верху.
— Я оттуда и поговорю, — решительно заявил Бретт.
— Надо подняться очень высоко, сэр, а лифт у нас не работает уже давно.
Бретт извлек accигнацию в десять шиллингов и швейцар быстро показал ему дорогу.
— Вот сюда, сэр, — пригласил он его.
Они поднялись на caмый верх. Швейцар отпер дверь какой-то комнаты и предложил Бретту войти.
— Аппарат стоит на столе, — показал швейцар. — Я открою дверь, но попрошу вас запереть ее, когда вы уйдете. Благодарю вас, сэр.
Швейцар ушел. Бретт быстро прошел по комнате, сел к столу и взял в руки трубку.
— «Четыреста Я», — попросил он.
Ответа не последовало. Он позвонил снова.
— Какой номер вы спрашивали? — справился усталый голос.
Снова наступила длительная пауза. Затем послышался тот же усталый голос.
— Вы просили «четыреста Я». Такого номера нет!
— Это станция? — справился Бретт.
— Да!
— Посмотрите в книгу секретных номеров, поскорее. Вы увидите там «четыреста Я». Соедините меня.
На этот раз пришлось ждать больше, чем раньше, наконец, какой-то мужской голос ответил:
— «Четыреста Я» слушает.
— Говорит Уолш, — сообщил Бретт. — Вы знаете, где я нахожусь. Пошлите мне тысячу фунтов!
— Тысячу фунтов, — повторил голос. — Прекрасно, мистер Уолш!
Бретт дал отбой и откинулся в кресле.
«Четыреста Я» был номер телефона ночного департамента Скотланд-Ярда, а «тысяча фунтов» были условным шифром для усиленного наряда вооруженной полиции.
Кабинет полковника Бренда был очень уютно и даже роскошно обставлен. В одном из углов стояла походная кровать, скрытая ширмой. Бретт сидел, развалившись в мнгком кресле, вспоминая виденное им внизу. Он строил огромные планы, которые должны были осуществиться за следующие полчаса. Бретт решил не входить в игорную комнату, послать шнейцара за мисс Мюриель, отправить ее в безопасное место, а когда появится полиция, оцепить все помещение и устроить обыкновенную облаву. Его мысли были неожиданно прерваны. Бретту показалось, что он услышал какие-то шаги, подымающиеся по лестнице. Он встал, полный непонятного чувства приближающейся опасности, которое так знакомо всем сыщикам. Внезапно в комнате без всякого предупреждения погас свет. Бретт оказался в полнейшей темноте.
Несколько минут прошло в мучительном ожидании. Рука Бретта лихорадочно нащупала задний карман. Он схватил свой револьвер и отошел от стола. Перед ним было три двери. Он смотрел на ту, через которую вошел сам. Тоненькая полоска света предупредила его о том, что дверь слегка приоткрылась. В то же время, однако, две другие полоски света показались в разных концах комнаты. Все три двери были слегка приоткрыты. Наконец, послышался твердый голос, нарушивший жуткую тишину.
— Лучше оставьте револьвер! Вы окружены с трех сторон, в щелях каждой двери имеется по дулу револьвера!
Сыщик колебался. Каждая полоска света пересекалась на одной и той же высоте от земли, темным пятном.
— Мы не лжем, мой юный друг, — продолжал тот же голос спокойно. — Бросьте ваш револьвер перед собой на стол и отойдите в сторону.
Мозг Бретта работал с лихорадочной быстротой. Невидимый враг несомненно держал в руках его жизнь. Он бросил револьвер на стол. Комната мгновенно озарилась светом. На пороге перед ним стоял мистер Соломон с серым лицом и в запачканном пеплом старомодном сюртуке. Его засаленный черный галстух был как всегда на боку. В двух других дверях стояли мистер Вандерлейде и Амос Уитлей. Мистер Соломон опустил револьвер, который держал в руках.
— Отойдите от стола, Бретт! — проговорил он. — Видите, я уже спрятал оружие, но мои приятели, мистер Вандерлейде и мистер Уитлей, продолжают следить за вами.
Соломон пододвинул стул к столу. Он открыл ящик и опустил в него револьвер Бретта.
— Я помешал вам, Филипп Бретт! — огорченно признался он. — Это очень грустно, но я должен буду за это заплатить. Мне придется отказать себе в единственном удовольствии, которое я мог получить в вашем скучном городе. Это заведение, которое, я надеялся, будет мне служить приютом и местом отдыха, должно прекратить существование, закрыть, свон двери.
Бретт медленно опустился на стул, возле которого стоял.
— Разрешите мне указать вам на то, что по вашему требованию я отдал оружие, — начал он. — Мистеру Уитлей и мистеру Вандерлейде нет никакой надобности сохранять свои револьверы в этом крайне неприятном, горизонтальном положении.
Мистер Соломон махнул рукой.
— Не спускайте глаз с моего маленького друга, — небрежно бросил он своим спутникам, — я не очень доверяю ему, даже и сейчас, но с другой стороны он будет себя чувствовать лучше, если вы исполните его просьбу.
Оба мужчины шагнули вперед, но опустили револьверы.
Мистер Вандерлейде, манеры и исключительная вежливость которого обращали на себя внимание внизу, сел в кресло и положил peвольвер к себе на колени.
— Мне кажется, вы не правы, начальник! — сказал он. — у меня всегда было предчувствие, что этот маленький человек может доставить нам неприятности.
Мистер Уитлей хрипло кашлянул.
— Я бы на вашем месте избавился от него, — прошипел он. — Пусть они там все xopошенько перепугаются в Ярде. Надо только начать, если вы хотите продолжать?
Мистер Соломон на минуту задумался.
— Нет! — решил он. — Я очень зол на вас, Филипп Бретт, очень зол, но мне кажется, что мы не можем сейчас отделаться от вас. Интересно было бы знать, отдаете ли вы себе отчет в том, до чего вы надоедливы? Соломон, Вандерлейде и Уитлей целый месяц приучали здесь всех к людям, в которых мы должны были перевоплотиться, когда они исчезнут. Вдруг в первый же вечер вы разрушаете всю нашу схему. Вы молодец, Бретт! Я должен с этим согласиться. Услуга за услугу! Скажите мне, ради бога, как вы меня узнали?
Прошло не более тридцати секунд после того, как вы заняли место против менн, когда вы уже знали, что я не тот Соломон, которого вы видели накануне. В чем дело? Что вы заметили?
— Глаза, — возразил Бретт. — Вы на секунду сняли очки.
Мистер Соломон меланхолично покачал головой. Он обратился к своим друзьям.
— Что я вам говорил? — спросил он. — Что бы вы ни думали о нем и какова бы ни была его внешность, я считаю, что наш молодой друг очень благоразумный человек. Он несомненно доставит нам, если мы дадим ему возможность, не мало сильных ощущений. Между прочим, м-р Бретт, я заметил вас на вокзале Виктория. Нам посчастливилось, что вы не заподзорили лорда Эллакотта и Гоусона и не усомнились в их «подлинности». если можно так выразиться. Вы могли бы нам помешать в нашей работе. Разрешите мне узнать у вас, почему вы так часто смотрите на часы?
Бретт забарабанил пальцами по столу.
— Сказать по правде, — небрежно бросил он, — я смотрю на часы, чтобы узнать, который час!
Улыбка мистера Соломона стала несколько ядовитой.
— Хорошая острота. — пробормотал он, — потому что я думал, что вы немного разочарованы тем, что до сих пор не появляется вызванный вами наряд полиции.
Бретт почувствовал, как сердце его забилось сильнее.
Соломон покачал головой.
— Вы, конечно, знаете, — продолжал Соломон, — что говорили по внутреннему, домашнему телефону, и были очень далеко от Скотланд-Ярда.
Бретт молчал одно мгновенье.
— Значит успех сегодняшнего вечера нельзя целиком отнести за мой счет, — заметил он.
— Не совсем, — согласился мистер Соломон: — мы уйдем отсюда с достоинством и не торопясь, пожалуй с несколько большими удобствами, чем те, которые вы готовы были предоставить нам. Я не ошибаюсь, если думаю, что с вашего места вы видите часы, мистер Бретт?
— Сейчас три часа!
Мистер Cоломон встал. Взоры его спутников все время следившие за Бреттом, устремились на дверь.
— Я уверен, — произнес мистер Соломон, — что вы слишком умны, чтобы пытаться достигнуть невозможного. Десять минут четвертого вы можете спуститься к вашим друзьям и продолжать, если пожелаете, вашу скромную игру, или какими угодно путями сноситься с Скотланд-Ярдом. Если вы будете пытаться проникнуть через какую-либо из этих дверей до истечения указанного мною срока, то я вас не поздравляю! Нет, нет, оставайтесь там, где вы сидите.
Бретт следил за их удаляющимися фигурами с ненавистью в душе.
— Вы портите себе репутацию, Маттье! — заметил он. — Мне казалось, что вы никогда не упускаете cлyчая избавиться от врага.
Мистер Соломон повернулся к нему. В углах его губ гнездилась едва заметная улыбка. Она как-то подчеркивалась глубокими линиями вокруг его глаз.
— Филипп Бретт, — произнес он, — если бы я считал, что вы в будущем для меня хоть сколько-нибудь опасны, то был бы, к сожалению, принужден принять участие в одной иэ небольших жизненных трагедий. Вас нашли бы здесь с разможженной головой, и все бы считли, что вы покончили с собой из-за постигших вас неудач в игре. Я горжусь тем, что я настоящий артист! Человек от искусства! Я ничего не делаю без особой необходимости. Если бы как я вам уже и говорил, наступил когда-нибудь такой момент, и вы стали бы для меня опасным, я ни минуты бы не колебался. Один, два, дюжина таких, как вы! Я убил бы их, как убиваю мух! Будьте благоразумны, мой юный друг, оставайтесь на месте, пока эта длинная стрелка не перевалит за десять минут после трех. Тогда можете смело открывать дверь!
Они вышли из комнаты. Ровно через десять минут Бретт последовал за ними, прислушиваясь к их удаляющимся шагам. Игра внизу была в полном разгаре. Мистер Соломон, но увы, не тот мистер Соломон, держал банк. Мистер Вендерлейде, без кровожадной улыбки своего прототипа, разговаривал с кассиром; превосходная репродукция мистера Амоса Уитлей бродила вокруг стола, следя за игрой. Мисс Мюриель поднялась со своего места и пошла навстречу Бретту.
— У вас какой-то растерянный вид, — сказала она, — что нибудь случилось?
Он покачал головой.
— Завтра, — проговорил Бретт с горечью, которую даже не пытался скрыть, — я попрошу, чтобы мне выдали обратно форму констебля и назначили меня где-нибудь в окрестностях инспектором движения.
