Пароход — «Стелла».
Приписан — Бремен.
Капитан — Шарп.
Типичная наливная шхуна, 1.500 тонн водоизмещения, ватерлиния при полной нагрузке 18 футов.
Чуть заметно покачивается «Стелла», ошвартованная у гранитной набережной, ничем не выделяясь среди десятка других пароходов, стоящих по соседству.
Ничем не замечательна она и для привычного морского глаза, и для обычных береговых зевак.
А между тем, по сходням, с берега, через гостеприимно открытый порт1) «Стеллы», вливается непрерывно с 11 часов утра до 4 часов дня самая пестрая толпа лю6опытных.
Тут уж, конечно, и ребята, эти вечно неугомонные охотники за всякой сенсацией, тут и благообразные обыватели-горожане, и мелкий ремесленник, и торговец, и рабочий, и солдат...
Оживленно болтая, смеясь, подталкивая друг друга, стремятся все они на борт «Стеллы», где флегматичный второй помощник, сидя за импровизированнои кассой, снабжает всех желающих за малую плату входными билетами.
А навстречу этой толпе, по другим сходням, на набережную идут с парохода те, кто уже успел удовлетворить свое любопытство, всласть насмотреться на диковинный груз «Стеллы».
И, повидимому, посетители довольны. Не обращая внимания на окружающее, уже порядочно отойдя от парохода, они все еще оживленно обмениваются мнениями:
— Ну и змейка... живого кролика — xaп! И готово. Только и видели...
— Нет, 6рат, кит-то, кит...
— Да, ры6очка...2) что твой паровоз...
— Тысячу, говорят, пудов весит... во!
— Папочка... а как он назвал эту черепаху?
— Галапагосская, детка, — с острова Гaлапагоc.
— А где это? Галапагос?
— Где?.. Гм! В Африке, детка.
— Витька, слышишь? Папаша-то... знает географию. Галапагосские острова в Африке... Здорово!
— Ну-у? Вот так объяснил...
— А ну-ка, я его поддену...
— Валяй, погромче...
— Галапагос, черепаховые острова, на экваторе, в Тихом океане, у берегов Южной Америки.
— Папочка... а вон они, слышишь, говорят, что Галапагос в Америке.
— Врут, противные мальчишки... Наверное по географии двойку имеют...
В чем же, однако, дело?
Почему посещение заурядной паровой шхуны вызывает в обывателе все эти зоологические и географические разговоры?
Вот уже свыше двух недель, как население столицы атаковано назойливой рекламой, бьющей в глаза с афиш, со столбцов газет, с экрана светорекламы:
И жадная до новинок и редкостей столичная публика спешила и смотрела.
А посмотреть 6ыло что.
Тут и царица змей, бразильская Анаконда, огромный питон, в железных своих кольцах ломающий кости антилопе, да и человеку, неосторожно попавшему в объятия огромной змеи; тут и колоссальные, совершенно безобидные черепахи, нелепые существа, живущие недели без пищи, хранящие запас воды в особом кожном мешке, тут и страшный черно-бурый, мохнатый паук-птицеед, страшилище бразильских лесов, бич прекрасных колибри...
Но все эти чудеса тропиков, рассыпанные на «Стелле», этом корабле-музее, бледнеют перед действительно редким зрелищем...
Снят ряд переборок и на особом стелаже, подавляя своей величиной все окружающее, темнеет неподвижная масса — гренландский кит.
Не скелет, нет — чучело...
Чучело кита — недурно!
Надо видеть физиономии горожан, людей суши, замирающих в восторженном удивлении перед этим великаном морей... Столь мощным, безобидным и все же истребляемым с усердием, достойным лучшего применения, китобоями всех флагов в морях Арктического и Антарктического пояса...
Пробили склянки.
Boлнa посетителей схлынула.
Стоя на мостике, провожая последних гостей глазами, капитан Шарп с иронической усмешкой потер себе руки...
— Милости просим, голубчик, милости просим... еще пару дней мой кит к вашим услугам... А затем... он шлет вам свой китовый привет... Кит сделал свое дело — кит может уплыть...
Блестящий жандармский полковник, начальник губернского жандармского управления еще раз внимательно осмотрел совершенно новый маузер, заглянул даже в его дуло, как-будто надеялся хоть там найти ответ на занимавший его вопрос, и с раздражением бросил его на стол, где уже лежали еще четыре таких же, совсем новеньких маузера.
— Что бы там ни было — мы должны напасть на след... Я со своей стороны повторяю вам, что это оружие не моглo прийти по железной дороге. За последний месяц мимо железнодорожной охраны не мог проскочить и самый паршивенький револьверишка.
Сидевший перед ним начальник охранного отделения развел руками:
— Если вы это гарантируете, будем искать eгo путь на воде и по гужевым дорогам! — Он надавил кнопку звонка.
— Ясно, не по воздуху же они доставили это оружие.
Вошел дежурный...
— Немедленно ко мне Багрова и Кунцевича, — кинул начальник охранки.
Дежурный вышел.
«Охранка» злобно и не шутя волновалась.
Департамент полиции был возбужден не менее.
Еще бы... ведомственное самолюбие сильнейшей, опытнейшей и усерднейшей организации политического сыска за последнее время получало от «проклятых революционеров» пощечину за пощечиной.
Не было ни малейшего сомнения, что под самым носом у опытнейших шпиков эти «чортовы террористы» сумели провести недавно через границу весьма значительный транспорт боевых припасов.
Взятое при последних арестах максималистов оружие, вот хоть бы эти маузеры, которые только-что рассматривали два сыскных генерала, донесения осведомителей с мест не оставляли ни малейшего сомнения в том, что питерские боевые организации получали и, повидимому, получают и сейчас это оружие из каких-то новых источников, какими-то новыми путями.
И эти пути никак не удавалось установить... Ни агенты-осведомители, ни усиленная слежка, ни допросы уже схваченных лиц не проливали никакого света.
В кабинет начальника вошли Багров и Кунцевич, два опытнейших охотника за социалистами подполья, в совершенстве изучившие всю сложную систему слежки, подкупа, провокации, спекуляции на всех низших инстинктах человеческой натуры... Всю ту иезуитскую науку сыска, которой жило загнившее самодержавие и его сторожевой пес — политическая полиция.
Заговорил начальник охранки:
— Вот что... Вы оба сегодня же передайте другим все имеющиеся у вас задания... С этой минуты вы целиком идете на охоту за военной контрабандой революционеров...
— Войдите в союз с самим чортом, сами сделайтесь террористами... Но чтобы в течение недели у меня на столе лежали ваши рапорта о том, что вы на следу...
— И что б я вас больше не видел... пока...
Оба агента вышли.
— Ну, уж если эти не раскопают... Придется Путилина из гроба вызвать...
Кунцевич допил пиво и осмотрелся... Багров запаздывал против установленного часа уже на двадцать минут.
Кунцевича начинало грызть ревнивое беспокойство... А ну, как его коллега окажется более удачлив! Может-быть, он уже напал на след и теперь занят распутыванием сложных хитростей матерых волков красного подполья...
А, ведь, у него... у Кунцевича — ничего... Так таки — ничего. Ни одного следочка... Ни паутинки, за которую можно было бы уцепиться...
Вдруг у него отлегло... В дверях ресторана мелькнула фигура Багрова, и острый «профессиональный» глаз Кунцевича по eгo внешнему виду безошибочно определил.
— Пока... тоже неудача.
Багров заметил его, секунду мерил его зорким, проницательным глазом... успокоенный подошел.
— Ну, как?
— Ничего... пока... а у вас?
— Так, ничего определенного.
... Может-быть явно лгал.
Направление работы у них было разное и манера работать у каждого своя... Тем не менее они с самого начала условились, что по возможности ежедневно будут встречаться в два часа в этом ресторане «для взаимной информации»...
Это была уже третья встреча и... — увы! — в итоге ничего.
Дело принимало скверный оборот.
Сумрачно пили неудачливые шпики свое пиво...
Багров сунул соседу газету.
— Ишь, черти... Кита даже привезли...
Кунцевич пробежал объявление о музее «Стеллы».
— А знаете... хороший отдых мозгам. Поедем посмотреть... Может развлечемся и лучше пойдет...
— Пожалуй... Поедем...
Оба вышли. Через три четверти часа оба Шерлока Холмса из охранки в толпе разношерстной публики уже обозревали диковинки «Стеллы».
Стоя около кита, Багров поглаживал рукой шершавую кожу.
— Экая махина?
— Да... — В глазах Кунцевича отразилось подлинное восхищение.
На набережной оба, несколько рассеянные и ободренные, пожали друг другу руки и разошлись по своим, вновь разным, дорогам.
В это самое время в каюте капитана Шарпа происходил следующий разговор между тремя лицами.
— Я вам говорю, товарищ Максим, что это он... Кунцевич... Я узнала его сразу, — говорила молодая девушка.
— Не может быть, товарищ Ванда. Я не допускаю мысли, чтобы они что-нибудь пронюхали, как вы думаете, капитан?
Шарп спокойно пососал сигару.
— Не думаю. Примите во-внимание, что ни одна душа из команды не знает точного характера груза. Ни одна из наших ночных перевозок не провалилась... Откуда у них могут быть данные?
— Но я говорю вам, что это Кунцевич... сыщик...
— Значит, он тоже пришел полюбоваться на кита... Вот и все...
Девушка тряхнула кудрями.
— Нет! Знаете что... во что бы то ни стало, надо кончить сегодня же... ведь осталось всего пять ящиков...
— Да мы и кончим сегодня, — сказал Шарп. — Утром я рассчитываю уже быть за Котлиным...
— Быть по сему! — Товарищ Максим хлопнул кулаком по столу и встал.
— Значит, в обычный час лодка будет у борта. Идет, капитан?
— Есть!
Не сходя на набережную, Максим и Ванда зорко огляделись... Ни одной подозрительной фигуры... Оба быстро прошли по сходням и с небрежным видом гуляющих направились к городу...
Багров присел на какой-то старый якорь, неведомо кем и зачем брошенный на набережной... Ему хотелось разобраться с мыслями... определить хоть какую-нибудь исходную точку...
Он задумался...
Шагах в двух от него, лениво развалясь на камнях набережной, освещенных косыми лучами заходящего солнца, с трубками в зубах, беседовали два портовых рабочих.
— Кит... кит... кому на диво кит... А кому — что другое, — лениво протянул более пожилой из них.
— Да уж чего тебе больше дива-то... Я нона слона в зоологии смотрел... Думал, больше и зверя на свете нет... А вот, поди ж ты...
— Да что зверь-то... Ты мне, мил человек, скажи, почему он из воды-то лезет?.. Во што!
— Кто?.. Кит?
— А! Ну тя, с твоим китом! В глотку тебе кита — Не кит... пошто корабль из воды лезет... Опять же груза с него никакого не идет...
— Как лезет? Какой корабль-то?
— Как лезет? Да вот очень просто... У меня глаз-то привычный, — как он пришел... немец-то... так и было вроде как полный груз имел... Осадку имел всамделишнюю... 18 фут... Самостоятельный корабль... А намедни смотрю... футы... глазам не верю... Вылез, как есть вылез... Цифрь-то вышла 17 фут... А нынче и того лучше... к 16 подбирается.
— Невдомек мне, о чем толкуешь... Ну, вылез немец, а тебе што?
— Да ничего мне... а только очинно любопытно. Груза ж не привез... Разгрузки не делает... А из воды лезет, и все тут... С чего бы?
— А ну тя, с твоими немцами... Лезет, и пусть лезет... Плюнь... Вот, ты послушай... Опять я говорю... кит...
Багров встал и пошел прочь от них... Долетавшие до него отрывки их беседы мешали сосредоточиться. Он, уходя, даже метнул на них злобный взгляд...
— Раскудахтались, мол, тут, некстати...
Обход портовых кабачков и секретные беседы с их владельцами и в этот день не дали ничего нового...
Почти с отчаянием вернулся Багров на свою квартиру... Хотел читать... Ничего не выходило... Швырнул книгу и, уставясь в угол невидящими глазами, просидел так с полчаса...
Плюнул... выругался... вскочил и, сердито отбрасывая от себя вещи, стал раздеваться... Присел на край постели и, машинально вертя в руке снятый сапог, снова ушел в безнадежные поиски...
— Нет, если и завтра ничего не будет... Плюну... пойду к начальнику и откажусь... Чорт с ним! Пусть хоть в отставку... Довольно этой собачьей жизни... Почему, в самом деле, я должен быть умнее и хитрее целой политической партии? Почему?
А будь они прокляты! И партия и охранка!
Он зарылся с головой в одеяло...
Шлюпка бесшумно подгребала к маячившему во мгле пароходу. Весла, обтянутые мягкими тряпками, почти не давали плеска.
— Кто гребет? — темная фигура перегнулась через борт «Стеллы».
— Привет киту!
— Хорошо! Держи конец...
Шлюпка потянулась к борту. Одна за другой по веревочному трапу поднялись на борт три фигуры... Работа закипела.
Менее, чем через час, последний груз «Стеллы» перешел на шлюпку.
В каюте командира опять сошлась прежняя тройка — капитан Шарп, товарищ Максим и Ванда.
— Ну, Ванда, где же ваш пресловутый сыщик? Кунцевич-то?
— Ну и хорошо, что ошиблась... а только не спокойно у меня с той поры на душе...
— Полно, — вмешался Шарп, — «Стелла» уже разводит пары... Через несколько часов — Морской канал — Котлин... А там и море... Пусть ищут...
— Да и сейчас — милости просим... «Стелла» пуста... Самое честное суденышко... Ни одного грамма контрабанды... Нет, по чести скажу, редкий рейс... с вами приятно работать.
— Спасибо, — Максим рассмеялся, — а хороша ведь была идея... Музей на корабле... реклама... каждый день куча народу... кому могло прийти в голову... что тут, на глазах у всех... стоит транспорт революционного оружия... Вы гений, капитан...
Морской волк одобрительно крякнул и протянул ему руку.
— Рад, рад... Редкий, говорю, рейс... С такими людьми можно дела делать...
— Так что и в следующий раз, если понадобится, возьметесь?
Моряк приложил руку к козырьку.
— И «Стелла», и ее капитан, всегда к вашим услугам...
— Чудесно! Значит, в случае чего, мы вновь укажем на вас... Передайте тем, в Германии, наш товарищеский привет... Ну, Ванда, пора...
Еще дружеские рукопожатия, и революционеры один за другим исчезли за бортом... Трап поднят, и шлюпка медленно Потонула во мраке...
Шарп сидел углубившись в какие-то расчеты, когда вошел помощник.
Капитан поднял на него глаза.
— Как пары?
— Все в порядке, поднимаем...
— Хорошо... с командой не будет задержек?
— О, нет! Я, как всегда, выдал на руки только авансы... Объявил, что выплачу деньги по отплытии... Это заставило большинство явиться во-время... Ну, а если один—два — чорт с ними...
— Ясно... Ждать не буду...
— Поглядите-ка сюда... вот ваша доля в барыше...
— Прекрасно, каnитан... Кит оправдал себя...
— О, мой кит — молодчина... Он теперь — член партии... Ха, ха, ха!
— Ха-ха-ха...
— Не выпить ли за здоровье нашего кита... что скажете?
— Есть, капитан!
И оба морские волка, за стаканом и трубкой, не раз еще нарушали тишину ночи смехом и тостами за «революционного» кита...
Багров мгновенно проснулся и, как подброшенный пружиной, сел на кровати.
— Не может быть! Да, да, конечно же так...
Одна за другой воскресли в его отдохнувшем мозгу слышанные, но не дошедшие тогда до охваченного навязчивыми мыслями сознания фразы...
— Лезет из воды... Почему лезет?
— 18 футов посадки? 17... 16...
— Из воды лезет, а разгрузки не делает...
— «Немец»... Не разгружается...
— Ха-ха-ха! Ловко!
— Вот так музей!
«А он-то! Хорош сыщик... Сам попался на ту же удочку... Смотреть поехал редкости... Хороши редкости!
— А сколько времени, как появились эти рекламы? С месяц? Ну, так и есть... И в охранном почуяли новый транспорт оружия около того же времени.
— Но где же они его прятали?
— В трюме? Нет... это было бы безрассудно... Таможенный досмотр... Но где же?
И вдруг сыщик закатил самому себе здоровенную оплеуху...
«И ты же сам на него глаза пялил... щупал... удивлялся... А они-то... маузерчики... револьверчики... патрончики... Тут, вот... У тебя под носом и лежали...»
Он сорвался с кровати... Отдернул занавеску... Утренний свет ворвался в комнату...
Сломя голову мчался... Бомбой влетел в охранку.
— Ордер! Ордер мне... задержать... Обыскать пароход «Стелла». Дежурный автомобиль... наряд...
Прохожие испуганно шарахались в стороны от бешено мчавшегося автомобиля с чинами полиции... Набережная... Глаза Багрова скользнули по ней... И самые безобразные ругательства посыпались с его губ...
Там, где еще вчера неуклюже покачивалась у берега «Стелла», было пусто... Пароход ушел...
— В управление порта! Полный ход!
Автомобиль помчался с предельной скоростью...
— «Стелла»... под германским флагом, три часа тому назад, прошла Морской канал! — Чиновник порта без особого сочувствия смотрел на ошалевшего от бешенства сыщика.
— Катер... таможенный... самый быстроходный... с вооруженной командой...
Час спустя, газолиновый катер под таможенным флагом, неся на борту бледного, как бумага, Багрова и вооруженных пограничников, резал мутные волны Маркизовой лужи...
— Да вы не волнуйтесь... догоним, — говорил поrраничник — У них что ход... узлов десять самое большее... А у нас — восемнадцать... Догоним...
И они догнали...
— Орудие... Приготовьте орудие... — волновался Багров.
Но орудия не потребовалось... По первому сигналу «Стелла» застопорила...
Осмотр и разговоры были не долги...
На корабле не было ничего подозрительного. Бумаги в порядке. Придраться было не к чему...
Как побитая собака, схватился сыщик за поручни, чтобы уйти ни с чем на свой катер...
С преувеличенной вежливостью, весьма смахивавшей на почти неприкрытую насмешку, провожали его капитан Шарп и первый помощник.
— Хотя такая остановка корабля, прошедшего все законные формальности и не совсем принята в морском праве... Россия, ведь не находится в состоянии войны с Германией... Но я вполне понимаю вас, — говорил капитан Шарп. — Эти проклятые революционеры могут хоть кого свести с ума...
Катер отвалил... «Стелла», развивая ход, удалялась...
Багров метался, как раненый зверь.
— Но ведь я знаю... Наверное знаю, что это они... у них на борту было оружие... В ките этом и прятали...
— Что же поделаете? — развел руками пограничник, — было, да сплыло... Ведь не посадишь в Кресты германского капитана за здорово живешь... Это ведь не русский студент... Опять же и пословица: не пойман — не вор...
Багров безнадежно махнул рукой...
Скальд.
1) Порт — открываемая для погрузки часть борта. (стр. 9)
2) Кит, как известно млекопитающее, да не примут читатели иронию автора за новейшую классификацию. (стр. 9)