"Смена", №8, май 1924 год, стр. 14-15, 18
МИХАИЛ Заводской — под таким именем знали партийцы Екатеринослава, Самары, Казани, Урала, Москвы и многих-многих других углов России здорового молодого рабочего, черноволосого, с длинной, откинутой назад, шевелюрой, с выразительным, вдохновенным лицом. Знали, что он видный партийный работник, "профессиональный революционер", видели его кипучую работу, восторгались его пламенными речами на собраниях, но почти никто не знал его настоящего имени. Редкий комитетчик пользовался такой популярностью в широких рабочих массах, как этот юноша, кристалльно-чистый, знавший "одной лишь думы власть" — борьбу за освобождение пролетариата, и в первую очередь — беспощадную борьбу с хищным двухглавым орлом — самодержавием.
Кость от кости рабочего класса, "потомственный почетный пролетарий", этот слесарь, обладавший солидным теоретическим багажом, серьезно интересовавшийся, между прочим, философией, был предназначен для роли рабочего вождя. Но преследования царского правительства сломили его могучий организм. Преждевременная смерть вырвала "Михаила" из рядов большевистской партии и не дала ему возможности вполне развернуться; а между тем, доживи он до победоносного октября, мы безусловно увидели бы его среди вождей социалистической революции...
Никифор Ефремович Вилонов родился в 1883 г. Он вышел из трудовой семьи, отец его Ефрем Сергеевич, происходивший из крестьян, работал в качестве маляра в калужских железнодорожных мастерских. Сына Ефрем Сергеевич отдал в калужское техническое железнодорожное училище.
В начале 900-х годов молодой техник Вилонов впервые соприкасается с революционным подпольем. Учитель низшей железнодорожной школы, С. М. Пшенай-Северин, имевший большие связи в местном революционном мире, первый открыл Никифору глаза на вопиющие контрасты современности. И в груди юноши зажглось пламенное желание борьбы с капиталистическим строем, с царизмом, стоящим на страже интересов помещиков и капиталистов.
Функционировал тогда в Калуге социал-демократический кружок, который издавал прокламации, вел пролаганду среди рабочих. Будучи приятелем рабочего социал-демократа И. К. Никитина, Никифор принимает деятельное участие в некоторых предприятиях с.-д. кружка, хотя официально членом организации не является.
Но вот училище окончено. Вилонова отнюдь не прельщала перспектива прозябания в Калуге, всегда являвшейся захолустьем в революционном отношении. Потянуло на простор, в большой рабочий центр, где революционная работа бурлит и ширится, все большие и большие массы пролетариата подчиняя своему влиянию... И весной 1902 г., вскоре после 1 мая, отправился Никифор, вместе с двумя товарищами с.-д. (И. К. Никитиным и пропагандисткой Е. Э. Рерих) в Киев. Поступил он помощником монтера в железнодорожные мастерские. Вскоре исполнилось заветное желание Никифора: он вступает в ряды Киевской социал-демократической организации. С этого момента и до его последнего вздоха личная жизнь Никифора отошла на задний план, и он весь, всеми своими помыслами отдался делу революции.
Российская социал-демократическая рабочая партия в то время начинала превращаться из небольших зародышевых ячеек в организованную партию российского пролетариата. Энергичные работники, люди большой инициативы и широкого политического размаха нужны были партии до зарезу. И одним из таких работников является 19-летний Вилонов.
"С несокрушимой энергией, с пламенным энтузиазмом полного сил борца отдается он пролетарскому делу. Он на первых же шагах своей революционной деятельности обнаруживает колоссальные способности и недюжинный политический талант. Будучи сам рабочим, работая в жел.-дорожных мастерских, он успевает бывать в рабочих кружках, заниматься организаторскими делами и много работать над своим собственным образованием. Правда, для этого часто приходится потихоньку оставлять мастерские и незамеченным перелезать через забор".
"Его популярность и влияние беспрерывно растут среди рабочих. Выдающийся по своим способностям, влиянию и мощности своей фигуры, — Вилонов не может долго оставаться незамеченным для охранников" 1).
Цепкие щупальцы "голубых мундиров" добираются и до него. В результате — привлечен к дознанию о "противозаконной сходке представителей рабочих кружков в г. Киеве" и выслан — до окончания дознания — в Екатеринослав под особый надзор полиции.
Маху дали жандармы — нашли куда выслать "политического преступника"! В крупнейший рабочий центр, в котором никогда, даже в самые черные годы реакции, не потухал огонек революционной борьбы... Ну, да ведь, как говорится, и на старуху бывает проруха. Нечего и и говорить, что Вилонов не сидел, сложа руки.
Были тогда в Екатеринославе две социал-демократические организации: "экономистская" 2) и "искровская". Вилонов решительно примкнул к "искровцам" и стал одним из наиболее сильных активных работников "искровской" организации, войдя впоследствии в состав Екатеринославского Комитета Р.С.-Д.Р.П. ("искровского"). В Екатеринославе поле его революционной деятельности расширяется. Здесь его застал первый грандиозный под'ем рабочего движения, охватившего в 1903 г. весь юг России. Рабочий класс России уже не удовлетворяется борьбой против хозяев, экономической борьбой, — он бросает вызов самодержавию. Всеобщая политическая стачка, митинги, демонстрации...
Докатилась волна движения и до Екатеринослава. В конце июля местные социал-демократы стали лихорадочно готовиться к всеобщей забастовке. Создается стачечный комитет, в который входят по 3 представителя от "искровцев" и "экономистов"; одним из представителей "искровцев" в этом комитете является наш старый знакомый "Михаил Заводской" (под такой кличкой знали Вилонова в Екатеринославе, и кличку эту он оставил за собою на всю жизнь).
Рабочие ждали директив социал-демократического комитета. Наконец, сигнал был дан... Забастовка началась 7 августа тревожным гудком в паровозных мастерских. В несколько часов забастовка распространилась по всему городу, работали только в предместьях (Амуре, Нижне-Днепровске), но на следующий день и там начались забастовки. Это было первое массовое всеобщее выступление рабочих Екатеринослава. Широкие массы высыпали с заводов, и начались огромные митинги, на которых часто присутствовало свыше 5-ти тысяч человек. Движение вышло на улицу... Десятки тысяч народу толпами ходили по улицам рабочих районов.
Власти лезли из кожи, чтобы подавить движение. В город прибыли войска и казаки. В первый же день забастовки по одному собранию была открыта стрельба: убито 11 человек и около 20-ти ранено. Гибель товарищей вызвала взрыв негодования в рабочей среде. Правительственный террор имел обратные результаты: забастовка не только не дрогнула, а, наоборот, окрепла, и трудно было назвать в городе какое нибудь промышленное заведение, которое не принимало-б участие в ней.
В ответ на стрельбу в рабочих состоялась внушительная демонстрация; демонстрантов избивали нагайками и прикладами. После демонстрации начались многочисленные аресты.
Забастовка носила в основном чисто политический характер. Основным всеобщим лозунгом было: "Долой самодержавие!" Экономические требования были выставлены дополнительно. Проходила забастовка удивительно организованно, не было никаких экцессов.
На 4-ый день забастовка начала спадать; рабочие постепенно становились на работу. Поэтому стачечный комитет решил забастовку прекратить, выпустив об этом специальный листок.
В проведении забастовки "Михаил Заводской" играл крупную роль. В эти дни он был вездесущ. Мы уже говорили, что он входил в состав стачечного комитета. С огромным успехом выступает он на рабочих собраниях. Во время демонстрации его жестоко избивают нагайками. Когда начались аресты, "Михаил Заводской" оказался за решеткой: как поднадзорный, он все время находился в поле зрения полиции и теперь был арестован, как "вредный элемент". После забастовки его выпустили, и "Михаил Заводской" стал собирать жатву, которая была посеяна во время забастовки. Жатва стала приносить все новых и новых членов "искровской" организации. В рядах "экономистов" определилось настроение в пользу перехода к политической борьбе; "Михаил" учел это настроение и убедил вождей "экономистов" в необходимости для "экономистской" организации влиться в ряды "искровцев"; хотя эти переговоры велись без ведома Екатерин. Комитета Р.С.-Д.Р.П., но — победителя не судят.
Когда Екатеринославский С.-Д. Комитет узнал о результате II с'езда партии, он присоединился к большевикам. Стал большевиком и "Михаил Заводской", и он остался таковым всю свою жизнь.
Осенью 1903 г. последовал приговор по киевскому делу: Вилонов подлежал высылке административным порядком в Восточную Сибирь на 3 года под гласный надзор полиции. Получившему было разрешение переехать на жительство в Ростов-на-Дону. Вилонову совсем не улыбалась такая перспектива, и 13 ноября он скрылся с полицейского горизонта. Но в конце того же 1903 года он был арестован и после 7 мясяцев тюремного заключения оказался в далекой Енисейской губернии...
В ссылке Вилонов пробыл очень недолго, и уже 15 июля 1904 г. он бежит из ссылки (из дер. Бушуйской, Енесейского уезда), переодевшись челдоном, и вплавь переплывает Енисей. С этих пор для "Михаила Заводского" начинается жизнь нелегального, "профессионального революционера", со всеми связанными с ней лишениями и скитаниями.
"Профессиональный революционер"... Как то дико звучит для уха непосвященного этот термин, а между тем он вполне заслужил права гражданства. Революционное подполье выработало особый тип партийного работника. Такой человек уже не рабочий, не интеллигент, не служащий; его профессия — революция. Он — агитатор, пропагандист, ответственный организатор, боевик или еще что-нибудь в таком роде. Живет он на партийные средства и занят только партийной работой. А так как партийные организации то и дело сидят без гроша, то нашему "профессионалу" частенько приходится потуже перетягивать живот. "Ну, не беда, — думает "профессионал" — бывает и похуже". И еще глубже втягивается в работу. Далеко не всегда имеет он и пристанище для ночлега. Живет "профессионал" нелегально, по чужому или фальшивому паспорту, знают его товарищи только по кличке: иначе нельзя, а то жандармы живо сцапают. Арестуют его, вышлют в места "столь и не столь отдаленные", а через несколько месяцев он орудует в противоположном конце России уже под другой фамилией. Ищи ветра в поле! Вот таким-то "профессионалом" стал наш "Михаил Заводской".
Вилонов приезжает в Самару, где тогда находилось Восточное Бюро Центрального Комитета Р.Д.-С.Р.П., руководившее партийной работой Поволжья и Урала. Восточное Бюро командирует Вилонова в Казань, где с.-д. работа, после целого ряда провалов, в это время замерла.
Казань произвела на "Михаила Заводского" тяжелое впечатление: он, окунувшийся в могучую волну рабочего движения на юге, застал здесь "тишь да гладь, да божью благодать". Скорее за работу! Деятельный организатор, "Михаил" отыскивает среди соц.-дем. интеллигенции нескольких активных работников, и вскоре создается Казанский Комитет Р.С.-Д.Р.П. (В. В. Адоратский, Л. В. Попов, Н. И. Дамперов и "Михаил"), в котором "Михаил" играет первую скрипку, взяв на себя функции агитатора и ответственного организатора. "Михаил" был "незаурядной, можно сказать — выдающейся личностью. Простой рабочий, он был политически более зрелым, чем мы — студенты или окончившие университет" — говорит В. В. Адоратский. — "Он нас научил всему. Как ни странно мбжет быть, я, кончавший в то время университет, многому от него научился. Этот человек был с необычайной энергией. Один из моих товарищей назвал довольно метко "Михаила" "печкой", потому что это был человек, действительно, страшно горячий".
Осенью 1904 года стоячее болото казанской жизни всколыхнулось под влиянием знаменитой правительственной "весны" Святополка-Мирского, и соц. дем. организация окрепла, все шире и шире разворачивая свою работу.
К этому времени Вилонов обнаруживает изумительную работоспособность во всех областях партийной деятельности. Он часто говорил: "каждый революционер должен быть энциклопедистом".
И "Михаил" был таким "энциклопедистом"-революционером: он выступает на дискуссиях с профессорами в университете перед огромной студенческой аудиторией; устраивает вечеринки, на которых читает рефераты, полемизируя с эс-эрами, беспощадно бичуя пустословие либералов и призывая к революционной борьбе под знаменем соц.-демократии; ведет работу среди рабочих самого крупного в Казани завода — Алафузовского, организует кружки, читает в них лекции (напр., в кружке высшего типа, состоявшем из студентов и курсисток, в "Соединенной группе учащихся средне-учебных заведений"); составляет прокламации и листки и сам по ночам печатает их на гектографе. В сентябре 1904 г. он, в качестве представителя от Казани, присутствует на состоявшейся в Самаре небольшой конференции приволжских комитетов Р.С.-Д.Р.П. При содействии "Михаила" в Казани впервые организуется соц.-дем. подпольная типография, начавшая функционировать в ноябре.
Желая внести оживление в среду студенчества и толкнуть его на революционную борьбу, Казанский комитет Р.С.-Д.Р.П. — по инициативе "Заводского" — решает устроить студенческую демонстрацию в день 5 ноября — столетнюю годовщину Казанского университета.
5 ноября, в час дня, речью проф. М. Я. Капустина "Образование и здоровье" открылся торжественный годичный акт. Актовый зал университета был битком набит приглашенной публикой и студентами. Последние абсолютно не интересовались скучной речью профессора, и все время среди разбрасывались, в виде листков и шариков, прокламации Каз. К-та Р.С.-Д.Р.П. "К столетию Казанского Ун-та".
Около 2-х часов, когда Капустин оканчивал свою речь, в собравшуюся публику клином врезалась из двери кучка студентов социал-демократов, и оттуда раздался громкий возглас:
— Довольно! Не это нам надо! Долой самодержавие! Идем на улицу и там пред'явим наши требования.
Эффект был поразительный. Университетские педеля (чины инспекции) бросились к выступившему с.-д. оратору (студ. Т. А. Трдатьянцу), но кучка студентов стала на .стулья и заслонила оратора, а из противоположного угла стал говорить на ту же тему другой студент с.-д. (А. Г. Бельский). Потом заговорило сразу несколько ораторов, и среди невообразимого шума слышались отдельные возгласы: "Долой самодержавие!...".
Присутствовавшие на акте "почетные гости" (в том числе и местный архиепископ) поспешили в панике ретироваться. Ректор объявил о перерыве акта и потребовал, чтобы суденты очистили актовый зал, но крики и шум продолжались еще добрых 10 минут. Потом толпа перекочевала в вестибюль.
Собравшаяся на крыльце университета, более решительно настроенная группа студентов человек 30 (в том числе переодетые в студенческую форму "Михаил Заводской" и молодой рабочий Петр Жеребин) запела "Рабочую марсальезу" и на требование полицмейстера прекратить пение и разойтись — отвечала криками:
— Долой полицию! Вон отсюда! Товарищи, идем на улицу, к театру!
Некоторое время, однако, никто не решался сойти с крыльца. Тогда "Михаил" дрожащими руками выхватил из-за пазухи красное знамя с надписью: "Долой самодержавие, да здравствует социализм" и прикрепил его к появившемуся в руках Жеребина древку. Бледное, как смерть, лицо его было вдохновенно, он был похож на апостола...
Со словами: "Идем вперед!" Жеребин двинулся на улицу, за ним последовали "Михаил" и человек 20—30 студентов, а за этой группой нерешительно потянулось еще несколько десятков человек.
Но не успели демонстранты отойти от университетского крыльца 50-ти шагов, как заметили мчавшуюся на них команду конно-полицейской стражи, вызванную полицмейстером. Стражники пустили в ход нагайки. Часть демонстрантов засела в университетском под'езде и довольно удачно отбивалась палками. Столкновение длилось не более 2—3 минут, и вызванный наряд пеших городовых не застал на месте никого из демонстрантов, уже успевших разбежаться. Арестован никто не был.
Хотя самую демонстрацию нельзя признать удачной, так как участником ее явилась небольшая группа революционного студенчества, однако, впечатление в городе она произвела большое и студенчество всколыхнулось 3).
В декабре 1904 г. "Михаил" уезжает из Казани в Самару: "профессиональному революционеру" не полагалось, во избежание провала, засиживаться долго на одном месте. Он уехал, а казанские социал-демократы долго вспоминали кристалльно-чистого, пламенного "Михаила Заводского".
1) "Социал-демократ" № 14, 1910 г. (стр. 15)
2) "Экономизмом" называлось оппортунистическое течение в Р.С.-Д.Р. партии, утверждавшее, что рабочий класс должен вести только экономическую борьбу с капиталистами, а борьбу за политическую свободу предоставить либеральной буржуазии.
Сгруппировавшиеся же вокруг газеты "Искра" социал-демократы (во главе с Лениным и Плехановым) выставляли на первый план необходимость для пролетариата бороться за демократическую революцию и вступить в решительный бой с царизмом. Они получили название "искровцев". (стр. 15)
3) Сведения о демонстрации 5 ноября почерпнуты из бесед С. Лившица с участниками демонстрации В. Н. Ивановым, Е. И. Зарницыным и С. Н. Соболевым (1922 г.) и дел канц. Казан. Губернатора (1904 г. № 246) и Каз. губ. жанд. Управления (1904 г. № 34). (стр. 18)