"Смена", №10, июнь 1924 год, стр. 28-29
НА СЛЕДУЮЩИЙ день (16 февраля) я уговорился с хозяином, чтобы он уведомил Майора Белли и Далай-Ламу о моем прибытии в Лхассу; в то же время я решил смирно сидеть дома, пока не выяснится отношение ко мне тибетского правительства: помимо всего прочего, я, вообще, чувствовал себя очень плохо, мне необходимо было полежать и отдохнуть. Я с радостью убедился, кроме того, что окно моей квартиры выходит на широкую базарную площадь Лхассы, центральное место священного города.
Придвинув свою постель к окну, я, одновременно, мог и отдыхать, и наблюдать, что делается кругом.
К счастью, мое окно было одно из немногих, имеющихся здесь окон со стеклами; другие окна в Лхассе затянуты материей или промасленной бумагой. Весь день базарная площадь была полна народом, поющим, глазеющим и танцующим. Многие были пьяны, некоторые из толпы пускали ракеты, иногда очень большие. Вдруг наш дом затрясся от страшного взрыва: я думал сначала, что под мою квартиру подложена бомба.
Но потом оказалось, что взорвался большой склад ракет, при чем 5 человек были убиты и 4 тяжело ранены.
При неосторожном и неумелом изготовлении фейерверков, такие события часто происходят в Лхассе: существует даже правительственное распоряжение, запрещающее пускание и изготовление ракет, но население никак не может отказаться от этого любимого удовольствия.
Каждый вечер, в 8½ часов, сигнальный колокол приглашает жителей тушить огни; кроме того, во всех четырех кварталах города пускаются сигнальные ракеты; после них выходить на улицу строго воспрещается.
КАК РАЗ В ЭТО время в Потале, за милю от меня, у Далай-Ламы был торжественный Новогодний прием, на котором были все важные чиновники и именитые люди Тибета. Среди приема, как мне потом сообщили, Далай-Ламе было передано известие о моем прибытии. Он ничего не сказал на приеме, но тотчас же отдал распоряжение своему любимому министру Тсаронгу посетить меня и определить, что я из себя представляю. После полудня Тсаронг вернулся в свой дворец, расположенный не-подалеку, и, несмотря на сильный приступ лихорадки, послал мне очень любезное приглашение явиться. Когда я пришел, он спал, но его тотчас разбудили, и он очень любезно принял меня в своем кабинете. Мы провели в оживленной беседе не менее 3 часов.
Тсаронг очень оригинальный, самобытный и крупный человек. По моему мнению, в Тибете он играет такую же роль, как некогда Бисмарк 1) в Германии, действуя лишь в меньшем масштабе и с другим людским материалом.
Тсаронг сам пробился и вышел в люди; таких деятелей в Тибете очень мало; пока он стоит одиноко.
Хотя в Тибете и нет строгой кастовой системы, но все важнейшие посты в государстве, кроме стоящих на верху "воплощенных богов", заняты представителями 40 аристократических фамилий, большинство средних административных постов также распределено между лицами, принадлежащими к другим 120 старинным родам.
Тсаронг не принадлежит к той или другой группе. Отец его простой крестьянин, делатель луков и стрел. — Занятие, которое в Тибете не принадлежит к очень почтенным.
Имя Тсаронг и титул "Шапе" приобретены им позднее. Мальчиком его звали Намганг.
При живости и способностях, Намгангу трудно было усидеть в Лхассе; уже в 16 лет он в Монголии среди отчаянных голов и искателей приключений.
Здесь же было положено начало его карьере; когда в 1904 г. Далай-Лама должен был искать убежища в Монголии под давлением надвигавшейся военной экспедиции Юнгхаз-бенда 2), положение его святейшества было таково, что ему нечем было содержать немногих оставшихся при нем слуг. В это время он и взял к себе Намганга, как личного слугу. Верность и ум нового слуги скоро привлекли к нему внимание Далай-Ламы, и Намганг стал быстро возвышаться. В знак особого внимания, Намганг был скоро пожалован в воинское звание, и при возвращении Далай-Ламы в 1908 г. в Тибет, — был уже капитаном.
Его быстрое возвышение пошло после китайского вторжения в Тибет в 1909—1910 г. Далай-Лама бежал тогда в Британскую Индию. Китайцы послали за ним погоню.
Намганг геройски защищал Чушул; отбил от него китайцев и дал возможность Далай-Ламе благополучно уйти в британские владения. Намганг сделал попытку пробиться за ним, но был отрезан. Тем не менее ему удалось, переодевшись курьером Британской Правительственной почты, спастись из Тибета.
Таким образом, молодой офицер соединился с своим повелителем в Даржеллинге.
Благодаря этому обстоятельству, Тсаронг отнесся к моему прибытию в Лхассу, как к ловкой штуке, напомнившей ему собственные его приключения. Он вспомнил тотчас же, что в то время, как я пробирался переодетым из Индии в Тибет, ему пришлось таким же порядком двигаться в обратном направлении
В 1911 г. вспышка революции в Китае ослабила силу занимавших Тибет китайских войск. Воспользовавшись этим, Намганг помог восстановить Далай-Ламу. Он тайно пробрался в Тибет, организовал повсюду крестьянские восстания против китайских гарнизонов и, в конце концов, принудил их повсюду к сдаче. В то же время утвердившееся в Тибете при помощи китайцев Тибетское правительство было либо изгнано, либо перебито. Среди убитых был государственный секретарь "Шапе", по имени Тсаронг. Он и его сын были в клочки разорваны в Лхассе восставшими монахами.
В награду за заслуги Намганга сделали "Шапе" и вместе с тем командующим армией и управляющим монетным двором. Так как погибший Тсаронг не оставил после себя прямых наследников, Намгангу подарили все его поместья.
По этим поместьям он и получил имя Тсаронг.
ВО ВРЕМЯ МОЕГО первого свидания с Тсаронгом, после длинной беседы на общие темы, мы перешли к моим личным делам.
Тсаронг, — я это знал, и раньше — был за разрешение приезда в Лхассу всей нашей партии; как частное лицо, он и сейчас выражал удовольствие, что мне, хотя и тайно, удалось осуществить свои намерения. Он сказал мне также, что и Далай-Лама ничего не имел против. Тем не менее Тибетское правительство, действуя под давлением монахов, отказали мне в дозволении приехать. Так как я, тем не менее, пробрался переодетым, мне необходимо сейчас пройти некоторые формальности для выяснения моего положения. Тсаронг посоветовал мне, не откладывая ни минуты, оповестить о моем прибытии Лхасские городские власти.
Они, в свою очередь, доведут об этом до сведения Кашака или Кабинета Министров, состоящего из Ланчена или первого Министра и четырех Шапе или государственных секретарей. Кашак должен будет решить, что со мною сделать.
Тсаронг, в качестве члена Кабинета, обещал замолвить за меня слово, когда в Кашаке мое дело будет слушаться; так как решение других членов Кашака зависело только от них, — хорошо было уже то, что у меня имеется столь влиятельная заручка. Тсаронг предупредил меня вместе с тем, чтобы в своих сообщениях властям я ни в коем случае не делал указаний на гостинницы, где я останавливался, или на людей, с которыми я путешествовал. Иначе правительство и фанатичное население может принять неприятные, по отношению к ним, меры за то, что они не узнали во время и не остановили меня. Из этого указания я мог сделать вывод, насколько бессилен в тех случаях, когда возбуждается фанатизм, даже самый могущественный человек Тибета. Мы расстались с Тсаронгом самым сердечным образом. Так как стало уже темно, я отправился осматривать город без опасения быть открытым.
НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО (17 февраля) я узнал от Сонама, что тибетские городские власти, которые, одновременно, несут и судебные функции, заседают в Городской Управе, находящейся через улицу прямо против моих окон. Около самого входа в это здание я увидал два больших каменных кольца, укрепленных прямо в землю. Я никак не мог себе представить, для чего они служат. Но скоро убедился в их назначении: боковая дверь здания вдруг открылась, и несколько служителей вытащили какую-то женщину. Ее обнажили и привязали руками к одному кольцу, ногами к другому.
Затем двое служителей подошли с плетями и дали ей в общем 150 жестоких ударов. Каждый удар плети прорезал кожу, делая большие кровавые раны. Сначала женщина кричала и вопила, затем впала в бессознательное состояние. Ее тогда облили водой, привели в чувство, а затем истязание продолжалось. Я поинтересовался узнать, за что ее наказывают, и мне ответили, что эта продавщица фейерверков и ракет, в магазине которой проиозшел вчера взрыв, стоивший жизни нескольким людям.
Когда наказание было окончено, женщина была так слаба, что не могла даже подняться; ее втащили в здание и бросили на пол.
После такого зрелища, я посматривал с некоторым беспокойством на это мрачное здание, думая о том, какой же прием получу я здесь? Тем не менее, не много спустя, я послал туда Сатану и Латена, чтобы об'явить о моем прибытии и просить их, в свою очередь, передать обо мне Кабинету.
1) Бисмарк, один из организаторов Германской империи (1871—1918 г.), состоял в должности германского председателя министров (канцлера) до вступления на престол Вильгельма II. (стр. 28.)
2) Империалистическая Англия давно покушалась на Тибет и сейчас еще не оставила мысль забрать его в свои руки. Эта кровавая экспедиция причинила Тибету много бедствий. (стр. 29.)