"Тобольские Епархиальные Ведомости", №7, апрель 1882 год, Отдел неофициальный, стр. 134-144

СИБИРСКIЕ "КВАКЕРЫ" ВЪ XVIII В. (1)

Въ перiодъ церковныхъ преобразованiй въ Россiи, начатыхъ патрiархомъ Никономъ, какъ извѣстно, цѣлыя массы православныхъ нашихъ соотечественниковъ, недоволъныхъ новыми церковными порядками, рѣшились отдѣлиться отъ господствующей церкви, стали постепенно устраивать религiозную жизнь по своему крайнему разумѣнiю, открыли новыя пути къ царству небесному, которыя казались имъ короче и прямѣе, и пошли этими путями, блуждая и падая на каждомъ шагу. Не говоримъ о многомиллiонной массѣ старообрядцевъ, формально оставившихъ православную церковь послѣ Московскаго собора 166⁶/₇ г., которые, рѣшая вопросъ о пути ко спасенiю безъ руководства церкви, на первыхъ же порахъ начали раздѣляться и подраздѣляться на множество крупныхъ и мелкихъ и до крайности враждебныхъ другъ другу толковъ. Въ тѣсной связи съ церковной реформой, между прочимъ, стоитъ появленiе въ Россiи такихъ религiозныхъ общинъ, каковы: "люди божiи", породившiе "хлыстовъ" и "скопцовъ", и "духоборцы", отъ которыхъ произошли "молокане" и "штундисты". Ни одна изъ этихъ общинъ, или сектъ, какъ ихъ обыкновенно называютъ, не смотря на жестокое иногда преслѣдованiе ихъ, со дня появленiя никогда не прерывала своего существованiя. Всѣ они по временамъ насчитывали и теперь считаютъ своихъ послѣдователей тысячами и имѣютъ своихъ представителей въ самыхъ отдаленныхъ концахъ Россiи. Но Сибирь для этихъ сектантовъ, какъ и для старообрядцевъ въ былое время, служила, а отчасти и теперь служитъ по преимуществу мѣстомъ стеченiя и приволья: сюда они ссылаются, какъ вредные для Россiи, и сами добровольно идутъ, потому что здѣсь для нихъ не существуетъ особенно стѣснительныхъ условiй въ жизни и вѣроисповѣданiи.

Въ половинѣ прошлаго столѣтiя въ Сибири было открыто существованiе "квакеровъ". На самомъ дѣлѣ это были сектанты, которые у насъ извѣстны подъ именемъ "хлыстовъ" и противъ которыхъ въ царствованiе Анны Iоанновны и Елизаветы Петровны было воздвигнуто въ Россiи жестокое гоненiе.

Родоначальникомъ хлыстовъ считается бѣглый солдатъ Данило Филипповичъ, жившiй въ царствованiе Алексѣя Михаиловича. Секта основана на вѣрованiи въ возможность для человѣка всецѣло соединиться съ Божествомъ, даже во время земной жизни. Посредствомъ разныхъ способовъ самоизмышленнаго богослуженiя, или "таинственной смерти", думаютъ хлысты, человѣкъ можетъ дойти до состоянiя "таинственнаго воскресенiя". Въ этомъ состоянiи въ него вселяется Духъ Божiй и совершенно уничтожаетъ его личность, — человѣкъ дѣлается сыномъ божiимъ по природѣ, новымъ христомъ. Всѣ его дѣйствiя и слова теперь становятся дѣйствiями божества; онъ безгрѣшенъ, всевѣдущъ, можетъ творить чудеса; воля его воля Божiя и всѣ прочiе должны ему покоряться безусловно. Такой степени совершенства достигъ солдатъ Данило Филипповичъ. Странствуя въ предѣлахъ костромской, владимiрской и нижегородской губернiи, онъ говорилъ людямъ, что въ него вселился самъ Богъ Отецъ, выдавалъ самого себя за Господа Саваоѳа. Недовольствуясь этимъ, онъ назвалъ муромскаго крестьянина Ивана Суслова своимъ единороднымъ сыномъ и христомъ. Лжехристосъ Сусловъ избралъ себѣ богородицу и 12 апостоловъ и съ ними отправился на проповѣдь въ нижегородскую губернiю. Но вскорѣ былъ пойманъ, наказанъ плетьми и отданъ на поруки. Послѣдователи его разсказывали, что царь и патрiархъ Никонъ распяли его у спасскихъ воротъ въ Москвѣ, но чрезъ 3 дня онъ воскресъ и снова началъ учить народъ. Въ 1671 г. онъ былъ схваченъ вторично, но былъ опять отпущенъ на свободу по случаю рожденiя царевича Петра. Послѣ этого онъ сталъ жить въ Москвѣ. Въ 1700 г. въ послѣднiй разъ видѣлся съ нимъ Данило Филипповичъ и за тѣмъ, будто бы, вознесся на небо: Въ 1716 г. и Сусловъ вознесся къ отцу.

Основанная этими двумя сумасбродами секта, съ ихъ вознесенiемъ, не прекратилась. Послѣ Суслова у хлыстовъ начинается цѣлый рядъ новыхъ воплощенiй Христа въ лицѣ разныхъ ихъ пророковъ. Въ половинѣ прошлаго столѣтiя одинъ изъ такихъ пророковъ Панкратiй Селивановъ дѣлается основателемъ секты скопцовъ, выдавая себя за христа-спасителя.

Такъ положено было начало секты хлыстовъ, къ которымъ можно отнести и существовавшихъ въ Сибири въ прошломъ столѣтiи "квакеровъ". Основанiемъ для насъ въ этомъ случаѣ служитъ довольно близкое сходство религiознаго культа сибирскихъ квакеровъ съ культомъ хлыстовъ. Богослужебная обрядность хлыстовъ, какъ извѣстно, состоитъ исключительно въ пѣсняхъ и круговыхъ пляскахъ, или "раденiяхъ". Въ этомъ состояло, какъ увидимъ, богослуженiе и сибирскихъ квакеровъ (2).

Въ 1760 г. былъ забранъ въ Вятскую духовную консисторiю, по подозрѣнiю въ распространенiи раскола, крестьянинъ Оренбургской губернiи, кунгурскаго уѣзда, мѣдянскаго острога Ермолай Мѣдениновъ. На допросахъ онъ показалъ, что принадлежитъ не къ расколу, а къ обществу "квакеровъ". При чемъ оговорилъ многихъ изъ жителей екатеринбургскаго вѣдомства. Вятская консисторiя сообщила объ этомъ Тобольской. Послѣдняя незамедлила приступить къ раскрытiю и искорененiю появившейся ереси. По требованiю консисторiи, канцелярiя главнаго правленiя сибирскихъ, казанскихъ и оренбургскихъ заводовъ, въ декабрѣ 1761 г. забрала на желѣзныхъ заводахъ Полевскомъ и Уктукскомъ, заковала въ ручные и ножные кандалы и выслала въ Тобольскъ до 35 чел. мущинъ и женщинъ, оговоренныхъ Мѣдениновымъ. Между тѣмъ еще раньше духовными правленiями и особыми консисторскими сыщиками было захвачено и доставлено въ консисторiю 8 человѣкъ. Въ декабрѣ 1761 года такимъ образомъ было въ консисторiи уже 43 человѣка обвиненныхъ. Всѣ они на допросахъ откровенно сознались, что имѣли въ своихъ домахъ "богомерскiя сборища и богопротивныя дѣйствiя", и въ свою очередь оговорили цѣлыя сотни своихъ сосѣдей и знакомыхъ.

Въ числѣ прочихъ были взяты въ консисторiю и главные распространители и руководители квакерства. Это были: Полевскаго завода 78-лѣтнiй старикъ, отставной плавильный мастеръ Родiонъ Сажинъ и Уктукскаго завода старая дѣвица Авдотья Плещѣева. Изъ ихъ показанiй видно, что ересь появилась въ Сибири назадъ тому уже около 30 лѣтъ, именно въ то время, когда въ Россiи было начато противъ хлыстовъ преслѣдованiе и когда больше сотни сектантовъ, послѣ наказанiя плетьми, были сосланы въ Сибирь (3). Видно и то, что секта развивалась чрезвычайно быстро, въ короткое время охватила почти всю Западную Сибирь, будучи въ то же время ни для кого изъ непосвященныхъ незамѣтною, потому съ одной стороны, что собранiя для радѣнiй устраивались подъ большимъ секретомъ, по ночамъ, а съ другой — заразившiеся ересью не отдѣлялись формально отъ церкви и старались казаться еще болѣе усердными членами ея. О началѣ ереси Авдотья Плещѣева говорила такъ: "богопротивной квакерской ереси я была научена покойнымъ братомъ Михаиломъ Плещѣевымъ, назадъ тому 27 лѣтъ,а онъ наученъ канониромъ екатеринбургской артиллерiйской команды Иваномъ Петровымъ". Михаилъ Плещѣевъ, по словамъ сестры его, былъ самымъ усерднымъ учителемъ "богомерзской ереси". Въ домѣ его постоянно были собранiя, на которыхъ онъ училъ присутствующихъ и руководилъ радѣнiями. Многiе изъ наученныхъ имъ въ скоромь времени сдѣлались сами учителями и стали устраивать радѣнiя въ собственныхъ домахъ. Изъ дома Плещѣева новое ученiе распространилось далеко по Сибири, потому что Плещѣевъ жилъ на большой дорогѣ, имѣлъ постоялый дворъ и посвящалъ въ тайны своего ученiя проѣзжавшихъ изъ разныхъ городовъ и селенiй. Родiонъ Сажинъ показывалъ въ консисторiи, что онъ "квакерской ереси наученъ назадъ тому слишкомъ 20 л. проживавшими екатеринбургскаго вѣдомства въ Уктукскомъ заводѣ шмельцеромъ Михаиломъ Плещѣевымъ и сестрой его дѣвкой Авдотьей Васильевой, у которыхъ останавливался на квартирѣ, проѣзжая по разнымъ казеннымъ и своимъ торговымъ дѣламъ въ Екатеринбургъ". Сначала Михаилъ Плещѣевъ позволялъ Сажину только присутствовать при непонятномъ для него богомольѣ, которое онъ устраивалъ у себя въ домѣ съ сестрой и немногими сосѣдями чуть не каждую ночь. Но не замедлилъ посвятить и въ смыслъ богомолья. Онъ сталъ говорить Сажину, что "это добрая вѣра и душеполезная"; училъ жить благочинно, вина и пива не пить, не сквернословить; къ нему, Плещѣеву, заѣзжать чаще, молиться съ ними, но "духовному отцу объ этомъ не говорить". Сажинъ принялъ это предложенiе къ сердцу, сталъ во время проѣздовъ каждый разъ останавливаться въ домѣ Плещѣева и присутствовать на радѣнiяхъ. Наконецъ понялъ всю суть богомолья, изучилъ пѣсни и открылъ радѣнiя въ своемъ домѣ, посвящая въ тайны новаго ученiя своихъ сосѣдей, родственниковъ и знакомыхъ.

При жизни Михаила Плещѣева, сестра его Авдотья была первой его помощницей. Когда же онъ померъ, она приняла на себя роль наставницы и руководительницы въ радѣнiяхъ и продолжала дѣло пропаганды не менѣе усердно, чѣмъ покойный братъ ея. Она устроивала собранiя у себя въ домѣ, у сосѣдей и въ другихъ деревняхъ, и на каждомъ собранiи была запѣвальщицей и иногда первая начинала кружиться. По собственному ея сознанiю, въ ея домѣ, послѣ смерти брата, собранiя были многократны. Были собранiя, говорила она, и у сосѣдей, куда она перестала ходить только за годъ до взятiя въ консисторiю. Въ послѣднее время, по словамъ ея, собранiя были многочисленны и устраивались подъ большимъ секретомъ, почти каждую ночь то въ томъ, то въ другомъ домѣ. Руководствуя въ радѣнiяхъ, Авдотья Васильева въ то же время слыла за наставницу, къ которой сосѣди и проѣзжiе обращались за совѣтами. "Однажды, говорила она, ко мнѣ въ домъ заѣхали жители Полевскаго завода Родiонъ Сажинъ, Иванъ Симановъ и др. и стали спрашивать меня: "какъ у васъ бываетъ моленiе и какъ лучше душу спасти — по церковному послѣдованiю, или по ученiю покойнаго Михаила Плещѣева?" Послѣ нѣкоторой бесѣды со мной, не хуля церкви Христовой, всѣ согласились слѣдовать ученiю брата моего, признавая оное болѣе душеспасительнымъ, и стали затѣмъ ходить на мои собранiя". "Авдотья Васильева", говорили нѣкоторые изъ содержавшихся въ консисторiи, учила насъ, чтобы оставили супружеское сожитiе, парнямъ совѣтовала не жениться, а дѣвкамъ не выходить замужъ". Почти всѣ, наконецъ, забранные въ консисторiю единогласно утверждали, что они бывали "при богомерзскомъ квакерскомъ дѣйствiи, которое устроивалось то въ домѣ дѣвки Авдотьи Васильевой, то у Родiона Сажина, — бывали по приглашенiю и совѣтамъ Авдотьи Васильевой, принимая эти дѣйствiя за доброе дѣло, полезное ко спасенiю души, а не худое и не вредное. Такъ секта началась и развивалась.

Кромѣ содержавшихся въ консисторiи соучастниковъ Родiона Сажина и Авдотьи Васильевой, послѣднiе на допросахъ въ консисторiи указали больше, чѣмъ на сотню другихъ, разсѣянныхъ по разнымъ заводамъ и селенiямъ. Указали притомъ только на тѣхъ, которыхъ могла припомнить, которые бывали на ихъ собранiяхъ. А сколько было еще такихъ, которыхъ Сажинъ и Васильева забыли, или которые, будучи научены квакерству Михаиломъ Плещѣевымъ, устроивали собранiя и пропагандировали сами независимо отъ этихъ наставниковъ и руководителей?.. Во всякомъ случаѣ секта числомъ обличенныхъ въ ней далеко не ограничивалась. Она продолжала развиваться, даже въ то время, когда тобольская консисторiя обратила на нее вниманiе и приступила къ искорененiю ея. Такъ 9 августа 1761 г. воскресенское духовное правленiе жаловалось митрополиту Павлу, что забранные-было въ окуневскую управительскую канцелярiю квакерцы окуневскаго и шадринскаго дистриктовъ, также далматовскаго и воскресенскаго заводовъ, и распущенные по домамъ окуневскимъ управителемъ Бошняковымъ "оную свою злую ересь принялись наивящще разсѣивать и правовѣрныхъ христiанъ отъ истины къ погибельному пути совращать".

Строгое соблюденiе предъ посторонними тайны относительно ученiя и радѣнiй было первымъ и непремѣннымъ условiемъ для каждаго вступающаго въ секту. Мы уже приводили заповѣдь, данную Михаиломъ Плещѣевымъ Родiону Сажину о томъ, чтобы онъ не открывалъ о новомъ ученiи даже на исповѣди духовнику. Эта заповедь давалась всѣмъ вступающимъ въ секту и всѣми соблюдалась свято. Другимъ условiемъ для вступающихъ въ секту было: не отдѣляться формально отъ церкви и непренебрегать выполненiемъ установленныхъ христiанскихъ обязанностей. Сектанты-пропагандисты въ этомъ случаѣ, конечно, имѣли въ виду то, чтобы сохранить себя и своихъ послѣдователей отъ подозрѣнiй и преслѣдованiй. Но большая часть простыхъ людей изъ этого заключала, что въ сектѣ нѣтъ ничего предосудительнаго, и тѣмъ охотнѣе вступала въ оную. Поэтому всѣ забранные въ консисторiю по подозрѣнiю въ принадлежности къ квакерству и сознавшiеся въ этомъ, не исключая даже наставниковъ, оказались съ формальной стороны строго православными. Нѣкоторые даже никакъ не могли понять, въ чемъ ихъ обвиняютъ. Родiонъ Сажинъ предъ консисторiей между прочимъ говорилъ: "родители мои были православными до самой смерти. Поэтому и я былъ отъ рожденiя и остаюсь православнымъ: крещенъ и вѣнчанъ въ православной церкви, крестное знаменiе творю тремя перстами, у исповѣди и святаго причастiя бываю каждогодно и о святой церкви нисколько не сомнѣваюсь. Авдотья Плещѣева говорила о себѣ: происхожу отъ родителей православныхъ, крещена по православному, крещусь 3-хъ перстнымъ сложенiемъ, у исповѣди и святаго причастiя бываю каждый годъ, о церкви никакого сомнѣнiя не имѣю и въ расколѣ не бывала." Подобные отзывы дали о себѣ крестьяне: Матвѣй Рыбниковъ съ женой Ксеньей Антоновой и сыномъ Георгiемъ, Никифоръ Рыбниковъ съ женой Еленой Константиновой, Аввакумъ Частиковъ съ братомъ Михаиломъ и матерью Агафьей, Василiй Казанцевъ, Никифоръ Ермолаевъ и всѣ прочiе около 40 человѣкъ.О формальной принадлежности этихъ сектантовъ къ церкви и строгомъ выполненiи ими христiанскихъ обязанностей, предъ митрополитомъ Павломъ свидѣтельствовали, со словъ приходскихъ священниковъ, екатеринбургское и туринское духовныя правленiя. — Въ началѣ 1761 г. изъ тобольской консисторiи былъ посланъ въ исетскую провинцiальную канцелярiю списокъ 25-ти человѣкъ, оговоренныхъ въ принадлежности къ сектѣ, которыхъ консисторiя просила разыскать и выслать въ Тобольскъ для допросовъ. Всѣ они по списку были отысканы и вызваны въ исетскую канцелярiю. Но, по засвидѣтельствованiю предъ канцелярiей о ихъ невинности со стороны окуневскаго управителя Бошнякова, были вскорѣ распущены. Бошняковъ доносилъ канцелярiи, что за оговоренными ни квакерской ереси, ни раскола, ни другихъ богопротивныхъ поступковъ никогда не замѣчалось; да и подозрѣвать ихъ въ чемъ нибудь подобномъ нѣтъ никакихъ основанiй, потому что они на исповедь ходятъ и ни отъ чего касающагося вѣры православной и церкви не отказываются. И Бошняковъ былъ правъ, потому что смотрѣлъ на нихъ только съ внѣшней стороны. Такой характеръ секты дѣлалъ ее не только ни для кого не замѣтною, но и удобовоспрiимчивою въ простомъ народѣ.

Нужно впрочемъ и то сказать, что секта въ Сибири была еще только въ зародышѣ, не имѣла еще почти никакого духовнаго развитiя, скорѣе походила на домашнее своеобразное богомолье. Поэтому можетъ быть сектанты и не хулили православной церкви и ея таинствъ, не отдѣлялись отъ нея и выполняли христiанскiя обязанности, хотя въ то же время называли свое богомолье "болѣе душеспасительнымъ, чѣмъ церковный чинъ". У Сибирскихъ квакеровъ — хлыстовъ пока не было ни лжехриста, подобнаго Ивану Суслову, ни богородицы, ни пророковъ, — были только вдохновенные. Но и вдохновенные мало выдавались изъ среды другихъ, потому что вдохновенiе во время радѣнiй находило то на того, то на другого, а иногда и на всѣхъ разомъ. За неимѣнiемъ одного общаго христа или пророка, небольшiя общины, или "корабли", не имѣли между собою iерархическаго единства, каждая жила ни отъ кого независимо и управлялась своимъ наставникомъ или наставницей. Наставниками были старики и старухи въ родѣ Родiона Сажина и Авдотьи Васильевой. Но и наставники чаще разъигривали только роль хозяина дома, въ которомъ устраивались радѣнiя: въ общинахъ господствовало равенство и братство. "Собирались", говорила въ консисторiи Авдотья Васильева, "по ночамъ подъ большимъ секретомъ, садились на мѣста не по чинамъ, а кто гдѣ мѣсто найдетъ; нѣкоторые, правда, садились въ передний уголъ, однако не начальствовали надъ другими... Благословенiй никто ни у кого не принималъ, руки не у кого не цѣловалъ, плясали иногда всѣ, иногда же одни только вдохновенные". Вступленiе въ секту не сопровождалось никакими церемонiями: наставники предлагали надежнымъ людямъ познакомиться съ ихъ богомольемъ, хвалили оное, называя душеспасительнымъ; принявшiй предложенiе начиналъ ходить на собранiя, учился пѣть принятые стихи, участвовалъ въ круговой пляскѣ и за тѣмъ уже, какъ членъ извѣстнаго корабля, начиналъ удостоиваться вдохновенiя.

Всѣ стремленiя сектантовъ были направлены къ достиженiю вдохновенiя. Главнымъ средствомъ къ достиженiю его служили радѣнiя. "Всѣ были убѣждены", говорила Авдотья Васильева, "что круженiе низводитъ благодать Божiю, хотя никто изъ сподобившихся благодати не пророчествовалъ и ничего особеннаго не разсказывалъ". Но при этомъ считалась необходимою и чистая жизнь. Михаилъ Плещѣевъ, какъ мы видѣли, посвящая въ тайны своего культа Родiона Сажина, совѣтовалъ ему, жить благочинно, вина и пива не пить, не сквернословить и т. д. Родiонъ Сажинъ и Авдотья Васильева пошли дальше. Они требовали отъ соучастниковъ въ радѣнiяхъ дѣвственной жизни: состоявшимъ въ супружествѣ совѣтовали оставить сожитiе, холостымъ парнямъ не велѣли жениться, а дѣвицъ старались удержать отъ замужества. Кузнецъ Матвѣй Рыбниковъ говорилъ про своего женатаго сына Георгiя, научившаго его квакерству, что онъ наученъ ереси Родiономъ Сажинымъ, который между прочимъ совѣтовалъ ему оставить сожитiе съ женою, что онъ и соблюдаетъ. Ѳедоръ Ильинъ говорилъ, что Авдотья Васильева совѣтовала ему, чтобы для спасенiя души оставилъ жену, но онъ не оставилъ. Крестьянка Матрена Назарова говорила, что Авдотья Васильева и женка Наталья Абрамова говорили ей, чтобы она для спасенiя души оставила сожитiе съ мужемъ, а дѣвкамъ совѣтовали не вступать въ бракъ. Сама Авдотья Васильева 29 сентября 1760 г. дала объ этомъ такой отзывъ: "бракъ и ложе брачное мы вмѣняли за великiй грѣхъ и скверну; вышедшихъ въ замужество или женившихся изъ числа нашей братiи считали блудниками и исключали изъ общины, въ общихъ собранiяхь всѣ вообще давали клятву избѣгать брака до смерти". Высоко цѣнилась сектантами и милостыня. Разъ, по совѣту Натальи Абрамовой, Матрена Назарова въ Екатеринбургѣ отдала въ тюрьму и въ богадѣльню нѣсколько возовъ хлѣба, привезеннаго ею на базаръ для продажи. И съ этой стороны секта дѣлалась въ простомъ народѣ все болѣе и болѣе популярною. Но таинственныя радѣнiя были самою увлекательною приманкою простыхъ людей.