Огромное значение естественных богатств в возрождении нашего народного хозяйства для всех очевидно. Всем известно и то, что в данном отношении среди других стран мира Союз ССР занимает выдающееся положение. Когда во время недавней мировой войны в английской экономической литературе обсуждался вопрос о возможностях возмещения громадных потерь и убытков от этой небывалой войны, то указывалось, что только две страны располагают в своих пределах всеми необходимыми для этого возмещения природными рессурсами. Это — Англия и Россия. Но английские естественные богатства рассеяны по колониям во всех частях света, а у нас они собраны в одно целое, они все — в пределах Союза.
Мы не будем перечислять все те многообразные естественные богатства, которыми природа так щедро наделила нас. Да это и невозможно. На каждом шагу при научном изучении природы нашей огромнейшей страны проявляются все новые и новые неиспользованные и неизвестные ее естественные производительные силы. И самое понятие естественного богатства изменчиво, оно органически связано с развитием народного хозяйства. Было время, когда человек смотрел на лес, как на своего врага, и вел с ним неустанную борьбу. Еще недавно болота были бичом сельско-хозяйственных угодий; но вот развертывается топливная проблема, создается торфяное дело — и болота переходят в разряд естественных богатств. Сейчас ни у кого нет сомнения, что платина — драгоценный металл, являющийся одним из важнейших металлов промышленности, а еще так сравнительно недавно, ровно 100 лет тому назад, в связи с открытием платины у нас на Урале вставал вопрос, какую пользу она может принести. Многие другие металлы, как напр. вольфрам, приобрели крупное значение в металлургии лишь за последние 10—15 лет. Не будем останавливаться на подобных примерах и приведем лишь несколько иллюстраций, внушающих глубокое впечатление относительно масштаба наших природных рессурсов. Наш лес составляет четвертую часть всей лесной площади земного шара. Мы владеем громадными пространствами плодородного чернозема. Почти треть всего количества золота, находящегося ныне в казначействах и банках всего мира, доставлено нами (по подсчетам горн. инж. Э. Э. Анерта — 231.000 пудов). Уральские месторождения платины до войны давали около 95% всей мировой добычи этого драгоценного металла. Но нервом современной промышленности являются не драгоценные металлы, а уголь и черный металл — железо. По железу новейшие более тщательные исследования богатейших Криворожских и Керченских руд и открытие некоторых новых выдвигают нас опять-таки на передовые позиции. Чиатурское месторождение марганца, необходимого на ряду с железом в современной металлургии, — одно из крупнейших в мире. Запасы каменного угля одного только почти еще не затронутого работами Кузнецкого бассейна определяются по новейшим данным не меньше, чем в 250 миллиардов тонн, а запасы другого вида ископаемого углерода — графита в Туруханском крае практически неисчерпаемы. К учету громадных сосредоточий так называемого белого угля — энергии падающей воды мы только что приступили. Совершенно исключительное положение занимает СССР и по богатству минеральными источниками (Кавказ, Забайкалье) и солевыми отложениями озер, заливов и лиманов; достаточно указать на один Карабугаз с его колоссальными запасами глауберовой соли. Все это — поразительные примеры сконцентрированного богатства на земном шаре.
Серьезный почин научного исследования естественных богатств сделан Академией Наук с самого начала своей деятельности. Еще Ломоносов призывал юные тогда русские ученые силы приложить "крайнее старание к естественных вещей познанию", к изучению "неоцененных сокровищ, которые натура обильно произносит и которые лежат потаенны и только искусных рук ожидают". Знаменитые путешествия Академии XVIII столетия (Гмелин, Паллас, Лепехин, Гюльденштедт и др.) впервые дали научное освещение нашей природы. И потом на протяжении всего двухсотлетнего своего существования Академия Наук никогда не забывала о своей двойственной задаче — служить, по мысли ее основателя Петра, одновременно и чистой науке и жизни. Вот примеры того, какое огромное значение имела и имеет научная работа Академии для создания нашего народного богатства: ею еще в первое пятидесятилетие указана возможность государственного использования нетронутой и неизвестной тогда естественной производительной силы — Донецкого каменного угля; работой же Академии указаны и Бахмутская соль и близкие к голландской селедке рыбы Каспийского моря. Теперь мы знаем, какие экономические богатства дали эти источники при ничтожной затрате на их предварительное изучение. Общими усилиями русских натуралистов в области исследования богатой природы огромной России абсолютно сделано, несомненно, чрезвычайно много; памятником своей великой работы русская наука оставила обширнейшую и богатейшую литературу. Но относительно, сравнивая полученные результаты с размерами природных богатств и с объемом назревших и все растущих потребностей, сделано далеко недостаточно — наши познания еще очень неполны. До самого последнего времени ни в правительстве, ни в обществе не было понято и сознано в достаточной мере громадное государственное значение непрерывного, широкого и глубокого исследования природы. Отсутствие сколько-нибудь значительных материальных средств на научные исследования и общий ход экономической и культурной жизни нашей страны не давали возможности поставить у нас задачу изучения естественных богатств с той методичностью, соответствующим масштабом и постоянством, как в странах Западной Европы и Америки, где оно обусловлено поступательным развитием промышленности. Последствия не замедлили сказаться. Когда Россия, вовлеченная в мировую войну, оказалась отрезанной от международного общения и вынуждена была делать у себя дома то, что так легко закупалось раньше на иностранных рынках, — страна, исключительно богатая сырьем, сразу почувствовала в нем недостаток. Затем возник вопрос о возмещении ущербов, нанесенных этой войной и ее последствиями. И мысль общества и хозяйственных сфер, уже не в первый раз в истории, невольно обратилась к естественным богатствам, возложив на них все свои надежды.
Академия Наук первая начала изучение естественных сил, она же взяла на себя и почин в соединении широких кругов русских ученых уже для совместной организованной работы над этим важным и сложным вопросом, образовав ровно десять лет тому назад по инициативе академика В. И. Вернадского Постоянную Комиссию по изучению естественных производительных сил России.
Не увлекаясь составлением планов грандиозных предприятий, вновь образованная Комиссия при тесном общении с другими научными учреждениями сразу приступила к реальной работе и прежде всего к подведению итогов наших знаний о естественных производительных силах на основании уже имеющихся сведений. Вскоре, однако, от организации совещаний по отдельным вопросам, требовавшим для своего решения или проведения в жизнь взаимодействия различных учреждений, она постепенно перешла к самостоятельной исследовательской деятельности, которая со стороны Советской власти нашла живой отклик, и в 1918 г. задачи в этом направлении настолько расширились, что скромное название комиссии уже перестало соответствовать этому новому крупному исследовательскому учреждению Академии Наук, ныне широко известному под сокращенным названием КЕПС.
Не задаваясь целью охватить все наши многообразные производительные силы, КЕПС остановился в первую очередь на тех крупных вопросах, которые имеют важное значение в экономической жизни Союза, но по тем или иным причинам мало затронуты другими специальными учреждениями.
Одним из первых был выдвинут платиновый вопрос. Не смотря на то, что по добыче платины Россия играла в мировом хозяйстве совершенно исключительную роль, какой нет ни у одного государства относительно какого-либо другого металла, мы до самого последнего времени не умели ее очищать (не считая отдельных попыток на Тентелевском заводе и в лаборатории Кольбе и Линдфорс) и главную массу вывозили за-границу в сыром виде; цены на русский металл диктовали сначала Лондон (фирма Джонсон-Маттей), а потом Париж в лице Платино-Промышленной Компании, сосредоточившей в своих руках большую часть уральской добычи. В начале войны по инициативе Академии Наук был запрещен вывоз сырой платины за границу, а в 1918 г. при КЕПС'е был организован специальный исследовательский Институт для изучения платины и других благородных металлов (см. статью В. В. Лебединского и О. Е. Звягинцева на стр. 133). Хотя основа деятельности этого Института чисто научная — всестороннее изучение металлов платиновой группы, их сплавов и химических соединеннй, Институт в то же время в тесном контакте с трестом "Уралплатина" деятельно работает и над разрешением целого ряда научно-технических проблем, связанных с рациональной постановкой русской платиновой промышленности. Главная задача в этом отношении — разработка способов отделения платиновых металлов и методов их дальнейшего аффинажа до химически чистого состояния. Из этих методов многие оказались вполне пригодными для заводского применения. Чрезвычайно большое практическое значение имеют предпринятые Институтом работы по стандартизации торговой платины, ее спутников и сплавов этих металлов. Пути для стандартизации указаны блестящими работами школы академика Н. С. Курнакова по физико-химическому анализу.
Разработке методов этого нового отдела общей химии посвящен второй Институт КЕПС'а — Институт Физико-Химического Анализа (см. статью Н. И. Степанова на стр. 115). Новые физико-химические методы позволяют ввести в круг изучения, не подвергая обычным химическим операциям разделения, такие вещества, которые до сих пор были недоступны для обычных приемов химико-минералогического исследования: металлические сплавы, коллоидные системы, процессы образования силикатных минералов и горных пород, отложения осадков из растворов и т. д. Отсюда понятно, какое огромное значение имеет приложение этих методов к исследованию минеральных богатств. Вот на эту-то сторону изучения недр в дополнение к работам Геологического Комитета и направила главное свое внимание Академическая Комиссия. Особенно ценные результаты и научного, и практического характера получены при изучении технических сплавов, алюминиевых руд (бокситов), бурых железняков, глауберовой соли Карабугаза, калиевых и магнезиальных отложений Крымских озер и пр.
Удивительные свойства радия, его способность непрерывно и самопроизвольно выделять особые лучи, невидимые простым глазом и способные проникать через непрозрачные тела, его постепенное превращение при этом в другие элементы заставили все государства обратить серьезное внимание на изучение и добычу этого металла, широко используемого теперь не только наукой, но и медициной и военной техникой. И Россия в этом отношении не отстала. Сначала при Академии Наук была организована, по инициативе академика В. И. Вернадского, специальная Экспедиция, а затем с 1918 г. ее работы продолжил КЕПС, образовав в своем составе под председательством академика А. Е. Ферсмана специальный Отдел. В это время изменился и самый характер того интереса, который вновь пробудился к радию — вместо чисто научного он превратился более в промышленно-технический. Поэтому наряду с научными работами по химии и технологии радиоактивных веществ, КЕПС взял на себя по предложению Высшего Совета Народного Хозяйства организацию первого русского завода для извлечения радия из сырья, секвестрованного у Ферганского Общества для добычи редких металлов. Завод этот в "Тихих Горах" на Каме в составе Северного Объединения химических заводов ВСНХ работает уже 6-й год. Из подвергнутых на нем обработке радиоактивных остатков от переработки руды на медь и ванадий получены наконец первые русские высокоактивные препараты. Честь получения первого радия русского происхождения принадлежит В. Г. Хлопину и его сотрудникам. В 1922 году все исследования по радиоактивности были объединены в самостоятельный Государственный Радиевый Институт при Академии Наук (см. стр. 217).
В последнее время в связи с работами над разложением химических элементов исключительный научный интерес приобрел гелий — продукт распада эманации радия. В то же время этот газ и в практическом отношении приобретает крупное значение, так как он не воспламеняется и не горит и достаточно легок для замены водорода в аэростатах. До сих пор русские природные газы на содержание в них гелия никогда не исследовались. Первую попытку такого изучения предпринял на средства Воздухфлота КЕПС, сконструировав оригинальный крайне простой и дешевый прибор, позволяющий быстро производить определения гелия при содержании его от 0,005%. Этим прибором и удалось впервые установить с несомненностью присутствие гелия в некоторых русских газах (из Саратовской губ.) и определить количественно его содержание в них.
Едва ли существуют страны, более богатые самыми разнообразными глинами, нежели СССР, и тем не менее у нас не только не поставлена надлежащим образом керамическая промышленность, не только не учтены запасы годных для тех или иных целей глин, но не изучена и их пригодность. Мы ввозили до войны десятками тысяч пудов из-за границы даже сырую глину, топча такую же у себя на полях и дорогах. Имея Глуховские каолины, превосходящие своими техническими достоинствами все известные каолины мира, привозили английский. Все это побудило КЕПС, когда он в 1918 году развернул программу своей деятельности, организовать особый Государственный Керамический Институт, который ныне находится при Государственном Фарфоровом заводе в непосредственном ведении Наркомпроса. Это — первый в России исследовательский институт, соединивший в своих стенах представителей науки с техниками-специалистами. Начатые КЕПС'ом под руководством проф. П. А. Земятченского обследования отдельных месторождений глин сразу же привели к открытию (В. И. Искюль) в Тихвинском районе ценной алюминиевой руды — боксита, к изучению которого потом были применены новые методы физико-химического анализа, позволившие выяснить природу этих рудных образований и распределить их по сортам. Это открытие имеет большое значение для обоснования у нас собственной алюминиевой промышленности.
Видную роль среди минеральных богатств, которыми изобилуют разные области СССР, играют и каменные строительные материалы. Однако, до войны мы не только не пользовались ими в достаточной мере, но даже многие из них ввозили из-за границы, хотя могли бы сами их вывозить. Понятно, что КЕПС при расширении в 1918 г. рамок своей деятельности и эти ископаемые включил в круг своего изучения, предприняв под руководством академика Ф. Ю. Левинсон-Лессинга большую работу по приведению в известность действительных и возможных запасов строительного камня и вяжущих веществ. В текущем году закончена обзорная карта каменных строительных материалов Европейской части СССР.
Крупное национальное богатство, которое может явиться весьма выгодною статьею экспорта, представляют наши драгоценные и цветные камни. В особенности большое, значение в будущем могут иметь технические изделия из камня, как мраморные распределительные доски, агатовые подпятники в радио-технике и в военно-морском деле, валы для бумажного производства и т. д. Однако, гранильный промысел, сосредоточенный главным образом на Урале, ни в какой мере не отвечает природным богатствам страны. Поэтому КЕПС под руководством академика А. Е. Ферсмана поставил одной из своих задач содействие подъему этого промысла путем выяснения промышленной ценности отечественных месторождений драгоценного и цветного камня. В этом отношении главное внимание уделено всестороннему изучению имеющих мировое значение Уральских Изумрудных Копей (см. статью А. Е. Ферсмана на стр. 65). Одним из крупных результатов работ в этом направлении является обширная монография акад. А. Е. Ферсмана "Драгоценные и цветные камни СССР", два тома которой уже изданы, и очерк, посвященный Изумрудным Копям.
Из обширного круга других полезных ископаемых, КЕПС остановился лишь на тех из них, которые связаны с тою или иною важною отраслью промышленности и встречаются в недрах СССР в надежных количествах. Не малую роль в этом выборе сыграло и стремление избежать параллелизации с другими учреждениями. В настоящее время под руководством акад. А. Е. Ферсмана в этом направлении продолжаются следующие работы. Прежде всего обращено внимание на выработку научных основ нашей асбестовой промышленности, дававшей до войны около 35% всей мировой добычи высоких сортов этого огнестойкого продукта; помимо детального изучения Уральских месторождений асбеста, его залегания, дальнейшие исследования ведутся в направлении изучения свойств волокон и методов их обработки. Значительный ввоз из-заграницы талька, широко применяющегося в резиновой технике, парфюмерии, писчебумажном производстве и пр., заставил обратить внимание на запасы этого ископаемого у нас на Урале; полевые изыскания и предпринятые затем химические исследования материала, показали богатые запасы и вполне чистый состав, не уступающий по качеству заграничным месторождениям. Столь же серьезным является вопрос об изучении и использовании русского графита, потребляющегося в больших количествах в металлургической и металлообрабатывающей промышленности и составлявшего некогда славу Сибири, Результатом работ по этим трем ископаемым явились недавно изданные КЕПС'ом монографии. Подобного же рода работы ведутся по кварцевым пескам, в силу своей огнеупорности и кислотоупорности имеющих большое значение, при чем при их изучении особое внимание обращено на наш Северный район, по ограночным и полировальным материалам, которые у нас совершенно не изучены, и другие.
К группе работ по полезным ископаемым относится и изучение нашумевшей Курской магнитной аномалии. Это изучение было предпринято КЕПС’ом под руководством акад. П. П. Лазарева, по предложению Народного Комиссара Л. Б. Красина, восстановить утраченные записи скончавшегося в 1918 г. в Германии Московского профессора Э. Г. Лейста, который в продолжение 22 лет систематически исследовал Курскую аномалию и дал обширный числовой материал, вполне характеризующий ее с научной и научно-практической стороны. Организованный КЕПС’ом отряд опытных гидрографов-магнитологов, произвел в 1919 и 1920 г.г. измерение магнитных элементов более 1000 пунктов, затем после общего изучения магнитной аномалии, все дальнейшие работы в этом направлении были сосредоточены в особой Комиссии при Президиуме Высшего Совета Народного Хозяйства.
Вторую группу работ КЕПС составляют почвенные исследования. Как ни странно, в такой громадной земледельческой стране, как СССР, до сих пор нет центрального учреждения, которое бы объединяло планомерное и систематическое почвенное обследование. Самая авторитетная почвенная организация, Докучаевский Комитет, сосредочившая в своем составе лучших представителей почвоведения и существовавшая на правах частного ученого общества, с началом революционного периода прекратила свою деятельность. И здесь на помощь пришла опять-таки Академия Наук. Образовав в составе своей Комиссии по изучению производительных сил особый Почвенный Отдел, она привлекла к его работам многих видных членов бывшего Докучаевского Комитета, приняла в свое ведение Почвенный Музей, предоставила ему в одном из своих новых зданий прекрасное выставочное помещение, которое позволило развернуть Музей и дополнить, и приступила к оборудованию специальной лаборатории и таким образом восстановила исследовательскую и научную работу Докучаевского Комитета; преемником его явился вновь сформированный во главе с акад. Ф. Ю. Левинсон-Лессингом Почвенный Институт, за которым Академия сохранила имя В. В. Докучаева — основателя русской школы почвоведения и инициатора первого у нас Почвенного Музея. Но этим Академия не ограничилась и предприняла также попытку объединить не только Ленинградских, но и Московских почвоведов в деле составления порайонной почвенной карты СССР, приняв в нем непосредственное участие. Крупным достижением в этом отношении являются 100-верстные почвенные карты Восточной и Западной Сибири и Туркестана, только что составленные профессорами Л. И. Прасоловым, С. С. Неуструевым и Н. И. Прохоровым на основании данных многочисленных азиатских экспедиций авторов и проф. К. Д. Глинки. До сих пор почвенной карты Азиатской части СССР у нас не было никакой, и эти карты являются основой для установления почвенных, географических и экономических районов и для разрешения целого ряда практических вопросов.
В тесной связи с исследованиями почв стоит вопрос об их удобрении. И этому вопросу Академия Наук уделила внимание, продолжив в революционный период в Московском отделении КЕПС работы Фосфоритной Комиссии проф. Я. В. Самойлова, начатые ранее Сельско-Хозяйственной Академией, и разработав план специального Института по удобрениям, который затем и был организован при Научно-Техническом Отделе ВСНХ.
Широкий научный и практический интерес вызвала за последние годы своеобразная группа озерных и болотных отложений современных, известных под названием сапропелитов, и ископаемых — сланцев. Для объединения всех работ по изучению сапропелей Академией создана при КЕПС'е под председательством проф. А. И. Горбова специальная научная организация, в задачу которой наряду с чисто научными исследованиями сапропелей входят и вопросы практического использования их запасов, как нового источника органического сырья и в частности как удобрительного материала. Для стационарных исследований организована в Тверской губ., где имеются богатые залежи сапропелитов, специальная Опытная Станция.
Равным образом Академия не оставила без внимания и третью отрасль производительных сил — водные богатства. До революции исследование вод производилось различными ведомствами почти исключительно для своих текущих практических надобностей. Первый центральный орган, объединяющий теперь все водные исследования, создан Академией. Это — Гидрологический Институт, отпочковавшийся в 1919 году отдел КЕПС'а (см. стр. 213), сохранивший однако и с ним и с самой Академией самую тесную научную связь. Одной из крупных совместнных работ является составление под руководством проф. В. Г. Глушкова кадастра наших водных сил. В дополнение к нему КЕПС'ом недавно закончена карта суммарных запасов белого угля СССР и карты запасов белого угля для отдельных крупных экономических районов — Северо-Западной области, Южно-Горнопромышленной с Кавказом, Урала, Саяно-Алтая и Туркестана. Эти карты резко меняют установившееся определение наших запасов водных сил иностранцами. До сих пор они оценивались всего лишь в 2—3 миллиона лошад. сил при общемировых запасах в 750 милл. сил, по данным же КЕПС'а они составляют около 65 миллионов. Демонстрированные в июле прошлого года на Всемирном Энергетическом Конгрессе в Лондоне эти карты получили заслуженную оценку.
Обращаясь к живой природе, прежде всего надо отметить работы по изучению важнейших вопросов наших громадных лесных рессурсов, распространения древесины по породам и пр.
Изолированное положение России во время войны и блокады поставило перед русскими учеными на разрешение ряд задач, касающихся лекарственных растений. Одну из таких задач взяло на себя под руководством проф. А. Е. Чичибабина Московское отделение КЕПС. Это — химическое и физиологическое изучение алкалоидов в русских растениях.
То же отделение КЕПС'а предприняло под руководством проф. Н. М. Кулагина изучение пушного промысла — сводка по образу жизни пушных зверей, их распространению и добыванию; установление зоологической характеристики групп пушных шкурок в выработанном Внешторгом кратком стандарте для оценки пушнины, поступающей на мировой рынок; изучение гистологического строения волос пушных зверей с целью установления различия между мехами натуральными и подкрашенными и пр.
Чрезвычайно интересны работы, производящиеся на устроенной КЕПС'ом Аниковской Опытной Станции под руководством проф. Н. К. Кольцова, по генетике сельско-хозяйственных животных, особенно по изучению наследственных химических свойств крови, по пересадке половых желез с целью омолаживания и т. д.
Наконец и главная производительная сила — сам человек также включен КЕПС'ом в круг своего изучения. Это — работы под руководством проф. Ю. А. Филипченки по генетике и евгенике. Объектом изучения наследственности избраны представители науки и искусства, студенты высших учебных заведений и пролетарские элементы Ленинграда. В связи с юбилеем Академии произведено специальное обследование в евгеническом отношении всех ее членов за последние 75 лет.
Мы не можем останавливаться здесь на специальных работах других учреждений Академии, касающихся производительных сил, на порайонном исследовании территории Союза многочисленными экспедициями, составляющими предмет ее справедливой гордости. Но уже и данный беглый обзор деятельности одной только комиссии заставляет признать, что в недрах Академии за последнее десятилетие творится напряженная и большая работа по изучению наших природных богатств, имеющая огромное национальное значение. Среди некоторых групп населения, мало знакомых с научной работой Академии и ее историей, установилось представление, что она далека от жизни. Это, конечно, неверно. Академия всегда старалась связать науку с жизнью, непосредственно следить за ее потребностями, часто первая схватывая назревший вопрос и выдвигая его на очередь. Но придавая практический уклон работам своих комиссий, основой их деятельности Академия всегда выдвигает творческую научную работу, твердо памятуя о том, что практика должна опираться на продуманную и проработанную теорию. Этот принцип — сочетание чисто научных изысканий с вопросами практики красной нитью проходит и во всех работах КЕПС.
Многие жизненные начинания этой Комиссии, как мы видели, за короткий период приобрели государственный масштаб и вылились в самостоятельные исследовательские институты — Радиевый, Гидрологический, Керамический и др. Этим положено начало осуществлению той идеи о создании государственной сети последовательных институтов, которая была выдвинута Академией (В. И. Вернадский) еще до революции. Эту традицию — давать жизнь тем учреждениям, которые кажутся особенно важными и нужными для данного времени, Академия создала с первого же столетия своего существования. Вслед за указанными выше институтами, тесно связанными с Академией и сейчас, позднее по тому же плану возник целый ряд новых исследовательских учреждений и вне ее, главным образом при Научно-Техническом Отделе Высшего Совета Народного Хозяйства.
Придавая всегда громадное значение в познании наших природных богатств местным научным организациям, Академия по мысли А. Е. Ферсмана еще в первые годы революции пыталась создать широкую сеть отделений своей Комиссии по изучению производительных сил вне Ленинграда, но вследствие сложного внутреннего положения страны успело сорганизоваться и окрепнуть лишь Московское отделение. Однако, и в этом направлении усилия Академии не пропали даром — то, что не удалось по условиям времени осуществить 7—8 лет назад, нарождается теперь. За последние годы во всех углах Союза ССР возник целый ряд крупных краеведческих организаций, которые в основу своей деятельности положили программу КЕПС. От вопросов исторических, этнографии и археологии краеведение перешло к вопросам природных рессурсов, экономики и статистики.
Так, по почину Академии и при ее всемерном содействии зародилась и теперь совершается по всей необъятной територии Союза Республик огромная работа по учету естественных производительных сил нашей страны.